скачать книгу бесплатно
– Как долго вы намереваетесь держать меня здесь пленницей, мистер Блэквелл? – спросила Фара. Ее руки на простынях дрожали, веки отяжелели.
– Я вовсе не намерен делать вас своей пленницей, миссис Маккензи, – ответил он после короткой паузы.
– Ну, узницей. – У нее создалось впечатление, что она его позабавила, или это была озлобленность? Изданный им звук невозможно было правильно истолковать, не видя его лица.
– Поспите немного, миссис Маккензи, – посоветовал Блэквелл. – Сегодня вы вне опасности, а завтра все прояснится.
Сказав это, он оставил ее, заставив размышлять о том, что он подразумевал под словами: «сегодня вы вне опасности».
Глава 6
Слова Дориана Блэквелла оказались пророческими, это Фара поняла, пробудившись от сна без сновидений, когда солнечный свет пролился на ее кровать и приятно согрел ей кожу. Ее мысли и зрение очистились наконец от грозовых туч минувшей ночи, и она почувствовала себя отдохнувшей и обеспокоенной одновременно.
Моргая от яркого солнечного света, Фара услышала в комнате какие-то громкие шорохи. Вскрикнув, она резко вскочила, когда в огромном камине вспыхнул огонь, разведенный невысоким, но крепким мужчиной, одетым слишком хорошо, чтобы быть слугой. Мужчина повернулся к ней лицом, над его седеющей бородой засияла веселая улыбка.
– Доброе утро, миссис Маккензи! Какое удовольствие наконец-то познакомиться с вами. – Он пересек комнату с удивительной для такого невысокого и плотного человека скоростью.
Встревожившись, Фара поспешно натянула одеяло на расстегнутый лиф, хотя под ним виднелась только шелковая сорочка.
– Не… не подходите ближе. – Фара подняла руку, чтобы остановить его, и тут же поняла, насколько это было нелепо.
Но, как ни странно, ее жест произвел на него впечатление: он замер у изножья кровати.
Взгляд ласковых голубых глаз смягчился, морщины на его щеках слегка разгладились, что придало ему отеческий вид.
– Тебе незачем бояться меня, дорогая девочка, я здесь только для того, чтобы разжечь огонь в камине и принести тебе завтрак. – Он указал на поднос с едой, стоящий у его левой руки около кровати. – Не сомневаюсь, что в животе у тебя переполох, поэтому я принес немного рисового пудинга, перепелиное яйцо, тост и чай.
Пока Фара смотрела на искусно расставленную посуду, ее желудок издал голодный протестующий звук.
Улыбка вернулась на лицо мужчины, светящееся от удовольствия.
– Ну вот, так я и думал. – Взяв поднос, он осторожно поднес его к Фаре и поставил ей на колени. – Ты можешь позавтракать, как истинная леди. – Он, сияя, подал ей льняную салфетку.
Фара, повинуясь привычке, протянула руку, чтобы взять салфетку и положить ее куда надо, пока он наливал чай в изящную фарфоровую чашечку самого чудесного оттенка зеленой мяты.
– Вы – мистер Мердок, – сказала Фара, узнав ворчливый голос. – Из поезда.
Взгляд, который он бросил на нее из-под ресниц, было невозможно разгадать.
– Ага, – наконец подтвердил он. – Хотя я надеялся, что ты ничего не вспомнишь о путешествии. Мы специально не давали тебе прийти в себя, чтобы ты не испытывала стресса.
Фара вытаращила на него глаза. Стресса? Да как человек может не испытывать стресс, когда его похищают и увозят в эту изолированную часть света? И что на уме у этого мужчины, который обращается с ней как с желанным гостем, а не как с заложницей?
– Сахар? Сливки? – Мердок заботливо указал на сливочник, полный свежих пенистых сливок, и на сахарницу с кубиками сахара.
– Нет, благодарю вас. – Правила хорошего тона требовали быть вежливой даже с тюремщиками. Фара изучающе посмотрела на Мердока, поднося чашку к губам, но ее рука замерла на полпути, когда она осознала, что в заварке может быть что-то еще, кроме чая.
– Не бойся, девочка, это всего лишь чай на завтрак, не больше. – Он правильно расшифровал ее мысли.
Фара выпила. Если он намеревался снова накачать ее тем, что недавно лишило ее сознания, то, скорее всего, как и раньше, зажмет ей рот и нос куском пропитанной наркотиком ткани. Чай оказался вкусным и крепким, и хотя Фара привыкла по утрам пить кофе, чай помог ей разогнать паутину, путавшуюся в уголках ее сознания.
– А разве тут нет горничной, которая могла бы мне прислуживать? – спросила Фара, надеясь, что в женской компании она могла бы найти сочувствие и шанс убежать.
