скачать книгу бесплатно
Диана закрыла один глаз, а другой оставила немного приоткрытым (видимо любопытство было на одном уровне со страхом). Девушка нащупала ногой опору в виде бетонного пола, взялась за перила и ступила на балкон. Ещё несколько секунд она оставляла закрытым один глаз, а затем открыла его, осмотрелась взглядом потерянного щеночка и крепче вцепилась в перила.
– Я сейчас точно упаду, – голос её начал дрожать.
– Если падать, то только туда, – прошептала я себе под нос, глядя на землю, что находилась в шестнадцати этажах от нас. Но Диана всё-таки услышала мои слова и снова посмотрела обозлённым взглядом. Я лишь в ответ улыбнулась и пожала плечами.
Несколько минут спустя Ди ослабла хватку, а её колени практически перестали дрожать, тогда она предложила нам присесть, что мы и сделали.
– Закат красивый, – произнесла девушка уже спокойным голосом.
Я лишь буквально вкинула в наш диалог что-то подобное соглашению, когда внутри всё кипело, выло, было много мыслей по разному поводу. Но самой странной из них была та, что мне, возможно, впервые не страшно рядом с человеком, который боится.
Вы же знаете то чувство, когда сам готов идти на испытание, переполнен адреналина и юношеского максимализма, а у другого человека возникают сомнения? Он начинает говорить что-то против, и вы, подстраиваясь под него, тоже начинаете сомневаться. Это чувство подобно передаче тепла, когда более тёплый предмет, например, чай, отдаёт своё тепло более холодному – льду, брошенному в кружку с этим чаем, и оба предмета принимают одинаковую температуру, но не забывайте, что существуют дальнейшие процессы. Чай вскоре совсем остынет, ведь будет передавать тепло воздуху вокруг него. А после и совсем станет безвкусным, если оставить кружку с ним на длительный срок на кухне.
Если вы не поняли с точки зрения физики, объясню с более понятной стороны – со стороны любви. Так бывает, к сожалению, что из двух людей любит только один, допустим, вы, читатель (на личном опыте, надеюсь, не придётся проверять). Говорят, мол «моей любви хватит нам на двоих». Полный же бред. Чувства будут остывать, как и чай, а эта любовь скоро уйдёт совсем к чужому человеку. Но здесь уже два пути. Если найдёте такой же чай, каким являетесь сам, то тот первый твой любимый человек и дальше будет жить холодным, как лёд в то время, как вы будете оставаться горячими напитками с вашей новой любовью. Во втором же случае в вашей паре появится человек со стороны любимого, а любовь, то есть тепло будет уходить буквально в воздух. Вы, читатель, станете безвкусным чаем без любви. Так же и со страхом, вот только система замкнута: вы (человек, который боится) и ситуация того страха.
Да уж, видимо, язык любви ещё сложнее, чем язык физики. Пожалуй, оставим эти примеры…
Но в тот день было совсем не так. Видимо Диана всё же имеет трусливое тело, вот только само существо внутри настолько храброе, что способно на всё, только ему нужно выйти наружу.
Просидев перед заходящим солнцем ещё несколько мгновений-вечностей, мы зашли обратно в помещение.
– Очень увлекательное путешествие к небесам, – сказала Ди, – причём серьёзно, я на секунду подумала, что действительно умерла.
Она затронула тему смерти, и в моей душе опять заработал процессор чёрной дыры. Мысли, мысли, о как же их было много! Снова слёзы подступали. Нужно было срочно направить разговор в другое русло, поэтому я спросила:
– Зато ты перестала бояться?
– О нет, сейчас я боюсь ещё больше, только страх теперь не без причины.
Это заставило меня улыбнуться.
– А сейчас мы куда? На качель?
– На качель! – на выдохе ответила Диана.
Мы спустились поближе к земле, и ноги девушки окончательно перестали дрожать, руки её успокоились, а глаза смотрели прямо на цель, к которой мы шли – на качель.
