скачать книгу бесплатно
Палладинов посмотрел на говорившего. Мужчина держал в руках перчатку и протягивал ее уже вышедшей из трамвая женщине. На его вопрос женщина лишь отрицательно мотнула головой. Мужчина положил перчатку обратно на пустое сиденье. На то место, где сидела девушка! Палладинов встрепенулся, подбежал к сиденью и схватил перчатку: «Я знаю, кому она принадлежит!» ? сказал он мужчине. Трамвай уже закрыл двери и тронулся. Палладинов начал пробираться к выходу. Он махал водителю, кондуктору руками, нажимал кнопку с надписью «Требование остановки». И его усилия были вознаграждены: не отъехали они и десяти метров от остановки, как трамвай выпустил его из своих оков. Палладинов побежал на предыдущую остановку. Он напряженно вглядывался в ночь. Пробежав половину пути, он увидел ее на остановке, на этом оазисе, посреди бескрайней пустыни, ничего не подозревающую и спокойно шагающую к себе домой. Нельзя терять ни секунды. Не выпуская девушку, все больше превращающуюся в силуэт, из виду, Палладинов бежал за ней по шпалам. «Теперь я точно знаю, прочь сомнения, я должен с ней познакомиться». С этими мыслями в голове он бежал до желанной остановки. Где и когда свернула девушка он не заметил, она исчезла внезапно. Мгновенно просчитав, какое расстояние девушка могла преодолеть за это время, Виктор побежал во дворы домов. Неужели упустил? Положившись на удачу, которая редко его подводила, тем самым заслужив себе хорошую репутацию, Палладинов забежал во двор дома, стоявшего торцом к остановке. Он понял, что не ошибся когда увидел, как девушка пересекает детскую площадку, чтобы через минуту войти в свой подъезд.
? Извините! – мужской бас раздался в колодце двора звонким эхом.
? Простите, вы это мне? – прекрасный соловьиный голосок донесся до ушей Виктора.
? Я бегу за вами от самой остановки.
Девушка пристально разглядывала запыхавшегося и слегка неряшливого молодого человека. Перед ней был симпатичный, довольно молодо выглядящий, мужчина, легкая небритость которого, пристальный взгляд и мешки под глазами, видимо, от безустанной работы, тем не менее, добавляли его образу серьезности.
? Но когда я выходила, вас там не было.
? Я вышел на следующей и побежал сюда. Вот, держите, ваша перчатка.
? Спасибо, но это не мое, – прекрасная незнакомка улыбнулась и продемонстрировала Виктору свои ладони, на которых были перчатки.
? Да… глупо вышло, ? Виктор почесал затылок и засмеялся, ? знаете, наверное, это просто судьба. Меня зовут Виктор…
Так в один из последних дней февраля, весна любви влетела в этот двор и зажгла сердца молодых людей.
Палладинов не знал, сколько минут прошло с того времени, как он проснулся и ушел в ностальгические воспоминания, ровно, как и не знал человека, которому принадлежала перчатка, хранившаяся теперь в их личных вещах, но Саша уже открыла глаза и таким же влюбленным, как у Палладинова, взглядом посмотрела на него. Был выходной, и можно было посвятить все утро друг другу.
Близилась годовщина их совместной жизни. Оставалось всего несколько недель. Думая о том, что подарить друг другу, они предавались теплым воспоминаниям их знакомства, началу их романа:
? Пока ты спала, я вспоминал тот прекрасный день, когда мы познакомились. Так странно, случайная встреча, случайный миг изменил наши жизни.
? Думаю, нам суждено было встретиться. Просто не могу представить, что могло быть иначе. Когда ты мне рассказал случай, произошедший с тобой в поезде, я даже не удивилась. Мне порой кажется, что вся наша жизнь только и состоит из набора случайностей.
? Не могу с тобой не согласиться.
? Я не рассказывала тебе об одном событии, которое приключилось со мной, когда я еще училась в институте. Оно так потрясло меня, что до сих пор будоражит мою кровь. Я возвращалась домой, вдыхала свежую прохладу, присущую началу лета, любовалась распускающимися цветами, город как будто оживал от сна. Настроение было замечательным, и я чуть ли не подпрыгивала при каждом шаге, как в детстве. Я подошла к переходу и, дождавшись зеленого сигнала светофора, пошла дальше…
? Ты всегда соблюдаешь правила дорожного движения, – улыбнулся Виктор.
