скачать книгу бесплатно
«Не смейся! Мне откуда знать, как обращаться надо»
Артемий Трофимович поджог вьющуюся прядь и быстро стряхнул в воду. Тогда же отражение и вовсе пропало: не осталось ни её, ни чужого лика. Только мутная непрозрачная жидкость, приобрётшая вмиг красный, почти рубиновый оттенок, словно влили красителя. Или смыли кровь.
? Созидательница. Однозначно. Никогда ещё не наблюдал столь насыщенного оттенка.
Элина очнулась, когда со стола уже всё убрали. Артемий Трофимович смотрел заинтересовано, внимательно. Казалось, вот-вот достанет лупу или микроскоп.
? Всё бывает впервые, ? ответ Севира, напротив, звучал почему-то глухо, безразлично даже. Элина, не сдержавшись, обернулась. Тот, скрестив руки, опёрся о стену и смотрел в потолок. Взгляда её так и не заметил. – Продолжим? Время позднее. Девочке завтра рано вставать. Вам и мне, впрочем, тоже.
? Простите, ? удивительно, как резко стушевался Артемий Трофимович, ? возьмёмся за документы.
Он заново стал копаться в ящиках стола и, в конце концов, достал коричневую папку. Чёрными буквами прямо на лицевой стороне написал «Дело ученика № 433» и чуть поменьше, уточнив у неё, «Левицкая Элина Дмитриевна». А после начался допрос. Как иначе это назвать? Ей пришлось отвечать на самые разные вопросы: от возраста до количества друзей. Было неловко. Ужасно неловко. Одно дело отвечать на стандартные, безличные, ничего не значащие, другое, когда пытаются залезть в сокровенное и болезненное, ещё и с таким лицом. Прямо как у её отца, стоило заговорить о музыке. Как у мамы, если Элина вдруг решалась поделиться тем, как прошёл день. Равнодушным.
А ещё здесь оставался Севир, который тоже мог всё это слышать. И пусть ему, откровенно, было плевать больше всех, перед ним хотелось казаться лучшей версией себя.
Того ли они ждали? Можно ли взять и так просто начать рассказывать незнакомцу: «А вот знаете, друзей у меня никогда не было. Даже знаменитые родители не спасали. Потому что пока остальные общались, гуляли и жили, я зубрила домашку, ходила на секции, прослушивания, олимпиады и мечтала больше никогда не просыпаться. Пыталась заслужить любовь, думала, что если стану идеальной во всём что-то изменится. А потом так привыкла к одиночеству, что совсем разучилась разговаривать. Но в один момент это изменилось, у меня появился первый друг. Только вот я всё испортила, не уберегла. Как иначе? Я проклята одиночеством, и если это спасёт моих близких, значит, так тому и быть». Не лучшее откровение даже для костра и гитары. Поэтому все ответы оставались лаконичными и сухими, лишь бы не показать ненужных эмоций, не сболтнуть лишнего. Но даже так Артемий Трофимович к концу стал неодобрительно покачивать головой.
На вопросе о родителях Элина споткнулась и обернулась за помощью к Севиру, не зная, как правильно рассказать о случившемся. Но тот, будто намеренно избегая скользкой темы, пробормотал лишь: «Кое-что случилось. Подозреваю, их забросило на полунощные земли. Но Хранители Пути уже поставлены в известность и разберутся сами». Элина впервые слышала об этом! Почему не сказал сразу? Почему если и договорился обо всём, не поделился и не успокоил? Неужели хотел, чтобы мучилась подольше?
Подводя к концу, Артемий Трофимович пообещал, что подаст документы в Канцелярию и в ближайшие месяцы для неё будет сделано удостоверение личности и другие бумажки, нужные, чтобы спокойно существовать в их мире, а также заикнулся о неком пособии для таких как она, потерянных. Что бы это могло значить? Тех, кто не знал о магии? Не жил здесь?
? Полагаю, придётся направить кого-то за вещами. Времени на сборы Вам не дали, ? он укоризненно глянул в сторону Севира. – Что до прочего…Пропуск и учебники возьмёте в библиотеке, расписание узнаете у старосты. Та будет сопровождать Вас на занятия и, пока не освоитесь, помогать. Так что не стесняйтесь.
Элина приподнялась на затёкших ногах, готовая уходить.
? Ах да, и ещё одно, чуть не забыл, ? послушно остановилась, внимательно слушая. ? Как же его? Устройство Ваше…Телефон, точно. При Вас?
