скачать книгу бесплатно
– Это конечный пункт назначения?
Я мотаю головой и просовываю под стекло листок с маршрутом. Изучив документ, Хуанита кладет его в мой новый паспорт и возвращает мне.
– Если ты собираешься посетить все эти места, тебе нужны прививки, – говорит она, потянувшись к табличке «Закрыто». – Ты их сделала? – Увидев выражение моего лица, она не может удержаться от смеха. – Погоди секунду.
Хуанита становится на одно колено, долго роется в самом нижнем выдвижном ящике и наконец извлекает оттуда лист бумаги.
– Клиника на Мэдисон-авеню открыта до семи, – говорит она, бросив взгляд на часы. – Лучше привиться здесь, чем где попало по дороге.
Она проталкивает под стекло листок, приветственно поднимает руку и исчезает из виду.
Охранник придерживает дверь и добродушно улыбается.
– Bon voyage, – говорит он. – Пора пить зеленое пиво!
Я с ним полностью согласна.
Где-то после девяти часов я с паспортом в руке поднимаюсь в штаб-квартиру «Экслибриса». Я не то чтобы напилась до бесчувствия, но позволила себе два бокала зеленого пива и стопку текилы – немного приглушить волнение перед клиникой. В общем, прививки я сделала.
Двери лифта разъезжаются. Весь этаж погружен в темноту, лишь в панорамных окнах сияют огни города. Я с трудом выхожу на прямую траекторию к кабинету Терезы Сайфер. Сквозь щель под дверью просачивается желтый свет настольной лампы.
Бросив чемодан в коридоре, я опираюсь на косяк и вваливаюсь в кабинет. Душа уходит в пятки.
Тереза Сайфер смотрит на меня поверх очков в красной оправе.
– Добрый вечер, миз Кини! – произносит она скрипучим голосом, характерным для давних курильщиков. – Как прошел ваш день?
– Прекрасно, – хриплю я в ответ, вываливая на стол бумаги. – И вы только посмотрите на это!
Стащив через голову худи с логотипом Нью-Йоркского университета, я показываю ей руки, залепленные пластырями. Мой левый бицепс уже принял синеватый оттенок.
Тереза Сайфер удивленно приподнимает брови: со стороны похоже, будто на меня напал бешеный дикобраз. А может, ей не нравится исходящий от меня запах.
– Ты уверена, что готова выполнить это задание? – спрашивает она.
– Абсо-блин-лютно чертовски уверена, – произношу я настолько твердо, насколько позволяет заплетающийся язык.
Она скептически морщит лоб, но, рассмотрев паспорт и билет, складывает бумаги в большой коричневый конверт и дает мне подписать заявление об освобождении от ответственности.
Затем отбирает ручку, наклоняется вперед и смотрит мне прямо в глаза.
– Рамона, – негромко произносит она, – решив положиться на тебя, я иду на огромный риск. Если ты считаешь, что не готова, еще есть время отказаться.
Я мгновенно трезвею.
– Я готова. Я это сделаю, – говорю я ей, а больше – себе.
Тереза Сайфер смотрит на часы.
– Хорошо. Тогда я пришлю все необходимое, в том числе визы и кредитную карту на твое имя, в одну из контрольных точек в Европе. Моя ассистентка в ближайшее время отправит тебе остальную необходимую информацию.
В Европе. От одного этого слова у меня начинают дрожать руки. Я сжимаю их вместе, выдавливаю «спасибо», хватаю конверт и багаж и неверной походкой бреду к лифту. Там я упираюсь руками в колени и всю дорогу вниз выполняю дыхательные упражнения.
Глава 10
Снимок: Грузоподъемный кран
Инстаграм: Роми_К [Нью-Йорк, 17 марта]
#ГрузовыеДоки #BonVoyage #ПрощайЖестокийМир
13 ?
Часа два спустя я сижу в обшарпанной приемной под дверью с табличкой «Бюро коносаментов» в грузовом порту Бруклина. Я бывала в этой части города только благодаря магазину «ИКЕА», который обслуживают водные такси, бесплатные для жителей Манхэттена при условии обязательной покупки. Как будто можно зайти в «ИКЕА» и ничего не купить.
