скачать книгу бесплатно
…..
С той поры,
Как во сне
Я образ увидела милый,
Мне осталось одно
– уповать в любви
Безнадежной
На ночные сладкие грёзы…..
……
Я не в силах уснуть,
Томленьем любовным обята,
Ожидая его,
Надеваю ночное платье
Наизнанку
Кверху исподом.
…..
Много ль проку
Слезах,
Что бисерной россыпью капель
Увлажняют рукав?
Льются слёзы мои потоком,
На пути сметая преграды!»
(Оно-но Комати).
……..
Так я оказалась в притоне Наоми Эмиси, и мне её не в чем упрекнуть, несмотря на то, что это она подтолкнула меня принять решение остаться.
Моя младшая сестра Кимико в тот же день уехала в Киото; так разошлись наши судьбы. Я же поклялась себе разыскать Хакиру и не оставляла этих безуспешных попыток. Но никто ничего не слышал о хромавшей на левую ногу девушке, она, словно, растворилась в воздухе или…….
Вдруг меня пронзила страшная мысль – что если моя Хакира покончила с собой, не выдержав позора? Однако я тут же отбросила от себя эту мысль. Нет-нет, я бы почувствовала, я бы знала, как чувствуют, ощущают близкие родственники, если что-то происходит с их родными. Что-то подсказывало мне, что моя Хакира была жива.
К моему удивлению в заведении Наоми Эмиси мне был выделен отдельный дом недалеко от её собственного дома, чтобы контролировать меня, как я подумала. И это было действительно так.
Видимо, хозяйка притона давно поняла, что курица скоро собиралась давать золотые яйца, и с ней следует обращаться хорошо. Я не подвергалась избиениям, как многие девочки, прислуживающие при той или иной гейше или хозяйке. За мной никто не следил, потому что я сразу же была предупреждена хозяйкой о том, что если вдруг я задумаю сбежать, то придут к Кимико и сделают из неё проститутку.
Г-жа Наоми – дальновидная проницательная женщина, изучила мои слабые места, поэтому контроль её заключался вовсе не в соглядатаях. Лишь издали я могла видеть прохаживавшегося по холму охранника, смотрящего исподлобья на весь внешний мир. Городок Шайори побаивался верных псов госпожи, и даже власти предпочитали не связываться с ней.
Меня не заставляли работать, хотя все девушки, попавшие в этот притон, прошли через это. Г-жа Наоми выделила мне красивое кимоно, которое очень подошло мне, пригласила преподавателей, приходивших ко мне в одно и то же время. Мы занимались философией, поэзией, математикой и литературой. Этим госпожа решила восполнить моё неоконченное образование. Вскоре я уже делала большие успехи в хирокане и отлично писала иероглифы. Я даже рисовала на бумаге, и эти рисунки вывешивались на стены домов обитательниц притона.
– Ты хорошо изображаешь природу, – говорила г-жа Наоми, рассматривая мои рисунки.
Мне была приятна её похвала, потому что здесь я чувствовала себя отчуждённой от этого уродливого мира и одинокой. Через некоторое время хозяйке пришлось приставить ко мне охрану, так как у меня появились завистницы, и одной из этих завистниц оказалась сама звезда Мэзуми.
Я видела её в храме на празднике богини Гуань-Инь. Она была в ярко-оранжевом кимоно, сопровождаемая многочисленными девочками-служанками. Мэзуми посмотрела в мою сторону, затем незаметно подошла ко мне после того, как я на бамбуковой ленточке написала своё имя и отдала на алтарь божествам, чтобы они были благосклонны ко мне.
– Так ты и есть та самая Оно-но Комати? – спросила меня звезда притона.
Я кивнула.
Она усмехнулась:
– Держись от меня подальше и не путайся под ногами, иначе мой пёс загрызёт тебя или нанесёт на твоё тело безобразные увечья, и госпожа вышвырнет тебя на улицу.
– Почему ты так меня ненавидишь? – спросила я.
– Потому что госпожа стала более благосклонной к тебе и осыпает тебя подарками, которые раньше доставались мне.
– Возьми мои подарки, они не нужны мне.
Мэзуми с презрением взглянула на меня.
– Мне тоже, потому что они побывали в твоих руках.
Однажды мне показали двух девушек, изуродованных собакой Мэзуми за то, что они танцевали перед господином из Киото вместо неё. Из жалости их оставили при притоне выполнять самую грязную работу. Но несмотря на это я не боялась Мэзуми, потому что понимала, она была так же несчастна, как и я.
Больше всего мне нравились занятия с г-ном Такуси – учителем поэзии. Говорили, г-н Такуси был поэтом при старом импраторе Дзюна, а после его смерти новый двор уже больше не нуждался в его услугах. Пенсия была настолько мала, что пожилому Такуси пришлось давать частные уроки поэзии, путешествуя из одного городка в другой и перебиваясь случайными заработками.
