Советский Азербайджан: От оттепели к заморозкам

скачать книгу бесплатно

Советский Азербайджан: От оттепели к заморозкам
Джамиль П. Гасанлы

После Сталина
Представленная на суд читателя книга является результатом научных исследований, ведущихся профессором Джамилем Гасанлы на протяжении долгих лет. Она служит продолжением монографии «Хрущевская “оттепель” и национальный вопрос в Азербайджане, 1954–1959» и охватывает такие вопросы, как формирование политического руководства Азербайджана 1960-х гг., изменения в социально-политической и культурной жизни республики, избавление общества от наследия культа личности Сталина, новые тенденции в литературе и искусстве, процессы, происходившие в творческих союзах, и многое другое. Именно в этом контексте в книге отражены события десятилетия, когда во главе республики находились Вели Ахундов, Мамед Искендеров и Энвер Алиханов.

При подготовке монографии автор широко использовал фонды различных государственных, партийных, правительственных архивов Азербайджанской Республики и Российской Федерации. Редкие архивные материалы, впервые введенные в научный оборот, придают исследованию устойчивость перед критикой, а выводам и идеям автора – достоверность.

Книга предназначена для специалистов по истории, культуре и литературе Азербайджана, студентов гуманитарных вузов, а также широкого круга читателей, проявляющих интерес к истории нашего недавнего прошлого.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Джамиль Гасанлы

Советский Азербайджан: От оттепели к заморозкам (1959–1969)

Мнение издательства может не совпадать с мнением автора

© Джамиль Гасанлы, 2020

© Политическая энциклопедия, 2020

Джамиль Гасанлы – азербайджанский историк, один из авторитетных специалистов по истории холодной войны, получивший международную известность благодаря трудам, изданным в США Гарвардским университетом в серии «Исследование “холодной войны”».

Дж. Гасанлы – плодовитый исследователь истории Азербайджана ХХ в.: его работы по истории Азербайджанской Демократической Республики, советизации Азербайджана и хрущевской оттепели в Азербайджане выходили в свет в России, США, Турции, Великобритании, Иране. Является почетным членом Турецкого исторического общества.

Наряду с научной работой ведет активную общественно-политическую деятельность. Возглавляет Национальный совет демократических сил Азербайджана, который объединяет оппозиционные партии, движения и гражданских активистов республики. В 2015 г. был удостоен премии Иона Рациу за демократию, вручаемой Международным научным центром Вудро Вильсона в Вашингтоне.

Новая книга Дж. Гасанлы проливает свет на политические, социально-культурные, национальные и межнациональные события, происходивших в Азербайджанской ССР в 1960-е гг., когда в Советском Союзе начался процесс сворачивания оттепели и наметился постепенный отход от десталинизации общества, стартовавшей после ХХ съезда КПСС.

Введение

Вели Ахундов, Мамед Искендеров и Энвер Алиханов на протяжении десяти лет управляли Азербайджаном в 1950-1960-е гг. Что происходило в те годы в республике? Чем они отмечены в истории и чем запомнились? Какие события имели место в литературе, искусстве, в социально-политической и экономической сферах? Чем были похожи эти руководители на своих предшественников и чем от них отличались? Для ответа на эти вопросы необходимо совершить экскурс в период, охватывающий десятилетие – с 1959 по 1969 г. В седьмом томе многотомника «История Азербайджана», изданного в 2003 г., имя первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана Вели Ахундова, руководившего республикой на протяжении десяти лет, упоминается всего один раз. Имена председателя Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР Мамеда Искендерова и председателя Совета министров республики Энвера Алиханова не упоминаются вообще. Период их десятилетнего руководства республикой обойден вниманием[1 - См.: Az?rbaycan tarixi. Yeddinci cild. Baki: Elm, 2003. S. 158.]. Три этих руководителя вслед за Имамом Мустафаевым, Мирзой Ибрагимовым и Садыхом Рагимовым, возглавлявшими республику в 1954–1959 гг., являлись вторым в истории Советского Азербайджана поколением представителей гражданской власти, никогда не носивших офицерского мундира – армейского, милицейского или госбезопасности. Таким образом, их прошлое никак не связано с карательными органами.

Учитывая, что в советский период партия играла в обществе руководящую роль, контролируя правительственные и прочие учреждения, глава республиканской партийной организации Вели Ахундов запомнился современникам как человек, десять лет возглавлявший Советский Азербайджан. Несмотря на господствовавшие в обществе советские идеологические и авторитарно-управленческие стандарты, он оставил о себе в истории память как руководитель, которого отличали присущие только ему политические, национальные и моральные качества. Несомненно, Вели Ахундов был человеком своего времени и своей системы. Однако в рамках существовавших в тот период условий и возможностей системы он открыл для народа республики более широкие пути для проявления своих настроений, питал интерес к вопросам возрождения национального духа. Его биография не связана с карательными органами безопасности и НКВД, несмотря на то что принадлежность к ним продолжала оставаться ведущим критерием советской кадровой политики. Видимо, эта черта жизненного пути В. Ю. Ахундова позволила ему проявить свойственные от природы интеллигентность, благорасположение к людям и, несмотря на занимаемый в советской иерархии высокий пост, отдавать предпочтение либеральным методам политики в вопросах национального значения.

Академик Исмаил Ибрагимов, которого связывали с В. Ю. Ахундовым долгие годы дружбы, так описывал его политические качества, порожденные личной интеллигентностью: «Вели Ахундов возглавил республику в период, когда предыдущее руководство было отстранено от власти по обвинению в национализме. Москва взяла политические процессы в республике под плотный контроль, и все ожидали, что первый секретарь будет сторонником жесткой линии. Однако этого не произошло. Он постарался защитить всех членов отстраненного руководства и сохранить за ними номенклатурную работу. Однажды даже известные академики и профессора Института нефти и химии просили меня передать моему другу, что с такой мягкой политикой он далеко не пойдет; дескать, пора новому руководителю проявить жесткость, ударить кулаком по столу. Я в точности передал Вели Юсуфовичу все сказанное, он несколько смутился и сказал, посмотрев мне в лицо: “Знаешь, Исмаил, мой народ 30 лет был придавлен сталинским «сапогом», ему надо дать возможность прийти в себя и задышать свободно”»[2 - Интервью с академиком Исмаилом Ибрагимовым, 12 мая 2006 г.].

За десять лет пребывания у власти (1959–1969) В. Ю. Ахундов дал азербайджанскому народу именно возможность «свободно задышать и распрямиться». За 70 лет существования советской системы 1960-е гг. вошли в историю как время национального пробуждения, обретения своего национального «я», новых свершений в литературе, искусстве и культуре в целом, время поворота в сторону преобладания национальных и общечеловеческих ценностей. Именно поэтому «ахундовский демократизм в партийных кругах» запомнился надолго [3 - Назаров М. Аппарат и люди (записки о моем времени). Баку: Печатный дом «Апостроф», 2010. С. 52.].

В конце 1950-х гг., на посту председателя Совета министров республики, Вели Ахундов проявлял заинтересованность в использовании азербайджанского языка во всех сферах. Он считал важным преподавание азербайджанского языка в русских школах для того, чтобы живущие в Азербайджане представители других народов знали азербайджанский язык. 25 мая 1959 г. на сессии Верховного Совета Азербайджанской ССР он сделал большой доклад на тему школьной реформы. Доклад «Об укреплении связи школы с жизнью и дальнейшем развитии системы просвещения Азербайджанской ССР» был предварительно обсужден на заседании бюро ЦК КП Азербайджана. В своем выступлении В. Ю. Ахундов сказал: «Значительная часть учеников русских школ родились в Азербайджане и по окончании школы, так же как и их родители, будут трудиться в различных областях народного хозяйства республики. Для них очень важно знать азербайджанский язык в качестве средства общения. Поэтому в учебных планах предусмотрено изучение азербайджанского языка в русских школах»[4 - Коммунист. 1959. 27 марта.].

Вопрос использования азербайджанского языка служил одним из основных обвинений, выдвинутых в адрес предыдущего руководства республики. Так, преподавание азербайджанского языка в русских школах подверглось резкой критике в справке по результатам работы комиссии во главе с заместителем отдела по работе с республиканскими партийными организациями ЦК КПСС генералом И. В. Шикиным, направленной в Азербайджан в июне 1959 г. Обсуждение справки проходило на заседании с участием Н. С. Хрущева. В конце указанной справки комиссия приходила к выводу о необходимости освобождения от должности Имама Мустафаева, но не делала предложений по кандидатуре его преемника. После трехдневного обсуждения вопроса 2 июля 1959 г. Президиум ЦК КПСС принял решение о том, что И. Д. Мустафаев не справился с работой, не оправдал связанных с ним надежд и больше не подходит для должности первого секретаря ЦК КП Азербайджана. Несмотря на отсутствие в решении упоминания кандидатуры на должность первого секретаря, советское руководство остановило свой выбор на Вели Ахундове, привлекавшем внимание своей подготовленностью, свободным владением русским языком, неоднократными блестящими выступлениями на заседаниях Совета министров СССР.

Аппарат и секретариат ЦК, имевшие исключительные полномочия в решении кадровых вопросов, смогли убедить Хрущева в том, что Ахундов является наиболее перспективным кандидатом на освобождающуюся должность. Командированному в Баку секретарю ЦК КПСС Нуритдину Мухитдинову поручили внести предложение об избрании председателя Совета министров Азербайджана В. Ю. Ахундова первым секретарем ЦК Компартии Азербайджана. 6 июля 1959 г. его избрали на IX пленуме ЦК КП Азербайджана. Таким образом, в республике начался новый период, охвативший десять лет.

В. Ю. Ахундов был избран на главную в республике должность в возрасте 43 лет. На посту первого секретаря ЦК он проявил себя как исключительно трудоспособный человек, который завоевал доверие центрального руководства своим трудолюбием, грамотностью и интеллектом. С. Н. Хрущев в книге, посвященной своему отцу, отмечал, что на Н. С. Хрущева произвели благоприятное впечатление несколько руководящих работников, в том числе первый секретарь ЦК КП Азербайджана Вели Юсуфович Ахундов[5 - Хрущев С. Никита Хрущев: Реформатор. М.: Время, 2010. С. 738.].

Следует отметить: в череде 70 лет доминирования советской идеологии 1960-е гг. запомнились социально-политическими последствиями «хрущевской оттепели», оказавшими влияние на национальную жизнь и морально-этические нормы, что особенно отразилось в литературе и искусстве. Выход руководящей коммунистической элиты из-под контроля органов безопасности и переход руководства страной в руки партийного аппарата породили в советском обществе определенные либеральные тенденции. На территориях национальных окраин эти тенденции проявлялись в таких аспектах национального пробуждения, как возрастание интереса к своему историческому прошлому, рост самоощущения коренных наций в качестве хозяев своей земли, возрождение религиозно-духовной жизни. Произошло также повышение роли местного руководства и расширение его возможностей в управлении политической, экономической и социальной жизнью, а также формировании кадрового потенциала республик. В 1960-е гг. национальные кадры взяли в свои руки инициативу по управлению республиками, созданию базы для подготовки местного среднего технического персонала, социально-хозяйственному строительству, развитию научных, образовательных и культурных учреждений.

