скачать книгу бесплатно
Маски трёх эпох. Том 1. Проводники
Татьяна Буглак
Пророчества сбылись. Человечество погибло в огненном Апокалипсисе. Не всё. Избранные правители, их свиты и подданные спаслись благодаря случайно найденным знаниям древней цивилизации. И тысячи лет живут в истинном раю. Но что происходит с людьми? Почему главный суперкомпьютер этого мира – Шалорн – обеспокоен? Он вызывает из нашего мира и времени помощь – двух людей, никогда не знавших друг друга, которые должны найти выход из замкнутого круга. Только вот подойдёт ли предложенное ими решение?Впереди долгий путь от детских сказок и игр, через выжженную Гарь, в которую превратился недавний рай, и по России начала XIX века.Помни только одно: не верь глазам своим!В оформлении обложки и тексте использованы иллюстрации К. Сомова (1918 год), а также рисунки автора, в том числе последние эскизы, сделанные за месяц до слепоты.
Татьяна Буглак
Маски трёх эпох. Том 1. Проводники
Благодарю К. М. за помощь с черновой вычиткой и переводами имён и свою сестрёнку Екатерину Перфилову.
*
Особая благодарность лучшему другу Александру Герасименку, без постоянной поддержки которого не было бы вообще ничего.
*
Богословам прошлого и настоящего, особенно – тем, с кем знакома лично, – посвящается.
Часть 1. Паяцы
Из миража, из ничего,
Из сумасбродства моего –
Вдруг возникает чей-то лик
И обретает цвет и звук,
И плоть,
И страсть!
Ю. Ким
Глава 1
Да-ра-ра-да-да-ра-ра-ра-ра-ра…
«Двойственное чувство и много мыслей после прочтения…»
Да-ра-ра-да-да-ра-ра-ра-ра-ра…
в тишине комнаты надрывался неожиданно громкий и непривычный (я ставлю другую мелодию) звонок телефона. Поморщившись, я закрыла вкладку с только что выложенной на сайт рецензией, переключившись на работающую без звука вкладку с телеканалом – всё равно уже оторвали от работы, так хоть новости посмотрю, – и потянулась к сотовому, на экране которого высветился незнакомый номер. Скорее всего, опять реклама оздоровительных центров или предложение поменять тариф. Но ответить нужно: вдруг это насчёт замены стояков? Дом старый, обещания о замене систем отопления греют только кошельки олигархов, которые уже несколько раз перепродали коммуникации друг другу, а ремонта всё нет, даже сантехника не дождёшься. Может, хоть сейчас что изменится?
– Слушаю?
– Здравствуйте. – В динамике раздался красивый мужской голос с великолепной дикцией и очень мягким, приятным выговором хорошо образованного, немолодого уже человека. – Я видел ваши блоги и хотел бы предложить работу. Мы планируем цикл публикаций об эволюции норм этикета, не специализированные, а научно-популярные статьи с использованием в качестве примеров героев литературы. Договор заключается официально, обсуждение условий приветствуется. Вы можете сейчас продолжить разговор, или будет лучше позвонить позже?
– Да, я могу говорить.
Я едва не вставила «разумеется». Работа мне требовалась позарез. Надеюсь, не будет никакого подвоха. Я сдержала радостный вздох и уточнила:
– Что именно вы хотите предложить?
***
Пс-ш-ш-ш… ур-бр-бр-р-р… кап… пс-ш-ш-ш…
Я прислушалась, не открывая глаза и пытаясь понять, что произошло и где я нахожусь. Помню звонок телефона, разговор о заказе цикла статей, и всё. Глаза открывать не хочется, как и двигаться. Под спиной что-то тёплое, мягкое, иногда слабо колышется, словно толстый надувной матрас. Вокруг раздаются непонятные звуки, нос пощипывает от резких, незнакомых, но вообще-то не неприятных запахов.
– Смотрите, слеза души моей, там кто-то лежит… – послышалось откуда-то сбоку. Странный голос, напоминает Вертинского, но ещё более манерный.
– Не нужно мешать им, милый Брем, любовникам это может не понравиться. – Второй голос был звонкий, мелодичный, чарующий, но с едва уловимой несгибаемой интонацией привыкшей к подчинению окружающих молодой женщины. – Пойдём дальше, здесь есть другое место для пикника.
