скачать книгу бесплатно
• сохранение «путиноцентричности» политической системы и готовности населения учитывать его рекомендацию. Уровень легитимности В. Путина – высок: около 80 % положительно оценивали его деятельность весь период кампании;
• доминирование запроса на стабильность, поступательные изменения. Неприятие радикальных изменений: «консервативная волна» стала одним из основных драйверов формирования повестки дня населения. Фиксировался настрой на кооперацию политических сил, а не на их конфронтацию;
• ослабление проблематики экономического кризиса. Население адаптировалось к кризису (по официальным оценкам экономистов, он закончился как раз к августу-сентябрю 2016 г.). На фоне общей социально-экономической стабильности это привело к ослаблению значимости кризисной повестки для населения.
Результатами такой конфигурации взаимодействия законодательных и политических факторов стали следующие основные особенности выборов-2016:
• нерезонансный характер выборов. Уровень информированности о выборах на момент голосования был высоким, но интерес к ним оставался крайне слабым. Накануне дня голосования (всероссийский репрезентативный опрос ВЦИОМ 10–11 сентября 2016 г.) лишь 4 % респондентов назвали выборы в числе главного события недели (3–4 сентября – 2 %), при том что дату проведения выборов смогли назвать 83 % респондентов. Даже при ответе на закрытый вопрос за неделю до дня голосования 49 % опрошенных заявили, что выборы им неинтересны. Причины – усталость от политики, делегендирование функциональной значимости Госдумы в общественном сознании («взбесившийся принтер»);
• невыразительность электоральной кампании. Устойчивый запрос населения на яркую избирательную кампанию реализован не был, что привело к ожидаемому снижению уровня интереса к ходу кампании, а также слабой эмоциональной вовлеченности избирателей. В итоге показатели декларируемой явки были стабильны вплоть до начала сентября;
• слабость мотивации голосования за одномандатников. Возврат к смешанной избирательной системе воспринимался скорее как инновация, однако роль одномандатников оказалась фактически не раскрыта в содержательном плане. Причина – отсутствие взаимосвязи федеральных депутатов и избирателей при формировании Думы только по партийным спискам, непонимание их дальнейшей роли в рамках избирательного округа;
• выраженность «маркерного голосования». Слабый интерес к выборам и невыразительная кампания многих участников привели к политической дезориентации избирателей. Доминировала «маркерная» (по партийной принадлежности) модель голосования. При отсутствии (очевидной слабости) кандидата-одномандатника от «Единой России» подавляющая часть респондентов не могла определиться с предпочтительным кандидатом (Воронежская область, ИО № 89 – за три недели до выборов 69 % не смогли сделать выбор; Москва, ИО № 200–66 %; Московская область, ИО № 127–72 %; Республика Башкортостан, ИО № 6–69 %; Республика Саха (Якутия), ИО № 24–50 %; Ростовская область, ИО № 150–61 %; Санкт-Петербург, ИО № 216–65 %; Хабаровский край, ИО № 70–56 %);
• регионализация кампании. Фиксировались локализация электоральной кампании и смещение основного предвыборного фокуса на региональный уровень. Федеральный сигнал оставался слабым, считывался населением ограниченно. Маркеры – повышенная актуальность местной проблематики, а не общефедеральной повестки; низкий интерес населения к предвыборным дебатам на федеральных телеканалах (только 23 % опрошенных за неделю до выборов заявили, что следили за ходом предвыборных дебатов).
Ключевыми факторами избирательной кампании для политических партий стали:
• делегендирование политических партий. Невысокая явка на выборах в Госдуму отразила и еще раз подчеркнула проблему девальвации общественно-политической значимости партий;
• размывание границ между партиями. Политическое позиционирование всех парламентских партий оказалось близко по содержанию. По принципиальным вопросам их позиция не различалась (отношение к В. Путину, Крым, кризис, санкции, поведение России на международной арене). За последние годы восприятие парламентских партий унифицировалось, идеологические различия между ними рефлексировались крайне слабо;
• высокая мобильность электората, слабостьпартийной самоидентификации избирателей. По сравнению с кампанией 2011 г. произошло резкое сокращение «ядерной группы» (тех, кто поддерживает данную партию и исключает возможность голосования за другие партии) электоральной поддержки партий. У ведущей партии, «Единой России», «ядерная группа» сократилась с 21 % до 7–10 %. При этом традиционный электорат «Единой России», решивший на выборах поддержать иные политические силы, не рассматривал это как «измену Путину»;
• на момент начала кампании (март 2016 г.) фиксировался риск усиления левых настроенийнаселения. Это было обусловлено влиянием экономического кризиса и общего запроса на перемены, обновления политики. В этот период был существенен риск значительного ухудшения «Единой Россией» своего электорального результата;
• низкая эффективность предвыборной мобилизации – такназываемого «последнего рывка». В 2011 г. оппозиционные партии (особенно ЛДПР и «Справедливая Россия») провели эффективную мобилизацию «своего» электората на фоне демобилизации электората «Единой России». В 2016 г. мобилизационный результат был выражен слабее, у КПРФ отчетливо фиксировалась демобилизация (см. рис. 6, 7, 8).
