скачать книгу бесплатно
– Мне тоже, детка, мне тоже, – сказала Дана и приобняла ее.
Она твердо решила для себя даже не выглядывать наружу и позволить Тауни уединиться, как ей того хотелось. Но внезапно услышала голоса и вышла на крыльцо, где обнаружила Харпер, сидящую на верхней ступеньке, и Тауни, которая разлеглась на качелях во весь рост и даже не предложила уступить место.
– Я не знала, что вы обе придете, – сказала она.
– А я не знала, что надо спрашивать разрешения, – сказала Харпер, подняв маленькую бутылочку «Джека Дэниелса». – За бабушку Энни. Покойся с миром и знай, что мы будем продолжать твое дело.
Тауни приподняла банку пива.
– За бабушку Энни. Это было твое любимое пиво. За наследство, которое ты нам оставила.
Дана присела на ступеньку рядом с Харпер и взяла у нее из рук бутылку виски. Она пригубила его и подержала во рту несколько секунд перед тем, как позволить жидкости соскользнуть в горло, согревая ее изнутри.
– За бабушку Энни, которая никогда бы не подумала, что увидит, как мы втроем пришли к общему мнению, но мы хотим, чтобы ты знала, что мы сделаем все возможное, чтобы твое дело жило и процветало.
– Ха! – фыркнула Харпер. – Никогда бы не подумала, что доживу до того дня, когда ты дотронешься своими губами там, где были мои.
– Виски убивает микробы, – сказала Дана. – Мы дали свои клятвы. Мы их сдержим, как считаете?
– Сделаю все, что в моих силах, черт побери, – кивнула Харпер. – Надеюсь, для этого мне не придется быть с вами белой и пушистой.
– Я тоже надеюсь, – сказала Тауни. – Нам нужно надевать маски радушия ради дяди Седа. Ему сейчас так грустно и совсем не хочется видеть, как мы ссоримся. Если что-то не нравится, то мы должны держать язык за зубами, пока он не выйдет.
– Соглашусь. Последнее время он выглядит таким ранимым. Я переживаю за него, но он не дает мне делать за него его работу в кафе, – сказала Харпер.
– Я постараюсь не вести себя как стерва, если вы будете делать так же, – сказала Тауни.
Дана сжала губы в тонкую линию и кивнула в знак согласия.
Они обе повернулись и уставились на Харпер.
– Ладно, ладно! Я сделаю все возможное, но чудес не ждите, – сказала она.
– Тогда по рукам, – сказала Дана. – Я думаю, ему стало бы легче и он, возможно, примирился бы с утратой, если бы мы устроили похороны.
– Интересно, почему она была против похорон, – нахмурилась Тауни.
– Думаю, мы узнаем, когда придет время, – ответила Дана. – Хотите зайти? Ветер северный, холодный.
Зачем, черт возьми, она это ляпнула? Ей не хотелось, чтобы они заходили в дом, и уж точно она не была готова быть «пушистой», как сказала Харпер.
– Я нет. На сегодня достаточно. Я возвращаюсь к себе, – сказала Харпер.
– Подожди… – Тауни поставила пустую банку на крыльцо. – Мне звонила мама. Она разозлилась на меня, так что не думаю, что мы увидим наше наследство, пока она жива.
– Она упоминала обо мне? – Харпер встала и протянула Дане бутылку виски. – Остался один глоток. Можешь допивать.
– Благодарю – Дана выпила последнюю каплю и оставила пустую бутылку на крыльце.
– Да, но только чтобы укорить нас в том, что мы обе глубоко ее разочаровали. Она вспоминает тебя исключительно в этих случаях. Это началось с тех пор, как мы были подростками и ты уехала в Калифорнию в тот интернат. После этого ты так и не вернулась домой. Почему?
– Она меня довела. Мне плевать на это дурацкое наследство. Я спокойно жила без него и, думаю, проживу и дальше без папиных деньжат, – заявила Харпер и ушла, не сказав больше ни слова.
Дана прислонилась спиной к столбику у крыльца.
– Что случилось тем летом, когда ее отправили в интернат? После этого все резко изменилось.
Тауни пожала плечами.
– Я точно не знаю. Папа никогда не перечил маме, когда она была в хорошем настроении, а когда она злилась, то тем более. Я ни разу не видела, чтобы она когда-нибудь злилась так, как тогда на Харпер. Ты видела картинку с надписью «Если мама не довольна, то никто не доволен?»
Дана рассмеялась.
– У меня была футболка с такой надписью несколько лет назад.