На этом, мой дорогой читатель, всё. Нет, это не конец книги, вы же видите страницы дальше (и они даже не пустые). На этом кончилось наше детство. В период с тринадцати до пятнадцати лет не происходило ровным счётом ничего интересного. Мы лишь встречали людей, которые вскоре уходили из нашей жизни. Нет, не умирали, просто по какой-то причине мы переставали общаться (это бывало к лучшему, я бы даже сказала, в основном, к лучшему). Мы долгое время дружили втроём, точнее сказать, вдвоём с половиной, но об этом позже. Там же и появилась моя школа-интернат в соседнем городе, поэтому наши встречи с Ди случались реже, но становились не менее значимыми. Поэтому мы с таким нетерпением ждали выходных, чтобы увидеться и обговорить всё, что случалось с нами во время трудных «рабочих» будней школьниц.
В те годы мы лучше узнавали друг друга, я слушала про прошлое Ди, она – про моё. Мы росли. Мы менялись. Наши взгляды на жизнь менялись. Но лучше сказать, что Диана меняла меня. Она будто ниточка судьбы, которая должна была перестроить меня на нужный путь. Все эти годы она занималась этим и. А я, осознав зачем нужна была наша встреча, только послушно шла за ней. В данном случае уместно даже назвать ниткой меня, а Диану, скорее, иголкой.
На этом моменте, пожалуй, я и закончу данную главу, хотя вы и сам это понимаете, читатель, ведь видите на следующей странице название новой главы, и оно кажется вам странным. Я скажу так, лишь прочитав её, вы сможете понять смысл и постигнуть дзен моих метафор.
Nasty.
– Почему мы потакали её словам и вечно подстраивались под них? У нас своего мнения будто бы нет! Я возмущена тем, какие мы мямли, – Диана говорила это с таким напором в своей речи, что содрогались стены в помещении.
Хоть она и называла мямлями нас, бесхребетной овцой, была только я. Ди всегда имела крепкий стержень своего характера, но не показывала никому другому. Не знаю, почему она это делала, но могу предположить. Как мне кажется, если эта девушка говорила бы всем правду в лицо и смело отстаивала свою точку зрения, а она это точно могла, то ситуация произошла бы примерно такая: Диана выпрямила свой ровный стан; слегка расслабила веки; устремила бы голубоглазый взор на своего собеседника; чуть приоткрыла рот с лёгким причмокиванием и тут же закрыла его в серьёзной, но немного хитрой ухмылке. Эти действия произошли бы мгновенно, но её слушатель уже содрогнулся от взгляда, полного решительности (это с условием того, что Ди ещё совсем ничего не сказала). Далее Диана включила бы самый спокойный и настораживающий тембр своего голоса, и начала свою гипнотизирующую речь. Собеседнику оставалось бы только стоять и внимать всё, сказанное ею, а в конце послушно кивнуть в знак согласия.
Но, как я уже сказала, это прекрасное существо не показывало свой талант мирного диктатора на людях. Видимо уж слишком большое влияние имели её чары.
Так как никто из нас не высказывал своё мнение той особе, о которой шла речь в начале главы, приходилось выплёскивать свой гнев куда-то во внешнюю среду и терпеть оскорбления, замечания и прочее в наш адрес. И вы только представьте, какие из нас хорошие вышли терпилы! Почти четыре года мы слушали весь тот бред, что исходил изо рта нашей «подруги», и слова не могли сказать в её сторону. Абьюз, газлайт, манипуляции в открытом виде – всё это я уже когда-то переживала, разница лишь в том, что в этот раз со мной была Ди. Нам повезло, что мы были друг у друга, потому что чаще всего мы высказывали всё самим себе же, но, как получалось в итоге, от груза мы не избавлялись, а просто обменивались переживаниями. Это будто два грузчика перекидываются арбузами – легче им не становится.
– Нет, да я вообще этого не понимаю! Как мы могли её просто слушать? Это же невыносимо!
