скачать книгу бесплатно
– Да. Точно. Юниоры! – громогласно произнес Таррос. – Подпоясались и на выход! Давайте закончим быстрее! – крикнул он и поднялась суматоха.
На площадке стояла несусветная жара. Поднялся горячий ветер, мотающий кроны привыкших к жаркому климату, деревьев. Песок, гонимый вихрем, окрашивал атмосферу в оранжевый оттенок. В такую погоду Эрис обычно чувствовала разбитость. А когда был дождь с ветром – наоборот, прилив сил. Но девушка не сдавалась. Присутствие командира дразнило её гордость. Эрис вскочила на Сириуса и направилась работать дальше. Солдаты Тарроса были такими же стойкими, как и их командир. Они не показывали усталость, не разговаривали, не конфликтовали. Армейцы не позволяли себе лишних взглядов, слов и действий – дисциплина и организованность бросалась в глаза.
На закате были сделаны последние штрихи в мощное творение. Ветер утих. И без того загоревший командир сегодня был изжарен докрасна, до костей пропотев на критском солнце. Он всё это время работал в одном ряду со своими подчиненными. Таррос приказал Эрис разжечь костер из ветхого хлама. Она, достав огниво и подкладывая кудрявые обрубки и острые щепки древесины, зажгла пламя. Дневное светило зашло за горизонт, оставив персиковые наброски на синем, темнеющем с каждой минутой, полотне. В них отчетливыми вкраплениями бросались в глаза апельсиновые брызги заката. В этот момент пламя из сухой древесины с гулом и треском пронзает сумеречные небеса. На его ярком фоне быстро и незаметно растворяется вуаль прошедшего рабочего дня – опускается тихая прохлада тёмной ночи.
Дым, разносимый по округе, щипал носы и раздражал глаза люду. Юниоры, закончившие дела, облепили Эрис и её огромный костер со всех сторон. Девушка сидела на длинном бревне, иногда вставая и безжалостно запуская в пламя подмогу из оставшегося строительного мусора. Таррос сел поодаль на землю, спиной к ребятам, и его голову поливал холодной водой такой же уставший солдат. Командир то и дело поворачивал лицо в их сторону, а именно – он поглядывал на строгую девушку, умеющую достойно держаться при людях. Она чинно села, положив правую ступню на левое колено, скрестив руки на груди, что придавало ей вид авторитетного парня посреди верных соратников. Эрис наконец развязала лицо и сняла грубые перчатки. Георгиус подносит ей воду. Она бесцеремонно просит кузена лить ей на затылок. Таррос залюбовался девчонкой, которая даже не обтёрлась, помотав головой, как кошка. А еще учила, чтоб его не продуло. Он улыбнулся.
– Командир. Я могу идти?.. – попросил воин.
– Иди, конечно. – Таррос встал и направился к костру.
– Смотри, сестра. Командир идёт. – сказал тихо Никон, указывающий на направляющегося к ним Тарроса.
– И что? – нагрубила Эрис, делая вид, что не замечает его.
– Эрис. Ты же знаешь, ты мне ближе моей собственной близняшки Ники. – продолжил друг.
Эрис нахмурилась, и глаза ее гневно запылали, отражая пламя.
– Сестра, берегись его. Я не доверяю ему. – прошептал Никон, склонившись к Эрис. – Он – хищник, это же твои слова…
– Если хочешь лишиться моей дружбы, любимый брат, продолжай в том же духе. – зло сказала Эрис.
– Ты поймешь когда-нибудь… Я хочу, чтобы ты всегда оставалась такой, какая сейчас. Чтобы ничего не омрачало твое сердце – оно чисто. В отличие от чужих. Поэтому ты не замечаешь.
– Слушай! – Эрис повернулась к нему, приняв агрессивную позу. – Я всегда буду с Вами. Тем кем есть. Обещаю. Ты это хотел слышать?
– Сестра. На этот раз твоё упрямство сыграет против тебя. – Никон встал, без злобы покачав головой и сел напротив – к Филону и Азариусу.
