У меня есть 200$ – я поехал вокруг света

скачать книгу бесплатно

У меня есть 200$ – я поехал вокруг света
Данила Андреевич Линдэле

Молодой, ищущий и амбициозный парень – музыкант, бывший общественный деятель и политический активист, успевший поработать даже в Государственной Думе, оказывается в глубоком кризисе. Разрушив свой брак, уже второй по счету, он катится вниз, бесконечно пичкая себя наркотиками, и все глубже уходит в депрессию. Пока однажды не решает бросить все и уехать как есть, без денег, в кругосветное путешествие автостопом, которое в корне изменило всю его жизнь. Содержит нецензурную брань.

Предисловие

В наше время мало кого удивишь авантюрными путешествиями. Это стало своего рода модой, мейнстримом, и подобное время-препровождение не несет никаких опасностей, с которыми сталкивались первые путешественники, открывавшие новые земли, моря и океаны. Осталась лишь та опасность, которую создали сами люди, но и столкновение с ней – дело исключительной везучести, потому что последнее десятилетие – самое благоприятное и безопасное время для покорения новых вершин. Время географических открытий навсегда ушло, но вместе с этим наступило время расширения собственного кругозора, сжатого в городских условиях до крохотной точки на фоне бесконечного звездного неба, где единственным мотивом для многих людей является самоутверждение. Точки, на которую со всех сторон давит мир, каким нам показывают его с экранов компьютеров, телевизоров и современных гаджетов. Этот мир заставляет нас погружаться в себя и смотреть вокруг взглядом маленького человека, не способного что-либо изменить и тонущего в пучине эмоционального одиночества. А многих этот мир загоняет в депрессию, лишая всякой надежды на будущее. Загоняет в места, где рождаются ненависть и страх. Но этот мир существует только в нашем воображении. На деле же он вовсе не такой, каким нам его показывают, и я понятия не имею, какой он на самом деле. Но теперь я знаю точно, что в нем нет такого количества ненависти, безумия и бесчинств, а безысходность – лишь иллюзия. Наоборот, с каждым километром пути мне открывалась его безграничная любовь, доброта и забота, сокрытая в сердце каждого человека, свободном от догм, концепций и постулатов. Благодаря этому путешествию я впервые в жизни начал доверять этому миру, а страх продолжает таять прямо на глазах.

Пожалуйста, не стройте ожиданий от этой книги. В ней нет завораживающих приключений, секретов бюджетного отдыха и описания достопримечательностей и кухни других стран. Это книга о погружении в себя через внешний мир и о том, к чему это может привести. Книга о полученных мною уроках, которые, я надеюсь, помогут тем, кто в этом нуждается.

Спасибо всем, кто помогал в издании этой книги.

Я благодарю вас от всего сердца, которое только-только начало расти внутри меня. Без вас ее бы не было.

Часть 1. Решение

«Я хочу путешествовать, но для путешествий нужно много денег» – эту фразу мне приходится слышать достаточно часто от самых разных людей. И в чем-то они правы. И впрямь, если ты хочешь путешествовать с комфортом, останавливаясь в отелях, передвигаясь на самолетах, поездах и кораблях, обедая в кафе и ресторанах, то тебе действительно нужно много денег. Если ты согласен на хостелы, столовые или газовую горелку – тебе тоже нужны деньги, но уже на порядок меньше. Но если жажда путешествий не дает покоя, в кошельке едва слышен звон монет, твой желудок готов к перебоям с питанием, а ум – к каждодневной неизвестности, то в путешествие можно отправиться вообще без денег. Ты просто берешь рюкзак, документы и выходишь на трассу, подняв вверх большой палец правой руки. И наблюдаешь за тем, как начинает выстраиваться цепочка невообразимых чудес.

Кто-нибудь обязательно скажет, что автостоп – это опасно. Что по дороге у тебя что-нибудь украдут, покалечат, изнасилуют или на худой конец убьют. Хотя убьют – это совсем худой конец. Но в основном все вопросы интересующихся сводятся именно к этому: «А тебе не страшно?» Страшно. Но волков бояться – в лес не ходить. А так-то можно и щавеля покушать да в лесу переночевать. Но страх очень быстро пропадает по мере привыкания к такому образу жизни. Словно маленький ребенок: сначала ему страшно переходить дорогу с оживленным движением, но со временем он привыкает и страх исчезает. К тому же, вы знаете хотя бы одну реальную историю про смерть путешественников? Наверняка кто-то умирал, но на слуху нет ни одной. Знаю лишь пару историй про кражу рюкзаков, оставленных без присмотра. Но что можно украсть у человека, у которого ничего нет? Пару шмоток и спальник? То-то же. Так что пусть крадут на здоровье. Хотя и это редкость, если ты бдителен. Но вообще гораздо больше людей умирает, поскользнувшись в ванной, нежели сев к незнакомцу в машину.

Так что же заставляет людей отправиться в такое, на первый взгляд, рискованное путешествие? Зачем они это делают? Что ими движет? За других ответить не могу, но лично меня сподвигла на это очередная жизненная катастрофа. А что делают люди, когда с ними происходит катастрофа? Когда все, что они строили, что создавали, чем жили, рушится в один момент, за какие-то доли секунды?.. Даже если все это было иллюзиями? Правильно. Все они стоят на обугленных руинах своего прошлого, смотрят в туманное будущее и думают: «А что же дальше? Начинать все заново? Идти по той же дороге?»

Тут-то и наступает то самое время выбора. Время, когда нужно принимать решение, от которого зависит вся дальнейшая жизнь.

У каждого человека момент выбора наступает в разное время, и связан он с совершенно разными событиями: кто-то терпит неудачу в отношениях, кто-то теряет работу, на которую потратил долгие годы, кто-то лишается дома, имущества, близких людей или даже здоровья. А кто-то наоборот сделал все, что хотел, у него все получилось и всегда получалось, но на душе все равно кошки скребут. Чувствует, что не на своем месте сидит и занят не своим делом. Но, несмотря на такую поверхностную разность происходящих событий, у всего этого есть одна общая черта – возможность изменить свою жизнь раз и навсегда. Но почему-то в большинстве случаев мы этой возможностью не пользуемся и в который раз толкаем в гору очень тяжелый камень необъятных размеров, по привычке видя лишь один путь. А если и удается дотолкать его до вершины, то все оставшееся время и силы тратим на то, чтобы он не скатился обратно.

