скачать книгу бесплатно
Я тебя слышу, или Дивертисменты жизни
Денис Валерьевич Киселёв
Наш современник – кто он? Человек, появившийся в прошлом столетии, на стыке тысячелетий.
Главный герой книги, Семён, – незаурядный парень, родившийся высоко в облаках, в прямом смысле слова. Его жизнь – это калейдоскоп событий, постоянная смена декораций. До определённого момента это не броуновское движение, а выверенный взлёт Рулевого. Но невозможно построить планы на всю жизнь вперёд. Омут неприятностей затягивает: болезнь, предательство, пике в никуда. И здесь же – исцеляющая любовь, переоценка собственной жизни, духовное прозрение и самые важные вопросы: будет ли услышан? возможно ли начало?
Денис Валерьевич Киселёв
Я тебя слышу, или Дивертисменты жизни
Каждый раз, когда ты думаешь,
что всё держишь в своих руках,
мир показывает тебе язык и продолжает
вращаться по своей собственной орбите —
необъяснимой и непредсказуемой.
Джеймс Саллис
© Киселёв Д., 2017
© Издательство ИТРК, издание и оформление, 2017
Эпизод 1
11 июня 1968 года
13 часов 42 минуты.
«Уважаемые пассажиры! Вас приветствует командир экипажа рейса СЮ-1202, следующего по маршруту Москва (аэропорт Домодедово) – Пермь (аэропорт Большое Савино), пилот первого класса Юсин Михаил Андреевич. Мы набрали высоту и теперь занимаем эшелон на 10 000 метрах, скорость 820 километров в час, температура за бортом минус 45 градусов, расстояние до Перми 1141 километр, время в пути 2 часа…»
13 часов 48 минут.
«Уважаемые пассажиры! Командир корабля в связи с нештатной ситуацией на борту, а именно родами одной из пассажирок, интересуется: есть ли среди вас медицинский работник или человек с медицинским образованием?.. Если да, то приглашаем такого пассажира пройти в хвостовую часть салона самолёта…»
– Есть такой, – поднялся с места седоватый, немолодой уже человек с ярко-голубыми глазами…
14 часов 47 минут.
«Ура, товарищи!!! На борту нашего лайнера только что появился на свет новый советский человек!!! Мальчишка! Назвали Семён. Вес 3 килограмма 950 граммов, рост 52 сантиметра! Роды прошли хорошо. От лица «Аэрофлота» поздравляем героическую маму и выражаем благодарность всем, кто помогал при столь важном событии!..»
…Вот и родился! На подъёме, огибая облака. Как бы сказали авиаторы – тангаж по жизни начался…
Эпизод 2
Очередной переезд. Теперь – в Красноярск. Папа подарил красивую, большую игрушечную машину-самосвал. Счастью не было предела! Смутно-смутно Семён помнил, как вдруг откуда-то появилась сестра. Ему тогда почти исполнилось три тогда… Без месяца. Почему-то особо запомнилась её коляска – большая, голубая (видимо, не нашли розовую) и с постоянно отваливающимся одним колесом…
Эпизод 3
Три самых ярких воспоминания детского сада – приземление парашютиста во двор, полуторка с дровами и ловля огромных шмелей руками…
Эпизод 4
– Аркашка, дорогой, ну сколько можно переезжать! Ты не забыл, что у нас двое маленьких детей? И у меня, в конце концов, силы на исходе! Один раз переехать – всё равно что два раза погореть! Пермь, Березники, Красноярск, Череповец! Всё! Не могу больше!
– На следующей неделе выхожу управляющим монтажного треста в Вологде. Садик свой. Квартиру дают. Трёшку пока маленькую, но зато в новом доме. Не гунди. Собирайся.
– Ну диспансеризация же у ребят!
– Вот как раз, пока они в садик не ходят, и соберётесь. Я Захарову скажу – помогут. И фуру дадут. Тут рядом, сто двадцать километров всего…
Эпизод 5
– Григорьев, к доске!
«Блин. Пронесло!» – выдохнул Женька, так как до звонка оставалось ровно четыре минуты. Старший брат-моряк подарил японские электронные часы с дисплеем! А за это время Сёмка только и успеет с чувством продекламировать поставленный вопрос. Весь урок истории, так любимой Сёмкой и Вадькой, Женька жался на задней парте третьего ряда, делая вид, что вдумчиво вглядывается в контурные карты. «Двойка» в конце четверти могла бы создать проблему даже с получением четвертного «трояка», и, что самое главное, можно было бы и не рассчитывать на обещанный матерью мопед. Но, к счастью, всё обошлось. Звонок. Дневники сданы. Предки получат их только завтра на родительском собрании. Всё. Свобода! КАНИКУЛЫ! Все школьные треволнения тут же улетучились. Забылось даже то, что завтра на родительское собрание пойдёт строгая мать, а не отец. Хотя он и не интересовался ничем, кроме физики и машины, но, будучи преподавателем в политехническом институте, методично внушал Женьке об обязательности среднего образования.