– Ты, очевидно, слишком важна, чтобы вас обслуживал кто попало. – Судя по лукавой искорке, промелькнувшей в его не сходящей с лица улыбке, Мердок опять понял, что у Фары на уме. – Он сказал, что ты будешь столь же умна, сколь красива, – отвесил ей комплимент Мердок, подталкивая к узнице хрустальное блюдо с рисовым пудингом.
Фара надеялась, что он не заметил, как она побледнела от комплимента, будучи знакомой с источником, на который ссылался Мердок.
– Видишь ли, здесь, в Бен-Море, нет женщин, а я – единственный из мужчин в замке, которому хозяин разрешает заходить в твой будуар. А теперь поешь! Набирайся сил.
С этим приказанием Фара не могла не согласиться. Если она намерена выбраться из нынешнего положения, то ей нужно держать голову холодной, собирать информацию и, да, восстанавливать силы.
– Почему именно вы? – спросила Фара, прежде чем откусить первый кусочек медово-сладкого пудинга, который растаял в смеси специй у нее на языке. Она не могла не наслаждаться изысканным вкусом угощения, которое, несмотря ни на что, было таким простым на вид.
Мердок неловко переступил с ноги на ногу.
– Видишь ли… детка… дело в… м-м-м… отсутствии… романтического интереса к женщинам, вот…
– Вы предпочитаете мужчин, – догадалась Фара, проглотив второй кусочек пудинга.
Мердок заморгал, явно не ожидая от нее такой прямолинейности.
– Ну да, так оно и есть, – признался он. – Надеюсь, это вас не обидит.
– Это как раз ничуть не обидит, – заверила его Фара. – Однако мне не нравится, что вы – похититель и неизвестно кто еще, и служите самому отъявленному преступнику на острове.
Услышав это, Мердок закинул голову назад и расхохотался, схватившись за бока своей куртки, словно хотел свести вместе ее швы.
– А ты храбрая девчонка для такой крошки, – сказал он наконец. – Думаю, отвага пригодится тебе в ближайшие дни.
От этих слов сердце Фары дрогнуло, и она с трудом проглотила кусок.
– Что вы хотите этим сказать? – спросила она, вспоминая слова Дориана Блэквелла о том, что тут она будет вне опасности. Или он сказал «в» опасности? Сейчас прошедшая ночь казалась ей сном, который быстро растаял. Если не считать вспышки в его глазах и того, как он к ней потянулся. Как человек в пустыне тянется к миражу.
– Это простой вопрос со сложным ответом, детка, так что оставим Блэквеллу возможность все тебе объяснить.
При мысли о том, что ей придется снова встретиться с Дорианом Блэквеллом, Фару слегка затошнило.
– Мистер Мердок… – начала было она.
– Просто Мердок, – поправил ее он.
– Хорошо. Мердок. Не могли бы вы просто… дать мне представление о том, зачем меня сюда привезли? – взмолилась она. – Все, что я могу, это придумывать худшие возможные сценарии, а я хотела бы приготовиться к встрече с… вашим нанимателем.
– Прошу прощения, детка, но приказ есть приказ.
К чести Мердока, он, похоже, действительно искренне сочувствовал Фаре.
– Но я хочу, чтобы вы знали: ни один из обитателей замка Бен-Мор не поднимет руку, чтобы сделать вам что-нибудь, разве только вы его об этом попросите.
– До тех пор, пока я не попытаюсь сбежать, – заметила Фара, разрезая перепелиное яйцо.
Улыбка Мердока погасла.
– Верно. Да.
– И только если я буду вести себя как подобает заложнице.
Она отправила кусочек в рот и с удовлетворением заметила про себя, что яйцо было приготовлено на масле.
– Ну-у… это не… я хочу сказать… мы все были бы вам обязаны, если бы вы…
– И пока мои просьбы не будут противоречить приказам Блэквелла, – перебила его Фара.
– И это… тоже… – Чувствуя себя все более неуютно, Мердок попятился к двери. – Но ты в безопасности, вот что я хотел сказать, независимо от того, какими устрашающими на вид могут показаться здешние парни.
– Ну что ж, тогда я постараюсь быть лучшей узницей, какая только попадала в этот замок. – Фара сделала маленький глоток чаю, наслаждаясь неловкостью Мердока. Он заслужил это, подлец, несмотря на свою заботливость. Он приложил руку к ее похищению, и ей следует помнить об этом. И это поможет ей бороться с растущим желанием проникнуться к нему привязанностью.
– Ох, детка, я бы попросил тебя не смотреть на вещи в таком свете, – серьезно проговорил он, хмурясь от беспокойства. – Дай Блэквеллу шанс разъяснить тебе ситуацию, и тогда, может, ты немного иначе воспримешь происходящее. – Взявшись за ручку двери, Мердок смотрел, как Фара ест, и словно ждал ее ответа.
