скачать книгу бесплатно
Площадь, названная в честь участников неофициальных воинских формирований, поворот на улицу, названную в честь официальных воинских формирований – не налево, как в прошлый приезд, не к реке, а направо, в другую сторону.
Улица, названная в честь официальных воинских формирований – одна из главных магистралей описываемого города. Она очень суетлива. Здесь много суетящихся живых существ и неодушевленных предметов. Рабочие при помощи своей смрадной, чадящей техники ремонтируют дорожное покрытие, образовалась пробка, дым, грохот отбойного молотка, жарко, неприятное ощущение летней душной полуденной тупой суеты. Рынок с обычной рыночной суетой. На другой стороне улицы – автовокзал, на автовокзале – обычная автовокзальная суета. Много магазинов, несколько огромных торговых центров. Ювелирный магазин «Взятка». Суетящиеся машины, троллейбусы, автобусы, маршрутки. Кладбище. Продажа венков, изготовление памятников, ритуальный центр «Ангел».
Довольно странное использование прилагательного «ритуальный». Ритуальный центр – это место, где совершаются ритуалы. Человек приходит и заказывает за деньги какой-нибудь ритуал. Здравствуйте, а вы можете провести Дурга-пуджу? Нет, знаете, у нас специалист по пуджам заболел, приходите где-то через недельку. А сейчас можем, например, заклать тельца. Или вот у нас новый сотрудник появился, очень хорошо строит мандалы, не желаете? Нет, спасибо, мне бы Дурга-пуджу, ладно, через недельку зайду.
Почему в таких случаях не используется прилагательное «похоронный» – непонятно.
Все это торгово-рыночно-похоронно-суетливое благолепие завершается площадью, имеющей две архитектурно-планировочные доминанты. Первая – гигантский гипермаркет, название которого обозначает геометрическую фигуру (их в описываемом городе три). Вторая – самолет-монумент, реактивный истребитель примерно 1950-х годов, закрепленный на гигантском дугообразном кронштейне. Самолет даже не закреплен, а насажен на кронштейн своим реактивным соплом в задней части фюзеляжа. Инженерная смекалка. Посаженный на кол самолет как бы торжествующе парит в небе, стремится ввысь.
На площади около мертвого самолета многие вышли. Здесь принято говорить: сделайте остановочку, пожалуйста, и далее называется объект, около которого просят сделать остановочку, например, у самолета. Многие пассажиры сказали: у самолета сделайте остановочку, и водитель сделал остановочку у самолета, и пассажиры вышли на сделанной водителем остановочке, то есть получается, что все водители маршруток постоянно создают по всему городу сотни разовых, на несколько секунд, остановок, которые тут же упраздняются, и вместо них тут же создаются новые остановочки, две сети, две системы – одна состоит из обычных стационарных остановок общественного транспорта в виде в той или иной степени уродливых павильонов с неудобными скамейками, а другая – из вот этих в мгновение ока рождающихся и умирающих невидимых остановочек, создаваемых и уничтожаемых водителями маршруток.
Практически пустая маршрутка развернулась на площади и устремилась к поселку, название которого обозначает тип документа. Описываемый город быстро кончился, и практически сразу начался поселок, название которого обозначает тип документа, поселок был слева, а справа располагалось пустое безобразное место, холмистая землистая пустота, усеянная каким-то мусором, а вдали – кучка маленьких жалких домиков, и стало очень жалко все это – и пустое безобразное замусоренное место, и эти несчастные домики, очень жалко, говорят, жалость унижает, но, с другой стороны, как можно унизить это бедное пустое место, эти скудные домики, а.
Въезд в поселок оформлен парадно – некое подобие арки, на которой крупными буквами написано название типа документа, которое одновременно является названием поселка.
В поселке, название которого обозначает тип документа, можно увидеть все то же, что и в других поселках.
В поселке есть небольшие двух- и трехэтажные дома.
В поселке есть небольшие бедноватые магазинчики.
В поселке есть учреждение общепита, что-то вроде кафе, мысль о посещении которого заставляет содрогнуться.
В поселке есть главная улица, в поселке есть немного людей, чуть-чуть. По крайней мере, сейчас их практически не видно.
В поселке есть учреждение культуры, называется Государственное автономное учреждение Культурно-спортивный комплекс «<Название поселка>». Под самой крышей Культурно-спортивного комплекса огромными черными буквами написано: «Я люблю Марину». Перед Культурно-спортивным комплексом – некоторое подобие площади, уставленное по периметру скамейками. Посреди площади клумба – круглый участок земли, из середины которого торчит древесный пенек. На одной из скамеек сидят две очень полных женщины – одна просто очень полная, а другая – ну очень, очень полная, женщины разговаривают, и во время прохождения мимо их скамейки до слуха доносится обрывок их разговора, вторая, совсем полная женщина, говорит другой, полной, но не совсем: «Индивидуальные предприниматели работают и платят налоги».