Началась настоящая жизнь. И мысли в голове были только об этой жизни. А подумать было над чем. «Через полчаса надо ещё в столовку заскочить. Там пирожки только что завезли. Свежие. Дымятся ещё», – подумал Женька. Он сам видел. Не зря пол-урока в окошко косился…
На мостике через Золотуху состоится сходка «великолепной четвёрки» из шестого «В» – Семён, Женька, Вадька и Мишка.
Собрание будет касаться обсуждения планов на начинающиеся летние каникулы. Наверняка, у всех будут неплохие предложения.
Вадя не удержался и ещё на первом уроке прислал Семёну записку, написанную, как условились, секретным кодом. Правда, почему-то на вырванном листе из тетради по математике с огромной красной «пятёркой» на треть страницы. Так впечатлить злющую математичку Галину Сергеевну давно никто не мог! Зря, кстати. Жалко «продукт». После недлительной расшифровки Семёну стало понятно, отчего Вадька не мог дождаться конца уроков и настолько необдуманно и расточительно поступил с таким шикарным козырем для отмазки перед матерью по любому вопросу. Ольги Алексеевны (мамы Вадика) не будет все каникулы. Она уезжает к сестре, а своего единственного и ненаглядного оставляет с бабушкой, живущей в одном доме с Сёмкой. Даже на тревожившее всю «четвёрку» родительское собрание завтра придёт бабуля. Свезло так свезло, что там и говорить.
Мишка тоже что-то целый день аж светился и подмигивал двумя глазами поочерёдно. А «фирменный», словно девичий, румянец на его щеках стал ярким и как будто лаковым.
Только Семён был немногословен. Все точно знали, что он только делал вид, что всецело поглощён заботами о «правильных» четвертных оценках. Такое его поведение могло скрывать либо полный коллапс, типа «Надо наконец помочь родителям на даче…», либо что-то из ряда вон грандиозное.
Женька, естественно, был на двести процентов уверен, что придуманный именно им план будет утверждён единогласно и принят как руководство к действию. Женька вообще любил чёткие формулировки съездов и собраний.
Жалко, что протоколов не вели. А как же иначе? Кто же из них откажется от окончательного закрепления господства «четвёрки» в «Квадрате»? Так с момента постройки назывался двор, в котором жили Женька с Мишкой. Хотя это для стороннего уха звучало странно, так как это была всего лишь длинная девятиэтажка вдоль одной из основных улиц с названием, которое есть в каждом советском городе. С другой стороны дома, напротив него, располагалось здание типографии, ну и с третьей стороны доживали свой век старые большие деревянные дома. А с четвёртой – вход почти закрывала краснокирпичная городская баня. Ну… может и было отдалённо похоже на квадрат…
Вадька с Семёном жили в других местах, но за их заслуги перед двором были всеми признанными «квадратовцами».
План (опять план) пятидневного блицкрига против «кировских» был продуман Женькой до мелочей… Но…
…Предложение Семёна было настолько потрясающим, что остальные в итоге даже не озвучивались…
– Вот! – Сёма, как бесценную реликвию, достал из кармана какой-то огромный железный ключ и, зажав его в кулаке за саму палочку, что соединяла бородку и кольцо, протянув руку, предъявил его на обозрение всем присутствующим.
– Это ещё что? – спросил Вадик.
– Ну ты, блин, прямо вылитый Буратино, – как обычно, съязвил Женька.
– От чего «золотой ключик»-то? – поинтересовался Мишка.
– От чего, от чего… Как и положено, от сказочного театра, конечно, – спокойным голосом ответил Сёма.
– Сёма, ну хватит… Давай серьёзно. Не томи, – заныл Женька, дёргая Семёна за рукав. Была у него такая дурацкая привычка.
– А я и говорю всё как есть. Ключик от театра.
– Не по-о-нял, – протяжно сказал Миха.
– А на кой ляд нам «золотой ключик» от театра? – продолжил Вадик. – И потом от какого – драмы или ТЮЗа?
