скачать книгу бесплатно
– Я всего лишь делаю свою работу, в отличие от вас, – спокойно отвечает Айна. – Так, может, вы расскажете, почему сенаторы отказались проголосовать за…
– Ничего не буду рассказывать! – рычит на нее сенатор и пытается обойти. – Это свадьба! Я пришел отдыхать! Кто вообще додумался пустить сюда прессу!
Мужчина быстрыми шагами идёт в сторону столов, а Айна, нажав кнопочку, наговаривает на диктофон:
– Отказался от комментариев, сбежал от вопроса, новая любовница, пора отказаться от жирной пищи.
Айна продолжает гулять по лужайке, делает несколько удачных интервью как с госчиновниками, так и с так называемыми бизнесменами, о путях дохода которых прекрасно осведомлена и которые, конечно же, незаконны.
Церемония бракосочетания проходит без братьев девушки. Айна удивлена, немного раздосадована, что семья не оказала девушке должную поддержку, потому что Мария явно ревела всю ночь, и ни один визажист мира этого бы не скрыл. Девушке надо отдать должное, она позирует фотографам, подставляет щёку под поцелуи, и пусть и с трудом, но держится. Рано лысеющий мужчина рядом с ней не нравился Айне еще с фотографий в газетах, а сейчас вызывает только раздражение.
Гости расходятся каждый по своим столам, а Айна в сотый раз проклинает Бальтазара за запрет на фотографии. Один из сенаторов вот уже полчаса как очень мило общается с главой одной из китайских триад, и Айне было бы достаточно одной фотографии, чтобы раздуть из этого диалога целую историю, тем более, что она знает о теневом бизнесе сенатора в Шанхае.
Первую половину вечера для Айны, кроме пары удачных интервью, скрашивает встреча с представителем госдепартамента, с которым она в дружеских отношениях. Правда, Айна не уверена, что со стороны ее собеседника отношения тоже дружеские. Митч, так его зовут, осыпает ее комплиментами, долго расспрашивает о том, где она достала такой наряд, и всё не дает побыть в одиночестве и поразмыслить. Кое-как попрощавшись с Митчем, Айна хватает бокал красного полусухого с подноса мимо пробегающего официанта и становится в сторонке, впервые за вечер решив сделать перерыв и немного отдохнуть.
Айна пропускает момент, когда на свадьбе появляются братья Росси, но остро чувствует ту секунду, когда на нее раскалённой до красноты лавой чужой тяжёлый взгляд ложится. Этот взгляд кожу плавит, на каждом сантиметре по которому проходится, глубокие ожоги оставляет, и Айна, ещё не оборачиваясь, знает, кому именно он принадлежит. Она поворачивается медленно, последнюю долю секунды урвать пытается, чтобы подготовиться, чтобы суметь выстоять. Она готовилась мысленно все эти дни, обещала себе в следующий раз достойно этот душу на лоскутки нарезающий взгляд выдержать. Но снова проиграла.
Тут и миллион секунд не хватит. Демон стоит в пятнадцати шагах: между ними два стола, два десятка гостей, снующий туда-сюда персонал – но всё это мутная картинка, слившаяся в одно. Айна видит только его, впервые в жизни сетует на своё прекрасное зрение и вновь сгорает дотла на дне чужих зрачков. Даже лужайка делится ровно на два. Там, где Айна – свет, там, где Бало – беспросветная тьма.
Потому что Бальтазар – это мгла, войди в неё – век от этого мрака не отмоешься. Он – это темнота, тяжелым облаком в радиусе нескольких метров над головами сгущающаяся. Он – это вечный огонь, всё на своём пути выжигающий.
Айна – это зола, под его ногами хлопьями по зелёной искусственной траве разлетающаяся. Айна – это свежая рана, вновь от одного его присутствия открывшаяся, кровью через край хлещущая. Айна – это мигающая лампочка, ещё один миг, в вечную темноту чью-то-свою жизнь обрекающая.
Демон поднимает бокал, ни один мускул на его лице не дергается, никаких эмоций, подносит к губам, делает глоток, взгляда не отрывает.
«Не за тебя, а тебя, до самого дна».
