скачать книгу бесплатно
? С Железными стражами справился. А гостью там же подобрал, её Замятник увёл. Больше никого рядом нет.
? Молодец.
Досифей потянулся к волосам Ангела и, как большую собаку, погладил по голове. Со стороны это смотрелось крайне странно: ученик давно превзошёл учителя ростом, и такой родительский жест совсем им не подходил.
Севир же отвернулся и очевидно для галочки поинтересовался у Элины:
? Вы в порядке?
Она кивнула. А как иначе? Смертельно ведь не ранена. Остальное уже не так важно.
Вскоре всё вернулось на круги своя. Они пошли по тропе дальше. И хотя никаких опасностей за поворотами не наблюдалось, Досифей ещё пару раз останавливался и вслушивался, всматривался. В конце пути их ждал сплошной кирпичный забор, защищённый от и до колючим терновником. Среди сухих ветвей скрылась такая знакомая и отныне горячо любимая лазурная дверь.
Положив на неё ладонь, Досифей заставил колючки исчезнуть, ослабить свои путы и открыть для них проход.
? Прошу.
Севир, источая уверенность, толкнул створки вперёд. Элина же напоследок обернулась, желая сохранить в памяти образы этих двух людей – кто знает, может им больше не суждено встретиться? Те не собирались идти с ними дальше, на этом их работа закончена. Прислонившись друг к другу, они яростно о чём-то шептались, лишь краем глаза приглядывая за Севиром.
? Не стойте долго, ? тот без лишних раздумий шагнул в темноту.
Сделав глубокий вдох, Элина послушалась.
И вновь ощущение как прыжок в мутную воду, когда воздуха не хватает, а уши заложило. Но, так же быстро появившись, оно пропало, и вот она уже может дышать, и вот видит яркий свет. От столь резкой смены декораций начинала раскалываться голова.
Место, куда они попали, оказалось небольшой круглой площадью. Ровная гранитная брусчатка, парочка высоких фонарей и тёмный образ хвойного леса вдали ничем не выделялись, привычные и обычные. Думалось так до тех пор, пока не отойдёшь поближе к краю и не поднимешь вверх головы. Металлические прутья из кованого забора тянулись выше и выше, а затем сходились в одной точке ? настоящая птичья клетка. А за ней, там, где кончалась площадь, простиралась, не трогаемая светом, пропасть. Силуэты деревьев – лишь приманка, маячившая на противоположном берегу. В воздухе зависли зеркала самых разных форм, вот только отражалось в них нечто совершенно иное: острые шпили, витражные окна, бескрайние луга и скалистые горы.
Севир не стоял без дела. Он уже склонился над каким-то сооружением, выглядящим ужасно одиноко в этой глуши. Оно было полностью сделано из дерева и походило на кукольный домик не только размером, но и пёстрым цветом: сочетанием красного и синего. Две башенки соединялись друг с другом навесным мостом, а внизу во дворе лежала пригоршня золотых и серебряных монет-кругляшков. Взяв одну из них и поддержав в руке достаточно долго, чтобы та нагрелась, Севир подбросил её в воздух. Она исчезла. В тот же момент лишь с секундной задержкой по всей округе пронёсся искажённый голос:
? Вы были услышаны. Ожидайте.
Элина рефлекторно вздрогнула. Похоже на фонарях прятались громкоговорители, а она опять ничего и не заметила. Севир глянул искоса, но промолчал, скучая в ожидании. Вскоре раздался противный скрежет металла о металл, и меж прутьев появился проход, а за ним – мост. На противоположном конце в чьих-то руках светился фонарь. Севир расценил это как приглашение и направился к свету. Обернувшись на мгновение, торжественно огласил:
? Не отставайте. Пришло время познакомиться с Академией Зеркал.
Элина кивнула и поспешила следом, как собачка на поводке. Она бы и не смогла отстать! Любопытство так и распирало. Как же выглядела эта их крутая магическая школа, отличалась ли чем-то от её обычной? Должна! Не могли же здесь учить этой занудной химии с математикой! Зачем оно магам?
Встречал их странный человек. Странный из-за своего вида. На нём была козлиная маска. Из головы выходили два рога, на каждом ? по паре колокольчиков, что звенели при малейшем движении. Тяжёлый плащ обит мехом, руки в массивных перчатках-краги, а на спине берестяной короб с торчащими инструментами. То, что она приняла за фонарь, оказалось керосиновой лампой. Подойдя ближе, в нос ударил стойкий запах жжёных трав и какой-то сырости. Теперь точно, иначе чем лесничим или лешим не назовёшь.
