скачать книгу бесплатно
Приезжающие в Советский Союз иностранные бизнесмены сетуют, что их воспринимают у нас как Деда Мороза. От них ждут, у них просят и даже требуют бесконечную вереницу сувениров. При таком психологическом настрое к гостю мысль о том, что он сам приехал сюда подзаработать, почему-то не посещает головы некоторых наших чиновников и хозяйственников. Более того, нередко высказываются резкие упреки в адрес иностранных купцов, пытающихся, мол, «обогатиться за наш счет».
Подобный подход мешает трезво взглянуть на наше коммерческое законодательство. Понять, что оно несовершенно и создает слишком мало стимулов для инвесторов. А нам кажется, что мы и так распустили иностранцев, дали им чрезмерную вольницу. На самом деле прав и возможностей у зарубежных предпринимателей в СССР гораздо меньше, чем в большинстве других стран. Возьмем все тот же запрет на вывоз рублей. Периодически власти организуют показательные мероприятия. Например, обвиняют зарубежные банки в зловещих заговорах, направленных на высасывание огромного количества дензнаков за пределы СССР.
Такие демарши вызывают у партнеров неподдельное изумление. Во-первых, урезонивают они, ваше правительство само сетует на перегруженность каналов обращения денежной массой и всеми силами пытается изъять оттуда избыточные платежные средства. В связи с этим оно провело внезапный обмен 50 и 100-руб-левых ассигнаций, утроило цены, нанеся немалый материальный и моральный ущерб собственным гражданам. А раз так, то надо вроде бы радоваться, что заграница помогает расправляться с инфляцией, да еще без неприятных последствий для потребителя. Во-вторых, советские организации накопили на банковских счетах за рубежом миллиарды долларов и иен, но в Вашингтоне и Токио их не обвиняют в темных замыслах…
От нашего Центра исходят и другие, непонятные для азиатского бизнеса акции. Когда хозяйственники перебрали все возможные формы оплаты импорта и решили прибегнуть к экспорту устаревающего военного оборудования, то и в этом случае им дали по рукам. Обвинили чуть ли не в подрыве государственной безопасности. Помните «дело» о вывозе нескольких сотен танков и шум вокруг этого? А ведь в один Ирак в доперестроечные времена Кремль «загнал» более 3 тысяч первоклассных танков (причем так и непонятно, заплатил ли за них Саддам Хусейн сполна).
Раз за разом оракулы из числа совграждан предостерегают: капвложения из-за рубежа сломают хребет России, превратят ее в сателлита инородных богатеев. Только позволь, как в мгновение ока скупят на корню землю, заводы и детские сады. То ли оракулам невдомек, то ли лукавят они, но ведь проще пареной репы тот факт, что нам грозит другая перспектива: пока почти никто и почти ничего не желает в СССР приобретать (несмотря на все усилия парламентариев, министров и мэров). Ну а если начнут все же покупать, то неужели это действительно столь страшно? Возьмем пример США. Англичане вложили в американскую экономику более 120 млрд долларов, японцы – свыше 70, голландцы – под 60. За 1980-е годы прямые иностранные инвестиции в Соединенные Штаты возросли на 636 %. Все капвложения в эту страну достигли к концу 1989 года астрономической цифры в 2 триллиона долларов. И что, поставили американцев на колени голландцы и разные прочие шведы? Напротив, речь идет о превращении Соединенных Штатов чуть ли не в единственную сверхдержаву на планете!
Если же посмотреть на Азию, то там именно благодаря инъекциям из-за кордона как на дрожжах выросли здоровые экономические организмы Южной Кореи и Сингапура, Тайваня и Гонконга. И стали такими сильными и самостоятельными, что успешно бросают вызов прежним донорам, включая американцев. Тем более никто никогда не «съест» нашу огромную державу. Надо только изменить психологию, не взирать на внешний мир враждебными глазами, слиться с ним.