Айна это в его глазах читает, сковывающему конечности ужасу окончательно сдаётся. Нервничает сильно. Ее колотит так, будто она только что выпила полбутылки виски и из жаркого помещения вывалился на улицу, где, минимум, минус двадцать. Сердце ходуном заходится, и только треск пластмассового корпуса диктофона в руке возвращает ее в пусть и нежелательную, но реальность, заставляет сбросить оцепенение.
Демон сеет смуты, испивает души, купается в крови, но выглядит, как Бог. Он прекрасен настолько, что Айне обидно от этой несправедливости. Вселенское зло не должно было выглядеть, как самое прекрасное творение в мире. Все твари преисподней собрались и изваяли своё лучшее дитя, дали ему всё, о чём может желать смертный, но этого было мало. Они наградили его внешностью Аполлона, всучили в руки такое страшное оружие, как красота, а таким, как Айна, уцепиться бы за что-то, лишь бы перед сшибающей своей силой волной харизмы устоять.
Бальтазар одет в тёмно-серый, сидящий на нём, как влитой, костюм-тройку и похож скорее на звезду Голливуда, чем головореза. Он взгляда не уводит, как и тогда, в первый раз, идёт до самого конца, пощады не обещает. Айна и в этот раз понимает, что не выдержит, клянётся справиться в следующий и первой сдаётся. Замечает судью, у которого как раз хотела кое-что спросить и, отвернувшись, быстрыми шагами идёт к нему, буквально волоча за собой гвоздями в нее вбитый чужой, в самую душу пробирающийся взгляд чёрных глаз.
Бальтазару нравится. Что именно – он пока не знает. Он в суматохе этого дня даже забыл про пригласительное для журналистки, что та будет на свадьбе, но стоило выйти на лужайку, как она оказалась первой, кого Бало заметил. Не заметить Айну невозможно.
На свадьбе собрались самые влиятельные и богатые люди страны, они разодеты в шелка и кожу от лучших кутюрье мира. На одни запонки этих напыщенных господ можно купить хороший автомобиль, но все их наряды, драгоценности затираются там, где стоит Айна.
Бало смотрит на нее долго, пристально, тонет в пучине своих мыслей, разбирается с ними. Почему так красиво? Там, на ужине, ему понравился острый язычок, начитанность и живой ум, сейчас он думает вовсе не об этом.
Айна Фатих – искусство. Жаль, если Бало это искусство в порошок собственными руками стереть придётся. Очень жаль. Айна смотрит прямо, не ломается, не боится, в Бальтазаре азарт распаляет, дремлющего охотника пробуждает. Всё больше нравится, с каждым мгновением глубже внутри оседает, странные чувства вызывает, даже пугает.
Бало в ее глазах океан видит, в нём белые льдинки хрусталя плещутся. Он холодный, как Антарктида, Бальтазар есть огонь.
Ничто в этом мире не вечно. Красота вечна. Бальтазар истинный ценитель. Сканирует, предвкушает, наслаждается. Красота Айны манит, притягивает, соблазняет. Бало впервые в растерянности, но ничто сейчас не важно. Он хочет поближе рассмотреть, хочет послушать, в себе разобраться. Понять, почему так сильно его влечёт к этой тощей заднице, хотя кому он врёт, она вовсе и не тощая. Он откладывает бокал в сторону, переступает через свои правила и делает первый шаг.
Интервью не получается, судья уже пьян, говорить отказывается, Айна тяжело вздыхает и только поворачивается уйти, как ударяется лбом о мощную грудь.
– Простите, – поправляет чёлку девушка и поднимает глаза.
– В этот раз прощаю, – криво улыбается Демон, а на дне зрачков и ни намека на прощение. Айна вся внутри сжимается, боится, что по швам разойдётся, как щенок, в душе скулит, но внешне оборону достойно держит.
– Чудесная свадьба, мистер Росси, – нарочно смотрит по сторонам Айна, чтобы быть способной говорить.
– Поэтому ты пришла на неё во всём чёрном, как на похороны? – приподнимает бровь мужчина.
– Что было, то надела, – врёт Айна, которая провела четыре часа в бутиках.