? Да, но в этот раз эти правила могли подвести меня, ? Саша замялась, и продолжила: – Так вот, я переходила улицу и вдруг почувствовала сильный толчок в спину. Я пролетела проезжую часть и упала на разделительную полосу, разбила коленки и локти. От боли слезы сами собой потекли из глаз. Меня толкнул парень, шедший за мной. Сбив с ног, он буквально налетел на меня, упав сверху, закрыл собой. О Боже, зачем он это сделал, подумала я? Но все мои мысли вмиг развеялись когда, шаркнув о ботинки молодого человека, пролетел груженый КамАЗ. Я оторопела и не могла вымолвить ни слова. Вместо этого я лишь смотрела на удаляющийся грузовик, который сейчас мог также спокойно ехать, забрав с собой мою жизнь. Я и сама не поняла, как оказалась на противоположной стороне улицы, а парень, проводивший меня сюда, лишь сказал: «Не благодари…». И ушел. Я еще долго вспоминала этот момент. Прошло много времени, прежде чем вот так с улыбкой смогла с кем-то этим поделиться.
? А кто был этот парень? Ты узнала, как его зовут? – поинтересовался Виктор.
? Я спрашивала у подруг. Они встречали его раньше, он вроде бы проходил практику в нашем институте. Точного имени я не знаю. То ли Виталий, то ли Валерий. Девочки толком не знали.
? Понятно, ? сказал Виктор, и улыбнулся, – имя своего спасителя то и не знаешь. Не так давно Семенов утверждал, что отправит меня с Амбросимовым в Питер. Слушая тебя, я сразу вспомнил своего друга детства, Валерку Кулагина. Может, это он тебя спас? – Виктор настолько поверил в провидение, что сам удивился мысли, посетившей его, ? помнишь, я тебе про него рассказывал?
? Помню, конечно, ты говорил, что у тебя есть друг, который был этаким дурачком в школе, а потом поступил в институт в Питере и сейчас преподает.
? Было бы здорово его сейчас увидеть.
? С твоей работой это вполне возможно.
Они продолжили беседовать и уже совсем отошли от изначальной темы разговора, забыв про предстоящую годовщину.
Палладиновы завтракали на кухне, а в комнате их конуры, находящейся на последнем этаже обычной российской многоэтажки работал телевизор. Передачи сменяли друг друга. И в этой круговерти картин, событий и звуков Виктор услыхал то, что ему напомнило инцидент, произошедший с ним накануне. Он, извинившись, встал из-за стола и прошел в комнату. По телевизору показывали очередной выпуск новостей, среди которых можно было найти что-то действительно важное, происходившее в мире. Но сегодня там не говорилось про войну или про встречи российского президента с зарубежными коллегами. Встречи, которые после распада СССР стали напоминать приезд дальнего, не стесняющегося в части выпивки гражданина, к своим не более праведным родственникам. Привлекательная телеведущая вещала из своей студии о местной, провинциальной новости, потрясшей сведущих в этой теме людей:
? Неутешительные вести приходят из поселка Плесецк. Вчера пропал известный научный сотрудник Матвей Петров. Обстановка в квартире и отсутствие хозяина вызвали удивление у его коллег, сотрудников космодрома Плесецк, прибывших по его месту жительства ввиду отсутствия Петрова по месту работы. В квартире Петрова были обнаружены следы борьбы. Правоохранительными органами проводится проверка и ведется поиск предполагаемых злоумышленников. Криминальная версия исчезновения ученого пока является приоритетной. Напомним, Матвей Петров является известным ученым в области космических исследований. Его научные труды, опубликованные накануне, позволили значительно продвинуться в конструировании и тестировании автоматической межпланетной станции. Предполагается, что в ближайшем будущем данный модуль сможет помочь в исследовании Марса. К другим новостям…
Палладинов сосредоточенно вычислял, сколько должно было пройти времени с передачи корреспонденции Петрову до его загадочного исчезновения.
