скачать книгу бесплатно
Падающая звезда
Дана Делон
Trendbooks
Все начиналось как в сказке. Эстель и Квантан знакомятся на настоящем балу. Он крадет ее первый поцелуй… и ее сердце. Оставляя лишь один вопрос: это любовь? С первого взгляда… а быть может, с первого поцелуя? Очень быстро сказка превращается в кошмар. Ужасный скандал делит жизнь молодых людей на до и после. Они теряют друг друга на несколько лет. Говорят, любовь живет три года… а любовь в разлуке живет всю жизнь. Суждено ли Эстель встретиться с Квантаном? Готова ли она к встрече, которая станет самой яркой вспышкой в ее жизни – такой же яркой, как падающая звезда в ночном небе?
Дана Делон
Падающая Звезда
© Дана Делон, 2021
© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2022
© Muna Nazak / Trevillion Images
Плейлист
1. Maroon 5 – «Memories»
2. Lewis Capaldi – «Someone You Loved»
3. Ed Sheeran – «Perfect»
4. Sam Fischer – «This City»
5. Sam Smith – «I’m Not the Only One»
6. John Legend – «All of Me»
7. James Arthur – «Falling Like the Stars»
8. One republic – «Apologize»
9. Gnarls Barkley – «Crazy»
10. Dan + Shay ft, Justin Bieber – «10,000 hours»
11. The Chainsmokers, Coldplay – «Something Just Like This»
12. Maroon 5 – «She Will Be Loved»
13. Adele – «Rolling in the Deep»
14. Ed Sheeran – «Shape of You»
15. Shawn Mendes – «Mercy»
16. Birdy – «Skinny Love»
17. Harry Styles – «Sign of the Times»
18. Taylor Swift – «Love Song»
19. Joel Adams – «Please Don’t Go»
20. Lovelytheband – «Broken»
21. Beyoncе – «Halo»
22. Lauren Daigle – «You Say»
Часть первая
L’esprit cherche et c’est le coeur qui trouve.
George Sand
Разум ищет, и только сердце находит.
Жорж Санд
Глава 1
Эстель
2016 год
Марион без стука врывается в мою комнату:
– Знаю, что твоих друзей-неудачников дома не кормят. Но если они еще раз съедят весь мой шоколад, я расчленю каждого и закопаю в лесу.
Ее гневную тираду прерывает звонок телефона. Взглянув на экран, я специально придаю лицу робкое выражение и смотрю ей в глаза, намекая: «Тебе пора». Но она лишь складывает руки на груди и приподнимает идеально выщипанную бровь, словно говоря: «Мы еще не закончили».
Я подношу телефон к уху и, не сдерживая улыбки, говорю:
– Привет, Алекс!
Марион опускает руки и переминается с ноги на ногу. Секунду она выглядит растерянной, но быстро берет себя в руки.
– Как дела, малявка? – раздается на том конце.
– Все было бы намного лучше, если бы ты, братец, вчера не слопал весь шоколад нашей сводной сестрички. Эта жадина угрожает разорвать тебя на кусочки, – самодовольно тараторю я и ехидно улыбаюсь.
Марион меняется в лице. Конечно, одно дело, если шоколад съели мои друзья-«неудачники», и совсем другое, если это сделал Алекс. Он подобен королю, ему добровольно отдадут весь шоколад мира и будут с восхищением наблюдать, как он его поедает. Есть люди, которым можно все. И есть Алекс, которому можно абсолютно все.
– Я этого не говорила! – кричит Марион, резким движением поправляя свои каштановые волосы.
Ее зеленые глаза смотрят на меня с нескрываемым раздражением. Она красивая, стоит признать. В ней есть что-то кошачье, притягательное, но отвратительный характер и манера общения не дают проникнуться ее положительными качествами. Дома она воет, как сирена, а на людях – лапочка, леди, недоделанная аристократка, чтоб ее…
От крика Марион звенит в ушах. Алекс начинает смеяться: наверняка представил себе мое перекошенное лицо.
– Заеду за тобой в течение часа, поужинаем с мамой. Спустишься? Не хочу подниматься, – по-прежнему смеясь, спрашивает он.
– Не хочешь подниматься? – громко переспрашиваю я и в упор смотрю на Марион. – Интересно, почему?
Не скрывая сарказма и не отводя взгляда, приподнимаю бровь, делая вид, что слушаю ответ Алекса, и произношу:
– Да, одолжу тебе свои беруши.
Марион фыркает и, задрав нос до потолка, покидает комнату, громко хлопнув дверью.
– Эль, ты растешь стервой, – со смешком говорит мой братец.
