скачать книгу бесплатно
Золотая тень Кёнигсберга
Дина Васильевна Якшина
Новый цикл из 36 «очерков-прогулок» в книге «Золотая тень Кёнигсберга» открывает читателям малоизвестные и забытые страницы из истории городов и замков Восточной Пруссии. Эта земля стала Атлантидой, исчезнувшей цивилизацией, тень которой всё ещё проглядывает сквозь очертания улиц и районов. Отдельные главы посвящены прошлому Кёнигсберга, Гумбиннена, Инстербурга, Тильзита, Пиллау, Раушена, Кранца, Нойкурена, Хайлигенбайля, Прейсиш-Эйлау, Георгенбурга, Пальмникена и других. Обычаи пруссов и кровавые походы рыцарей Тевтонского ордена, повседневная жизнь императоров и их подданных, великие сражения и полководцы, шпионские операции и морские курорты…
Дина Якшина
Золотая тень Кёнигсберга
Материалы для издания предоставлены газетой «Новые КОЛЁСА Игоря РУДНИКОВА»
Также использованы материалы книг и сайтов: Adam Kraft, Rudolf Naujok «Ostpreussen. Das Bildwerk mit 220 Fotos»; Лебединцев Г. Н. «Страницы истории города Мамоново»; БГАРФ http://bffssa.com/krusenshtern.aspx (http://bffssa.com/krusenshtern.aspx); Архив Карт Военного Института Географии (Archiwum Map Wojskowego Instytutu Geograficznego 1919–1939) http://polski.mapywig.org/ (http://polski.mapywig.org/)
© Д. Якшина, 2011
© С. Фёдоров, художник, 2011
© И. Автухов, художник, 2011
© Газета «Новые КОЛЁСА Игоря РУДНИКОВА», 2011
© ООО «Живем», составление, оформление, 2013
* * *
Что такое «Золотая тень Кёнигсберга»?
Нет, это не путеводитель по историческим местам, и не пособие для туристов, желающих осмотреть достопримечательности нашей области. «Золотую тень» отбрасывают… воспоминания. Когда-то – очень давно и совсем в другой стране – звучала песня, где были такие строчки:
Кажется, будто давно меня ждёт
Край, где ни разу я не был.
Правда, в ТОЙ песне речь шла о багульнике, цветущем «где-то на сопках»… но лично мне всегда эта песня нравилась. Потому что меня ждал (и продолжает ждать) тот край, где я ни разу не была… Тот край, где я родилась и выросла. Ибо то, что было здесь прежде, отбрасывает «золотую тень» на каждого из нас.
Но тень эта настолько зыбка и трепетна, что не каждый может её увидеть.
Известно, что стакан с водой может быть наполовину полон – и наполовину пуст. Всё зависит лишь от конкретной точки зрения. Так и руины древних замков и кирх, в изобилии представленные на территории нашего старинного края. Кто-то видит огромную кучу кирпичей, вполне ещё пригодных к употреблению, – а для кого-то над грудами серого камня и битого кирпича встаёт дрожащее марево… мираж, прекрасней которого нет на свете…
Мы не пишем исторических очерков. Мы пытаемся воплотить в словах ОБРАЗ нашего края – исключительного, неповторимого, парадоксального. Пусть хотя бы в памяти сохранится то, что почти уничтожено «в натуре».
Да, время и ветер безжалостны… но любая Атлантида существует, пока живут люди, готовые о ней ПОМНИТЬ.
Мы благодарны историкам-краеведам, которые по крупицам воссоздают прошлое своего «населённого пункта» и готовы поделиться информацией с теми, для кого все мы и работаем, – с читателями. В сущности, мы делаем одно дело: не даём прошлому кануть в Лету. Да и как предать забвению всё, что было – и без чего нас здесь бы НЕ БЫЛО.
Дина Якшина
Замки-призраки в Кёнигсберге
На месте прусской крепости рода Склодо ныне стоит форт Короля Фридриха III
Увы, ничего, кроме призрачного марева, не осталось от великого множества замков и крепостей, построенных на прусской земле в Средневековье.
