скачать книгу бесплатно
– Вроде, переехали сюда всей семьей. Из России, кажется. Видимо, родаки боятся дочку в общагу отправлять. – подмигивает он. – Ну сам понимаешь…свободная жизнь и мало ли что может случиться…
– Хм… – протягиваю я. – Ну ясно. Мне это всё равно не помешает.
Ну что ж, игра началась!
В прошлые разы мне требовалась буквально одна неделя, чтобы положить объекты на лопатки в прямом смысле слова. Девушки таят от одного лишь моего взгляда и пары фраз, ничего не значащих для меня. А они верят мне. Безропотно верят. Наивные.
А я всего лишь играю и не желаю меняться. Меня пьянит азарт и пофиг, что всё это аморально. Куражит от игры. Игра мой наркотик.
С фотографии на меня смотрит вполне обычная девчонка с темными волосами, собранными в косу. Думаю, проблем не возникнет. Жаль, что она не в кампусе живет, что значительно всё бы упростило и ускорило процесс, но ладно уж. Я внимательно изучил расписание ее занятий и определил круг лиц, с кем она общается. Осталось только подстроить первую встречу, да так, чтобы всё было реалистично.
Ну что, детка, держись, я иду за тобой!
Глава 3
Ирина
Дни тянулись мучительно долго, но я постепенно начала привыкать к новой жизни в штатах. Однако прошлое не хотело отпускать. Я продолжала общаться со своими друзьями из России по Скайпу и Фейсбуку, но с каждым днем звонки становились всё реже и реже. И в конце концов осталась лишь пара ребят, знакомых еще по университету, с которыми мы созваниваемся раз в неделю.
В колледже дела шли достаточно хорошо. Учебный процесс не доставлял никакого дискомфорта, наоборот, мне всё настолько нравилось, что незначительные пробелы в знаниях английского языка уже никак не влияли на понимание лекционных курсов.
Йель – это то место, где вы можете учиться у преподавателей, получивших признание во всем мире. Так, курс по финансовым рынкам у нас читает Роберт Шиллер[5 - Роберт Шиллер – профессор Йельского университета.], лауреат Нобелевской премии по экономике. Ну круто же! Но больше всего меня поразил весьма эксцентричный профессор Шелли Каган[6 - Шелли Каган – профессор Йельского университета.], читающий свои лекции, сидя в кедах на столе. В российских вузах такое бы, наверное, сочли неуважением и к студентам, и к учебному процессу в целом. А тут сидит такой неформальный дядька и умничает. Но, правда, умничает он очень интересно. Каган ведет у нас курс по философии под названием «Смерть», однако, среди студентов в кампусе он больше знаменит тем, что ставит всем только тройки и двойки. Надеюсь, со мной подобное у него не прокатит!
До 1930-х годов преподавание в Йеле велось исключительно на латинском языке. Представьте себе, что даже в коридорах студенты должны были общаться только на латыни. Слава Богу, что я родилась значительно позже и не застала это время. С латынью дела у меня обстоят неважно, но я стараюсь и каждый день мучаюсь с грамматикой этого мертвого языка.
Столовая колледжа – это просто нечто! Я готова ей петь бесконечные дифирамбы. Здесь нет казенных страшных столов и потертых скрипящих стульев. Высоченные потолки, длинные дубовые столы, стоящие в ряд, витражные окна – всё это реально напоминает Хогвартс из мира Гарри Поттера.
Появились новые друзья. Хотя, скорее, пока знакомые. Наряду с Самантой, я познакомилась еще с тремя девушками, и мы небольшой компанией собираемся по пятницам у одной из них дома либо в общаге кампуса. Про последнее мама не в курсе, и посвящать ее в это я пока не собираюсь. Брат, слава Богу, ещё в России, поэтому дышать вольным студенческим воздухом мне пока никто не запретит.
После очередной лекции по философии я спускаюсь по лестнице, переваривая последние посылы мистера Кагана относительно смерти, как вдруг со спины на меня налетает явно неуклюжий пацан. Книги и тетради, которые были у меня в руках, оглушительно падают на ступеньки, страницы разлетаются. Сама я чуть не падаю, но вовремя хватаюсь за перила лестницы. Нагибаюсь, чтобы собрать разбросанные вещи.
– Извини, мне так неловко. – слышу приятный мужской голос совсем рядом. – Я так сильно спешил, что тебя не заметил. Давай я тебе помогу.