– Выглядишь прекрасно, – Бало будто заставляет смотреть на себя, его аура настолько давящая, настолько подчиняющая, что Айна сдаётся.
– Комплимент от самого Дона. Я дожила до этого дня, – пытается смеяться Айна, но выходит фальшиво.
Бальтазар молчит. Опускает глаза ниже к губам, к линии подбородка, шее, подолгу разглядывает каждый сантиметр. Айне бы начать возмущаться, но ее словно оплели паутиной, впрыснули яд, она не в силах даже двинуться, как завороженная, следит за чужими глазами. Бало не понимает пока почему, но прямо сейчас он хочет к ней прикоснуться, на долю секунды ощупать ее кожу, проверить, вправду ли она такая нежная и гладкая. Как у нее может быть такая кожа, да вообще у человека?
Бальтазар своим мыслям усмехается.
– Раз уж… – прокашливается Айна. – Ну, мы так мило общаемся, не дадите ли вы мне интервью? – очаровательно хлопает ресницами девушка.
– Ты опять за своё, – Бальтазар не хочет разговаривать, он хочет любоваться.
Он хочет снять это сотканное из тончайшей ткани платье, просто проверить, кожа под ней такая же, как на горле, на этих острых ключицах. Интересно, чем она пахнет, когда не залита Диор? Какой вкус у этих вишнёвых, магнитом его притягивающих губ? Что за мысли, Дьявол? Бало пытается стряхнуть эти странные желания, выходит не очень.
– Тогда только один вопрос, – Айна не знает, зачем спрашивает, язык срабатывает раньше мозгов. – Что по-вашему счастье?
Бало сщуривает глаза, долго смотрит, будто сквозь, а потом говорит:
– Мне кажется, оно должно быть собрано в одном слове, а не в перечислении материальных благ.
Умолкает.
– Так какое оно, это слово? – не сдаётся Айна.
– Я не знаю.
Он не лжёт. Айна это по его глазам видит. Она теряется на секунду, потому что и сама не знает этого слова. Она солгала Майклу.
– Так что насчёт интервью? – решает разрядить наэлектризованную обстановку Айна.
– Мой ответ – нет.
– Тогда я поищу того, кто не откажет, – пожимает плечами девушка, думая больше не об интервью, а о любом поводе вырваться из этого давящего кокона. – Вот же, там сидит глава русской мафи… – театрально кашляет Айна. – Я хотела сказать директор автомобильного завода. Пойду-ка я к нему, авось, что расскажет, – она облизывает сухие губы, Бало свои до крови кусает.
Бальтазар, вроде, и не пил особо, но точно не в себе. С утра будет бодрячком, мысли в порядок приведёт, и идея разложить какую-то журналюгу испарится. Не какую-то.
«Что за бред?» – злится Демон. Почему на ее ресницах взгляд зависает, тянет так, будто через нее невидимое глазу копьё прошло и Бальтазара проткнуло, будто они прибиты, и самое страшное – Бало это нравится. Хочется только ближе, вплотную, хочется почувствовать. Она такая хрупкая – Бало уверен, он ее в пыль одним прикосновением превратит. Она такая нежная, как лепестки чайной розы у них в саду каждым летом. Она такая желанная, что слово «желание» обретает новый смысл. В качестве кого, зачем, как – Бальтазар не знает. Бальтазар хочет эту куклу. И пусть её не купить. Он всё равно хочет.
Айна делает шаг в сторону, чтобы обойти Бальтазара, но последний хватает ее под локоть и, удерживая на месте, поворачивается к ней лицом. Не убирает пальцев, раскалёнными спицами чужой локоть плавящих, взгляд, в самую душу смотрящий.
– Ты достаточно поработала сегодня, тебе этот старый извращенец не нужен. Отдохни, развлекись.
– Ревнуешь? – почему Айну угораздило пойти напролом, почему она внезапно включила кокетку, когда вообще не стоило, она не знает. Это потом у себя в ванной она сама себе по лбу за это несколько раз шлёпнет.
Бало ещё ближе, ещё одно движение, и они коснутся губами – у Айны ноги подкашиваются от этой близости, у мужчины красный полыхающий огонь в глазах чёрным космосом сменяется.