– Ребята! – воскликнул подходящий Таррос, обращаясь к юниорам. – Я благодарю вас за помощь.
– Не стоит. Это Вам спасибо. – сказал Атрей, искренне смотря на него.
– Командир. – Эрис позвав его, встала. Он посмотрел в ее сторону. – Мы закончили. Уже поздно. Разрешите домой?
– Нет. Вы еще не закончили. – Ребята переглянулись. – Осталось еще дело. Я приказал для вас приготовить ужин. Поедите и уйдете домой.
– Я тороплюсь. Солнце уже зашло. – попросила Эрис.
– Получасом раньше, получасом позже – ничего не поменяется. И костер еще не догорел. Досмотришь и пойдешь. – настоял Таррос. – Эрис села на место.
– Можно? – спросил Таррос, указав на пустующее место Никона между ней и Георгиусом.
Эрис подняла взор. Она выдержала недолгую паузу:
– Пожалуйста. – она немного сдвинулась к краю бревна – дальше было некуда.
Юниоры продолжили болтать о своем, непринужденно смеясь. Персиус озлобленно косился на Тарроса, но тот своим немым властным взглядом приструнил его.
– Эрис. Я всё еще нахожусь под впечатлением от услышанного сегодня. – сказал он, смотря на огонь, языки пламени которого бегали и искрились в его влажных глазах.
– Я тоже. – ответила Эрис, смотря перед собой. Её мокрые волосы, накрепко собранные, кое-где прилипали к светящейся коже, на которой отражались желто-красные цветы костра. Он повернул к ней голову – лицо ее оставалось невозмутимым. Таррос чувствовал огненный жар, неописуемо отражавшийся в её глазах.
– Смотри. – он указал на искры, поднимающиеся к черному пологу. – Видишь эти светящиеся искры?
– Вижу. – сухо ответила Эрис.
– Они вроде бы простые на первый взгляд, но все же неописуемо красивые, ослепляющие взор. Она ускользнет во тьму, а в твоих глазах остается памятный след… – Эрис нахмурилась. Георгиус только что встал, подсев к Никону. Парни беседовали о своём – о работе, вкусах и интересах. – Если такая искра упадет на тоскующую сухую траву – вызовет пожар. Огромный, всепоглощающий… – Эрис сосредоточенно придумывала колкость, но не хотела грубить при ребятах. – Они сгорят в унисон. И если всего одна единственная искорка попадет в сердце однажды – очень больно обожжет, поразит его, искалечив на всю оставшуюся жизнь.
– Вам что-то нужно? – резко спросила Эрис, нагло и прямо посмотрев в глаза Тарросу, отчего тот опешил.
– Да… – он покачал головой. Его взгляд был немного отчаянный и безумный. – Эрис глубоко и нервно вздохнула, соскочив с места, но тут же услышала:
– I miei giovani amici e un anziano comandante, vi saluto tutti in questa bellissima serata! – это был веселый Алессандро, стоящий за ее спиной. – Кому перевести? – он раскинул руками, ораторствуя и тараторя одновременно.
– Мои юные друзья и престарелый командир, я приветствую вас всех в этот прекрасный вечер! – ребята повставали с мест, одобрительно встречая его.
– Ты, как обычно, невовремя. – сказал Таррос, встав и протянув правую руку. Алессандро схватил ее и они обнялись, смеясь и хлопая друг друга по спине.
– Leo, vedo che non perdi tempo invano! *Лев, я смотрю, ты не теряешь времени зря! (итал.)* – тихо проговорил Алессандро на ухо командира, отчего тот сжал его так, что его рёбра чуть не треснули. – Stai calmo, sto scherzando!!! *сохраняй спокойствие, я шучу!!! (итал.)* – командир отпустил его. Алессандро перелез через бревно и хотел сесть, как Таррос, сдвинув брови, указал ему на место Георгиуса. – Брат, дорогой, ты не представляешь. И вообще, все, слушайте сюда! – он жестикулировал, подобно исступленному дирижеру, созывая вокруг себя юниоров. – Эрис, здравствуй!
– Здравствуйте. – ответила она.