– Повинуюсь, грусть жизни моей…
Голоса начали удаляться, потом снова приблизились.
– Вы правы, повелитель грусти, эти люди слишком странные. Не знай я, что такое теперь невозможно, подумала бы, что это горожане какого-нибудь мегаполиса. Неужели расчёты нибируанцев и Фигнера не так безупречны? Надо забрать их и показать Прайпу.
Меня коснулась чья-то рука. В этот же момент окружающее пространство завибрировало. Казалось, говорит сразу всё – земля, воздух, само небо:
– Эти двое находятся под охраной Лорнов! Обучите их пользованию Кольцами Управления, введите в общество людей. Созданные Лорнами не должны подвергаться никакому принуждению или обману, их тела не должны изменяться кем бы то ни было или получать повреждения, они – часть Лорнов. Вы отвечаете за их обучение! Откройте глаза, вы уже пробудились! Идите с этими двумя и не позволяйте никому делать с вами то, чего не хотите сами!
Я открыла глаза и снова зажмурилась, пытаясь осознать окружающее. Жаль, что это не кошмар, тогда можно было бы проснуться. Но всё слишком реально. Может, я сошла с ума? Нет, потому что рядом кто-то так же испуганно вскрикнул. Неудивительно: такие-то создания только под сильными наркотиками и привидятся, а не на трезвую голову. Я заставила себя снова открыть глаза.
Женщина, на все двести процентов женщина, потому что грудей у неё целых две пары и фигура кричаще-женственная – её подчёркивает экстравагантно-откровенная одежда. Остальное… Золотое тело, платье сливается с ним или даже растёт из него и тоже золотое: «фижмы» и рукава из жёстких золотых стружек, длинных, спутанных, на вид таких, что оставят порезы при малейшем прикосновении, более редких впереди, так что все женские прелести на виду. Волосы – тоже стружки, топорщащиеся над головой на полметра вверх. Лицо – то ли грим, то ли на самом деле золото резко переходит в обсидиановую черноту оскала черепа с провалом носа и золотыми зубами. И чёрные бездонные дыры глаз без белков и радужки. Можно мне умереть, а? Кошмары приличнее выглядят. Хотя… Что-то подобное я когда-то видела в блоге, посвящённом современной высокой моде.
Её спутник выглядел ещё более жутко. Лицо – тот же оскал черепа, но уже серебряного. Волосы не топорщатся, а торчат вниз чёрными острыми проволоками, словно напомаженная гротескная причёска киношного Паганини. Одежда – «кольчуга» из угольно-чёрных шестигранных «колец», словно плотное трико облегающая тело и оставляющая открытым только серебряно-чёрное лицо. Чёрный полированный гульфик приличных размеров прикрывает «достоинство». Единственное яркое пятно – золотые, тоже без белков и радужки, да и без зрачков, глаза, гармонирующие с цветом женщины.
Пейзаж вокруг полностью соответствует внешности существ. Прекрасное и омерзительное переплелось, рождаясь друг из друга, и то вырастает из земли, то словно стекает на неё, будучи полурасплавленным. В общем, Дали и Пикассо отдыхают в сторонке, обдумывая способ достать таких грибочков, как у авторов всего этого.
Стоп! А кто говорил с этими чучелами? Лорны? А женщина называла имена Финглера и Прайпа…! Мамочки! Кажется, у меня на самом деле от переработки за компом поехала крыша. Рецензия на повесть! Я же только что отправила её на сайт! И что, теперь оказалась в книге? Не хочу!..
Ещё раз стоп! Я не одна, рядом кто-то ещё и, если судить по разговору этих двоих и недавно слышанному возгласу, это мужчина. Значит, не глюк, ведь он тоже видит всё это.
Я осторожно повернула голову и встретилась взглядом с полными осознанного ужаса глазами – обычными, карими. Они постепенно стали теплеть, ужас уходил из взгляда парня, ну или мужчины: сейчас многие до пятидесяти, если хоть немного следят за собой, выглядят очень молодо.