Рисунок 6. Уровень декларируемого голосования за КПРФ
(в % от опрошенных, общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600, в скобках рядом с датой указано количество недель до дня голосования)
Еще одна характерная черта выборов-2016 – дезорганизация протестного электората. Если на выборах-2011 «протестники» отчасти руководствовались предложенной А. Навальным стратегией голосования за любую парламентскую партию, кроме «Единой России», то в 2016 г. у оппозиции не оказалось объединяющей и мобилизующей идеи. Это привело к размыванию протестного голосования и снижению явки оппозиционно настроенных избирателей. В целом падение уровня явки на выборах 2016 г. по сравнению с 2011 г. обусловлено прежде всего сокращением доли колеблющегося электората. В 2011 и 2016 гг. в последнюю неделю перед выборами 44 % опрошенных заявляли о своем строгом намерении принять участие в выборах, однако в первом случае почти столько же (37 %) говорили, что скорее примут участие в выборах, тогда как в 2016 г. таких уже было только 17 %. По-видимому, колеблющиеся избиратели не дождались сигналов, которые могли бы мотивировать их на участие в выборах (см. рис. 9).
Рисунок 7. Уровень декларируемого голосования за ЛДПР
(в % от опрошенных, общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600, в скобках рядом с датой указано количество недель до дня голосования)
Рисунок 8. Уровень декларируемого голосования за «Справедливую Россию»
(в % от опрошенных, общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600, в скобках рядом с датой указано количество недель до дня голосования)
Рисунок 9. Декларируемое участие в выборах
(в % от опрошенных, общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600)
§ 1. Явка и легитимность на выборах – 2016
В целом избирательная кампания 2016 г. прошла спокойно, с минимальным количеством выборных и поствыборных конфликтов, а «партия власти» в итоге получила квалифицированное большинство. «Протестов или даже мыслей о протестах после выборов депутатов Госдумы в 2016 г. не возникло не только потому, что игра была честнее, но и потому, что поражение вышло более разгромным».[37 - Баунов А. Что прошедшие думские выборы говорят о будущих президентских // Московский центр Карнеги. 23 сентября 2016 г. URL: http://carnegie.ru/commentary/?fa=64656 (http://carnegie.ru/commentary/?fa=64656) (дата обращения: 20.08.2018).] С другой стороны, низкая явка поставила под вопрос легитимность системы. А этот вопрос был и остается ключевым политическим риском в России: «Стерилизация и рутинизация выборов в парламент была технически понятным, но эстетически ошибочным решением».[38 - Гаазе К. Три сезона Кириенко: как стратегия замглавы администрации разошлась с президентской тактикой // Московский центр Карнеги. 18 июля 2017 г. URL: http://carnegie.ru/commentary/71557 (http://carnegie.ru/commentary/71557) (дата обращения: 20.08.2018).]
Нас же интересуют не эстетические эффекты, а социальные индикаторы: хотелось бы понять, на какие изменения, происходящие и потенциальные, указали эти выборы. Главный ответ: они продемонстрировали снижение легитимности партийной системы, растущее отторжение избирателей от нее, что особенно наглядно проявилось в голосовании наиболее продвинутого населения – столиц и крупных городов.[39 - В целом по стране за четыре парламентские партии, которые прошли в Госдуму, проголосовало 41,5 % населения. Иначе говоря, мнение без малого 60 % граждан в нынешнем составе нижней палаты парламента не представлено. В Москве и Санкт-Петербурге этот показатель – 24,4 %.] Так, партии, преодолевшие барьер, представляют менее половины избирателей России в целом и только четверть избирателей Москвы и Санкт-Петербурга, причем в столицах по сравнению с выборами 2011 г. показатель сократился более чем вдвое.
Таблица 30. Итоги выборов депутатов Государственной Думы 2016 г.
Источник: Центральная избирательная комиссия Российской Федерации. Официальный сайт. URL: http://www.cikrf.ru/ (http://www.cikrf.ru/) (дата обращения: 14.08.2018).
В крайне низкой явке в Москве и Санкт-Петербурге можно видеть индикатор апатии, недоверия людей к выборному процессу, политической системе и актуальному «партийному меню»: радикально усилилось впечатление «люди перестают ассоциировать себя с какими-либо официальными политическими силами, продолжается разбегание народа и властной элиты».[40 - Опасные итоги выборов и действия правых // Русская народная линия. 20 сентября 2016 г. URL: http://ruskline.ru/special_opinion/2016/sentyabr/opasnye_itogi_vyborov_i_dejstviya_pravyh/ (http://ruskline.ru/special_opinion/2016/sentyabr/opasnye_itogi_vyborov_i_dejstviya_pravyh/) (дата обращения: 20.08.2018).] Сложившая ситуация повысила риск утраты Государственной Думой легитимности в глазах населения двух столиц: в Москве и Санкт-Петербурге трое избирателей из четырех точно знают, что не голосовали за депутатов федерального парламента, и не воспринимают их как своих представителей. А ведь эта часть общества, как указывает политолог Глеб Павловский, реальнее таких конструктов, как «путинское большинство» и «демократический электорат».[41 - Павловский Г. Сцена переходного времени // Московский центр Карнеги. 12 октября 2016 г. URL: http://carnegie.ru/commentary/?fa=64833 (http://carnegie.ru/commentary/?fa=64833) (дата обращения: 20.08.2018).]