Непокорный Таммов
Не только переселенцы «образца 1946–1947 годов», но и немцы – по крайней мере, до определённого момента – приносили исторические памятники в жертву «сиюминутным потребностям» (экономическим, территориальным… да каким угодно!). Наверное, до уважительного отношения к истории, запечатлённой в кирпиче и камне, нужно дозреть. Немцы, кстати, дозрели поздно. Мы – в процессе «дозревания» до сих пор. И с историей – своей ли, чужой ли – у нас отношения особые.
Впрочем, мы отвлеклись от темы.
Как известно, замки в Восточной Пруссии были орденскими. И очень часто возникали на месте, где до них находились укрепления пруссов. Один из самых знаменитых «призраков» – пограничное укрепление Таммов (ныне пос. Тимофеевка, Черняховского района). Эта крепость была построена в начале XIV века на земле надровского племени.
Надровы, в сущности, были самым непокорным племенем среди древних пруссов. Погезанцы, вармийцы, натанги, барты, самбийцы – все они уже почли за лучшее «смиренно подчиниться вере и власти братьев», а надровы ещё держались. Их попытались подкупить «позолоченным пряником»: магистр Тевтонского ордена всячески заигрывал с надровой знатью. И некоторые вожди племени даже переселились вместе со своими родными и слугами в орденские владения… Соплеменники прокляли их и продолжали чтить своих языческих богов и старые обычаи.
Неприступный Камсвикус
Тогда в Надровию был отправлен самбийский фогт Дитрих с отрядом орденских братьев, четырьмя десятками пруссов, обращённых в христианство и готовых преследовать язычников со всем пожаром души неофита. Дитрих углубился в земли Надровии, захватил прусскую крепость в местности Катов, оставил там часть отряда и вернулся к пославшему его ландмейстеру Конраду фон Тирбергу. После чего, сочтя «разведку боем» успешной, в Надровию вторгся уже сам ландмейстер. Он штурмом взял крепость Каминисвике (городище Камсвикус) – сильнейшее укрепление племени надровов.
Эта крепость стояла на правом берегу реки Ангерапп (ныне Анграпа), на высоком обрыве, и была обнесена широким рвом и высоким валом с деревянным палисадом. С тыльной стороны был ещё один ров с укреплённым валом. В крепости заперся гарнизон из двухсот отчаянных воинов… Но, по некоторым сведениям, не обошлось без предательства. Точней, без трагической ошибки, допущенной одним из защитников крепости.
Немецкая баллада гласит, что некий прусс узрел среди витингов (пруссов на службе у Тевтонского ордена) своего родного брата. Тот, в числе «ударной группы» нападавших, переправлялся через ров с тыльной стороны. По нему начали стрелять из луков – и тогда его брат не выдержал… перебил своих товарищей, охранявших укрепление с тыла.
«Ударная группа» ворвалась в крепость, были открыты ворота, орденские братья с витингами хлынули внутрь… Гарнизон пруссов был перебит до последнего человека, включая предателя.
Свидригайло и Достоевский
Тевтонцы взяли большую добычу, а крепость Каминисвике сожгли. На её руинах и была построена крепость Таммов, которая должна была защищать Восточную Пруссию от литовцев. Но… несмотря на внушительный вид (вал высотой до 15 метров на севере, мощная надвратная башня с подъёмным мостом, ров глубиной 7 метров и шириной 15 метров, деревянный бруствер на крутых берегах и так далее), горела она несколько раз синим пламенем.
Железнодорожный вокзал в Каукемене, 1918 год
Первый раз – в 1371 году, когда её захватили и сожгли литвины. Второй – пятью годами позже, когда литовские князья Ольгерд, Кейстутис (Каститис) и Свидригайло в ответ на орденские набеги вторглись в Надровию тремя отрядами. Кейстутис тогда дошёл до Велау (ныне Знаменск), Ольгерд от души порезвился в окрестностях Норкиттена (пос. Междуречье, Черняховского района) и Таплакена (пос. Талпаки, Гвардейского района), а отряд Свидригайло захватил и сжёг Инстербург (Черняховск).