? Да? – похлопав по карманам, Элина вытащила тот, весь поцарапанный. Как выключился в буране, так больше она и не вспоминала.
? Очень хорошо. Тогда позвольте его изъять. Не переживайте, это временно. Механик поработает над ограничителями и всем прочим. Спросите у него самого, если станет интересно. Я в этом несильно разбираюсь.
Не без труда Элина передала телефон. Пусть не работал, пусть не включался. Там столько всего. Целая жизнь.
? Дорогая директриса ещё у себя? – уточнил Севир.
? Последнее время задерживается даже дольше нашего. Не удивлюсь, если совсем не спит, благо, что бессмертная, но и на её состоянии это может сказаться. Вам ли не знать, Севир Илларионович. Вы бы, может, поговорили с ней, ? голос мужчины отчётливо поменялся, сделавшись мягче.
? Вам ли не знать, насколько упряма эта женщина. Боюсь, ей моё «неуместное сование носа не в своё дело» совершенно не понравится.
Так, распрощавшись с Артемием Трофимовичем, они вдвоём покинули кабинет и молча вышли на улицу, где истуканом продолжал стоять и ждать Смотритель.
? Как думаете, на сегодня хватит приключений? – обратился к ней Севир, и то прозвучало даже ласково.
? Точно хватит, – не сдержала усталый смешок. ? На всю жизнь хватит.
? Всё ещё впереди. Но сейчас Вам пора отдохнуть. Смотритель отведёт до общежития, комендантша установит комнату. Не о чем волноваться.
? Спасибо, ? она кивнула. Пусть и ужасно, но он старался и на самом деле многое сделал для неё.
Смотритель повернул в сторону дороги и покачал лампой, как бы подзывая и намекая, что надо выдвигаться. Элина в последний раз улыбнулась Севиру и поспешила к тропинке. Ещё долго она чувствовала на себе чужой взгляд.
Прошли они совсем немного ? минут пять, хотя для усталого разума эти блуждания в темноте показались вечностью. Смотритель остановился напротив коробочного здания ? её будущего пристанища. Вход оплело плющом, сквозь окошки в дверях был виден холл. В остальном место казалось совершенно безлюдным и тихим. Смотритель вновь качнул лампой, буквально подначивая: «иди».
? Спасибо, ? вышло по привычке, хоть Севир и твердил, что так не надо.
В ответ тот, конечно, ничего не ответил и быстро скрылся в темноте одним большим светлячком.
Не давая себе испугаться и надумать чего, Элина последовала наставлению и отворила тяжёлую дверь. Её сразу обдало теплом. Холл весь был сделан словно из стекла, лестниц и растений. Стены увешены зеркалами, большими и маленькими, а где нет их, там есть лозы и листья папоротников. По бокам две каменные лестницы, а меж ними мини-оранжерея, стеклянная и набитая горшками с гортензиями и кактусами. Через квадратное окошко в двери она различила пожилую женщину, которая сидела, сгорбившись, и читала какую-то книгу. Элина и не поняла сначала, что там живой человек. Старушка ужасно походила на нахохлившуюся сову: толстые стёкла очков увеличивали глаза раза в два, а нагромождение платков, шалей и бусин легко было принять за оперенье. К тому же стоило двери хлопнуть, как та резко повернула голову. Элина побоялась, что сейчас убегать придётся ещё от какой нечисти. Но потом вспомнила: «Наверно, эта та самая комендантша»
? Милочка, ты на время смотрела? Отбой пробил уже третий час как.
? Простите, ? Элина замешкалась. ? Но я новенькая, меня только отпустили. И сказали, что Вы выделите комнату.
? Ещё одна, ? проскрипела она, перебирая бусы. ? Думаешь, на меня подействует такая ложь? Придумали бы уже чего поубедительней, всю неделю только это и слышу.
? Но, ? едва нашлась, что возразить, ? но это правда. Я не вру.
Кажется, пропускать её никто не собирался. Старушка подбоченилась, приняла позу мегеры, собираясь доказывать свою власть и защищать вотчину. И что теперь делать? От усталости и волнения уже ноги подкашивались.
Внезапно на весь холл раздалась противная ушам трель: маленькие молоточки остервенело крутились и били о колокольчик на столе. Элина сморщилась – ещё немного и её душа точно уйдёт в астрал. С глухим хлопком что-то упало прямо старушке в руки, сбив очки с носа. Приподнявшись на носках, Элина незаметно заглянула за прилавок. Там оказался красный бархатный конверт с сургучной печатью. Может предупреждение о ней? Пожалуйста! Было бы очень кстати. Что вообще отправляют поздней ночью?