Стабилизация социальной жизни, произошедшая в 1960-е гг., породила быстрый рост населения Азербайджана. За 70 лет советской власти самый высокий прирост населения республики был зарегистрирован именно в этот период. В 1960-е гг. по темпам естественного роста населения Азербайджан вышел на первое место среди всех союзных республик. Так, в начале 1960-х гг. на каждую тысячу человек среди азербайджанцев приходилось в среднем по 46,7 новорожденных – самый высокий показатель в стране. И если в 1968 г. общесоюзный коэффициент естественного прироста населения равнялся 9,8 на 1 000 чел., то в Азербайджане он достигал 25,2. Средняя продолжительность жизни в республике также превосходила общесоюзный показатель (72 года в Азербайджане против общесоюзных 70 лет)[6 - Письмо министра здравоохранения Азербайджанской ССР Ф. М. Векилова Г. А. Алиеву, 1969: Государственный архив Азербайджанской Республики (далее – ГААР). Ф. 411. Оп. 45. Д. 60. Л. 1.]. Вместе с тем увеличился и удельный вес коренного населения в составе трудовых ресурсов республики. Значительная часть работников предприятий нефтяной, химической промышленности и машиностроения, строительства и других производственных отраслей стала состоять из представителей коренного населения, пополнявшихся за счет приезжих из районов республики.

В области литературы и искусства тот период запомнился как время шестидесятников. Но этот термин применялся не только по отношению к писателям и художникам, но включал и либеральные проявления в образе мыслей и системе управления. Не вызывает сомнений и то, что политические послабления расширили творческие возможности литераторов и деятелей искусства. Однако угрозы, высказанные Н. С. Хрущевым художникам на выставке в Манеже, оскорбления, произнесенные им в их адрес, ясно показывали, что советский лидер не готов принять условия, порожденные им же начатыми реформами. Подобные процессы наблюдались также в литературе и искусстве Азербайджана. В те годы литературный процесс привел к появлению новых произведений, отличных от традиционной советской литературы, построенных на новых литературных образах; в музыке и живописи были созданы новые образцы творчества, использовавшие художественные средства прежде всего для воспевания родины, ее человека, представленного как личность, обладающая национальным образом мыслей и общечеловеческим характером переживаний. Тем не менее в целом азербайджанская литература 1960-х гг., за редким исключением произведений, отличавшихся от «мейнстрима» прошлых лет, представляла собой продукт творческой лаборатории, действовавшей по заданным партией лекалам, – «национальный по форме, социалистический по содержанию». Что же до атмосферы республиканских творческих союзов, то там, особенно в Союзе писателей начала 1960-х гг., царил дух непрерывных интриг, конфликтов и противостояний, суть которых заключалась в борьбе не за создание лучших произведений, а за получение высоких должностей и более жирных кусков от разработанной властью системы привилегий.

Благодаря хрущевским реформам народ, подвергавшийся анонимной эксплуатации тоталитарной коммунистической системой, был хоть в какой-то мере выведен на авансцену истории, что привело к росту его социальной, национальной и духовной активности. Разоблачение сталинизма, разгром культа личности Сталина на XXII съезде КПСС как продолжении ХХ съезда, вынос тела «отца народов» из Мавзолея и его погребение – все это понизило уровень страхов в советском обществе. Об этом свидетельствует увеличение числа требований социального характера в заявлениях и жалобах, направлявшихся в 1960-е гг. в партийные, советские и правительственные органы, что означало повышение морально-этических запросов населения. Именно в эти годы атеистические запреты стали рушиться под напором желаний отправлять религиозные обряды. И если в 1959 г. отметить религиозный траур «Ашура» на гробнице «Гёк-имам» в Кировабаде (современная Гянджа) пришло только 3 тыс. верующих, то в аналогичный день 1968 г. там собралось уже около 50 тыс. чел.

Несмотря на внимание, уделявшееся в то время созданию научно-академических основ азербайджанского языка, переписка духовного управления, а также лексика религиозных проповедей и наставлений абсолютно не учитывала его развития. Язык, использовавшийся ими во время религиозных обрядов, был далек не только от литературного, но даже от разговорного азербайджанского языка. Вместе с тем изменение национально-этнического состава населения Азербайджана с 1960-х гг. оказало влияние и на религиозно-конфессиональную структуру общества. Так, в настоящее время большинство населения Азербайджана составляют приверженцы ислама. При этом 65 % из них – шииты, а 35 % – сунниты. В республике также проживает примерно 200 тыс. православных христиан, 18 тыс. горских, 6 тыс. ашкеназийских и несколько сотен грузинских евреев[7 - Абасов А., Фурман Д. Ислам в пространстве-времени Азербайджана. М., 2017. С. 7. Более полные сведения о религиозном составе Азербайджана см.: ?h?dov A. Az?rbaycanda din v? dini t?sisatlar. Baki: Az?rn?sr, 1991.].

Следует также указать, что в Азербайджане 1960-х гг. такие факторы, как положение на селе, сложности его хозяйственной жизни, бытовые проблемы, помноженные на кризис колхозного строя, вызывали отток населения из сельской местности в города. Это приводило к изменению там демографической ситуации. Она характеризовалась тем, что в республику возвращалась часть азербайджанского сельского населения, высланная оттуда в 19301940-е гг., а христиане – жители русских деревень – переезжали в города Азербайджана или Центральную Россию. Все это вело к увеличению удельного веса азербайджанцев в сельской местности республики. Вместе с тем начиная с 1960-х гг. повышение государством закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию способствовало улучшению жизненного уровня сельского населения, изменению облика азербайджанских сел. Однако «кукурузная эпопея» Н. С. Хрущева отрицательно повлияла на хозяйственную жизнь, в том числе и азербайджанского крестьянства. В 1963 г. население столкнулось с угрозой голода. Ассигнования на космические исследования вкупе с убытками от «кукурузной авантюры» тяжким бременем легли на плечи советского крестьянства, азербайджанская часть которого не стала здесь исключением. Желание реализовать такой волюнтаристский лозунг, как «догнать и перегнать Америку по производству мяса, масла и молока», заставило впервые в истории устраивать в селах, населенных мусульманами, свиноводческие фермы.

В дополнение к уже указанным проблемам нужно признать, что центральным вопросом для советского общества 1960-х гг. стал национальный. Пробуждение национального самосознания оставило заметный след в среде представителей государственной власти, интеллигенции, а также в народных массах. И с этой точки зрения десятилетие правления в республике Вели Ахундова, Мамеда Искендерова и Энвера Алиханова представляет определенный интерес. Следует отметить, что первые пять лет этого десятилетия пришлись на годы, когда страной руководил Н. С. Хрущев, а вторые – на время Л. И. Брежнева. По сравнению с хрущевской эпохой шумных заявлений и громких лозунгов правление Л. И. Брежнева было относительно «спокойным». Но это спокойствие не означало искоренения народного недовольства и решения проблемных вопросов национальной политики. По сути дела, за малым исключением, между двумя режимами не наблюдалось большой сущностной разницы. По меткому замечанию американского политолога Джеффри Хафа: «Брежнев означал “хрущевизм” без Хрущева»[8 - Hough J. F. The Brezhnev Era: The Man and the System // Problems of Communism. 1976. Vol. XXV. No. 2. P. 8.].

На первых порах спокойствие обеспечивалось усилением административно-командных методов управления, затем – за счет восстановления разгромленных во времена Хрущева структур КГБ. Несмотря на то что десятилетие хрущевского правления привело к значительному ослаблению роли органов госбезопасности, они снова взяли на себя «заботу» о «профилактических мероприятиях» в обществе сразу после его ухода со всех постов. В одном из докладов, направленных в то время в ЦК КПСС из КГБ, говорилось: «Нельзя сказать, что появление отдельных антисоветских и политически вредных элементов является проявлениями недовольства в стране, а разговоры о ведении подпольной антисоветской деятельности носят серьезный характер. Об этом не может быть и речи»[9 - Доклад КГБ при Совете министров СССР в ЦК КПСС, 11 декабря 1965 г.: Российский государственный архив новейшей истории (далее – РГАНИ). Ф. 5. Оп. 30. Д. 462. Л. 250.]. В 1967 г. секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов был назначен руководителем КГБ и в том же году избран кандидатом в члены Политбюро. После Л. П. Берии руководители госбезопасности не допускались в члены Политбюро (Президиума) ЦК КПСС. Ситуация с Андроповым стала первым исключением из этого правила.

В июне 1967 г., вскоре после назначения Андропова на пост председателя КГБ, по решению ЦК КПСС и с целью усиления борьбы с «идеологическими диверсиями» капиталистических стран было создано 5-е управление КГБ. Согласно разработанному в связи с этим положению отделы и отделения этого управления создавались и в составе территориальных органов Комитета государственной безопасности. Однако главной целью формирования этого управления являлось вовсе не противодействие в пределах границ СССР организуемым из-за рубежа диверсиям. Основная функция 5-го управления заключалась в контроле за процессами, происходившими внутри страны, в сферах науки, культуры, литературы и искусства, пресечении националистических тенденций, борьбе с инакомыслием. В обширном отчете о деятельности органов КГБ в 1967 г., направленном в мае 1968 г. Л. И. Брежневу, Ю. В. Андропов писал: «Исходя из того, что противник в своих расчетах расшатать социализм изнутри делает большую ставку на пропаганду национализма, органы КГБ провели ряд мероприятий по пресечению попыток проводить организованную националистическую деятельность в ряде районов страны (Украина, Прибалтика, Азербайджан, Молдавия, Армения, Кабардино-Балкарская, Чечено-Ингушская, Татарская и Абхазская АССР)»[10 - Доклад Ю. В. Андропова Л. И. Брежневу о деятельности КГБ в 1967 г., 6 мая 1968 г.: The National Security Archive at the George Washington University. Doc. 8457. P. 6.].

1967–1968 гг. ознаменовались ужесточением политического климата в Советском Союзе. Преемники Хрущева приостановили борьбу с культом личности Сталина, сочтя ошибочным осуждение сталинского террора, способствовавшее появлению внутреннего разлада, идеологическим шатаниям и нарастанию антисоветских настроений[11 - См.: Зубок В. Дмитрий Лихачев: Жизнь и век. СПб.: Вита Нова, 2016. С. 311.].

«Пражская весна» 1968 г. привела в замешательство все страны социалистической системы. Она положила начало глубокому кризису Восточного блока, позиционировавшего себя в качестве самой передовой системы в мире. Чехословацкие события усилили антисоветские настроения в СССР. Несмотря на то что в 1968 г. в Прибалтике и Закавказье были установлены мощные устройства для глушения иностранных радиопередач, в национальных республиках усилились националистические тенденции. Полученные тайными путями секретные сведения, связанные с чехословацким кризисом, а также документы заседаний Политбюро ЦК КПСС показывают, что, несмотря на внешне бодрые заявления, советское руководство не чувствовало большой уверенности в непоколебимости социализма. Имеющиеся в распоряжении исследователей документы позволяют судить о том, что политическое руководство СССР опасалось отрицательного влияния «Пражской весны» не только на другие социалистические страны, но и на различные слои советского общества, в первую очередь на интеллигенцию и студенчество, а также национальные окраины СССР. Проявление в пражских событиях национальной составляющей послужило для советского руководства предостерегающим фактором.