Дождавшись их, тот развернулся и повёл за собой вдоль лесной тропы, в какой-то миг сменившейся на мощёную плитку. Местность стала обжитее, не те леса и поля, по которым её водили весь сегодняшний вечер. По бокам виднелась живая изгородь, за ней – остриженный по линейке газон. Жёлтые фонари и знакомые летающие огоньки никак не справлялись с безлунной темнотой, оставляя настораживающие тени по углам. Вдалеке размытыми фигурами выступали здания. Несмотря на относительно ранее время – всего-то около десяти часов – вокруг ни было ни души.
Или почти ни души.
Со стороны барбарисовых кустов раздался шорох, возня, а затем и сдавленный смех. Для ночной тиши, нарушаемой лишь сверчками, это было громко. Слишком громко. Как слон в посудной лавке. Провожатый резко остановился, но словно не знал, как поступить. Тогда вперёд выступил Севир, нагнав на себя образ строгого учителя: выпрямился ещё сильнее, заложил руки за спину. Не хватало только очков, чтобы поправлять важно и высокомерно.
? Господа, молодые люди, не находите ли Вы своё поведение в крайней степени неприемлемым? Все порядочные ученики давно греют постели.
Голоса тут же смолкли, будто надеялись ещё остаться незамеченными.
? Хотите в прятки со мной играть?
Распознав угрозу, парни быстро сдались и всей гурьбой вывалились на обозрение Севиру. Было их трое, все примерно её возраста. Один: с буйными чёрными кудрями и самой шальной улыбкой, в пижонских очках с красными стёклами и тлеющей сигаретой в ярко-накрашенных губах отвесил шутливый поклон.
? Севир Илларионович! Вот так встреча! Столь поздний час, а Вы не спите. Разве не боитесь получить наказание?
Двое за его спиной старательно боролись со смехом. Получалось, по правде говоря, у них так себе. Но Севир вопреки всему даже не разозлился. Наоборот, казалось, скрывал улыбку.
? Шутить вздумали? Посмотрю я на Вас завтра утром в своём кабинете…
Парни протестующе застонали, сразу сделавшись виноватыми. Да только глаза выдавали их: полные озорства и упрямства.
? Ну, не злитесь, Севир Илларионович!..
? Никаких «ну». И где это, позвольте заметить, вы потеряли ещё одного незаменимого члена своей братии? Надеюсь, не бросили одну под ближайшим деревом?
? Аделина точно не оценит, какого Вы о ней мнения, ? встал на защиту другой парень, из них самый приятный. Он был светлым и каким-то мягким: медовые волосы растрёпаны, тонкая кожа покрыта красным румянцем. Короткие пальцы вцепились в не по размеру огромный свитер и накинутую поверх шаль. Элина позавидовала. ? И вообще её с нами не было! Староста не может нарушать правила и гулять с такой плохой компанией как наша.
Если даже Элина не поверила, что уж говорить о Севире. Тот покачал головой, всем видом выказывая снисхождение не только к ним, но и всей ситуации в целом. Может, это его любимчики? Иначе как объяснить такое поведение? Оно никак не вязалось со сложившимся, пусть и за короткое время, образом в её голове – беспринципного сухаря и педанта.
? Ваше красноречие, как я вижу, совсем испарилось.
? У него просто горе, Севир Илларионович! – опять вклинился тот, что носил красные очки, ? Представляете, Сорока, то есть Виолетта Демидовна не одобрила пьесу! «Банально», ? сказала! А как пятый год подряд ставить «Предания», так это ей нравится!
? Действительно, горе, ? покивал, соглашаясь, но ни в одной чёрточке лица не найти было отражения слов. – Теперь же попрошу Вас отправляться спать. Попадётесь мне ещё раз, так легко не отделаетесь, господа. Доманский, полагаюсь на Вас, как самого здравомыслящего. Доведите своих дорогих друзей до кроватей и впредь без происшествий.
? Будет исполнено.
Элина робко окинула заговорившего взглядом. В отличие от двух других, тот был сдержаннее и аккуратнее: русые волосы зачёсаны назад, спина прямая-прямая, будто палку проглотил, на распахнутом плаще ни единого пятна или складки. Но даже так, его губы тоже украшала улыбка, а в глазах плясали черти. Красивый. Ужасно, непозволительно красивый. Она сразу опустила голову. Рядом с таким и стоять нельзя близко. На прослушиваниях мама всегда твердила держаться как можно дальше. Элина и сама знала. На их фоне становишься лишь уродливее: подчёркиваешь чужие достоинства и свои недостатки. И всё равно, что-то тянуло взглянуть ещё раз.
Попалась.
Именно в тот момент он заметил её, и глаза их встретились. Миг показался вечностью. Улыбка его сделалась шире. Чуть наклонив голову, он прищурился, а после и вовсе подмигнул. Лис, натуральный лис! Румянец мгновенно залил щёки, даже уши горели, но благо в полумраке никто не заметил. Какое-то ощущение, мягкое и обволакивающее, не давало покоя. Было в этом образе что-то знакомое и незнакомое одновременно. Как будто дежавю или забытый сон.