И, кажется, надежды оправдались. Пухлые пальцы разорвали конверт и заскользили по строчкам. Сложив бумагу вдвое, лицо старушки скривилось. Нахохлившись, та ещё больше стала похожа на сову – осталось ухнуть и повернуть голову на все триста шестьдесят градусов.
? Видимо, ты не соврала, ? всё, чем наградили. Никаких тебе «извините», это ведь выше нашего достоинства.
Убрав с колен книжонку с подозрительным названием «Рабыня страсти», комендантша, наконец, покинула свой пост. Сначала повела Элину к каморке на подвальном этаже. Там выдала комплект постельного белья, гигиенический набор и бумажный сверток с, как сказала, обязательной формой. После они поднялись на три этажа выше. Стояла гробовая тишина. Удивительно, но похоже все и правда спали. Пройдя половину коридора, старушка остановилась у одной из белоснежных дверей с закруглённой верхушкой. Золотистая табличка гласила: «212» и «Аделина Княжнина, класс 2Б». Её соседка? Ужас, а Элина-то думала, надеялась, что будет жить одна. Комендантша достала из неоткуда длинный, выше себя, посох, напоминающий сухую ветку, и невесомо провела им по табличке. Произнесла имя, и тут же оно появилось рядом с другим. Передав ключ, сразу наставила:
? Подъём в семь тридцать, завтрак в восемь, уроки начинаются в девять. Мои правила просты: не нарушать отбой в десять вечера, не шастать по ночам, не шуметь, не использовать силу вне тренировочного зала, не проносить запрещёнку и животных, соблюдать правила общего житья. Туалет и душ в конце коридора, общая гостиная на первом этаже. Об остальном узнаешь от старосты.
И посчитав свой долг выполненным, шаркая ногами, поспешно удалилась.
? Спасибо, ? крикнула вдогонку. Чёртова врождённая правильность.
Элина огляделась в нерешительности. До чего же символичный момент: запертая дверь, ключ в её руках, но она всё равно медлит, боится, не решается открыть путь к переменам. Глупая, да, но в этом её суть – «избегай проблем, и они решаться сами собой». Жаль только в этот раз не сработает. Сейчас проблема не касается привычных вещей: оценок за четверть или сплетней одноклассниц, завидующих её знакомствам с людьми из телевизора. А ведь ещё утром Элина предвкушала их реакцию, гадала, какими будут новые прозвища, сколько синяков получит. Теперь же это казалось таким далёким. Ничто не сравнится с волшебным миром, прячущимся прямо под носом, и магией, её силой.
Бряц!
Замочная скважина сделала оборот, и дверь открылась.
Комната была крохотной, рассчитанной ровно на двоих. По углам стояли кровати, между ними стол и створчатое окно с деревянной рамой, сейчас приоткрытое и выпускающее последние остатки тепла наружу. У противоположной стены впритык упёрся разворошённый платяной шкаф, на его дверце покачивалось красное платье. Под потолком в плетёнках висели цветы, на подоконнике тоже стояло несколько горшков. Книги, пледы, пара туфлей, палетка теней и плюшевый кролик – всё это валялось на полу. Сразу понятно, никто её не ждал.
Соседка нашлась крепко спавшей, укутанной парой одеял по самую макушку. Видно замерзла. Элина на цыпочках подкралась к окну и закрыла на щеколду. Как тихо. Положив выданные вещи на стол, она хотела ненадолго присесть, отдохнуть, но осознала, что если поступит так, уже не сможет подняться. Поэтому пришлось буквально заставлять себя расстелить постель, раздеться, оставив лишь рубашку, и только после спокойно лечь. Ни о каких умываниях и мысли не было. Тело покалывало от усталости, как после двух уроков физкультуры. Дыхание вскоре выровнялось, сердце застучало размеренно.
Элина закрыла глаза.
И вновь открыла.
Мысли, мысли, мысли. Тысячи мыслей, сдерживаемых весь день. Все её страхи, беспомощность, шок и боль. Ненависть к себе. Почему это ты здесь избранная, нежишься в тёплой постели, собираешься в школу магии и совсем не чувствуешь вины? Ведь это всё твоя вина. Ты и правда позор семьи, лучше бы замёрзла насмерть, лучше бы никогда не просыпалась! Всем было бы легче, никто бы не плакал, ведь им плевать на тебя, пустое место, ты!..