«Кофейный» курс рубля
Нормальному сотрудничеству с заграницей мешает и экономическая безграмотность. Можно услышать разговоры о том, что, мол, рыночный курс рубля несправедлив. Как это, за 1 доллар требуют 30, 40 или даже 50 рублей! Ведь если взять бензин, то он стоит внутри страны 40 копеек за литр, а за рубежом целый доллар. А это значит, что рубль в два раза сильнее доллара. Следуя такой логике, можно вознести курс нашей конвертируемой валюты еще выше, чуть ли не до безоблачных высот. В самом деле, в Риме за чашку кофе приходится отдавать 5 американских долларов. В Москве аналогичное удовольствие обойдется максимум в 50 копеек. Таким образом, соотношение рубля и доллара «должно» быть 1:10. Лицам, прибегающим к подобным расчетам, надо, однако, понять, что деньги на рынке представляют собой такой же товар, как кофе, и их цена диктуется спросом и предложением. Хотя кофе и остается в Риме в десять раз дороже, чем в Москве, но тем не менее итальянцев и других иностранцев, желающих обзавестись нашей валютой, немного. А вот граждан СССР, нуждающихся в долларах, великое множество. В итоге поддерживаются ажиотажный спрос на доллар и готовность людей отдавать за него десятки рублей.
Иностранных контрагентов подчас обвиняют в нечестности. Один знакомый жаловался: «Представляешь, ведем переговоры. Фирмач называет цену. Мы ему говорим, что такая-то компания продает аналогичный товар дешевле. Тогда он снижает цену. Хотел нас, прощелыга, обмануть!». Этот сюжет напоминает историю с английским офицером, служившим в XIX веке в Китае. У англичанина был местный денщик, которому он платил 2 серебряные монеты в неделю. Денщик служил исправно, и по прошествии года офицер уведомил его о повышении жалованья на монету. Казалось, надо бы радоваться, но денщик опечалился и с обидой заметил: «Значит, весь предыдущий год вы меня обманывали, недоплачивали!».
Примитивные представления о рынке, его законах и правилах сплошь и рядом тормозят, а то и срывают контакты с зарубежными предпринимателями. Члены сингапурской экономической делегации были обескуражены беседой с мэром крупного советского города. Человек он высокообразованный, либерал, рыночник и вдруг стал горячо убеждать гостей: «Вы нам помогайте, а Москве не надо, у них и так все есть!». «Неужели мэр не понимает, что благополучие его города и Москвы взаимозависимо?» – в сердцах воскликнул кто-то из сингапурцев. В той же беседе отец города уговаривал помочь в создании сети банков. Сингапурские магнаты безуспешно пытались растолковать хозяину, что сначала необходимо наладить производство, а потом браться за банки. Иначе кто в них станет хранить средства и кому они смогут ссужать деньги?
Что не в меньшей степени удивляет азиатских соседей в СССР, так это невероятное количество знаменитых экономистов. И при всем этом, язвят японцы, таиландцы и тайваньцы, Советский Союз оказался в глубочайшем экономическом кризисе на сорок шестом году мирной жизни, обладая колоссальными ресурсами. В Азии же, подчеркивают они, нет экономистов звезд, и вообще никто о представителях этой профессии не вспоминает.
Примерно так же оценивают в Азии и некоторых советских хозяйственников. Характерный пример. Директор московского завода обратился в торговое представительство Республики Кореи с просьбой найти контрагента, заинтересованного в приобретении кабеля. Передал образцы продукции. Их переслали в Сеул. Через какое-то время желающий нашелся. Из торгового представительства звонят директору, чтобы сообщить приятное известие и выяснить ориентировочную цену. «Цену? – возмущенно восклицает капитан индустрии. – Да вы что, меня за простофилю принимаете? Пусть приезжают фирмачи, тогда и потолкуем. Или мы сами слетаем в Сеул!»
Директор уверен в своей правоте, и невдомек ему, что весь мир, включая Азию, давно ведет дела по-другому. Такие сделки заключаются с помощью телексной связи в течение пяти минут. Запрос о котировке цен. Ответ. Акцепт цены. Дальше, тоже в течение нескольких минут, уточняются технические детали поставки изделия.
Не выбрасывать ни одного иероглифа
До сих пор речь шла о людях, пусть в чем-то заблуждающихся, но выступающих за рынок. Но есть и другие, антирыночники. Их аргументация, по сути не очень серьезная, подчас вносит сильную сумятицу в головы несведущих людей.