§ 2. «Единая Россия»
Результат выборов в значительной степени определялся поведением, стратегией деятельности партий, ключевых игроков избирательной кампании. Она формулировалась в зависимости от целей участия. Так, «Единая Россия» претендовала на парламентское большинство, а оппозиционные партии скорее имитировали свое участие. Их активность была направлена не на победу, не на расширение своего представительства, а на то, чтобы более или менее спокойно «переждать» период высоких рейтингов власти.
«Единая Россия» в восприятии населения выполняет роль бенефициара и защитника существующего порядка. Доминанта восприятия – часть административной системы управления страной. Такое положение дел лояльными власти избирателями оценивается скорее положительно. В крайней форме эти оценки склоняются к рефлексии предпочтительности однопартийности, при условии наличия хорошего лидера (В. Путина). Наиболее значимыми факторами электорального положения «Единой России» в 2016 г. были следующие:
• постепенный, но устойчиво развивающийся процесс делегитимации партии. В течение 2015–2016 гг. сохранялся негативный тренд электоральных показателей «Единой России». Партия находится в фазе потери легитимности. Максимальные значения декларируемой электоральной поддержки были зафиксированы в мае 2014 г. – мае 2015 г. – около 60 %. Показателем же сентября 2016 г. стали лишь 40 %;
• отсутствие уникального предложения «Единой России» избирателю. Публичное позиционирование «Единой России» в предвыборный период было размыто. Информационная активность партии была разновекторной, вследствие чего произошло распыление сигнала. Уникальное предложение партии не считывалось, терялось на фоне остальных партий;
• эффективность продемонстрировали узкоцелевые методы электоральной мобилизации таких групп поддержки «Единой России», как пенсионеры (+6 п. п., сравнительные данные за неделю до выборов), бюджетники (+12 п. п.) и бедные (+9 п. п.).
Отличительной чертой кампании 2016 г. для «Единой России» стало «смещенное дно». Если на момент выборов 2011 г. партия продолжала «падать», и дно было нащупано после выборов, то в 2016 г. дно зафиксировалось за неделю до выборов, после чего началась положительная динамика. Причина повышения электорального результата «Единой России» – демонстрация вовлеченности президента в повестку избирательной кампании и его поддержки ЕР (отставка непопулярного министра образования и науки Дмитрия Ливанова в августе 2016 г. и финальная встреча партийцев с В. Путиным).
Одной из действительно значимых технологических инноваций выборов 2016 г. стало масштабное проведение праймериз, продемонстрировавшее механизм снижения конфликтности избирательного процесса. Правда, как способ внутрипартийной конкуренции инновацию восприняли неоднозначно. Впервые праймериз прошли на выборах в Государственную Думу пятого созыва в 2007 г. как сугубо формальная внутрипартийная процедура, которая со временем получила значительное развитие. В 2009 г. норма о проведении предварительного голосования была включена в Устав «Единой России» и стала обязательной для всех выборов. Во время подготовки к выборам в Госдуму 2011 г. праймериз получили большой размах: в список вошли более 4700 кандидатов, предложенных партией, Общероссийским народным фронтом и коллективами предприятий, а выборщиками, порядка 230 тыс. человек, стали представители «Единой России» и ОНФ на паритетных началах.[42 - См.: Выборы 2016: основные итоги предэлекторального этапа и его влияние на результаты избирательной кампании. Доклад фонда развития гражданского общества. URL: http://civilfund.ru/mat/view/102 (http://civilfund.ru/mat/view/102) (дата обращения: 10.08.2018).]
Следующим этапом генезиса партийной процедуры стало всенародное голосование на праймериз, введенное в 2016 г., когда воспользоваться правом выдвижения своей кандидатуры и принять участие в качестве выборщика смогли все желающие граждане вне зависимости от членства в «Единой России». Прошедшие в этом формате предварительные выборы стали для России совершенно новым явлением. Это способствовало решению целого ряда задач, однако и несло в себе множество рисков.
• Расширились рамки фактической избирательной кампании. В данном формате праймериз стали не просто информационным поводом, а позволили развернуть полноценную избирательную кампанию до начала ее официальных сроков. Во-первых, это дало возможность провести работу среди электората, недоступного во время основной кампании, приходящейся на период летних отпусков. Во-вторых, стало репетицией основной предвыборной гонки, обкаткой политических технологий. В-третьих, сняло ограничения, накладываемые избирательным законодательством (связанные с оплатой агитации из избирательных фондов, защитой объектов авторского права и т. д.). Но увеличение продолжительности избирательной кампании повысило ее стоимость. Также возможность вести кампанию вне рамок агитационного периода и, соответственно, вне рамок, накладываемых законодательством о выборах, способствовало применению кандидатами «черных» технологий, в том числе сопряженных с использованием административного ресурса, подкупа избирателей и т. д., что наложило отпечаток на выборы в целом.