Стыдно признаться: до сегодняшнего дня мое знакомство с Ред-Хук ограничивалось посещением знаменитого шведского магазина. Теперь я получила более ясное представление о районе, потому что прогулялась пешком. По дороге сюда я села в поезд «Ф» и без проблем доехала до Кэрролл-стрит, но не разобралась с картой в телефоне и по ошибке попала на пассажирский терминал. Побродив по пустому вокзалу, любой звук в котором отдавался гулким эхом, я пошла вдоль воды и заметила на другой стороне прилегающей бухты освещенные стрелы портовых кранов. Пользуясь ими, как путеводной звездой, я в конце концов нашла это бюро.
Честно говоря, пассажирский терминал понравился мне больше. Разумеется, Старая Роми никогда в жизни не решилась бы отправиться в круиз, тем более – в кругосветное путешествие. И не позволила бы нафаршировать себя всеми этими вакцинами, от которых вот-вот руки отвалятся. Честно говоря, я уже скучаю по Старой Роми.
Тем не менее я здесь. Решение принято. Храбрость, вызванная текилой и зеленым пивом, давно испарилась, и происходящее кажется мне сном. Знаете, бывают такие сны, когда человек заблудился в незнакомом месте и даже не надеется найти дорогу домой. Скорее даже не сон, а кошмар. Ночной кошмар, пахнущий смолой и старыми канатами, отдающими затхлостью.
К стеклу офисного окна приклеено скотчем написанное от руки послание. «Пассажир Кин, ждите агента здесь. Вернусь в полночь». Я жду, надеясь, что записка обращена ко мне, и прекрасно осознавая, что у них никогда еще не было пассажира, столь страстно не желающего взойти на борт. Покинув Нью-Йорк, я сожгу за собой все мосты. Отступать поздно.
Чтобы отвлечься, я вытаскиваю из конверта бумаги, полученные от Терезы Сайфер. Первый листок представляет собой нечто вроде бланка отчета, в котором расписано, какую информацию я должна предоставить из каждой контрольной точки этого безумного путешествия. На втором – воображаемый маршрут Филеаса Фогга. Я так и не удосужилась открыть дядюшкину книгу и прочитанную в детстве историю помню лишь в самых общих чертах. С растущим чувством вины я вспоминаю, что времени вернуться в родной магазин у меня не осталось. Я планировала заглянуть туда после получения паспорта, но не успела из-за прививок. Время работает против меня.
Может, оно и к лучшему. Не представляю, как бы я с ними прощалась. Висящие немного наискосок над окном офиса старые часы громко отсчитывают секунды. Циферблат поржавел, и часы на три минуты отстают от времени на моем телефоне. В любом случае через каких-нибудь полчаса я покину Нью-Йорк впервые с тех пор, как была ребенком. И даже не нашла времени попрощаться с самыми дорогими мне людьми.
Чтобы отогнать эту мысль, переключаю внимание на список обязательных контрольных точек по маршруту. Офис «Экслибриса», Нью-Йорк. Реформ-клуб, Лондон. Эйфелева башня, Париж. Бриндизи, Италия. Суэцкий канал, Египет. Аден, Йемен. Мумбаи, Индия. Колката, Индия. Бухта Виктория, Гонконг. Сан-Франциско, железнодорожный вокзал. «Экслибрис», Нью-Йорк. Десять остановок до конца апреля. Билет, который нашла для меня Лакиша Джонс, обеспечивает место на единственном морском судне, направляющемся на восток восемнадцатого марта. Корабль называется «Остров Гернси», порт назначения – Ливерпуль. До сегодняшнего дня я понятия не имела, что грузовые суда берут пассажиров.
Все, что я знаю о морских путешествиях, почерпнуто из кино. Перед моим мысленным взором встает Кейт Уинслет в роли Роуз: в огромной фиолетовой шляпе, поднимающаяся по трапу «Титаника». Где-то ждет меня мой айсберг.
Как бы то ни было, «Остров Гернси» – не океанский лайнер. Лакиша забронировала мне отдельную каюту для сна, а все остальные удобства общие. Мне никогда не приходилось делить удобства с другими людьми, не считая Джерси в студенческие времена, а она болезненно чистоплотна.