Кладу трубку и, улыбаясь, иду к шкафу выбирать наряд для нашей встречи. «Растешь стервой», – прокручиваю в голове его слова. Наверное, так и есть. Мой характер вполне можно назвать скверным, но в этом виновата не я одна. Думаю, немалую роль сыграла атмосфера в нашей семье. Я, конечно, очень люблю Антуана и Луизу. Первый претендует на звание самого заботливого отца, вторая – на роль самой понимающей и любящей матери.
И я им очень благодарна за все хорошее, что они для меня сделали, но… Есть парочка «но».
Насколько мне известно, у мамы с папой нетривиальная история любви. Они познакомились в юном возрасте, на выставке тогда еще не особо известного, но талантливого, перспективного художника Жан-Люка Форестье[1 - Вымышленный художник.]. Антуан и Луиза приближались к порогу совершеннолетия, Жан-Люк опережал их всего на пару лет. И, как однажды мне призналась мама, она влюбилась с первого взгляда… в обоих. Впрочем, это заявление требует маленького уточнения. Ее сразу же покорил талант Жан-Люка, его невероятные работы. А вот ее девичье сердце покорил мой папа – юный аристократ Антуан дю Монреаль. С тех пор прошло более тридцати лет, в течение которых они успели дважды вступить в брак друг с другом и дважды развестись. Да-да, первый раз они развелись через год совместной жизни. Им было по двадцать два, и, как оказалось, они были не готовы к тому, чтобы стать семьей. Но у судьбы имелись свои планы на их счет.
После развода мама узнала, что беременна, и эта новость произвела настолько сильное впечатление на них обоих, что они вновь сошлись. А спустя девять месяцев познакомились с Александром-Антуаном дю Монреалем, или просто Алексом – моим старшим братом, занозой в одном месте и обладателем самого тупого, но невероятно заразительного юмора. Так как мои родители были очень молоды и не готовы к такой ответственности, как ребенок, воспитанием Алекса занимались все: бабушки и дедушки, тети и дяди. Если выражаться точнее, все его просто баловали. Он был любимцем в семье, и каждый считал своим долгом исполнить любой его каприз. В какой-то момент отец повзрослел, как выразилась моя бабушка, и взял воспитание сына в свои руки, но это мало что изменило. Алекс был и остается большим и несерьезным ребенком. Мне иногда кажется, что я старше его, хотя ему тридцать, а мне всего пятнадцать.
Второй раз моих родителей хватило дольше чем на год: они четырнадцать лет жили под одной крышей, делая вид, что воспитывают Алекса, вдохнувшего новую жизнь в их брак. Но то ли эта жизнь была недостаточно насыщенной, то ли Алекс слишком повзрослел. В четырнадцать лет его отправили в школу-пансион, а сами снова развелись. Но через девять месяцев после развода, решив не нарушать «добрую» семейную традицию, на свет появилась я – Эстель-Элеонор дю Монреаль.
Будучи еще маленькой девочкой, я поняла, что моему семейному древу может позавидовать сама королева Англии. По крайней мере, так говорила бабушка Элеонор, в честь которой я получила второе имя. Еще я осознала, что чудеса происходят лишь однажды. Конечно, если вам очень повезет, судьба смилостивится и может подарить второй шанс. Но третьего точно не будет. Итак, мои родители развелись во второй раз, и уже ничто не могло им помочь, даже рождение второго ребенка. Они лишь договорились о моем совместном воспитании. На этом история их любви закончилась и начались новые истории. Спустя какое-то время мама вышла замуж за ранее упомянутого Жан-Люка, а папа женился на невыносимой бестии по имени Мари. Так моя жизнь разделилась на две семьи и два дома.
От Жан-Люка вечно пахнет красками и ацетоном. Еще у него всегда до ужаса задумчивый вид. Он считает, что обязан творить историю, вносить в мир безнадежного современного искусства нечто тонкое и изысканное. А мама считает себя его музой. Его успех – это ее успех. Она готова жить среди паров ацетона и красок с блаженной улыбкой на лице и не спать вместе с ним, просиживая ночи напролет в мастерской. Мама, как и он, порхает в облаках, не думая о суете этого мира. Когда я смотрю на них, у меня появляется мысль, что любовь к деятельности определенного человека может быть важнее любви к нему самому.