Типичный демагогический прием – рассуждение о том, что рынок, мол, не панацея. Он работает лишь в десятке-другом стран, а остальные, несмотря на рыночную модель, барахтаются в нужде. Действительно, есть немало неблагополучных государств с рыночной экономикой. Но, во-первых, число стран, которые благодаря рынку добились выдающихся достижений, растет на глазах. Вспомним ту же Азию. Разрушенная в мировую войну чуть ли не дотла Япония уже в 1960-х годах процветала. В 1970-х годах экономическое чудо совершили рыночные хозяйства Сингапура, Южной Кореи, Тайваня, Гонконга. А ведь о тех же южнокорейцах американские экономисты говорили в 1945 году, что они ни на что не способная, отсталая нация, а потому Корея не готова к независимости, нуждается в опеке извне. Во-вторых, если рынок не во всех случаях панацея, то его отсутствие всегда беда. Кто приведет хоть один пример успешного функционирования нерыночного хозяйства? Никто, нет таких примеров. А уж совсем расстаться с сомнениями насчет того, что лучше: рынок или его антипод, поможет анализ ситуации в разделенных нациях, в той же Корее или в Германии. Народ на Севере и Юге Кореи один и тот же, достижения же совсем неоднозначные: КНДР отстала от Республики Кореи чуть ли не на полвека.
И все же потянем ли мы рыночную систему? Азиатские экономисты на данный вопрос отвечают: если тянете плановое хозяйство, то уж рыночное тем более выдюжите.
Антирыночники заявляют: приватизация приведет к расцвету теневиков. Но если теневая экономика – атрибут рынка, то каким образом она завелась в СССР? Почему черный рынок существовал в ГДР, в ФРГ его не было, почему он пустил глубокие корни в Чехословакии, в то время как в Австрии о таковом и не слышали? Дефицит и нелепые, назначаемые сверху цены, государственная собственность и отсутствие конкуренции – вот некоторые из основных причин, порождающих теневиков. Никакая милиция их не победит, а вот рынок со временем может.
Вердикт всех без исключения бизнесменов из азиатских стран, познакомившихся с советской экономикой, един. Хозяйство необходимо перевести на частные рельсы. Советуют сделать это даже братья по коммунистической идеологии. Недавно довелось присутствовать на беседе официального лица с визитером из КНР. Хозяин, отчасти желая понравиться гостю, клялся, что Москва больше 5–10 % экономики на откуп частнику не отдаст. Китаец вежливо кивал, а когда вышел на улицу, воскликнул в сердцах: «Как же можно диктовать такие пропорции. Это же ведет к разрушению производительных сил, монополизации, инфляции!». Среди азиатских экономистов спор идет не о том, нужна ли приватизация, а о том, какими методами и темпами ее проводить. Те же китайцы советуют двигаться неспешно, мелкими шажками, но все время находиться в движении, не останавливаться. При этом не колебаться, не применять к экономике идеологических категорий. Выбрав курс, не выбрасывать из него ни одного иероглифа. Пока же, отмечают китайские специалисты, ситуация в СССР скорее напоминает печально известную «культурную революцию» в КНР, чем реформы. Все с утра до вечера спорят, митингуют, читают газеты, а работа стоит…
Экономисты Сингапура и Южной Кореи согласны с тезисом о том, что спешить не надо. Вместе с тем они не верят в половинчатые меры, в соединение рынка с планом, государственной собственности – с частной. Одна южнокорейская газета отметила: «Есть два способа поменять машину. Первый – беспрестанно латать старую, собирая детали с миру по нитке. Второй – купить новый лимузин. Так и с экономикой. Лучше строить новую, чем, не переставая, ремонтировать никак не желающую функционировать старую». В отличие от китайцев представители развитых рыночных экономик в Азии подчеркивают, что реформы – это как раз идеологическая и политическая, а не чисто экономическая проблема. Как лечить больное хозяйство, давно известно, и здесь ничего не надо изобретать. Вопрос в том, согласятся ли с необходимым курсом лечения «пациенты».
Люди, отвергающие рыночную экономику, готовы даже пользоваться аргументами иностранцев о необыкновенной природной лености нашего народа. Его, мол, не заставишь работать, подобно корейцу или японцу. Однако сами же иностранцы, как следует окунувшись в советскую действительность, одергивают отечественных антирыночников. Знакомый бизнесмен из Гонконга жаловался: «Не могу больше месяца выдерживать в Москве. Устаю, езжу отдыхать домой или в Западную Европу. Все силы уходят на доставание, выбивание, уговоры, ожидание. Каждый человек должен уметь нравиться продавцам, обманывать ГАИ, самостоятельно ремонтировать машину, носить тяжести, стоять в многочасовых очередях, толкаться в автобусах локтями. Тяжело. Более выносливого и терпеливого народа, чем ваш, на Земле нет!».