«А какой в этом смысл?» – спросил я себя однажды. За окном только-только начиналась весна.

* * *

Возможность путешествовать есть далеко не у всех. У кого-то за спиной семья и дети, у кого-то больные родственники, которым нужна поддержка и забота, а кто-то окружил себя таким количеством обязательств, что избавление от них влечет неприятные последствия для большого количества людей. В общем, обстоятельства у всех разные. Но если ты один, на тебе нет никакой ответственности, то более благоприятной возможности быть не может. Одинокий и безответственный – что может быть прекраснее?! Эту картину может дополнить только друг, который всегда поддержит и даже не подумает разубеждать.

С Петей мы не виделись почти три года, да и эту встречу особо не планировали. Просто я заехал на Севастопольскую по своим не самым важным делам и вспомнил, что он живет где-то неподалеку. Я позвонил ему, и мы договорились встретиться через полчаса в одном из кафе.

Петя заказал себе несколько гамбургеров, а я довольствовался картошкой фри: скоро будет два года, как я совсем не ем мясо, но даже не задумываюсь о здоровом питании.

Вечно улыбающийся Петя спросил:

– Ну и чем ты сейчас занимаешься?

Я без тени страха и сомнений, даже не задумываясь о том, что Петя может про меня подумать, ответил, что через 2 недели уезжаю в кругосветное путешествие с 200 $ в кармане, после чего его глаза вылезли из орбит. Я тут же рассказал ему, что, оказывается, в мире есть шикарная возможность не только путешествовать по разным странам, но и жить там совершенно бесплатно, погружаясь в местный быт. Перерыв Интернет, я нашел сайт, где владельцы ферм и туристических центров приглашают к себе волонтеров для работы в обмен на еду и жилье, а где-то даже предлагают бесплатные экскурсии, мастер-классы и походы. Его адрес http://www.wwoofindependents.org/ (http://www.wwoofindependents.org/). На тот момент там было около 350 предложений по всему миру, начиная с Марокко и заканчивая Вьетнамом, и, что самое главное, никаких денег платить не нужно, разве что 20 фунтов стерлингов в год за пользование сайтом. Ты просто договариваешься с людьми, а потом приезжаешь к ним, если вы друг друга устраиваете. Этот сайт был подарком, потому что большинство аналогичных – что-то вроде экотуризма, где люди платят немаленькие деньги за то, чтобы в какой-нибудь стране третьего мира помогать нуждающимся или пожить деревенской жизнью. Такой вот бизнес на благодетельности и простоте придумали проворные люди. А тут все было так чисто!

Я сказал Пете, что уже получил ответы из Монголии, Камбоджи и Бали и примерно через неделю отправлюсь в том направлении.

Слушал Петя очень оживленно и высказал дельную мысль:

– Так это же целая идея! Если у человека наступает какой-то жизненный крах, когда кажется, что все кончено, когда он погружается в небывалый депрессняк, надо срочно сменить обстановку. Это же лучший способ прийти в себя, увидеть новые перспективы в жизни, да и вообще проветриться. Съездить куда-то отдохнуть – не каждый может себе позволить, но условные 200$ на билет есть почти у каждого. А если и нет, то это не та сумма, которую невозможно заработать. И не в отелях лежать пузом кверху, а прочувствовать жизнь всем своим нутром. Не сдавать московские квартиры и жить на эти деньги в тропиках, как это делают современные, прости господи, дауншифтеры, а погрузиться в настоящее путешествие без ничего. Отделиться от материального мира. Я бы сам так с радостью поехал, только у меня пока все хорошо. Тьфу-тьфу-тьфу…

Надо проветриться… Петя, ты гений! Ты высказал то, что вертелось у меня на языке, но я никак не мог это сформулировать. Отключиться от системы, уйти в перезагрузку, включиться и заново посмотреть на мир перед собой. Я настолько погряз в болоте, а мой мозг просто выкипал от обилия происходящего вокруг хаоса, однообразия самого устройства жизни, протеста против всего, что меня окружало, что мне срочно надо было что-то придумать, чтобы не съехать с катушек. Вот я и придумал. И если оглянуться назад, то однажды так и должно было случиться – другого я выдумать не мог.

За 26 лет, что я живу на этом свете, у меня было несколько попыток сбежать из дома. Первые две случились еще в школе, но дальше планирования дело не пошло. Сначала с моим другом Пашей мы обсуждали, как бы спрятаться на одной из заброшенных АЗС, чтобы нас никто не мог найти. Даже заправку нашли подходящую. Потом, когда мне было лет десять, после очередной семейной ссоры, я твердо решил, что уеду из дома в Москву и буду жить на улице, раз уж я тут никому не был нужен. Взял баночку из-под майонеза, чтобы было во что просить милостыню, в нее положил зачерствевшую булочку и 10 рублей на автобус до столицы и, как обычно, лег спать на втором ярусе двухэтажной кровати в детской комнате. По плану я должен был встать в 6 утра и навсегда уехать из дома: вот тогда-то они, мои родители, поймут, как я им дорог… Встать-то я встал, да только сбегать передумал. Весь запал злобы и обиды ушел во сне.

В 18 лет, после тяжелого расставания с моей первой девушкой, с которой мы встречались два года, мне очень хотелось уехать волонтером куда-нибудь в Африку и помогать бедным и несчастным детишкам. Но тогда волонтерских программ найти не удалось. Примерно то же самое случилось и после первого развода. Но вместо этого отец отправил меня на месяц в Египет, когда это еще стоило адекватных денег – этого оказалось более чем достаточно.