«Быть не может…»
Парни давно ушли, а чувство так и осталось рябить, путать мысли. Наверно, очередное действие магии? Иные варианты рассматривать не хотелось.
«О чём ты?»
«Забудь»
Опять исчез, ничего не объяснив, зачем только появлялся? Молчал бы и дальше.
? Смотритель, инцидент решён. Севир Зорин разобрался с нарушением.
Прозвучало довольно грубовато. Севир относился к провожатому не как к человеку, а как к какому-то механизму для исполнения приказов. И ведь тот в ответ не возмутился даже, не сказал и слова, только покорно кивнул и развернулся, готовый продолжить путь.
Заметив потуги её мышления, Севир сжалился и пояснил:
? Не смотрите так. Он ? не человек и не живое существо. Он ? подарок от Дома Перехода и создан был специально для академии, чтобы следить за барьером, чинить, иногда отгонять нечистых. С недавних пор у него прибавилось в полномочиях, и теперь по ночам гоняет непослушных школяров и назначает им отработки. К сожалению, не заложено ему чувство сострадания. Иногда дети – это просто дети, им нужно давать свободы.
Элина не показала осуждения. Точно ведь посчитает чокнутой. Это она привыкла болтать даже с «обычными» вещами: извиняться перед упавшим телефоном или умолять компьютер поторопиться. А здесь совсем реальный человек…
Такие вот последствия у долгого нахождения взаперти. Один на один с собой.
Смотритель провёл их к ближайшему зданию. Оно напоминало какой-то католический собор, такое же острое и эфемерное. Белый кирпич словно светился, но сама палитра не отличалась броскостью. По правде говоря, от здания веяло холодом, безжизненностью, хотя в некоторых окнах до сих пор горел свет. Такое же ощущение появлялось от склепов – красиво, но заброшенно. Не хватало лишь призрачных завываний и запаха плесени.
Севир приказал Смотрителю остаться снаружи, а сам упорхнул внутрь. Настрой его значительно улучшился, стоило попасть в академию. С каждой аркой, с каждым пролётом, уходя всё дальше вглубь, они шли, словно на исповедь – покаяться в грехах, вымолить себе прощение. В коридорах темнота стояла кромешная, хоть глаз выколи. Белокурые девушки с витражных окон наблюдали пристально и ничуть не спасали ситуацию. Вместе с эхом шагов раздавался другой звук, далёкий и гнетущий: ритмичный стук по дереву, раз за разом, раз за разом. Не сбился и не остановился. В самом конце, самом дальнем закутке под лестницей спряталась дверь, слегка приоткрытая. Оттуда и шёл этот монотонный звук. Севир постучал по косяку. Стало тихо.
? Артемий Трофимович, примите позднего гостя?
? Заходите, раз пожаловали, ? устало вздохнул мужчина.
Крохотный кабинет едва поместил в себя стол, пару стульев и книжный стеллаж – типичный офисный набор. Пахло же внутри какой-то затхлость, пылью, вперемешку с чем-то горелым. Здесь явно давненько не убирались. Словно в подтверждение повсюду высились подвязанные кипы бумаг, папок, ватманов и вырванных из записной книжки листов.
? С чем на этот раз? А, вижу. Пополнение, значит-с.
За столом, откинувшись в кресле, сидел уже немолодой мужчина: в тёмных волосах виднелась седина, а худое тело выпирало острыми углами сквозь белый костюм. Казалось ещё немного, и тот упадёт замертво или заснёт прямо здесь. Сняв очки, он потёр глаза и, хлебнув чего-то очевидно горького и бодрящего, уставился на них с тем единственным вопросом: «Да когда же это всё, наконец, закончится?»
? Всё верно. И ведь сначала, меня уверяли, что справляться придётся с въерженом, а по факту, сами можете посудить, обычная ученица.
? О чём только в Канцелярии думали, посылая Вас?
? Я им о том же говорил, но, к сожалению, других кандидатов не нашлось, ? ни сколько не обиделся, наоборот согласился. ? Все заняты, скоро ведь Осенины.
? А Вам закрывать отчётность как всегда не нужно?
? Не для таких дел мне дано бессмертие.
Артемий Трофимович привстал из за стола и стал копаться в ящиках. На пол полетели ручки и скомканные листы. Среди устроенного бардака затесалось нечто блестящее. Лорнет, кажется. Пара линз почему-то имела сиреневый оттенок, а рукоять в мужских руках сделалась совсем крошечной, даже хрупкой.
? Догадываюсь, про Зрячец Вы и не вспомнили?
? Никто их с собой постоянно не носит.