Кстати, дальние отголоски этого события мы находим… в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание». Один из немецких исследователей утверждает, что Достоевский, проезжавший в Германию через Инстербург, в буфете на железнодорожном вокзале не только выпил пива – а этот факт отражён в его дневниковых записях – но и пообщался с местным «городским сумасшедшим», утверждавшим, что ему является дух Свидригайло и предупреждает о грядущих напастях.
По-немецки Достоевский почти не говорил – и ничего, собственно, не понял. Но имя «Свидригайло» засело у него в памяти. Как «звуковая оболочка» чего-то тревожного, тёмного, опасного… Впоследствии он даст фамилию «Свидригайлов» одному из персонажей своего «программного произведения».
Танцы на костях
…Так вот, когда литвины возвращались обратно, начальник гарнизона Таммова напал на них. Поступок сей был храбрый, но бессмысленный: гарнизон Таммова истребили, крепость – сожгли.
Вскоре, правда, Таммов отстроили, но ненадолго. В 1381 году Кейстутис отправился по понравившемуся ему маршруту, и крепость, стоявшая у него на пути, вновь была захвачена и сожжена. Затем – опять отстроена… и снова разрушена в 1409 году.
После поражения Ордена в Грюнвальдской битве Таммов больше не восстанавливался, а его руины в XIX веке превратились… в поле для массовых гуляний по случаю национальных праздников.
Нет, всё-таки как много общего между прежними жителями Восточной Пруссии – и нами! Превратить место, где веками проливалась человеческая кровь, в площадку для праздников, а позже – в местечко для пикников, отдыха на природе и любительских мини-концертов… это «не заржавеет». Ни за ними, ни за нами.
…После 1946 года Таммов, превратившийся в Тимофеевку, тихо влачил своё сельхозсуществование. С 2001 года на территории бывшей крепости ведутся археологические раскопки. А некто Карл Гюнтер, специалист по туризму из Мюнхена (потомок выходцев из Восточной Пруссии), уже который год буквально щёлкает зубами от нетерпения: так хочется ему проложить по населённым пунктам Калининградской области «исторический маршрут». В смысле, водить (пешком!) экстремалов из Западной Европы по тем местам, где осталось хоть что-то от орденских замков (не камень, так воспоминание).
Кведнау как награда
В общем, мальчик хочет в Таммов – может, и попадёт. Если, конечно, сумеет преодолеть нашенские бюрократические рогатки. Что потруднее штурма крепости. А так… экстремалы вполне могли бы посетить холм на Северной Горе в Калининграде (где в XIX веке был построен форт Фридрих III). На этом холме предположительно находился замок капитула самбийского епископства Кведнау – в свой черёд, построенный на месте прусской крепости рода Склодо. Глава этого рода принял христианство ещё в 1255 году. Но сын Склодо, Налубо, участвовал в восстании пруссов, долго и успешно воевал с орденскими братьями, пока не потерял в сражении всех своих воинов и не остался один. Родственники, верные Ордену, уговорили Налубо сдаться и принять христианство. Что он и сделал. И получил в награду Кведнау – как личное владение.
Призвав доминиканцев для крещения местного населения, Налубо построил кирху. Потом его следы в истории теряются. Как и следы замка, который не упоминался в исторических документах уже со второй половины XV века. Но Северная-то гора существует! Посмотреть на третий форт и представить, как всё это было, какие страсти кипели, как оплачивалась «кровь Христова» настоящей кровью – с обеих сторон! – всё это, наверное, можно.
Нефтяной Кремиттен
А можно съездить в посёлок Маршальское, Гурьевского района. В центре посёлка, где сейчас большая площадь, до середины XVIII века находился замок Галларбен.