Вот же нахал! Спешил он, зараза такая!
Я поднимаю голову и первое, что вижу, это его потрясающие чистые голубые глаза, которые смотрят пристально на меня в упор, заглядывая в самые потаенные места моей души. Отмечаю сразу, что он безумно красив. Но эта красота какая-то дьявольская, холодная, сулящая неминуемую гибель. Волосы слегка выбриты на висках. И сразу вспоминаю, что когда мы с мамой недавно были в салоне, где ей делали умопомрачительную стрижку, я листала каталог мужских и женских стрижек, и подобная мне попадалась на глаза. То ли канадка, то ли фейд, точно не запомнила, – этакая брутальная стрижка с выбритыми висками, а длинные светлые волосы на макушке зализаны слегка гелем. В общем, причесон у него, как у того мужика из каталога. Короче, моднявый причесон.
И тут я моментально понимаю, что боюсь его. Боюсь так, что нужно убегать, не оглядываясь, и куда подальше убегать. Бежать, бежать и бежать… Но не могу. Мои ноги будто приклеили к полу. Отвожу взгляд в сторону, чтобы не смотреть больше в эти глаза, и неуверенно говорю ему:
– Да, конечно.
– Алекс. – представляется молодой человек.
– Ирина. Можно просто Ира. – чуть дрожащим голосом отвечаю я.
– Очень приятно познакомиться. Прости меня, пожалуйста. Правда, не спецом это вот всё. – говорит он, помогая поднять мне книги, тетради и разлетевшиеся страницы. – Ты куда-то спешишь? – вдруг спрашивает он, и его долговязая фигура значительно возвышается теперь надо мной.
Я отрицательно мотаю головой. Хотя надо было сказать, что занята. Почему я этого не сказала?! Язык – ты враг мой и всегда таким был.
– Тогда можно мне загладить свою вину и угостить тебя кофе? – спрашивает, настаивая блондин.
Говорит он очень уверенно. Слишком! А я стою в замешательстве. Но внутри меня красным светом и трезвонящей сигнализацией, и всё это на моё счастье, срабатывает кнопка внутреннего контроля и я, после недолгих раздумий, отвечаю ему:
– Нет. Думаю, не стоит. – резко забираю свои книги и тетради из его рук. – У меня нет привычки пить кофе с малознакомыми парнями. Спасибо, конечно, за приглашение, но я воздержусь. И ходить по лестнице нужно более аккуратно! – бросаю ему вслед.
Вот тебе! Напыщенный индюк!
– Саманта, слушай, – делюсь вечером с подругой по телефону. – Со мной сегодня произошла очень любопытная история.
– Да? – уже слышу ее вопрошающий голос. – Ну, не томи же!
Я рассказываю ей все подробности сегодняшнего дня.
– А-а-а … – протягивает она. – Ира, я поняла о ком ты. Этот парень капитан нашей бейсбольной команды колледжа и слухи о нем очень нехорошие ходят. Вот совсем нехорошие. Бабник и эгоист. Я тебе не советую с ним связываться, всё это может не очень хорошо закончиться. Но… – она немного думает – Он красавчик!
Я отвечаю:
– Сэм, да я и не собиралась. Конечно, он смазливый, но как картинка. Как Кен у Барби. – говорю я подруге и смеюсь. – Такие люди, как правило, пусты внутри. За очень красивыми фасадами вряд ли что-то хорошее бывает, а зачастую там только плохое. И вряд ли мы с ним ещё пересечёмся. – хотя, думаю про себя, зачем я вру себе, я же хочу его увидеть.
– Тогда я за тебя спокойна. – сказала Саманта. – У него есть профиль в Инсте, если что… – протягивает она.
– Ты издеваешься? – делаю вид, что злюсь на нее. – Сама тут меня распекаешь, что с ним нельзя связываться, а отсылаешь профиль его посмотреть. Подруга называется!? А?
Она звонко хохочет.
– Не буду я туда лезть! – уверенно говорю ей.
Но любопытство меня так сильно разбирает, что после разговора с ней, ругаю себя, еще раз ругаю, сильно ругаю себя, но всё равно лезу в Инстаграм. Личную страничку я в Инсте не заводила, но у меня есть фейковый аккаунт, с которого и захожу. Профиль у Алекса открыт, что неудивительно. Куча подписчиков, фоток. Звезда колледжа.