Александра зашла в комнату и спросила Виктора, что он здесь так долго смотрит. Посмотрев на экран и увидев выпуск новостей, она ответила сама себе, что он опять следит за политикой государства, и удалилась. А Палладинов, уже не слыша того, что говорит телеведущая, думал о том, что, черт возьми, имел в виду Лугов, когда говорил про дождь, хорошие поступки, и что они каким-то чудесным образом возвращаются в нашу жизнь. Палладинову пришлось напрячь свою память, чтобы вспомнить, что же он, Виктор, сделал хорошего, что встретил странного и чудаковатого соседа по купе – Иосифа Соломоновича? Порывшись в самых далеких уголках своей памяти, он отыскал-таки один момент в своей жизни. Палладинов вспомнил давно минувшее событие.
«Родительский дом находился вблизи реки, и Виктор, как и вся местная ребятня, проводил там свои свободные от забот, уроков и других дел летние часы. Тот июльский день не был исключением. Солнце было в зените, стволы деревьев почти не отбрасывали тени. От жары можно было спрятаться только в прохладной, будто обладающей живительной силой реке. Зная о том, что течение в этом месте было сильным, беззаботные ребята: Витя, Миша и Валера ? решили сплавляться по ней. Отойдя на несколько сотен метров от «пляжа» ? достопримечательности их провинциального района ? троица зашла в воду. Солнце отражалось от воды, и, закрыв глаза, можно было ощутить настоящее, ведомое исключительно детям Витиного возраста, счастье. Никто не сопротивлялся течению, и оно несло их плавно и быстро к «пляжу». Проносились прибрежные деревья, кое-где пролетали птицы, на противоположном берегу слышался смех. Смех их заклятых врагов, парней из другого района. Вот они проносятся под железнодорожным мостом, по которому довольно часто проезжали грузовые поезда. Рядом с мостом на берегу находилась удобная полянка с притоптанной всюду травой. Это место было райским уголочком для многих ребят. Собравшись вечером и разведя костер, они могли половину ночи беседовать, казалось бы, о каких-то не серьезных, не значительных для взрослого человека вещах. Но они были частью их жизни, поэтому казались крайне важными. Иногда их разговоры прерывал проходящий состав, и в это мгновение отражение костра на лицах друзей и подруг, гудок электровоза и бесконечный стук колес соединялись воедино и наполнялись магией. Казалось, эта минута длилась вечно. В этот момент молодого Виктора Палладинова переполняла радость и такое мимолетное по времени, но в то же время емкое по содержанию счастье, что осталось сладким детским воспоминанием на всю жизнь. Потом поезд проезжал, и где-то далеко-далеко слышались его гудки, и еще долго тряслась земля, провожая железнодорожный состав в дальнюю дорогу. Подобно этому, сердце еще какое-то время учащено билось в такт поезду, вызывая приятные ощущения у сидящей возле костра компании. И все это под стук колес удаляющегося товарняка навсегда впечатывалось в их память. Шум утихал, и ребята продолжали с еще большим воодушевлением делиться своими впечатлениями…
Постепенно Витя и Миша приближались к берегу, и, когда остались лишь считанные метры до заветного прибрежного дна, они заметили, как усердно Валера пытается бороться с течением и приблизиться к такой сейчас недосягаемой и притягательной суше. Делать было нечего, и ребята ринулись выручать уже потерявшего силы Валеру. Для Вити прошла целая вечность. Река, казалось, назло отталкивает их от берега и уже затягивает в водовороты. В них, Витя помнил по рассказам родителей и старших товарищей, утонул не один человек, осмелившийся бороться со стихией. На «пляже» уже толпились люди, но никто и не думал им помогать. Страх, сначала сковавший все конечности, теперь усердно помогал ему, он не чувствовал усталости, и через мгновение троица вырвалась из плена воронок и сильного течения, а еще через минуту кончиками пальцев ног они почувствовали дно. Подобно тому, как космонавты после долгой разлуки с Землей падают на нее, целуют ее и прижимаются всем телом, ребята упали на песок и лежали на нем еще очень долго. Витя смотрел на небо: все кругом плыло, далекие облака, как металлическая стружка, попавшая в магнитное поле, собрались в крошечную полоску. Витя закрыл глаза…»
Открыл глаза уже Виктор. Нахлынувшие воспоминания напомнили ему друзей детства, которых он давно не видел. Интересно как там Валерка? Все ли задуманное он воплотил в жизнь? Но вспомнив, почему он начал ворошить в памяти столь давнее происшествие, он попытался припомнить другие столь же значимые эпизоды, но в голову больше ничего не приходило. Видимо, говоря словами Лугова, строительство его башни из хороших «кирпичиков» закончилось лет в пятнадцать.
