banner banner banner
Бешеный ангел. Два тела Раймонда Луллия
Бешеный ангел. Два тела Раймонда Луллия
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Бешеный ангел. Два тела Раймонда Луллия

скачать книгу бесплатно

Бешеный ангел. Два тела Раймонда Луллия
Денис Гербер

Роман «Бешеный ангел» посвящён жизни Раймонда Луллия – учёного и миссионера, одного из самых загадочных и оригинальных мыслителей Средневековья. Легенды приписывают Раймонду Луллию создание философского камня, изобретение «логической машины» и удивительную способность появляться одновременно в разным местах.

Бешеный ангел

Два тела Раймонда Луллия

Денис Гербер

Литература сохранила много фантастических рассказов о Раймунде Луллии, которые могли бы составить крайне необычайный роман.

Елена Петровна Блаватская.

Дизайнер обложки Александр Никитин

Корректор Вера Вересиянова

Редактор Леонид Майз

© Денис Гербер, 2017

© Александр Никитин, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-6908-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

В пригороде Пальма-де-Мальорки существовало такое место, где призраки христианских и мусульманских воинов продолжали сражаться друг с другом уже после того, как Хайме Завоеватель выиграл здесь решающую битву. Почти двадцать лет тени мёртвых бойцов выходили с оружием в руках и продолжали сражение. Каждую ночь они торжествовали и ужасались, страдали, ликовали и умирали вновь, чтобы после следующего захода солнца опять вступить в бой. Никто не хотел уступать даже будучи мёртвым. Однако в мире живых христианская вера постепенно вытесняла последние следы мавританского владычества на этой земле. Арабскую мечеть давно разрушили, а на её развалинах возводили величественный кафедральный собор – будущую усыпальницу мальорканских королей. Ещё один победитель, поставивший ногу на грудь павшему.

Молодой человек, сидевший в стороне под деревом, конечно, не видел происходивших здесь баталий, но уши его время от времени улавливали слабые отголоски сражения. Впрочем, внимание его было сосредоточено на другом – в ночной тишине он пытался различить лёгкую поступь женских ног. Девушка не приходила. Вот уже луна, что сквозь ветви деревьев наблюдала с пепельного неба, скривилась в презрительной ухмылке.

«Надменное светило, – подумал молодой человек, – твоё сияние не только не дарит тепла, так ещё и вселяет отчаянье!»

Хруст ветки. Он обернулся и увидел её – прекрасную и невесомую. Окружённая солёным запахом моря, девушка напоминала Афродиту, которая родилась из семени и крови оскоплённого Урана, но стала воплощением самой женской красоты. Будто бы лёгкий ветерок бесшумно доставил её сюда, так же как и греческую богиню.

В лунном сиянии девушка приблизилась.

– Здравствуйте, сеньор, – тихо проговорила она. – Я назначила эту встречу для того, чтобы кое-что объяснить вам. Я тоже испытываю к вам сильные чувства.

Молодой человек опустился на колени, поддавшись неведомой силе, внезапно надавившей на плечи.

– Но почему…

Она прервала его одним неуловимым движением глаз.

– Да, я люблю вас, сеньор. Но мои чувства ничего не меняют. Я по-прежнему не могу быть с вами.

Он почувствовал, как эти слова буквально ранят его. Словно один из призраков сарацинского войска вдруг отклонился от своего потустороннего сражения и решил нанести сокрушительный удар уже живому христианину. Всё тело превратилось в сплошной порез – глубокий и жгучий. Он смотрел на неё снизу вверх и чувствовал приближение чего-то страшного и неотвратимого, как божья кара, – того, после чего можно смело ставить точку.

Девушка молчала, лишь платье едва слышно колыхалось на ветру красным шёлком. Что это за странное бесформенное одеяние? Такого она не надевала никогда.

– Но почему…

Её руки скрылись за спиной, ловко развязали что-то, и одежда, соскользнув с тела, опустилась к ногам. Девушка осталась полностью обнажённой. От движения лёгкой материи у него закружилась голова. Изгибы ткани будто целую вечность струились по телу, чуть задержались на бёдрах, и…

Молодой человек оцепенел от ужаса.

