скачать книгу бесплатно
– Ведите нас дальше! На улице не жарко! – сказала Дарья.
– Действительно! – согласился Костя, отвлекшись от созерцания прекрасного.
Их повели дальше, и через полчаса они оказались в небольшой деревушке с узкими улицами, запертыми между невысоких белёных фасадов зданий. Фортис зашел в один из таких домов, там его уже ждала горничная. Она приняла его плащ, забрала у гостей верхнюю одежду.
– Джилли, покажи нашим гостям их комнаты, они пробудут у нас долго.
Девушка чисто автоматически присела и, показав рукой на винтовую лестницу, пошла вперед.
«С модой и архитектурой у них полный провал! Одеваются одинаково, лестницы обязательно витые, а помещения все серые!» – думала Дарья, идя за Димой по очередному темному коридору.
Горничная открыла дверь и пропустила их в просторную комнату. Тут было тепло! Огонь горел в большом камине справа от входа, красивые поленья в нем весело потрескивали. Напротив камина стояли два кресла с высокими спинками, они были обиты темной бардовой тканью. Их цвет сочетался с бардовыми оттенками цветастых тяжелых штор.
Служанка жестом попросила Дашу остаться, а остальных позвала с собой.
– Возвращайтесь сюда! – предупредила их Дарья.
Пока друзья по несчастью занимали комнаты, Даша знакомилась со своими апартаментами. Тут было все: ванная, туалетная комната, встроенный в стену платяной шкаф. Но самым лучшим подарком для нее была библиотека.
Через несколько минут в комнату вернулись ее друзья и учитель.
Константин Павлович сел у камина в кресло. Молодёжь расположилась за овальным столом.
– Столько каминов у них в доме, да и в других зданиях они, наверное, тоже есть. И все же, хочу заметить, что воздух тут чистый! – сказал Константин Павлович.
Дима поднялся со стула, подошел к окну, посмотрел на полоску темнеющего неба, виднеющуюся над крышей соседнего дома.
Облака разошлись, открыв небольшое окошко синевы. На небесном холсте бледными месяцами обозначились две луны. Одна была примерно такая же, как привычный земной спутник, другая чуть меньше.
– Две луны! – сказал тоскливо Дима.
Константин Павлович повернул голову в сторону окна, поднялся и тоже подошел к окну.
– М-да! – сказал он, смотря на луны. – Влипли мы, однако! Ну, ничего не поделаешь! Расскажите мне хотя бы, когда вы впервые заметили этого Фортиса.
– Я увидела его на вашем первом уроке истории в нашем классе! – сказала Женя, смотря на свои руки, лежащие на столе. – Сначала я думала, что это проверяющий из РАНО, а потом… потом в Фортиса пролетела бумажка, и она изменила свою траекторию. Это заметил и Дима.
– Это могла быть галлюцинация! Обычно такое скрывают!
– Скрывают! – согласилась Женя. – Но друзьям я довериться могу! Мы решили посмотреть, куда приведёт нас эта галлюцинация. И вот мы здесь!
Константин Павлович задумался, смотря на огонь.
– Судя по тому, как нас встретили, мы будем жить этот год на птичьих правах. Вам девушки будет особенно трудно!
– Это мы уж поняли! – вяло произнесла Дарья.
Она положила руку на стол и легла на нее. Каждый погрузился в свои нелегкие мысли. Когда стало темнеть, в комнату вошла служанка. Она положила на кровать стопку одежды, поставила на стол большие свечи, зажгла их.
– У них еще и электричества нет! – с тоской произнесла Даша.
На ужин им принесли нечто, напоминающее салат и рис с рыбой. И рыба, конечно, даже отдаленно не напоминала ту, к которой они привыкли. Десерт немного порадовал. Поверх корзиночки наполненной кремом лежали кусочки необычных фруктов.
– Надеюсь, мы ими не отравимся! – сказал Константин Павлович.
После ужина все почувствовали себя спокойнее. Даша поднялась по библиотечной приставной лестнице наверх книжного шкафа. Она старалась выбрать книги с картинками и схемами. Девушка передавала избранную литературу Жене, а та складывала книги на обеденный стол. Константин Павлович листал книгу за книгой, однако в них не было ни одного знакомого символа, даже цифр не было.
