скачать книгу бесплатно
– Ну и туша. Килограммов на сто пятьдесят. Где же она так отъелась?
Толстых людей Одиночка видел давно, кажется, ещё до катастрофы. Его размышления прервал чей-то вопль. Это Малой опустился на пол у собачьей миски и, подражая собакам, завыл нечеловеческим голосом.
– Кончай убиваться, ещё вырастишь себе новую подружку, – усмехнулся Геныч и показал на кучу тряпья, в которой пищали новорожденные щенята.
– Будь мужчиной, не позорься перед гостем, – вставил веское слово полковник. – А ты, чужак, проходи и располагайся, где тебе будет удобно, – повернулся к Одиночке радушный хозяин.
Фенимор оставил без внимания предложение главаря и продолжал настороженно рассматривать погруженную в сумрак комнату. У входа ярко пылала самодельная печь с пыхтящим чугунком на плите. Чугунок источал умопомрачительный запах мясной подливки. За печью виднелась подвешенная к стене доска, на которой поблёскивали жиром дурно отмытые кастрюли. Неверный свет прогоревших углей алыми каплями отражался на дужках стальных замков, закрывавших мощные двери кладовых. Путешественник бросил голодный взгляд на сучковатый стол, окружённый приставленными к нему деревянными лавками.
– Ну, что стоишь, как истукан? Может, всё же присядешь? – дружелюбно предложил хозяин.
Показав гостю пример, он повесил обрез на гвоздь и, кряхтя, уселся на заскрипевшую под его тяжестью лавку.
– Спасибо, полковник! Продай мне немного еды, и я пойду, – поблагодарил хозяина Фенимор.
– Да что ты мелешь. На улицу сейчас носа не высунуть. Пережди всплеск у нас, отдохни. Хозяйка сейчас соорудит обед. А ну, Михална, поторопись с едой. Прохожий проголодался.
Толстуха зашумела посудой. Фенимору ничего не оставалось, как согласиться на заманчивое предложение.
В центре стола, вокруг которого расселись мужчины, появилась пахнущая мясом кастрюля. От запаха наваристого бульона у Фенимора свело живот. К аппетитной похлёбке каждому из сидящих за столом едоков Михална подала кружку пенящегося напитка.
– Это брага и наше фирменное мясное ассорти. Клянусь, что такого деликатеса ты ещё в жизни не пробовал. Пальчики оближешь, – обсасывая вынутую из миски кость, произнёс Полковник.
– А из чего вы его готовите?
– А ты попробуй и отгадай, но давай сначала за знакомство выпьем.
Полковник поднял кружку.
– Пьём за нашего гостя, – громогласно, объявил он.
Кружки глухо сошлись в середине стола, и Фенимор попробовал брагу на вкус. Она показалась ему острой и приятно щекотала язык.
– Ну как впечатление? – спросил Полковник и залпом опустошил свою кружку до дна.
– Да она у вас с градусами! – почувствовав опьянение, произнёс Фенимор!
– Да ещё с какими! – подтвердил Геныч и попросил ещё.
– Мне, кажется, хватит, – ощущая чудовищную сонливость, заплетающимся языком произнёс Одиночка.
Он хотел встать, но тело не слушалось, и спустя минуту, Фенимор погрузился в глубокий сон.
Глава четвёртая
В плену у каннибалов
Серая пелена рассеялась, и страх охватил сознание. Фенимор попытался осмотреться, но тянущая боль в плечах и онемевшие кисти рук отодвинули любопытство на задний план. Сила тяжести выворачивала кости из суставов и тянула вниз ставшее обузой тело.
Сковывающая предплечья веревка впилась в мышцы и причиняла невыносимые страдания, а лопнувшая на запястьях кожа подтекала сукровицей. Одиночка пошевелился и понял, что находится в подвешенном состоянии. Из одежды на Фениморе оставалось старое заштопаное трико. Ни комбинезона, ни рюкзака, а уж тем более автомата рядом не оказалось.
– Главное – не паниковать, – внушил он себе и принялся крутить головой, насколько это было возможно.
Оглядевшись, Фенимор увидел забрызганные зловонной жижей кирпичные стены. Слабый свет из зарешеченного окна падал на источающие вонь разлагающиеся человеческие останки.
– Похоже, что я оказался на бойне. Теперь понятно, из чего состояло то ассорти, которое мне предлагали пробовать, – мелькнула первая пришедшая на ум мысль.
К горлу подступил тошнотворный ком. Фенимор подавил приступы рвоты и попытался ослабить верёвки, но оковы только сильнее впились в запястья.