Глава 4. Озарение
Жизнь Федора Свинцова не отличалась особой яркостью. Его дни были похожи один на другой. Ночные гуляния, беспросветные пьянки, дурные компании. В общем, типичная жизнь молодого человека неблагополучного района города Архангельска. Федор стоял на остановке. Он был красив собою, но очень небрежно одет. Недорогая спортивная одежда, на размер больше, доставшаяся от старшего брата, пропахла дымом и сыростью, шапка, сдвинутая на затылок, небритая борода, торчащая в разные стороны, – все это Федор. Потому он вызывал скорее отвращение, нежели симпатию.
Несколько месяцев назад он познакомился с группой ребят, но сегодня уже относился к ним как к людям, которых давно знал. Они кутили всю ночь, пары снова были прогуляны, да и, если честно, Федор уже начал забывать дорогу к колледжу. На улице было грязно, и эта погода полностью соответствовала его духовному и физическому состоянию. Еще не до конца он отошел от вчерашней пьянки и, как всегда бывает в такие моменты, думал о своей жизни. Что он сделал к своим двадцати двум годам? Ведь всегда казалось, что, дескать, у него-то все получится, что он кем-то станет. Но с возрастом все детские заблуждения прошли, и все больше в его жизнь врывались алкоголь, наркотики и дурное общество.
Сегодня опять должна была состояться встреча с друзьями. На этот раз лидер их компании – Антон – обещал какое-то новое дело. Быстрые деньги. Все и сразу. А что еще нужно в этом возрасте? Федор, как это ни странно, был очень сентиментальным человеком, и сейчас почему-то вспомнил, как на свое восемнадцатилетие пообещал отцу никогда не преступать черту закона. В детстве все было предельно просто: одно – хорошо, другое – плохо, есть закон, а есть беззаконие. Теперь же все размылось. Для многих людей, коих он видел по телевизору или даже был лично знаком, беззаконие стало образом жизни, что они творили, одному Богу известно. Брат его сгинул в пучине преступного мира в юности, и сидеть в тюрьме ему предстояло еще очень долго. За последние четыре года от него почти не было писем, по слухам, даже там его пылкий нрав не утих. И вот теперь самого Федора тянуло в бездну, и он не понимал, пьянство родителей – это причина или следствие катящейся под откос жизни его самого и жизни его старшего брата. Мысли Свинцова развеялись, когда рядом с ним со свистом остановился тонированный автомобиль. Федор открыл дверь, поздоровался с Антоном, и машина помчала их к перекрестку, на котором не Федор выбирал дальнейший путь.
На сегодняшний день в управлении специальной связи были назначены стрельбы. Фельдъегеря проследовали в стрелковый тир. Семенов стоял в стороне и наблюдал за сдачей нормативов своих подопечных. Первым упражнением была стрельба из пистолета Макарова по неподвижной цели, установленной на уровне взгляда стреляющего. Дальность стрельбы – двадцать пять метров. Первым на огневой рубеж вышел лейтенант Амбросимов. Подвинув наушники, он взял приготовленный на столе пистолет.
? Заряжай, ? скомандовал Семенов.
Дослав патрон в патронник, Александр прицелился.
? Лейтенант Амбросимов к стрельбе готов, – отрапортовал он.
? Огонь, ? майор поднес к глазам бинокль.
