скачать книгу бесплатно
Казачьи сказки
Борис Александрович Алмазов
Сказки казаков всех Казачьих Войск в авторском пересказе для семейного чтения
Борис Алмазов
Казачьи сказки
ЧЬИ ЭТО СКАЗКИ?
Конечно, казачьи! Но написал-то их я! Написать-то написал, да ведь не выдумал. Я их слышал с детства, забывал, когда вспоминал, сам рассказывал, а потом сел за письменный стол и написал, как запомнил.
Вернее, они сами написались, будто жили во мне, ожидая своего часа. Так чьи же они?
А что тут голову ломать? Вот Алексей Толстой прочитал когда-то сказку Каллодио «Приключения Пиноккио», а через много лет написал сказку «Приключения Буратино» – в общем-то, совсем другую, хотя Буратино и Пиноккио, безусловно, родственники, хотя довольно дальние.
Так что сказки эти казачьи… и мои! Я ведь тоже – казак! А казаки кто такие? Опять загадки да путаница. Сами казаки считают себя народом. Древним, многовековым, когда-то, возможно, говорившим на другом языке и постепенно вошедшим в состав огромного русского народа.
Некоторые ученые предполагают, что в казачество сложились разные народы, перемешались, приняли общий язык – русский, но остались своеобразной частью русского народа.
А в Российской Империи и в Советском Союзе считали, что казаки это сословие, которое сложилось под влиянием обстоятельств. Жили на окраинах русской державы, служили, охраняя ее, вот и выделились в особый слой – служилых людей.
Еще добавляли, что казаки – беглые крепостные. Правда, эта точка зрения никак исторически не подтверждается, а только показывает, как относились к казакам в царской России и в СССР.
Как видите, в истории казачества больше вопросов, чем ответов. Поэтому я, пожалуй, скажу только факты, а там понимайте, как сумеете.
В казачьих преданиях смутно говорится о том, что предки современных казаков крестились от Кирилла Равноапостольного в 860 году в Азове, что после падения первой феодальной державы на территории Европы— Хазарского каганата, входившие в его состав «черкасы», ещё называвшиеся «козаки», ушли на Днепр, Волгу, Дон, Яик, а на Тереке они жили всегда.
В 1026 году князь Мстислав повел каких-то казаков против Ярослава Мудрого.
Казаками называли себя пришедшие в степи половцы. Казаки были и у татаро – монголов. Вот только кого так называли? Потомков дагестанских хазар, половцев, разведчиков-гвардейцев в монгольском войске? Кто были они, на каком языке говорили и кем приходятся нынешним казакам – еще предстоит открыть.
Современное казачество начинается со службы Русскому государству. Отношения были непростые, и это тоже отразилось в сказках. В России казаки стали сословием, и сегодня они неотъемлемая часть русского народа. Хотя в казачье сословие входили и украинцы, и татары, и буряты, и чеченцы, ингуши, калмыки и другие, их называли казаками по службе, в отличие от казаков по корню. Кстати, потомки казаков в этих народах до сих пор помнят, что они «из казаков»!
Казаками были и остались загадочные народы, такие, как нагайбаки: говорят по-татарски, а по вере – православные христиане. Трогательно звучат их молитвы на татарском языке: «Христос – Алла!»
Правительство вседа жестоко обращалось с казаками. Они принимали участие во всех войнах Российской империи, по приказу переселялись на новые места, заселяя Сибирь, Забайкалье, Амур, Уссури… Какие-то казачьи войска упразднялись, взамен создавались новые. К 1917 году в России насчитывалось 11 казачьих войск: Донское, Кубанское, Терское, Астраханское, Оренбургское, Уральское, Семиреченское, Забайкальское, Амурское, Уссурийское, Сибирское. Кроме того Красноярские и Иркутские сотни и Якутский казачий полк. Всего 4 млн. 434 тысячи человек (мучин, женщин, стариков и детей).
Потомки запорожских и слободских казаков (числом более миллиона) помнили, что они – козаки, хотя не несли казачью воинскую службу. Их называли не войсковые казаки. Казаками себя считали и считают потомки Азовских, Черноморских, Бугских казаков, Енисейцы, Волгцы, Тюменцы и др. Они упорно во время Всероссийской переписи населения в графе национальность пишут «казак». По последней переписи их «сосчитали» всего 142 тысячи.