Где-то в начале XIV века прусскую крепость здесь перестроили в камне. К 1700 году от неё остались руины… очень любимые окрестными жителями. Если хорошенько порыться в земле, здесь можно было найти серебряные ложки и прочую весьма ценную утварь. (Кстати, ложки здесь обнаруживали и в XX веке.)
А вот в Гвардейском районе на месте, где располагался замок Кремиттен, торчит… нефтяная вышка. Замок этот был построен в XIII веке и являлся резиденцией камерария.
Интересно, что в конце XIV века, когда князь Витовт выступил против польско-литовского короля Ягайло, мятежник был вынужден бежать в Пруссию вместе со своей женой… и её братом, князем Смоленским. Жена-то у Витовта была русская. Она, её брат, её родственники князья Бельцкие, Витовт – все они проживали какое-то время в замке Кремиттен.
…В 1709 году этот замок ещё был жилым и находился в частных руках.
В конце XVIII века его забросили, он обветшал. Руины с остатками крепостных стен сохранялись до 1968 года, после чего были разобраны. В конце семидесятых годов нефтеразведка, разровняв площадку бульдозером, приступила к бурению. Прямо под бывшим замком на глубине около километра обнаружилась нефть… А ещё до сих пор кое-где попадаются остатки орденского большемерного кирпича.
Дворянский Лангендорф
В Гвардейском районе есть ещё одно место, отмеченное печатью былого величия. Это посёлок Сокольники. С древних времён здесь на берегу Прегеля находилась прусская крепость, переданная Орденом вождю самбийских пруссов Склодо (тому самому, уже упоминавшемуся выше). Этот Склодо был родоначальником дворянской фамилии Склоде фон Пербандт. Крепость, получившая название Лангендорф, со второй половины XIII века находилась во владении семьи фон Пербандтов и выполняла роль убежища для местного населения в случае литовских набегов.
Семья фон Пербандт владела крепостью вплоть до XIX века. В 1865 году рядом с экс-замком был построен жилой дом в итальянском вкусе (с башнями и зубцами), а в главной части крепости разместилось родовое кладбище.
Семья фон Пербандт была интересна тем, что на протяжении столетий никто из её представителей не совершил мезальянса (то есть не породнился с людьми «неблагородного» происхождения).
Зато фон Пербандт, блюдя «чистоту крови» исключительно как «принадлежность к дворянскому сословию», не видели никаких преград к вступлению в брак с людьми разных национальностей. Мужчины из рода Пербандтов женились на русских (пять или шесть случаев), на венгерках, итальянках… даже на гречанках! За это, по некоторым сведениям, последние из фон Пербандтов и закончили свои дни в изгнании: когда к власти пришли нацисты, члены этой аристократической фамилии затруднились доказать стопроцентную принадлежность к арийской расе…
Потомки Пербандтов, кстати, живут и поныне – в Бразилии и Аргентине. А валы и рвы старой крепости Лангендорф сохранились до наших дней в неплохом состоянии.
«Охотничий дом» Куккернеезе
Ещё одно любопытное место – посёлок Ясное, Славского района. Здесь некогда существовал небольшой каменный замок Куккернеезе, построенный на реке Альте Гильге (ныне Старая Матросовка) для прикрытия проходящих судов.
В XVII веке этот замок использовался Великим курфюрстом как охотничий дом. Затем на его остатках построили имение. Сейчас оно разобрано, но хорошо просматривается орденская кирпично-каменная кладка фундаментов. Археологи сюда ещё не добрались. А зря. Учитывая прошлое Куккернеезе, в земле здесь вполне можно найти что-нибудь поинтереснее серебряных ложек. И нефти.
В общем, мест, где (как утверждают очевидцы) иногда в белесом утреннем тумане просматриваются размытые черты древних замков, в Янтарном крае предостаточно. А главное, есть ещё люди, способные ЭТО увидеть.