– Ладно, банда, не томитесь. Озвучиваю официальное предложение по проведению этих каникул, – сжалился над ничего не понимающими ребятами Семён. – Все знают здание налево от «Квадрата», как в школу идти, а? – продолжал он. – Ну за «Лестрансом»?
– А-а-а… Точно. Там ещё собаки бродячие постоянно пасутся, – сказал Мишка, – как в школу иду, так прямо мурашки по спине.
– Да, да… и на его стене дурик Любомиров мелом написал: «А.Л. + С.С. = Л», – продолжил Женька. – А что писал?.. Да Светка Степанова в его сторону даже не смотрит… Ей Серёга Морозов из «А» класса нравится… Сама говорила… Я как раз дежурным по классу был, а она Ирке Бубновой и говорит…
– Жека, блин, хватит с темы всех уводить. Сёма, продолжай, – прервал Женьку Вадик. – А что это за сарайчик?
– Ни фига себе сарайчик! Здоровенный, блин, домина! – вставил слегка обиженный Женька и сплюнул в Золотуху с моста.
– Это здание склада декораций нашего драмтеатра, – продолжал Семён, – ну не всех, конечно, а тех, которые долго не используются. Так вот, почти всё время здание пустует, находясь под замком, и, по большому счёту, никому и дела нет, что там происходит. Лишь бы не подпалили, оно же деревянное.
– Вот бы там пошурудить… – мечтательно произнёс Женька.
– Да помолчи ты, шурудила, – опять оборвал его Вадик.
– Продолжаю? – Семён обвёл вопросительным взглядом всю компанию.
– Давай! Давай! – загалдели все.
– Итак, я предлагаю потратить эти каникулы на оборудование в этом месте нашего «квадратовского» штаба! – подытожил Семён. – Кто «за»?
Вся компания с жаром приняла предложение. Глаза загорелись, и все хотели только одного – быстрее увидеть свои владения. Только осторожный Вадик как будто нехотя поинтересовался:
– А ты откуда ключ-то взял?
– У Юрки Козловского. У него же отец директор драмтеатра. Пока сменялся на самовар старинный. Помнишь, мы его нашли в старых «деревяшках», что ломали? С одним условием только, что Юрка приходить к нам будет, когда захочет. Ну да ладно, думаю, пускай приходит, зато, если что, так перед батей своим за нас заступится, – с готовностью ответил Семён.
Через десять минут вся компания, не заходя домой и не переодеваясь, а прямо так, в школьной форме и с портфелями, стояла у здания драмтеатровского склада. Семён картинно достал ключ и вставил его в скважину замка.
– «Буратино сорвал нарисованный очаг! И аккуратно вставил золотой ключик в золотой замочек. Открывай же! Открывай скорее! – кричали куклы в нетерпении», – продекламировал событие Женька.
– Можешь хоть минуту помолчать? – теперь уже зашипел Мишка.
Под затаённое дыхание ребят ключ щёлкнул и повернулся два раза. После этого Семён приоткрыл страшно скрипевшую дверь. Все четверо мгновенно юркнули в образовавшуюся щель и задвинули железную задвижку. Внутри было очень темно и пахло гнилым деревом, отсыревшими тряпками и нафталином.
– Ну вот настал и мой час, – торжественно произнёс Мишка и достал из портфеля крутой фонарик на трёх батарейках. – А кто-то говорил в своё время, что это самый бесполезный подарок, – Мишка скосил глаза на Женьку.
– Да ладно. Это я из зависти, – признался тот, махнув рукой.
Фонарь осветил огромное пространство склада. Он оказался двухэтажным.
Весь первый этаж был даже не заставлен, а завален всевозможной театральной утварью. Чего здесь только не было!.. Тут была мебель всех эпох и народов. На ней лежал обильный слой серой пыли толщиной, наверное, в полтора сантиметра. Были настоящие творения! Начиная от трона фараонов и огромных позолоченных зеркал, заканчивая ширпотребовскими табуретками с покрытием из дерматина, ровно такими же, как в школьной столовке.
На вешалках длинными рядами висела одежда, обсыпанная пылью, как снегом. Отороченные золотым шитьём камзолы, огромные тулупы с воротниками «под мех», военные мундиры различных армий, даже кольчуги и восточные халаты плотно прижались друг к другу, как молчаливые воины в ожидании приказа.
По всей площади склада игриво стояли и валялись женские полуманекены, облачённые в прекрасные платья средневековых принцесс и королев. Рыцарские доспехи в огромном количестве в полном беспорядке были рассыпаны по полу.