– Молись всем своим богам, чтобы тебе не пришлось познакомиться с моей ревностью, – говорит медленно, растягивает слова, а Айна с каждой паузой часть себя теряет, на усыпанную лепестками белых ромашек траву кусками оседает. – Тебе не надо вызывать мой интерес. Не стоит.
– Я и не пыталась, – оправдывается Айна, то ли оскорблённая, то ли всё ещё напуганная.
– Значит, не повезло, куколка, – Бальтазар разжимает пальцы и делает шаг назад.
Айна покидает свадьбу сразу же.
Если перед войной в воздухе уже пахнет порохом, то сейчас он отчётливо пропитан запахом крови. Айна уверена, что знает, чьей именно.
***
Всю дорогу до квартиры в такси ее трясёт. Только просидев в тёплой ванне двадцать минут и немного поболтав по телефону с Майклом, Айна успокаивается.
Не может человек одним своим видом доводить второго до тряски. Айне бы пора нервную систему проверить. Она и проверит. Но сперва она докажет себе, что не струсила, что не поддалась очарованию этого дьявола, не изменила своим принципам и сделает задуманное. С утра она переговорит с теми, кто обещал стоять за ней до последнего, а потом опубликует то, что лишит семью Росси и дохода, и засадит Бало Росси за решетку. Даже властям перед этой бомбой не устоять. Бальтазар сядет. И может тогда Айна наконец-то выдохнет. Потому что третьей встречи с ним она не выдержит. Бальтазар должен находиться за толстыми бетонными стенами, обмотанными колючей проволокой и самой современной сигнализацией.
Потому что Айна боится. Впервые в жизни.
========== Blood on your walls ==========
– Я не буду тебе лгать, я решила, что не перестану писать про Бало Росси, – Айна ставит бокал с вином на кухонную стойку и, обойдя её, подходит к сидящему в кресле Майклу.
– Я думал, ты мне что-то хорошее хочешь рассказать, поэтому и прибежала ко мне среди ночи, а ты опять со своим Бало, – недовольно говорит Амато и приглашающе хлопает по своему бедру.
Айна опускается на колени мужчины и, обвив руками его шею, продолжает:
– Я знаю, кто он и что он. Знаю, что ему ничего не стоит меня убрать, но, а если я успею обнародовать данные раньше? Если я смогу раскрыть его досье до того, как он вышлет на меня своих палачей?
– Я не понимаю, куда ты ведёшь, – хмурится Майкл.
– У меня есть кое-что очень важное, кое-что, чему я посвятила почти все годы работы в СМИ и что собирала по крупицам. У меня есть доказательства.
– О чём ты говоришь? – внимательно смотрит на нее мужчина.
– Я даже тебе об этом никогда не говорила, но ты ведь знаешь, у меня большие связи в правительстве, и да, как бы мне это не нравилось, большей частью из-за моего отца, – дует губы Айна. – Так вот, у меня есть два файла на вес золота. В одном из них доказательства перевода огромных сумм денег в офшоры. И я, как минимум, могу засадить Бальтазара за решетку за уклонение от налогов. Оба файла хранятся в секретном хранилище и к ним ни у кого нет доступа, кроме меня. Я думаю, я готова и можно начинать «охоту на Демона».
– Откуда? Что за файлы? – снимает ее с колен Майкл и поднимается на ноги. – Что ещё ты от меня скрываешь? Я, вообще-то, без пяти минут капитан полиции, но даже у меня нет доказательств его деятельности! И если они у тебя всё это время были, какого чёрта я о них не знаю?!
– Послушай, не нервничай только, – хватает его за руку Айна. – Я не говорила, потому что работала над ними, потому что чем меньше людей о них знают, тем лучше. Я не хотела подвергать риску твою жизнь…
– Какая самоотверженность! – восклицает Амато. – Ты первым делом должна была прийти с ними ко мне! Мы бы сделали всё путём закона, мы бы арестовали этого сукиного…
– Нет! – перебивает его Айна. – Тебе важна твоя карьера, а мне – моя. Мы взрослые люди, и ты должен понимать, насколько сильно я хочу, чтобы под всеми новостями и очерками о крахе семьи Росси стояла моя фамилия! Я не просто так пошла в журналистику, может, мною и движет тщеславие, но оно поделено на два. Я хочу избавить город от этого чудовища, и я хочу стать лучшим журналистом страны. Даже ты мне не помешаешь.