Фельдъегерь произвел три выстрела. Все пули достигли цели, он выбил двадцать пять очков. Семенов похвалил Амбросимова и позвал следующего. Наконец очередь дошла и до Палладинова. Проделав все операции, Виктор был готов начать стрельбу. Фигура с мишенью, находящаяся не так далеко, показалась ему, однако, совсем небольшой. Произведя три выстрела, Палладинов расстроено поглядел на цель и услышал позади раздосадованный возглас Семенова. «П-а-л-л-а-д-и-н-о-в», ? протяжно произнес майор и развел руки в стороны. Лейтенант сдал норматив, но еле дотягивал до удовлетворительного результата. Далее еще проводилась стрельба в определенный временной интервал. Ограниченный по времени десятью секундами, Палладинов стрелял еще хуже. Не подвела его только сборка и разборка пистолета. Он уложился в заявленный норматив – девять секунд, – и хотя бы здесь не краснел перед Семеновым. Итоговый разбор стрельб выявил, что лучшим стал лейтенант внутренней службы Амбросимов, за все упражнения получивший наивысшие оценки. А вот Палладинов, напротив, оказался в числе худших. Пожурив Виктора, майор приказал лейтенантам зайти к нему. А сам подошел к рубежу, и, вспомнив молодые годы, когда выбивал максимальные результаты, произвел несколько выстрелов. Все пули угодили в самый маленький круг диаметром пятнадцать сантиметров.
Майор подошел к кабинету, когда там уже стояли Виктор и Сашка. Он им улыбнулся и открыл дверь. Комната была залита солнечным светом, и, по обыкновению, летала пыль, являющаяся неотъемлемой частью быта Юрия Андреевича, по долгу службы обрастающего различной документацией.
? Итак, Палладинов и Амбросимов. Для вас задача не обычного рода и не совсем принятая в наших рядах, а еще несколько лет назад совсем недопустимая, ? Семенов закашлялся, посмотрел в окно, и продолжил: ? Перевозка сверхценного частного груза.
? Юрий Андреевич, я так полагаю, наше ведомство тоже как-то должно существовать в такое непростое время, да и мы с вами, в конце концов, – отчеканил Амбросимов.
Палладинов знал, что, быть может, фельдъегерем Сашка Амбросимов был хорошим, но психологом плохим. Холодный взгляд Семенова подтвердил мысли Виктора.
? Товарищи лейтенанты внутренней службы. Того требуют обстоятельства. На инструктаже мы обговорим все детали, но хочу, чтобы вы знали: дело серьезное. Это не просто конверт, а золото и бриллианты. Вы двое и водитель поедете до аэропорта на бронированном УАЗике. Что касаемо оружия, то вооружены будете оба.
? Не привыкать, товарищ майор! – улыбнулся Амбросимов.
? Но это не все, товарищи фельдъегеря, есть еще кое-что, – Семенов достал бланк с адресом и ФИО адресата, – Палладинов, специальное задание для тебя, завтра вместе с грузом получишь несколько писем, которые надо доставить руководителю комитета по природным ресурсам города Санкт-Петербурга и Ленинградской области, вот адрес. Это Смольный, колыбель революции, не заблудишься!
? Есть, не заблудится! – сказал Палладинов.
? Если вам все понятно и вопросов вы не имеете, можете быть свободны до завтра, – ответил Семенов и подтолкнул фельдъегерей к выходу.
Простившись с Амбросимовым, Палладинов поехал домой. Смеркалось. Сев в трамвай, он, по обыкновению, занял место у окна и смотрел на ночной город. Сегодня Палладинов был в военной форме. И знакомая кондуктор, уже не молодая женщина, вновь поинтересовалась, как продвигается его служба и когда уже его повысят. Мило с ней побеседовав, не вдаваясь в подробности своей «службы», Палладинов вышел на своей остановке и пошел домой. К ночи холодало, и было зябко. Где-то далеко слышалась сирена скорой помощи. Завтра утром они должны были отправиться в Санкт-Петербург. Дело интересное, груз необычный, да и оружие дадут, не каждый раз такое бывает. В прошлую вылазку его отправили на поезде и без оружия.
Когда до дома было уже рукой подать, он увидел в палисаднике ноги. Или показалось? Палладинов остановился, было уже темно, вглядываться не было никакого смысла, он решил подойти поближе. С этой стороны дом почти никто не обходил, и кроме людей, спешащих сначала на работу, а потом домой, здесь редко можно было кого-нибудь встретить. Подойдя поближе, Палладинов убедился, что там, в кустах, на снегу лежит человек. На белом снегу были черные капли, вероятно, кровь. Человек был скорее мертв, чем жив. Голова представляла собой сплошное кровавое месиво. Но надежда теплилась в Викторе. Он стремглав побежал домой. Влетев в подъезд, Виктор не стал дожидаться лифта, а сразу помчался на последний этаж. Саша испугалась тому, с какой быстротой Витя влетел в квартиру и, ничего не сказав, даже не разувшись, подбежал к телефону и набрал 03.