И странная какая-то фамилия у него: не то финская, хотя, наверное, больше шведская. Олафсон…Да, да, да, точно шведская. У них же фамилии так и образуются, «сон» – это сын. Сын Олафа, вроде так. Любопытно, он из Швеции приехал или тут родился. Вот какого черта мне это сейчас почти в час ночи интересно?!
Просматриваю фотографии. Хм, ну всё ясно. Профиль а-ля «Я себя и только себя люблю!». И, как говорится, и продолжай любить себя.
Пойти с ним кофе попить, ага! Да сейчас! Всё правильно я сделала.
Пусть пьёт кофе с самим собой! Девчонок он на лестницах клеит, подлец!
Хочу заснуть, но не выходит. Мой разум пытается блокировать мысли о нем, а сердце кулаками молотит разуму в дверь, заставляя его открыть. Но разум побеждает в этой мини битве, блок срабатывает, и я погружаюсь в сон.
Глава 4
Алекс
Сегодня у неё по расписанию последней парой философия.
Неужели, кому-то реально интересен курс этого чокнутого профессора в кедах?! Чуваки с юридического ходили в прошлом году на его лекции, но потом плевались. Втирает им то про бессмертие души, то потом вдруг заявляет, что после смерти ничего нет и поэтому не стоит её бояться. Короче, дребедень полная и, как по мне, пустая трата времени. Я бы точно выбрал другой курс. Хотя, мне как технарю, возможно, просто сложно оценить его лекции. Не могу выносить болтологию, голова начинает гудеть от обилия, зачастую ненужной, информации.
Стою возле окна и жду эту девчонку. Она выходит, наконец, из аудитории. Одна. Без подруг. Замечательно. Я подождал, пока она пройдет немного вперед по коридору в сторону лестницы и лишь потом последовал за ней.
Окинул ее взглядом. Может, мне не то фото подложили?! В голове у меня крутится одно: кого вы мне подсунули?! Это же явно девочка-отличница с кучей книг и конспектов. Хотя фигурка вполне ничего: и вид сзади неплох, и на лицо смазлива. И, главное без очков, которые я терпеть не могу. Вероятно, даже не на раз, а на два, а то и на три сойдёт. Можно будет потом и после победы поразвлекаться.
Она начала спускаться вниз по лестнице, когда я намеренно задел ее сбоку, что все книжки и тетради разлетелись по ступеням. Девушка стала сразу лихорадочно всё подбирать, но я, следуя своему мерзкому плану, извинился и предложил помощь. Она не отказалась. Ещё бы мне кто отказал?!
«Да, она ничего!» – повторно пронеслось у меня в голове. – «Что ж, тем приятней играть».
Растерянные карие глаза, робкие ответы, странный акцент, вроде, мне говорили, что она из России приехала вместе с семьёй, и длинные темные волосы, заплетенные в тугую толстую косу. – вот что я увидел в тот день и запомнил потом навсегда.
Она приняла извинения, но отказалась пойти со мной выпить кофе, хотя поначалу мне показалось, что согласится. Против моей обворожительной улыбки редко кто может устоять! Не пьет кофе с малознакомыми парнями – так она мне заявила напоследок. Ну надо же, какие мы гордые! И я опять пожалел, что она не живет в кампусе. Залезть к ней под юбку, а точнее под брюки, в которых она была, было бы гораздо легче с моими-то связями по всему кампусу!
Я остался один и на миг, честно говоря, офигел. Она не пошла со мной. Да как она вообще посмела!? Это меня и разозлило, и раззадорило одновременно. Мне никто и никогда не отказывает.
«Птичка будет в клетке всё равно!» – пообещал я себе.
Но меня так сильно напрягает, что в ней я увидел что-то особенное, не могу сказать, что именно, чего я раньше не замечал в девушках. Они для меня всегда были пустым местом.
Девушки, как конфеты в праздничной обертке. Обертку снял, съел конфету и забыл о ней. Только вкусы у них разные. Шоколад, карамель, нуга, грильяж и прочее. Но здесь и обертка какая-то странная, а при мысли о том, что за вкус там скрывается, я начинаю заводиться.
Но, спустя пару минут отбрасываю эти нежелательные и, как мне кажется, совсем дурацкие мысли и, весело присвистывая, тащусь на свою пару по программированию.