• До начала активной фазы избирательной кампании минимизировались конфликты элит при формировании списка кандидатов. Однако зачастую именно благодаря праймериз внутрипартийные конфликты не просто вскрывались, а выходили в публичное пространство, что нанесло партии имиджевый урон. Некоторые конфликты провоцировались самой процедурой и спецификой организации праймериз на местах. Имели место и случаи, когда проигравшие кандидаты участвовали в выборах, выдвигаясь от другой партии. Такую возможность обусловила сложившаяся политическая система, в которой авторитет партийных структур крайне низок и преобладают сиюминутные интересы.[43 - Эксперты КГИ подводят итоги праймериз 2016. URL: https://komitetgi.ru/analytics/2896/ (https://komitetgi.ru/analytics/2896/) (дата обращения: 14.08.2018).]
• Мобилизация электората и поиск новых сторонников. Кандидаты, участвующие в голосовании, самостоятельно привлекали свой электорат, опираясь не только на партийную базу, но и на свой мобилизационный ресурс, который в дальнейшем, даже в случае проигрыша предварительного голосования, мог трансформироваться в ресурс общепартийный.
• Стремление сделать процесс выдвижения кандидатов более открытым, показать значимость голоса самих избирателей, продемонстрировать уважение к их мнению, что при хорошей реализации способствовало повышению доверия партии.
В ходе исследования было выявлено, что идея отбора лучших кандидатов привлекала избирателей, но она же порождала и ряд рисков в восприятии праймериз, вызванных неизвестностью процедуры и крайне ограниченным легендированием. Все же проведенные «Единой Россией» весной 2016 г. праймериз способствовали достижению внутриэлитного консенсуса, однако они не дали долгосрочного положительного эффекта в части мобилизации партийного электората. Вероятно, причина в том, что не была отыграна ситуация с «постпраймериз»: событие не закрепилось в общественном сознании как значимое, не была выстроена взаимосвязь праймериз с выборами в Госдуму (в том числе на уровне кандидатов-одномандатников). Праймериз изменили отношение избирателей к партии ненадолго: оно улучшилось в период с середины апреля по начало июня (см. рис. 10).
Рисунок 10. Уровень декларируемой поддержки партии «Единая Россия»
(в % от опрошенных, общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600)
Причина критики праймериз избирателями – убежденность в непрозрачности процедуры. Избиратели в ходе проведенных ВЦИОМ качественных исследований часто выражали уверенность, что победу на предварительном голосовании одержат «нужные» кандидаты, и поэтому не видели смысла участвовать в «чужом спектакле». Кроме того, предварительным выборам приписывались негативные характеристики основных выборов: подкуп избирателей, использование административного ресурса для мобилизации электората, подтасовка голосов и т. д. Данные инциденты нанесли удар не только по праймериз и имиджу партии, но и сказались на восприятии основных выборов и системы власти в целом.
«Добряков всем пообещал денег, и все было проплачено. Люди стояли в очереди. Потом кончились бюллетени, и началась чуть ли не драка… Люди не хотели уходить» (из материалов фокус-групп, Ярославская область, г. Рыбинск).
«Праймериз нужны партии, а не народу. Так лидеры партии хотят привлечь избирателей, чтобы не вылететь из власти» (из материалов фокус-групп, Санкт-Петербург).
По мере подготовки к праймериз само мероприятие все чаще воспринималось как «чужое», не предполагавшее включенность избирателей, хотя и небесполезное для партии, как некое «шутовство», потеха, которое выполняло в основном развлекательную функцию. Рост информированности респондентов о праймериз снижал уровень положительного отношения к этой процедуре: по факту проведения праймериз в 2016 г. положительные оценки дали менее трети респондентов.
Таблица 31. Динамика информированности о праймериз в 2016 г. (в % от опрошенных, общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600)
Таблица 32. Динамика отношения респондентов к процедуре праймериз в 2016 г.
(в % от информированных о праймериз, общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600)
Как показало голосование в сентябре 2016 г., эффект «посткрымского консенсуса» в качества фактора мотивации голосования за «Единую Россию» проявился существенно слабее, чем предполагалось. По нашему мнению, этот консенсус в большей степени создал фон президентских, а не парламентских выборов. Неучет этого фактора привел к ошибкам в стратегии партий системной оппозиции. Исследования динамики рейтинга партии «Единая Россия» в 2011 и 2016 гг. свидетельствуют о близости наблюдавшихся трендов и позволяют предположить, что лишь изменение ситуации за две недели до выборов сделало возможным получение результата более 50 % по партийным спискам.
Мы отнюдь не хотим сказать, что влияния «посткрымского консенсуса» не было в принципе: он был, но его действие практически исчерпалось к началу кампании по выборам в Государственную Думу. Электоральные показатели «Единой России» выросли в марте–апреле 2014 г., но со второй половины 2015 г. наблюдалась устойчивая негативная динамика.
Рисунок 11. Уровень декларируемой поддержки партии «Единая Россия»
(в % от опрошенных, общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600)
Итоговый показатель «Единой России» оказался близок к результату 2011 г., небольшое превышение было обеспечено за счет рывка, сделанного партией в последние две недели, за счет, как мы полагаем, своевременной отставки Д. Ливанова и широко освещавшейся встречи В. Путина с «единороссами». В какой-то степени можно говорить о реализации модели голосования «по рекомендации», личного вклада В. Путина.