На заседании Политбюро ЦК КПСС, состоявшемся 3 марта 1968 г. на фоне углубления чехословацкого кризиса, были приняты рекомендации ужесточить контроль за мемуарной литературой, способной оказать идеологически вредное влияние, не допускать, чтобы архивные документы по определенным вопросам попали в руки тех или иных личностей, уделять больше внимания Союзу писателей, противодействовать изо дня в день усиливающемуся диссидентскому движению. В ходе этого заседания Л. И. Брежнев выразил мнение, что работа с интеллигенцией является серьезным вопросом, решить который одними административными мерами не удастся. Он также сказал, что этот вопрос привлекал особое внимание как до советской власти, так и во все периоды советской эпохи, а определенная часть интеллигенции, в том числе писатели, всегда поощрялась властями[12 - Пихоя Р. Москва. Кремль. Власть: Сорок лет после войны, 1945–1985. М.: Русь-Олимп: Астрель: АСТ, 2007. С. 526–529.].

Несмотря на усилия органов госбезопасности, вышеупомянутые события серьезно повлияли и на обстановку в Азербайджане, в первую очередь на распространение среди интеллигенции, молодежи и студентов националистических настроений, инакомыслия и свободомыслия. Информация «К обсуждению чехословацких событий», направленная в Москву руководством республики, может, и не отражала объективную реальность, но исходила из того, что население больше невозможно держать в информационной блокаде, как 12 лет назад во время венгерских событий.

Говоря об освещении советскими СМИ происходившего в Чехословакии, западный аналитик Гарри Шварц отмечал, что пресса была лучше подготовлена по сравнению с 1956 г., так как понимала, что современный советский читатель намного лучше информирован и более любознателен, чем 12 лет назад. Именно поэтому газета «Правда» старалась освещать некоторые вопросы, связанные с чехословацкими событиями, объективнее. В частности, сообщала, что население Чехословакии очень недовольно вторжением советских войск в свою страну, воспринимает их не как освободителей, а как оккупантов, Румыния и Югославия выступили против этого вторжения, многие иностранные коммунистические партии тоже его не поддержали, а Запад пришел от него в ужас[13 - Henry Kamm Report from Moscow: “Counter-revolution”, 06.09.1968: Open Society Archives (далее – OSA). 205-4-206. Box # 189.].

Не только советские документы, связанные с пражскими событиями, но и архивные документы Чехословакии, Австрии, ФРГ и других близлежащих государств подтверждают, что советское партийно-правительственное руководство опасалось, что эти события могут перекинуться на советские национальные республики[14 - Подробнее см.: «Пражская весна» и международный кризис 1968 года: Документы. М., 2010.]. Из-за таких опасений Политбюро решило «закрутить гайки» в тех советских республиках, где наблюдались националистические тенденции, а также в целом по стране.

После подавления чехословацкого восстания советское руководство предпочло в отношениях с Прагой активизировать усилия по линии народной дипломатии. 25 декабря 1968 г. ЦК КПСС принял решение «О мерах по улучшению использования туристического обмена с ЧССР». Центральным комитетам союзных республик, краевым, областным партийным комитетам, Московскому комитету КПСС поручалось усилить контроль за туристами, прибывающими из Чехословакии в СССР, отбирать для направления в Чехословакию наиболее подготовленных туристов.

9 января 1969 г. бюро ЦК КП Азербайджана обсудило это решение и предписало областным, городским, районным партийным комитетам, профсоюзным и комсомольским организациям, а также обществу «Знание» подбирать наиболее подготовленных туристов для поездок в Чехословакию. Азербайджанскому совету профсоюзов поручили отобрать опытных пропагандистов и на льготных условиях направить их туристами в Чехословакию в 1969 г. Управление по иностранному туризму при Совете министров республики, республиканское отделение ВАО «Интурист» получили задание повысить качество обслуживания чехословацких туристов, прибывающих в республику, совершенствовать уровень подготовки обслуживающих их гидов-переводчиков, усилить среди них разъяснительную работу при помощи комсомольских агитационно-пропагандистских групп. Контроль за исполнением решений был возложен на отдел по зарубежным связям ЦК КП Азербайджана[15 - О мерах по улучшению использования туристического обмена с ЧССР: Решение бюро ЦК АзКП, 9 января 1969 г.: Архив политических документов Управления делами Президента Азербайджанской Республики (далее – АПД УДП АР). Ф. 1. Оп. 56. Д. 16. Л. 131–133.].

Летом 1968 г. после ознакомления руководителей партии и правительства республики с пришедшим из Москвы секретным документом «Положение в Чехословакии и некоторые политические шаги румынского руководства» его заактировали и ликвидировали, с тем чтобы больше никто не мог его увидеть. Подобная практика касалась не только этого документа. Например, 8 мая 1968 г. в акте об уничтожении полученной из ЦК КПСС информации «О событиях в Чехословакии» говорилось: «Информация была размножена на ротаторе в количестве 70 экземпляров и передана под личную роспись секретарям городских и районных комитетов партии для ознакомления с ней членов городских и районных партийных комитетов, ревизионных комиссий. По завершении ознакомления все розданные экземпляры в неповрежденном виде были возвращены в ЦК, 70 запечатанных тиражей на 7 страницах каждый (всего 490 страниц) были уничтожены 15 мая 1968 г. путем сожжения». В некоторых случаях подобная информация на места не передавалась. Для ознакомления с ней руководящие работники городского и районного звена приглашались в Баку.

Все эти меры предпринимались для того, чтобы утаить даже неполную информацию о событиях в Чехословакии от широких масс населения. На фоне происходящего стал постепенно усиливаться контроль над прессой, радио, телевидением, литературой и искусством. По предложению КГБ Азербайджана для усиления влияния не только на население республики, но и на иранских азербайджанцев были увеличены часы вещания радиопрограмм по распространению идей марксизма-ленинизма, сведений о современном коммунистическом и рабочем движении, строительстве социализма и коммунизма. Так, председатель КГБ Азербайджанской ССР Г. А. Алиев писал в апреле 1969 г. В. Ю. Ахундову: «Согласно полученным сведениям, у определенной части населения Иранского Азербайджана появился большой интерес к передачам азербайджанского радио. Они выражают желание об увеличении количества передач на темы марксизма-ленинизма, современного коммунистического и рабочего движения, строительства социализма и коммунизма в республиках Закавказья, основ колхозного строительства, решения национального вопроса в СССР».

В конце 1960-х гг. в СССР, в том числе и в Азербайджане, наблюдался кризис социалистических методов хозяйствования и коммунистической идеологии. После того как с помощью Москвы Армении удалось избежать внедрения в сельское хозяйство хлопководства, Вели Ахундов также решил уменьшить посевы хлопка в Азербайджане и постепенно избавиться от этой культуры. На первых порах он старался не расширять посевы хлопчатника, а оставить их на прежнем уровне, противодействовать принятию республикой дополнительных планов и обязательств по выращиванию хлопка. Наряду с хозяйственными вопросами, в 1960-е гг. произошли большие изменения в социальной сфере. Отмена некоторых запретов в сфере строительства, увеличение законных и незаконных доходов населения привели к изменению облика сельской местности в Азербайджане. Создание новых отраслей промышленности не прошло бесследно для социальной сферы городов. Впервые городское население стало преобладать по численности над сельским. Ахундов считал приоритетным начавшееся до него развитие ненефтяного сектора, что особенно проявилось в сфере строительства. Открытие в 1967 г. Бакинского метрополитена, нового здания библиотеки им. М. Ф. Ахундова, начало работы Бакинского фуникулера, строительство новых зданий Азербайджанского академического театра драмы, Азгосуниверситета, Академии наук, закладка жилых массивов микрорайонов и прочие объекты сильно изменили облик Баку. Вместе с тем в нефтяной промышленности, считавшейся основным символом Баку, сложилось не очень хорошее положение. После обнаружения в СССР новых нефтяных месторождений азербайджанская нефть потеряла для Москвы былую притягательность. Вследствие уменьшения капиталовложений сухопутные месторождения утратили свою рентабельность, добыча нефти значительно упала. Основной прирост нефтедобычи шел за счет морского месторождения Нефтяные Камни.

В написании данной монографии широко использовались фонды архивов России и США, в которых собраны республиканские и союзные документы того времени. При исследовании различных вопросов, рассматриваемых в монографии, автор обращался к фондам таких архивов, как Государственный архив Азербайджанской Республики, Государственный архив литературы и искусства Азербайджанской Республики, Архив (бывшего) Министерства национальной безопасности Азербайджанской Республики, Архив политических документов Управления делами Президента Азербайджанской Республики, Государственный архив кино- и фотодокументов Азербайджанской Республики, Российский государственный архив социально-политической истории, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный архив новейшей истории, Российский государственный архив кинофотодокументов, Национальный архив и Управление документов США, Архив национальной безопасности при Университете Джорджа Вашингтона. Большая часть этих документов впервые вводится в научный оборот.

При подготовке исследования наряду с архивными документами были использованы многочисленные сборники документов, увидевшие свет после распада СССР, фонды региональных партийных органов, опубликованные материалы центральных органов по национальной и региональной политике[16 - Культура и власть от Сталина до Горбачева: Цензура в Советском Союзе, 1917–1991: Документы. М.: РОССПЭН, 2004; Никита Хрущев, 1964: Стенограммы пленумов ЦК КПСС и другие документы. М.: МФД: Материк, 2007; Президиум ЦК КПСС, 1954–1964: Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы. Постановления: [В 3 т.] М.: РОССПЭН, 2004–2008. Т. 1; Региональная политика Н. С. Хрущева: ЦК КПСС и местные партийные комитеты, 1953–1964 гг. М.: РОССПЭН, 2009; Центральный Комитет КПСС, ВКП(б), РКП(б), РСДРП(б). М., 2005; На «краю» советского общества: Социальные маргиналы как объект государственной политики, 1945-1960-е гг. / сост. Е. Ю. Зубкова, Т. Ю. Жукова. М.: РОССПЭН, 2010; «Пражская весна» и международный кризис 1968 года.]. Полезным для исследования ряда вопросов оказалось также привлечение ряда вышедших в разное время статистических сборников по переписям населения. Эти сборники позволили отследить динамику роста населения республики, ее демографию, некоторые области социально-экономической жизни[17 - Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г., Лзерб. ССР. М., 1963; Итоги Всесоюзной переписи населения 1970 г.: [В 7 т.] / ЦСУ при Совете министров СССР. М.: Статистика, 1972–1974. Т. 4: Национальный состав населения СССР, союзных и автономных республик, краев и областей и национальных округов; Всесоюзная перепись населения 1937 года: Общие итоги: Сб. документов и материалов / сост. В. Б. Жиромская, Ю. А. Поляков. М.: РОССПЭН, 2007.].

Количество научных трудов, всесторонне исследовавших политическую, социально-экономическую и культурную жизнь Азербайджана 1960-х гг., невелико. Однако ввиду того, что республика была частью СССР, исследования общесоюзных процессов позволили воспроизвести историческую картину ряда важных азербайджанских событий. В первую очередь это касается литературы про Н. С. Хрущева, более 10 лет возглавлявшего СССР. Интерес к биографии этого лидера, возросший после распада СССР как в России, так и в некоторых иностранных государствах, привел к появлению ряда фундаментальных работ [18 - Медведев Р. Никита Хрущев: Отец или отчим советской «оттепели»? М.: Яуза: Эксмо, 2006; Добсон М. Холодное лето Хрущева: Возвращенцы из ГУЛАГа, преступность и трудная судьба реформ после Сталина. М.: РОССПЭН, 2014; Бурлацкий Ф. Никита Хрущев и его советники – красные, черные, белые. М.: Эксмо-Пресс, 2002; Зубкова Е. Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. М., 2015; Таубман У. Хрущев. М.: Молодая гвардия, 2008; Хрущев С. Никита Хрущев: Реформатор. М.: Время, 2010. Университет: За 50 лет. Баку, 1969; Исмаилов Э. Социальная структура Азербайджанской ССР. Баку: Азернешр, 1990; Исмаилов Э. Очерки по истории Азербайджана. М.: Флинта, 2010; Маниев Ф. Социальные сдвиги в азербайджанской деревне на современном этапе (60-70-е годы). Баку: Элм, 1986; Гаджиев А. Все понять, но не все простить: Воспоминания и размышления о Назиме Гаджиеве. Баку, 2009; Геюшев А. Особенности возрождения ислама в Азербайджане // Полюс. 2000. № 1; Юнусов А. Исламская палитра Азербайджана. Баку: Заман, 2004.]. Эти работы создали дополнительные возможности для понимания сущности и содержания советской политики, изучения социальных, национально-этнических и морально-нравственных аспектов жизни СССР.