Всё тело богини покрывали отвратительные язвы. Они были настолько огромными, что, казалось, стремятся слиться друг с другом, захватить всё тело и превратиться в новую кожу – в праздничный наряд Сатаны. И крепкую девичью грудь, и живот, и ноги – всё поразила чудовищная болезнь, лишь руки и лицо остались нетронутыми, по милости Бога. Либо же по страшной шутке злых сил.

– Вы добились того, чего желали, сеньор, – тихо сказала она. – Вот она – та красота, что вы воспеваете в своих стихах. Насладитесь ей в первый и последний раз. И, пожалуйста, больше никогда не ищите меня.

С этими словами девушка подняла с земли одежду и скрылась в темноте так же бесшумно, как и появилась. Но прежде, чем исчезнуть, она слегка коснулась рукой его лица. Жест настолько неуловимый, что его легко спутать со слабым дуновением ветра.

– Но почему…

Эти слова уже были обращены к ночи, а может быть, к самой судьбе, которая проверила его на зуб, как золотую монету. В один миг он поднялся до небес и тут же сорвался, вдребезги разбившись о камни. Жизнь кончилась. Монета оказалась фальшивой, и быть ей отныне лишь детской игрушкой.

Молодой человек смотрел в окружающую темноту и не мог поверить, что всё случилось так быстро. Ему, как сидящему на паперти, вручили бесценные сокровища и тут же безжалостно отобрали. Проклятый порез через тело болел всё сильнее. Луна по-прежнему таращилась откуда-то сверху, но презрительную ухмылку на её лице сменила гримаса сочувствия. Не в силах больше выносить её присутствия, он поднялся на ноги и, не разбирая дороги, побрёл прочь от развалин мечети. Некоторое время луна летела следом, но на узких улочках города стала отставать и вскоре скрылась за очередным поворотом.

Придя домой, он велел слугам не беспокоить его и заперся в комнате. Необходимо было всё обдумать и, возможно, найти какой-нибудь выход. Для этого он просто свалился на пол и, уткнувшись лицом в ковёр, стал вспоминать, как познакомился с ней.

В тот день он ехал верхом по городу, приподняв подбородок так, что полуденное солнце щекотало его гладкие щёки. Он был красив и молод. И сказочно богат. Правда, репутация известного развратника и вольнодумца окружала его, но не это ли самое привлекательное для нынешних женщин?

Она шла по улице навстречу. Чем ближе девушка подходила, тем медленнее двигался он, пока совсем не остановился, будучи не в силах оторвать глаз от её смуглой кожи и вьющихся чёрных волос. А когда девушка бросила в его сторону мимолётный взгляд, молодой человек, околдованный оливкового цвета глазами, немедля повернул коня и решительно двинулся за нею.

– Сеньора, ради бога, скажите: кто вы?

– Это совершенно не важно, – ответила красавица, не сбавляя шаг, – достаточно того, что я знаю, кто вы!

– О, перестаньте! Все эти слухи обо мне далеки от истины, – он чуть наклонился в её сторону и тихо добавил: – я буду следовать за вами, пока не узнаю имя.

– Этого не потребуется, сеньор, ведь я уже пришла.

И девушка скрылась в дверях ближайшего здания. Не раздумывая, он пригнул голову и въехал вслед за ней. Увидев всадника внутри, она немного растерялась.

– Ваша красота поражает, – продолжал молодой человек, – и поражает она прежде всего сердце.

– Нет ничего более обманчивого, нежели красота. Поверьте мне, сеньор.

– Охотно верю! Но я не из тех людей, которые замечают лишь внешнюю оболочку. Вижу, в душе вы такое же чистое и доброе создание, каким и кажетесь. Постойте, что это у вас в руках? Ведь это Библия! Значит, я не ошибся.

– Конечно же, это Библия, сеньор. Ведь мы с вами в церкви, а вы, смею заметить, въехали сюда на коне!