Поясню. Мама была без ума от моего отца, но ревновала его ко всему: к работе, друзьям, даже к родственникам. Ей хотелось, чтобы все его время принадлежало лишь ей одной. Отсюда обиды, срывы, непонимание и все, что приводит к неминуемому разводу. Отцу же в наследство досталась разоренная транспортная компания, и он очень много работал, чтобы выплыть из долгов и поднять фирму на новый уровень. Это сейчас он заключает миллионные сделки, но вначале все было по-другому. Луизе неинтересна его работа, она никогда не вникала в его проблемы. А с Жан-Люком дела обстоят иначе. Она влюблена в его дело и так же, как он, готова положить свою жизнь на достижение поставленных им целей. Они поженились десять лет назад, и с тех пор в их доме не было ни одной ссоры.
Жан-Люк никогда не пытался заменить мне отца. Он скорее мой хороший друг. Антуан же действительно выполняет обязанности самого лучшего папы на свете. Даже когда нас разделял океан. Я долго жила в Нью-Йорке вместе с мамой и Жан-Люком. Папа остался в Париже и, несмотря на работу, отнимавшую все его время, чаще мамы справлялся о моей успеваемости в школе и при необходимости нанимал репетиторов, чтобы я не отставала, поддерживал любые мои начинания. Антуан серьезен, Луиза легкомысленна. Она никогда не проверяла мой дневник, часто выступая соучастником прогулов. Вообще, жизнь в ее представлении проста: что хочешь, то и делай.
Антуан считает такое воспитание неподходящим для современных детей, которым придется выживать в жестоком мире, где царит высокая конкуренция. Но для моей мамы он отнюдь не жестокий. Она красивая, умная, уверенная в себе и всегда веселая. Ей все дается легко, я тоже хочу быть такой. Ведь другие взрослые – серые, уставшие, замкнутые – не вызывают вдохновения! Мама же – фейерверк. Сдается мне, именно это качество отец любил в ней больше всего, но, сам того не замечая, своими поучениями чрезмерно воспитывал ее и тушил этот огонь. Прозвучит банально, но они не созданы друг для друга. Каждый раз удивляюсь, вспоминая, что когда-то их объединяла большая яркая любовь. Об этом мне поведала все та же бабушка Элеонор. Она с сияющими глазами рассказывала, как Антуан ухаживал за Луизой и насколько эти «дети» были счастливы вместе. Я же, видя, как они постоянно спорят, начинаю сомневаться в том, что одной любви достаточно. Струна между ними бывает натянута до предела. Но папа всегда уступает: стоит маме показать, что она расстроена, как он успокаивается и ему становится совестно. Луиза говорит: женская сила заключается в слабости. Это наталкивает на мысль, что она манипулирует отцом, а он, если и догадывается о ее мотивах, ничего не может с собой поделать. Ему категорически не нравится ее расстраивать.
Мы долго жили в разных концах света, но я знала, что так будет не всегда. В один прекрасный день Жан-Люк решил переехать в Индию, точнее на Гоа, в поисках вдохновения. Разумеется, они с мамой не видели в этом проблемы. Я лишь должна была собрать свои вещи, переехать вместе с ними, учиться на дому с репетиторами и радоваться жизни. В тот момент я осознала, почему мой папа возмущается, контактируя с этой сумасшедшей парочкой. Я попыталась объяснить, что у меня три последних важных года в школе и все мои друзья живут на Манхэттене. Но мне отвечали с улыбкой и энтузиазмом: «Эль, детка, это же так здорово! Ты заведешь новых друзей, увидишь новую страну, проникнешься невероятным местным колоритом. Ты ведь так любишь индийскую кухню!» Мне хотелось орать. Какая, к черту, кухня?! Парень из параллельного класса позвал меня на свидание, и в школе скоро осенний бал! Я стала фотографом в школьной газете, и вообще все мои мечты только-только начали сбываться. Но мне сказали, что в моей жизни будет еще много разных парней и нужно смотреть на ситуацию шире. Сейчас жизнь дает великолепный шанс!
Недолго думая, я позвонила папе. Рассказав обо всем, стараясь не слишком сгущать краски и не жаловаться на маму, я спросила, могу ли пожить с ним. Я была готова переехать в Париж, но не на Гоа. Мама сначала хотела обидеться на меня, но я не позволила.
– Ты делаешь что хочешь, – глядя ей в глаза, сказала я. – И я делаю что хочу. Даже не думай обижаться, твои манипуляции работают только с папой.
Повисла тишина. Мне стало казаться, что я перегнула палку, но мама неожиданно расхохоталась, обняла меня, назвала «своей дочерью» и отпустила в Париж. Так в возрасте пятнадцати лет я села в маленький частный самолет отца, который через несколько часов приземлился в небольшом аэропорту Парижа – Бурже. И началась моя новая, французская, жизнь.