Пока мы осознавали произошедшее, чёрно-золотая пара удалилась за почти разрушенную сиренево-коричневую стену (сиреневое казалось металлом, коричневое очень напоминало мгновенно окаменевшие отходы жизнедеятельности), чтобы обсудить произошедшее. Обсуждение сразу стало таким бурным, что я отвернулась и, еле встав – опираться на что-то вокруг было страшно, – отошла подальше, чтобы не слышать звукового сопровождения. Мой собрат по несчастью, пошатываясь, последовал за мной. Был он довольно высок, больше метра восьмидесяти, темноволос, смугловат, но наверняка европеец без примеси восточной или индейской крови, и мог оказаться кем угодно – от немца до грека. Овальное лицо, правильные, но не утончённые черты лица, ни бороды, ни усов. Волосы ниже ушей, что сейчас редкость – обычно носят или стрижку, или что-то до плеч, И не особо холёный, просто аккуратный. Одежда тоже самая обычная: растянутая светло-салатовая футболка без принтов, старые джинсы и протёртые грубые носки. Я невольно улыбнулась, потому что моя жёлтая махровая пижама и носки ручной вязки были такой же домашней одеждой, как у моего неожиданного спутника. Но если дома в носках удобно, то ходить в них по этому месту странно и неприятно.
Неожиданный спутник недоверчиво потрогал полупрозрачный, напоминающий желе фрагмент стены и сел, оставив место для меня. Я, благодарно кивнув, почти свалилась на обманчиво мягкий с виду и очень твёрдый на самом деле обломок, взглянула на мужчину.
– Вас тоже наняли писать об этикете?
– Что? Нет, о науке… – Голос у него был хрипловатый от волнения, но приятный, подстать внешности. – Вы знаете, где мы?
– Догадываюсь, и мне это очень не нравится, – начала было я, но тут «обсуждение» у парочки закончилось и они подошли к нам.
– Прекраснейшая госпожа Камелия Дзинтарс приглашает вас в гости.
Чёрно-серебряное пугало галантно поклонилось, золотое улыбнулось, отчего оскал черепа исказился и между нарисованных зубов блеснули настоящие, как ни странно, обычные белые.
– Прошу вас принять моё приглашение, неожиданнейшие создания Лорнов, мой дворец в вашем распоряжении. Любезный Гордон согласился обучить вас, скромнейший из мужчин, а я помогу вам, прелестнейшая из незнакомок. Ваши костюмы очаровательны, такое сочетание мягкости и грубости тканей давно забыто и теперь снова войдёт в моду благодаря вам!
Я слушала, пытаясь понять, что делать, потом мой взгляд упал на руку. На указательном пальце ярко переливался камнем изящный перстень. Понятно, что доставляло мне неудобство – Кольцо Управления! И такое же на руке мужчины. Значит, нас на самом деле сложно будет сделать пленниками.
Мужчина наблюдал за мной с тревогой и попытался задержать, когда я встала:
– Вы уверены? Это опасно.
– Не опаснее, чем здесь, – тихо ответила я, наклоняясь к его уху. – Запомните: никому не позволяйте менять себя, только одежду и только если вы перед этим её снимете, иначе они могут пошутить. Не позволяйте дотрагиваться до себя и ни в коем случае не снимайте Кольцо! Что бы ни случилось, не снимайте его!
– Вы знаете, где мы?
– Кажется, да. Брем Гордон – тот, чёрный, – позёрствующий актёр, но не злодей и не причинит вам осознанного вреда.
– Ах, милые любовники! – наигранно воскликнула Камелия, смахивая с золото-обсидиановой щеки крупную, бриллиантово блеснувшую слезу. – Как я в ранней юности. Я позабочусь о вас, мои дорогие!
От этого восклицания мне стало не по себе, да и мужчине тоже. Любовники? Помню, как неприятно мне бывало, когда так судачили кумушки-соседки о моей дружбе с ребятами. Даже в детсадовском возрасте такие кумушки любили называть каждого мальчишку моим женихом. А уж в этом странном месте подобные сплетни могут принести и очень серьёзные проблемы с физической безопасностью. Мой спутник, кажется, думал о том же и боялся того же, что и я. Но выбора у нас не было, приходилось идти с этой парочкой. Не худший вариант, насколько я могла судить.
Мы прошли по безумным, одновременно прекрасным и омерзительным развалинам, и вскоре вышли к их границе. Дальше расстилался вполне нормальный пейзаж: изумрудные, ухоженные, словно на отредактированной фотографии роскошного парка, лужайки с невысокой травой и пестреющими среди неё цветами, небольшие раскидистые деревья тоже парково-декоративного вида, зелёные холмы вдали. Ну прямо иллюстрация в рекламном буклете туркомпании.