Ну что же, наши азиатские соседи тоже славятся долготерпением. Многим из них пришлось перетерпеть владычество тоталитарных режимов и посчастливилось дождаться нормальной жизни, благоденствия и народовластия. Готовы они ждать и перемен в нашей стране, которые превратят Советской Союз в полноценного члена мирового сообщества, надежного и уважаемого делового партнера. Хочется верить, что ждать им осталось недолго.
* * *
Также в 1991 году Н.Е. Бажанова выступила в роли научного консультанта докторской диссертации В.И. Денисова – видного дипломата, в скором будущем (1993–1996) посла России в КНДР. Тема его работы самым непосредственным образом входила в сферу компетенции Наташи: «Проблема мирного урегулирования на Корейском полуострове в 1970–1980-е годы (международно-политические аспекты)». Защита прошла без сучка и задоринки. В том же году моя жена четыре раза выступила с интервью на самой популярной в СССР радиостанции «Маяк»: по актуальным внешнеполитическим проблемам, по отношениям СССР с КНР, Японией, двумя Кореями; дала интервью японской телекомпании NHK и японской англоязычной газете «Уикли Пост» по отношениям Москвы с Токио и Пекином. В 1991 году Наташеньку избрали в Исполком Ассоциации «За диалог и сотрудничество в Азиатско-Тихоокеанском регионе».
Такая продуктивность Натальи Евгеньевны на фоне скромных достижений большинства ее коллег стала постепенно вызывать зависть, а со стороны вялого и малоспособного начальства отдела – и сопротивление. Но об этом позже, когда подобная деятельность стала «зашкаливать».
В заключение этого раздела отмечу, что нас с Натулей не устраивали собственные достижения на ниве науки. Вот типичная запись по данному поводу в дневнике:
2 августа 1991 года
Получили около 140 экземпляров нашей только что вышедшей брошюры «СССР и Азиатско-Тихоокеанский регион». 3,46 п.л., тираж в районе 16 тысяч, весь по подписке. Девушка – младший редактор заметила, что никто не хочет подписываться. Проблема. Серия, в рамках которой вышла брошюра в изд-ве «Знание», закрывается (новое в жизни, науке, технике, подписная научно-популярная международная серия). Не везет с тиражами. И с популярностью. Пишем никому не нужную макулатуру. Сейчас, кстати, все международники на заднем плане. Народ увлекся внутренними проблемами.
Тем не менее попробуем протолкнуть брошюру в печать в Ю. Корее или на Тайване, сделать на ее базе статьи. А главное, написать книгу – заявку в издательство уже подали.
Глава 3. Личная жизнь
Помимо научной работы, текла, естественно, наша личная жизнь. Наташа и я проявляли нежную заботу о своих родственниках. Постоянно находились вместе с Натулиной мамой, Ниной Антоновной. Ей исполнилось 70 лет, она находилась уже на пенсии, но тонуса не теряла, вела активную жизнь. Мы вместе ездили в Троицкую на дачу, ходили в театры и кино, принимали гостей.
Почти так же тесно общались мы с моей сестрой Викой и ее мужем Толей. Племянница Анюта с супругом Димой и двумя девочками находились в это время в долгосрочной командировке в Норвегии (по линии торгпредства). Мы жили заботами близких. Представление на сей счет дают, в частности, следующие дневниковые записи:
2 августа 1991 года
Поговорил вчера с Викулей. Она провела отпуск на даче, теперь приступила к работе. Толя присоединится со следующей недели. Звонила из Норвегии Анютка. Говорит, что у них все хорошо. Слава богу! Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.
18 ноября 1991 года
Толя и Викуля все еще раздумывают, ехать ли им в Швейцарию на работу в совместное предприятие. Объявлено о закрытии торгпредств. Как-то теперь Анечка с двумя дочками и Дима? Проблемы, проблемы.