Наша так называемая дружба с этой особой уже закончена, к счастью. Было много причин, чтобы прекратить этот кошмар, но нам нужен был конкретный повод. Этим поводом был он – парень. Да, как и в большинстве случаев, эти существа могут всё испортить, наш случай был не исключением. Человек с нежной внешностью скромного котёнка: глаза карие и безмятежные, как у ребёнка; приятные черты лица, вызывающие доверие и улыбку, такую милую, скоромную и заразительную. Даже его запах словно пропитывал атмосферу скромностью и беззаботностью, что хотелось находиться с ним рядом постоянно. По виду парня (не хочется называть имён, поэтому обозначим его какой-нибудь буквой, например, А) можно было сразу сказать о том, что он имеет увлечение в виде игры на гитаре: длинные пальцы с твёрдыми подушечками на левой руке выдавали его почти сразу. Вся эта милая внешность – антитеза его поступку, мерзкому и неподобающему.
Дело в том, что А давно хотел бросить одну милую особу, но каждый раз после расставания чувствовал некое давление со стороны своего друга. Лучшего друга. Представьте себе: «Вы же такая хорошая пара!», «Как вы можете расстаться?», «Вы подходите друг другу идеально!» – эти фразы и многие другие слышал парень каждый раз после того, как расходились его пути с той девушкой. Можно подумать, что у него нет своего мнения, а можно делать, как я, оправдывать А. Не каждый сможет справиться с давлением со стороны.
Поступок парня омерзителен, но, чем чаще я задумываюсь о том, как он поступил, тем больше понимаю – вероятнее всего сделала бы также, ведь намного проще состроить из себя мерзавца, нежели разъясняться перед людьми, используя банальные до тошноты фразы: «Мы разные», «Дело не в ней, а во мне», «Мои чувства остыли» и так далее. В ответ им могут прилететь фразы, что ещё более тошнотворные выше представленных.
Парень должен был сделать из себя неприятеля, ужасного человека, гада – называйте, как хотите. А для того, чтобы воплотить свой план в реальность, парню понадобилась марионетка, ею, как можно догадаться, оказалась наша старая знакомая. Её имя называть не хочу, оно достаточно стереотипно и созвучно с английским словом «nasty», что значит «неприятный».
Та история не вызывает положительных эмоций. Вообразите: мусорный бак; дым сигарет, кажется, фирмы Marlboro; два человека касаются друг друга губами и будто бы один из них испытывает отвращение от самого себя, а вторая вполне себе удовольствие и радость. Всё это стоит закрепить неприятным запахом мусора и грязным подъездом. И тут я. Открываю дверь. Вижу эту картину. На мой вопрос парню: «Зачем?», слышу самый достойный того помещения ответ: «Потому что она красивая». И план его стал понятен в ту же секунду. Осадок остаётся по сей день, и мне, как человеку, наблюдавшему за тем, как эта девушка оставляет глубокие поцелуи на шее парня, а парень в то время поворачивает голову и своими милыми ребяческими глазами говорит: «Я не знаю, мне хотелось бы попросить помощи, но сейчас не та обстановка, и ты уже поняла что я полный мудак», но произносит совсем другие слова; мне, этому человеку, повторюсь, до сих пор сниться это в кошмарах, даже, я бы сказала, в психологических триллерах моего разума…
Для любой войны нужны причины, но без повода побоища не будет. В нашем с Ди случае причинами были агрессия, ненависть, низкая самооценка нашей бывшей подружки, а причиной, как я уже сказала, был он – парень А.
Как бы плохо это бы не звучало, иногда я благодарна этому парню – он обрезал те ниточки, за которые дергала нас «nasty». Воспользовавшись ею, вывел нас в ноль. Мы стали свободны. Опять.
– Нет, да ты просто подумай! – в негодовании говорила Ди, сидя на нашей жёлтой качели и болтая своими белыми ножками. Да, на тот момент прошло уже больше полугода, но тот случай иногда вновь вызывал ту бурю эмоций и недопонимания.
Я наблюдала за Дишей и тихо смеялась над её возмущениями, которые местами были действительно забавными. А то, как она надувала свои губы, подчёркивало образ недовольства.
– Я не пойму её, кажется, никогда. Но так нужно было. Мы давно запутались в нашей дружбе, если её и можно было назвать дружбой, – начала я свои рассуждения.
– Думаю, сейчас уже нельзя. Обсуждение войны возможно только по её завершении. И вообще… – Ди отвлеклась на сообщение.