Гудит судовая сирена. Я подскакиваю с места и впервые за все время смотрю в окно. Все, что я вижу, – это борт огромного контейнеровоза, выкрашенный в зеленый цвет. Корабль стоит нерушимо, как скала, даже незаметно, что он на воде, а не на суше. Никакого движения, лишь деловито снуют по причалу автопогрузчики.
Я не вижу ни выхода на посадку, ни малейших признаков, что «Остров Гернси» собирается отойти от причала. Мне не видно даже названия этого монстра. На борту красуются гигантские буквы «MSC»[3 - Глобальный перевозчик в сфере судоходства и логистики. – Примеч. ред.]. Таким образом, записка на окне – единственное свидетельство, что я на правильном пути. У меня за спиной раздается громкий стук, я поворачиваюсь и вижу за стеклянной перегородкой мужчину с красным лицом.
– Ты, что ль, Кини? – горланит он.
Когда я киваю, краснолицый указывает на дверь, разворачивается и уходит, не произнеся больше ни слова. Схватив чемодан и рюкзак, я выхожу и бегу за ним – навстречу своей судьбе.
Глава 11
Снимок: Палуба «Острова Гернси»
Инстаграм: Роми_К [Атлантический океан, 18 марта]
#ПосадкаЗакончена #ПервоеИзСемиМорей
11 ?
Краснолицый оказывается портовым агентом. Он называет свое имя, которое я тут же забываю. Я прохожу за ним в кабинет, где нас ждет сотрудница иммиграционной службы. Несмотря на позднее время, она в полной форме, включая серую фуражку и пистолет в кобуре. При этом с лица женщины не сходит доброжелательная улыбка. Поставив печать, она протягивает мой паспорт сурового вида мужчине, стоящему рядом. Он одет в бордовый свитер толстой вязки, обтягивающий могучий живот, и синюю шерстяную шапочку, натянутую на пышные брови. Он ничем не напоминает щеголеватого капитана с «Титаника» и не тянет даже на капитана Кирка из «Звездного пути» и все-таки оказывается капитаном по имени Герхардт Анхельм.
При виде меня его лицо принимает слегка удивленное выражение. Оказывается, до вчерашнего дня каюта была зарезервирована пожилой семейной парой из Швеции, которая часто путешествовала таким способом и превратилась практически в постоянных клиентов.
Я вхожу вслед за капитаном Анхельмом в небольшой лифт.
– Вам очень повезло получить эту каюту, – говорит он с сильным немецким акцентом. – Эйнар, видно, совсем плох. В последнее время он жаловался на здоровье.
Двери лифта открываются, и мы оказываемся на головокружительно высокой платформе, откуда можно перейти на судно. Я жутко боюсь высоты и приковываю взгляд к крошечной дырочке на спине капитанского свитера, от которой тянется оторвавшаяся нитка. Томми бы в два счета ее заделал. Да еще вышил бы поверх что-нибудь морское и мужественное, и стало бы лучше, чем было.
Но Томми далеко. Я совсем одна, и тевтонский рыцарь с пышными бакенбардами, совсем не похожий на капитана, ведет меня навстречу верной гибели.
Вверху на трапе нас бодро приветствует член экипажа. Капитан хватает его за плечо и быстро спрашивает о чем-то по-немецки. Глаза мужчины увлажняются. Я не знаю немецкого, но общий смысл ответа улавливаю: Эйнар Свенссон, каюту которого я заняла, скончался. Оба вытирают глаза, и меня передают женщине, которая занимает должность второго помощника. Она вешает мне на шею бейджик с именем и провожает в каюту.
По дороге мы проходим мимо других кают, где наверняка есть отдельные санузлы, но они, очевидно, заняты в этом рейсе членами экипажа. Я – единственный пассажир и вынуждена довольствоваться каютой, которая предназначалась для шведской четы. Судя по размерам этой каморки, у них были чрезвычайно тесные отношения.
Как я и предполагала, душа в каюте нет, только раковина и унитаз за перегородкой.
Я успеваю немного обустроиться и прочесть врученную вторым помощником информационную листовку, как вновь раздается судовой гудок. В окно – то есть в иллюминатор – стучит дождь, и «Остров Гернси» отходит от причала.
Несмотря на непогоду, судно движется плавно и уверенно. Стены каюты трясутся от гула двигателей. Я выглядываю в иллюминатор. Там нет ничего интересного, кроме нависших облаков и пелены дождя. От вибрации под ногами меня охватывает паника, и я бегу в санузел.