Встречаясь с Викой и Толей по разным поводам, мы вспоминали прошлое, в том числе перипетии, связанные с учебой Анютки. Когда Аня переводилась из Сочи в московскую школу, столичная директриса заявила: «Девочка не сумеет у нас учиться!». Мы отпарировали: «Это еще почему? Что, у москвичей другие мозги!?». А когда Анюта уже оканчивала эту московскую школу, классная руководительница стала отговаривать нас от поступления племянницы в МГИМО. «Что за институт? – причитала она, – чепуховый!». Наташа в ответ отчеканила: «Я окончила этот “чепуховый” институт и ни капельки не жалею! И Аня не будет жалеть!».
Получив в конце концов школьную рекомендацию в МГИМО, мы выпили киндзмараули. Вино оказалось прокисшим. До сих пор с подозрением относимся к этой марке (тем более что и в дальнейшем с киндзмараули имели место казусы). Ну а в случаях, когда у близких нарастали подлинные трудности, Натуля неизменно повторяла слова из своего письма родителям из КНР от 3 ноября 1983 года: «Вы уж постарайтесь, мои родные, не очень расстраиваться. Радоваться радостному и приятному, положительному и спокойно реагировать на все печальное».
Продолжали встречаться мы и со старыми друзьями. Мой дневник пестрит записями типа следующей:
13 мая 1991 года
10 мая остались дома: накануне кутили с Торкуновыми до 3 ч ночи, умотались, к тому же резко похолодало, чуть ли не до нуля. Приехала Таня Иванченко. Болтали и смотрели ее пленку о поездке в Японию.
Особое удовлетворение доставляло нам общение друг с другом. Наша маленькая, из двух всего лишь человек, семья жила очень дружно. Главным удовольствием, даже наслаждением, было для каждого из нас сделать друг другу приятное. Наши доходы были мизерными, приходилось постоянно считать каждую копейку и изыскивать источники дополнительных заработков, но мы не тужили, радовались, что мы вместе, что нам так хорошо. В будние дни я раньше Натули уходил на работу, и она обязательно смотрела мне вслед в окно. Идя, я по несколько раз оборачивался, и мы посылали взаимные воздушные поцелуи. Я и сейчас, выйдя из дома, смотрю на балкон нынешней квартиры, словно надеюсь увидеть там любимый образ моей женушки. Увы…
Оставаясь в библиотечные дни (два раза в неделю) дома, Наташенька готовила – сохранились сотни рукописных рецептов ее замечательных деликатесов. Шила, стирала, убирала. Изучала лекарственные препараты – склонность к медицинским делам передалась Натуле по наследству. А еще бегала по магазинам в поисках пропитания и каких-то обновок мне. И когда Наташе удавалось «ухватить» (как любила она выражаться) что-нибудь дефицитное (туфли, рубашку, носки), женушка по-детски радовалась и гордилась, что одевает меня как следует!
По вечерам мы сидели дома – беседовали, смотрели телевизор, сочиняли статьи, писали книги, составляли планы на день, месяц, год. Готовились к приему гостей и, когда те приходили к нам, щедро их угощали. По выходным ездили на своей машине или на электричке на дачу.
Привожу некоторые выдержки из дневника, иллюстрирующие эту сторону нашей жизни в первой половине 1991 года.
9 мая 1991 года
Моя базовая зарплата 600 руб., но это пока, вот-вот поднимут до 750 (решение уже есть). Плюс 50 руб. за язык, 70 руб. за ранг, 125 руб. за преподавание. Итого по новой шкале будет около 1 тыс. руб., а может быть, и больше. При нынешней системе цен, однако, это крохи. Цены просто убийственные, баснословные. Пучок плохой редиски – 2 руб., 300 грамм колбасы – 18 руб. Обед в ДА: котлета, напиток, 2 кусочка хлеба – 1.80. То есть в 3–4, а то и в 5 раз все дороже, чем было прежде, до 2 апреля.
13 мая 1991 года
11 мая были в Троицкой. Потеплело, солнышко. И там никого нет. Чудесно провели время. Отдохнули.
18 мая 1991 года
Весь день просидели вдвоем дома. Сделали статью для «Нового времени» о визите Цзян Цзэминя по заказу А. Чудодеева, который сослался на начальство. Выходили лишь в магазин за овощами. Купили немного барахла – третьесортных лука, редиски, картошки и оставили почти 100 рублей.