Особое значение в рассмотрении различных аспектов нашей темы имеют опубликованные в последние годы труды российских авторов. Они способствуют изучению общих аспектов политики Хрущева, процессов, происходивших в СССР, а также их воздействия на положение в национальных республиках, позволяют провести сравнительный анализ некоторых проблем. Особое внимание привлекают подходы российских авторов к хрущевским реформам и оценке их последствий. Тот факт, что новые российские исследования о периоде 1960-х гг. проводились на основе изучения архивных материалов, открытых в последние годы, повышает их научную значимость и достоверность. Некоторые из них затрагивают темы, связанные с Азербайджаном, и вносят ясность в определенные, ранее не объясненные вопросы его политической, экономической, национальной и культурной жизни[19 - Зубок В. Дмитрий Лихачев; Зубкова Е. Общество и реформы, 1945–1964. М.: Россия молодая, 1993; Пихоя Р. Москва. Кремль. Власть; Лебина Н. Повседневность эпохи космоса и кукурузы: Деструкция большого стиля. Ленинград, 1950-1960-е годы. СПб.: Победа, 2015; Козлов В. Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе (1953 – начало 1980-х гг.). Новосибирск: Сибирский хронограф, 1999; После Сталина: Реформы 1950-х годов в контексте советской и постсоветской истории. М.: РОССПЭН, 2016.]. Также следует отметить изданные после распада СССР мемуары советских партийных, правительственных, государственных деятелей и ветеранов госбезопасности, работавших в 1960-е гг., которые оказали неоценимую помощь в разработке темы нашего исследования[20 - Семичастный В. Беспокойное сердце. М.: Вагриус, 2002; Судоплатов П. Разведка и Кремль: Записки нежелательного свидетеля. М., 1997; Назаров М. Аппарат и люди; Митрохин В. КГБ в Иране: Рукопись, 1988 (Woodrow Wilson Center for Scholars); Заробян Н. Яков Заробян и его эпоха. Ереван: РАУ – Российско-Армянский (Славянский) университет, 2008; Гусейнов Ч. Минувшее – навстречу: Мемуарное повествование. М.: Флинта, 2009; General Qulam Y?hya (1906–2006): Xatir?l?r. Baki: Az?rbaycan Demokrat Firq?sinin n?sri, 2006.].

Следует отметить, что в Азербайджане совершалось несколько попыток написания истории республики 1960-х гг. С 1960-х по 1980-е гг., а также после 1991 г. ряд историков и социологов, проводивших исследования, связанные с историей этого периода, опубликовали по их итогам научные труды. В них показан исторический разрез различных сторон социально-экономической, литературной и культурной жизни. Особый акцент делался на изучение социальной и хозяйственной жизни азербайджанского села, а также изменений, произошедших в сельском хозяйстве. Кроме того, эти исследования затрагивали перемены в науке, образовании, культуре. Однако они грешили идеологизированным подходом. К тому же слабость источниковой базы (преимущественный упор на сведения статистических сборников) оставила свой след в трактовке исторических событий и сопутствовавших им проблем[21 - Az?rbaycan tarixi. Yeddinci cild; Az?rbaycan Kommunist Partiyasi tarixinin o?erkl?ri. Baki, 1964; Allahverdiyeva Q. Az?rbaycan k?ndinin sosial inkisafi. Baki, 1980; ?limirz?yev X. T?hsil, elm v? s?hiyy? 50 ild?. Baki, 1970; ?mirov H. Az?rbaycan SSR-in k?nd t?s?rr?fati 60-80-ci ill?rd?. Baki, 1989; Qaffarov T. Az?rbaycan k?nd ?halisinin h?yat t?rzi, 1960–1990. Baki, 1991; Qaffarov T. Az?rbaycan tarixi, 1920–1991. Baki, 1999; Muradov S., Baxis, Az?rbaycan respublikasinda etno-demoqrafik prosesl?r: Tarixi d?yisiklikl?r v? realliqlar. Baki, 2013; Atakisiyev A. Az?rbaycan SSR-in m?d?niyy?ti genis kommunizm quruculugu dsvr?nd?. (1959-1965-ci ill?r). Baki, 1971; ?liyev ?. ?linc? yaddasi: Nax?ivan, 1914–1992. Baki: G?nclik, 1997; История Азербайджана: В 3 т. Баку: Изд-во АН АзССР, 1958–1963. Т. 3. Ч. 2; Дулаева З. Сумгаит – индустриальный гигант Азербайджана. Баку, 1962; Алимирзоев Х. Азербайджанский Государственный]. В публикациях на тему нашего исследования, вышедших в западных странах, отражены события истории Азербайджана 1960-х гг., исторические процессы, происходившие в СССР в целом, ряд аспектов деятельности советских лидеров – Н. С. Хрущева и Л. И. Брежнева.

Источники данного труда вызывают интерес, с одной стороны, методологией исследований, с другой – объективным, научным и концептуальным подходом к исследуемым событиям и процессам. Использование западными специалистами советских архивных фондов сделало их работы более интересными, а приводимые ими доводы – более объективными. Их исследования имеют большое значение с точки зрения объяснения сущности и содержания советской политики 1960-х гг.[22 - Alstadt A. Azerbaijani Turks: Power and Identity under Russiun Rule. Stanford, 1992; Swietochowski T. Russia and Azerbaijan: A Borderland in Transition. New York, 1995; Taubman W. Khrushchev: The Man and His Era. New York: W. W. Norton & Company, Inc., 2004; Nikita Khrushchev / ed. W. Taubman, S. Khrushchev, A. Gleason. New Haven: Yale University Press, 2000; Tompson W. Khrushchev: A Political Life. New York: Palgrave Macmillan, 1997; Zubok V. Zhivago’s Children: The Last Russian Intelligentsia. Cambridge, Mass.; London: The Belknap Press of Harvard University Press, 2009; Zubok V. A Failed Empire: The Soviet Union in the Cold War from Stalin to Gorbachev. Chapel Hill: The University of North Carolina Press, 2007; Zubok V., Pleshakov C. Inside the Kremlin’s Cold War: From Stalin to Khrushchev. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1996; Khrushchev and Khrushchevism / ed. M. McCauley. Bloomington; Indianapolis: Indiana University Press, 1987; McCauley M. The Khrushchev Era, 19531964. London: Routledge, 1995; Medvedev R., Medvedev Zh., Cohen S. Khrushchev: The Years in Power. New York: W. W. Norton & Company, Inc., 1978; Richter J. Khrushchev’s Double Bind: International Pressures and Domestic Coalition Politics. Baltimore: John Hopkins University Press, 1994; Hasanli J. Khrushchev’s Thaw and National Identity in Soviet Azerbaijan, 1954–1959. Lanham; Boulder; New York; London: Lexington Books, 2014; Gilburd E. To See Paris and Die: The Soviet Lives of Western Culture. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2019.] Л. И. Брежнев считается относительно «демократическим» преемником Н. С. Хрущева, главного архитектора десталинизации Советского Союза и основного генератора советских реформ 1950-1960-х гг. Однако сколько-нибудь значительной исторической литературы о нем и его эпохе в СССР не существовало. Отсутствует она и в постсоветской России, и в странах Запада[23 - Авторханов А. Сила и бессилие Брежнева: Политические этюды. 2-e изд., доп. Frankfurt/Main: Possev-Verlag, 1980; Медведев Р. Личность и эпоха: Политический портрет Л. И. Брежнева. М.: Новости, 1991; Млечин Л. Брежнев. М.: Молодая гвардия, 2008; Млечин Л. Брежнев: Разочарование России. СПб.: Питер, 2012; Семанов С. Леонид Брежнев. М.: Эксмо-Алгоритм, 2005; Семанов С. Дорогой Леонид Ильич. М.: Алгоритм-Эксмо, 2006; Dornberg J. Brezhnev: The Masks of Power. New York: Basic Books; London: Deutsch, 1974; Hough J. F. The Brezhnev Era; Tompson W. The Soviet Union under Brezhnev. Harlow: Pearson, 2003.]. Этот пробел был относительно восполнен только исторически значимой политической биографией Л. И. Брежнева, изданной в последние годы на немецком и русском языках профессором Бременского университета Сюзанной Шаттенберг[24 - Schattenberg S. Leonid Breschnev: Staatsmann und Schauspieler im Schatten Stalins: Eine Biographie. Ksln; Weimar; Wien: Bshlau Verlag, 2017; Шаттенберг С. Леонид Брежнев: Величие и трагедия человека и страны. М.: Политическая энциклопедия, 2018.].

Автор выражает глубокую признательность всем архивным учреждениям и их сотрудникам, которые оказали содействие в написании данной монографии. Создать картину событий, происходивщих в 1950-1960-х гг. в Советском Азербайджане, стало возможно только на основе редких архивных документов Баку, Москвы и Вашингтона. Автор не претендует на охват всех событий рассматриваемого промежутка времени. Наверное, будущие исследователи затронут в своих трудах новые аспекты по предлагаемой теме и создадут, таким образом, более полную картину изученного автором исторического периода.

Глава I

Формирование в Азербайджане нового руководства и его первые шаги

§ 1. Владимир Семичастный – сатрап с неограниченными полномочиями

Первые годы правления В. Ю. Ахундова выдались очень сложными. Репутацию республики пятнал ярлык национализма. Еще во время обсуждений кандидатуры ее партийного руководителя в Москве Н. С. Хрущев утверждал, что республика является гнездом национализма, но рекомендовал не делать особого упора на этот вопрос, полагая, что это ослабит нападки противника и его стремление провоцировать кризис на национальной почве. Притом, рекомендуя особо не распространяться об усилившемся в Азербайджане национализме, Хрущев считал необходимым усилить контроль над республикой. Несмотря на «доверие», проявленное к Ахундову, через месяц после начала его работы на посту первого секретаря, с целью усиленного «присмотра» не только за ним, но и за республикой в целом, лидер страны направил в Баку В. Е. Семичастного, слывшего его доверенным лицом. С 1950 по 1958 г. Семичастный являлся секретарем ЦК ВЛКСМ, с апреля 1958 по март 1959 г. – первым секретарем ЦК ВЛКСМ, в 1959 г. его выдвинули на должность заведующего отделом ЦК КПСС по работе с партийными органами, а 10 августа 1959 г. избрали вторым секретарем ЦК КП Азербайджана. Сам Семичастный был не очень доволен этим назначением и не хотел ехать в Азербайджан. Однако Хрущев уговорил его, объяснив, что важно «не только перекладывать с места на место бумаги из картотеки учета кадров, но и разбираться в вопросах промышленности и сельского хозяйства». А потому, по мнению кремлевского руководителя, желательно пройти школу реальной жизни в далеком от столицы месте, где Семичастный получал полный карт-бланш.