И с ними трудно не согласиться, потому что они сохранили, где больше, где меньше, казачью культуру, речь, обычаи, сказки… Огромный, многоликий, пестрый мир от Дуная до Камчатки и мыса Дежнева, где тоже живет несколько казачьих семей, пришедших сюда в XVIII веке и сохранивших песни, язык, воспоминания…
Скажем, потомственные Донские казаки помнят, что их дальние предки относились к тем племенам или народам (?): чигам верхнедонским, севрюкам (отсюда Северский, а не Северный Донец), и черкасам (а не черкесам!) на Нижнем Дону, родственникам черкасов – предков запорожцев с Днепра.
А Кубанцы даже говорят на разных языках: выходцы с Дона – линейцы – "гутарят" по-русски, а потомки казаков-черноморцев, переселенные сюда Екатериной II, "балакают"– «кубанской мовою».
Что касается речи, то каждая станица, я уж не говорю об округе или Войске, говорит со своими особенностями, а, например, Уральцы имеют собственный диалект.
Вот мне и захотелось объединить сказки разных казаков в одной книге потому, что это сказки одного народа. Они замечательны своей своеобычностью: вот вроде бы сказка русская, похожа на русскую сказку, а мораль совершенно другая, или образы совсем по-иному трактуются. А еще казачьи сказки похожи на сказки соседствующих с ними народов: семиреченские на казахские и киргизские, терские на дагестанские. Похожи, да не такие же!
Некоторые сказки мне и рассказывали то не по-русски, а по – калмыцки, по-татарски, и переводили, а украинский говор я и сам понимаю… Вот какие сложности.
А надо ли их знать? Наверно надо, тем более, что, как говорится, знания за спиной не носить! Пригодятся.
Для кого эти сказки? Для всех! Я специально составлял эту книгу так, чтобы в нее вошли и смешные, и грустные, и волшебные, и страшные сказки.
А еще сказки, которые мало знакомы читателям: сказки-апокрифы, предания на основе библейских сказаний (Благоразумный сотник. Христово воинство. Богородицины дети.), где героями вместе с казаками и казачками выступают и Христос, и Богородица, и Святые.
Сказки об исторических героях: про Платова, Бакланова, Некрасова… Может, и не случалось с ними ничего подобного, да только так казаки видели своих героев, так рассказывали о них.
Сказки-шутки, сказки-анекдоты, которые восходят к арабской восточной традиции, к хаккайяту (так это называется).
И читать эти сказки хорошо бы вслух, всей семьей. Потому, что сказки должны звучать, они сказываются, и я, как мог, старался передать особенности казачьей речи.
Книжка эта для всей семьи, потому что есть в ней сказки и для детей, и для взрослых… Если вы их полюбите да запомните, значит, они Ваши!
Борис Алмазов
ВОЛШЕБНАЯ КРАСА – ВСЕМУ СВЕТУ ЧУДЕСА
ВОЛШЕБНАЯ РЫБА
Жили-были старик со старухой на самом берегу Каспия. Старик рыбу ловил, старуха на бахче ковырялась да хлеб пекла. Жили, как все, не хуже, не лучше. Поехал старик ловить рыбу артелью, когда весь улов казаки делят между собой поровну. Заехали в плавни на Ахтубе. А там, кто как ловит, не видно. После лова казаки всю рыбу вместе сваливали да перекупщикам продавали, а вырученные деньги артельный атаман делил.
Вот пошел старик «морды» проверять. В одной ничего, в другой один карасик ледащенький, а в третьей волшебная рыба – невелика, а только никогда старик такой не видел: чешуя золотая, голова серебряная, а перья рубиновые, свет от рыбы идет радужный…
– Отпусти, – говорит волшебная рыба, – меня в море. Я тебя отблагодарю.
– Не могу! – говорит старик. – Мы артелью рыбу ловить уговорились. Я тебя атаману сдать должен, он уж рассудит.
– Знаю, как он рассудит, – говорит рыба. – Не видать мне больше вольной волюшки, а у меня дети малые, отец с матерью старые.
Жалко стало старику, махнул он рукой, да и выпустил рыбку в волны! Вильнула волшебная рыба рубиновым хвостом да и была такова.
С тех пор старик не знал, что такое неудача. Один он столько рыбы ловил, сколько вся артель не ловила. И стала его старуха донимать:
– Зачем ты в артели ломишь?