Такуси уже был к тому времени немолодым человеком, он вёл себя с достоинством, и этим вызывал к себе уважение.
– Женщины, пишущие стихи, обычно несчастны,– сказал он мне на первом занятии.
– Почему?
– Потому что их страдающая душа жаждет нечто большего, что есть в этом мире.
– Прочтите мне Ваши стихи, – попросил он.
Когда я декламировала, Такуси слушал меня, закрыв глаза, словно, мысленно погружался в те миры, о которых шла речь. Я заметила слёзы в его глазах, остановилась и ещё раз посмотрела на своего учителя.
– Вам плохо, г-н? Может быть, сегодня мы отложим наше занятие? Не беспокойтесь, г-жа всё равно оплатит Вам этот урок.
– Беги отсюда, девочка – едва слышно произнёс мой учитель.
Сначала мне показалось, что эти слова прозвучали внутри моего ума, слишком необычны они были, однако, взглянув на Такуси, я поняла, что учитель был очень взволнован.
– Почему Вы так говорите, г-н?
– Многие девушки были загублены здесь, хотя они могли бы стать хорошими жёнами и матерями, но они предпочли славу и мимолётные почести. Ты другая, в тебе чувствуется какая-то прекрасная независимость, и твои стихи побуждают душу и сердце откликаться на них. Каждая строка прожита тобою.
Я велела служанке принести нам чая и оставить нас.
Когда мы остались наедине, никем не обеспокоенные, я рассказала Такуси свою печальную историю. Он слушал меня, так же, закрыв глаза, затем, когда я закончила, произнёс:
– Я помогу Вам бежать, только скажите. В этом маленьком городке у меня найдутся влиятельные друзья.
– Нет, г-жа Наоми не так глупа, как Вы думаете, г-н. Она всё предусмотрела, чтобы задержать меня здесь надолго. Вот почему мои стихи полны такой печали – я не властна над судьбой, и это очень удручает меня.
Г-н Такуси вздохнул:
– Вы правы, человек – игрушка для богов; кому-то выпадает счастье, кому-то – боль. Однажды Вы станете знаменитой и не только в Японии, но и за пределами Китая.
– Но я хочу счастья и для себя, и для моих сестёр, – сказала я.
Г-н Такуси ничего не ответил, казалось, он был погружен в свой собственный внутренний мир и не замечал ничего, что происходило снаружи в мире внешнем. Странные существа, эти поэты, они всегда такие непредсказуемые, и никто не знает, что произойдёт с ними в следующее мгновенье.
Я слегка коснулась его плеча, а когда он открыл глаза, то показала ему портрет великой Сапфо, подаренный мне жрецом Акайо.
– Я хочу услышать стихи, потому что я о ней ничего не знаю.
Его взгляд, направленный на меня, бы очень удивлённым.
– Вы знаете великую поэтессу Сапфо? – спросил г-н Такуси.
– Я услышала это имя не так давно, однако я ничего о ней не знаю.
– О ней до сих пор ничего доподлинно неизвестно, лишь одни мифы и легенды. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, о таких людях всегда ходили легенды. Известно, что мать Сапфо звали Клеида, у неё была дочь и три брата. Никто не понимал эту страдающую душу, она была сослана на остров Сицилию.
– Как она умерла? – спросила я.
– Из-за неразделённой любви она бросилась со скалы, но……
Видя мою удручённость, г-н Такуси произнёс:
– Но я думаю, это – лишь красивая история, сочинённая о ней. Сначала её клеймили, затем почитали.
Затем г-н Такуси продекламировал стихи, которые меня потрясли:
«Блаженством равен тот богам,
Кто близ тебя сидит, внимая
Твоим чарующим речам,
И видит, как в истоме, тая,
Из этих уст к его устам
Летит улыбка молодая.
И кажды раз, как только я
С тобой сойдусь, от нежной встречи
Трепещет вдруг душа моя,
И на устах немеют речи,
И чувство острое любви
Быстрей по жилам пробегает,
И звон в ушах, и бунт в крови….
….И пот холодный проступает….
….А тело…тело всё дрожит
Цветка поблёкшего бледнее
Мой истомлённый страстью вид…..
….Я бездыханна….и, немея,
В глазах, я чую, меркнет свет….
….Гляжу, не видя, сил уж нет….
…И жду в беспамятстве…..и знаю….
…..Вот-вот умру….вот умираю….»
……………..
Мы долго молчали, и только затем г-н Такуси заметил слёзы на моих глазах, он, также, был поражён этим явлением, как и я была поражена стихами Сапфо.
– Вы потярсены? Вы совершенно сбиты с толку…..