– Чёрт бы побрал этих собаководов, – застонал Одиночка и тут же смолк.
За стеной послышалась глухая возня. Щёлкнул механизм открывающегося замка, и в проёме появилась массивная фигура Михалны. Женщина взяла с полки острый топор.
– Ну что, милок, никак очухался? – повязывая фартук, деловито поинтересовалась людоедка. – Костлявый парень моим ребятам попался, но ничего: мясо и жилы пойдут на похлебку, а собаки от костей никогда не отказывались.
– Постойте, что вы собираетесь делать?
– Сейчас разделаю тебя на куски, да засолю. А ты, парень, не беспокойся, я быстро закончу.
Фенимор попытался освободиться, но его действия вызвали жуткую боль в запястьях. Женщина замахнулась и нанесла неловкий удар. Фенимор извернулся и подтянул ноги вверх. Острое лезвие просвистело мимо и едва не задело ступни.
– Увертливый, значит, попался! – разозлилась толстуха и прицелилась, намереваясь повторить атаку. – Стой, не вертись, хочу выпустить из тебя кишки. Из них получатся отличные сардельки!
Старуха бормотала что-то ещё, и Фенимор понял, что хозяйка совершенно пьяна. Молниеносным толчком обеих ног он опередил летевшее в его сторону орудие убийства. Толстуха покачнулась и выронила из рук топор. Пока она приходила в себя, невесть откуда взявшиеся силы наполнили Фенимора энергией, и он обхватил ногами короткую, жирную шею.
– Ах, ты, сукин сын, – пытаясь вырваться из захвата, хрипела Михална.
Позабыв про боль, Фенимор до хруста сдавил шейные позвонки людоедки и не отпускал до тех пор, пока грузное тело не обмякло и не упало на пол. Только теперь Фенимор понял, что подписал себе смертный приговор. Секунда промедления, и полковник со своими помощниками ворвутся в помещение, а науськиваемые хозяином голодные псы разорвут на части подвешенное на крюке беспомощное тело. Но в подвале стояла удивительная тишина, нарушаемая лишь писком новорожденных щенят.
– Ладно, видно, судьба подарила мне шанс.
Фенимор опёрся на труп людоедки, вытянулся во весь рост, ослабил натяжение сдавливающих кисти верёвок и выбрался из ловушки. Непослушными пальцами Одиночка поднял валявшийся на полу топор и выглянул в дверной проем. Служившая кухней комната оказалась пустой.
Стараясь ступать, как можно тише, Фенимор направился к дивану, где лежал его комбинезон и распотрошённый рюкзак. Автомат людоеды прихватили с собой, но оставили за ненадобностью фонарь и помятую жестяную фляжку.
Подарок Елены – запечатанная воском склянка с зелёным ростком не привлекла внимания каннибалов и лежала нетронутой во внутреннем кармане комбинезона. На испачканном варевом столе нашлась и карта Санька. Почуяв в доме чужого, щенки принялись громко скулить.
– Заткнитесь, а то убью, – рявкнул на них Одиночка, но собаки только сильней засуетились в куче тряпья.
– Нужно выбираться из западни, – натягивая ВКМ, рассудил Фенимор.
Собрав вещи, он набросил рюкзак на плечи и двинулся к выходу, но дверь оказалась заперта.
– Что же делать? Хозяйка открывала дверь изнутри, значит, ключ находится в доме, – вспоминал Одиночка.
Полка, на которой стояли кастрюли, оказалась пуста, зато за печью Фенимор обнаружил заряженную крупной дробью новенькую двустволку. Вооружившись, Одиночка почувствовал себя увереннее.
– Пока дверь заперта, людоеды не смогут проникнуть в дом, – рассуждал он. – Зато я нахожусь в ловушке. Нужно искать ключ.
Фенимор обыскал карманы хозяйки, но в них царила абсолютная пустота.
– Где же ты его прячешь, мерзкая старуха? – выругался Одиночка и пнул труп ногой.
Фенимор обошёл помещение и проверил прочность оконных решёток. Отверстия в стене оказались настолько узкими, что пролезть в них взрослому мужчине не представлялось возможным.
То ли от голода, то ли от безнадёжной ситуации у Фенимора зазвенело в ушах.
– Помоги, – услышал он надоевший, жалобный голос.
В этот раз Одиночке показалось, что детский плач доносится из-за закрытой на амбарный замок кладовой. Опасаясь ловушки, Фенимор решил действовать осторожно. Он схватил приготовленное к обороне ружьё, но на выручку не спешил. Мысль о том, как покинуть пристанище людоедов не давала ему покоя.