– Ты что, уже уходишь? На самом интересном месте? Подожди! Я расскажу такое! Вчерашний рабочий случай. – воскликнул венецианский миллитари.
– Мне пора. – хмуро сказала Эрис.
– Подожди. Посмотрим, что поведает нам это трепло и посмеемся вместе. – предложил Таррос, с надеждой смотря на неё.
– Да. Посмеешься и уйдешь, оставив нас наедине! Хорошо? – настоял Алессандро.
Эрис переводила взгляд от одного к другому, подняв левую бровь и крепко сомкнув губы. Её стальная холодность заставила Алессандро немного съежиться.
– Я послушаю Вас. Заодно пойму, стоит ли доверять Вам или Вы просто преувеличиваете, набивая себе значимую цену. – дерзко сказала Эрис, плюхнувшись на свое место. Таррос незаметно улыбнулся.
– Так вот. Каннареджо! Минуточку внимания! – Глаза Алессандро залоснились от предвкушения предстоящей речи. Он начал:
– Сижу я себе в своём кабинете в казенном доме на кампе, в Кандии, как входит, конечно, предварительно постучавшись, тучный высокий человек с перепуганным лицом, одетый с зеленый джуббон с норковым воротником, в кожаных красных боттах и в украшенной пером бычьей шапке на голове. – он рассказывал с присущей ему излишней эмоциональностью, что придавало рассказу дополнительной интересности. – Лет пятидесяти пяти, с проседью, по виду купец.
Он, робко смотря, после приглашения, решился и грузно сел на стул, вытерев вспотевший лоб. – Алессандро изобразил купца, охнув и обтерев лоб. – Rosso come il cancro. Cos? ridicolo! *красный, как рак. Вот умора! (итал.)* Естественно, так нарядиться в пекло!
– Да не тяни ты! – по-обыкновению дернул его грубый Таррос.
– Извини.
Я сказал:
– Кто Вы и что Вам нужно?
«– Мы будем купцом для третьей гильдии, Петруччио Стефано Агилери, имеем на рынке у порта собственную бакалейную торговлю, да только она нам ни к чему, потому что можно сказать, перед Вами не купец, а труп!»
– Как так труп? – удивился я.
«– Очень даже просто, господин начальник, какой же я живой человек, когда завтра мне смерть!»
– Ничего не понимаю! Святая Мария, выражайтесь яснее!
«– Да уж, все расскажу, господин начальник, на то и пришёл, одна надежда на Вас, оградите меня от напасти, не обделите помощью.»
И он, перепуганный, принялся рассказывать следующее:
«– Вчерась, как и в каждый день, заперли мы в седьмом часу лавку, отпустили рабочих и продавцов, подсчитали выручку, и с моей супругой принялись ужинать. Да что-то сердце потянуло, то ли желудок прихватило, да не естся мне – не пьется. Всё под ложечкой сосет. А жена уговаривает, стряпню нахваливает. Я – в отказ.
"Это ты, Петрини, в обед йогурта густого местного объелся" – говорит. А я ей "Нет, душа моя, чувство нехорошее у меня…", "Да чтоб чирий на язык тебе, Петрини!" – отвечает хозяйка. "Не быть бы беде!" – только воскликнул я, как в дверь стучат. Да кого ж в такую пору?
Входит сторож да письмо в руке держит – говорит, малец какой-то в руку засунул, да дал дёру.
Чудно мне это показалось – по коммерции получаю пергамент, да утречком, с штампиком восковым. Забилось мое сердце, да в сумраке при свече разглядеть не могу. Жена говорит – "Дай мне, погляжу – лучше вижу."
Да, говорю, давай, а то мне боязно как-то. Распечатала супруга свиточек, поглядела, да как вскрикнет!
– Signore Ges? Cristo!!! *Господи Иисусе Христе!!! (итал. )*" – Алессандро взвизгнул, вызвав шквал хохота:
– Я всполошился, аж в пот бросило. "Чего, – говорю, – орёшь-то?", «Смотри» – говорит да протягивает дрожащей рукою сверток. Я поглядел – santo-santo-santo, *свят! свят! свят! (итал. )* прости и помилуй! Страсти-то какие! Вверху свертка нарисован страшенный скелет да гроб чёрный, да три свечи!