Таблица 33. Результаты выборов депутатов Государственной Думы
(в % от числа принявших участие в голосовании)
Источник: Центральная избирательная комиссия Российской Федерации. Официальный сайт. URL: cikrf.ru (http://cikrf.ru/) (дата обращения: 14.08.2018).
В связи с этим представляется обоснованной точка зрения Ростислава Туровского, что «пределы возможностей „Единой России“ давно достигнуты. Партия сыграла свою консолидационную роль, объединив основную часть элиты и мобилизовав наиболее лояльного избирателя… Вершины ее популярности остались все-таки в прошлом, и вряд ли можно изобрести какой-либо хитроумный и дорогой ребрендинг, который позволил бы „Единой России“ тотально и при этом честно и обоснованно доминировать на фоне всех остальных партий на всю обозримую перспективу».[44 - Туровский Р. Внутренняя политика: обретение стратегического курса // Политком. ru. 19 апреля 2016 г. URL: http://politcom.ru/21001.html (http://politcom.ru/21001.html) (дата обращения: 20.08.2018).]
§ 3. КПРФ
Компартия, традиционно вторая по значимости политическая сила в России и первая – в оппозиции, подошла к выборам 2016 г. в неплохом состоянии. На руку ей играли, с одной стороны, изменившееся к худшему положение России в мире (антизападная риторика и ностальгия по временам холодной войны всегда были важной отличительной чертой идеологии КПРФ), с другой – экономический кризис, усиливший левые настроения (44 % опрошенных в качестве наиболее предпочтительной назвали партию, выступающую за усиление социальной поддержки населения[45 - По результатам ежедневного всероссийского телефонного опроса ВЦИОМ респондентов старше 18 лет. Объем выборки – 2000 респондентов. Ошибка выборки – 3,2 %. Дата опроса – 17–18 января 2018 г.]) и требования поменять правительственную политику в перераспределительном ключе (через введение прогрессивного налогообложения, дальнейшую национализацию топливно-сырьевого комплекса и др.). Серьезность заявки коммунистов на вторую по численности фракцию в Думе подтверждалась серьезными электоральными успехами КПРФ в регионах: Анатолий Локоть в 2015 г. стал мэром Новосибирска, Сергей Левченко – губернатором Иркутской области.
Однако в 2016 г. КПРФ по федеральному списку набрала всего 13,3 % – против 19,2 % в 2011 г.,[46 - Выборы, референдумы и иные формы прямого волеизъявления // Центральная избирательная комиссия Российской Федерации. Официальный сайт. URL: http://www.vybory.izbirkom.ru/region/region/izbirkom (http://www.vybory.izbirkom.ru/region/region/izbirkom) (дата обращения: 20.08.2018).] т. е. потеряла в процентах примерно треть электората, а в абсолютном отношении (с учетом снижения явки) – еще больше, с 12,6 до 7 млн голосов. Одномандатные округа дали коммунистам всего семь мандатов, и в сумме партия сократила численность депутатской фракции более чем вдвое, с 92 до 42 мест. Это нельзя оценить иначе, чем оглушительное поражение, хуже которого могла быть только потеря второго места в пользу ЛДПР (такой вариант просматривался, но все-таки не реализовался).
Одной из причин снижения электоральной привлекательности КПРФ стало сокращение ее идейной и политической дистанции от «Единой России» в ситуации установления «посткрымского консенсуса». Схлынула протестная война, давшая в 2011 г. много дополнительных голосов коммунистам как главной оппозиционной силе. В таких условиях – зачем голосовать за дублера, если можно поддержать напрямую основного игрока? Подчеркнуть свои выгодные отличия от партии власти КПРФ не захотела или не смогла, как и выдвинуть новых ярких лидеров федерального уровня.
Как отмечает политолог Глеб Кузнецов, «иллюзия гарантии второго места сыграла с КПРФ злую шутку. Партия, проведя ряд успешных региональных кампаний в Новосибирске, Иркутске, Марий Эл, на федеральном уровне не смогла предложить ни внятной повестки, ни интересной для избирателей идеи. Пленумы ЦК дежурно постановляют за растениеводство, а в это время традиционный красный электорат меняется. Сегодняшний пенсионер – это человек, родившийся не в 20–30-х, как это было во времена силы и славы Зюганова, а в конце 40-х – начале 50-х годов. Его, пережившего Перестройку в молодом возрасте – еще надо убедить, что за коммунистов имеет смысл голосовать. Тем более, что КПРФ не выглядит заинтересованной в использовании потенциала новых протестных групп: дальнобойщиков, ипотечников, беднеющего среднего класса. КПРФ не предложила им помощи, не дала в руки никаких политических инструментов, не снабдила даже по-современному написанной и сверстанной газетой „Правда“. Глядя на партийную агитацию, нельзя понять, а какой собственно политический сезон сейчас на дворе. 2016 или 2011, а может вообще 2003 год?».[47 - Кузнецов Г. ЛДПР обгонит компартию на думских выборах, однозначно // Ум+. 12 мая 2016 г. URL: https://um.plus/2016/05/12/ldpr-obgonit-kompartiyu/ (https://um.plus/2016/05/12/ldpr-obgonit-kompartiyu/) (дата обращения: 20.08.2018).]