В поселке есть образовательное учреждение, называется школа. Рядом со школой устроена аллея с элементами торжественности. В конце аллеи – скульптурная композиция, изображающая двух мужчин. Один взрослый, другой – подросткового возраста. Взрослый опирается на палочку, у него, судя по всему, проблемы с опорно-двигательным аппаратом. У подростка проблем с опорно-двигательным аппаратом, наверное, нет, он стоит прямо, вытянувшись, а может, и есть, но он просто их скрывает или они не мешают ему стоять вытянувшись, а вот ходить он, может быть, и не может, трудно сказать. Если смотреть на скульптурную группу метров с пятидесяти, невозможно понять, кто эти люди. Это просто люди, взрослый и подросток, дядька и пацан, памятник неизвестному дядьке и неведомому пацану, простым людям труда или, может быть, сложным людям науки или искусства, памятник просто людям, символ гуманизма и веры в человека или, наоборот, неверия в него. Но если подойти вплотную и приглядеться, то можно увидеть на груди у взрослого дядьки ордена и/или медали. Дядька опоясан военного типа ремнем, брюки заправлены в сапоги. Вблизи видно, что дядька имеет какое-то отношение к военной сфере, может быть, он ветеран войны, с другой стороны, он мог получить свои ордена и медали не за воинские подвиги, а за мирный, но напряженный труд, за научные достижения, за большой вклад в развитие отечественной культуры, а сапоги – ну, бывает, что и мирные люди носят сапоги, поздней осенью и ранней весной здесь грязно, как тут без сапог, а подросток держит в руках какой-то странный предмет – то ли небольшой букет цветов, то ли очень пышное мороженое-рожок, ну, допустим, дядька – действительно ветеран войны, а почему у пацана мороженое, что хотели этим сказать авторы скульптурной композиции, может быть, что вот, они воевали, а вы теперь имеете возможность держать в руках мороженое, или что вот, вы сейчас стоите с мороженым, а они практически в вашем возрасте уже воевали, ох, лучше об этом не задумываться, а отойти от скульптурной композиции и от школы и продолжить движение по главной улице поселка, название которого обозначает тип документа, идти, пока вокруг не окажется совсем дремучий пыльный частный сектор, людей нет, за заборами дико лают собаки, теперь следует повернуть обратно, пройти мимо скульптурной композиции, мимо школы, мимо маленькой розовой будки с черной надписью ИЕОИ, мимо Культурно-спортивного комплекса, пройти через арку, сесть в маршрутку с тонированными стеклами и поехать в сторону старого аэропорта.
Маршрутка проезжает мимо мертвого самолета, по улице, названной в честь официальных воинских формирований, сворачивает на главную улицу (проспект) описываемого города, проезжает ее всю из конца в конец, поворачивает на улицу из четырех букв. Судя по карте, к старому аэропорту ведет улица, название которой обозначает природно-климатическую зону. Это должно быть уже где-то примерно здесь. Маршрутка практически пуста, из пассажиров осталась только девочка начального школьного возраста и еще один пассажир, девочка говорит: сделайте остановочку, пожалуйста, на остановке, и водитель сделал свою эфемерную остановочку рядом с остановкой стационарной, а не подскажете, где здесь улица, название которой обозначает природно-климатическую зону, что, какая улица, улица, название которой обозначает природно-климатическую зону, нет, не знаю такой, выход из маршрутки, маршрутка проезжает немного вперед и поворачивает налево, и очень скоро выясняется, что улица, на которую повернула маршрутка, и есть та самая улица, название которой обозначает природно-климатическую зону, то есть водитель каждый день много раз проезжает по этой улице и не знает, что ее название обозначает природно-климатическую зону, это очень, очень странно.
Улица тиха и невзрачна, на ней ничего нет, кроме крайне расшатанного дощатого забора, когда-то давно покрашенного грязно-голубой краской. На заборе огромная длинная надпись: «Я не верю, что ты меня любишь». Справа, над унылым пустым местом, поросшим худосочными голыми деревцами, висит зеленая растяжка с надписью «Экспресс-замена масла». Впереди маячит невысокое современное здание, как раз в подобных зданиях нередко размещаются аэропорты в небольших городах, странно, неужели это здание аэропорта, надо же, такое новое, аэропорт же вроде бы не работает, а вдруг работает. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это юридический факультет университета описываемого города, и здесь как раз и находится конечная остановка маршрутки, можно было не выходить из нее, а доехать до юрфака, если бы водитель знал, что он каждый день дикое количество раз проезжает по улице, название которой обозначает природно-климатическую зону.