– Ты играешь с огнём, – криво усмехается Амато.
– Секунду назад ты сам хотел с ним играть, притом отобрав у меня, – парирует девушка.
– Не коверкай мои слова! – рычит на нее Майкл. – Я, прежде всего, думаю о твоей безопасности, ты одна из-под этого не выберешься.
– Я и не одна, – мягко улыбается ему Айна. – У меня есть ты, значит, вся полиция Нью-Йорка. Есть пара людей в конгрессе и госдепартаменте, некоторых из них ты знаешь. И даже есть человек в службе безопасности. Тебе не о чём переживать. За мной стена.
– Ты ведь лучше всех знаешь методы мафии. Когда их останавливала хоть какая-то стена?
– В этой стране останавливала, вспомни Аль Капоне, Франчеззе, главу семьи Сяо… Все они сидели, некоторые до сих пор сидят, притом все вышеперечисленные были куда могущественнее Росси. Их смогли засадить в тюрьму и надолго, и я смогу, – победно смотрит на мужчину Айна.
– Да, но их по пальцам сосчитать, сколько даже до суда не дошли! – спорит с ней Майкл. – Отдай файлы мне, позволь закону заняться этим, а сама тешь своё самолюбие тем, что вообще смогла их собрать, – серьёзно просит он.
– Ты с ума сошёл! – негодует Айна. – Никому! Даже матери, если она с того света вернётся! Никому. Я посажу Росси.
– Ладно, – выдыхает Майкл и пытается успокоиться. – Ты права. Я не могу отобрать твой труд. Но я должен буду тогда заняться твоей безопасностью. Без того, чтобы меня предупредить, не смей запускать первый файл. Сперва я возьму тебя под полную защиту.
– Само собой, – улыбается ему Айна. – Думаю, я смогу закончить готовить материал по налогам к следующей неделе.
– Что во втором файле?
– Прости, но даже тебе этого я пока сказать не могу.
– Понимаю, – Майкл притягивает девушку к себе и обнимает. – Обещай быть осторожной.
– У меня такая защита, как ты. Как тут не быть, – смеётся Айна.
***
– Ещё один смертный, возомнивший себя бессмертным, – Бальтазар сидит в кресле в лаундж-помещении своего казино и вертит меж пальцев изготовленную на заказ из 18-каратного белого золота любимую зажигалку от S.T. Dupont. Напротив него за низким столиком, заставленным бутылками виски и коньяка, вальяжно развалившись на диване, сидит Гаспар. Калум, как и всегда, нависает за Бало мрачной стеной.
– Мои источники в правительстве не врут, никогда не врали, – рассказывает Гаспар. – Им поступила информация от соответствующего издания о какой-то невероятной «бомбе», которая взорвёт страну буквально на днях. Я сопоставил название издания, имя человека, готовящего «бомбу», и других вариантов быть не может. В воздухе явно пахнет бензином.
– Так подожжём его, – Бало щёлкает по крышке зажигалки и пару секунд любуется огнём. – Сходи в гости к нашей дорогой подруге.
– К этой журналистке? – удивлённо спрашивает его Гаспар.
– А чего ты удивляешься? – хмурится Бало.
– Я думал, ее дело передано Калуму, – смеряет недовольным взглядом мужчину позади брата старший Росси.
– Ты не думай, ты делай, – отрезает Бало. – Навести ее. Передай ей мои самые искренние пожелания.
– С удовольствием, – скалится Гаспар.
– Но не убивай.
– Чего? – моментально портится настроение Гаспара.
– Я устал объяснять всё, – тяжело вздыхает Бальтазар. – Ты поедешь и поугрожаешь, можешь ей что-то сломать, валяй. Подозрения на нас не упадут. Потому что ничего не опубликовано пока, мне не за что ее наказывать. А если ты убьёшь ее, отмыться будет сложнее. Убьём, если после предупреждения не поумнеет. А пока просто предупредим.