Были допущены и политико-технологические ошибки. Как отметил президент Фонда развития гражданского общества Константин Костин, сыграли роль поздний старт предвыборной кампании КПРФ, фрагментарно представленная программа и слабая политическая реклама. Невзирая на то, что умеренно-левая повестка доминирует в политическом запросе, коммунисты не сумели воспользоваться этими возможностями: «У коммунистов все сбивалось: с одной стороны, они драматизировали кампанию опасностью внешнего давления и активизацией пятой колонны, с другой – ставили ролики, в которых то дети в своих сочинениях фантазировали о том, каким должно быть будущее страны, то космонавтов пытались использовать. Мне сложно понять, зачем: на современном уровне медиапотребления такого уровня реклама смотрится как отголосок 90-х».[48 - Глава ФоРГО разложил выборы-2016 «по полочкам» // Полит Онлайн. 28 сентября 2016 г. URL: http://www.politonline.ru/interpretation/22887811.html (http://www.politonline.ru/interpretation/22887811.html) (дата обращения: 20.08.2018).]
§ 4. ЛДПР
Партия В. Жириновского в 2016 г. в очередной раз эффективно продемонстрировала свое умение превращать оппозиционный потенциал в голоса избирателей. В отличие от всех других системных оппозиционеров, ЛДПР не ухудшила, а улучшила свой результат по сравнению с 2011 г.: за нее проголосовало 6,9 млн чел., что лишь на 200 тыс. голосов меньше, чем за КПРФ (соответственно 13,14 % и 13,34 % голосов по партийным спискам). По одномандатным округам ЛДПР добрала пять мест (против семи у КПРФ) и в результате сформировала депутатскую фракцию в составе 39 мандатов (на 17 мест меньше, чем в 2011 г., в связи с реформой выборного законодательства, но лишь на три мандата меньше, чем у КПРФ). Такое выступление на выборах стало серьезным успехом партии В. Жириновского.
Вероятно, в условиях размывания символических границ между парламентской оппозицией и «партией власти» ЛДПР стала для оппозиционно настроенных избирателей наиболее предпочтительным ее вариантом. Исследования ВЦИОМ показали, что среди тех, кто недоволен своим материальным положением, ситуацией в регионе, работой губернатора, снижение поддержки «Единой России» ведет к укреплению декларируемого голосования за ЛДПР. Подобное отношение к партии, а также абсолютная известность ее лидера, доступность риторики В. Жириновского и отмеченные населением его способности к предсказанию важных общественно-политических событий позволили партии в 2016 г. выступить удачно. Анализ электоральной базы ЛДПР говорит о том, что в 2016 г. она перестала быть партией молодых, показатели ее поддержки выровнялись по возрастным когортам – вплоть до группы предпенсионного возраста.
Можно выделить несколько причин повышения поддержки ЛДПР на думских выборах и выхода партии с четвертого места в 2011 г. на борьбу за второе-третье спустя пять лет. Первая и главная – новая политико-психологическая ситуация в российском обществе, «посткрымский консенсус». Партии В. Жириновского удалось в большей степени использовать этот фактор, нежели коммунистам. Но сама по себе ссылка на данные обстоятельства объясняет рейтинговый прорыв ЛДПР далеко не полностью. Хотя бы потому, что и либеральные демократы, и коммунисты, как, впрочем, и «Справедливая Россия», устойчиво и в течение длительного времени позиционировали себя как левопатриотические силы: оттенки были различные, но позиционирование в общем было сходным. Тем не менее патриотическая мобилизация последнего времени В. Жириновскому помогла сильнее, чем Г. Зюганову.
Вокруг В. Жириновского сегодня заметно больше молодых лиц, чем вокруг Г. Зюганова, и последний воспринимается общественным мнением как фигура нединамичная, стагнирующая. В. Жириновский, несмотря на свой возраст, напротив, оценивается участниками фокус-групп ВЦИОМ как фигура динамичная, ассоциируется с молодежью. Молодежь постоянно присутствует и в его непосредственном окружении (депутаты Госдумы и молодежный актив, который появляется на мероприятиях ЛДПР), и среди избирателей либеральных демократов.
Именно эта способность к постоянному обновлению и помогла ЛДПР опередить в рейтингах коммунистов на старте избирательной кампании: «ЛДПР стремительно превращается в партию, с помощью которой относительно лояльные системе люди в рамках нынешнего „посткрымского“ консенсуса хотят передать тот самый привет разочаровывающей экономической политике властей. Она становится все более органичным электоральным партнером правоцентристской в европейском же понимании „Единой России“».[49 - Кузнецов Г. ЛДПР обгонит компартию на думских выборах, однозначно // Ум+. 12 мая 2016 г. URL: https://um.plus/2016/05/12/ldpr-obgonit-kompartiyu/ (https://um.plus/2016/05/12/ldpr-obgonit-kompartiyu/) (дата обращения: 20.08.2018).]