? Алло, скорая? Во дворе дома №82 по ул. Васнецова гражданину проломили голову, очень много крови…Он умирает. Моя фамилия – Палладинов.
Виктор с надеждой на то, что скорая действительно приедет быстро, закончил разговор, в двух словах объяснил все Саше и помчался вниз, где его так ждал умирающий человек. Пролетев все марши, Палладинов побежал за дом, к палисаднику. В этот раз он решил проверить, жив человек или скорой уже не было надобности торопиться. Гражданин еле дышал, весь снег под ним был черным. Палладинов услышал вой сирены, и выбежал под фонари, увидев машину скорой помощи, он замахал руками и засвистел. Из подъехавшей «буханки» вышли фельдшер и медбрат. Фельдшер, бегло осмотрев человека, спокойным тоном подозвал медбрата, и они незамедлительно погрузили его на носилки и положили в салон автомобиля. Виктор лишь мельком увидел в кровавом паспорте, который вертел в своих руках фельдшер, фамилию и год рождения: Свинцов, 1948 года рождения. Фельдшер тем временем обогнул машину и сказал водителю, что ехать нужно в больницу скорой медицинской помощи. Когда он уже запрыгнул в машину, напоследок поблагодарил Палладинова и спросил:
? Как зовут?
? Виктор.
? Побольше бы нам таких военных! – улыбнулся врач.
? Я – фельдъегерь, он жить будет?
? Сделаем все, что в наших силах. Вы свое дело сделали, и врачи сделают! Поехали-поехали! – последние слова до Палладинова доносились уже из выезжающей на дорогу «буханки».
Карета скорой помощи под вой сирены удалялась. Спасать человека, который уже, казалось, умер, но волей случая еще имел шанс выкарабкаться. Рядом с лейтенантом столпилась толпа зевак. У одного из них Палладинов спросил сигарету. Человек протянул полупустую пачку «Родопи». Виктор с удовлетворением закурил. Ведь не хотел же.
В кафе громко играла музыка, но сегодняшним посетителям это было только на руку. Чем меньше людей знало об их планах, тем лучше. Было сильно накурено, очень пахло алкоголем. Антон излагал троим будущим подельникам свой грандиозный план:
? Из достоверных источников, я узнал, что завтра утром из Архангельска «ребятки» поедут с хорошим грузом. Золото и бриллианты, товарищи компаньоны! Вам такое даже не снилось! Федя, ты зря смеешься, ты же такое и в глаза не видел. Я видел, и вот что я вам скажу, ребята, с ума сойти можно. Золото – страсть человечества, все подчинено ему, труд сделал из зверя человека, а золото превращает его обратно в зверя.
Компания, с чувством глубокой самодостаточности залилась подобострастным смехом. Лишь один из них еще сомневался.
? Сомнительная затея, люди эти наверняка не простые и связываться с ними дело опасное, – сказал Федор.
? Нет, это не бандиты. Это фельдъегеря. Я все продумал и просчитал, – Антон достал карту города и, закусив сигарету зубами, начал показывать обеими руками на карте движение двух автомобилей, – это едут фельдъегеря с нашим мешком золота, а вот это мы.
? Какие еще фельдъегеря, спецсвязь что ли? ? осведомился один из подельников.
? Они самые, три человека, оружия нет, пытаются конфиденциальность соблюсти, не получится, сдали их с потрохами! – осмотревшись по сторонам, Антон поймал несколько неодобрительных взглядов, направленных в сторону буйной компании с картой дорог России, ? все, расход, на улице обмозгуем, не нравится мне здесь.
С лихвой оплатив по счету, компания вышла на улицу и уже в машине продолжила обсуждать планы, сулящие мгновенное обогащение вчерашним студентам, бездельникам и отщепенцам. По поведению парней было видно, что их нравственными ориентирами являются гангстеры и те люди, кто начал подниматься по головам в начале 90-х годов.
? Заживем, братцы. Антон выведет вас в люди, ? сказал Антон, когда вся компания уже села в машину.
? Через кого ты вышел на этих связистов? – спросил один из них.