Северная гора Кёнигсберга
Здесь прошёл крестовый поход короля Оттокара
До 1946 года это место называлось Кведнау (ныне Северная Гора в Калининграде). В 1255 году через Кведнау проходил крестовый поход короля Оттокара. Тогдашний вождь этой самбийской волости принял сторону Тевтонского ордена. В 1302 году на горе Кведнау (50 метров над уровнем моря – самая высокая точка на севере Кёнигсберга) был сооружён деревянный епископский замок.
Святой Якоб и Кведнау
Когда замок обветшал, на его месте воздвигли церковь. Затем её перестраивали довольно часто: в 1507, 1594, 1737 годах. Внешне она была вполне обыкновенной – прямоугольный церковный зал (восемьдесят шагов в длину, сорок – в ширину), огромная башня… всё, как и в других орденских церквях Восточной Пруссии.
Гораздо интереснее было внутреннее убранство: резчики по дереву, отец и сын Доллы, переехали в Восточную Пруссию из земли Шлезин. Именно из-за сработанного ими алтаря и других деталей интерьера профессор Вальтер Хубач, великий знаток церквей, называл эту – «ценнейшим божественным храмом».
Кроме роскошной кафедры и украшенного филигранной резьбой алтаря, церковь в Кведнау могла похвастаться и таким «артефактом», как доспехи, предположительно носимые Хеннингом Шиндекопфом. Около 1350 года он был комтуром Немецкого ордена в замке Рагнит, а позже стал маршалом Ордена в Кёнигсберге и геройски погиб в 1370 году в знаменитом сражении Ордена с литовцами при Рудау (ныне пос. Мельниково, Зеленоградского района).
В старину церковь была посвящена апостолу Якову, но в просторечии именовалась церковью Якобуса на Пиколлоберг (гора у пруссов называлась в честь древнего бога Пиколло).
Во времена, когда на территории Германии католичество ещё не сменилось лютеранством, Кведнау частенько посещали паломники. Святой Якоб считался покровителем мореходов и рыбаков.
Ураган и молния
А вообще… церковь эту в Восточной Пруссии недолюбливали: её высокую башню на горе капитаны торговых судов часто путали с высокой башней Кёнигсбергского замка, что сбивало их с курса и приводило к выбросу кораблей на берег. По этой причине в начале XIV века церковь, собственно, и перестроили, убрав башню и разместив храм из декоративного полевого камня не на вершине горы, а у её подножия. Алтарь и иконостас были перенесены в новое помещение в их первозданном виде, разве что слова «Святой Якоб, просим за нас» были теперь написаны золотом.
Через сто с лишним лет церковь была практически разрушена ураганом. Только в конце XVII века её восстановили. Но ещё через сто лет очередной сильнейший ураган сорвал с храма крышу, упавшие балки продавили свод… Полиция закрыла кирху.
В июне 1807 года французы, занявшие Восточную Пруссию, разорили церковь: движимое имущество церковного прихода, как и жители Кведнау, использовалось при обустройстве солдатских лагерей. Алтарный придел был демонтирован и установлен в лагере французов для католического богослужения.
…Только в 1830 году церковь снова восстановили, но вскоре её башня была разрушена прямым попаданием молнии. Полностью отреставрирована кирха была только в 1870–1880 годах. Башня теперь была покрыта шифером, а крыша кирхи – плоской черепицей. (Кстати, в 1710 году специально для этой церкви был отлит колокол, который прихожане берегли как зеницу ока. Сегодня он – единственное, что от неё осталось: в 1945 году колокол успели увезти в Ганновер.)
Во время штурма Кёнигсберга в апреле 1945-го кирха пострадала, но уцелела. Несколько десятилетий её «подъедали» ветер и дождь. Полностью она была разрушена в семидесятых годах. Кладбище, располагавшееся при церкви, также было уничтожено.
Сапожники и портные
Изначально Кведнау был деревней. Городу он не принадлежал – только часть его, имение в двенадцать с лишним гектаров, было подарено Лёбенихту Великим курфюрстом. В 1798 году имение выкупил барон фон Корф – с обязательством передавать по наследству. Потом Кведнау несколько раз менял владельцев, пока в конце XIX века большая территория его не была изъята в фонд Кёнигсберга для строительства форта.