В действительности должность второго секретаря ЦК КП небольшой республики представляла собой серьезное понижение по сравнению с позицией заведующего ключевым отделом ЦК КПСС. Но Хрущев убедил Семичастного, что это важно для его дальнейшего карьерного роста[25 - Хрущев С. Никита Хрущев: Реформатор. М.: Время, 2010. С. 769.]. Кстати, следует отметить, что во времена Хрущева во все союзные республики кроме РСФСР, Украины, Белоруссии и Армении вторые секретари ЦК направлялись из Москвы[26 - См.: После Сталина: Реформы 1950-х годов в контексте советской и постсоветской истории. М.: РОССПЭН, 2016. С. 250–257.]. Интересно и то, что направленный для работы на высокую должность в республиканской партийной организации Семичастный не получил высшего образования. Он смог лишь закончить среднюю школу в 1941 г. и с тех пор начал постепенное продвижение по комсомольской линии. Так с аттестатом о среднем образовании в 1950 г. он стал секретарем, а в 1958 г. – первым секретарем ЦК ВЛКСМ, в 1959 г. – заведующим отделом ЦК КПСС по работе с партийными органами союзных республик, в августе того же года – вторым секретарем ЦК КП Азербайджана[27 - См.: Семичастный В. Автобиография, 5 апреля 1960 г.: АПД УДП АР. Ф. 1. Оп. 405. Д. 2735. Л. 4–5.]. Имея только среднее образование, Семичастный сумел войти в советскую партийную элиту: в течение долгого времени был кандидатом в члены ЦК КПСС, членом ЦК КПСС, избирался депутатом Верховного Совета СССР[28 - См.: Ахундов В. Ю. Характеристика на секретаря ЦК КП Азербайджана Владимира Семичастного, 31 января 1961 г.: Там же. Л. 6–7.]. С 1961 по 1967 г. с аттестатом об окончании средней школы в г. Красноармейске Сталинской области он возглавлял КГБ при Совете министров ССР. И только завершив карьеру в руководящей элите страны, уже будучи заместителем председателя Совета министров УССР, Семичастный окончил в 1973 г. Киевский государственный университет им. Тараса Шевченко[29 - См.: Центральный Комитет КПСС, ВКП(б), РКП(б), РСДРП(б). М., 2005. С. 365.].

Направленный в Азербайджан как личный представитель Хрущева, 35-летний Владимир Ефимович вмешивался абсолютно во все вопросы. Вот что он писал по этому поводу в своих мемуарах: «…Наверное, следует объяснить, почему вторым секретарем ЦК в республиках должен был быть русский. Вторые секретари почти всюду присылались из центра, и, как правило, русские – кроме Армении. и этот порядок себя оправдывал»[30 - Семичастный В. Беспокойное сердце. М.: Вагриус, 2002. С. 117.]. Далее Семичастный отмечал: «…вторым должен быть назначен не просто рядовой, а лидер, который имел бы авторитет, силу и умение управлять, мог решать сложнейшие вопросы, быть хорошим организатором и воздействовать как на руководство республики, так и на массы. Я ввел такой порядок: ни одно решение ЦК партии не выпускалось без моей визы. Даже если уже Ахундов подписал. Случилось, я поехал хоронить брата, а тут пленум состоялся. Неделю меня не было. И они не выпустили решения пленума ЦК, пока я не отредактировал и не завизировал» [31 - Там же. С. 126.].

Одна из основных задач Семичастного в республике заключалась в обеспечении исполнения решения ЦК КПСС «о повышении революционной бдительности». Именно он следил за тем, чтобы все документы, принимавшиеся по результатам работы партийных органов, собраний и совещаний, были пронизаны духом «революционной бдительности». По существующей практике, на заседаниях бюро ЦК КП республики решения принимались после заключительного слова первого секретаря. Однако бывали случаи, когда после принятия решения второй секретарь обращался к стенографисткам, чтобы добавить в стенограмму свое особое мнение по обсуждавшемуся вопросу. Вот как он это описывал: «Если же иногда у меня возникали какие-то претензии, я оставался после заседания бюро ЦК и говорил [Первому]: “Вы либо исправляйтесь, либо я вынужден буду поправлять вас, чего бы мне не хотелось делать”»[32 - Там же. С. 156.].

Назначение В. Е. Семичастного в Азербайджан активизировало деятельность людей, якобы пострадавших от языковой политики, проводившейся там в конце 1950-х гг. Они представляли себя жертвами тех процессов, имевших место в пору руководства Мустафаева-Ибрагимова, и опирались на поддержку второго секретаря ЦК, прибывшего в республику с большими полномочиями, для «восстановления справедливости». Например, бакинец Л. Степанов писал Семичастному 15 ноября 1959 г., что в 1929 г. после окончания средней школы был направлен бакинской комсомольской организацией на работу в ЦИК Азербайджана (с 1938 г. – Президиум Верховного Совета), проработал там 29 лет, последние 13 лет – начальником отдела наград. После освобождения от занимаемой должности обеспечен работой в аппарате МВД республики. Степанов, в частности, рассказал: «В 1958 г. по известным причинам председатель [Президиума] Верховного Совета Азербайджана М. Ибрагимов и бывший секретарь ЦК товарищ Джафарли без всяких оснований освободили меня от занимаемой должности и решением бюро назначили на мое место Чимназ Асланову. В то время, зная, что это было сделано по согласованию c первым секретарем ЦК товарищем Мустафаевым, я никуда не обращался и не жаловался. Сейчас мне стало известно, что Ч. Асланова уходит на пенсию и на ее место ищут подходящую кандидатуру. И, конечно, никто не задумывается о том, чтобы устранить несправедливость и вернуть меня на свою должность, чем исправить допущенную несправедливость со стороны т.т. Ибрагимова и Джафарли»[33 - Письмо Л. Степанова В. Е. Семичастному, 15 ноября 1959 г.: АПД УДП АР. Ф. 1. Оп. 46. Д. 361. Л. 53.]. Автор письма просил, чтобы Семичастный решением бюро вернул его на должность, которую он занимал с 18 до 48 лет.

Избрание Семичастного вторым секретарем ЦК КП Азербайджана было с воодушевлением встречено русскоязычной частью населения Баку. И некоторые высокопоставленные работники-азербайджанцы в целях самосохранения даже сочли необходимым направлять ему своего рода поручительства от русских работников возглавлявшихся ими учреждений и предприятий. Например, после жалобы профессора Азербайджанского медицинского института М. Гусейнова на ректора Б. А. Эйвазова, полученной Семичастным, заведующий кафедрой гистологии института профессор Н. М. Колесников послал 17 мая 1960 г. второму секретарю ЦК подобное письмо-поручительство. В нем он заверял Семичастного, что Эйвазов – человек принципиальный, пользующийся уважением коллектива, который даже ценой своего здоровья тратит все свое время на развитие медицинского образования, прилагает для этого все свои усилия. Также ему показалось важным оповестить второго секретаря ЦК о том, что Эйвазов – «подлинный интернационалист»[34 - Письмо Н. М. Колесникова В. Е. Семичастному, 17 мая 1960 г.: Там же. Оп. 50. Д. 35. Л. 404.].

Конфликт в медицинском институте продлился долго, а изучение вопроса уже после отъезда Семичастного из республики показало, что профессор Колесников длительное время снабжал органы безопасности Азербайджанской ССР и СССР материалами об усилении в Азербайджане националистических настроений[35 - См.: Письмо Н. М. Колесникова И. Д. Мустафаеву, 4 января 1955 г.: Там же. Л. 403.]. Комиссия ЦК КП Азербайджана в составе И. Аскерова, Т. Мкртычева и В. Юденкова установила, что в период с 1938 по 1954 г. профессор Колесников писал доносы на ряд сотрудников института, обвиняя их в совершении тяжких преступлений. В частности, он обвинял сотрудников Салихову, Исазаде, Алиеву, Джафарову в буржуазном национализме[36 - Справка о результатах рассмотрения заявления Н. М. Колесникова, 25 июля 1963 г.: Там же. Л. 378–379.].

Приезд в Азербайджан Семичастного вызвал оживление не только у гражданских лиц, но и у военных из дислоцированных в Азербайджане частей Советской армии. Его часто приглашали в военные гарнизоны для выступлений перед военнослужащими. Офицеры Захарченко, Белорусец, Бабич, Раздобудько и Шульга писали ему 29 марта 1960 г.: «Дорогой Владимир Ефимович! Мы, ваши земляки – украинцы – военнослужащие части 54295, на пороге 40-летия Советского Социалистического Азербайджана приглашаем Вас на встречу с воинами нашей части, посвященную 40-летию Советского Азербайджана и дружбе народов Советского Союза» [37 - Письмо В. Е. Семичастному от офицеров военной части 54295, 29 марта 1960 г.: Там же. Оп. 47. Д. 252. Л. 289.].

14 июня 1960 г. ЦК КПСС направил в руководящие партийные органы письмо «О повышении революционной бдительности». Контроль за исполнением положений письма в Азербайджане осуществлял сам Семичастный. Во время обсуждения этого документа в октябре того же года на заседании бюро ЦК КП Азербайджана партийным, комсомольским, советским и профсоюзным организациям республики было поручено внимательное отношение к проверке кандидатур для командирования за границу, препятствование к выезду на работу за границу случайных людей, болтунов, а также лиц нестойких и колеблющихся.

Руководителям организаций и предприятий рекомендовали держать под серьезным контролем членов иностранных делегаций, туристов и отдельных граждан, прибывающих из-за границы, не допускать их пребывания около запрещенных к посещению объектов и территорий, обеспечить сохранение государственной тайны в научно-исследовательских учреждениях. В ходе обсуждений приводились различные примеры разглашения государственной тайны, утери важных документов. Например, с теплохода «Урал» исчезла карта морских берегов Апшеронского полуострова, которая была обнаружена в иранском порту Пехлеви. Это происшествие в срочном порядке обсуждалось на заседании бюро ЦК КП Азербайджана 10 сентября 1960 г. Недовольство партийных органов и органов безопасности вызвали также случаи показа чертежей нефтехимических предприятий иностранным практикантам. К похожим случаям можно отнести передачу по радио секретных сведений о грузе одного из теплоходов Каспийской флотилии, кражу у топографа управления «Азгеология» пиджака с находившимися в его кармане топографическими картами Джульфинского и Ордубадского пограничных районов[38 - Информация о мероприятиях по реализации положений письма ЦК КПСС «О повышении революционной бдительности», октябрь 1960 г.: АПД УДП АР. Ф. 1. Оп. 47. Д. 153. Л. 159–161.]. Все эти происшествия требовали «повышения революционной бдительности», за которое в основном отвечал В. Е. Семичастный.

Говоря о задачах, стоявших перед Семичастным во время его работы в Азербайджане, следует в первую очередь отметить контроль за литературой, искусством, подавление в зародыше националистических проявлений в творческих организациях; расширение создания свиноводческих хозяйств в населенных мусульманами селах с целью реализации мечты Хрущева догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла; укрепление личного надзора за выращиванием кукурузы, в конце 1950-х – начале 1960-х гг. ставшей символом строительства коммунизма, а также наведение порядка в вопросах заготовки силоса. Все перечисленные позиции были составной частью стратегической цели – строительства коммунизма. Важное значение имел также контроль за интеллигенцией – основным источником национализма. Следует отметить, что за годы руководства комсомолом Семичастный накопил большой опыт решения всех этих вопросов.