Как отмечают аналитики, «успех ЛДПР имел в связи с этим ситуативный характер, отразив наличие запроса на оппозиционное голосование, сочетающееся с растущим разочарованием общества в партиях, стремящихся более последовательно и определенно выступать со своими альтернативными программами и инициативами (таких как КПРФ, „Справедливая Россия“, „Яблоко“ и ПАРНАС). В этом контексте ЛДПР, не претендуя ни на какие серьезные программы, оказалась в удобном положении „последнего убежища“ для недовольных избирателей».[50 - Туровский Р. Выборы-2016: новые и старые тенденции в регионах // Политком. ru. 26 сентября 2016 г. URL: http://politcom.ru/21554.html (http://politcom.ru/21554.html) (дата обращения: 24.08.2018).]
§ 5. «Справедливая Россия»
Став в 2011 г. довольно незаслуженно главным бенефициаром думских выборов, спустя пять лет «Справедливая Россия» потеряла почти все достижения, кроме одного – фракции в федеральном парламенте (впрочем, самой малочисленной из партийных фракций). Вместо 8,7 млн избирателей в 2016 г. эсеров поддержали только 3,275 млн т. е. в два с половиной раза меньше. В процентном отношении уровень поддержки снизился с 13,24 % до 6,22 % голосов. Думская фракция сократилась с 64 до 23 мандатов (включая семь одномандатников).
Тем не менее партия смогла сохранить думскую площадку для публичного выражения своей позиции и выполнять, пусть и в ограниченном масштабе, свое амплуа – аккумулировать электорат, разочаровавшийся во власти, но пока не готовый перейти в радикальную оппозицию к ней. На фоне протестных выступлений «белоленточного» движения в 2011–2012 гг. СР пережила раскол, завершившийся уходом наиболее радикальных и харизматичных оппозиционеров и усилением прагматично-провластного крыла партии во главе с ее лидером Сергеем Мироновым. Неслучайно фокус-групповые исследования ВЦИОМ показали, что доминирующим образом эсеров в кампании 2016 г. стала «подделка, спойлер, имитация выбора», дублер политики «Единой России». То ли конкурент, то ли дополнение «Единой России», «карманная партия», «одна из многих других», не имеющая самостоятельной политической ценности. В качестве оппозиционной «Справедливая Россия» оценивается только твердыми сторонниками самой партии и ее региональных лидеров, имеющих локальные достижения (А. Бурков в Екатеринбурге, О. Шеин в Астрахани, О. Дмитриева в Санкт-Петербурге (до марта 2015 г.).
«Это проект Кремля, задуманный специально для этого, для подстраховки „Единой России“, чтобы с коммунистического электората немножко перетягивать. Естественно, они занимаются популизмом. В принципе, если они уйдут – ничего не изменится» (из материалов фокус-групп, Москва).
Такое позиционирование сделало эсеров невнятными для избирателей, лишило их уникальной повестки и возможности выступать в качестве «доброй» альтернативы власти. Конечно, реальной альтернативой не могут быть ни КПРФ, ни ЛДПР, но они могут хотя бы претендовать на свою обособленность от власти. У «Справедливой России» в силу разных обстоятельств такой возможности нет даже на уровне предположений.
В течение всего предвыборного марафона продолжалась дискуссия о будущем партии и возможности прохождения ею пятипроцентного барьера. Не помогли партии ни радикализм в заявлениях, ни стремление использовать самые актуальные проблемы (к примеру, ЖКХ). По мнению Константина Костина, лидеры эсеров забыли, что «в политической коммуникации существует закон: самая жесткая критика с призывом уйти всей партии власти в отставку хороша для того, чтобы привлечь внимание. Но после того, как ты привлек внимание, ты должен объяснить, почему ты лучше, обосновать свое моральное право на власть. А это – программа, программа, которая отвечает запросам людей».[51 - Глава ФоРГО разложил выборы-2016 «по полочкам» // Полит Онлайн. 28 сентября 2016 г. URL: http://www.politonline.ru/interpretation/22887811.html (http://www.politonline.ru/interpretation/22887811.html) (дата обращения: 20.08.2018).]
Другой причиной поражения «Справедливой России» стала невнятная агитация: «Эта партия переоценила свои силы и значимость темы ЖКХ и капремонта, зачем-то начали проводить собрания с жильцами домов по многообещающим повесткам… Граждане уж было подумали, что кто-то готов помочь решить им наболевшие вопросы, но в итоге им предложили подписать воззвание к Миронову и на все конкретные вопросы, смущаясь, просили обращаться в офис. Все это вкупе с не совсем адекватной печатной продукцией, комиксами и неумелым заигрыванием с молодежью сыграло свою роль – худший результат за все время участия в выборах».[52 - Итоги выборов: непартийное мнение // Хакасия. 23 сентября 2016 г. URL: http://gazeta19.ru/news/48592 (http://gazeta19.ru/news/48592) (дата обращения: 24.08.2018).]