Я впервые за много лет уезжаю из Нью-Йорка и покидаю свою страну. И впервые в жизни – свой континент. Темнота в иллюминаторе сменяется сияющей в ярком свете фигурой. Статуя Свободы. Она смотрит через океан на свою родную Францию – страну, которую я скоро увижу собственными глазами.
Кажется, меня сейчас стошнит. Я наклоняюсь над унитазом. Наверное, так чувствуют себя люди перед смертью. Ничего не происходит, во всяком случае, пока. Внезапно меня охватывает лихорадочное, дикое, радостное возбуждение. Я никогда в жизни не испытывала такой бури эмоций.
Волнующее предвкушение длится примерно девять часов. Большую часть этого времени я провожу во сне.
Никогда не любила американские горки.
В начальной школе, когда мы с классом ездили на Кони-Айленд, я всегда оставалась внизу. Пока сверстники с оглушительным визгом проносились у меня над головой, наслаждаясь каждой минутой полета, я стерегла их портфели.
Я тоже наслаждалась каждой минутой – по-своему. Мне не было плохо. Я не относилась к детям, которых заставляют сидеть возле учительницы, пока не пройдет головокружение. Я оставалась на твердой земле, раскладывая рюкзаки в алфавитном порядке, и ждала возвращения одноклассников, избегая ненужного риска. Меня это устраивало.
Теперь, когда я выросла, мне хватает подземки, без которой в Манхэттене не проживешь. Я каждый месяц покупаю проездной и постоянно им пользуюсь. Никогда не подозревала, что склонна к морской болезни. Горькая правда не заставила себя долго ждать.
Я просыпаюсь полностью одетая, лежа поверх покрывала на узкой кровати. Эйфория, охватившая меня накануне вечером, улетучилась без следа. Мои сны наполняла глубокая уверенность, что стоит человеку выйти из дома, как с ним случится нечто ужасное. Большой мир таит в себе множество опасностей, и я знаю по опыту, что из путешествий возвращаются не все.
Подавив рыдания, я протираю заспанные глаза и лишь тогда отдаю себе отчет, что у меня по лицу текут слезы. Я вытираю их углом простыни. Мне много лет не снились родители. Не успев сосредоточиться на этой мысли, я удивленно рассматриваю свои ноги в сползших носках. Я не делаю сознательных попыток ими пошевелить, но они почему-то вновь исчезают из поля зрения. Чемодан скользит по полу и с громким стуком ударяется в дверь.
Приняв сидячее положение, я наконец начинаю понимать, что судно медленно раскачивается. В иллюминатор плещет вода, а за стеклом виднеется серая линия горизонта с белоснежной каймой. Она проплывает мимо, и нос корабля вновь задирается вверх.
Следующие двое суток я вижу приблизительно одну и ту же картину, не считая внутренностей унитаза. Несколько раз ко мне заглядывает второй помощник, серьезная темноглазая итальянка Сильвия, обеспокоенная моим отсутствием на приемах пищи. Выяснив, что я не упала за борт, она периодически возвращается: в первый раз с каким-то ячменным сахаром, а во второй – с имбирным пивом.
Прежде чем я осмеливаюсь высунуть нос из каюты, проходит три дня, а мне кажется – целый год. Когда с утра до вечера обнимаешь унитаз, время тянется ужасно медленно.
Проснувшись утром на третий день путешествия, я понимаю, что судно вновь приняло нормальное положение, как при выходе из гавани. Неудивительно, что я умираю с голоду. Подкрепившись изрядной порцией спагетти болоньезе – никогда не ела ничего вкуснее, – я выслеживаю второго помощника, которая неохотно дает мне пароль от судового Интернета.
– Он спутниковый, – шепчет Сильвия с сочным итальянским акцентом и передает мне листочек с нацарапанным на нем паролем. – Не оставляй его где попало, – заговорщическим тоном продолжает она. – Некоторые члены экипажа смотрят порно и снижают пропускную способность.
– Да мне только проверить почту. И отправить отчет.
– Хорошая девочка. – Сильвия похлопывает меня по руке. – Я тебе верю. Ты не смотреть эту гадость.