– Дилинь, дилинь, дон! – вдруг пропел золочёный механизм в виде сферических колец, вращающихся относительно друг друга.
– Дима, сколько времени?
– На моих часах половина одиннадцатого.
– Так, отложим все до завтра. Отбой!
Костя поднялся, Женя пожелала всем спокойной ночи и пошла к двери.
Дима не спеша следовал за учителем, однако он не собирался уходить. Он хотел лишь закрыть дверь на защелку.
Когда юноша стал прикрывать дверь, учитель обернулся.
– А ты?
– Я останусь с Дашей.
– Но так нельзя, она же девушка!
– Я в курсе, мы как бы вместе!
– Свое «как бы вместе» будете обсуждать с родителями!
– Ничего не получится учитель, мы в другом мире, и по местным законам уже взрослые. Спокойной ночи! – безапелляционно заявил Дима, закрывая перед носом учителя дверь.
Дима вернулся к книжному шкафу. Даша спрыгнула с лестницы на руки молодого человека, и он аккуратно поставил ее на пол. Очередная книга была одна из немногих содержащих картинки. Литература, по-видимому, была художественной, детской. На одной странице были изображены смеющийся юноша и дракон, на другой – показан свет, идущий от волшебной палочки этого мальчика.
– Странно! Что-то тут не так! – прошептал Дима, смотря на книгу поверх макушки девушки.
– Что именно? Это другой мир, другая реальность, живущая по своим законам! Ты же видел эти две луны! Эти растения!
– Не забывай о летающей доске!
– Ох, да! Именно поэтому я хочу более всего разобраться в их науках!
Дима решил, что стоит напомнить об одном небольшом препятствии на пути к познанию:
– Сначала нам придется освоить их язык! На это уйдет весь год, но нужно больше! За отведенное время мы разберемся в их естественных науках лишь поверхностно!
– Ну и что! Заберем то, что сможем унести в своих головах. Ты видел, как Фортис проявился перед нами? Хотя бы одно чудо из их мира работает и у нас!
Дима присел на край стола.
– Что ж! Твои мысли имеют здравое звено! Раз уж мы сюда попали, то должны поработать!
Даша победоносно улыбнулась, и, развернувшись, пошла в ванную комнату.
Ах, как же все в ней было чудесно! Стены были выложены черной плиткой с золотистым орнаментом, рядами висели многочисленные деревянные полки. Чего на них только не было: лепестки цветов в больших стеклянных банках с такими же стеклянными крышками, благоухающие смеси в баночках с надписями, крема, горшочки с порошками. Посреди комнаты стаял большой латунный чан. Даша повернула кран, и чаша стала наполняться теплой водой. Открыв несколько баночек среднего размера, девушка попыталась найти среди них шампунь. По мылкости подходили пять средств, и из всех них она выбрала то, что не пахло вовсе. В воду упали розовые и красные овальные лепестки, горстка мелкой желтой растительной крупы. Раздевшись и кое-как забравшись в чашу, Дарья закрыла глаза и расслабилась. У нее дома была старая ванная с обитой эмалью. Они брезговали вставать в нее ногами, и потому ставили под ноги тазик, а мылись под душем. Вода из старого титана текла жесткая, неприятная. Но тут!
В ее мире в окружающей обстановке повсеместно находились эмоциональные серые оттенки. Школа, дом, яблоневый сад – каждое место чем-то нравилось Даше, но большей частью отталкивало. Дома ей было приятно по вечерам включать настольную лампу, стоящую на столе, и пускать ее желтый луч на кровать. Под этим лучом она читала книги, потом засыпала. Однако все другое, что попадалось Даше на глаза в ее квартире, было устаревшим. Скрипучие полы из досок, дешевая мебель, стенка – это все хотелось просто выбросить! А тут все другое! Такое интересное, необычное!
Вода стала остывать! Дарья чуть не убилась, вылезая из высокого чана. Не понятно было, как местные дамы справляются с этим неудобством. Одежду им выдали под стать местной, а потому на ночь Дарье была уготована длинная ночнушка с высоким воротом на завязочках.
– Пуговицы не судьба было изобрести? – прошептала Даша. Смотря на себя в зеркало, она провела расчёской по волосам, понимая, что без фена ей будет прожить этот год довольно сложно.