Второй этаж и этажом-то можно было назвать лишь условно. По сути, это были просто толстенные деревянные поперечные балки, лишь где-то на четверть накрытые продольными досками, когда-то являющимися полом этого этажа. Там тоже что-то навалено, но снизу было не разобрать – что.
– Да-а-а! – первый нарушил молчание Вадик.
– Да-а-а! – не отводя глаз от такого богатства, невольно повторил Семён.
– Да-а-а… уж! – добавил ещё одно междометие Мишка, крутя фонариком во все стороны. – А Жека-то где? – неожиданно спросил он, не находя в луче фонаря знакомого силуэта.
– Жека! – закричали, не сговариваясь, друзья.
– Да здесь я. Здесь. Чего орёте-то? – отозвался Женька, отряхиваясь от пыли.
Вид у него был просто потрясающий! На голове лихо водрузилась треуголка. Пояс обмотан какой-то тряпкой, за которую он заткнул старинный пистоль. В левой руке поблёскивал турецкий ятаган.
– Ни фига себе! Где взял?! Дай посмотреть! Круто! – загалдели ребята.
– Ну ладно, ладно… Растерзаете меня, – немного смущаясь, но явно довольный собой, бубнил Женька. – Вон… За теми шкафами гляньте.
Пацаны, даже не смотря под ноги, бросились по указанному направлению.
За шкафами стояли две здоровенные плетёные корзины, в одной из которых было свалено кучей всевозможное холодное оружие из мягкого металла: шпаги, рапиры, ятаганы, мечи… Где-то на дне поблёскивали ножи и кинжалы. Из самой середины грустно торчали три ржавые алебарды, по виду, совсем настоящие. Вторая корзина была битком набита головными уборами. Тут были тюрбаны, каски, кивера, треуголки, тюбетейки, ковбойские шляпы, мятые сомбреро, отсыревшие треухи и тому подобное. А между корзинами – о, чудо! – лежала целая связка, перетянутая солдатским ремнём с позеленевшей бляхой, муляжей огнестрельного оружия: мушкетов, трёхлинеек со штыками и тому подобного. Был даже немецкий шмайссер с отломанной задней ручкой. Муляжи были деревянные, но так классно сделанные! Детали, которые должны были быть изготовлены из дерева, оставались таковыми. Если это должна была быть воронёная сталь, то дерево аккуратно выкрашено чёрной металлизированной краской, штыки – краской стального цвета.
Во время образовавшейся паузы восторженного изумления Мишка закрепил фонарик. Теперь луч был направлен точно в сторону корзин и, отражаясь от стоящего напротив них старинного трюмо, создавал довольно сносное освещение близлежащего пространства.
Друзья молча стали разбирать неожиданное богатство, одновременно экипируясь по вкусам. Даже у зеркал крутились, как девчонки, сопя и толкая друг друга.
В итоге четверо учеников шестого «В» класса школы № 8 превратились в довольно ярких персонажей приключенческих кинолент.
Семён выбрал образ английского гренадера викторианской эпохи. Ярко-красный камзол он заприметил среди верхней одежды ещё раньше. Дополняли костюм треуголка, большая деревянная шпага с красивым эфесом и длинное ружьё.
Вадик решил сделаться корсаром, обвешавшись муляжами оружия тех времён. Он даже завязал один глаз чёрной тряпкой для убедительности.
Мишка нарядился немцем. Не снимая школьную форму, закатал рукава, надел немецкую каску и повесил на шею тот самый шмайссер с отломанной задней ручкой. Действительно, школьная форма с погончиками смахивала на немецкий мундир.
Убедительней всех выглядел Женька. Он предстал в образе революционного матроса-краснофлотца. Его хоть сейчас можно было отправлять на штурм Зимнего. Поверх тельняшки, которую презентовал его старший брат-моряк и которую он практически не снимал, крест-накрест были намотаны две пулемётные ленты с пустыми гильзами. Под ремень напиханы наган и две гранаты. С одного бока висел планшет, а с другого – кобура от парабеллума. За спиной длинный муляж трёхлинейки со штыком. Всё это великолепие венчала бескозырка с надписью «Тихоокеанский флот».
– Вот бы так в школу завалить! – мечтательно сказал Вадик.
– Родичей бы вызвали. Не успел бы даже до класса дойти, – опустил его на землю Женька.
– Угу. И милицию. Кто знает, что оружие-то не настоящее, – продолжил Мишка.