Я начинаю задумываться, не пропустила ли что-то интересное. Вероятно, она это чувствует и не выпускает листок, пока я не клянусь, что не буду ничего загружать.
Зажав в руке клочок бумаги с драгоценным паролем, я включаю ноутбук, но через минуту он сдыхает. Не успев запаниковать, я вспоминаю, что предусмотрительно упаковала зарядные шнуры для компьютера и телефона. Они на дне чемодана, под утюжком для волос, которым я до сих пор ни разу не воспользовалась. Пообещав себе заняться этим после следующего душа, я с довольным видом вставляю шнур – и тут же выясняется, что в каюте нет розеток. Не может быть! Вот же настенный светильник, и он работает! Вытащив штепсель, я вижу какой-то странный кружок с двумя отверстиями, который категорически отказывается принимать мой зарядный шнур.
Делать нечего, приходится вновь искать Сильвию. Та объясняет, что система электроснабжения судна устроена по европейским стандартам, а кружок – это и есть розетка. К счастью, она может одолжить мне адаптер, и я возвращаюсь в каюту, упрекая себя за то, что совсем не разбираюсь в жизни. Могла загуглить, в конце концов! Но как можно загуглить то, о существовании чего не имеешь понятия?
Я начитанная. Образованная. Вроде бы должна знать, что весь остальной мир передает электричество не так, как американцы. Тем не менее я не знала.
Подключившись к розетке, я начинаю испытывать беспокойство по другому поводу: слишком много дел. Надо сфотографировать каждый уголок на судне и разобраться с дальнейшим маршрутом. Как только я вхожу в Интернет, возникает новая проблема: почтовый ящик ломится от писем Томми, обеспокоенных и укоризненных. Я решаю, что найду способ умилостивить Томми позже, и принимаюсь за свой первый отчет.
Глава 12
Снимок: Морские птицы
Инстаграм: Роми_К [Атлантический океан, 21 марта]
#ШтормовоеПредупреждение #МорскаяБолезнь #ПятьдесятОттенков
25 ?
Отчет о путешествии для компании «Экслибрис» от Рамоны Кини
«Остров Гернси», грузовое судно класса «Алгол», относится к самым быстрым в мире. В настоящее время, благодаря попутному ветру, корабль движется со скоростью более тридцати трех узлов.
Пригодность для элитного путешественника: низкая. Изучаю другие возможности, которые могут подойти под расписание клиента.
Что посмотреть и сделать: развлечений на борту мало. На палубу выйти невозможно из-за ледяных брызг. Во всяком случае, в марте…
Несмотря на мои сокращения, полный отчет занимает четыре страницы. Отправив письмо, я укладываюсь на узкую койку и натягиваю на себя тонкое одеяльце. Это мой единственный отчет за три дня, что объясняется, во-первых, бесконечными приступами тошноты, а во-вторых, моим нервозным состоянием из-за того, что я впервые путешествую одна.
Теперь, когда у меня появилось время на размышления, я осознаю, что второе вполне могло привести к первому. Чтобы отвлечься от этой безрадостной мысли, я вновь открываю почту. Мерв электронную почту не признает, так что приходится довольствоваться перепиской с Томми.
Ты решила поиграть в «Ешь, молись, люби»? С тех пор как ты уехала, Мерв не спит ночами и сходит с ума от волнения.
Скажи ему, что это «Удивительная гонка» для одного человека, – пишу я, стараясь не вспоминать неодобрительное выражение лица Терезы Сайфер при упоминании передачи. – Сплошное удовольствие и никакого риска, честное слово.
Я не хочу нервировать своих дядюшек, да ничего не поделаешь. Мы с Томми не всегда ладили, но его неодобрение никогда не заходило так далеко. Должно быть, мое письмо застало его за компьютером, потому что почти сразу приходит новое, в котором Томми сообщает, что заходил Джона из колл-центра.
Джона страшно огорчен, что ты не захотела там работать, – пишет Томми. – Он думал, у вас намечалось что-то серьезное. Должен признаться, я тоже так считал.
«Какое счастье, что все это позади», – думаю я, несясь на полных парах через Атлантический океан.
На следующий день капитан Анхельм удостаивает меня аудиенции. Это прекрасное дополнение к моему отчету, и я намерена показать особому клиенту Терезы Сайфер все, на что способна.