– Да ведь я казак! Мы испокон веку все сообща делаем. Как же без товарищей?
– Какие они товарищи – пьяницы да гуляки. Ты один ломишь, а они на твои барыши гуляют.
– Да ведь нет в том моей заслуги! – и рассказал жене про волшебную рыбу.
– Да откуда ты знаешь, что это она в твои сети рыбу загоняет, ты, может, сам рыбак умелый.
– Да век такой удачи не было! Сколь не закину сети, столь и поймаю! Вот с этого часа вся станица в достатке живет да богатеет.
– А ты пойди да проверь, – говорит старуха. – Покликай рыбу, а коли она тебе потрафляет, так пусть сразу золота даст, а не рыбу в сети гонит. Станем жить без труда! Не молоденькие уже, пора и отдохнуть.
Поплыл старик на баркасе на то место, где волшебную рыбу поймал. Похлопал веслом по воде, позвал волшебную рыбу. Выплыла она, блеснула на солнышке золотыми боками да серебряной головой.
– Что, – говорит, – старик, аль тебе моя служба не в прок? Я свое слово держу – много тебе рыбы в сети загоняю. Вижу я, как с моих трудов вся ваша артель богатеть стала – по всему берегу новые курени стоят, таможню под железную крышу подвели, на церкви купол позолотили…
– Да премного вами довольны! – старик говорит. – Однако, ежели с нашей стороны услугу вы видите и отблагодарить нас хотите, то желательно было бы не рыбой, а золотом получить.
– Хорошо! – говорит рыба. – Можно и золотом. Откуплюсь, мне и хлопот меньше. Хотя весело было рыбу твоей артели в сети загонять, Я уж было к вам попривыкла. Народ, вы веселый, дружный и поете склад но. Дам я вам на артель котел золота. Не маловато ли?
Старик разохотился, да вовремя удержался. И то от золота баркас так огруз, что едва бортами воду не черпал, еле старик до дома добрался.. Ахнула старуха, когда золото увидала и давай причитать:
– Где мы такое богатство пря тать будем?
Старик говорит:
– Чего прятать, это ведь на все: дадено!
– Еще чего! – кричит старуха. – Ты ловил, тебе удача, а вахлаков-то твоих на кой ляд содержать? Какая их заслуга?
– Эй, старуха! – рассердила казак. – Я казак прикоренный, я от товарищей никогда не откажусь! Hi всех, стало быть на всех!
– Да? – говорит старуха. – А – ты им расскажи, как ты волшебную рыбу от дележа-дувана утаил! Враз узнаешь, какие они тебе товарищи, i как отец-атаман тебя помилует. Добро, коли плетюганами наградит, то в куль, да и в воду! А уж на пай свой не надейся! За измену не то что пая – жизни лишат.
Смутился старик:
– Чего ж делать!
– Я и сама знаю! – отвечает старуха. – Прознают ведь казаки твои чертовы, что нам золото привалило, мигом отымут, да раздуванят и пропьют-прогуляют, сопливым своим ребятишкам на пряники раздарят Иди – ко ты к своей рыбе да попроси ее, пусть она нас сильными сделает i такими, чтобы нас все боялись и по дойти к нам не смели.
Старик скорее в лодку да к волшебной рыбе.
– Хорошо! – говорит рыба. – Как только вы со старухой к золоту прикоснетесь, так и станете сильными, и все бояться вас станут.
Приехал старик домой.
– Ну, старуха, – говорит, – все в порядке. Как до золота коснемся, какими надо сделаемся.
Бросились они со старухой к котлу, дотронулись до золотых монет, да и превратились в тигров.
Зарычали, заметались по куреню, на баз выскочили. Увидали их артельщики-станичники, бросились в разные стороны, кто куда! На колокольне сполох ударили.
– Тигры из плавней в станицу зашли.
Похватали казаки ружья да пики, вилы да сети, окружили дедовский курень. Тигры по двору мечутся, рычат. Атаман и говорит:
– Что мы на них пялимся! Это тигры-людоеды – старика со старухой схарчили! Их непременно застрелить надо.
Так и сделали. Да еще потом дивились долго: почему у тигров убитых шкура такая золотая с разводками, как на старинных монетах. Эти две шкуры потом в Астрахань купцам продали – большой барыш взяли.
