скачать книгу бесплатно
– Налетай, братва, не отравлено, – дружелюбно скомандовал он. – К тому же настало время ужина.
Впрочем, не обошлось для его команды без очередного вживания в роль правоверных мусульман:
– Солнце – зашло за горизонт и сам Всемилостивейший Аллах не увидит нашу с вами скудную трапезу.
Дважды повторять ему не пришлось.
– Живем, ребята! – с набитым ртом весело сказал Калуга. – Пора отквитаться с судьбой за все дневные передряги!
Как оказалось, после сытного существования на тренировочной базе Айболита, он здорово оголодал за дни дорожных испытаний.
Ему никто не ответил. Так как рты были забиты едой, да и обсуждать приказы командира не полагалось. Коли велено есть, значит не стоит отвлекаться.
Даже, рыжебородый, обычно болтливый и не сдержанный на острое словцо, Борис-Бабрак и тот промолчал за пиршеством.
Только Вагиз прорычал:
– Слушай, Салем, это будет твой первый и последний вопрос, заданный по-русски.
До рукоприкладства, впрочем, дело не дошло, но лучше бы Калугу побили, чем отчитали как щенка, у которого молоко на губах не обсохло.
– Мы уже в Пакистане, – снизив тон, сквозь зубы протянул командир. – И, если не знаешь фарси, то лучше молчи в тряпочку!
Калуга и замолчал.
Но не от того, что мог обидеться на прозвучавший в его адрес упрек. Просто Сергея поразила сама мысль о том, что вокруг – уже не ставший привычным, пусть и дышащий опасностью на каждом шагу Афганистан, а еще, более чужая ему, страна.
И он здесь: – Неизвестно зачем и почему?
Глава четвёртая
Автокараван контрабандистов, с которым группа Вагиза пересекла границу, двигался, преимущественно, по ночам.
– И не случайно! – понимали разведчики.
Опасаться Спинджираю и его людям приходилось самых разных бед. А то и спасаться от множества опасностей. Например, от стопроцентно вероятных воздушных налетов, до случайных непосредственных вооруженных нападений. Как со стороны как шурави, так и своих же собратьев-афганцев, защищавших интересы правительства.
Или вообще – лихих племен с сопредельной, что называется, территории. За всю историю этих государств, не знавшей разделительной пограничной черты.
Потому те несколько дней, что провели в фуре с тюками шерсти Вагиз и его товарищи, приучили их: днем спать, а бодрствовать по ходу движения колонны. Когда, в особо безлунные часы можно было, сохраняя все меры предосторожности, даже выбираться, через брезентовый выход на крышу, чтобы подышать свежим воздухом.
Закрывающееся особой – стальной заслонкой отверстие в полу кузова, предназначенное для удовлетворения естественных надобностей, подсказало Калуге разумную мысль.
– Подобным путем проехало немало людей, посланным «Айболитом», – как про себя он продолжал называть Петра Ивановича – бесфамильного для него полковника из военной разведки.
И вот дневные страдания с ночным отдыхом остались позади. Теперь же, оказавшись вдали от ненужных свидетелей, можно было передохнуть от трудных дорожных испытаний.
Что они и сделали.
Несколько дней провели, уже не скрывая ни от кого своего присутствия, в бесхозном придорожном селении кочевников. И, как оказалось, по «раскладу» Калуги:
– Самых настоящих контрабандистов.
Продукты, оставленные таинственным другом, позволили не только утолить зверский аппетит, нажитый во время фургонного существования в передвижном тайнике, но и основательно позабыть о прежних голодных спазмах. Все остальное компенсировала природа.
Вид на живописные окрестности побуждал к высоким мыслям. Ну, а память о мерзких тварях, выползавших из тюков с товаром прямо под одежду, сделала очень популярным, на радость всем – купание в ледяных струях, небольшой, но бурной, текущей неподалеку, горной речушки.
– Так что теперешнюю жизнь, – по большому счету самого Вагиза, обнародованному им самим для подчинённых. – Можно было считать вполне комфортной.
Но длилось это не так долго, как бы им хотелось.
К одному из вечеров все в корне изменилось. Долина, вдруг, наполнилось звуками. Сначала отдаленным блеянием, а потом, буквально, утонула в мерной поступи тысяч копытцев, спускавшейся с гор, большой отары курдючных овец.
За ними шли кочевники, перегонявшие свои стада с высокогорных пастбищ на зимние стоянки. Те самые, – о которых заранее счел возможным предупредить своих подчиненных Вагиз.