В тот момент я испытывала смешанные чувства. Когда тебе пятнадцать, переезжать в другую страну и идти в новую школу – довольно серьезное испытание. В старой школе я пользовалась популярностью. Модная француженка из богемной семьи – таковы были мои имидж и визитная карточка. Много друзей, планы на каждые выходные – в общем, жизнь била ключом. Переезд словно отбросил меня назад. Во-первых, мне казалось, что я хорошо говорю по-французски, но скоро выяснилось, что лексикон моих родителей сильно отличается от тех словечек, которые используют местные подростки. Во-вторых, в парижской школе никого не удивишь французской модой. В-третьих, возникла проблема в лице сводной сестры. Если бы Мари – нынешняя жена моего отца – была бы президентом «всемирной ассоциации стерв», то ее дочка Марион занимала бы должность зама. Она была одной из самых популярных девочек в школе и сторонилась меня. Однажды Марион устроила грандиозную вечеринку, пока родители отсутствовали. На следующий день она разболтала всем, что я наябедничала о ее поступке отцу и больше никаких вечеринок в нашем доме не будет. А кого подростки ненавидят больше всего на свете? Правильно, ябед! В категорию которых я угодила из-за Марион. А ведь я не просто ничего никому не рассказала о вечеринке. Я, черт возьми, помогла устранить ее последствия. Но жизнь несправедлива, это был мой первый урок.
Я встретила удар со всем достоинством, на которое только была способна: высоко подняв голову, ходила одна по коридорам новой школы, не разговаривала с сестрой и не лезла в ее компанию. Чтобы справиться с одиночеством, начала вести дневник, где изливала душу. Очень скоро вокруг меня образовался ореол загадочности. Люди сами начали подходить, знакомиться, интересоваться. Только друзей среди них я не видела.
Своего первого друга я нашла во время общей лабораторной по химии. Им стал Лео. Наш дуэт и химия оказались несовместимыми элементами в прямом смысле слова. Через десять минут после начала лабораторной из нашей колбочки повалил такой вязкий вонючий дым, что учительнице пришлось эвакуировать класс. Она в бешенстве влепила нам по нулям и оставила на два часа после уроков. Этот факт послужил отличным началом дружбы. Лео был ниже меня ростом, с мягкими чертами лица, усеянного подростковыми прыщами, которые не прибавляли ему уверенности. У него имелась своя компашка из числа изгоев, куда входили Валентин, Габриэль и Софи. Скоро я стала частью этой компании, и меня абсолютно не волновало, что я занимаю самые низкие ступени на социальной лестнице школы. У меня были друзья, повернутые на роке, сумасшедшие и очень веселые. Они быстро научили меня всем французским ругательствам и показали клевые места в Париже. Казалось, жизнь стала налаживаться.
Мое увлечение фотографией не прошло, а, напротив, росло с каждым днем. Заметив это, папа решил сделать мне подарок. Мы отправились в магазин, где он купил сразу две камеры: винтажную пленочную и цифровую. Мы вместе выбирали объективы, сумки и прочие мелочи. Это был прекрасный день, несмотря на то что нам пришлось вернуться домой к двум мегерам. С Марион мы по-прежнему не разговариваем, с Мари обмениваемся короткими фразами. Каникулы я провожу с мамой на Гоа. Они с Жан-Люком увлеклись буддизмом, меня эта тема тоже заинтересовала. Я продолжаю вести дневник, в котором все чаще мелькают смешные истории из жизни.
Жалею ли я о переезде? Конечно, нет. Он открыл мне глаза на многие банальные, но важные жизненные аспекты. Например, что не стоит гнаться за популярностью. Ведь неважно, сколько людей о тебе знают, если среди них нет ни одного верного друга. Так что я ни о чем не сожалею. Ведь теперь я живу в самом прекрасном городе мира, который меня вдохновляет. Недавно даже захотелось написать книгу, взяв за основу свою жизнь. Напечатав пару листов, я поняла, что на данный момент это и есть вся моя история. Что ж, негусто… Творчество было на время отложено, документ переименован в «Сумасшедшую историю» и сохранен на жестком диске наряду с прочей чушью, которую я иногда набрасываю. Но однажды я напишу автобиографию или подростковый роман, опишу в нем свой Париж, любимые кафе и улочки, придумаю идеального парня, в которого вместе со мной влюбится каждая девушка, открывшая эту книгу…
«Дзинь», – эсэмэска от Алекса вырывает меня из водоворота мыслей. Он пишет: «Внизу через 10 мин.». «Бегу, братишка», – думаю я, отмахиваясь от воспоминаний и на ходу натягивая чистую футболку.