Глава 5
Ирина
Прошла почти неделя с момента нашей встречи на лестнице. Больше я его не видела. Знаю, что он немного старше меня, учится на третьем курсе на айтишном направлении. Так что общих лекций у нас, в принципе, быть никак не может. Мне пару раз снились странные сны, в которых я видела его голубые глаза, смотрящие прямо мне в душу, но наяву я всячески гнала все мысли о нём. Алекс как привлекал меня, так и отталкивал одновременно. Я прекрасно понимаю и вполне отдаю себе отчет в том, что, в случае каких-либо отношений, если, конечно, они вообще возможны, я буду только страдать. Мой разум всё по полочкам разложил. Такие парни приносят лишь страдания. Не стоит искать с ними встреч, нужно просто забыть. Уйти с головой в учёбу и не думать об этом. Что мне за эту неделю и удалось.
Но из любопытства я то и дело заглядываю в его профиль в Инстаграме. Все посты так и пронизаны мужской самовлюблённостью. Бесконечные лайки, сердечки в комментариях от многочисленных поклонниц со словами «ты клёвый», «классный», «я тебя люблю» … И статус у него соответствующий: «Открыт для общения и знакомств»
«Что сказать, типичный козел!» – сто раз убеждаю себя в этом, но всё равно листаю его фотки.
Замечаю, что помимо себя и бейсбола, он обожает свою машину черного цвета. На фотографиях, где она мелькает, а таких достаточного много, автомобиль отличается неимоверной чистотой. Я уже представляю, как Алекс сам с тряпкой усиленно полирует её до блеска. С машинами черного цвета это бывает очень трудно, знаю это не понаслышке. У брата черный джип, и он вечно у него грязный, как у свиньи. Виктор к машинам всегда потребительски относился, они для него лишь средство передвижения. Сломалась, купил новую, зачем чинить – вот его немудреная философия. А у меня и прав-то нет.
Когда я поступала на первый курс, отец настаивал на том, чтобы я пошла на курсы вождения, но брат был категорически против.
– Какие ей права и машина, папа? У неё ж топографический аутизм! Она ж в трех соснах на своих двоих может заблудиться! – убеждал он отца.
Насчет последнего Виктор был действительно прав. В 10 классе я ходила к репетитору по математике в соседний район на дополнительные занятия. Был декабрь, прошёл ледяной дождь, а занятия, как помню, завершались около семи вечера. Темно, холодно и ничего не видно, а тут ещё и лед везде. Я выхожу из подъезда и понимаю, что традиционным путем я до дома не доберусь. Решила срезать и пойти иначе. Телефон дома случайно забыла, что и позвонить некому. И в результате заблудилась. Ходила кругами, пока одна добрая женщина мне не помогла. 1,5 часа бродила. А дома кипишь. Мама переживает, брат места не находит. Вставили мне тогда по первому разряду. Так что ходить на вождение я и сама не особого желала. Тем более, что мы в жили в шаговой доступности от метро. Нужно было пройти пару кварталов, спуститься вниз, сесть на поезд и доехать до Воробьёвых гор. А там и студенческий городок неподалеку.
В Нью-Хейвене до колледжа я добираюсь на автобусе. Вся дорога занимает примерно минут двадцать пять. И я каждый раз с интересом смотрю по сторонам, когда еду на учебу. Возможно, пока это всё в новинку, а потом и надоест.
Маме в городе откровенно скучно. Ей бы по вкусу пришелся более шумный Бостон или яркий Нью-Йорк. Она, честно говоря, стала слишком легкомысленной с тех пор, как папин бизнес конкретно поднялся. Ушла с работы и ни в чем себе не отказывала: салоны, брендовые вещи, маникюр, встречи с подругами и прочая дребедень. Конечно, она переживает и заботится обо мне, но на самом деле в нашей семье давно всем заправляет Виктор. Папа вечно в разъездах. Я с содроганием жду, когда брат решит в России все свои проблемы и переедет к нам. Опять буду жить, как птица в золотой клетке.
Сейчас хоть продышаться можно чуток. Мама сначала сильно тосковала по своим подружкам из России, но, наняв в Нью-Хейвене водителя, постоянно мотается в Нью-Йорк. Нашла там себе портниху, а, может, и не портниху, и ездит туда. Я уже не маленькая, поэтому прекрасно понимаю, что отношения на расстоянии не удержишь. А мама с папой, по сути, лет семь не живут постоянно вместе. Не удивлюсь, что если у отца кто-то есть, как, впрочем, и у мамы. С течением времени они стали просто хорошими друзьями, у которых двое взрослых детей. Но всех всё устраивает. А мне, по правде говоря, с 11 лет не доставало отцовского тепла, да и просто его общества. Я с детства завидовала девочкам, чьи отцы всегда были рядом. Ходили с ними в кино, водили на танцы, объедались вместе мороженым, да банально гуляли за ручку по улице. А у нас папа ездил по чужим далеким странам и зарабатывал большие деньги. Но я бы предпочла видеть чаще отца, нежели его большие деньги. Все эти 7 лет роль отца выполняет брат, который старше меня на 8 лет, но тепла в нем нет ни на йоту. Хоть плачь от этого. Да всё без толку!