21 мая 1991 года
В воскресенье пригнал машину из ремонта и мы отправились в Троицкую. Там хорошо – тишина, чистый воздух, зелень. Приезжаю за город и валюсь спать от переизбытка кислорода.
И на работе, и на отдыхе меня гложут мысли о том, как коренным образом изменить нашу жизнь к лучшему и в плане карьеры, и в плане доходов, и в плане разнообразия. 15 июня 1991 года я записал в этой связи в дневнике:
У Ю.М. Мельникова умерла мама, 88 лет. Завтра панихида и поминки. Кроме того, приезжает жена профессора Бэнга Ин Сук. Надо передать с ней статьи по Китаю. Профессор Бэнг заказал их для поездки Н.А. Назарбаева в КНР в июле с.г.
На работе – суета сует. Разговариваю с людьми, даю задания, рассылаю записки. Хожу на ситанализы и прочие мероприятия. Но полного удовлетворения не испытываю.
Идеально – уехать послом или профессором в какой-нибудь престижный университет. На это и надо направлять усилия, а пока устанавливать связи в научном мире, зарабатывать деньги (статьями, лекциями, интервью), путешествовать с Натулькой по разным странам. Пытаться (все еще) завоевать имя в СССР: выступлениями на мероприятиях и в печати, налаживанием работы в ДА. Главное, не паниковать, не спешить, действовать спокойно, размеренно.
Хорошо бы сделать моего Котястого женой посла и доктором наук. Вторым займемся с сентября.
От мечтательных рассуждений пришлось, однако, оторваться. Выше уже говорилось, что у Натули возникли проблемы со здоровьем, врачи настаивали на операции по линии гинекологии. И поскольку боли в районе живота нарастали, приняли хронический характер, пришлось дать согласие. Далее привожу дневниковые записи.
21 мая 1991 года
…Наташеньку уже сегодня хотели забрать в больницу, но перенесли на неделю. Следующий понедельник. Бедненький мой зайчик, у него сегодня утром опять болело. Почти каждое утро, спозаранку. Вынуждена глотать таблетки, терпеть боль. А днем все нормально. Безумно жалко лапочку, но выхода, видимо, нет – надо оперироваться. Вопрос этот впервые встал два года назад, но тогда каким-то образом рассосалось. Вроде бы, так считает Натуленька, с помощью целителя Михаила Борисовича и диеты. Но теперь боль возникает почти каждый день, вот уже более двух месяцев.
2 июня 1991 года
Мой Родной, Любимый Моська находится в больнице. В прошлый четверг, 30 мая, ему сделали операцию. Я думал, что застрелюсь: плакал, дрожал, терзался.
Были там после операции, но Наташенька оставалась в реанимации. Приехали в пятницу, подождали, и при нас Лапусеньку перевели. Киска сразу заколола цветочек в волосики, улыбалась, щебетала. А сама бледненькая, слабенькая. Побыли вместе, поцеловали Киску, погладили.
В субботу не поехали: дали отдохнуть, отлежаться. Сейчас контакты тяжелы для Зайчика. Сегодня пробыли с 11 до 15. В палате. Выходить еще нельзя. Привезли лимоны, клюквенный отвар, боржоми, бульон. Больше ничего нельзя. Названные вещи накануне с боем доставали – ничего не купить!
Завтра будет неделя, как Киска в больнице. Увезли в прошлый понедельник. В четверг утром звонила дважды, через Н.А., а потом сама передала, что очень меня любит. Это совсем растрогало. Как мне жалко своего человечка, как хочется делать для него все хорошее, лелеять его, любить, гладить, целовать!
15 июня 1991 года
Наташеньку перевели из Кунцево в реабилитационную больницу им. Герцена. Ровно через неделю после операции, т. е. 6 июня. Это примерно в 70 км от Москвы по Минскому шоссе. Чуть дальше Кубинки надо свернуть напротив ГАИ направо и дальше по Старомо-жайскому шоссе, через ж/д переезд, мимо военного городка. Место хорошее. Красивые леса, свежий воздух, река. Неподалеку прямо замок, на месте дома, где вырос Герцен.