Но в этот раз все было иначе. После тяжелейшего разрыва со второй женой, день за днем, на протяжении полутора месяцев, я не хотел просыпаться по утрам и старался как можно больше времени проводить в постели, потому что невыносимо было осознавать, что впереди точно такой же бессмысленный день, какой был вчера, и каким он будет завтра. Когда же я бодрствовал, то уходил в наркотический дурман, хотя и это уже не спасало: мои демоны догоняли меня и там. Я почти не ел и не пил, а из дома выходил лишь за новой порцией травы или гашиша, дрожащими руками снимая деньги с кредитной карты и рассекая по городским улицам на автомобиле без водительских прав. Амфетамин, который я принимал, чтобы почувствовать иллюзию счастья, уже не действовал. Если бы кто-то предложил мне в то время героин, то, уверен, я бы немедля согласился, чем наверняка сломал бы жизнь далеко не только себе. У меня не было работы, и мне не хотелось работать: я видел бессмысленность этой рутины и не видел себя в ней. Не понимал, зачем мне это нужно, ведь я не хотел даже существовать, не говоря уже о том, чтобы жить. Но и лишить себя жизни я тоже не мог: все это уже было, и тогда, много лет назад, мне посчастливилось выжить там, где не выживают, не получив ни единой травмы. А потом своими глазами увидел, какое горе принес близким людям, и этот путь сам для себя закрыл. Теперь же мой мир оказался абсолютно пуст и лишен смысла – по моей собственной воле. Мне больше ничего не хотелось, но никакого покоя и блаженства я не испытывал. Я существовал в мертвом коконе выдуманной мной реальности.

Я прекрасно помню то серое время, наполненное глубочайшим одиночеством и печалью, когда все вокруг было окутано туманом. На деле же оно существовало всегда, с самого детства, и время от времени я начинал тонуть, нить за нитью обрезая связь с настоящим.

Никто не знал, что со мной происходило. Ровно как никому не было до этого дела. Молчал я – и все вокруг молчало.

Я закрывался от мира, и мир закрывался от меня. Не помню лишь одного: как ко мне пришло понимание, что нужно что-то менять в своей жизни, иначе все, конец. Если не сейчас, то никогда. Той жизнью, которой я жил раньше, я больше жить не хотел. И тем человеком, которым я был в тот момент, оставаться не было никакого желания. Я медленно умирал. И тут либо пан, либо пропал.

К тому же я всегда мечтал отправиться в самостоятельное длительное путешествие, полностью доверившись миру. Вот я и отправился, коснувшись дна. Просто встал и пошел. Умереть я всегда успею, тогда почему бы не попытаться пожить?

* * *

На следующий день после встречи с Петей мне нужно было заехать за рюкзаком и палаткой в одну из фирм, которая согласилась таким образом проспонсировать мое путешествие. Достать бесплатное снаряжение оказалось достаточно просто, но, оглядываясь назад, я понимаю, что мне просто повезло. Мне, вообще, все время везет.

Однажды утром я проснулся, по привычке залез в телефон посмотреть, не пишут ли мне чего интересного в соцсетях, и спросонья включил ленту новостей, которую обычно не читаю. В ленте увидел, как одна фирма устроила конкурс репостов – разыгрывала неплохую автоматическую палатку. Я зашел в их группу, спросил, с кем можно поговорить о спонсировании моего путешествия, и буквально на следующий день получил радостную новость: «Мы дадим вам палатку и рюкзак. Выбирайте. С вас – отзывы на нашем сайте, упоминания в своих заметках и красивые фотографии, где изображена наша экипировка». Не знаю, что их убедило – либо мои цифры по подписчикам на тех или иных интернет-ресурсах (на самом деле совершенно не убедительные), либо просто девушка, с которой я общался, оказалась одной крови со мной, но факт остается фактом: снаряжение я получил. А спустя какое-то время узнал, что та девушка, Олеся, сама уехала путешествовать, работая удаленно.

До начала путешествия оставалось около недели, когда меня обуял жуткий страх. А что если ничего не получится? Что если я не смогу добыть себе денег, еды и ночлега? Что если я вообще не способен путешествовать? Или же со мной что-то случится в дороге? Может быть, вообще никуда не нужно ехать? Может, мне вообще все это не нужно? Я не спал ночами, мое тело не переставая дрожало, и хотелось все бросить. Списать свою затею на браваду, на мальчишество, снова свернуться в клубочек и остаться дома. Но при этом внутри себя я чувствовал неизвестную мне доселе уверенность. Будто что-то говорило мне: «Ты на верном пути. Это просто страх, на который не стоит обращать внимания. Все это происходит только в твоей голове». Этот голос был настолько спокойным и уверенным, что я не мог не доверять ему. Я не мог не доверять себе, ведь внутри я знал, что все делаю правильно. И в какой-то момент я перестал бояться – нужно было просто переждать эту внутреннюю бурю, как пережидают непогоду. Хотя, признаться честно, я был очень близок к тому, чтобы пойти на попятную: просто переждать – это не так просто, как кажется. Иногда складывалось ощущение, что эта буря будет продолжаться вечность. Но, говорят, самая темная ночь перед рассветом. И когда я почувствовал, как внутри меня умерло что-то лишнее, отжившее свое, меня перестало пугать даже отсутствие точного маршрута. Я знал лишь то, что сначала поеду в Абхазию, потом в Монголию, а затем куда-нибудь в Юго-Восточную Азию: на Бали, в Камбоджу или Таиланд. Оттуда – на корабле на другой континент. Будет это Африка, Австралия или Южная Америка – не знаю, как карты лягут. Индию хотелось бы проехать мимо и заглянуть туда как-нибудь в другой раз, в самом конце: по опыту своих знакомых знаю, что там можно надолго зависнуть, погрузившись в мир бесконечных сейшенов, ЛСД и марихуаны. А после этого вряд ли захочется ехать куда-то дальше, найдя очередное укрытие от самого себя. По крайней мере, эта сторона индийской медали была для меня опасна: я очень падок на соблазны. А до другой стороны, стороны практик, творчества и духовного роста, на тот момент я еще не дорос. Но то, что я перестал бояться неизвестности, стало для меня открытием.

Рюкзак был уже собран. Внутри лежали пара футболок, джинсы, носки, трусы, термобелье, свитер и флисовка, непромокаемая ветровка, ванные принадлежности в отдельном чехле, несколько блокнотов и тетрадей для заметок, планшет, альбом для рисования, цветные карандаши, дарбука для стрита, палатка, спальник, пенка, котелок, кружка, миска и египетская туника. И еще пара кусков дегтярного мыла, чтобы можно было мыться в речках, не причиняя вреда природе. Но, несмотря на то, что вещей у меня было совсем немного, рюкзак оказался очень тяжелым: общий вес составил примерно 27 килограмм. И больше половины этого веса занимали палатка, спальник и дарбука. Спустя два года, уже во время моего другого путешествия, я уменьшил вес рюкзака всего лишь до нескольких килограмм, выкинув палатку, как ненужный атрибут, и оставив два комплекта одежды – дорожный и городской.