– Пишет возлюбленный? – я усмехнулась, увидев незнакомый номер. Мы часто говорили так шутки ради.
В ответ я уже ожидала такое же забавное «да, пишет», но последовали иные слова:
– Бабушка, это она пишет, – и кроткое молчание, такое серьёзное и напряжённое, будто Диана пыталась оправдаться – о чём я? И вообще…
– У бабушки новый номер, который ты не успела записать? – этими словами я хотела разбавить наш мрачный разговор, но Диана стала ещё более замкнутой. Наблюдая эмоцию Ди, неловкий момент разговора пришлось увести в другую сторону таким же неловким смешком, – Да-да, о чём ты, продолжай.
– Слушай, холодно вообще-то стало, – словно сменив то напряжение маской обыденности, подруга решила закончить нашу беседу, – может, пойдём домой? Знаешь, я совсем забыла про то, что приедет мой брат (тот самый брат Ди из третьей главы), а у меня в комнате будто ураган был. Нужно прибраться. Да и не только в комнате. Да и поздно уже.
– Точно, твой брат. Может, сходим тогда завтра прогуляться по просторам нашего такого огромного города? – саркастически вымолвила я, всё ещё не понимая, почему наша беседа стала такой странной, будто мы вспоминаем ошибки пьяной ночи.
– О, конечно! В сотый раз обойдём наш «Нью-Йорк»! А нет, подожди, – и, словно придумывая, как бы отказаться от встречи со мной, Диана впала в небольшой ступор, – я завтра не могу.
Окатив Ди подозрительным, но скрытым взглядом, я кивнула. Очень хотелось выдавить из неё причину, но это ангельское существо будто потеряло крылья в тот момент – стало беззащитным. А её голубоглазый взор, скрывающийся за длинными ресницами, словно молвил: «Я не готова сказать правду тебе, потому что боюсь осуждения, прошу, не задавай вопросов». И если даже магическое существо боялось, страшно представить, какой страх испытывал бы обычный человек.
– Да, хорошо. У нас много времени, точно успеем обойти «Манхеттен» в следующий раз.
Мы попрощались, и, уже отвернувшись, я почувствовала её демоническую улыбку за спиной, которая означала «умение сделать милый вид спасает от лишних вопросов».
«Да кто же ты такая, Диана?» – эта мысль не покидала меня до конца дороги домом.
Любитель байков и кожаных курток.
Прекрасные просторы Асгарда, медленно обнимающие своих жителей Туманностью Андромеды. Тут давно был рассвет, около трёх с половиной тысяч лет назад, поэтому жизнь продолжалась в этом райском месте всегда и будет продолжаться, пока на эту прекрасную землю не обрушится апокалипсис под названием Рагнарёк. Но до тех пор остаётся ещё около двух-трёх тысяч лет.
– Уже проснулась, принцесса?
Сурово-ласковый голос заставил меня обернуться, и мой такой неуклюжий взор поймал его глаза – томные, манящие и малахитовые. Передо мной стоял Локи, сын самого Одина.
– Д-доброе утро, – промолвила я, не отрываясь от его взгляда.
– Будущая королева Асгарда не может налюбоваться своими владениями? Так можно не успеть ею стать. Коронация начинается через пять минут, – и я вспомнила, что сегодня тот самый день. День, когда я смогу встать на престол этого прекрасного царства.
– Пойдём за мной, пока-ещё-принцесса. Коронация начинается через… – грохот прервал его.
– Что это?
– Наверное, Тор опять развлекается. Скорее, а то опоздаем.
Мы уже направились к замку, но вдруг всё начало рушиться и грохотать.
– Локи, да что это, чёрт возьми?!
Принц Йотунхейма обернулся ко мне, взял мои руки в свои и снова посмотрел в глаза, но на этот раз в его прекрасном взоре отражались страх и отчаяние. Он будто говорил всем своим видом: «Мы не сможем спастись, принцесса, но я хочу остаться здесь, умереть вместе с тобой, в этом прекрасном, но уже обречённом Асгарде».