– Да вот извольте, сами посмотрите, начальник Армандо.» – сказал он и протянул свёрточек.
Я пробежался глазами, а там латиницей на венецианском:
"Приказываю вам завтра, десятого июля, прибыть на площадь Кампо Сан Марко, ровно в двенадцать ночи. Принести с собой мешок с пятиста дукатами. В случае невыполнения этого приказа, будете подвергнуты лютой смерти! Грозный главарь лихой банды – Чёрный Пират"
«– Как увидели мы с Софиюшкой скелет да гробы – сидим ни живы, ни мертвы. А читать – боимся. Посидели с часок молча да я и говорю: "Давай, читай, глаз у тебя острый."
А она мне отвечает: "Ты хозяин, ты мужского пола, вот и читай!"
Поспорили мы, поспорили, а читать не решились. Позвал я девочку свою, подростка, Бьянку. Та взяла пергамент да громко прочла, покачала умно головой да говорит мудрено: "Папаня – говорит, – Вы стали объедком экспроприаторов…"
"Что? Каким-таким объедком? Да мы не то, что объедками не питаемся, других людей кормим, какие еще объедки?»
И как мне обидно стало за это глупое слово, а дочь гордо фыркнула: "Какой-же Вы, папаня, необразованный! Это сполиаторы! Ничего не понимаете." – говорит и пожав плечами, уходит. – "Вот глупая дылда!" – крикнул я в сердцах. Я хоть и не образованный, а ее вырастил, выкормил, привез сюда, обучил, платя уйму золота учителям… Да что с нее взять-то, сеньор начальник! Подумал я, подумал, да решил отнести золото, как просят – хоть не по нашим капиталам, а свой живот дороже будет! Да вот жена воспротивилась, говорит, что я семейственный и такими средствами раскидываться не в праве.
Я ответил, что у меня у самого сердце кровью обливается, а помирать – неохота!
А жена ответила, что бестолку давать пятисот, завтра разбойники скажут, ишь какой купец пугливый и покладистый, да тысячу запросят.
"Нет, Петручио. Слушай мой бабий совет – иди в сыскную millitare, разыщи самого главного начальника да расскажи все, как есть! И дукаты при тебе, и душегубы не навредят." – в общем, до утра спорили, до слёз довела. Настояла! И вот пришел я к Вашей милости – защитите!»
– Ну и правильно, что наставила, нечего мошенников кормить, мы защитим Вас. Да только помощи Вашей требуем.
«За этим делом не станет!» – воскликнул повеселевший купец, да потянулся к мешочку своему с дукатами.
«Если благотворительность какая-то, или расходы – с превеликим удовольствием!»
– Да Вы, я вижу, рехнулись с перепугу, venditore rispettabile! *уважаемый купец(итал.)* Мы жалованье от Дожа получаем, и обязаны по закону защищать всех и каждого здесь, на опасных землях колонии! Прячьте, прячьте свой кошель!
Ваша помощь будет заключаться в следующем – ровно в полночь явиться в положенное место и отдать мешок, набитый звонкими камушками, Черному Пирату. Да тут-то мы его и повяжем!
Бедный Петруччио чуть не кувыркнулся со стула.
«Нет уж, начальник Армандо, и не просите! Не полезу на рожон я к Черному Пирату – заколет клинком. А у меня жена, дочь, торговля, что Вы такое предлагаете?!»
– Чудак-человек! Как же я без Вашей помощи? Он же Вас на лицо знает! Не могу же я переодеться и стоят там вместо Вас! Пройдет мимо, не найдет Вас, обозлится, и тогда Вам точно – крышка гробовая!
«Oh santi santi! *О, все святые! (итал.)* А может все-таки Вы найдете смельчака вместо меня? А вдруг, он увидит, что там – камни, а не золото? Да убьет меня на месте!»
– Не дадим мы ему времени на разглядывание. Писал Вам – поджидать будет Вас!