Слёзы покатились по щекам.
Одна, две, три.
Они не прекращались, как бы она ни старалась, капали и капали без остановки, заставляли задыхаться и беззвучно хватать ртом воздух. Краешек одеяла, о который она вытирала их, промок насквозь и тоже уже не выдерживал.
Вот, теперь лицо опухнет, и завтра все будут смеяться над уродиной, возомнившей, что она может учиться в такой крутой академии. Никто не захочет иметь с ней дело и «белая ворона» вновь будет одна. Ведь так было всегда, о каких друзьях можно мечтать?
Собственные злые мысли причиняли боль, вскрывая зашитые тоненькими ниточками раны. Она начала задыхаться, но, боясь разбудить соседку, лишь сильнее уткнулась в подушку. Внутри будто не осталось ничего, лишь огромная чёрная дыра, вместе с плохим поглощавшая и всё хорошее.
Больно.
Как же больно…
«Дроля, что с тобой? Могу я чем помочь?»
Элина вздрогнула. Точно. Совсем забыла о нём.
«Ничего, я в порядке»
«Позволишь сказать, что не верю? Ежели боишься, коли расскажу кому, так невозможно такое»
«Я в порядке»
«Дроля, мне ты можешь довериться»
«Я же сказала: я в порядке! Можешь просто оставить одну!?»
«Уже лучше», – тем не менее, голос дрогнул. – «Не стоит в себе держать»
«Что ты хочешь услышать? Что? Как я осталась здесь совсем одна, в этом непонятном незнакомом мире, где каждый пытается меня чему-то научить, доказать что-то своё? А я тупая и наивная! Я ничего не понимаю. Меня выдернули из привычной жизни, закинули сюда! Ещё утром я ничего не знала! Ни о магии, ни о другом мире! А завтра уже какая-то учёба, занятия, новые люди. Все они лучше меня, они всё знают, хотя бы владеют силой. Я ведь опозорюсь перед ними!..»
«…»
«Мой главный страх сбылся! Я потерялась и осталась совсем одна!»
«Ты не одна. Желаешь или нет, я с тобой» ? как ударом под дых.
В голове всплыл образ Жени – поддерживающий и трогательный. В тот вечер они забрались на крышу его дома, старой хрущёвки в пять этажей, ждали заката, и Элина впервые открылась кому-то. Говорила и говорила, обо всём на свете, пока не заболело горло: о мыслях, о чувствах, о всепоглощающем страхе жизни, где смысл известен всем, но только не ей. И именно тогда поняла – вот он, друг. Настоящий. Женя слушал. Женя весь вечер повторял: «я с тобой», а затем это стало их традицией.
«Не одна?»
«Повязаны крепко» ? и с заминкой спросил, ? «лучше?»
Элина промычала нечто невнятное. Близко-близко начал подбираться стыд.
«Добро» ? он облегчённо выдохнул. – «Я думал поговорить о…О себе, о нашей связи, о том, что хотя бы помню. Но понимаю, не время сейчас, да?»
Несмотря на то, как сильно она устала и как часто моргала, лишь бы глаза не закрылись, ложиться спать не хотелось. Вдруг получится оттянуть подальше завтрашний день?
«Почему? Я-то готова, а вот ты? Не исчезнешь опять и не начнёшь притворяться, что ничего не было? Мне это так надоело!»
«То необходимость. При нём опасно являть себя»
«При Севире?» ? легко сопоставила факты. ? «Почему?»
«Так надобно. Я знаю, чувствую»
«Ладно» ? не стала настаивать, да и какой смысл. Вряд ли бы поняла что-то. ? «Итак? Кто ты? Что забыл в моей голове? Конечно, я подозревала, что у меня проблемы с менталкой, пара расстройств там, но чтобы шизофрения…»
Кажется, она его озадачила. На мгновение повисла тишина, и Элина быстро пожалела, что зашла опять слишком далеко, что начала говорить, не подумав.
«Моё имя Яромир», ? разумно проигнорировал он и, чуть сбиваясь, начал. ? «Иного о себе не ведаю, но эти места словно знакомы. Многое туманно. В твоей голове я не хотел быть, но очнулся уже так»
«Ты совсем ничего не помнишь?»