Зря подумала об этом. Чувствую, как глаза наполняются слезами. Хмыкаю и вытираю их.
Продолжаю изучать профиль Алекса. Так что же это за марка? Никогда не была сильна в марках машин, а в США народ предпочитает ездить на других автомобилях, нежели жители Европы и России. Судя по хештегу, у него шевроле. Так, посоветуемся с Гуглом. Гугл только подтверждает мою догадку. Шевроле. Круто! Прямо как у братьев Винчестеров из «Сверхъестественного»[7 - «Сверхъестественное» – американский мистический сериал, в котором братья Сэм и Дин Винчестеры колесят по США на раритетном шевроле Импала 1967 г. выпуска и уничтожают нечисть.]. Только модель, конечно, уже гораздо современнее.
Полночь. Убираю телефон на стол.
Так, шевроле, значит.
«Тогда, Алекс, нарекаю тебя мальчиком на черном шевроле» и смеюсь.
– Это твоя первая вечеринка в Америке! – почти у моего уха визжит Саманта. – Ты должна быть на высоте!
Мама укатила в Нью-Йорк, так что я снова свободна.
– А если не буду? – спрашиваю я и хихикаю.
– Будешь. Уверенна в этом.
– Куда мы идем? Куда-то в кампус?
– Нет. – говорит Саманта – Мы идем в «Гринвич», ночной клуб такой у нас есть.
– А он не 21 плюс? – спрашиваю я, памятуя о том, что полное совершеннолетие у американцев наступает в 21 год, поэтому не все клубы пускают молодых людей младше этого возраста.
– А? Нет. – развеивает мои опасения подруга. – Он как раз 18 плюс. Единственный клуб Нью-Хейвена, куда пускают нас, молодых и отчаянных. – Так что наши из колледжа там в основном тусят. Тебе ж уже 19?
– Восемнадцать. – поправляю я.
Она делает удивленные глаза.
– Рано в школу отдали.
– А! Ясно.
Собираюсь на вечеринку и, как это часто бывает у девушек, не знаю, что надеть. В России я не особо на них ходила, а здесь всё иначе. Брата нет, кто мне бы мог всё это запретить. Не долго думая, вытаскиваю из шкафа свой любимый черный комбинезон в блёстками, который в будни на пары не наденешь, а на подобных мероприятиях он вполне уместен. Волосы не стала заплетать, просто расчесала их и сбрызнула фиксатором. С макияжем, на мой взгляд, я всё-таки переборщила. В колледж ярко не крашусь, а сегодня решила поэкспериментировать. Смоки айз вышли уж совсем смоки, но в зеркале это выглядело потрясающе. Времени на исправления не было, поэтому, не раздумывая, оставляю всё, как есть, и на такси еду за Самантой.
– Женщина-вамп! – первое, что воскликнула Саманта, когда увидела меня. – Обалдеть, подруга! Почему ты так на пары не ходишь? Все бы уже лежали у твоих ног!
Я смущаюсь.
– Я считаю, что на учёбу так краситься неуместно, да и нас в школе гоняли за такое. То директор, то классная руководительница.
– Ну и зря! – парирует Саманта. – Зря! Быть серой мышью тоже тошно.
– Ты хочешь сказать, что я серая мышь? – обижаюсь я на ее слова.
– Да я пошутила! – кривит лицом Саманта. – А ты сразу дуешься на меня. Но ярких красок тебе явно до этого не хватало.
«Гринвич» находится почти на окраине города. Мы приехали туда к восьми вечера. Саманта в своей ультракороткой юбке собирает взгляды практически всех парней, что мне за нее стыдно. Ну вот такая я!
– Сэм, ты явно с длиной переборщила. – шепчу ей в темноте клуба.
– Ой да ладно, всё норм. Пойдем заберем ребят из бильярдной.
Мне становится смешно, поскольку это звучит, словно «пойдем заберем детей из детского сада».