После долгих уговоров, Таррос, он согласился. Послал я своего разведчика на площадь – место для засады искать. Пришёл и говорит, что ничего не нашёл. Поехал я сам – и действительно, как на ладони: ни лавочки, ни уголочка. Знал, Черный Пират, куда звать – дерзкий, даже Signore noche *шесть венецианских инспекторов, патрулирующих столицу по ночам* ему не помеха! Так вот, площадь – только деревья старые раскидистые по краям кое-где растут. Вот вчера на закате распорядился – агенты мои на свои птичьи позиции залезли и выжидали. Ох Таррос, умора, да и только. – Таррос улыбался. Ребята тоже.
– Потом один из них мне доложил – ровно в полночь, при свете площадных факелов, явилась млеющая фигура купца Петруччио, спотыкаясь и озираясь, держась поблизости от наших деревьев. И вдруг к нему со стороны прилегающего рынка подбежал мальчишка лет четырнадцати от силы, наделанным басом проревев – так же, как это делает Эрис. – Эрис сверкнула зубами, просверлив Алессандро взглядом. – «Мешок с дукатами!!!»
Петруччио, дрожащей рукою протянул мешочек, в полуобморочном состоянии прислонившись к дереву. Мальчишка, не глядя, стал запихивать воображаемое золото за пазуху – вот тут то мы его и схватили! При обыске у него ничего не обнаружили, кроме старой повязки с изображенными черепом и костями, подобранной невесть откуда в гавани.
Привели мне мальчонку на допрос, а он рыдает в три ручья.
– Это ты Черный Пират? Сейчас положим тебя на скамью да взнуздим твою маленькую задницу полсотней плетей! Будешь знать, грамотей, как письмами запугивать людей! – я его хорошенько выругал. А потом родителей позвал. Оказалось, они тоже лавочники. Довольно зажиточные, на пергаменте, на чернилах – на канцелярии промышляют. А родители его, ох, пуще меня взъелись – и паскудник он, и негодник. И подворовывать из кассы стал. Обещали выпороть избалованного нытика собственноручно.
Петруччио явился сияющий, а как узнал, в чём дело, так и почернел от злобы. И говорит:
«Это всё от грамоты. Вот моя Бьянка – высокомерная стала. А была б неграмотною, не задирала бы нос. И болван малолетний – дай перо в руки, так такого натворит, не оберешься! Я говорю доче, я безграмотный неуч – и ничего, умел бы деньги считать. Не суши себе мозгов, Бьянка!» (по мотивам рассказа А.Ф.Кошко «Очерки уголовного мира»)
– Ты закончил, Алессандро? – спросил веселый Таррос под всеобщий задорный смех ребят. Эрис хоть и позабавил рассказ сыскного, но она подавляла свои эмоции, не желая давать слабину в такой компании.
– Да. Я голоден, тут хоть кормят? – спросил Алессандро, недоверчиво прищурив глаза.
– Уже несут. – командир указал на солдат, несущих котел и миски. Эрис соскочила с места.
– Командир, мне пора, уже слишком поздно! – в её голосе зазвучало требование.
– Ты не можешь идти одна, все останутся на ужин. – возразил Таррос, не желая отпускать Эрис голодной.
– Что может со мной случится? – усмехнулась она, бесцеремонно разворачиваясь и прыгая через бревно.
Как бы Таррос сам хотел проводить Эрис, хотя бы до её района. Поговорить о чём-либо или не говорить ни о чем. Просто пройтись по прохладным улицам, вдыхая аромат далёких волн. Идти и смотреть на безмолвные ночные светила, которые будут провожать их миллиардными взглядами. Рассказать о себе, послушать её. Признаться, что таит томящееся сердце…
– Георгиус! Проводи сестру! – отрывисто приказал командир.
– Есть! – сказав это, Георгиус встал и побежал за уходящей своевольной девушкой. Она быстро удалялась, а Таррос то и дело вертел головой, следя за растворяющейся в темноте Эрис, совсем не слушая болтовню лучшего друга, которой с таким большим удовольствием внимали жующие юниоры.
