скачать книгу бесплатно
Иешуа
Александр Браун
Пьеса «Иешуа» написана в жанре магического реализма и основана на событиях, рассказанных евангелистами, но не является религиозным или антирелигиозным произведением и, тем более, исследованием основ христианской религии. Приемы магического реализма позволяют предположить, какие силы участвовали в судьбе Иисуса, дать оценку различным событиям современности устами героев пьесы. Следя за развитием сюжета, вы узнаете, кто повлиял на мировоззрение Иисуса, в чьих интересах Дьявол «искушал» Иисуса, знал ли Иисус о том, как его учение повлияет на людей, что такое национальный характер в понимании героев пьесы, к чему ведет признание любым народом своей избранности и исключительности, что такое национальная идентичность и возможен ли заговор отдельного народа против человечества? Над этими и другими онтологическими вопросами размышляют герои пьесы – юноша Иешуа и его таинственный собеседник и антипод – Господин…
Александр Браун
Иешуа
Действующие лица
Иешуа.
Господин.
Женщина.
Мужчина.
Народ.
Действие первое
Картина первая
Предрассветные сумерки… Над горизонтом вот-вот появится далекое зарево восходящего солнца, и небо уже наполнено едва различимым нежным розовым светом. Воздух нежен, невесом, прозрачен. В перспективе – насколько хватает глаз – каменная пустыня. Тишина… Не видно ни одного, даже малого, случайного движения. У самого горизонта над мрачной пустыней застыла длинная гряда черных облаков, с проблесками розового неба…
На переднем плане (но за авансценой) на камне, сидит человек. На нем коричневый хитон, сверху – толстая черная накидка, один конец ее лежит на его левой ноге; спина и плечи напряжены, голова его, обрамленная длинными темно-каштановыми волосами, немного наклонена вперед; он смотрит перед собой, пронзительный взгляд его словно обращен куда-то внутрь его самого, он думает, думает напряженно, мучительно… Видимо, в таком положении он сидит уже очень долго; губы его запеклись; между коленей, накрытых полой хитона, судорожно и крепко сжаты кисти рук; переплетенные пальцы впились друг в друга; из-под свисающего с коленей хитона видны ступни ног, они худы и изранены. Видно, что человек измучен, он очень устал, опечален… Трудно понять, кто этот человек и как он тут оказался; посоха, с которым не расстаются пастухи овец, с ним нет, да и что делать пастуху в этой мрачной каменной пустыне в столь ранний час воскресающего к жизни дня…
Справа от человека на переднем плане – серые продолговатые камни, похожие на стадо спящих овец, слева – серо-коричневые остатки распавшейся от времени скалы; они образуют невысокую гряду, за которой начинается спуск; в далекой перспективе тоже видны только камни, образующие беспорядочное нагромождение застывших каменных волн…
Неожиданно за спиною сидящего, справа от него, из-за занавеса, неслышно появляется человек… Он в черном хитоне, на плечах – черная накидка. Его голову покрывает такая же черная чалма, с короткими концами, свисающими на могучие плечи. Он встает боком к сидящему на камне человеку, на его профиле выделяется довольно длинный с горбинкой нос и удлиненная бородка-эспаньолка…
Сидящий на камне, почувствовав присутствие живого существа, медленно поворачивает голову к появившемуся человеку. Он совсем не удивлен неожиданным появлением этого невесть откуда взявшегося в пустыне ГОСПОДИНА…
ИЕШУА(устало). А… это ты…
ГОСПОДИН. Как видишь… (Приветливо.) Здравствуй, Иешуа.
ИЕШУА. Зачем явился на этот раз?
ГОСПОДИН(с усмешкой). Вот и приди к человеку в трудную минуту! Ни приветствия, ни слова во здравие…
ИЕШУА. Тебе мои слова во здравие прозвучат как насмешка…
ГОСПОДИН(со смехом). Да уж, пожалуй, ты прав – мне они ни к чему. А ты, я вижу, уже и не ожидал меня увидеть?
ИЕШУА. Не ожидал. Сегодня уже сороковой день пошел, как я тут…
ГОСПОДИН. Сколько дней ты здесь, я знаю. Но тебе же было сказано, что надо пробыть тут ровно сорок дней. Так что я не опоздал. Ты что же, не верил, что я приду?
ИЕШУА. Мне стало казаться, что надо мной подшутили…
ГОСПОДИН. Какие шутки! Я всегда прихожу к людям (с усмешкой) в трудные… или… в особенные минуты! Да! Всегда прихожу только я!