Очень важно было уехать, сохранив хорошие отношения с семьей. Когда тебя не хотят отпускать – разговаривать бессмысленно. Поэтому я написал письма. Маме – что очень сильно ее люблю, хоть она в это и не верит. Поблагодарил ее за то, что у меня есть возможность отправиться в это путешествие, ведь такая возможность есть далеко не у всех, и попросил уделять побольше внимания бабушке, которая очень страдает от одиночества. Отцу я написал, что больше на него не злюсь и ни в чем его не виню, и также поблагодарил за возможность путешествовать. Бабушке, которая больше всего не хотела меня отпускать, – о том, что мне очень тяжело с ней общаться, потому что из детства остались только плохие воспоминания, как она несколько раз в неделю била нас собачьим поводком и выбивалкой для ковров, но, несмотря на это, я люблю ее и ценю все, что она для нас делала и делает – ведь она всю жизнь полностью отдавала себя другим людям. А младшему брату просто пожелал удачи и не падать духом. В последние пару лет на него навалилось очень много внутренних проблем. Обошел вниманием только старшего брата, но только потому, что у него и так все хорошо. Отдельное письмо я написал своей жене Танечке, которая после нашего расставания гостила у своей сестры в Таиланде, купив билет в один конец.

Я прощался, потому что вероятность того, что я не вернусь или вернусь, но кого-то уже не застану, – была. Она всегда есть. Даже когда уходишь на работу или в магазин. С тех пор как у меня внезапно умер дедушка, с которым я созванивался всего пару раз в год, но который при этом был мне очень дорог, я стараюсь строить отношения с людьми так, будто завтра их или меня уже не станет. Как оказалось, я совсем не знал своего деда, а он был безумно интересным человеком с ценнейшим опытом. Теперь я всегда искренне интересуюсь жизнью близких мне людей. Не только потому, что мне это стало действительно интересно. А потому, чтобы в послевкусии не оставалось чувства вины или стыда и никто не жалел о том, что не успел попрощаться. Жаль, что это получается не со всеми, и порой люди, идя на поводу у гордости, предпочитают нести свою боль, позволив ей себя разъедать, нежели избавиться от нее раз и навсегда.

Часть 2. Перезагрузка

Перезагрузка – это процесс, при котором компьютер или любое другое устройство полностью очищает либо восстанавливает содержимое оперативной памяти и возобновляет свою работу заново. То же самое можно сказать и про человека.

Перезагрузка бывает жесткая и мягкая. Жесткая – вы выдергиваете компьютер из сети либо в квартире выключают свет, и компьютер моментально отключается. Это перезагрузка без первичной подготовки, после чего в программном обеспечении возникает множество сбоев, которые впоследствии дадут о себе знать. Что такое жесткая перезагрузка, многие из нас ощутили на себе в начале 90-х годов, когда в один день старый мир рухнул, а новый пришлось строить заново. Последствия мы можем наблюдать прямо сейчас. И не только в жизни вокруг, но и внутри семей: скольких людей сломали эти перемены, сколько судеб они порушили. И тот, кто оказался слаб, найдя силу в существовавшей тогда системе, а не в себе самом, невольно стал разрушителем судьбы будущих поколений.

Другой вид перезагрузки – мягкий. Он происходит под программным контролем, с первичной подготовкой, и никаких угроз для системы не несет. Ее мы тоже наблюдали – в конце 80-х – начале 90-х годов. Те, кто ее проводили, не понесли никаких потерь, а, наоборот, приобрели во много раз больше, а для остальных – просто отключили свет, поставив перед фактом. Как антракт в театре – за 15 минут поменяли декорации, а актеры, работники сцены и оборудование остались прежними. Просто зрители видят совершенно другую картинку и воспринимают ее, переживают ее иначе.

Есть еще один вид перезагрузки – спонтанный, когда компьютер перезагружается сам без каких-либо запросов со стороны пользователя. Такая ситуация может возникнуть в случае аппаратных проблем либо из-за фатальных сбоев в работе системы. Например, из-за так называемой kernel panic – «паники ядра» – критической ошибки ядра системы, после которой она не может продолжать работу в прежнем виде. И единственное спасение – перезагрузка. Как раз мой случай. Но я и не подозревал, что займусь еще и «пересборкой» ядра, переворачивая, разбирая и заново собирая свой внутренний мир и себя самого.

По иронии судьбы именно так называлась волонтерская программа, по которой я попал в Абхазию. «Перезагрузка» – программа специально для тех, кто хочет уехать подальше от городской суеты и нервотрепки, окунуться в деревенский быт, пожить в тихом месте недалеко от моря, хорошо провести время, а потом вернуться домой обновленным человеком. За 3 часа работы в день можно было бесплатно жить, а за 5 часов – жить и кушать 3 раза в день домашнюю еду. Идеальный вариант. Я списался с владельцем хостела, получил добро и вскоре отправился в путь. Впереди первые 1780 километров.

* * *

Я давно хотел попасть в Абхазию, но при попытке доехать туда три года назад нас с друзьями повязали на блокпосту перед Сочи за хранение и употребление марихуаны. Самое смешное, что я вообще не знал, что у меня что-то было. Но при тотальном обыске накануне Олимпиады, когда разворачивали даже спальники, палатки и одежду, прощупывая каждый шов, в старых штанах на дне рюкзака нашли пакет, в котором оказалось немного пыльцы дикой алтайской конопли, которую мы собирали для манаги за пару месяцев до этого случая. Как позже показала экспертиза, в пакете было всего 0,015 грамма, чего бы не хватило даже на один вдох. Зато этого хватило, чтобы загреметь на 5 суток и получить весомый денежный штраф, не говоря уж о лишении водительских прав.

Из дома я выехал в полдень 28 апреля 2015 года. До удобного места для автостопа меня довез старший брат. Он из тех людей, которые всегда готовы помочь.