Когда с прихорашиванием было покончено, девушка прошла в комнату. Дима уже лежал в кровати. Он успел посетить свою комнату, переодеться в свободные штаны, и теперь изучал ту книгу, что Даша достала с полки последней.
Комната была освещена только пламенем камина, свечи погашены. Рыжие всполохи пробегали по корешкам книг, подсвечивали золотую канву на них. Тяжелые шторы на высоких узких окнах приглушали цокот лошадей редких путников.
Даша вспомнила дом. Со стороны ее комнаты было поле. По вечерам она любила сидеть на подоконнике у открытого окна и, вслушиваясь в стрекотание кузнечиков, смотреть туда, где поезд обходил западную часть города широкой дугой, свистом и стуком железных колес возвещая о приближении к вокзалу.
– Хочешь домой? – спросил Дима, переведя взгляд на девушку, стоящую в дверном проеме ванной комнаты.
– Да!
Даша подошла к кровати, села поверх одеяла спиной к камину. Стало теплее.
– Мама с ума сошла бы, узнай, что я тут!
– Для нее ты не исчезнешь! – напомнил Дима.
– Да!
Даша опустила взгляд, и ее бровки ушли вверх.
– Эта девушка…
– Какая?
Даша скуксилась.
– Ты знаешь какая! Она настоящая амазонка, ловкая, умная, красивая!
Дима вдруг сел и, нырнув вперед, зарылся лицом в живот девушки, а потом заскрежетал, словно испорченный механизм. Теплый воздух прошел через ткань и обжег кожу. Даша боялась щекотки, и потому это был излюбленный способ Димы избавиться от лишней в их отношениях ревности.
– А-а-а!! Ха-ха-ха! Не-е-е-т!
Даша хохотала взахлеб, она с легкостью отбилась от своего противника!
– Как ты смеешь это делать!
Дима не слушал ее, он готовился к наступлению. Кинувшись на девчонку, он повалил ее в гору одеял. Даша завозилась, словно червяк, схватила подушку, начала бить нападающего по спине.
– Ты! Ты – варвар!
Кое-как выбравшись из одеял, Даша встала на колени. Посмеиваясь, она произнесла:
– И все же…
Дмитрий бросился в атаку. Юркое тело девушки ушло за его плечо, ножки вздыбились вверх.
Упав на кровать, Даша сразу развернулась к "угрозе". Ее сердце билось очень быстро, щеки стали розовыми, миндалевидные глаза превратились в щелочки. Вот ноготки девушки прошлись по напряженной груди, руки сжались в кулачки у ключиц ее мужчины.
Улыбка сама собой сошла с лица Димы. Он подсунул руку под спину девушки, и она моментально прижала руки к себе, ее ноги ушли под ночнушку, глазки стали настороженными.
Дима улыбнулся, предвидя такую реакцию. Он начал осторожно гладить ладонью рыжие волосы, потом дотронулся губами до лба девушки, его лицо расслабилось, стало спокойным. Спокойствие передалось Даше, она распрямилась, приняла простую ласку, обвив широкие плечи руками. Они были впервые одни, впереди вся ночь, никто им не помешает.
Дотронуться до потаенного скрытого, почувствовать стремление, ответ, прикоснуться губами к нежной розовой коже, заставить забыть обо всем! Страсть материализовалась в прикосновениях. Дима старался стереть волнение девушки, смешать ласку с неспешным наступлением. Он ощущал, как трепещет сердце под его губами, как напряженные движения становятся нетерпеливыми.
Завязочки на ночнушке раздражали. Он никак не мог справиться с ними. Две верхние разорвал, стащил нелепую вещь и отбросил ее подальше от кровати. Рыжие волосы упали на белоснежную кожу. Впервые Дмитрий видел Дарью всю: нежную, прекрасную, опьяненную страстью. Даша смотрела ему в глаза, пока он неспешно вел ладонью к ее груди. Медленно склонившись, он прикоснулся губами и языком к нежному бугорку, и сразу почувствовал, как девушка приподнимается, стремясь к нему, к его ласке. О, как бы он хотел сейчас сделать ее своей! Она любила его разумом и душой, беспричинно ревновала ко всем, дарила нежность прикосновениями и объятиями. Дмитрий хотел, чтобы Даша сначала привыкла к ласке, которой между ними еще не было. Он не снимал одежду, дабы она чувствовала себя в безопасности.