И он произнёс те же слова вслух и добавил:
– Ты так и не стала королевой, м– Локи говорил это с сожалением, но я лишь улыбнулась:
– Главное, что рядом со мной сейчас ты, Локи Одинсон.
Мы снова посмотрели друг на друга, держась за руки. По моей щеке покатилась слеза, но бог обмана успел поймать её.
– Хорошая, – прошептал он.
И мы потянулись навстречу друг другу и верной смерти. Мои губы находились в миллиметре от его и…
– Вррр!
– Локи! – испугавшись громкого звука, я с криком подскочила. На пол с грохотом повалилась книга «Скандинавские мифы».
Быстро моргая и пытаясь понять, что произошло, я потёрла глаза и с недовольным видом огорчённо выругалась вслух. Осмотрев кухню, я с сожалением поняла, что нахожусь дома. К слову, иногда спала я на кухонном диване из-за невыносимой жары в комнате.
– Ну почему мы даже умереть не можем вместе? Даже во сне! – снова услышав громкий звук, я вздрогнула, – Что это ещё такое?
Оттолкнув от себя одеяло, будто оно приставало, как пьяный мужик, я с тем же недовольным видом подошла к окну. Увиденное начало ещё больше раздражать: несколько байкеров разъезжали прямо по трассе перед моими окнами. Присмотревшись к ним, мне удалось узнать одного. Теперь готова представить его и вам.
Человек без имени (ЧБИ, если коротко), да, вы правильно поняли. Думаю, даже родные родители не знали, как его зовут, что говорить об остальных людях. До нас с Ди долетали лишь некоторые слухи о его странных прозвищах, например, профессор – он учился на каком-то химическом факультете, там его прозвали Снейпом, профессором зельеварения из «Гарри Поттера», но до нашего маленького «Сан-Франциско» почему-то дошло только «профессор»; Ге-Генри, ведь несмотря на свой грозный вид, суровый байкер заикался в минуты волнения, а называли его этим именем, так как оно – отсылка к немецкому солдату, который против своей воли попал в армию врага народа (об этом Генри существует много легенд, лично я нашла их в каких-то старых записках, лежавших в книге из библиотеки); «ящер» – он был главой новорождённой, если можно так выразиться, группировки байкеров, которые прозвали себя «Чёрными ящерами» (ну и названьице же выбрали ребята). О многих других его прозвищах я буду писать дальше, а сейчас, уверена, что вы, читатель, желаете узнать о его внешности больше, чем о каких-либо кличках.
Хоть я и видела этого байкера всего пару-тройку раз, уже успела заметить некоторые детали его обличия, которые могут сказать также и о его характере. Несмотря на то, что он, казалось, жил в своей кожаной куртке, эта суровая вещь гардероба не могла скрыть нежности в томных голубых глазах, таких голубых, как самое голубое, даже синее море с отплесками зелёных волн. Его тёмные волосы слегка вились на концах. Кожа была смуглой, словно у солиста какой-то итальянской рок-группы. Нельзя было также не заметить его ухоженность: одежда была такой чистой и наглаженной, совсем не свойственной людям, имеющим увлечение в виде езды на байках. Лицо практически идеальное, не считая немного нелепой щетины, которая была не так заметна, но всё же бросалась в глаза, если рассматривать (я сама никогда не разглядела бы этой детали, если бы не Ди, но об этом я расскажу позже). Не могу не сказать про руки – немного виднеющиеся на них вены изящно описывали кисти и пальцы. Хочу отдельно выделить улыбку – она была изюминкой его образа, подчёркивала доброту его характера, так как уголки его губ всегда были направлены вверх. Но всё же не столь миловидным был его облик: чёрные густые, но аккуратные брови были хмурыми, тем самым добавляли серьёзности всему виду.
Наверное, читатель, теперь у вас возникнет вопрос о том, как же мы с Ди узнали о нём. Ответ также прост, как и квадрантные уравнения, решаемые с помощью дискриминанта – узнали мы о нём по слухам, не самым хорошим, скажу вам честно. Как бы странно это ни было, мы (ну или только я) поверили во весь бред, что говорили о ЧБИ.