Он же и определил новую цель:
– Первый этап проникновения к месту будущей операции закончен.
Очередной приказ последовал незамедлительно:
– Дальше пойдем под видом мусульман-суннитов.
– А как они нас возьмут с собой? Или все слепые и глухие!
Наивный вопрос, заданный, новичком в подобных делах, Сергеем Калугой, вызвал дружное ржание диверсантов.
Один рыжий Бабрак-Борис, скромно скрыл чувства, слегка растянув в ухмылке, губы. Видно стало, что и он, как и Сергей впервые попал в такую передрягу.
Зато остальным, с их многоопытностью, море было по колено.
– Отставить веселье! – тоже, впрочем, отсмеявшись, велел Вагиз. – Вполне законное любопытство.
Он обратился лично к Калуге:
– Так вот, эти самые сунниты за нас получат кучи полезных вещей, особо ценимых на здешнем рынке. В том числе и оружие. Вот и посчитай, как бережно они должны довести нас до места. Туда, куда нужно было команде Вагиза. О чем серьёзно обговорили с ними, те, кому следует во всех «дотошных» деталях.
Все пока шло как по нотам в, удуманной Петром Ивановичем, акции.
При этом Сергей, хотя и понимал свою полную неосведомленность в разведке, не мог не задуматься о собственной роли во всем происходящем:
– Во-первых, как любил наглядно считать на пальцах его новый командир, он один из всех, надо полагать, не знает ни цели их пути, ни предстоящего задания.
Выполнение, которого было связано, как показывает ход дела, со смертельным риском.
Калуга продолжил подсчитывать всё новые доводы насчет личной перспективы уцелеть в грядущей заварушке:
– Во-вторых, мое личное участие, судя по подготовке в подземном учебном центре, будет весьма ограничено по времени.
Его научили, правда, весьма отменно, только одному – умению быстро и наверняка уложить ножом человека. А то и не одного в довольно замкнутом пространстве.
Только вот неизвестно:
– Где и когда может понадобиться такое специфическое мастерство мокрушника?
На оба эти вопроса у него появилось одно объяснение:
– Пока не доверяют. Не знают, наверное, как поведет себя, если запахнет жареным. Потому и не открывают всех секретов.
Хотя Сергей вскоре если не сам кое-что стал понимать, то уж точно – о многом догадываться. Тем более что времени на подобные размышления в дальнейшем у него оказалось более чем достаточно.
В среде кочевников лишь в первый день – во время встречи в придорожном заброшенном кишлаке, на счет их появления царило некоторое беспокойство.
Зато потом, после встречи с традиционным обменом любезностями старшего среди суннитов – седобородого Спинджирая с Вагизом, любопытство вольных скотоводов как рукой сняло.
– Значит так, ребята, – вернувшись до своих подчинённых, поведал горбоносый бородач. – От каждого из нас, как и было сказано, никто не должен слышать ни слова. Все что нам нужно, доставит сын вождя – Тарик. Главное наше прикрытие – мы наемные погонщики скота. Вот этим – то и будем заниматься.
Будущая зима, о приближении которой напоминали морозные ночи и холодные утренние рассветы, тем временем сгоняло из дальних мест в родные селения все больше вольных скотоводов.
Теперь уже дорогу заполонило такое количество разного кочевого люда с их скотом, что отара, которую сопровождало племя, взявшее на себя риск провести вглубь страны чужаков, оказалось:
– Вроде мелкой песчинки в безбрежном пустынном бархане.
Так что уже вскоре Сергей смог оценить по достоинству:
– Качество такой их маскировки.
Здешним властям, даже если бы и очень захотелось, вовек было не отыскать пятерых агентов среди тысяч и тысяч разномастных бродяг, идущих на зимовку со всех концов горной страны в её центральную, более теплую равнинную часть.
О том, что путь закончен, Калуга узнал, когда им навстречу вышли местные соплеменники пастухов с приветствием от главного вождя племени – малика.
…Их родовое объединение размещался на окраине большого кишлака. Где, сразу за приземистыми стенами, глинобитных дувалов дворов оседлых жителей, начиналась территория стоянки этих самых диких кочевников.
Тянущиеся на ней довольно далеко два ряда разборных шатров окружали главный – самый большой шатер, в котором и обитал владыка племени.
Сразу по приходу на место, группу Вагиза оставили их прежние проводники.
В кишлаке их ждало, уже знакомое на этом задании, средство передвижения – почти в точности похожий на прежнее убежище грузовик с высокими дощатыми бортами.