В своё время в Кведнау было более двадцати пяти улиц. К Кведнау относились также сельский населённый пункт Штигенен, военный посёлок, в котором проживало очень много сапожников и портных, и форт № 3 в конце Кранцер-аллее.
Нынешний посёлок Кутузово (Ротенштайн) был известен располагавшимся там кирпичным заводом. От него, собственно, и пошло название – Красный Камень. На нынешней улице Краснокаменной у немцев располагался арсенал. В 1920 году там произошёл печально известный взрыв склада боеприпасов, унёсший двести жизней. (Памятник погибшим, выполненный скульптором Кауэром, был установлен на Общинном кладбище у крематория.)
Концлагерь и тюрьма
В послевоенное время улица заканчивалась полигоном: туда свозили все обнаруженные в городе боеприпасы – и взрывали. Отчего местность буквально иссечена осколками. А карьеры кирпичного завода существуют и сегодня. Это семь озёр в районе улицы Краснокаменной. В народе эту часть города так и называют: Семиозерье.
Форт № 3 был построен в 1872–1884 годах. Сначала он назывался крепостью Короля Фридриха Вильгельма I, но, когда в 1888 году от рака горла скончался германский император Вильгельм III (правивший всего девяносто девять дней), форту было присвоено его имя.
Двухэтажный, окружённый рвом (однако без воды) форт использовался и в качестве тюрьмы. В 1918 году там сначала располагались солдаты и офицеры, которым было предписано подавить ноябрьские революционные выступления в Кёнигсберге, а затем туда же свозили восставших – до решения военного суда.
Позднее форт превратился в концлагерь – нацисты держали там политических инакомыслящих. Там же, по странной логике судьбы, размещалась и часть экспонатов Восточно-Прусского музея.
Через Ротенштайн – в Марауненхоф
В 1944 году после налёта английской авиации на Кёнигсберг в стенах форта находился штаб 1-го армейского корпуса, так как само здание штаба (в конце нынешней улицы Александра Невского) сгорело.
В январе 1945-го ополчение Кведнау отбило атаку советских танков. Однако никакого «ожесточённого штурма Кведнау», несмотря на воспоминания советских генералов, не было. Немецкая 367-я пехотная дивизия покинула форт ещё 7 апреля, там оставалась только команда из ста человек. Этот небольшой гарнизон сдался без боя, как только был подписан приказ генерала Ляша о капитуляции. А кинохроника «штурма» снималась… летом сорок пятого. Уже после войны. В чисто пропагандистских целях.
Променад на озере Обертайх в районе Марауненхоф, 20-е годы XX века
Новая Трагхаймская кирха на аллее Герцога Альбрехта. Построена в 1913 году. Справа – дом общины, начало XX века
И – по «доброй» традиции – в стенах форта снова устроили лагерь. Фильтрационный. О нём в своей книге вспоминает Михаэль Вик. Но нам сегодня хочется процитировать другие воспоминания: Иоахима Марквуардта, совсем ещё мальчиком покинувшего родной Кведнау в январе 1945 года:
«Мы жили в доме для учителей на Банхофштрассе. Я там провёл прекрасное и беззаботное детство. В народной восьмилетней школе отец был моим классным руководителем.
За десять минут из Кведнау можно было добраться поездом до Северного вокзала, за сорок – до Кранца (Зеленоградска. – Прим. авт.). На Рингштрассе находилась конечная остановка городского автобуса, через Ротенштайн ехали в Марауненхоф к конечной станции трамвая “7” и “8”. Летом на валах форта мы, мальчишки, играли в разбойников и жандармов, обшаривали старые бункеры, наблюдали строевую муштру на плацу. В хорошую погоду ехали на велосипедах к купальне “Пруссия” на Верхнем пруду. Ребята постарше на велосипедах отправлялись в Кранц.