§ 6. «Яблоко» и либералы
Вероятность значимого выступления партий либерального толка на выборах-2016 с самого начала была незначительной по целому ряду причин:
• они исчезли из активной политики в предвыборный период, их выступление на региональных и местных выборах было в основном неудачным,
• их электоральная база существенно сократилась вследствие их выпадения за рубежи «посткрымского консенсуса»,
• их попытка захватить часть протестного электората привела к размыванию идеологической уникальности. Наиболее наглядный пример – участие в выборах откровенного маргинала В. Мальцева в союзе с М. Касьяновым.
Как отмечают аналитики, «во-первых, партии, находящиеся вне «посткрымского консенсуса», априори воспринимались большинством избирателей с подозрением, вне зависимости от их программ и конкретных инициатив. Это сыграло определяющую роль для провинции, отпугнув от либералов часть их прежних сторонников и не позволив приобрести новых. Во-вторых, на выборах проявился сильный моральный износ Явлинского и Касьянова (тем более важный, что „Яблоко“ сделало в ходе кампании ставку именно на „раскрутку“ Явлинского в ущерб Шлосбергу или бывшему мэру Петрозаводска Галине Ширшиной). В-третьих, не стоит недооценивать и фактора неверия либеральных избирателей в способность „Яблока“ и ПАРНАСа добиться успеха. В результате „яблочная“ либеральная мобилизация затронула только Москву и Петербург, что оказалось совершенно недостаточно для прохождения в Думу. А ПАРНАС свою мобилизацию и не начинал».[53 - Макаркин А. Электоральный триумф «Единой России» // Политком. ru. 19 сентября 2016 г. http://politcom.ru/21529.html (http://politcom.ru/21529.html) (дата обращения: 25.06.2018).]
Главной проблемой «Яблока» на выборах Александр Кынев назвал «высокий антирейтинг и образ партии вчерашнего дня. Много лет партия лишь теряла поддержку, и вернуть назад тех, кто в ней ранее уже разочаровался, намного сложнее, чем завоевать новых сторонников тому, кто еще никого разочаровать не успел. И ставка на образ лично Явлинского, явно относящегося к старой части политической элиты, эту проблему еще больше усугубляет. Новые надежды на выборах обычно мобилизуют лучше старых воспоминаний».[54 - Кынев А. Пересушенная явка. В чем риски инерционного сценария выборов // Московский центр Карнеги. 1 сентября 2016 г. URL: http://carnegie.ru/commentary/?fa=64441 (http://carnegie.ru/commentary/?fa=64441) (дата обращения: 25.06.2018).]
Главной проблемой Партии Роста изначально была низкая известность и бренда, и ее лидера Бориса Титова, которого трудно назвать харизматичным политиком. Однако обратная сторона этого недостатка – низкий антирейтинг и высокий потенциал увеличения поддержки при росте известности. В этом смысле Партии Роста было проще, чем «Яблоку», но потенциал оказался нереализованным.
§ 7. Малые партии
В целом малые партии в избирательной кампании 2016 г. «не выстрелили». Интерес населения к ним оказался крайне ограниченным, хотя они и обладали рядом очевидных достоинств, которые способствовали усилению внимания. Среди ключевых: потенциальная доступность партий, простота ключевого сообщения, отсутствие дискредитированного прошлого, необходимость, по мнению респондентов, активно бороться за голоса избирателей. Возможность «выстрелить» была очевидна в самом начале избирательной кампании. Этому способствовал ряд факторов, выявленных экспертами ВЦИОМ в ходе фокус-групповых дискуссий:
• усталость населения от публичной политики и политизации информационного пространства, отсутствия внимания к экономическим, бытовым проблемам населения: «У нас телевидение уже сейчас стало не телевидение, а не знаю, чего такое. Сплошная политика, одни и те же лица мелькают… Назвать другим словом можно, грубым» (из материалов фокус-групп, Архангельская область);
• усиливающееся разочарование в «большой четверке» думских партий, их объединение в сознании избирателей в некий единый провластный конструкт: «Во-первых, партии – это проедание бюджета. Во-вторых, это коррупция. Опыт в нашей стране показывает: у нас была одна партия и она меньше проедала, чем когда много партий. У нас сейчас тоже одна партия, а остальные – это все для кворума. Просто бюджет расходуется намного больше» (из материалов фокус-групп, г. Москва);
• усиление запроса на оппозицию, наличие политической альтернативы: «У нас отсутствует сильная оппозиция. Существует псевдооппозиция, которая ничего не решает. Она только отбирает голоса бедных пенсионеров. Делает вид, что у них есть какая-то альтернатива. Как отдушина существует, а по сути ничего больше не решает. Должна быть очень сильная оппозиция» (из материалов фокус-групп, Ярославская область);
• запрос на реальные дела, в первую очередь регионального масштаба.
В начале избирательной кампании в ходе фокус-групповых дискуссий наиболее высокий уровень электорального потенциала был зафиксирован у «Зеленых» и «Пенсионеров России»/«Партии пенсионеров». У этих партий было уникальное политическое предложение, электоральная ниша, а решаемые проблемы были значимы для больших групп населения.
Потенциальные конкурентные преимущества малых партий по сравнению с существующими парламентскими:
• конструктивная оппозиционность, но при этом «непродажность»;
• верность своему узкому сегменту, нераспыление направлений деятельности;