Деятели литературы, искусства и культуры, испытавшие на себе гнев Хрущева, не раз слышали в свой адрес оскорбления этого боевого комсомольского вожака. Большой резонанс имели его высказывания в адрес Б. Л. Пастернака 29 октября 1958 г. на пленуме ЦК ВЛКСМ по случаю 40-летия комсомола, за 10 месяцев до назначения в Азербайджан. 23 октября 1958 г. Пастернаку была присуждена Нобелевская премия по литературе. Через шесть дней после этого в своем докладе на пленуме Семичастный сказал: «Иногда мы – кстати, совершенно незаслуженно – говорим о свинье, что она такая-сякая и прочее. Я должен вам сказать, что это наветы на свинью. Свинья – все люди, которые имеют дело с этими животными, знают особенности свиньи, – она никогда не гадит там, где кушает, никогда не гадит там, где спит. Поэтому если сравнить Пастернака со свиньей, то свинья не сделает того, что он сделал. А Пастернак – этот человек себя причисляет к лучшим представителям общества, – он это сделал. Он нагадил там, где ел, он нагадил тем, чьими трудами он живет и дышит»[39 - Доклад первого секретаря ЦК ВЛКСМ Владимира Семичастного. URL: https// arzamas.academy/special/august/recommendations/45-pasternak].

Вдохновленные этим выступлением Семичастного высокопоставленные чиновники Союза писателей СССР, в частности один из авторов советского гимна С. В. Михалков, предложили изгнать Пастернака из СССР. 31 октября, через два дня после выступления Семичастного на пленуме, московские писатели на своей конференции проголосовали за это предложение и, таким образом, поддержали Михалкова[40 - См.: Zubok V. Zhivago’s Children: The Last Russian Intelligentsia. Cambridge, Mass.; London: The Belknap Press of Harvard University Press, 2009. P. 86.]. Впоследствии в своих мемуарах он утверждал, что выступил с таким предложением, следуя пожеланиям Н. С. Хрущева и М. А. Суслова[41 - См.: Медведев Р. Никита Хрущев: Отец или отчим советской «оттепели»? М.: Яуза: Эксмо, 2006. С. 258; Богданов В. «Но кто мы и откуда?..» // Пастернак Б. Доктор Живаго: Роман. М.: Олма-Пресс, 2005. С. 6.].

Выполняя рекомендации Хрущева о необходимости «изучать жизнь», в сентябре-октябре Семичастный выехал в командировку по районам республики. Он посетил такие города, как Нахичевань, Шуша, Мингечаур, а также Джульфинский, Казахский, Лачинский, Кельбаджарский, Мардакертский, Мирбаширский и прочие районы Азербайджана. По возвращении из командировки Семичастный направил председателю Совета министров М. А. Искендерову два письма по материалам полученных им в ходе поездки обращений граждан. Первое письмо касалось его посещения Нахичевани, Шуши и Казахского района. В частности, он выразил мнение, что в Нахичевани целесообразно передать здание техникума, в котором было мало учащихся, средней школе, а здания средней школы – техникуму. Семичастный также просил построить в 1961 г. здание для Джульфинского райисполкома и выделить легковую машину колхозу им. М. Азизбекова Джульфинского района, которым руководил Мурад Гуламов, избранный также заместителем председателя Верховного Совета Азербайджанской ССР[42 - Письмо В. Е. Семичастного М. А. Искендерову, 4 октября 1960 г.: АПД УДП АР. Ф. 1. Оп. 47. Д. 252. Л. 79.].

По итогам поездки в Шушу Семичастный обратился с просьбой выделить для новопостроенного дома отдыха грузовой автомобиль. В связи с проблемами Казахского района он просил у Совета министров республики 5 млн руб. для завершения строительства дороги Акстафа-Джейранчель, а также стройматериалы, особенно древесину, для колхозов и колхозников районов, находящихся в зонах, подверженных частым селям и выпадению града. По Лачинскому району в письме содержалась просьба отремонтировать крышу сельского клуба[43 - Письмо В. Е. Семичастного М. А. Искендерову, 4 октября 1960 г.: АПД УДП АР. Ф. 1. Оп. 47. Д. 252. Л. 80.].

Второе письмо Семичастного Искендерову, написанное 8 октября, начинается с просьбы выделения для хлопкосеющих районов республики премиального фонда размером в 150–200 тыс. рублей. В письме Семичастный отмечал, что это позволит партийным и советским органам районов награждать председателей колхозов, руководителей первичных партийных организаций и председателей сельсоветов, раньше других выполнивших планы уборки хлопка и добившихся других высоких показателей, а это станет хорошей мотивацией для их дальнейшей деятельности. Второй секретарь ЦК КП Азербайджана выражал мнение, что в Министерстве торговли республики, а также Союзе обществ потребкооперации «Азериттифак» скопилось большое количество дефицитной продукции, которая различными путями попадает в руки случайных людей, а иногда и спекулянтов. Он был убежден, что выделение этих товаров для реализации среди отличившихся во время сбора хлопка председателей колхозов, бригадиров, звеньевых и простых колхозников станет большим стимулом к мобилизации трудящихся на выполнение планов по уборке урожая [44 - Письмо В. Е. Семичастного М. А. Искендерову, 8 октября 1960 г.: Там же. Л. 81.].

Следующее предложение партийного руководителя было связано с Кельбаджарским районом. В Истису, писал он, есть хороший санаторий 4-го управления Минздрава республики, но кое-что там организовано плохо. Например, в санатории нет пианино, бильярда и других игр для проведения досуга, туалеты и душевые находятся в неудовлетворительном состоянии, корпус для принятия бальнеологических ванн недостаточно хорошо оборудован. Для ликвидации всех этих недочетов он предлагал выделить Министерству здравоохранения необходимые средства. Касательно положения в животноводстве этого района Семичастный сообщал, что в 29 колхозах района содержится только 26 тыс. голов скота. Это немного для горного района, но руководство района утверждает, что расширение площадей колхозных пастбищных земель на тысячу гектаров позволит значительно увеличить поголовье баранов. В то же время Семичастный поставил перед руководством республиканского Совета министров вопрос о создании поселкового совета Истису за счет объединения курорта с близлежащей деревней Чираг[45 - Там же.].

Во время командировки руководство города Мингечаур обратилось ко второму секретарю ЦК КП Азербайджана с просьбой о выделении средств для перестройки городской водопроводной и канализационной системы, ускорении вопроса о сооружении моста через реку Кура. В Мирбаширском районе у него просили содействия в решении судьбы здания ликвидированной за 3 года до этого МТС, а в Мардакертском районе – улучшения водоснабжения района[46 - Там же. Л. 82.]. Недостатки, замеченные Семичастным, как и переданные ему предложения, были в целом характерны для всех городов и сельских районов Азербайджана. К 1960-м гг. в городах и районах республики вне Баку накопилось большое количество проблем, ждавших своего разрешения.

Ответ председателя Совета министров Азербайджана М. А. Искендерова был получен скоро. В письме, направленном Семичастному 12 октября, он писал, что в г. Нахичевани передача здания техникума средней школе является нецелесообразной. Объясняя невозможность строительства нового здания Джульфинского райисполкома нехваткой средств, председатель правительства допустил возможное возвращение к этому вопросу при обсуждении народнохозяйственных планов на 1961 г. В письме указывалось, что по вопросу о выделении транспортных средств для колхоза им. Азизбекова и дома отдыха в Шуше соответствующим ведомствам даны распоряжения. Относительно строительства автодороги Акстафа-Джейранчель с проектной сметой в 9,5 млн руб. Искендеров информировал Семичастного о готовящейся в связи с этим проектной документации и поручении, данном им Министерству водного хозяйства о выделении на нужды строительства 1 млн руб. из средств, не израсходованных в 1960 г. Также он отметил, что строительство поручено организации «Кура-Араксводстрой». Председатель Совета министров республики сообщил о выделении селам Казахского района, пострадавшим от селевых потоков и града, 300 кубометров древесины, 120 тыс. листов шифера. При этом он указал на отсутствие свободных средств для замены крыши клуба колхоза им. Нариманова Лачинского района[47 - Ответ М. А. Искендерова на письмо В. Е. Семичастного, 12 октября 1960 г.: Там же. Л. 78.]. Несмотря на сдержанный тон ответа Искендерова московскому эмиссару, в нем просматривались намеки на некомпетентность Семичастного в хозяйственных вопросах.

В самом начале своей работы В. Е. Семичастный взял под контроль республиканскую прессу. По его поручению для него раз в две недели готовили обзоры газет, выходящих на азербайджанском языке. Особое внимание обращалось на публикации о строительстве коммунизма, пролетарском интернационализме, важности изучения русского языка, социалистическом соревновании, выращивании кукурузы, а также полезности свинины, взявшей на себя основную тяжесть в гонке за Америкой в производстве мяса. Обзоры таких публикаций регулярно направлялись в Москву. Семичастный хорошо понимал, что одной из центральных фигур идеологического фронта в республике является заведующий отделом агитации и пропаганды ЦК Шихали Курбанов. В справке, составленной комиссией Шикина, националистические тенденции, проявлявшиеся в написании истории, связывались непосредственно с Курбановым. Как бывший начальник Шикина, Семичастный хорошо это знал, поэтому справка была направлена в ЦК КПСС с его сопроводительным письмом. В ноябре 1958 г., после состоявшегося в Баку обсуждения книги «История Коммунистической партии Азербайджана», заместитель директора Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС Н. И. Шатагин, научные сотрудники института А. Лукашев и Ш. Чивадзе составили справку, на основании которой заведующий отделом пропаганды и агитации по союзным республикам Л. Ф. Ильичев и его заместитель А. В. Романов подвергли Курбанова резкой критике[48 - Ильичев Л., Романов А. О совещании в Баку: Информация в ЦК КПСС, 11 апреля 1959 г.: РГАНИ. Ф. 5. Оп. 33. Д. 98. Л. 16–17.].

Руководство Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в справке о работе своего азербайджанского филиала порицало не только азербайджанских историков (Исмаила Гусейнова, Мехтихана Векилова, Мамеда Салман-оглы Искендерова), но и ответственного работника ЦК КП Азербайджана Шихали Курбанова, оправдывавшего их[49 - Постановление руководства Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС о работе Азербайджанского филиала Института марксизма-ленинизма по подготовке истории компартии Азербайджана, 17 августа 1959 г.: АПД УДП АР. Ф. 1. Оп. 46. Д. 108. Л. 163.]. В октябре 1959 г. бюро ЦК КП Азербайджана, обсудившее ошибки, допущенные Институтом истории партии, резко раскритиковало итоговое выступление Курбанова. В решении бюро говорилось, что Курбанов, вместо того чтобы оказать сопротивление ошибочной позиции, занятой азербайджанскими историками, взял их под свою защиту, отрицая «справедливую» критику, высказанную в адрес книги «История Коммунистической партии Азербайджана»[50 - Постановление бюро ЦК КП Азербайджана об ошибках и недостатках Института истории партии при подготовке истории компартии Азербайджана, 20 октября 1959 г.: Там же. Л. 133–134.].