– В нашей семье это сущая правда. То, что случилось, когда мы вернулись домой, повергло мать в ярость. Она швыряла тарелки и причитала, что не сможет смотреть людям в глаза, и на следующий день Харпер увезли на Западное побережье. Я думала, что они нашли в ее спальне наркотики. После того, как она уехала, жизнь превратилась в кошмар, – сказала Тауни.
– Она была совсем маленькой, как и ты, Тауни.
– Она уехала в свой шестнадцатый день рождения. Должно быть, она серьезно влипла, ведь меня мама не прогнала, даже в тот раз, когда ей пришлось выкупать меня из тюрьмы. Может быть, она забеременела, но тогда она бы родила ребеночка.
– В жизни не поверю, что ты наломала дров!
– Я протестовала против политики правительства. Мне было все равно, но мой тогдашний бойфренд был радикалом. Меня схватили и бросили в тюрьму за то, что я врезала женщине-полицейскому, которая пыталась надеть на него наручники.
Дана прикрыла рот рукой. Ей с самого рождения предрекали всяческие неприятности – именно это ожидалось от незаконнорожденного ребенка. Зато двоим золотоволосым чадам приделывали крылья и ореолы.
– Это случилось, когда мне было шестнадцать. Мама сказала, что если я когда-нибудь снова попаду в тюрьму, то она отправит меня куда-нибудь похуже, чем интернат Харпер. А Харпер была крепким орешком – если уж она не справилась, то я и подавно. Тогда я уже дважды попадала в неприятности в школе, и она сказала, что это мой третий и последний проступок. Мне удавалось избегать неприятностей до прошлого Рождества. С тех пор она меня люто ненавидит.
Дана не могла заставить себя зайти в дом, хотя на улице было прохладно.
– Это ужасно. Я, может, и разочаровалась бы в Брук, если бы она принимала дурные решения, но я никогда от нее не отвернусь.
– Это потому, что ты хорошая мать. Мне пора возвращаться. Мне стало лучше теперь, когда я попрощалась с бабушкой Энни. Думаю, ей бы даже понравилось то, как мы все трое это сделали.
– Я тоже так думаю, – кивнула Дана. – Спокойной ночи, Тауни.
– Спокойной ночи, – сказала она.
Дана сидела так долгое время, и улыбка озаряла ее лицо. Тауни сказала, что она хорошая мать. Ее младшей сестре никогда бы в жизни не пришло в голову, как сильно она хотела это услышать.
Наконец она зашла внутрь и увидела Брук, завернутую в длинный махровый халат и с тюрбаном из полотенца на голове. Она крепко обняла дочь и, прижавшись к ней, сказала:
– Я люблю тебя, малышка.
– А я люблю тебя сильнее, – хихикнула Брук. – Я оставила тебе немного горячей воды. От тебя что, пахнет спиртным?
– Это виски. Мы с твоими тетушками попрощались с бабушкой Энни на крыльце.
– Ей бы это понравилось, – усмехнулась Брук.
Глава пятая
Субботним вечером в баре выше по дороге от озера, куда приехала Харпер, оставалось всего несколько парковочных мест. Она урвала одно из них, проверила макияж и прическу в зеркале заднего вида в свете уличного фонаря за пикапом и распахнула дверь. Не пройдя и пяти ярдов, она услышала протяжный свист, но проигнорировала его. Она слишком много раз слышала эти звуки и потому уже не придавала им значения. Расплачиваясь за вход с большим дородным вышибалой у двери, она услышала стук сапог по деревянному полу и несколько подстрекающих возгласов, и это значило, что групповой танец уже начался.
Харпер скучала по тем дням, когда клубы дыма устремлялись ей навстречу, как только вышибала распахивал перед ней дверь. Но потом пошли слухи, что дым вызывает рак, и его прекратили использовать. Наверно, оно и к лучшему, но ей все же не хватало этого серого воздуха под потолком. Было нечто сексуальное в запахе дыма, клубящегося в воздухе, когда ковбой с привкусом виски на губах дарил ей поцелуй после тустепа на танцполе.
Женщина, которая вполне могла ослепить кого-нибудь количеством надетых на ней блестящих побрякушек, соскользнула с единственного свободного барного стула и поплелась в туалет. Харпер ринулась к стулу и почти припарковала свой бампер, как вдруг невысокая женщина в джинсах в обтяжку и болтающимися в пупке украшениями похлопала ее по плечу.
– Здесь сидит моя сестра. Я как раз шла занять ей место, когда ты его увела, – сказала она.
Харпер указала на пиво парня, сидящего рядом с ней, и бармен кивнул.
– Извини, но теперь здесь сижу я.
Женщина пристально посмотрела на нее.
– Значит, когда она вернется, ты уступишь ей ее место.
– Нет, – ответила Харпер.