Приложив лорнет, Артемий Трофимович перевёл взгляд на Элину и осмотрел с головы до ног. Она уже не знала, куда деться. И руки стали лишними, и ноги – точно выставила себя посмешищем. Увиденное, очевидно, ему не понравилось. Он задумчиво хмыкнул, склонил голову на бок и, молча, передал лорнет Севиру. Тот поколебался секундно, но всё же последовал примеру.
? О? – и мгновенно откликнулся, ? Так вот в чём дело.
Так и подмывало спросить, что же там такого интересного они увидели. Любопытство не порок, хотя, как все знают, можно нечаянно остаться и без носа.
? Что там?
? У Вас крайне слабый энергетический отблеск, почти прозрачный. Поэтому Аркуда обманулся и сказал о въержене.
? Это плохо? Что вообще значит?
Севир непривычно замялся, а Артемий Трофимович и вовсе не стал вмешиваться. Так вопрос повис в воздухе, оставшись намеренно проигнорированным.
? Что насчёт распределения? Много времени ведь не займёт?
? Думаю, можно, ? на этот раз Артемий Трофимович подошёл к стеллажу. Потрогал за корешки какие-то определённые книги, и только тогда снизу выдвинулась особая полка. ? Так-так, сейчас найдём.
Там стояло много странных вещей. Первое, что бросилось в глаза, птичьи черепа на верёвочке. Даже не хотелось думать, для чего они могли понадобиться. Ещё хрустальный куб, скальпель, ступа, сушёные травы в склянках, свечи, какие-то древние графины, бальзамированные органы. В самом центре висело зеркало, а внизу, как подношение, на круглом подносе разбросаны рябиновые бусы, шишки и мох.
Для Элины же достали каменную чашу, тяжёлую даже на вид. Артемий Трофимович поставил её на свой стол, смахнув остатки документов на пол. Вернулся к шкафу, взял теперь пару свечей, сушённые полынь и шалфей, ещё кувшин. Севир наблюдал со стороны, никак не вмешиваясь, но и не помогая. В чашу налили воды, прикурили травы, так что дым, и что хуже, запах наполнил всю комнату. Едкий и горький, пробирающий до самых лёгких. Элина закашлялась.
? Итак, садитесь сюда, ? поставил перед ней второй стул. – Свет, пожалуйста.
Со стороны Севира послышался смешок, а после тот щёлкнул пальцами, и в комнате в один миг стало темно. Ещё щелчок, и вспыхнули свечи.
? Положите руки на стол, ладонями вверх. По сторонам не смотрите, на меня тоже. Смотрите только на воду и своё отражение в ней.
Элина опустила глаза. Было душно. В горле пересохло, рубашка прилипла к спине. Она боялась сделать что-то не так, испортить, как только ей одной дано.
Водная гладь в противовес оставалась спокойной и удивительно чётко отражала испуганное лицо. Всё внимание к себе притягивал воспалённый порез. Интересно, останется ли шрам? Или можно как Севиру залечить магией? А надо ли? Ведь это ещё одно напоминание о слабости и беспомощности. О том, как в очередной раз думала только о себе.
Элина всё смотрела и смотрела, но ничего не менялось. А что вообще должно произойти? Только мысли стали громче. Она устала от них и, позабыв, прикрыла глаза.
А когда открыла, то увидела не себя: не свои карие глаза и круглые щёки. Кто-то чужой.
Из отражения озадачено выглядывал парень, голубоглазый и златокудрый. У него был такой же шрам! Только вот других тоже было предостаточно, хоть и белые, почти незаметные, они украшали щеки в веснушках, переносицу, губы. Красный воротник упёрся в подбородок, не давая разглядеть дальше.
«Как? Нельзя этому быть…»
Вторя голосу в голове, парень в отражении открывал рот. Кажется, теперь она поняла.
«Это ты?»
«Лучше бы нет! Если они увидят!..»
«Да почему ты так трясёшься? Что случиться? Почему им нельзя знать?»
«Верь мне. Коли узнают, быть беде»
«Всё равно не понимаю…»
? Теперь обратитесь к Богам и попросите о силе. На меня не отвлекайтесь, для обряда дальше потребуется прядь ваших волос.
Элина чуть не ослушалась. Она же только сделала причёску! Знала бы, не остригала всю длину, а оставила специально для них. Резали бы, сколько хотели.
Чёрт, надо же думать о богах. Не волосах.
«Кхм, здешние боги одолжите мне, пожалуйста, этой вашей силы. Самую капельку хотя бы. Иначе меня оставят лысой! Или что хуже отправят обратно!»
Щелчок ножниц раздался у самого уха. Элина на периферии зрения увидела, как Артемий Трофимович отнял руку от затылка. Ужас! Её же засмеют!
«Ха-ха, услышали бы эти боги, как ты к ним взываешь!» ? в отражении осталась видна одна лишь трясущаяся макушка, ? «Ох, разозлились бы! Златодан боле всего! Любо какой Бог!»