Честно говоря, я даже не знаю, как описать то чувство, когда ты надеваешь на плечи тяжелый рюкзак, встаешь на обочину, вытягиваешь руку с поднятым вверх большим пальцем – знаком автостопа – и понимаешь, что именно в эту секунду начинается совершенно другая жизнь. Что ты не вернешься домой еще очень и очень долго, а что будет дальше – через день или же через час – неизвестно. Что у тебя в кармане всего 200 долларов и пара-тройка тысяч рублей, а все твои вещи – в рюкзаке за спиной. Их не так уж и много, но это все, что нужно для жизни. А потом ты внезапно понимаешь, что прошлое перестало существовать. Его просто нет, оно больше не важно. Оно тебя не догонит, а если попробует позвать назад, ты его даже не услышишь. Тебя больше ничего не держит. Наверное, это то самое пресловутое «здесь и сейчас», о котором так модно стало говорить в последние годы. Но я его чувствовал. И это было интересно.

Первая машина остановилась уже через 10 минут. Мой попутчик, крупный мужчина лет 35, оказался владельцем строительной компании, которая строит коттеджи в одном из районов Подмосковья. Он рассказывал о своей службе в Дагестане и о том, как его родители обогатились на дефолте 1998 года, за день до 17 августа продав квартиру за доллары. Я же рассказал ему совершенно обратную историю, когда в этот же день женщина с больным ребенком на руках продала свою квартиру за рубли, чтобы переехать в другую, побольше, и осталась на улице. И вот уже 17 лет она ютится по приютам с дочерью-аутистом, работая на трех работах: уборщицей на одной, сиделкой на другой и кассиром на третьей. Когда я работал помощником депутата, мы делали запросы, чтобы помочь решить ее жилищные проблемы. Увы, ничего из этого не вышло – хоть сам квартиру покупай. После этой истории во взгляде водителя пропал тот задор, с которым он вел свой рассказ.

Но больше всего мне запомнилась история, как мой попутчик, будучи на срочной службе, пошел гулять по окрестностям и вдруг неожиданно провалился под землю. Оказалось, там была землянка, в которой кавказские боевики прятали оружие. Очень большая землянка и очень много оружия. А спустя некоторое время СМИ рассказали о том, что в ходе тщательно спланированной и заранее подготовленной операции руководством воинского подразделения был обнаружен незаконный склад боеприпасов, принадлежавший террористам. Начальство за это получило медальки и повышение, а солдат – увольнительную.

Мы проехали вместе совсем недолго, где-то с полчаса, и попрощались на одном из участков Московского малого кольца. Спустя несколько минут меня подобрал мой тезка на новеньком джипе-японце – очень общительный и дружелюбный парень. Раньше он работал в полиции, но ушел оттуда, потому что не смог терпеть высокомерия полицейских по отношению к обычным людям, грызни между собой, двойных стандартов и собачьего отношения начальства к своим подчиненным. Сейчас торгует металлом, и, судя по всему, дела у него идут совсем неплохо. Мы простились в Бронницах, и до М-4 – главной трассы на юг России – оставалось не так уж и много. Туда я доехал еще на двух машинах. За рулем первой сидел вылитый Евгений Гудзь – вокалист Gogol Bordello – в образе того пацана из фильма «И осветилось все». Даже манера говорить была такой же. Во второй – мужичок из Апрелевки, который только недавно вернулся из Урумчи (Китай) и объезжал московские пробки, делая 50-километровый крюк.

На М-4 машину пришлось ловить около 40 минут. Честно говоря, меня это удивило. Это был мой первый опыт большого автостопа, и по неопытности я думал: максимум, что мне грозит, – стоять 10 минут на трассе. Но когда мимо тебя проносятся сотни машин и ни одна из них не останавливается, начинаешь сомневаться во всей этой затее и думаешь, что с тобой что-то не так. Может быть, мои драные джинсы отпугивают людей, и они думают, что я какой-то бродяга? Но у меня же туристический рюкзак за плечами – это-то меня от бродяг и отличает. Или Че Гевара на футболке не нравится? Или же это просто зажравшаяся Москва, где помочь кому-то, взять попутчика – подвиг, на который способен далеко не каждый? Благо опыт знакомых людей, много лет путешествующих автостопом, не дал пасть духом. А за все время путешествия я понял простую вещь: не всякая машина твоя, и свою надо просто дождаться. И когда она приезжает – ты сразу понимаешь: «Да, не зря я простоял здесь 2 часа».

Уже в первые часы своего путешествия ко мне пришло понимание, насколько раскрепощены водители, которые едут куда-то с незнакомыми попутчиками, подобранными на дороге. Они не стесняются, не зажимаются, а ведут себя так, будто вы знакомы с самого детства или даже больше – являетесь с ним одним целым. Они разговаривают без умолку, рассказывают самые сокровенные вещи, о которых, кажется, не знает даже их родня, и как будто бы так и должно быть. Будто что-то долго в них копится, но они все никак не найдут человека, которому можно излить свою душу. Ведь дома или на работе не поймут. А ты – случайно встреченный человек, идущий из ниоткуда в никуда, без имени и лица, которое он видит в первый и последний раз – идеальный вариант. Особенно если ты умеешь слушать. Мне же было любопытно послушать их – узнать другие стороны жизни. И многие из них оказались очень интересными. Но все эти люди говорили сами с собой, будто оказались на приеме у психотерапевта. Им не нужны были советы, реплики или что-то еще – им просто нужны были уши.

Но иногда случаются и казусы.

Полноватый невысокий мужичок лет 40 на вид, с рыжеватыми волосами и залысиной, с обручальным кольцом на правой руке, на «Форде-Фокусе» последней модели…

Мы спокойно разговаривали, а потом он сказал:

– Можно я задам тебе нескромный вопрос?

– Да пусть задает, – думаю. – О чем он может меня спросить, на что бы я постеснялся ответить?..

– Можно я у тебя отсосу? – невозмутимо сказал он.

Я чуть не поперхнулся от неожиданности. У меня в горле встал ком, уши заложило, и сказать, что я был ошарашен, это ничего не сказать. Несмотря на мое молчание, он невозмутимо продолжил, но было видно, как дрожат его руки, лежавшие на руле:

– Я тебе пару сотен накину да и километров 20 еще подброшу.