Молодой человек наконец отвёл глаза. Они и вправду находились в храме. Видя его замешательство, девушка слегка засмеялась, но быстро взяла себя в руки, поскольку разгневанный священник уже спешил к ним.

– Разве так можно, сеньор? Даже ваше положение не позволяет вам осквернять храм! Немедленно уйдите!

– Простите, святой отец. Я скроюсь, но только после того, как узнаю имя этой прекрасной особы.

Священник строго посмотрел на красавицу с Библией в руках. Девушка молчала, застенчиво опустив глаза, будто бы происходящее её совершенно не касалось. Называть своё имя она, судя по всему, тоже не собиралась.

– Будьте добры, сеньора, представьтесь этому наглецу, – сдержанно попросил священник.

Молодая прихожанка не ответила, лишь опустила голову и сердито раздула ноздри, как строптивая жеребица. Сложившаяся скандальная ситуация явно затягивалась.

– Это донна Амброзия де Кастелло, – неожиданно сказал священник. – А теперь покиньте храм.

Молодой человек спешился, взял коня под уздцы и вышел наружу.

Его возлюбленная оказалась замужней дамой, что, в общем-то, совсем не охладило его пыл. Им овладела столь безудержная страсть, что все правила приличия отошли на второй план. Часами он стоял под окнами, ожидая появления Амброзии. Во время её утренних прогулок по парку он появлялся в тени деревьев и, как верный пёс, тащился следом, стараясь ступать туда, где земли только что коснулась её нога. Ежедневно он присутствовал в церкви и упоённо молился рядом с ней. Ночами же воздыхатель слагал в её честь стихи – самые прекрасные из тех, что когда-либо выходили из-под его пера. Он превратился в ангела-хранителя, который без устали опекает обожаемое существо. Но девушка, казалось, видела в нём лишь назойливую муху и на все яркие проявления чувств отвечала ледяным молчанием. За два месяца безответных ухаживаний молодой человек до ужаса похудел, и даже его рост – так выглядело со стороны – начал уменьшаться. Он усыхал на глазах; ещё немного – и он превратится в крошечного гомункула, а затем от него и вовсе ничего не останется. Но всё изменилось в этот день, когда она назначила ему встречу, незаметно сунув в руки записку.

И вот этот день – день, которого он дожидался целую вечность, а его окончания и того дольше, – закончился полным крахом. Сейчас он лежал на полу совершенно разбитый, не представляя, как дальше существовать в этом мире – мире, в котором за мимолётное счастье приходится платить сокрушительным падением и вечными муками.

Откуда-то раздался непонятный шум. Молодой человек поднялся на ноги и посмотрел в окно. Внезапно он понял: что-то произошло. Это случилось не в комнате и не за окном. Невидимый рычаг щёлкнул где-то глубоко внутри него, в самом сердце. И всё изменилось.

Как он мог так расстроиться? Ведь она сказала, что любит его! Неужели какая-то болезнь может встать между ними? Даже сама смерть не имела права влезать в это дело и лишать его того, чего он так настойчиво добивался. И это прикосновение… Лёгкое касание изящной руки. Он понял, что впервые она дотронулась до него сама. Конечно, если не считать дюжины обжигающих пощёчин.

Странный звук повторился. На этот раз молодой человек точно расслышал его. Какое-то резкое шуршание раздалось в сумраке комнаты, прямо у него за спиной. На мгновенье он замер, схватившись за кинжал, затем отпустил оружие и повернулся, готовый ко всему. Если это она – он просто раздавит её в своих объятиях. Если это её муж – он уничтожит его или сам падёт от его руки. Если же эта сама смерть – он с усмешкой посмотрит ей в глаза и бросит вызов.

В комнате никого не оказалось. Лишь еле слышно потрескивали угли в камине. Похоже, что странный звук исходил именно оттуда. Он подошёл ближе и вдруг заметил какой-то сгусток, принятый им сначала за язык пламени. Светящийся шар висел над углями и совершал непонятные движения. Он переворачивался, извивался и трепетал, как пойманная рыба. Откуда-то изнутри вырывались пузыри, от которых сгусток выворачивался наизнанку.

