скачать книгу бесплатно
Всё о неважном. Бросишь кактытамм…
Ответит эхо полого колодца,
Где голубь мира выдаёт арам-зам-зам —
Их гули-гули пляшут, где придётся,
Хоть на краю, хоть посреди картин —
Им нету дел до тишины и шума,
Пока ты робко напеваешь про сим-сим,
С надеждой окрыленной до бум-бума,
Лелеешь смелость настучать в лазурь,
Сама же скромно стишиком корябнешь,
Но видишь, как голубят сизых дур,
И на отшибе мысли – страстно ляпнешь,
О том – о самом важном и простом,
Без всяких how are you и погоды,
Когда танцуют чувства нагишом,
Под сумасбродной далью небосвода.
Давай без секса. Просто посидим
Давай без секса. Просто посидим,
Поохаем над прожитым устало,
В кафешке, словно маленький кильдим
Под лампочкой, горящей вполнакала.
Перелопатим жизни череду,
Мгновенье остановится картинкой,
Вот ты, вот я – мы в бог каком году
Сидим и упиваемся грустинкой,
Где под сурдинку зуда комара
Течёт рассказ о детстве и о прочем,
А за окном трамваев та-ра-ра
Всё реже, ближе к непроглядной ночи.
Вот так вот просто выложим пасьянс:
Года, года – и быта самозванство.
Нет царства грёз и резвого коня
При тёплом долголетнем постоянстве,
Свобода. Чай. И ложек два ствола,
Ударят – дзинь – по чашкам унисонно.
И зажуётся «где же ты была?»
На памяти бобин магнитофона.
И тронется вагон обычных дел,
Мы второпях успеем попрощаться,
И растворится сахарная мель
В заварке нерастраченного счастья.
Ветер завывает, что попроще
Ветер завывает, что попроще,
Но фальшивит, сорванный на крик.
Я теперь у соловьиной рощи
Подоспевший в летах выпускник.
С тяготами впитаны уроки,
С чувствами экзамены сданы.
И иду – конкретно-недалёкий —
Имярек любовной стороны,
Напоследок вытрубив рулады
Беспокойной жизни молодой,
Подведя чертовское «так надо»,
На прощанье вскинутой рукой.
Стареет вечер. Лиственный ажур
Стареет вечер. Лиственный ажур
На фоне неба зеленью пятнится,
И фонаря томлёный самодур
Высвечивает чернь усталой птицы,
И в этом чуть мистического есть —
Ползущей темноты густая ода.
Из бабкиной молитвы «даждь нам днесь»
Всплывает позабытым эпизодом,
Сутулятся деревья на ветру —
Остыть, переосмыслить. Не отречься,
Любовному подобно бунтарю,
Исходишь пульсом яростных сердечек.
Где звёзды и луны тугой клубок,
Зовущий за неведомыми снами,
Там ночи недосказанный молчок
Над тем, что будет… с Родиной и с нами.
От конца
Бродить несбытой где-нибудь во снах,
Перебирая вольные пустыни,
Переживая неглобальный крах
Под ливнями из поднебесной стыни.
Задействовать холодные слова,
Чтоб приложить к раскрашенной горячке,
И попадать в забвенный котлован,
И замирать в недомедвежьей спячке,
Пока живёшь как все – и ешь, и спишь,
В текучке дней, отравленных бесцветьем,
Выкармливая преданную тишь
Бессонницей о выдуманном лете.
К началу
Растает лёд, и собираешь рыб,
Разбитых о закованные воды.
Пора пускать в затерянный Моглиб
Иллюзий голубые пароходы
И петь: так провожают за черту
Терпений, вдохновений… или нафик.
Пускай несут бла-бла или ту-ту,
А у меня другой сегодня график:
Пускаю птиц, слова, седой дымок
Да полощу платочек в поднебесье,
Где осушаю грозовой подтёк,
Из жеста «нах» перехожу на «ок»,
Сбегаю, не жалея нот и ног,
От пристани вчера отпетых песен.
В рассвет врастающие кронами
В рассвет врастающие кронами
Молитвы веток кружевных,
Полны леса живыми схронами,
Как речь замкнутая под дых,
Полны моря немыми рыбами,
Но в криках чаячьи парят…
Где берега томятся глыбами,
Где рожь волнуется в полях,
Пороги рек в гористых местностях
Впадают в караул тоски,
Мои жалеючи окрестности,
Дожди стараются врасти
В пустыню слов и жажду алую
Болезни, пройденной вдвойне…
Глянь – виснет вечность запоздалая
На безответном валуне
Небесных странников, просвеченных
Пожаром солнечных вершин,
От ожидания невстреченных
До одиноких палестин.
По верху слышится гудение
Всех самолётных сил страны,
В которых однонотным пением,
Мотив с молебном воскресения,
В рай поседевший вплетены.
Жар и смог – июль идёт упитанный
Жар и смог – июль идёт упитанный,
Город иссушённый в плен берёт.
Между нами ничего не считано,
Утекает время словно мёд,
Где спонтанно кружатся крылатые,
Исчеркав лазурный небосвод,
Там, где крыши от дождей покатые,
Ветер до порывистости мот,
По ошибкам пишется ошибочно,
И не сбросить чувственный завод.
Вечер зависает пелериночно,
И закат багряностью вот-вот
Отгорит по рифме, прозе, поверху,
Бледной тенью выкатит луна.
Вряд ли хватит продержаться пороху,
На войне химер блажного сна,
Завернёшь иллюзии до севера,
Пусть загнутся, не увидев юг.
И падёшь с надуманного левела
К пожеланью – доброй ночи, друг.
Летит комар. Нудит бесчеловечно
Летит комар. Нудит бесчеловечно.
А вечер думал, будет тишь да гладь.
А мне б ещё отбиться от овечек,
С бессонницей не разделив кровать.
Она скрипит. И добавляет боли.
Пружины хищно тычутся в матрас.
А он ни клят, ни мят, ни отглаголен,
А мне луна засвечивает в глаз.
Где тело словно мумия покоя,
На вдох и выдох растревожен дух.
Смотрю в окно – в окне кино немое,
Офонарев, парит несносный пух.
И всё такое лезет в подсознанье,
Итог не спит, выкручивая финт.
А я блефую опытом и званьем,
И строю взглядом жухлый гиацинт.
Переобуться и к Харону в лодку,
А там и баю-бай, и мыслей нет,
Лишь овцы пьют вину, а может, водку,
И затихают в дымке сигарет.
И вот уже помалу отъезжаю,
Перевирая здрасти до адью.
Чифирь остыл в забытой чашке чая,
Где утопилось бывшее «люблю».
Страдают в ямах пропадом колёса