Только через минуту я смог что-то промямлить, оформляя в это бормотание вежливый отказ. Но, к своему собственному удивлению, мне не хотелось выходить из машины, а хотелось узнать у этого человека, как он решился на такой вопрос и что им двигало. И пока мы ехали, он рассказал, что подобное желание у него возникло в последние пару лет, что реализует он его примерно раз в два месяца, находя партнеров в Интернете, а жена, с которой давным-давно нет никакой любви, ничего о его пристрастии не знает, а в моральном плане ему за это совершенно не стыдно. Распрощались мы с ним очень скоро. Он поехал домой, к жене, свернув на одной из развилок, а я снова вытянул руку.

* * *

До Абхазии я доехал на добром десятке машин, но запомнились мне водители лишь нескольких из них.

Первого звали Леха. С ним мы проехали около трехсот километров и попрощались на подъезде к Липецку. Запомнился он тем, что олицетворяет большую часть того, почему или же от чего я уехал.

Леха уже 5 лет работал дальнобойщиком. Водит, правда, не фуру, а небольшой грузовичок с прицепом. Возит элитные двери из Краснодара, Москвы, Ульяновска и Белоруссии в Липецк, где его босс втридорога продает их толстосумам. В тот момент у него был груз на 9 миллионов. У Лехи всего один выходной в неделю, в воскресенье, а в отпуске он так ни разу и не был за все время: нужно зарабатывать деньги, чтобы оплачивать ипотеку и кормить семью – жену и дочку, которые его почти не видят. Зарплата у него 50 тысяч.

Леха закончил 7 классов и всю дорогу уповал на то, что будь у него высшее образование, он бы вряд ли устроился на нормальную работу. Всем компаниям нужен трудовой стаж, даже если ты только что окончил институт, а тема стажировок во время учебы в нашей стране в те времена была не очень популярна. Он ругал правительство, хвалил Жириновского, и считал его серьезным человеком, эффективным политиком, и хотел бы видеть его во главе страны. Это меня сильно удивило, потому как, вертясь в политических кругах последние три года, я немного знал, как и что там устроено, а такие люди, как Жириновский, которого мне доводилось не раз лично лицезреть и общаться с его помощниками, – просто абсолютно лояльные говорящие головы для отвода глаз. Таких людей все устраивает, они занимаются только тем, что зарабатывают себе на жизнь и реализуют свои амбиции, прикрываясь идеологией, и, тем не менее, имеют серьезное влияние в решении каких-либо вопросов на любых уровнях. Правда, решают они исключительно свои вопросы.

Но вот кое в чем я был с Лехой полностью согласен.

В какой-то момент он сказал, будто повторяя мои мысли:

– Понимаешь, мы все повязаны. Все люди. Мы всегда кому-то что-то должны, мы не можем быть свободными в этом обществе. Вот ты родился – и уже должен. Как минимум пойти в школу, а иначе тебя в детский дом заберут. У кого-то кредиты, ипотека, семья, куча обязательств перед людьми… Если ты в эту воронку попал, то с вероятностью 99 % ты из нее не выберешься. Ты будешь всю жизнь работать для того, чтобы оплачивать эти обязательства, причем не только свои, но и совершенно других, чужих тебе людей. И ты уже никуда не сможешь от этого деться. Прям как программа с капремонтом! По сути, ты живешь для того, чтобы тебе было что есть и где спать. Или вкуснее есть и мягче спать. И для большинства населения не то чтобы страны, а всей планеты жизнь заключается в том, чтобы зарабатывать себе на жилье и еду. Единственный выход из всей этой вертушки – не гнаться за общими трендами, которые большинству людей ненавистны и противоестественны… Но за которыми они почему-то гонятся, потому что так делают все. Нужно найти что-то свое, что будет приносить удовольствие. Вот тогда можно будет жить даже несмотря на обязательства.

Мне сразу подумалось: «Да тут даже умереть бесплатно нельзя. Тебе-то ладно, а вот родственникам придется хорошенько раскошелиться на похороны».

Не знаю, приносило ли Лехе удовольствие 6 дней в неделю крутить баранку, но глаза у него были прозрачно-пустые, а на лице читались безнадежность и уныние. По крайней мере, мне так казалось, но это совершенно не значит, что так было на самом деле. Все-таки мы видим то, что хотим видеть, и чаще всего – это отражение нас самих. А, быть может, он просто не нашел своего. Как и я в то время.

Было около 11 часов вечера, когда мы с Лехой попрощались где-то в сотне километров от Воронежа. Я попытался поймать машину, но ночью останавливаются очень редко, поэтому я сошел с трассы, поставил палатку и лег спать. В первый раз ночевать рядом с трассой было не по себе, но это не помешало мне быстро и крепко заснуть, моментально позабыв о нашем с Лехой разговоре.

* * *

Проснулся я около 7 утра. Впервые умывался газированной водой, бутылку с которой любезно оставил мне Леха. Моя вода закончилась в дороге, и он это заметил. Еще хотел дать свою куртку, когда я выходил из машины: беспокоился, не заболею ли я, ночи-то еще были холодные. Ту, что была на мне, признавать он почему-то не хотел. Быстро собравшись, я снова вышел на трассу. И снова простоял 40 минут с поднятой рукой.

На этот раз остановился бизнесмен из Воронежа, возвращавшийся домой с важной встречи. Честно говоря, я впервые в жизни встретил человека, который кайфовал от… продажи щебня.

– Ну, у меня не простая перепродажа, – уверенно говорил он. – Я налаживаю связь между покупателем и поставщиком, выстраиваю логистику, а дальше все работает само. Весь мой кайф в том, чтобы организовать процесс, а в случае со щебнем – это сложно и интересно. Надо найти подходящий карьер с железнодорожным подъездом, потом подобрать хорошую станцию с выгрузкой, найти машины. Везде нужно проехать, со всеми договориться, убедиться, что про тебя не забудут и не кинут, – процесс сложный, но очень интересный.