– «ФБР удалось обнаружить третьего захватчика Центрального банка, говорят СМИ. Напомним, что ровно пять лет назад трое неизвестных в масках ворвались в банк и взяли в заложники трёх работников и четырёх посетителей офиса головного банка. После долгих переговоров с администрацией города грабители решили отпустить захваченных с условием того, что банк добровольно отдаст все сбережения своих клиентов. Благодаря оперативной работе сотрудников полиции заложники были переданы в руки скорой помощи, а двое захватчиков пойманы и взяты под стражу. Третий грабитель скрылся с места происшествия. До сегодняшнего дня считалось, что он не был замечен на камерах видеонаблюдения, но была обнаружена новая запись. На ней можно заметить мужчину в маске, покидающего банк. К сожалению, полиции пока не удалось распознать личность грабителя», – зачитала я статью, – хоть что-то забавное в городе происходит.
– Ограбления – это забавно? Разве ты так считаешь? Были взяты заложники, наверняка, кто-то из них пострадал, не знаю, физически ли, но морально точно, – Диану явно захватывала эта тема для разговора. Она испытывала сочувствие ко многим людям, особенно к тем, кто оказался в подобной ситуации, поэтому чаще всего эмоциональной стороной наших подобных бесед была она, – самое страшное в такой ситуации – стокгольмский синдром. Ты слышала о нём?
– Когда жертва влюбляется в своего захватчика?
– Именно. Не знаю, что бы я делала в такой ситуации. Придя домой, наверное, сходила бы по нему с ума, позабыв о том ужасе, что произошёл в банке. А если бы в меня стреляли, то лежала бы на больничной койке и представляла бы нашу счастливую жизнь в…
– В Стокгольме? – посмеялась я.
– Да отстань ты, – нахмурилась Ди, – конечно, в Турции. В Турции так классно. Я же рассказывала про аквапарк там?
– Дай подумать, раз тридцать я уже слышала, – с лёгкой насмешкой произнесла я.
– Будешь слушать ещё, если так и будешь смеяться.
– Хорошо-хорошо. Можешь дальше представлять свою жизнь с грабителем. Я не против, – и снова этот ребяческий озлобленный взгляд посмотрел на меня. Я лишь довольно ухмыльнулась.
Мы сидели в новом сквере, построенном совсем недавно. Так как город у нас был совсем не исполинских размеров, в новом месте должны были собраться все, чтобы опробовать качели-гамаки, попрыгать по только что сделанным лавочкам, испытать тренажёры, ну и, как же без того, чтобы сломать что-нибудь. Несмотря на это, мы с Ди наслаждались последними днями июля, размышляли о чём-то своём и разговаривали, пока проходящие мимо люди не сбили нас с мысли.
– Ты видела новости? – спросил парень.
– Про этих грабителей? Скука смертная. Даже наш банк никто не смог обокрасть, – без эмоций отвечала девушка.
– А слышала, кто может скрываться под маской третьего? – с тем же энтузиазмом продолжал молодой человек.
– Ну и кто же?
Их разговор был похож на разговор пары, отношения которой уже невозможно было спасти – нет никакого интереса с обеих сторон, но одна (в данной случае парень) всё ещё пытается вернуть прежние чувства на круги своя, так скажем, прыгнуть в зыбучие пески к утопающему вместо того, чтобы протянуть руку помощи. Возможно, их отношения были на другом уровне, но мне нравится выдумывать разные теории, наталкиваясь на подобные случаи.
Парень выдержал интригу, но буквально разорвался изнутри, когда всё же произнёс (точнее сказать, чуть не выкрикнул):
– Чёрный ящер!
Девушка посмотрела на него немного округлёнными глазами, полными стыда, закатила их, вздохнула и саркастично спросила:
– Почему сразу не рыжая химера?
– Ты что, не слышала о них?
– О ком «о них»? – с таким же возмущением спрашивала девушка.
– О банде байкеров, появившихся недавно. Их называют Чёрными ящерами.
– Слышала. Каждое утро слышу этот ужасный рёв под окнами. Уже раздражает. Но откуда ты знаешь, что это кто-то из них?
– Не кто-то, а их глава. Имени никто не знает, я слышал, что кличут его Адам.