Алекс, как всегда, опаздывает. Я хожу взад-вперед, подняв голову к солнышку. Погода на удивление хорошая. После недели серости и дождей солнце все-таки навестило Париж. Мама вернулась в свой родной город, впервые за пять лет. Видимо, Алекс решил не упускать возможности провести с ней время, пока ей вновь не взбрело в голову уехать далеко-далеко. Однажды я спросила ее, почему она так долго избегала поездки сюда, и она честно призналась, что всю жизнь мечтала жить в другом месте. Мне это кажется странным. Глядя на потрясающую архитектуру старинных зданий, маленькие улочки с уютными ресторанчиками, Сену и влюбленных туристов, я чувствую себя дома. Весна и Париж – лучшая комбинация. Я ощущаю вдохновение и прилив сил, душа поет. Но стоит отметить, что я люблю этот город любым: серым и дождливым, солнечным и душным. Любовь к нему бьется глубоко в моем сердце независимо от его состояния.
У обочины останавливается новенький спортивный кабриолет. Алекс сигналит, еще больше привлекая внимание прохожих. Затем он театрально и очень забавно снимает солнцезащитные очки и произносит наигранным басом:
– Мадемуазель, вы прекрасны. Разрешите пригласить вас на ужин.
– Придурок, – улыбаюсь я в ответ.
Прыгаю на переднее сиденье и сразу пристегиваюсь, хорошо помня последнюю поездку, когда полицейский влепил Алексу штраф не только за превышение скорости, но и за непристегнутый ремень.
– Ты слишком милая для стервочки, – сообщает он и улыбается во весь рот.
Говорят, мы очень похожи. У нас большие голубые глаза и светлые волосы. Оба пошли в маму, а она невероятной красоты женщина. Интересно, моя улыбка столь же заразительна, как его? Эти ямочки, смешинки вокруг глаз есть и у меня, но выглядят ли они так же привлекательно? Алекс – красавец. Куда бы он ни пошел, что бы ни сделал, красавчиком его зовут абсолютно везде. Он умеет располагать к себе людей. Комплименты, шутки и мальчишеское обаяние никому не оставят шансов. В тридцать лет он выглядит как успешный мужчина в расцвете сил. И я не могу не улыбаться ему в ответ, это просто невозможно. Если Александр смотрит на тебя с улыбкой, уголки твоих губ сами начинают приподниматься, пока не заулыбаешься во весь рот. – Мама ждет нас, – весело заявляет он.
– А из-за тебя мы, как всегда, опаздываем.
– На ужин невозможно опоздать, Эль.
Он набирает скорость, подрезает других водителей на поворотах. В общем, как обычно, делает что хочет. Через пятнадцать минут мы паркуем машину за кабриолетом ярко-красного цвета.
– Спорю на что угодно: этот выпендреж на колесах принадлежит нашей матери, – весело заявляет мой несносный брат.
– Определенно, так оно и есть!
На входе нас встречает хостес – красивая мулатка в черной тунике. Ее спина и плечо открыты, и мне хочется закатить глаза, глядя, как меняется выражение лица Алекса. Его взгляд становится заинтересованным, а губы приподнимаются в плутовской усмешке. Я толкаю его в бок, возвращая на землю, и шепчу:
– Даже не думай, пожалей мою детскую психику!
– Ты выросла с нашей мамой, тебе уже ничего не грозит, – отвечает он с наглой ухмылкой.
В ресторане роскошный интерьер, выдержанный в пышном аристократическом стиле. Здесь все подобрано со вкусом, каждая деталь на своем месте. Официанты одеты с иголочки. Приглушенный свет создает располагающую к общению интимную атмосферу. Идеальное место для ужина с моей мамой. Увидев нас, она выходит из-за стола. На ее лице широкая улыбка, такая родная. Алекс обнимает маму, целуя в обе щеки.
– Маман, выглядите превосходно, – заявляет он.
Она в ответ заключает нас в крепкие объятия, после чего мы все устраиваемся за столом.
Следующие полчаса она без умолку рассказывает о новых проектах гениальнейшего Жан-Люка. Мы с Алексом уже косимся друг на друга, пряча улыбки. В какой-то момент она понимает, что увлеклась, начинает смеяться и обещает держать себя в руках, подливает вина в бокалы, в том числе и в мой.
– А как дела у моих детей?
Алекс бросает взгляд на часы и медлит.
– Эль, начинай ты, – просит он, хмуря брови.
– Ты кого-то ждешь? – интересуюсь я.