ИЕШУА. А что же, по-твоему, такого особенного в моем пребывании здесь?
ГОСПОДИН. Ну как же! Минуты окончательного выбора жизненного пути – разве это не особенные минуты? О, мне нравится быть рядом с человеком в минуты выбора им жизненного пути! (Далее –вкрадчиво.) Ты же знаешь: я всегда рад помочь человеку…
ИЕШУА. Мне твоя помощь без надобности. Свой окончательный выбор я сделал уже давно. И кому это знать, как не тебе? Зачем ты пришел сейчас?
ГОСПОДИН. Я знаю, что ты сделал свой выбор… Но ведь столько времени прошло с того дня… (Задумчиво.) Зачем пришел… (Вкрадчиво.) Все же могло измениться… Ты же мог передумать, усомниться, испугаться, наконец… Ведь мог?
ИЕШУА. Мог, но не сделал. Я – человек, а кто считает себя человеком, тот обязан быть последовательным. Да и не тот у меня случай, чтобы менять выбор…
ГОСПОДИН(задумчиво). Ах, как ты о человеке-то… (Оживляется.) Гордецы! Каждый живущий в образе и подобии Божием считает себя человеком, но не каждый таковым является. Да! Далеко не каждый! Даже очень малая часть! Мне ли не знать этого? Остальные – просто рабы Божьи, Божьи твари, лишь внешним подобием своим напоминающие… хе-хе.. венец творения Божьего…
ИЕШУА(устало). Ну, опять завел свою любимую песню…
ГОСПОДИН (с улыбкой, ерничая). Ну как же не завести-то… Как? Ведь даже при сделанном выборе все может измениться. Последовательность – качество замечательное, но приобретаемое, а переменчивость – в природе человека. Если б не было ее в природе человеческой, человек не смог бы выжить… Иногда достаточно столь незначительного повода, чтобы человек изменил свое решение для своего спасения, что и поверить невозможно… А если уж повод значительный….
ИЕШУА (перебивает, говорит насмешливо). Незначительного повода для своего спасения… И эти банальности ты говоришь мне? Зачем?
ГОСПОДИН(резко). Ты гордыню-то поубавь! Банальности! Ничто не убеждает человека лучше, чем банальность и золото. Впрочем, золото – это тоже банальность. Любой из вас готов спасать свою жизнь ценой своей чести и отказа от сделанного выбора… Мне ли этого не знать?
ИЕШУА(прикрывает глаза, качает головой, отвечает после незначительной паузы). За что же ты так нас не любишь?
ГОСПОДИН(удивленно, с улыбкой). Это я-то вас не люблю?! Я вот сейчас спасаю тебя – и я не люблю?! Вот и приди к человеку с добром… А между тем, у человека нет ничего дороже жизни. Да-да, ни-че-го нет дороже… Сознательный выбор, принятые обязанности перед Богом, – все это может быть сделано человеком в течение жизни много раз, но только в течение жизни. Значит, что? Значит, жизнь важнее любого выбора. Всякие обязанности перед Богом ты тоже можешь брать в течение жизни много раз. А значит? А это значит, что жизнь важнее обязанности перед Богом. А если исполнение этой обязанности может угрожать жизни человека, то зачем исполнять такую обязанность? Будешь жить, возьмешь еще какую-нибудь обязанность… Полегче. А то ж вы, люди, берете на себя обязанность быть всегда и во всем оставаться человеком, но разве хоть кто-то из вас исполнил эту обязанность добровольно? Не под давлением обстоятельств? Да никогда! Это непосильная для вас ноша: всегда и во всем оставаться человеком… Нужно иметь честь, чтобы быть последовательным и оставаться человеком. А о том, что такое для человека честь, я говорить не буду…
ИЕШУА. Нет уж, говори! Говори!
ГОСПОДИН. Ну, если настаиваешь… Я скажу. Честь придумали вы сами, люди, чтобы принуждать самих себя с помощью так называемого общественного мнения выполнять правила, принятые в обществе в целом, в общественной группе, просто – в группе… Скажу проще: в одних общественных группах обманывать людей считается бесчестьем, а в других – наоборот: бесчестным поступком считается сознательный отказ от обмана другого человека… Ты присмотрись к своим соплеменникам – и поймешь, что такое честь…
Пауза.
(Продолжает.) Молчишь? Тогда скажу я. Еще понятнее скажу. В будущем возникнут такие сообщества людей, в которых не убить твоего соплеменника будет считаться бесчестным поступком и предательством общих интересов… Понимаешь теперь, что такое человеческая честь?