Похожим образом, умелой рукой хозяина транспортного средства он был обит по верху брезентовой палаткой. На нём они отправились, как оказалось, теперь уже до конечной точки своего пути.
Когда грузовик въехал во двор дома, укрытого от посторонних глаз традиционным ограждением из глины – дувалом и там остановился, снаружи по борту машины требовательно постучали.
– Выходи! – раздался гортанный возглас на фарси.
Когда откинулся задний борт, Сергей, как и другие, увидели перед собой около десятка, совершенно свирепых на вид разбойников, бородатых душманов, весьма живописно обвешанных различным оружием.
В том числе несколько автоматных стволов угрожающи были направлены в сторону вновь прибывших.
Ни сказав друг другу, ни слова, остальные четверо спрыгнули вниз с машины следом за Вагизом. Тот оказался на земле еще раньше. Сделав это с невероятной проворностью, какую можно только было проявить при его плотной комплекции.
Испугаться Сергей не успел.
Разве что пожалел об оставленном ещё в бригаде спецназа, верном автомате «Калашникова». Или (на худой конец) – желал иметь под рукой тот острый кинжал, которым учили его орудовать на тренировках.
Оставалось действовать голыми руками, что называется, по обстановке. Ничего. Просто так не дамся, в отчаянии подумал парень, наполняясь решимостью постоять за себя.
Ничего этого не понадобилось.
Радостно раскинув для объятия руки, к Вагизу шагнул тот из душманов, что выглядел среди местных жителей за старшего:
– Здравствуй, дост! Добро пожаловать!
Встречавшие и оказались тем отрядом, которому было немало обещано за содействие в осуществлении акции.
Судя по всему, подобные «услуги» у них были поставлены «на широкую ногу». И самые воинственные только и ждали, когда же появятся выгодные покупатели их услуг и умения воевать.
Потому стала понятна искренняя радость пуштунов, едва перед ними появилось реальное подтверждение обещанному оружию – пятеро шурави, знающих, чем нужно платить за будущий арсенал для исполнителей, способных стрелять, взрывать или отрубать головы.
Убедившись, после разговора со старшим из афганцев, что «все на мази», Вагиз согласился пройти в палатку, где их ожидал праздничный ужин.
И уже там, когда вся пятерка осталась без свидетелей, обрисовал обстановку:
– Эти парни в селении – чужаки, да и хозяину дома терять нечего. Вместо этой халупы, ему уже куплен особняк в одной из европейских столиц. Потому они пойдут на все, лишь бы вместе с нами добиться успеха.
– В чем? – так и тянуло за язык Калугу.
Но он благоразумно промолчал, вовремя вспомнив, о том, как не раз уже попадал впросак со своим нетерпением.
И все же и блеск глаз, взволнованных увиденным, выдал его желание на конец, узнать, что ему лично предстоит?
Вагиз повернулся в его сторону и долго, явно изучающе, смотрел в лицо Сергея:
– Теперь давай все начистоту. Ты у нас в группе новичок и потому прежде тебе просто не могли доверять с бухты-барахты. А теперь, хочешь или не хочешь, но и ты должен узнать правду о том, зачем мы здесь и что должны все вместе совершить.
Глава пятая
Сама первоначальная история того, о чем вкратце рассказал Вагиз, началась довольно давно.
Где-то на пятом году после начала необъявленной войны, в Афганистане внезапно на территории этой страны объявился сущий мор. Сначала он прокатился среди местных жителей, а потом и у советских солдат, стоявших гарнизонами в отдельных населенных пунктах, в подразделениях появились случаи заболевания вирусным гепатитом.
Объективных причин появления опасной болезни, в просторечии – названной по одному из ее симптомов – желтухой, нашлось немало. Все же, как-никак – в стране идет необъявленная война.
Из-за боевых действий обезлюдили не только отдельные кишлаки, но и целые провинции страны. Сократились посевы. Голод и постоянная угроза смерти сдвинули с насиженных мест сотни тысяч людей. Многие из них нашли пристанище в окрестностях крупных населенных пунктов, что еще более усугубило и без того довольно непростую санитарную обстановку.
Грязь и нищета оказались весьма притягательными для вируса – возбудителя гепатита, передающегося множеством путей. В том числе через, кое-как сваренную пищу, не мытые руки, распродаваемые на базарах вещи с покойников. И просто заразу переносили обычные насекомые.
Так что болезнь со страшной неумолимостью принялась повсеместно косить свою страшную жатву.