«Совсем. Лишь иногда воспоминания вдруг всплывают. Как недавно: в том лесу с Замятником. И есть ещё кое-что, оно постоянно крутится в голове, словно нечто важное: «Дващи денница»»
«Может всё же стоит кому-то рассказать? Это ведь не нормально даже в вашем мире! Наверно. По крайне мере они хотя бы могут знать, что тебе надо»
«Нельзя!» ? от резкого возгласа Элина содрогнулась и нелепо подскочила, до того безоружная и почти убаюканная. Яромир продолжил тише, но с тем же напором и яростью, ? «это единственное мне доподлинно известно. Нельзя рассказывать, никому, ни при каких обстоятельствах! Мы сделаем всё сами, решим, исправим…Надобно только разузнать, что это и понять как. Ты и я, мы ведь вместе, верно? Повязаны крепко»
«Верно, да, но у тебя есть хоть какое-то представление где искать, с чего начинать?»
«Возможно. Там, где хранятся ценнейшие, прекраснейшие создания человечества ? книги»
«Библиотека» ? обречёно поняла Элина.
«Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Буду обучать владеть силой!»
Её не покидало ощущение, что ввязалась она во что-то подозрительное. Но, в то же время, внутри теплилась странная уверенность – так правильно. Иначе и быть не могло.
Глава 4. «Новый день, новая я»
? …Ещё ты дремлешь, друг прелестный – пора, красавица, проснись: открой сомкнуты негой взоры навстречу северной Авроры, звездою севера явись! Подъём, засоня, кому говорю! Я всё вижу!
По комнате разнёсся громкий юношеский голос, весёлый и от того жутко раздражающий. Это оказался необычный будильник соседки. Элина, не разлепляя глаз, села. Голова, как чугунная, была совершенно тяжёлой и пустой, но кто виноват? Легла бы раньше. Решившись чуть приоткрыть глаза, она тут же зажмурилась снова. Солнце! Адское орудие пыток!
? А ты ещё кто такая? – раздалось сверху отнюдь не радостное.
Вот что заставило проснуться быстрее ушата с водой. Элина подскочила, попыталась встать, но запуталась в одеяле и свалилась на пол, прямо под ноги ничего не понимающей соседке. А это точно была она, которая проснувшись, столкнулась с нежданным пополнением. Какой же стыд! Прекрасное первое впечатление, ничего не скажешь! К счастью, та сейчас тоже находилась не в лучшем состоянии. Белоснежные волосы слежались, спутались колтуном с одной стороны, на кофейной коже остались полосы от подушки, яркие тени и помада размазались, а шикарное, насыщенно синее, индиговое платье измялось. Вечерок выдался явно весёлым.
? Привет, я-я Элина. Новенькая вроде как. Меня ночью заселили, – невообразимым образом удалось связать пару слов и кое-как выпрямиться.
Девушка ничего не ответила, лишь нахмурилась, пристально разглядывая с ног до головы. Вот только почти сразу же пожалела, болезненно морщась, и стала агрессивно массировать виски. Она отошла к двери и вдруг начала стучать: сначала справа, затем два раза слева и посередине. Как будто использовала тайный шифр или азбуку Морзе. А может, так и было? Ведь в тот же миг прямо в протянутую ладонь приземлился уже знакомый бархатный конверт. Элина вскинула голову, ожидая увидеть в потолке дыру или хоть что-то, откуда мог появиться конверт. Но, конечно же, там ничего не было. Пора привыкать! Соседка вот ничуть не удивилась и сразу же принялась вчитываться в размашистый подчерк. Элина не понимала, ей ждать или идти собираться? Как вообще воспринимать это полное безразличие? Но всякие мысли мгновенно вылетели из головы, стоило на глаза попасться знакомому блестящему грифу.
На её половине комнаты стояли в ряд десятки коробок. Сверху на них лежали тетрадки и книжки, подписанные пластинки и альбомы, а рядом, как вишенка на торте – гитара, её Сириус. Элина тут же подскочила и невесомо коснулась пальцами. Кто-то и вправду побывал в их доме и принёс всё! Это пугало, но с другой стороны даже радовало – не нужно ломать голову, где взять простые ручки и тетрадки или переживать об оставленной коллекции золотой классики. Вдруг мама опять решилась бы сжечь? Ах, да…
Гитара сама собой перекочевала в руки, и, не задумываясь, Элина наиграла любимый риф. «Freaks». Соседка тут же отвлеклась от тяжёлых дум и по-настоящему обратила внимание, бросив конверт на стол.