А здание аэропорта рядом – низенькое, двухэтажное, серо-зеленое, с приземистой диспетчерской вышкой. Здание окружено забором, оно не выглядит заброшенным, люди, видно, нашли ему какое-то применение после смерти аэропорта. Между зданиями юрфака и аэропорта – широкий выход на летное поле, видимо, на бывшую рулежную дорожку, которая сейчас используется просто как дорога для местного служебного транспорта, несущего непонятно какую службу. Вдоль рулежной дорожки тянется некое подобие горной гряды метра два высотой. Гряда состоит из свежей коричневой земли, эту землю, судя по всему, недавно выкопали из земли, и на месте этой земли в земле образовался ров. Наверное, со временем в этот ров поместят какие-нибудь трубы, или кабель, или еще что-нибудь такое, что обозначается словами «инженерные коммуникации», а может быть, ничего не положат, так и оставят, и будет просто вал и ров, пойдут дожди, во рву скопится вода и мусор, потом все это засыплет снегом, потом снег растает и будет снова вода и грязь, а потом опять снег, и так далее, до скончания века.
На одном из склонов земляной гряды валяется несколько использованных шприцев.
Несколько минут ходьбы – и вот бывшая взлетно-посадочная полоса. Она тянется параллельно рулежной дорожке, валу и рву, вернее, рулежная дорожка, вал и ров тянутся параллельно взлетно-посадочной полосе, потому что взлетно-посадочная полоса главнее рулежной дорожки и тем более вала и рва. Между взлетно-посадочной полосой и рулежной дорожкой – просто голая коричневая земля.
Взлетно-посадочная полоса покрыта бетоном, но покрытие давно утратило ровность, тут и там оно повреждено и разрушено, много кочек, ям и прочих неровностей. Бетонные плиты, которыми покрыта взлетно-посадочная полоса – местами прямоугольные, местами шестиугольные.
Бескрайность и тишина. Вдали – маленькое здание аэропорта с приземистой вышкой. Бескрайность и тишина. Вдали – ангар, в который может уместиться небольшой самолет. Бескрайность и тишина. Вдали, если смотреть в северном направлении, виднеется лес. Бескрайность и тишина. Человек тихо моет небольшую красную машину. Бескрайность и тишина. Какая-то женщина, судя по всему, учится водить, медленно ездит из конца в конец взлетно-посадочной полосы на небольшом джипе. Бескрайность и тишина. Табличка на палке, воткнутой в землю: «Территория находится под охраной. Въезд на территорию участка воспрещен. Свалка мусора, выемка грунта запрещены». Бескрайность и тишина. Над взлетно-посадочной полосой повисло облако, напоминающее огромную линзу, выпуклой стороной обращенную к земле, а если посмотреть в южном направлении, то там висит точно такое же облако, две линзы зависли над территорией заброшенного аэропорта описываемого города.
Бескрайность и тишина.
Все это чем-то похоже на то, что было во второй приезд в описываемый город на пустом месте около наплывного моста, на месте несуществующей станции <Название описываемого города>-город. Только там не было бескрайности, а была звенящая напряженная тишина и всеобщее оцепенение, а здесь – бескрайность и тишина, но не звенящая и не напряженная, а какая-то спокойная и, приходится использовать дурацкое слово, хорошая, да, спокойная хорошая тишина. Если бы кругом не было грязи и пыли, можно было бы лечь на краю взлетно-посадочной полосы и лежать, лежать, но тут кругом грязь и пыль, и уже наступает вечер, надо идти, если остаться здесь подольше, станет обычно и скучно, да, надо идти, какое хорошее место, бескрайнее, тихое и хорошее.
Было принято решение вернуться на улицу из четырех букв, оседлать общественный транспорт и поехать к станции <Фамилия крупного деятеля большевизма>град. Просто так. Почему-то полюбилась эта станция с диким названием, хотя в ней нет ровным счетом ничего особенного. Просто так съездить. Если расписание электричек будет благоприятствовать – доехать на электричке до главного вокзала описываемого города, то есть до станции <Название описываемого города>-I, и оттуда уже в гостиницу.
Так все и получилось. Автобус долго ехал по практически сельской улице мимо домиков частного сектора, потом пересек реку по мосту, въехал в Такой-то район, попетлял по тихим улочкам Такого-то района и подъехал к станции <Фамилия крупного деятеля большевизма>град. По пути была замечена вывеска «Ювелирный магазин. Лучшая цена в городе на цепи». Город на цепи? Почему город на цепи? Город как цепная собака? Город посажен на цепь? Что это значит? Как это? Может быть, это какой-то острополитический намек? Или что?
А, это не город на цепи (ударение на последнем слоге), а цена на цепи (ударение на первом слоге). Цена на цепи. То есть цепи стоят недорого. Или дорого, но дешевле, чем в остальных местах города, который не на цепи, а просто город. Какие цепи? Велосипедные? Те, кроме которых нечего терять пролетариату? Почему цепи?