– Не бросай меня, помоги…
Теперь призывы рвались из груди самого Одиночки. Фенимор чертыхнулся, но страх неожиданно пропал. Постепенно он осознал, что запертый на замок ребёнок такой же пленник, как и он сам, и вряд ли сможет причинить ему вред. Напротив, это он, Фенимор, обязан помочь бедняжке, чего бы это ему ни стоило.
– Ты кто? Отзовись! – прокричал он, прикладывая ухо к двери.
– Вытащи меня отсюда и увидишь сам, – ответила девочка.
– Но на двери замок, а я не могу найти ключ.
– Ключ у хозяйки?
– Она мертва.
– Ключи всегда находились у хозяйки. Сходи и проверь.
Фенимор повторно обыскал тело Михалны и обнаружил на похолодевшей шее шнурок и связку ключей.
– Есть! Как же я сам не догадался?
Одиночка, распахнул дверь кладовой и на куче тряпья обнаружил едва живую, прикованную цепью к стене, избитую девочку.
Испачканное грязью тело подростка покрывали многочисленные кровоподтёки. Спутанные рыжие волосы закрывали лицо.
– Ты здесь одна? – спросил Одиночка, настороженно оглядывая тёмные углы.
– Подругу людоеды сварили ещё вчера. Вытащи меня скорее отсюда, – жалобно попросила пленница и снова залилась горючими слезами.
– Успокойся, всё будет хорошо. Меня зовут Виктор, – представился Одиночка.
– Марина, – неохотно откликнулась девочка.
Фенимор осмотрел трясущееся тело ребёнка, соображая, как снять с ноги цепь.
– Сейчас я тебя освобожу.
Перепробовав найденные у Михалны ключи, Одиночка понял, что ни один из них не подходит к соединяющему оковы замку.
– Чёрт, ну почему всё рушится в последний момент?
– Не оставляй меня здесь, – снова заныла девочка.
– Крюк из стены вытащить не смогу, но попробую перерубить цепь топором. Ну что готова?
– Да, – дрожащим голосом произнесла Марина.
Размахнувшись, Виктор нанес удар топором для разделки туш. На цепи осталась небольшая отметина, зато лезвие топора украсила приличная зазубрина.
– Нужно что-то потяжелее, – задумался Фенимор.
– В шкафу на полке лежит колун, – подсказала Марина.
Фенимор отпер похожий на буфет шкаф, наполненный разного рода инструментами, о назначении которых приходилось только догадываться. Ножи, пилы, ножницы и тяжёлый стальной топор соперничали с арсеналом самой лютой камеры пыток.
Фенимор схватился за топорище и одним ударом перерубил цепь. С улицы донёсся приближающийся лай овчарок.
– Дьявол, кажется, не успел!
Виктор бросил девочке найденный в куче тряпья дырявый свитер и потащил пленницу к выходу.
Он выглянул из двери, но из тоннеля уже доносилось повизгивание псов и шарканье кирзовых сапог.
– Что делать? – лихорадочно соображал Одиночка. – Нас либо пристрелят, либо живыми скормят псам.
Действовать приходилось по обстоятельствам.
– Вернись в камеру и сиди там, – приказал Фенимор Марине.
Он взвёл на двустволке оба курка и приготовился бороться за свою жизнь.
– Эй, Михална, открывай! – громыхнул полковник.
Фенимор повернул ключ в замке и на манер хозяйки высунул ствол в тоннель. Почуяв неладное, заскулили собаки и принялись совать морды в щель.
Выстрел дробовика остановил их атаку. Влетевшая в узкое пространство горсть свинца поразила несколько мишеней одновременно.
Сквозь визг овчарок Фенимор различил брань полковника и звук падающего на ступени тела. Одиночка захлопнул дверь и повернул ключ в замке.
– Твою мать! Ты браги перебрала что ли? Михална, отвечай!
Фенимор не знал, какой урон он нанёс врагу, но предположил, что пострадали Геныч и обе собаки.
– Сейчас разнесу дверь! – заорал полковник, и очередь из автомата прошила обитое железом полотнище.
Спрятавшийся за печью, Фенимор видел, как разлетелся запор. В ружье оставался один патрон, и медлить было нельзя. Как только распахнулась дверь, и косматая голова полковника оказалась на мушке, Одиночка нажал на курок. Залившийся кровью людоед рухнул на пол.
Собак не было видно, но вместо зубастых тварей в кухню ворвался Геныч и принялся палить из обреза. К этому моменту Одиночка забежал в кладовую, где пряталась Марина, и захлопнул за собой дверь.