ИЕШУА. А почему – моего соплеменника?
ГОСПОДИН. Долго объяснять… Да ты сам скоро это узнаешь!
Пауза.
ИЕШУА. И в чем же ты хочешь меня убедить?
ГОСПОДИН. В том, что не следует брать на себя непосильную ношу – быть верным своему выбору, а еще – в том, что изменчивость лучше последовательности помогает человеку жить и выживать…
Пауза.
ИЕШУА(с усмешкой). Ты, как всегда, издалека начал… Мне обещали, что меня тут будут искушать… Судя по твоим речам – этот искуситель ты и есть…
ГОСПОДИН(склоняется в легком поклоне, с улыбкой). Аз есмь…
ИЕШУА (оглядывает ГОСПОДИНА с головы до ног, с укоризной качает головой). Значит, ты и сегодня в роли искусителя?
ГОСПОДИН(с легким поклонном и довольной улыбкой). Как всегда…
ИЕШУА (усмехнувшись, с осуждением). И начал с банальностей…
ГОСПОДИН. Банальность – лучший посредник в достижении взаимопонимания между людьми…
ИЕШУА. Значит, ты сейчас выступаешь в роли банальности?
ГОСПОДИН. Возможно. Я могу выступать в разных амплуа…
ИЕШУА. Это верно… Ну, так искушай, искуситель!
ГОСПОДИН. А я что делаю? Правда, я только начал…
ИЕШУА. Только начал… Ну, тогда знаешь, вся эта твоя застывшая метафизика – детские мысли.
ГОСПОДИН(обиженно). А чего это вдруг – застывшая? Очень даже живая метафизика! Вечные правила человеческого существования! А ты – детские мысли… Обидеть хочешь? Не получится! Я всегда выполняю просьбу, если мне хорошо платят за ее исполнение…
ИЕШУА(удивленно). Просьбу?
ГОСПОДИН. Ну, ты же знаешь, что я чаще исполняю чужие просьбы, чем работаю по своей инициативе.
ИЕШУА. Чью просьбу ты исполняешь на этот раз?
ГОСПОДИН. Ты же знаешь, что имена просителей следует хранить в тайне. Зачем спрашиваешь?
ИЕШУА (с улыбкой). Ладно, не буду настаивать. Сам расскажешь…
ГОСПОДИН. Какой же ты все-таки… язвительный…
ИЕШУА(с улыбкой пристально смотрит ГОСПОДИНУ в глаза. ГОСПОДИН такого взгляда не выдерживает, отводит глаза в сторону и смотрит на восходящее солнце). Ну и как же ты будешь меня искушать далее?
ГОСПОДИН (переводит взгляд на ИЕШУА, оживляется). О, юноша! Наука искушения – это тонкая наука нахождения компромисса на взаимоприемлемых условиях. А я, как большой ученый и никем еще не превзойденный специалист в этой области, испытываю просто несказанное удовольствие от процесса нахождения компромисса. Я, можно сказать, вообще соткан из компромиссов… У меня, в отличие от вас, людей, всего одна заповедь: да здравствует компромисс! Причем, я ценю как умение предложить компромисс, так и умение оформить его таким образом, чтобы высокие договаривающиеся стороны не смогли пойти пятками назад… О, мой юный друг, верь мне! Когда иссушаемый и искуситель поняли друг друга и достигли компромисса, то выигрывают оба! Здесь не бывает проигравших! Каждый получает желаемое! Это положение применимо везде: в политике, в религиях, в любви, в браке, в дружбе, – словом, во всем, что в совокупности составляет человеческую жизнь…
ИЕШУА. Ты, как всегда, многословен, но я не могу понять, к чему ты клонишь… Какова цель твоего искушения?
ГОСПОДИН (удивленно). Как так – не понял? Цель – твое спасение. Я хочу спасти тебя. (Смотрит пристально на ИЕШУА.)
ИЕШУА (с удивлением). Меня? Спасти? Каким образом? Посредством искушения?
ГОСПОДИН. Да. Посредством искушения. Договориться на взаимовыгодных условиях. Человек очень часто спасается от смерти, только поддавшись искушению. (С притворным удивлением.) Разве ты не знал?
ИЕШУА. Продолжай. Я слушаю.
ГОСПОДИН. Я тебе… что-то предложу – ты примешь мои предложения, и одновременно от чего-нибудь откажешься… Никто ничего не потеряет – только приобретет! В этом суть любого искушения.