? Связистов? – Антон хохотнул. ? Сотрудников специальной связи, золото перевозящих, ? он засмеялся еще сильнее.
? А если серьезно? – спросил Федор.
? Вы чего такие кислые? Уже скоро заживем, как короли! – компания не особо разделяла его энтузиазм, потому он продолжил серьезно: ? Игорь, кто же еще. Я с несерьезными людьми дело иметь бы не стал.
Молодые люди многозначительно посмотрели на своего лидера. Федор слегка опьянел, и его снова начала одолевать тоска и грусть. Как вырваться из этого порочного круга? Выйти за пределы тягостного существования, не ломая себя и не предавая свои идеалы? Быть может, это та самая возможность. Федор попрощался со своими друзьями и пошел домой пешком. В голове его было полно мыслей по поводу того, как эти деньги ему помогут и на что он их может потратить. Он, Федор, не повторит судьбу брата, все будет делать по уму, и у него обязательно все получится. На улице было темно и холодно, но Федору Свинцову было не привыкать к хождению пешком, вообще он проводил большую часть времени на улице, что в какой-то степени соответствовало образу жизни всей его компании. Падал тихий спокойный снег, желтые фонари освещали широкий проспект, по которому Федор шел совсем один. Дойдя до нужного ему поворота, он свернул в темноту и пошел по неосвещенному переулку к себе домой, где уже должны были спать родители, привыкшие к тому, что сын заявляется посреди ночи.
Придя домой, Свинцов удивился, что в квартире горит свет. При ярком освещении можно было увидеть все скромное убранство их квартиры. Всюду лежали пустые бутылки из-под дешевого алкоголя. Казалось, что даже стены пропахли куревом и перегаром. В комнате была незастеленная грязная постель, на кресле лежал свисающий до самого пола плед. Некогда книжный шкаф теперь был переполнен разными бумажками, то ли квитанциями, то ли документами сомнительной важности: свидетельствами, актами, доверенностями и расписками, кои имеются в каждой квартире и возводятся в степень архиважных документов. Книги остались лишь на одной полке, и то их подбор ограничивался лишь школьной программой. Федор прошел на кухню. Там его тоже не ждало ничего необычного: горы посуды в раковине, пепельница в виде банки позапрошлогодних консервов и одинокая лампочка, покрытая толстым слоем пыли и паутиной, ведущей к потолку. Облокотив руки на стол, сидела мать Федора и горько плакала.
? Мама, что произошло?
? Допился отец твой, полуживой-полумертвый в больнице. Все вы не путевые, что он, что брат твой, что ты со своими компаниями, – она заплакала пуще прежнего.
Федору стало не по себе, снова вспомнил мысли, посещавшие его утром.
? Поехали в больницу, мама.
Уже в дверях мать Федора Свинцова обмолвилась:
? Слава Богу, в скорую прохожий какой-то позвонил, если бы на десять минут позже приехали, уже бы не откачали, ? после этих слов она ахнула, и чуть не расплакалась, ? еще врачи сказали, что человек этот – фельдъегерь какой-то.
Федора словно током ударило: быть этого не может.
? А кто такой этот «фельдъегерь»? – продолжала мать Федора.
? Хороший человек… ? ответил Федор, и они вышли из квартиры.
Палладинов проснулся, как обычно, немного раньше будильника. Пожарил себе яичницу и выпил горячий крепкий кофе без молока. Как всегда, когда нужно было куда-то уезжать, ему не спалось. Он подошел к окну. Город еще спал. Сейчас он выйдет на улицу, спокойным шагом дойдет до трамвайной остановки. Поедет на первом трамвае.
Город еще находился в объятиях сна. Палладинов был на улице совсем один. Ночью был снегопад, дороги и тротуары покрылись мягким покрывалом из снега, который приятно похрустывал под ногами идущего. Дом Палладинова остался далеко позади, но был еще хорошо виден. Ни в одном из окон не горел свет. Фонари, единственный источник света, освещали пустынную дорогу, соединяясь проводами, они образовывали прямую, уходящую вдаль. Остановка также была пустынна, скамейка запорошена снегом. Палладинов ходил взад-вперед еще несколько минут, прежде чем услышал далекий, едва уловимый стук колес. А еще через пару мгновений из тьмы появились два огонька. Они медленно приближались к Виктору, как два светлячка, вылетевших из густых зарослей. Фельдъегерь зашел в трамвай и оплатил проезд кондуктору, который сонно прижимался к теплому сиденью. С десяток минут в окнах проносились типовые строения спальных районов, а когда трамвай повернул, то показалось серое здание специальной связи.