– Очень хорошо, Мердок, – промолвила Фара, надеясь, что ее голос звучит достаточно убедительно.
Мердок явно испытал облегчение.
– Кстати, на чердаке есть дамская одежда, – сказал он. – Хочешь, я пойду поищу что-нибудь, пока ты допиваешь чай, а потом вернусь и заберу твое платье постирать? Хочешь, чтобы приготовили ванну?
Фара кивнула, жуя тост, и хриплый шотландец, шаркая ногами, вышел из комнаты. Дождавшись, пока стук его сапог утихнет, она сунула в рот последний кусок тоста и запила его обжигающим чаем. Он не запер за собой дверь. Это могло быть ее единственным шансом. Если Фара что и знала наверняка, так это то, что пропавших женщин находят очень редко, и хотя искать ее будут лучшие и самые талантливые сыщики, никто и никогда не догадается, что ее увезли в замок Бен-Мор. Ей самой придется позаботиться о своем освобождении, и она намеревалась рискнуть, а не ждать своей участи в шелковой роскоши замковых покоев. Свою сумочку, шаль и туфельки она обнаружила на мягком синем бархатном стуле. Фара заглянула в атласную сумочку, чтобы убедиться, что в ней достаточно денег, чтобы выбраться с острова. Потом она попробует найти местного констебля и посмотрит, не удастся ли ей вернуться в Лондон, воспользовавшись небольшим кредитом и профессиональной любезностью.
После безуспешной проверки белого деревянного шкафа, Фара отчаялась найти плащ с капюшоном или ротонду и взмолилась, чтобы солнце светило еще несколько часов. Подойдя к большим окнам, она оглядела территорию замка. Открывшееся ее взору ослепительное зрелище заставило ее вздохнуть.
Замок Бен-Мор раскинулся на широком полуострове на фундаменте из скалистых серых и черных камней. Фара провела взглядом по пологому склону холма, по изумрудной траве, ползущей к берегу, рядом с которым в спокойных серо-голубых водах пролива отражалось солнце. Эту пастораль дополняли пасущиеся овцы, и ее красота отвлекала Фару от неотложных дел. По другую сторону узкого пролива виднелись горы на основной территории Шотландии – близкие, но недосягаемые. Окна выходили на восток, то есть земля находится к северо-западу отсюда.
Возле замков всегда прячутся деревушки, и если у нее есть шанс найти кого-то, кто поможет ей пересечь канал, она найдет этого человека среди рыбаков или грузчиков, которые, без сомнения, там живут.
По пути к двери Фара накинула на растрепанные волосы шаль и надела туфли. Она лишь раз оглянулась назад, когда остановилась, чтобы обдумать варианты бегства. Несмотря на то что она рвалась бежать, ее охватило мучительное любопытство. Почему Черное Сердце привез ее сюда? Какую пользу она могла ему принести?
Темный страх нашептывал ей, что она, вероятно, не захочет задержаться тут достаточно долго, чтобы это выяснить. С колотящимся сердцем Фара осторожно приоткрыла дверь удивительно твердой рукой и прижалась глазом к щели, проверяя, нет ли охранника. Ничего не обнаружив, она проскользнула в приоткрытую дверь и тихо закрыла ее за собой.
Вместо холодного серого камня залы замка Бен-Мор были украшены роскошными бордовыми коврами и итальянскими мраморными полами. Фара молча шла по коридору вдоль темных деревянных панелей к большой лестнице с открытой галереей. Ковры заглушали звук ее легких шагов, но если бы кто-то вздумал проследить за ней, его шагов тоже не было бы слышно, поэтому Фара внимательно посматривала, не крадется ли за ней Мердок или еще какой пугающий тип, который мог служить Блэквеллу. Передняя галерея, должно быть, представляла собой старое крыло постройки, потому что она могла быть большим залом любого средневекового замка. Ледяной камень был согрет роскошными ткаными гобеленами, а над широкой лестницей висела кованая люстра. Едва замечая роскошное окружение, Фара спряталась за каменными резными перилами, когда под изогнутой каменной лестницей открылась боковая дверь и два гулких мужских голоса эхом разнеслись по залу. Лакеи, догадалась Фара, когда они пересекли фойе в своих тяжелых ботинках и вышли через великолепные, изысканно украшенные парадные двери.
Что ж, она ведь не думала, что сбежит, просто выйдя из замка через парадные двери, не так ли? Фара вспомнила еще одну попытку к бегству… Через кухню. Кухни располагались на первом этаже или ниже, и там были уголки, в которых при необходимости можно спрятаться. И если ее поймают на пути туда, она может сказать, что ищет еду. Затаив дыхание, Фара на цыпочках спустилась по каменной лестнице и бросилась к широкому каменному проходу. Если этот замок походит на другие замки в Англии, кухня должна быть расположена в задней части постройки и, к счастью, именно в северо-западной части.