Больница снаружи невзрачная, но внутри чистая, аккуратная, комфортабельная. Палаты на двоих. Соседка – приличная медсестра. Натуленька уже ходит, вовсю резвится. Проснулся вкус к жизни. Возим ей ягоды и овощи, икорку. Кое-что кушает, но мало. Гуляет, читает, смотрит кино (фильмы почти каждый день), телевизор (в палате), принимает процедуры. Мы часто ее навещаем.
В прошлую пятницу были, с Таней Иванченко в субботу, затем в воскресенье, во вторник 11-го. Во вторник поехали из больницы через Звенигород в Троицкую. 60 км, 32 до Звенигорода по великолепной пустынной дороге, среди живописных лесов и холмов. 12-го был выходной – выборы первого Президента России. Поэтому ночевали в Троицкой, оттуда поехали к Натульке (12-го). Когда уже отъезжали, повстречались с Нестеруками. Вернулись. Побыли все вместе. На обратном пути заправились в Голицыно, заехали в Одинцово.
В четверг Нина Антоновна ездила к Натульке с Ниной Грешных. В пятницу (вчера) я и Н.А. Оттуда – в Троицкую. Переночевали, и вот я пишу. В 16:00 отправляемся опять к Натульке. Обещали быть там в 17:00. От лапочки – в Москву, так как завтра надо быть там.
16 июня 1991 года
В 16:00 отправились вчера с дачи к Наташеньке. Дорога в основном пустая и очень красивая. Леса, холмы, луга – и все сочно-зеленое, яркое. Приехали к пяти. Лапочка вышла из корпуса, мы поцеловались, пошли в палату. На балконе плотно пообедали привезенными с собой жареной картошкой, овощами, котлетами. Кошечка простудилась, побаливает горлышко, насморк. Стремился перенести все на себя. Поговорили об отпуске, о других делах, погуляли и направились в кино. Фильм американский, приключенческий и очень неплохой. «Дом на Кэрролл-Стрит». Кажется, так.
После кино сразу двинулись домой, ибо уже темнело. На Верейской улице дозаправились бензином. В 23:30 я был дома. Звонили сначала Кошечка – мы болтали, затем Слава Иванов – сказал, что они собрались навестить Натульку, просил координаты. Должны были сегодня в 11 утра с Н.А. ехать. Натульке я по телефону это сообщил. Горлышко у нее не проходит. Я встал в 9, на улице сделал зарядку.
Ощущение одиночества и неудовлетворенности. Скорее бы Ла-пуля поправлялась, и я мог бы ее целовать, гладить, разговаривать с ней.
В конце концов лечение в больнице закончилось, Наташенька вернулась домой и вновь с головой окунулась в дела. 31 июля 1991 года я сделал следующую запись в дневнике:
Не писал вечность, хотя давал себе зарок делать ежедневные записи. Теперь все восстановить невозможно, придется телеграфным стилем и основные моменты.
Натулька вышла из больницы (им. Герцена) в двадцатых числах июня. Сейчас уже вовсю функционирует, вкалывает, при этом прекрасно (тьфу-тьфу, не сглазить) выглядит.
А на ее голову свалилась масса забот – капитальный ремонт квартиры, дачные строительные работы. Квартира сейчас в состоянии полного хаоса, но самое страшное – сверление дыр, сварка, срезка батарей, установка новых – позади. Постепенно возвращаем все в нормальное состояние, хотя в сентябре предстоит пробный пуск воды. Киса моя установила дружеские связи с бригадой сварщиков, особенно с бригадиром Леней (Федоровичем), который зачастил в гости, одалживает деньги и т. п.
На даче нам поставили решетки на окна и двери, делают бетонные дорожки, идут переговоры о строительстве хозблока, туалета. Масса других дел. В общем, все кипит и бурлит, и главная нагрузка падает на Наташеньку.
Тогда же, 31 июля 1991 года, я отметил в дневнике:
Всю свою активность направляю на организацию для нас с На-тулей загранкомандировок. Несколько поездок, несмотря на большие усилия по их организации, сорвались. Был еще план съездить по турпутевкам по маршруту Кипр – Хайфа – Иерусалим. Тоже не вышло. Но мы не унываем – 6 августа летим в Южную Корею, на десять дней. Принимают газета «Сеул синмун» и компания «Дэу». Надеемся посмотреть всю Корею. По возвращении что-нибудь напишем.