На краю ближайшей лужайки стояло отблёскивающее золотом нечто. Что это средство передвижения, я поняла сразу, но вот как его назвать?
– Велосипед… – неверяще выдохнул мужчина.
Теперь я и сама видела, что это громадный старинный велосипед с большим передним и маленьким задним колёсами и изящной кабинкой вместо седла.
– Красиво, не правда ли? – с гордостью обернулась к нам Камелия. – Это называется «велосипед». На таких в двадцатом веке люди ездили на канатах, натянутых между домами, я специально изучала старые кинохроники и могу вам потом показать оригиналы. Но я так и не смогла понять, как они спускались на землю, поэтому пришлось придумывать подъёмник. Сколько бы мне досталось критики от «знатоков истории» до ухода в Петлю, вы бы знали! Но что вспоминать. Их давно уже нет, и я скорблю о них…
На её щеке появилась ещё одна слеза, громадная и переливающаяся гранями на солнце. Камелия убрала её в баночку с такими же слезами-кристаллами.
– Это тоже дань прошлому. Я нашла сведения, что раньше дамы плакали драгоценными камнями и хранили свои слёзы в шкатулках, Которые дарили потом прекрасным поклонникам. Но прошу вас.
Мы встали на гигантскую ажурную педаль из золота и начали медленно подниматься к сиденью-кабинке. При этом и я, и мужчина то и дело хватались за низенькие узорные перильца педали: уж больно высоко надо было подниматься – переднее колесо велосипеда походило размером на небольшое колесо обозрения.
– Я не верю себе… – тихо прошептал мужчина, глядя с высоты на безумные руины слева от нас и зелёные лужайки справа. – Не верю!
Вскоре странный экипаж поднялся в воздух, и свист ветра заглушил его поражённый шёпот. Я забилась в угол обтянутой золотым мехом скамьи, надеясь, что мы не попадём в воздушную яму: ограждение кабинки было невысоким, и от резкого движения пассажиры могли вывалиться наружу.
Так мы и летели – напряжённые, ждущие какой-нибудь неприятности и вызывающие улыбку даже на мрачном лице Брема Гордона. Камелия в это время вертела на пальце Кольцо, создавая крохотных золотых голубков и отправляя их в голубое безоблачное небо.
***
Примерно через час впереди показался дворец – искрящийся на солнечном свету букет из драгоценных камней, в котором каждый цветок представлял собой отдельную комнату, а ваза, сделанная словно из голубоватого полупрозрачного китайского фарфора, была основным зданием. Наш экипаж спустился к самому большому и плоскому цветку, и мы, перейдя из кабинки на поднявшийся к нам пестик, плавно опустились на нём в сразу закрывшийся бутон. Что стало с экипажем, не знаю.
Мы спускались всё ниже и наконец оказались в зелёном полумраке небольшого холла.
– Дамы налево, господа направо, – мило улыбнулась Камелия. От её улыбки мне снова захотелось проснуться: она была похожа на улыбку Чужого.
Я последовала за хозяйкой, проходя по стеблям-коридорам и бутонам-комнатам. Удивительный этот дворец заставлял чувствовать себя Дюймовочкой в царстве эльфов. Всюду были то яркие, то пастельные, но радующие глаз цвета, пронизанные золотыми и серебряными прожилками стены комнат напоминали драгоценные шкатулки, и всё казалось сказочно прекрасным, особенно по контрасту с одеждой и гримом самой хозяйки.
Она привела меня в комнату ярко-жёлтого цвета. Наверное, из-за моей пижамы такую выбрала. Но, возможно, это просто была дань её родовому имени – Дзинтарс, потому что в большинстве комнат были то жёлтые, то медовые или золотисто-коричневые оттенки разных сортов янтаря. Своеобразный намёк на аристократическое происхождение хозяйки.
– Прошу вас, располагайтесь. Вам нужно отдохнуть, верно? Не думаю, что вы – создание Лорнов, но пусть это останется нашей маленькой тайной. – Голос Камелии, только недавно обворожительно-чарующий и напоминавший о феях из сказок времён французского абсолютизма, стал деловым, уменьшительные слова и превосходные степени исчезли. – Ваша одежда оригинальна, но совершенно не подходит к случаю. Вам наверняка хочется её сменить? А может, вы хотите изменить и что-то в своей внешности?