Молодой человек опустился перед камином на колени, пытаясь получше разглядеть все эти процессы. Словно реагируя на его приближение, светящийся шар снова издал шуршащий звук, и из его сердцевины стало появляться нечто. Оно походило на живое существо, которое рождается и развивается прямо на глазах. В извивающихся пузырях начали появляться голова и светящиеся пламенем конечности. Сгусток издал очередной звук и неожиданно превратился в маленького саламандра. Его лапы ступали прямо по углям, огненные глазки пристально смотрели снизу вверх.

– Вижу, что душа твоя изранена, – шипящим голосом обратился саламандр к человеку, – и я могу помочь тебе освободиться от этих страданий. В моём теле заключено то, что вы, люди, зовёте «философским камнем». Но только по-настоящему мудрый сможет извлечь это из меня. Хочешь ли ты получить такую помощь?

Молодой человек смотрел в пылающие глазки и почувствовал, как болезненный порез через всё тело перестал болеть.

– Я могу принять помощь даже от самого Вельзевула, – сказал он саламандру, – но сладость исцеления моей души зависит от исцеления чужого тела.

Огненная голова понимающе кивнула.

– На это может уйти вся твоя жизнь.

– Тогда я готов.

Он приблизился к камину и протянул руки прямо в огонь.

Амброзия Де Кастелло всё-таки любила его.

Книга 1-я. Doctor Illuminatus

1

Короли всегда находят повод для грусти. Даже в самые благоприятные времена. В жизни Эдуарда Второго таких поводов имелось предостаточно, да и времена благополучными назвать можно было разве что с оговоркой.

Одной из причин меланхолии была неудачная военная кампания в Шотландии. Английская армия, способная без особого труда снискать любую воинскую славу, оказалась наголову разбитой противником, в несколько раз уступавшим ей по численности. И вот уже Роберт Брюс осмеливался открыто заявлять о независимости страны и понемногу напирал на границы Англии, учиняя грабительские разгромы. Само слово «Шотландия» стало ненавистно слуху Эдуарда, превратившись для него в синоним слова «позор».

Вторым поводом стал голод, который уверенной поступью прогулялся по стране после череды неурожаев, вызванных повышенной влажностью. Крестьяне без устали молились на солнечную погоду, но святые, разгоняющие тучи, на помощь не приходили, а дожди всё продолжали и продолжали лить. Казалось, что всё в королевстве – от деревьев до каменных стен замков – пропиталось губительной влагой, и даже души людей начали понемногу подгнивать.

Последнее в большей степени касалось проклятых баронов. Подданные Эдуарда плели коварные заговоры и в злобе своей заходили далеко. Один из них – Томас Ланкастер, – по слухам, уже лелеял скорейшую расправу над королём и за кубком вина обсуждал с приближёнными варианты казни. Банальное повешение и четвертование ими были сразу отброшены, а на первый план выходили более изощрённые методы убиения, в основном связанные с нижней частью туловища монарха.

Другой подданный, а именно граф Уорик, был более сдержан в проявлении ненависти, зато изобретательности ему было явно не занимать. Он запускал в народ нелепые вымыслы, в которых Эдуард выставлялся то переодетой женщиной с приклеенной бородой, то самим «помазанником Сатаны», присланным для того, чтобы окончательно разрушить моральные устои добрых христиан, посеять разврат и хаос. Народ охотно подхватывал эти истории, и небылицы обрастали новыми, ещё более нелепыми подробностями. Апогеем насмешек стала картина, появившаяся на стене одной харчевни в Бирмингеме. На полотне изображался сам Эдуард с фамильным гербом Плантагенетов в руках. Сзади к королю вплотную прижался фаворит Гавестон, поднимавший гасконское знамя. А венчал эту немую сцену сам Ричард Львиное Сердце, который парил сверху, будто архангел, и угрожающе примерялся обнажённым мечом – видимо, намереваясь отсечь две грешные головы одним ударом. Поскольку автора этого шедевра найти не удалось, Эдуард решил проучить хозяина харчевни, приказав протащить того вокруг города вслед за лошадью. Во время этой «поездки» бедняга начал распадаться на куски, и обратно прибыла лишь одна волочащаяся на верёвке нога.