А деда с бабкой долго вспоминали, жалели их, потому как и отпевать в церкви нельзя – тел-то нету, без вести пропали.
ОТЦОВСКАЯ ПУЛЯ
Охотились отец с сыном на кабанов в тугайных зарослях. И сильно им не везло, да так, что беда случилась. Подняли они кабанов с лежки – сын за стадом погнался, да не заметил, как самый старый и опытный кабан приотстал и бросился на отца. Обернулся казак, а его отец лежит, кровью истекает – живот ему кабан распорол. Дотащил казак отца до землянки, уложил, как мог перевязал…
– Видно конец мой приходит, – говорит отец. – Я жил честно, устал сильно и смерти не боюсь, как Господь решит, так и воздаяние посмертное приму, а вот через то жалкую, что оставляю тебя нищим, никаких у нас с тобой достатков нет.
– Как нет?! – сын отца утешает. – Какое ты мне здоровье дал: руки-ноги крепкие, глаза меткие, на плечах голова, а не котел, да честное имя.
– Из чести шубы не сошьешь, – говорит отец. – А все ж ты ее береги. Без чести у нас ничего совсем не останется. Потеряем честь, чем на страшном Суде оправдываться станем? А вот тебе наследство: мультук, боевые припасы да мешочек соли… Да возьми еще пулю свинцовую, старинную, что у меня на гайтане рядом с крестом висит. В Хивинском походе она в меня попала, да не убила. Прими сынок пулю, в моей крови омытую, и родительское благословение на все доброе и светлое, а на худое и темное благословения моего родительского тебе нет.
С тем и умер.
Похоронил сын отца. Повесил на шею пулю, собрал припасы в мешок, мультук на плечо закинул да и пошел через пустыню к постам казачьим. Какая уж теперь охота? Один остался. Надо к людям выбираться.
Семиреченцу пустыня – дом родной. Идет от колодца к колодцу по ночам, днем в тени отдыхает. И воды для него в пустыне полно, и еды. А небывалому-то человеку в пустыне смерть.
Вот вышел он на берег озера – мелководного да теплого. Смотрит на берегу люди лежат – умирают. Спрашивает:
– Что случилось? Кто вы такие?
– Мы, – отвечают, – купцы из Китая. Возвращались с караваном из России, на нас аргыны напали – ограбили. Еду и верблюдов забрали, вот лежим, смерти дожидаемся.
– Кто же возле еды с голоду умирает? – говорит казак. – Тут в озере рыбы полно!
– А у нас сетей нет.
– Да на что сети? Так наловим. – Поймал казак кузнечика-кобылку, вытянул у китайцев из халата шелковую нитку на леску, а отцовскую пулю вместо грузила привязал. Только закинул, аж вода закипела – так рыба на приманку бросилась. Никто, видать, ее прежде не лавливал. Часу не прошло – казак уже и ухи наварил, и рыбы напек. Накормил китайцев, а они только языками прищелкивают да головами качают.
– О, наш спаситель, ты великий волшебник!
– Да ладно! – говорит казак. – Попробую – ка я караван ваш отбить.
– Разве это возможно? – китайцы говорят.
– Конечно, невозможно! – Казак отвечает. – А только мне без верблюдов вас отсюда не вытащить. Идти-то вы не можете – больные все.
Наловил он для караванщиков язей, чтоб запас был, отвязал отцовскую пулю от лески, повесил на шею да и пошел в ту сторону, куда разбойники верблюдов угнали.
Но решил он не по следам идти, а через барханы напрямую.
А в пустыне совсем воды нет, только колодцы редкие встречаются. День шел казак, ночь шел, да еще день, и еще ночь. На третьи сутки кончилась у него вода, не рассчитал. Колодец повстречал, а он пересох весь. Отлежался казак в жару самую и через пески дальше поплелся. Жажда его совсем замучила, совсем казак силы потерял.
– Эй! – думает. – Был бы отец жив, подсказал бы, что делать.
Достал пулю, покатал на руке. И точно его подтолкнул кто – положил пулю в рот. Языком перекатывает – легче стало! Еще десять верст прошел, к колодцу вышел, где разбойники ночевали. Подполз поближе, слушает.
Сидят разбойники у костра, разговаривают-сокрушаются.
– Добычу взяли хорошую, нам соболей и куниц русских до конца дней хватит, а главного верблюда рогатая птица унесла. Там в тюках драгоценные камни были.