Еще он рассказал про своего сына. Ему 14 лет, и он уже полгода «встречается» в интернете со своей одноклассницей. У них там уже любовь до гроба, «житьбезтебянемогу», в школе все считают их парой, но в реальности даже подойти друг к другу не могут. Стесняются. Обоих пригласили недавно на день рождения, так они сели по разные стороны стола. Ни о каких поцелуях и объятьях и речи не идет – да что там, даже за руки не берутся. Зато в диалогах «ВКонтакте» творится что-то невообразимое… Что с ними делать – мой попутчик не знает. Спрашивал моего совета, ну а что я мог ответить? Я лишь поделился своими мыслями о том, что люди все больше уходят от реальности в иллюзорные миры, которые сами выстраивают в своей голове, – там ведь намного интереснее. И в одном мире они чуть ли не супергерои или же ловеласы, а в другом – такие, какие есть на самом деле. Мы почему-то стараемся не замечать себя настоящих, а живем только образами, выстроенными в своих умах. А на тех, кто показывает нам нас настоящих, мы злимся за то, что возвращают нас в реальность, ведь в иллюзиях так сладко живется… Не знаю, как у вас, а у меня было именно так. И я знал, о чем говорил: когда я был подростком, то несколько лет своей жизни провел в онлайн-играх, найдя себя там. И, добившись немалых виртуальных высот, нехотя вылезал в реальный неинтересный мир, где я был никем, за что очень сильно его ненавидел. А вместе с ним и себя самого.

* * *

Дальнобой на фуре подобрал меня на развилке Воронеж – Ростов-на-Дону, где я простоял те же самые магические 40 минут. На вид ему было лет 35, внешность как у обычного работяги плюс к этому большое пузо и спина по форме водительского сиденья. Ехал он из Москвы в Севастополь, через паром в Новороссийске, а в прицепе было 20 тонн автомобильного масла. Сам он из Крыма, живет в Бахчисарае с женой и двумя детьми. 2,5 года водил фуру по Европе, объездил больше десятка стран, там и подсел на автостоп: всегда подбирает ребят с рюкзаками, стоящих на обочине, – на Западе их много. Объяснял это просто: «Не на себе же везу, а вон на какой большой машине!» К тому же, с попутчиком ехать куда веселее.

Водитель действительно был настоящим: хохотал, пел во весь голос шлягеры 90-х годов, рассказывал мне про жизнь дальнобойщиков, раскрывал дорожные секреты, а в какие-то моменты заводил разговоры за жизнь…

Оказывается, многие дальнобои подделывают чеки на платные дороги: ночные тарифы меняют на дневные, иногда едут по бесплатной дороге, а потом делают чеки на платную. Сделать это можно по пути во многих местах, да и цена вопроса смешная – 20 рублей. Разницу кладут себе в карман, и постыдным это дело не считается. А еще можно изготовить копию пломбы на прицеп, чтобы вскрыть груз и взять себе чего-нибудь в разумных пределах. Цена пломбы – 10 рублей. Водитель рассказал, что в прошлом году дальнобойщики 11 суток стояли в очереди на паром в Крым, этим и жили – кто водку вез, кто мясо, кто овощи или сладости. Все владельцы транспортных компаний знают об этих хитростях, но, как сказал мой попутчик: «Не нашелся еще тот человек, который мог бы развести водилу на деньги». И добавил:

– Но с другой стороны, что еще делать, когда у тебя рейсовая оплата, а из-за этой возни с Крымом один рейс у тебя длится почти месяц?

По дороге произошел забавный случай. Водителю позвонил его друг, который ехал следом, и сказал, что вино, которое тот вез из Евпатории в Москву, перекупили, и теперь везет его в соседний Севастополь, сделав крюк в четыре тысячи километров. Аналогичную историю мне рассказывал и Леха: его отец, тоже дальнобой, вез макароны из Липецка в Москву, а когда приехал, ему сказали, что их надо везти обратно в Липецк, но на соседний склад.

С этим дальнобойщиком мы проехали больше тысячи километров. Это была моя первая фура, не считая КамАЗа в детстве, на котором нас катал сосед по подъезду. Ох, какими же маленькими кажутся легковушки из кабины грузовика! И насколько ему тяжело тормозить, когда очередной ловкач вклинивается между фурами во время обгона. С точки зрения водителей грузовиков, идиотов на дорогах в разы больше, нежели с точки зрения обычного водителя. И многие люди, считающие себя нормальными водителями, как показала эта поездка, тоже бывают идиотами. И сколько же раз идиотом был я…

Изначально я планировал ехать через Краснодар, но раз попутчик ехал в Новороссийск, то и я решил изменить свой маршрут. К тому же эту дорогу я люблю намного больше: она на порядок красивее и, как оказалось, на сотню километров короче.

Когда мы проезжали Крымск, то мне сразу вспомнилось наводнение, которое случилось там пять лет назад. Оно унесло почти две сотни жизней и разрушило тысячи домов. В три часа ночи, когда люди мирно спали в своих постелях, огромная семиметровая волна накрыла город. Тогда государство слабо отреагировало на эту катастрофу, и на помощь жителям пришли волонтеры со всей России. Я был среди них. За три дня на мой электронный кошелек пришло около пяти миллионов рублей – от людей, которым было не все равно. Впоследствии эти деньги пошли на адресную помощь, доставку волонтеров, покупку инструментов, оплату бензина грузовикам, доставлявшим гуманитарную помощь с Воробьевых гор, где ребята из Москвы своими силами организовали пункт сбора. Это было время невероятного единения совершенно разных людей, после которого в моей жизни изменилось очень многое. В первую очередь, то, что я стал разделять людей на тех, кто делает, и тех, кто говорит. И впоследствии это сыграло со мной злую шутку, потому что те люди, которые что-то делают, часто ошибаются и потому очень не нравятся тем людям, которые предпочитают говорить. Я не спал по трое суток, отвечал на сотни звонков в день, ездил по затопленным станицам и даже покупал инструменты и обмундирование для спасателей, которых закинули в Крымск с Ростова-на-Дону даже без резиновых сапог. Они уже третий день курили на крыльце местной школы, не зная, чем заняться. А тем временем по улицам ходили обездоленные люди, их дома утопали в грязи, а в воздухе все устойчивее ощущался трупный запах погибших животных. Государственная машина разворачивалась очень долго и лишь на четвертый день начала работать – не спеша, сухо и механически.