Бармен поставил перед Харпер продолговатую бутылку пива «Коорс» и поспешил в другой конец бара обслужить парочку, размахивающую счетом между двумя старыми ковбоями, погруженными в беседу.
– Ты мне это место вернешь. Ответ «нет» не принимается.
Харпер сделала большой глоток из бутылки и поставила ее на стол.
– Это угроза?
Женщина пристально посмотрела на нее.
– Это факт.
Харпер ее проигнорировала и сделала еще один глоток.
Женщина, которая освободила место, шатаясь, вышла из туалета и остановилась в десяти футах от барной стойки.
– Я же просила придержать для меня место, Дейзи. Ну и какая после этого из тебя сестра?
Харпер даже представить себе не могла, чтобы кто-то из ее сестер пошел с ней в бар и занял ей там место. Они бы, скорее, сбросили ее с этого самого стула.
– Чего улыбаешься? – спросила Дейзи.
– Я не специально, но раз уж на то пошло, то тебя это не касается, – сказала Харпер.
– Сейчас коснется.
Дейзи схватила полупустую бутылку из-под пива и разбила ее о стойку бара. Зазубренный край мелькнул яркой вспышкой в глазах Харпер, и в следующий момент он рассек ей подбородок.
Вдруг из ниоткуда появилась Тауни, которая придавила каблуком своего ковбойского сапога ногу Дейзи и врезала ей кулаком прямо между глаз. Дейзи подкосилась, как большой дуб, и рухнула вниз, а рядом с ней на колени упала ее сестра.
– Ах ты дрянь! Ты убила мою дорогую сестру, – завизжала она.
– Какого черта ты творишь? Откуда ты вообще взялась? – воскликнула Харпер, пока по ее пальцам текла кровь, капая на рубашку.
– Да она бы зарезала тебя, а мне, вообще-то, уже больше двадцати одного года и я могу ходить, куда захочу, – сказала Тауни.
Дейзи села на полу и оттолкнула сестру в сторону.
– Я не сдохла, но этот дурацкий барный стул твой, так что забирай его и успокойся. Будешь сидеть в первых рядах и смотреть, как я надеру задницу этой девке.
– Милая моя, если ты считаешь себя достаточно большой и лютой, чтобы надрать задницу двум сестрам Клэнси, тогда тебе бы следовало припасти ужин, потому что это займет у тебя всю чертову ночь, – сказала ей Тауни.
Очевидно, Тауни добралась сюда раньше Харпер и уже пропустила пару стаканчиков, потому что в ее глазах горел огонь, а кулаки были сжаты. Ее младшая сестра, может, и казалась маленькой и хрупкой на вид, но если влить в нее две «маргариты», она способна надрать зад медведю-гризли с одной рукой, связанной за спиной.
Здоровенный вышибала сомкнул лапищи размером с окорока вокруг рук Дейзи и Тауни и поволок их вдоль зала. Другой вышибала крепко ухватил под руки Харпер с другой сестрой и последовал за ним. Выведя девушек на улицу, громилы толкнули их с такой силой, что Дейзи ударилась о землю, а Харпер пришлось проявить чудеса эквилибристики, чтобы не наесться гравия.
– Ты испортила мне вечер, – завизжала на Харпер Дейзи, вскочив с земли. – Мы отмечали мой развод.
– Как жаль, – сказала Харпер, продолжая ловить капающую с подбородка кровь и направляясь к своему пикапу.
– Без мужа, без детей. Я впервые за двадцать лет могла оторваться. Какая же ты тварь, что все мне испортила, – проревела женщина.
– Не стоит называть человека, который только что тебя искалечил и нос разбил, тварью, если не хочешь получить еще. Ты что, бросила своих детей? – сказала Тауни, оглянувшись через плечо.
– Всех до единого. Меня тошнит от нытья подростков, обвиняющих меня в разводе, – невнятно пробормотала она.
– Ты больная на голову, – прошептала Харпер.
– Что ты сказала? – вскричала Дейзи.
Харпер повернулась к ней и повторила еще раз.
– Не суди меня, если не была на моем месте, – прорычала Дейзи.
Тауни шагнула к ней, но Харпер остановила ее свободной рукой.
– Она не стоит того, чтобы сидеть из-за нее в тюрьме. Просто уйди, – сказала Харпер.
– Тюрьма того стоит, – пробормотала Тауни.
– Тогда подумай о дяде Седе и бабушке, – сказала Харпер. – Хочешь, отвезу тебя домой?
– Нетушки! Я не пьяная, а просто слегка подшофе, – возразила Тауни.
Дейзи бросилась через всю парковку и резко толкнула Тауни.
Харпер встала между ними и посмотрела на женщину сверху вниз.