С 16 по 18 декабря 1959 г. в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС состоялось совещание представителей закавказских филиалов. Несмотря на то что темой совещания служили вопросы подготовки истории партийных организаций закавказских республик, вся его критическая часть была построена вокруг книги «История Коммунистической партии Азербайджана». На этом совещании вновь отмечалось, что содержание книги выдержано в националистическом духе, авторы ее страдают национальной ограниченностью, роль организации «Гуммет» преувеличена, социально-экономическое развитие Азербайджана конца XIX – начала XX в. представлено в виде, не соответствующем действительности. Прозвучала также критика в адрес заведующего отделом ЦК КП Азербайджана Курбанова за попытки взять под защиту авторский коллектив[51 - Информация от Н. И. Шатагина в ЦК КПСС, 7 января 1960 г.: РГАНИ. Ф. 5. Оп. 33. Д. 98. Л. 182–183.].

Н. С. Хрущев поручил заведующему отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам Л. Ф. Ильичеву организацию в журнале «Коммунист» такой разгромной статьи об этой книге, чтобы «ее пепел был развеян по воздуху». Однако, несмотря на давление Москвы, В. Ю. Ахундов смог сохранить Ш. К. Курбанова на его посту до 1961 г. Только когда по инициативе Семичастного Хрущев поставил вопрос об освобождении Курбанова от занимаемой должности, его дальнейшая работа на ответственном посту стала невозможной. Решением бюро ЦК в 1961 г. его освободили от занимаемой должности и направили в Институт языка и литературы, где он возглавил отдел.

§ 2. 1960 год. Хрущев в Азербайджане

Перед 40-летием установления советской власти в Азербайджане в Баку состоялся XXIV съезд Коммунистической партии Азербайджана. На съезде с обширным отчетным докладом выступил В. Ю. Ахундов. В прениях по докладу выступили: секретарь Бакинского горкома партии Т. А. Аллахвердиев, секретарь Нахичеванского обкома Х. Б. Мамедов, секретарь Нагорно-Карабахского обкома Н. С. Шахназаров, командующий Закавказским военным округом, генерал армии К. Н. Галицкий, второй секретарь ЦК КП Азербайджана В. Е. Семичастный, первый секретарь ЦК ЛКСМ Азербайджана М. А. Ализаде, писатель М. А. Ибрагимов, первый секретарь правления Союза писателей Азербайджана М. Гусейн, первый секретарь Союза композиторов Азербайджана К. А. Караев и другие.

Все следили за тем, как будет вести себя на съезде Мирза Ибрагимов, обвиненный в 1950-х гг. в национализме. После того как 11 декабря 1959 г. в газете «Коммунист» была опубликована его статья «Язык братства», посвященная русскому языку, отношение к писателю со стороны властей несколько улучшилось. Однако эта статья расстроила адептов националистической волны 1950-х гг. В своем выступлении на съезде Ибрагимов, еще более усилив идеи, выраженные им в статье «Язык братства», сказал, что азербайджанский народ с охотой изучает язык Ленина, Пушкина, Горького и Маяковского[52 - ?d?biyyat v? inc?s?n?t. 1960. 20 fevral.].

М. А. Ибрагимов вызвал гнев московских руководителей, став инициатором добавления в конституцию республики статьи о том, что азербайджанский язык является государственным. При этом, несмотря на то что все члены высшего руководства республики начинали данный процесс вместе, первый секретарь ЦК КП Азербайджана И. Д. Мустафаев и председатель Совета министров С. Г. Рагимов попытались выкрутиться, переложив весь груз ответственности на плечи Ибрагимова. Народный писатель Сабир Ахмедли писал в своих воспоминаниях: «Это было время возрождения национального духа. Началась борьба за родной язык. Одним из первых, а может, даже и первым из начавших эту борьбу был Мирза Ибрагимов. Этим он завоевал уважение в народе. На следующий день после того, как его освободили от занимаемой должности, М. Ибрагимов пришел в редакцию “Литературной газеты” (на азербайджанском языке), расположенную на третьем этаже одного из домов в центре Баку. Его обступили сотрудники газеты и стали задавать разные вопросы. Сидя на диване в коридоре редакции, он сказал: “Меня осуждают за то, что моим выступлениям аплодируют, но, если то, что говорю я, скажет простой сапожник, ему тоже будут аплодировать”»[53 - ?hm?dli S. Yazilmayan yazi. (Ixtisarla). Baki: “T?hsil” NPM, 2010. S. 344.].

В 1964 г., беседуя с Джамилем Алибековым – бывшим членом комиссии по языку – во время прогулки на плато Джыдыр-дюзю в Шуше, Мирза Ибрагимов так вспоминал те события: «Представь себе, что здесь стоит несколько человек. Один из них предлагает подняться на плато по этим крутым скалам и полюбоваться видом на деревню Дашалты. Предположим, они начали подъем, подбадривая друг друга словами. Внезапно идущий впереди слышит крик позади себя и, повернувшись, видит, как один из его товарищей сорвался вниз. Идущий впереди только прибавляет скорость. Когда он добирается до гребня скалы, один из идущих за ним хватается за него и с силой тянет вниз… Таким образом, потеряв равновесие, впереди идущий тоже скатывается вниз… Честолюбие, желание продвинуться вперед – большое искушение дьявола. Первый секретарь боялся, что кто-то разделит с ним его славу, боялся потерять свое “теплое место”. Если бы он защитил нас, был бы вместе с нами, Москва не стала бы особенно обострять ситуацию»[54 - ?lib?yov C. Mirz? Ibrahimov v? q?rib? taleyin ger??kliyi // Mirz? Ibrahimov m?asirl?rinin xatir?l?rind?. Baki: Elm, 2008. S. 390.].

После давления, оказанного на руководство республики в конце 1950-х гг., XXIV съезд прошел под лозунгами интернационализма и дружбы народов. Глава Союза писателей Азербайджана Мехти Гусейн в своем выступлении сказал: «Интернационализм занимает большое место в творчестве Наримана Нариманова – не только видного азербайджанского писателя, но и политического деятеля. Наш великий драматург – Джафар Джаббарлы – был большим гуманистом и интернационалистом. Пьеса “Ханлар”, поэмы “Мечты негра”, “Эшафот”, стихотворение “Русская армия”, созданные с большим вдохновением и любовью десятки других стихотворений и баллад, посвященных Москве и русскому народу, любимого азербайджанским народом поэта Самеда Вургуна от начала до конца звучат как гимны дружбе и братству»[55 - ?d?biyyat v? inc?s?n?t. 1960. 20 fevral.]. Руководитель Союза композиторов Кара Караев рассказал о расширении рядов членов организации, а также о том, что их произведения исполняются не только в Советском Союзе, но и в восточноевропейских странах народной демократии, Китайской Народной Республике, а также в США и странах Западной Европы[56 - Ibid.].

Новое руководство вело интенсивную подготовку к празднованию 40-летия создания компартии Азербайджана и установления советской власти в республике. Эта подготовка началась еще за год до описываемых событий при И. Д. Мустафаеве. Еще в марте 1959 г. Мустафаев обратился в ЦК КПСС за согласием на совместное празднование юбилея создания компартии Азербайджана и советизации республики[57 - Письмо И. Д. Мустафаева в ЦК КПСС, 26 марта 1959 г.: АПД УДП АР. Ф. 1. Оп. 46. Д. 100. Л. 121.]. По получении согласия из высших инстанций в июне того же года был составлен и направлен в Москву план юбилейных мероприятий. 2 июля 1959 г., за неделю до освобождения Мустафаева от занимаемой должности, ЦК КПСС принял постановление о праздновании 40-летия образования Коммунистической партии Азербайджана и установления в Азербайджане советской власти.

25 февраля 1960 г. В. Ю. Ахундов обратился в ЦК КПСС по вопросу выполнения этого постановления. 14 марта заведующий отделом ЦК КПСС по работе с союзными республиками В. М. Чураев и заместитель заведующего отделом агитации и пропаганды ЦК В. И. Снастин составили справку о плане мероприятий, предложенном из Азербайджана[58 - Письмо В. М. Чураева и В. И. Снастина в ЦК КПСС, 14 марта 1960 г.: РГАНИ. Ф. 5. Оп. 31. Д. 148. Л. 22–23.]. В связи со сменой руководства республики произошли серьезные изменения в составе юбилейной комиссии. Ахундов был утвержден председателем нового состава. На заседании бюро, прошедшем 5 апреля 1960 г., обсуждались последние вопросы, связанные с юбилейными торжествами. Бюро приняло решение назначить юбилейные мероприятия на 25 апреля[59 - Постановление бюро ЦК КП Азербайджана, 5 апреля 1960 г.: АПД УДП АР. Ф. 1. Оп. 47. Д. 64. Л. 105–106.].

Визит Н. С. Хрущева в Баку по случаю 40-летия установления советской власти в Азербайджане несколько укрепил позиции Ахундова. Еще до визита были предприняты определенные меры по смягчению настроя руководителя страны. В феврале 1960 г. родившаяся в 1880 г. Садаф Таги-кызы Исмаилова из Куйбышевского сельсовета колхоза им. ХХ партсъезда Агджабединского района Азербайджана послала в подарок Хрущеву сотканный ею ковер и поздравление по случаю дня Советской армии и Военно-морского флота. 10 февраля 1960 г. Серов из секретариата ЦК КПСС позвонил ответработнику ЦК КП Азербайджана С. Халикову и зачитал ему по телефону письмо 80-летней С. Т. Исмаиловой. Она благодарила Хрущева за его усилия по сохранению мира во всем мире, а также желала ему долгих лет жизни ради защиты интересов трудящихся всей планеты. Серов просил проверить личность Исмаиловой, с тем чтобы затем доложить о ее письме адресату[60 - Справка С. Халикова, 10 февраля 1960 г.: Там же. Д. 252. Л. 368.].

Кроме того, 16 января 1960 г. жительница Баку Абрамова Алиса Николаевна написала Хрущеву письмо, в котором пригласила его к себе домой, когда он приедет в ее родной город. Она писала: «На декабрьском 1959 года пленуме ЦК КПСС первый секретарь ЦК КП Азербайджана В. Ю. Ахундов пригласил Вас приехать в Баку в дни празднования 40-летия установления советской власти в Азербайджане. Мы втроем присоединяемся к приглашению товарища В. Ю. Ахундова и очень просим Вас прийти к нам в гости, когда Вы будете в Баку. Мы – это я – Абрамова Алиса Николаевна, уборщица треста “Азпищепромстрой”, моя мать Вера Петровна, инвалид труда второй степени, и ее сестра – Белкина Нина Петровна, временно не работающая по сокращению кадров»[61 - Письмо А. Н. Абрамовой Н. С. Хрущеву, 16 января 1960 г.: Там же. Л. 389.]. Также А. Н. Абрамова просила в письме Ахундова поддержать ее просьбу[62 - Там же. Л. 388.].

В связи с 40-летием установления советской власти в Азербайджане издававшийся в Баку журнал «Коммунист» напечатал статью председателя Совета министров республики М. А. Искендерова. Он писал: «В республике выросла новая советская национальная интеллигенция. До революции в Азербайджане было всего 12 инженеров-азербайджанцев, а сейчас один лишь институт нефти и химии им. М. Азизбекова выпускает ежегодно до 400 инженеров-азербайджанцев. В народном хозяйстве сейчас занято около 17 тысяч инженеров. Число врачей стало больше, чем до революции, почти в 30 раз. За советские годы в республике подготовлено свыше 30 тысяч учителей и других работников народного образования»[63 - Искендеров М. Советский Азербайджан – образцовая социалистическая республика на рубеже востока, 31 марта 1960 г.: ГААР. Ф. 411. Оп. 45. Д. 4. Л. 78.]. Для того чтобы проиллюстрировать темпы развития Азербайджана, Искендеров цитировал слова Анри Барбюса. В частности, руководитель правительства республики рассказывал: «Побывавший в Азербайджане в 30-х годах известный французский писатель Анри Барбюс говорил: “Если бы меня спросили, что наиболее удивительного и поражающего ее друзей и даже врагов совершено Советской властью, я ответил бы – посмотрите на Баку. Ибо нигде, как в Баку, так не видна разительная пропасть между бесправием, рабством и нищетой вчерашнего дня и счастьем сегодняшнего дня”»[64 - Там же. Л. 82.].