В общем, враги в стране множились как крысы, и признаки войны появлялись всё чаще – они просачивались, как привидения сквозь стены, в самых неожиданных местах. Из-за этого Эдуарду всё меньше времени удавалось проводить в своей сельской резиденции, где он привык коротать дни в простых развлечениях – купании и рыбной ловле, к которым привык с детства.

В довершение ко всему королева пришла в покои не вовремя.

Эдуард свернул записку, которую намеревался прочесть, и спрятал бумагу в руке.

– Я пришла так поздно, ваше величество, чтобы пожаловаться на своё самочувствие, – объяснила Изабелла.

Король поднялся с кресла и напустил на себя величественный вид. Он всегда считал, что выглядит недостаточно мужественно в моменты душевного беспокойства, а сейчас, без сомнения, был именно такой момент.

– Ужасные мигрени мучают меня, – продолжила королева, – должно быть, это последствия тяжёлых родов.

Эдуард взглянул на супругу. Незнающему человеку вряд ли бы удалось определить её настоящий возраст. Она одновременно выглядела умудрённой опытом женщиной и по-детски невинной красавицей. Тело – сильное и гибкое, как у хищника, полное благородной грации – было готово в любой момент совершить молниеносный прыжок и вцепиться в горло. Нет, скорее дерево будет страдать от мигрени, чем эта женщина!

– Вы бы хоть потрудились напустить на себя болезненный вид, сударыня, – сказал король. – И что же вы хотите?

– Стены Тауэра не лучшим образом действуют на меня. Я пришла просить вашего позволения покинуть столицу на некоторое время.

– Вот оно что!

Эдуард беспокойно зашагал по комнате, делая вид, что усиленно размышляет. Затем он остановился напротив королевы и долго смотрел на неё, поглаживая светлую бороду.

– А когда-то вы, мадам, сетовали на то, что двор слишком часто переезжает. Почему, собственно говоря… Ах, да – мигрень. И куда вы желаете отъехать?

– Я могла бы некоторое время пожить в Виндзоре или в любом другом замке, который вы мне вроде бы подарили, но я там практически не бываю.

Король повернулся к супруге спиной.

– Сударыня, я вынужден отказать в вашей просьбе. И знаете почему?

Он резко повернулся обратно и принялся драматически тянуть время. Королева молча смотрела на него в ожидании ответа. Её взгляд не выражал абсолютно ничего, даже обычного презрения.

– Из соображений безопасности.

Наконец-то Изабелла стала проявлять первые признаки гнева. Она испепелила монарха презрительным взглядом и подошла чуть ближе, словно воспитательница, готовая отчитать нашкодившего ребёнка.

– Вам, ваше величество, постоянно мерещатся заговоры! Даже самого порядочного человека вы готовы превратить в предателя, но не понимаете того, что любой заговор, даже самый ничтожный, творится группой людей. Как я могу навредить вам, если совершенно лишена общества друзей? Ни одной родственной души не было подле меня со дня нашего венчания! Кругом одни надсмотрщики и шпионы!

Эдуард загадочно улыбнулся. Видимо, он добился того, чего хотел.

– Вы как всегда неправильно поняли меня, сударыня. Когда я говорю о безопасности, то имею в виду безопасность не себя лично, а всей королевской семьи. Вы разве не знаете, какое настроение нынче царит в народе? А проклятые бароны! Да они нарочно раздувают этот пожар, чтобы свершились их подлые планы. Монархия не была под такой угрозой со времён Генриха Третьего. Как я могу гарантировать вашу безопасность и безопасность наследника? Ведь вы же намерены взять его с собой?

– Если кому-то из королевской семьи и угрожает народный гнев, так это вам, ваше величество. А ещё, я думаю, они бы с превеликим удовольствием повесили Хьюго Диспенсера!