Как Виктор и думал, водитель – Михаил Григорьевич – был уже на месте. Сегодня они должны были доехать до аэропорта на бронированном УАЗике. Его управление не доверяли никому, кроме дяди Миши. Кузов был оборудован цельносварной броней и защитой пола. Перевозимый груз здесь защищали больше, нежели самих фельдъегерей и это, наверное, было оправдано. Вскоре на территории спецсвязи появился сначала лейтенант Амбросимов, а затем и майор Семенов.
Федор Свинцов знал, что ему необходимо встретиться с компаньонами. Он подъехал к кафе, месту их сбора. В глазах еще стояли обшарпанные больничные стены с облупившейся штукатуркой, салатового цвета коридор, уходящий вглубь и заканчивающийся окном. Встретили там их холодно и с полнейшим равнодушием. Пьяная драка на бытовой почве, к сожалению, не редкость. Но Федор понимал одну важную вещь, что его отец еще жив благодаря человеку, о котором он знает только одно: он фельдъегерь.
Вскоре подтянулись все компаньоны, последним приехал Антон. Вчера он сказал, что у него есть пистолет, что стрелять он не собирается, только лишь напугать, чтобы без лишнего шума. Роли всех подельников были распределены. Свинцов еще колебался, но решил, чему быть, того не миновать. Случай с отцом – это знак свыше. Возможно, ему предначертано остановить этих ребят, и он их остановит, чего бы это ни стоило.
? Мы не должны никуда ехать, ? начал Свинцов, поймав на себе вопросительные взгляды и полные ярости глаза Антона, предчувствующего такой расклад, он продолжил: – Нам не нужно это золото, я еще вчера засомневался в состоятельности твоей затеи, Антон. Это невозможно, нас всех возьмут, я настоятельно рекомендую вам все взвесить, стоит ли игра свеч?
? Что ты несешь?! Уже все решено, назад дороги нет, либо ты с нами, либо проваливай, а если ты не умеешь язык за зубами держать, то разговор короткий будет. Навсегда замолчишь! Я бью два раза, второй по крышке гроба! – парировал Антон.
? Не получится у вас ничего! Я выхожу из игры, – продолжал Федор.
? Федор, я тебя дольше всех знаю, ты стукачом никогда не был, – молвил один из подельников.
? Ты воду не баламуть, если все сказал, уходи, пока цел! – подключился третий.
Все реплики били Федора по ушам. Нужны решительные действия, от слов проку нет. Этим ребятам ничего не докажешь.
? Отдай пистолет! – Свинцов вплотную подошел к Антону.
Он схватил его за руку, начал отбирать пистолет. Но сегодня он недостаточно убедил своих друзей и нарвался на активное сопротивление. Получив первый удар в левую скулу, Свинцов еще сильнее дернул руку Антона, и тот повалился на тротуар, на плечах повис другой компаньон, и вот бросок – Федор лежит на асфальте. Полетел град ударов, сначала руками, потом ногами. Собрав остаток сил, Свинцов поднялся и отбросил троих бивших его людей. Цель Федора – Антон. В его сторону и был направлен удар, наполненный всей энергией Свинцова. Он разбил ему нос, и навалился бы на него, но точный хук в челюсть лишил Федора чувств. Сквозь пелену ударов, и мыслей, наполняющих голову человека в ту секунду, когда он готов отключиться, он услышал вой милицейской сирены. Свинцов понял, что сегодня утром он, может, и не победил, но и не проиграл. Бывшие подельники разбегалась, машина Антона осталась стоять на дороге, он их остановил. Так и должно было случиться. Через несколько секунд Федор перестал что-то чувствовать и потерял сознание.
После построения и получения последних указаний, лейтенанты внутренней службы отправились на склад, где их уже ждал дежурный. В присутствии Семенова они погрузили посылку в УАЗик.
? Желаю удачи, передавайте привет ленинградским коллегам! – сказал Семенов и пожал всем руки.