В ходе пропагандистских мероприятий по случаю 40-летия установления советской власти в Азербайджане в московской прессе произошел запомнившийся казус, связанный с М. А. Искендеровым. Кричевский, бакинский корреспондент московской «Строительной газеты» – органа Госкомитета СССР по строительству, – передал председателю Совмина республики просьбу редакции предоставить статью в связи с юбилейной датой. 12 апреля Искендеров передал ему соответствующую статью на 13 листах. Статья вышла в номере от 24 апреля, который, как утверждают в Армении, считается днем геноцида армян. И в тексте статьи оказались допущены провокационные подтасовки. Несмотря на сохранение авторства Искендерова, ее значительно изменили. В газете было напечатано: «Наступил тяжкий период господства армяно-турецких и английских захватчиков и их продажных лакеев – буржуазных национал-мусаватистов»[65 - Строительная газета. 1960. 24 апр.]. В справке, составленной по этому факту, говорилось: «…редакция “Строительной газеты” тем самым допустила грубейшее нарушение журналистской этики, подменив без ведома авторов составленную ими, по ее просьбе, другой статьей. Такое бесцеремонное отношение усугубляется тем, что, и это особенно досадно, в указанной статье содержится ряд ошибок. Вопиющей ошибкой является, в частности, то, что вместо того, чтобы говорить о господстве “германо-турецких захватчиков”, напечатано “армяно-турецких”. Весьма вероятно, что эта ошибка возникла по технической причине, но она от этого не перестает быть вредной, имеющей провокационный характер, ошибкой» [66 - Справка по поводу статьи «Светит Востоку маяк коммунизма», опубликованной «Строительной газетой» от 24 апреля 1960 года № 50, 1960: ГААР. Ф. 411. Оп. 45. Д. 4. Л. 157–158.]. В связи с этим случаем секретарь ЦК КП Азербайджана Н. М. Гаджиев обратился в отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС, а главный редактор «Строительной газеты» А. А. Мандругин провел расследование, по результатам которого 27 июня 1960 г. направил Искендерову письмо с извинениями.

Н. С. Хрущев приехал в Азербайджан из Грузии. На границе двух республик его встретили первый секретарь ЦК КП Азербайджана В. Ю. Ахундов и председатель Совета министров М. А. Искендеров, после чего все они отправились в Баку с железнодорожной станции Акстафа. При этом Хрущева сопровождал первый секретарь ЦК КП Грузии В. П. Мжаванадзе. 24 апреля в 17 часов 10 минут поезд прибыл в Баку, где состоялась торжественная встреча высокого гостя. В тот же вечер Хрущев и сопровождавшие его лица, гости, приглашенные на юбилейные торжества, руководящие работники партийных, советских и правительственных органов республики посмотрели балет Кара Караева «Семь красавиц» в Театре оперы и балета[67 - ?d?biyyat v? inc?s?n?t. 1960. 25 aprel.]. 25 апреля на торжественном заседании в честь юбилейной даты, организованном ЦК КП Азербайджана и Верховным Советом республики, Ахундов выступил с обширным докладом. Он рассказал о том, что Октябрьская революция сыграла большую роль в жизни азербайджанского народа, остановился на значении русского языка – языка Октября, языка Ленина, братской помощи, оказанной республике русским народом [68 - См.: История Азербайджана: В 3 т. Баку: Изд-во АН АзССР, 1958–1963. Т. 3. Ч. 2. С. 326.]. Примерно через месяц после торжеств один из читавших его доклад граждан республики, сотрудник Академии наук Азербайджана Рамзи Юзбашев, писал ему: «Товарищ Ахундов… Октябрьская революция нужна была не для того, чтобы повысить значение русского языка. Русский язык и так был государственным языком большой страны. Октябрьская революция нужна была для поднятия до уровня государственного языков малых народов»[69 - Y?Zbasov R. R?mz. Baki, 2006. S. 35.].

Для приветствия лидера советского государства были привлечены пионеры и комсомольцы. За несколько дней до его приезда первый секретарь ЦК ЛКСМ Азербайджана Масуд Ализаде по поручению Ахундова направил подготовленный текст приветствия пионеров и комсомольцев В. Е. Семичастному[70 - Сообщение М. А. Ализаде В. Е. Семичастному, 20 апреля 1960 г.: АПД УДП АР. Ф. 1. Оп. 47. Д. 252. Л. 223–224.]. Приветствие состояло из шести частей, в одной из которых говорилось:

Прежде всех других приветов,
Горячее всяких слов
Шлем привет Вам, наш любимый,
Вам, наш дедушка Хрущев.

Хрущев, выступая на торжественном заседании, сказал: «Славная годовщина основания вашей республики и создания вашей партии являются праздником не только азербайджанских трудящихся. Она празднуется всей большой семьей советских народов, воспитанных на ленинских идеях пролетарского интернационализма, объединенных чувством братства. Вся страна радуется вашим замечательным успехам и гордится ими, потому что эти успехи являются большим вкладом в наше общее дело строительства коммунизма»[71 - Бакинский рабочий. 1960. 26 апр.].

В своей речи Хрущев затронул некоторые аспекты реализации семилетнего плана. После первых трех лет шестой пятилетки стал очевиден ее провал, и советское руководство приняло семилетний план, в котором передвинуло коммунистическое строительство на более отдаленную перспективу. Говоря об итогах первого квартала 1960 г., советский лидер с удовлетворением указал на рост показателей производства внутреннего валового продукта, составившего 104 %, а также рост промышленного производства на 11 %, повышение производительности труда на 7 % по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Он сказал, что, по его мнению, это «хорошие итоги, создающие уверенность в том, что задания семилетнего плана будут выполнены и перевыполнены»[72 - Бакинский рабочий. 1960. 26 апр.].

26 апреля Хрущев выступил на общегородском митинге, состоявшемся на республиканском стадионе. Как в том, так и в предыдущем выступлении он обращался к новому руководству республики только с похвалой и поздравлениями. В сопровождении Ахундова он побывал на Нефтяных Камнях, Бакинском шинном заводе, заводе синтетического каучука в Сумгаите, в бакинском филиале центрального музея Ленина, наблюдал за военными учениями кораблей Краснознаменной Каспийской флотилии. Несмотря на критические высказывания по некоторым вопросам, советский лидер вернулся из Баку довольным. Это укрепило его доверие к новому руководству республики, возглавлявшемуся Ахундовым. Та поездка Хрущева принесла удачу и Семичастному.

Узнав, что Семичастный имеет свои «глаза и уши» по всей республике, советский лидер в 1961 г. еще более приблизил его к себе, назначив на должность председателя КГБ при Совете министров СССР, где Владимир Ефимович проработал до 1967 г.[73 - См.: После Сталина. С. 245–246.] Позже он так вспоминал время, проведенное в Азербайджане: «Работа в Азербайджанской республике, эти два года и четыре месяца, что я там пробыл, многое мне дали. И не только в смысле познания самой республики, ее обычаев, взаимоотношений между людьми. Я узнал там много приятных, хороших и воспитанных людей, которых до сих пор вспоминаю с удовольствием»[74 - Семичастный В. Беспокойное сердце. С. 229–230.].

Вот что говорил Ахундов в начале мая 1960 г. на сессии Верховного Совета СССР об итогах поездки Хрущева в Азербайджан: «Пребывание товарища Хрущева в Азербайджане превратилось в величественную демонстрацию единения партии и народа. В лице Никиты Сергеевича рабочие, колхозники, интеллигенция, каждый житель республики, от убеленных сединами стариков до юных пионеров, приветствовал мудрую ленинскую коммунистическую партию, ведущую наш народ к коммунизму. Товарищ Никита Сергеевич Хрущев провел в Азербайджане немного времени, однако каждый час его поездки оказал огромное влияние на трудящихся республики и жизнь азербайджанской партийной организации. Никита Сергеевич Хрущев сказал много добрых и искренних слов об успехах Азербайджанской Советской Социалистической Республики во всех областях экономики и культуры. Но, как настоящий друг, не промолчал и о наших недостатках»[75 - Бакинский рабочий. 1960. 8 мая.].

Знакомясь с широкомасштабными строительными работами, которые велись в Баку, Хрущев высказал ряд критических замечаний. Его негодование вызвали красивые, просторные и удобные многоэтажки, которые строились тогда в районе Политехнического института на проспекте Н. Нариманова. Хрущев сказал, что такие дома предназначены не для советских тружеников, а для буржуев. Видимо, он хотел перевести все жилищное строительство страны на производство панельных коробок, прозванных в народе «хрущевками». Не учитывая местные условия, Хрущев порекомендовал и в Баку строить такие же, как в Москве и Ленинграде, узкопанельные, дешевые в строительстве бетонные дома с тесными квартирами. Во время своего пребывания в Баку он выдвинул идею строить «хрущевки» даже на Нефтяных Камнях. Бюро ЦК КП Азербайджана еще 29 апреля приняло постановление «О критических замечаниях и указаниях товарища Хрущева». На следующий день Совет министров республики принял это постановление к исполнению. 30 июля 1960 г. председатель Совмина Искендеров предупредил членов правительства на заседании Президиума Совета министров: «Никита Сергеевич Хрущев сделал нам замечание по вопросу строительства, но пока что мы ничего ощутимого не собираемся делать. Внесите свои предложения, чтобы мы могли доложить Никите Сергеевичу»[76 - Заседание Президиума Совета министров Азербайджанской ССР, 30 июня 1960 г.: ГААР. Ф. 411. Оп. 19. Д. 1115. Л. 98.]. Летом 1960 г. руководство Азербайджана подготовило и представило на рассмотрение бюро ЦК КП Азербайджана справку из шести пунктов, составленную на основании критических замечаний советского лидера. В справке, подготовленной председателем Совета министров Азербайджана М. А. Искендеровым, секретарем ЦК Э. Н. Алихановым, председателем Совнархоза С. А. Везировым, говорилось, что следует: командировать в Москву и Ленинград специалистов для изучения опыта строительства узкопанельных бетонных домов; создать комиссию для осуществления строительства многоэтажных жилых домов на Нефтяных Камнях; сформировать соответствующую комиссию для реализации использования попутного газа в промышленности; подготовить в Совнархозе в течение месяца и представить в Совет министров предложения по совершенствованию производственного процесса на Бакинском шинном заводе; подготовить список необходимого импортного оборудования для Сумгаитского каучукового завода и направить его председателю Совета министров СССР Н. С. Хрущеву[77 - Справка по замечаниям Н. С. Хрущева, 27 июля 1960 г.: АПД УДП АР. Ф. 1. Оп. 47. Д. 89. Л. 316–318.].

16 августа 1960 г. бюро ЦК КП Азербайджана утвердило эту справку и разослало ее для исполнения в соответствующие органы[78 - План реализации мероприятий по осуществлению замечаний и указаний Н. С. Хрущева: Справка M. А. Искендерова, Э. Н. Алиханова, С. А. Везирова, 16 августа 1960 г.: Там же. Л. 314.]. Предложений было много, но претворить в жизнь удалось только малую их часть.