Все, что происходило этой ночью в их общем ложе, приносило Дарье новые сильные ощущения и одновременно с этим поражало до глубины души своей новизной. Неуверенность, сильные чувства, любовь, страсть смешались. Она не знала, что может быть такой. Раньше Даша думала, что будет ласковой любовницей, которая шепчет нежные слова своему любимому. Вместо этого она сходила с ума от его ритмичных глубоких поцелуев, с силой сжимала его тело, царапалась, злилась, требуя развязки. На пике блаженства Дарья была далека от состояния покоя. Ее тело воспарило, а ее душа оказалась в раю. Дмитрий, наоборот, выглядел так, как будто он только что прошел чистилище. Дыхание его было тяжелым, на лбу выступил пот. Он прикрыл глаза, потом тяжело протяжно выдохнул.
– Ты просто адски страстная! – прошептал он.
Забавная она была. Сначала требовала от него любви, а через минуту пряталась с головой под одеялом.
Дмитрий улыбнулся, упал на спину.
– Хочешь поговорить об этом? – спросил он через пару минут.
Даша вылезла из-под одеяла, кивнула. Следующие полчаса девушка говорила без устали. Она искала покой в словах, скрывала за ними смущение, неловкость, смятение. Дарья не была человеком, который видит совместную жизнь только в страсти. И потому, сегодня увидев себя другой, она вдруг испугалась. Ей хотелось видеть их будущее: нет ли там обречённости в отношениях, разногласий во мнениях, непримиримых противоречий.
Любовь ложится пеленою, туманом перед взором влюбленных. Когда грани отношений уже видятся более четкими, все становится сложнее. Сегодня ее любимый был другим, и она была другой. Душа Даши была взволнована этим, она не знала, как правильно выстроить линию поведения, чтобы оправдать свое смятение. Слова тоже вызывали неловкость, и потому после долгого монолога Даша несчастно вздохнула, она сама себя в конец расстроила. Сидя в кровати, девушка выглядела несчастной, измученной чувствами, раздавленной. Она вспомнила маму. Та тоже доверяла отцу, но он ее бросил, нашел другую. Как же ей самой не ошибиться? Или все эти сомнения излишни? Если человек, потерявший равновесие, не может обрести его самостоятельно, он ищет его в окружающем мире среди слов и действий других людей.
Чуткость, понимание, способность видеть за чаяниями судьбу человека – чувства свойственные не всем. В юношестве большое значение имеет соревновательный момент бытия, потом нужен рост, достаток, вложение сил и средств в подрастающее поколение. Испытания жизни одних приводят к озлоблению, другие становятся бесчувственными и сухими, и только часть людей приобретает способность сочувствовать, видеть истинные мотивы и побуждения других.
Димкин отец держал его в ежовых рукавицах. Из-за этого парень быстро понял, что его не интересуют соревнования со сверстниками, более всего он просто хотел заниматься любимым делом. Видел он и совместную жизнь матери и отца. Они были чужими друг другу. Мама все время переживала и вот так же, как и Даша, все чувства обращала в слова. Отец имел более практичный взгляд на жизнь, он не терпел причитаний. Родители были до того разными, что удивлял даже тот факт, что союз этот свершился и держится до сих пор. Эти наблюдения породили в Диме вопросы и первые искорки того самого искреннего сострадания. Чтобы понять суть, он стал слушать и слышать людей. Росшее чувство скрывалось за молчаливостью, а ответом было: способность выслушать, помочь по силам. И только Даше он мог показать глубину души своей! Ему не нужно было над ней превосходство! Он видел, что сейчас она переживает волнительный момент, но никак не может передать суть своих волнений ему, не может справиться с собой.
– Даша?
Девушка посмотрела на него.
– Иди ко мне!
Даша легла, устроилась в его объятиях.
–Не бойся ничего, я тебя люблю, я рядом, все будет у нас хорошо! – спокойно говорил Дима, гладя девушку.
Сомнения вдруг пропали. Сердце, заходившееся в огне часом ранее, от этих слов выдохнуло и обрело покой. Буквально зарывшись в объятья Димы, Даша быстро согрелась и уснула, чувствуя себя просто безмерно счастливой.