Чувствуя себя так, словно провидение на ее стороне, Фара пробиралась по лабиринту коридоров первого этажа мимо манящей к себе библиотеки, заброшенного жилища священника и бесчисленных гостиных. Оказавшись в столовой комнате, она поняла, что идет в правильном направлении. Кроме тех двух лакеев, она не встретила ни одной живой души.
В кухне на плите в большой кастрюле тушилось аппетитное мясо, а на посыпанном мукой столе аккуратными рядами лежали восхитительные, дымящиеся тарталетки с фруктами. У Фары слюнки потекли от их аромата, а пальцы так и потянулись к ним, но она сдержала себя, понимая, что шансов на бегство меньше с каждой секундой. Мердок в конце концов вернется в ее комнату и обнаружит, что ее нет, а ей к этому мгновению надо быть по крайней мере в миле от замка.
Дверь в другом конце большой, хорошо оборудованной кухни была приоткрыта – как и дверь расположенной рядом кладовки. Возможно, повар был там или в подвале. Лучшего момента для побега и представить нельзя. Едва касаясь пальцами ног пола, Фара промчалась мимо стола и плит с дымящейся едой, прижимая к подбородку шаль и приподнимая пышные юбки.
Солнечный свет разливался по камням и на одно восхитительное мгновение коснулся ее лица, когда она приоткрыла тяжелую дверь настолько, чтобы выскользнуть из замка.
Плечо Фары едва не вывернулось из сустава, когда ее единственная надежда на спасение была уничтожена мясистой рукой.
– Нет, – сказал гигант с терновыми глазами, грозя ей пальцем, словно ругая плохо воспитанную собаку. – Уйти нельзя.
Фара отскочила назад и ударилась об острый край стола. Сдерживая проклятье и крик, она схватилась за бедро и попыталась не отшатнуться с перепугу от неуклюжего, плохо сложенного лысого мужчины, похожего на чудовище Франкенштейна, со шрамами, отметинами, но очень нежными карими глазами.
– Пожалуйста, – отчаянно взмолилась она. – Пожалуйста, отпустите меня! Меня удерживают здесь против моей воли. Никто не узнает, что вы позволили мне уйти. Сжальтесь надо мной!
В ответ на ее слова великан захлопнул дверь кладовки и встал перед кухонной дверью, как безмолвный часовой, предотвращающий ее побег.
– У меня есть деньги, – попыталась Фара, выкладывая монетки из своей сумочки на стол. – Они ваши, если вы позволите мне пройти.
Франкенштейн молчал, сложив руки на животе и по-прежнему глядя на нее с терпением и жалостью.
Заметив столовые приборы, Фара схватила самый большой нож и замахнулась на гиганта.
– Вы позволите мне уйти! Немедленно!
Судя по его кривой ухмылке, она просто позабавила его.
– Я… я серьезно… Я не хочу причинять вам боль. – При мысли о том, что она применит к кому-то силу, Фаре сделалось нехорошо, но она постаралась придать своему лицу самое решительное выражение, на какое была способна.
Веселье гиганта превратилось в обезоруживающую улыбку, обнажившую его острые зубы, расположенные пугающе широко друг от друга.
– Да вы и не сделаете этого, – произнес он медлительным тоном простофили. Английского простофили. Странно это.
– Я точно это сделаю, если вы не отойдете в сторону и…
Молниеносным движением, слишком быстрым для такого медленно говорящего зверя, он избавил Фару от ножа, даже не прикоснувшись к ней, и положил его на стол подальше от нее.
Что он сделает дальше? Фара почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, но глаза мужчины сверкнули, как будто она неведомым образом сделала ему что-то приятное.
– Вы ему нужны, – добродушно сообщил Франкенштейн. – Идите к нему.
– Да я скорее пойду к дьяволу! – выплюнула Фара. Ей опять не понадобилось уточнение относительно того, о ком шла речь.
Отвернувшись от гиганта, она устремила взгляд на кухонный стол позади себя, кипя от негодования, но не испытывая ни капли страха. У нее за спиной раздался тяжелый вздох, по которому можно было судить о медлительном характере этого человека со статью быка.
– Вы были Феей Дугана, – сказал он с оттенком благоговения в голосе.
Фара резко повернулась к нему.
– Что?! – вскричала она.
– Он мне так вас и описывал. Серебристые локоны, серебристые глаза и мелкие веснушки. – Он указал на волосы Фары, словно желая продемонстрировать ей их цвет.
Фара быстро заморгала, глядя на стоявшего перед ней гиганта, уголки ее глаз наполнились слезами.
– Вы знали Дугана Маккензи? – выдохнула она.