Одновременно веду переговоры с тайваньцами о визите моем и Натули на этот остров. Принимал в Дипакадемии профессора Мин Цзи. Он является директором Института русского языка и литературы Университета китайской культуры на Тайване. Договорились с профессором о стажировке на 3–6 месяцев в этом университете в Центре по изучению китайского языка доцента кафедры восточных языков Дипакадемии А.Г. Цверианишвили.
Профессор Мин Цзи и его спутник доктор Дай Ваньцин ужинали у нас дома. Толковые люди, есть много интересных тем. В целом китайцы более приятны в общении, чем корейцы, более гибкие, вежливые, умные, развитые. Корейцы – нувориши с комплексом неполноценности и на его основе комплексом превосходства. Пока делать далеко идущие выводы не стоит, надо сначала побывать в Корее. Но то, что корейцев ничего, кроме их собственной Кореи, не интересует, это непреложный факт.
С Тайванем возможны варианты поездки в ноябре 1991 года или апреле 1992 года. Думаю, что тянуть не стоит, железо надо ковать, пока горячо, чем и займусь без промедления по возвращении из Кореи.
Есть еще вариант в октябре – поездка в Гонконг в составе делегации, организуемая С. Чудодеевым. Но поездка без Натули, а меня такой вариант не прельщает. Разве что договориться, чтобы следующий раз нас там приняли с Натуленькой.
О других делах. С 20 по 23 июля в Москве была делегация из Южной Кореи во главе с генеральным секретарем правящей Демократической либеральной партии Ким Юн Хваном. Должен был по просьбе профессора Бэнга обслуживать ее полностью. На этапах подготовки приложил массу сил, убил много времени, но затем отошел в сторону. Принимающая сторона (казахи) превратила меня в мальчика на побегушках или сутенера, который никому не нужен, но тем не менее напрашивается в партнеры. Организовал лишь прием делегации в Дипакадемии. Ким Юн Хван выступил, ответил на вопросы. Я играл роль режиссера и чувствовал себя на редкость раскованным.
С 24 июня ушел в отпуск. Суетился в связи с поездками, дачей, домашними делами, по поводу калифорнийского профессора Норвуда, который надоел своими глупостями, странностями, наглостью. Принимали на Кутузовском Норвуда (2 раза), Шэтти (индийское пос-во), бизнесмена Цоя (раз пять, два раза ночевал), Чжо («Дэу») и нового представителя газеты «Сеул синмун» Ли. Резко отличается от Ким Ен Мана, этакий интеллектуал. Сказал, что за статью о Корейской войне Натуле выписано 500 ам. долларов. Передал господину Ли новые статьи, он их обработает и пошлет в редакцию, опубликуют и их. Надо активно выходить на международную арену, постоянно печататься.
Продолжаю писать вечером того же дня. Должен сказать, что после перехода в Дипакадемию в значительной мере потерял вкус к публикации статей в советской прессе. Лавров мне это не приносит, деньги мизерные, а жизнь течет в этих никому не нужных заботах.
Прекращать вообще может быть и не стоит, но акцент надо делать на другом. Здорово было бы уехать куда-нибудь за границу, если не навсегда, то надолго, чтобы не мучиться здесь.
Пока закругляюсь. О сегодняшнем дне отмечу лишь, что утром в Троицкой работал Петр Григорьевич с командой, доделали дорожки. П.Г. поправил и машину – она слабо тянула. После их отъезда Нина Антоновна и Натулька возились в саду, я же делал записи в дневнике, сменил газовый баллон, раскрутил новый шланг.
11 августа 1991 года
Получили по факсу обнадеживающее письмо от старого друга, бывшего вице-мэра г. Рино (Невада, США) Артура Томаса (Артюши Томосяна):
10 августа 1991 года
Дорогие Евгений и Наталья!
Прошло уже так много лет после того, как вы вернулись на Родину из долгосрочной командировки в Сан-Франциско.
С тех пор очень многое изменилось, открылись многообещающие каналы для развития экономических и культурных связей между СССР и США. В свое время мы с вами только мечтали о подобных перспективах.
Приглашаю вас приехать ко мне в гости в Рино и обсудить возможности нашего с вами личного участия в советско-американском сотрудничестве…
Артур Томас
Глава 4. Очное свидание с Южной Кореей