Тогда же я впервые увидел, что такое настоящая паника: когда люди бросали свои машины и дома, бежали сломя голову на ближайшую возвышенность и оттуда, с жутким страхом в глазах, смотрели вдаль в ожидании второй волны, которая должна вот-вот прийти…

Точь-в-точь как в фильмах-катастрофах. А потом оказалось, что это была всего лишь уловка мародеров, которые таким образом отвлекали людей.

Мы ехали через Крымск молча. Ехали через Нижнебаканскую. Вот здесь лежал перевернутый автобус. Эту часть моста снесло. Здесь была куча поваленных деревьев. На месте этих домов были руины. А вот здесь, по отметке грязи на заборе, был виден уровень воды. Я узнавал места, но последствий наводнения не осталось никаких. Даже те машины, которые снесло в реку, а потом до самой крыши завалило камнями, давным-давно вытащили.

Мы попрощались с дальнобойщиком рядом с накопителем для фур сразу после Верхнебаканской. Там я и заночевал, забравшись на холм, с которого открывается неземной вид на цементный завод, светящийся сотнями огней, словно космический корабль, прилетевший к нам с далекой планеты.

Погружаясь в сон, мне стало казаться, что мое прошлое вовсе мне не принадлежит. Что до этого момента я просто безвольно плыл по течению, совершенно не осознавая своих мыслей и действий. Но теперь мне предстояло переосмыслить все, что однажды со мной произошло. Прошлое, которое, как мне казалось, я не взял с собой, вело меня по дороге к самым своим корням, не обращая на меня никакого внимания…

* * *

Был третий день моего путешествия, и до Абхазии оставалось совсем немного, около 500 километров. Моим первым попутчиком в этот раз оказался молодой парень на убитой «пятнашке», который год назад переехал в Новороссийск из Донецка, оставив там дом и квартиру. Почти сразу же как началась война. Он даже две недели прослужил в ополчении, но когда понял, что это все большая профанация, его идейность моментально развеялась и мозги встали на место. С тех пор к ситуации на Украине он относится согласно известной фразе Шекспира: «Чума на оба ваши дома». Жизнью своей он доволен. Работает грузчиком и получает 25 тысяч. Говорит, что у себя в городе получал 6, а сейчас денег столько, что скоро купит машину, о которой когда-то и мечтать не мог. Правда, не уточнил, какую именно. Он высадил меня на вокзале, и следующие пять километров пришлось идти пешком. По дороге я потратил первые за три дня деньги: купил мороженое за 28 рублей. На улице было +20 градусов, и вовсю светило солнце, а по правую руку плескалось синее море.

Не знаю, почему так случается, но каждый раз, когда я вижу море или горы, то радуюсь как ребенок. Вроде миллион раз уже все это видел, а все равно испытываю невообразимый детский восторг. Даже когда прожил здесь три месяца в позапрошлом году и видел все это каждый день, то этот восторг ничуть не уменьшался. А уж если глаз увидит красивый пейзаж, то наворачиваются слезы. Когда я в первый раз был на Алтае, то даже расплакался от счастья – настолько красивым все было вокруг, и настолько родным. Тогда я чувствовал себя дома. Жаль, что зимой там очень холодно, а лето длится всего пару месяцев – так бы я давно переехал туда из неуютных каменных джунглей, поближе к древности.

Я шел по Сухумскому шоссе, очень узкому и без обочин, и мимо меня проносились машины. Шла большая стройка, и поднять руку я смог только после «Линии обороны» – мемориального комплекса, установленного на месте, где в 1942 году фашисты не смогли пройти дальше и потерпели поражение. Ловить машину я начал там, где стоит изрешеченный пулями вагон. Его я хорошо помню: когда мне было 12 лет и мы отдыхали в детском лагере в соседней Кабардинке, нас возили на экскурсию в Новороссийск, и историю про этот вагон, с десятью тысячами пулевых отверстий, рассказывали неоднократно. Правда, тогда он казался намного больше, да и дорога – на порядок шире. Вот в этом месте и остановилась роскошная «Инфинити», выезжавшая с цементного завода.

Паше 36 лет, живет в Сочи, женат, растет дочка. Как только я сел на кожаное кресло в роскошном салоне, он протянул мне коробочку с кешью и попросил не стесняться, если я захочу перекусить что-нибудь еще. У него своя строительная компания широкого профиля, но на тот момент он занимался заливкой бетона, работая на тендерах в разных регионах. Сначала мне показалось, что он под чем-то, может быть, даже под амфетамином, потому что вел себя очень активно и резко, говорил быстро и без пауз, но спустя некоторое время я решил, что это всего лишь нервы и выплеск адреналина от ситуации, которая с ним приключилась совсем недавно. И ему очень хотелось выговориться.

Ситуация до жути банальная для бизнеса таких масштабов: партнер Паши кинул его на деньги, забрав все заработанное на двоих за последний год, и попутно хочет подмять под себя всю фирму. Одновременно с этим некое третье лицо потихоньку выводит за штат всю технику. И пока два партнера между собой воюют, фирма разоряется. Паша всю дорогу сетовал на то, что партнер оказался нечистоплотным, завистливым человеком, который никак не может найти себе место в жизни, ничего не понимает в строительстве, а участвует в деле только деньгами. Но при этом ему очень хочется почувствовать себя начальником, значимым человеком, поэтому рвется руководить огромным штатом, где, правда, его никто не слушается, потому что все знают о его некомпетентности. И, в конце концов, личная нереализованность превратилась вот в такие проблемы. Партнер же винит Пашу во всех своих бедах и теперь пытается его наказать. Что же было на самом деле, я не знал.

Пока Паша рассказывал всю эту историю, мы заехали на один из участков в поселке Возрождение, что под Геленджиком, где у него был тендер на укладку бордюров и тротуара. Пока он разбирался с тем, как идут дела, я спустился вниз, на мостик через реку Жане, и мне тут же вспомнилось, как 2 года назад я был почти на том же самом месте. Тогда мы все лето работали с Танечкой в детском лагере под Туапсе, и один из выходных провели здесь, в дремучем лесу среди древних дольменов, а по дороге обратно, поздно вечером, застопили 52-тонный цементовоз, у которого на спуске на серпантине заклинило тормоза. Слава Богу, все обошлось.