Хозяйка дотронулась до своего Кольца, и стена комнаты превратилась в зеркало, отражавшее лишь меня и её, но не саму комнату, терявшуюся в размытой дымке. Ещё одно касание – и рядом со мной стоит пусть и золотая, но вполне обычная женщина в платье в виде перевёрнутого цветка с юбкой-бутоном. В зеркале рядом с её отражением стояло моё – среднего роста девушка в смешной жёлтой пижаме и с тощим «конским хвостом» тёмно-русых волос.
– Брем Вертински очарователен, но его страсть к чёрному цвету и смерти иногда так утомляют. Хотите есть, моя дорогая? Вы несколько бледны и утомлены с дороги.
– Я бы хотела сначала понять, что это за Кольцо. – Я подняла к лицу левую кисть, любуясь разноцветными искрами на гранях драгоценного камня.
– Разумеется, дорогая! Что бы вы хотели узнать в первую очередь?
Камелия уселась в кресло в форме цветка львиного зева, жестом пригласив меня сесть рядом
Минут десять она объясняла свойства Кольца. Вскоре я разобралась с его возможностями. Оно действовало по принципу перетасовывания атомов, а то и элементарных частиц, создавая из одного предмета или материала совершенно другой, и выполняло любое желание хозяина. Сказка, по прихоти жителей этого мира ставшая реальностью.
Через некоторое время Камелия нахмурилась и снова перешла на приторно-слащавый язык сказочной дамы:
– Вам не хватает фантазии, моя милочка, или смелости создать что-то оригинальное и изысканно-утончённое, что достойно властительницы мыслей и судеб. Ваша одежда вся одинакова и скучна…
Я кивнула, соглашаясь с её последними словами. Да, то, что я создавала, выглядело слишком однообразно, зато удобно, особенно если придётся быстро бежать. Хозяйка моя была доброжелательна и умна, но очень своеобразна, как и всё, что окружало меня, и доверять ей в полной мере я не могла. Игра аристократов, галантность и изящество в сказках часто обманчивы, а в реальности – обманчивы втройне.
– Вы правы, дражайшая Камелия. Я только учусь и не скоро смогу сотворить что-то, подобное носимому вами великолепию. – Уф, хорошо быть начитанной и знать разные стили речи, можно подстроиться под собеседника и условия. – Но прошу простить меня, драгоценнейший цветок этого дворца, позвольте мне немного отдохнуть и побыть в одиночестве?
– Разумеется, неожиданнейшая из гостий. – Хозяйка поднялась из кресла, которое сразу закрылось, как настоящий цветок. – Сегодня вечером у меня будет небольшой приём. Я надеюсь, что вы удостоите нас своим присутствием.
– Буду рада, гостеприимнейшая из хозяек, – вздохнула я, проводив её взглядом.
***
Так, теперь надо попробовать…
– Вы позволите поговорить с вами?
Голос раздался словно из ниоткуда, комната оставалась пуста. И голос-то знакомый.
– Кто здесь? – Я нервно оглянулась.
– Простите, что невольно испугал вас. Я не рядом с вами. Посмотрите на стену-зеркало.
Я взглянула на неё. Из расплывчатой дымки, до того отражавшей лишь меня, проступила фигура мужчины. Я снова огляделась – никого. Голос же раздавался именно от зеркала:
– Прошу простить, но у нас мало времени, скоро начнут съезжаться гости. Я должен объяснить наиболее важные обстоятельства вашего появления здесь. Позвольте представиться. Я – Шалорн. Вы ведь знаете, что это значит? Вы читали книгу и понимаете, где оказались, я не ошибся? Это я нанял вас, поскольку нашему миру нужна помощь извне. Так вы поняли, что я такое?
Мужчина из зеркала пристально смотрел на меня. Высокий, сухощавый, с заметной сединой в коротких густых волосах, он внешне походил на дипломатов и аристократов с портретов девятнадцатого века и на Ливанова в роли Холмса: узкое благородное лицо, умный цепкий взгляд серых глаз, спокойно-доброжелательная полуулыбка на узких губах. Бархатистый голос напоминал голос Баталова. Наверное, он специально подбирал внешность и голос, чтобы создать нужный образ. И точно угадал, что это на меня подействует успокаивающе.
– Вы – Лорн? – Я смотрела на отражение несуществующего человека.