ИЕШУА. Это я понимаю. Но мне не важно, что ты хочешь мне предложить. Я хочу сначала знать, от чего я должен отказаться…
ГОСПОДИН(с грустью). Да… Все-таки ты очень отличаешься от других людей. Искушать людское племя – это постоянная забота моего ума и наслаждение сердца… Но еще ни один человек, какое бы положение он не занимал и как бы ни был умен, не спросил меня в самом начале искушения, от чего он должен отказаться! Все – без исключения! – спрашивают, что я имею им предложить… И только ты…
ИЕШУА (перебивает). Они спрашивают об этом потому, что ты старательно утаиваешь от них то, от чего они должны отказаться. И тогда они спрашивают, что ты хочешь им предложить. Некоторое время своими уловками ты разжигаешь в них любопытство. А потом говоришь, если, мол, договоримся, то ты от меня получишь то-то и то-то… А когда они узнают, что могут от тебя получить, то тебе уже легче получить от них желаемое. Кто, как не ты, лучше всех знает, как разжечь человеческую алчность и честолюбие…. Я твои уловки знаю. Так что ты мне скажешь?
ГОСПОДИН. Что, что… (Думает.) Значит, ты непременно сначала хочешь узнать, что для меня является объектом твоего искушения? И не хочешь сначала узнать, что получишь взамен, если договоримся?
ИЕШУА. Узнаю любителя красивых фраз. Сначала я хочу знать, что для тебя является объектом моего искушения?
ГОСПОДИН. Твой жизненный выбор. Ты должен от него отказаться…
ИЕШУА довольно долго пристально смотрит на ГОСПОДИНА. Тот спокойно выдерживает взгляд ИЕШУА. Создается впечатление, что между ними происходит дуэль на взглядах: кто отведет глаза первым, тот будет считать себя проигравшим.
ИЕШУА (после паузы). Не знаю, что ты там собрался мне предлагать…
ГОСПОДИН (перебивая). Я тебе скажу!
ИЕШУА. И что же?
ГОСПОДИН. Жизнь. Ты должен отказаться от своего выбора и, отказавшись, спасти свою жизнь.
Пауза.
ИЕШУА. Я никогда не откажусь от своего выбора.
ГОСПОДИН. Не надо делать громких заявлений, не узнав до конца, что я хочу тебе предложить взамен…
ИЕШУА. А что, разве это еще не все твои предложения? Есть что-то помимо жизни?
ГОСПОДИН. Ну, ты же знаешь: мой арсенал велик, и я умею быть убедительным.
ИЕШУА. Так скажи.
ГОСПОДИН. Мы с тобой в самом начале пути… Придет время – скажу…
ИЕШУА. Чтобы ты не предложил мне, я никогда не нарушу слово, данное Отцу моему.
ГОСПОДИН(скрививши гримасу, выбрасывает ладони перед Иешуа, словно отгораживается от него). Ой, вот только не надо высокопарных слов. Пожалуйста, давай без пафоса. Я же знаю цену людям, их обетам и их… (с усмешкой) верным словам… и клятвам… Клятвопреступление родилось вместе с первым человеком и умрет с последним человеком на Земле… И ты это знаешь так же верно, как и я. Поэтому я не понимаю, к чему все эти реверансы в сторону твердости человеческого духа? Брось… С ним – с этим человеческим духом – всякое может случиться… И нет для человека ничего естественнее, чем смена убеждений. А в будущем многократная смена убеждений ради личной выгоды станет величайшей добродетелью для человека, занимающегося общественной деятельностью…
ИЕШУА. Уж не ты ли их этому научишь?
ГОСПОДИН. Я. Конечно, я. Кто же еще может научить человека универсальному средству выживания в обществе? Только я. Они все поклонятся мне, потому что моя наука позволит им выживать всегда и в любых условиях! Зачем же пренебрегать сейчас тем, что в будущем станет добродетелью?
ИЕШУА (качает головой, говорит с удивлением). Ты предлагаешь мне предать Бога? Предать свой выбор? И это ты говоришь мне?!
Господин сначала хмурится, потом закрывает глаза, морщится и пальцами левой руки усиленно трет лоб. Открыв глаза, смотрит на собеседника, несколько раз оглядывает его с ног до головы. Потом, усмехаясь, оглядывается по сторонам.
ГОСПОДИН. Здесь, кроме нас, никого нет. Стало быть, тебе…
