скачать книгу бесплатно
– Похоже! Что думаешь об этом?
– Не знаю, то ли мы что-то не учли, то ли еще что-то не так.
– Вот умеешь ты, Захар, успокоить! Что еще не так?
– Пока не знаю. Боря, что с самолетом?
– Я тоже не знаю. Такое ощущение, что нами кто-то управляет.
– Кто?
– Спроси чего-нибудь полегче?
– Илья, сможешь разобраться?
– Не уверен! Я, конечно, – программист, но не хакер, да и программы тут совсем другие.
– Послушай, Борис, а что означает мигающий треугольник вот тут.
Захар ткнул пальцем в экран бортового компьютера. Борис задумался.
– Кажется, самолет идет не просто по заданному курсу, а конкретно на Владивосток по маякам. Захар, ты гений!
Борис попытался отключить систему автопилота, но компьютер запросил пароль. Все посмотрели на Илью. Тот ухмыльнулся, взялся за ноутбук и начал активно колдовать. Слышались нецензурные высказывания, постукивания по панели приборов, просьбы принести еще кофе и так далее. В общем, через часик зловредный бортовой компьютер погас, и самолет резко начал изменять курс и высоту, ибо Борис уже давно ввел нужные параметры, которые, ой, как, не совпадали с теми, что были на приборах. Захар вылетел с откидного кресла, высказав свои соображения по поводу друзей, мало разбирающихся в пилотировании самолетов, их мам и всех родственников до тринадцатого колена. Борис схватил штурвал, вырубил автопилот и начал выравнивать ситуацию. Он, честно говоря, первый раз в жизни управлял таким большим самолетом, а, как известно, симулятор, какой бы он ни был реалистичный, все-таки остается симулятором. Руки вспотели, сердце бешено стучало, но крылатая машина начала выравниваться и ложиться на курс Иркутска.
– Боря, записывай новые параметры. Предлагаю садиться в Чите. Иркутск мы давно проскочили.
– Давай командуй.
Захар напрягся, что-то еще повычислял и скомандовал.
– Курс 270, высота 7 км.
– Курс 270, высота эшелон 125,– подтвердил Илья.
Борис установил нужные параметры на панели автопилота, и, выровняв самолет, активировал автопилот. Теперь самолет шел не по компьютеру, а четко по стандартному автопилоту. Захар внимательно изучал карту и командовал, выдавая значения высоты и курса. Наконец, самолет вышел на посадочный курс. Вот тут начиналось самое интересное. Ибо ни у кого из присутствующих не было реального опыта в посадке таких огромных самолетов, на симуляторе опыт был, в том числе и неудачный, а вот в жизни пилот и сапер ошибаются только раз. Вошла стюардесса.
– Ну, что, мальчики, садимся?
– Типа того. Скажи, пожалуйста, пассажирам, что Иркутск не принимал нас, и мы садимся в Чите.
– Как это не принимал? Вы сказали, что связи с землей нет.
– Там погода нелетная.
– Вы откуда это знаете? На самолете нет метеостанции.
– Да, не смогли мы Иркутск найти без приборов, вот и все! – уже явно раздраженно заявил Борис.
– Ладно, ладно я поняла, не лаптем щи хлебаю! Еще кофе?
– Да, три штуки и покрепче.
– И мне, – автоматически заявил Илья.
– А мне чаю, – не отрываясь от ноутбука и карт, сказал Захар.
– Поняла мальчики. Не волнуйтесь – все хорошо!
Облачность не рассеивалась, был сильный туман. О том, где находится посадочная полоса, можно было только догадываться. Борис аккуратно, словно боясь что-то нарушить, выключил автопилот. Он уже немного почувствовал самолет и пытался все делать плавно, даже на кнопки нажимал так, словно пытался договориться с самолетом. Раздался сигнал отключения автопилота. Борис был весь мокрый, сердце бешено стучало. Илья с надеждой смотрел на Бориса. Очевидно, он не готов был сыграть в симулятор с абсолютно реальными условиями игры. Причем ценой ошибки в этой игре – была жизнь. Напряжение росло. Чем дальше – тем больше. Борис схватился за штурвал так, словно он сидел на крыле самолета, и штурвал был единственной ручкой, за которую можно было удержаться. Да, наверное, фактически так и было, ведь, штурвал – это то единственное, что сейчас могло спасти всем жизнь. Борис снизил тягу двигателя. Когда скорость упала до 200 узлов, начал выпускать закрылки. По предсказаниям Захара (по-другому, эту информацию назвать было нельзя, ибо кто-то гадал на кофейной гуще, а кто-то, как Захар в данный момент, на карте), так вот, по предсказаниям Захара, аэродром Читы был совсем рядом. Самолет встал на правильный курс, и Илья скомандовал:
– Занять глиссаду, высота 2100, удерживать высоту до обнаружения полосы.
– Нет, – отозвался Захар, – снижайся. По моим подсчетам, полоса совсем рядом, но ты ее в таком тумане не увидишь.
Борис выпустил шасси и полностью закрылки и предкрылки. Немного увеличил тягу. Он был красный, как спелый помидор, принимающий финскую баню, причем в тулупе, ибо был он весь мокрый. Сердце не просто стучало, а вообще барабанило в грудь и требовало немедленно выпустить его, но куда оно денется с подводной лодки, называемой телом. Самолет еще немного снизился, затем еще немного. Судя по высотомеру, земля была совсем рядом. Борис очень боялся зацепить верхушки деревьев. Но вдруг показалась земля, все облегченно вздохнули. Полоса была совсем рядом, но немного левее, да и скорость была слишком высокой. Захар быстро срисовал ее местоположение, и скомандовал.
– Давай на второй круг.
Борис резко увеличил обороты до максимума, убрал шасси и закрылки с предкрылками, потянул штурвал на себя, и крылатая машина начала медленно возноситься вверх. Первая попытка посадить самолет не увенчалась успехом. В кабину вошла стюардесса.
– Что случилось? Не получается посадить самолет?
– Сильный туман, приборы не работают.
– Еще кофе?
– Да.
Борис набрал стандартную высоту для предпосадочных маневров и начал медленно разворачивать самолет по командам Захара, пытавшегося четко вывести самолет на посадочный курс. Борис очень волновался, и на всякий случай включил все доступное ему наружное освещение самолета. Видно не было абсолютно ничего – вокруг только белая пелена. Выручал все еще работающий показатель вертикального положения. Как он правильно называется, Борис забыл. Волнение росло. Ощущался каждый удар сердца. Рев турбин разрезал утреннюю прохладу. Илья на всякий случай попытался связаться с землей, но снова безрезультатно. Земля загадочно молчала. Что же случилось? Мысли носились в голове, словно безумные бабочки, больно врезаясь в череп изнутри, голова начала болеть от напряжения. Белая пелена, которая заволокла все пространство за бортом, начала проникать в сознание. Руки болели от напряжения. Борис столько мечтал о полетах, так хотел быть пилотом. Недаром люди говорят о том, что надо бояться своих желаний, ну или, как говорят джины, надо правильно их формулировать. Борис единолично управлял огромным кораблем. В его руках были жизни десятков людей. У него не было опыта, но права на ошибку у него тоже не было. Он вспомнил вдруг о том, как в детстве отец, военный, очень ругал его за ошибки. Борис не понимал, почему, и всегда обижался. Ведь, он только учился, а любой ученик имеет право на ошибку. Но отец говорил ему: «Ты никогда не знаешь, когда ученье превратится в реальную жизнь, ты не почувствуешь этой тонкой грани, поэтому помни: ученье – это более сложный бой, чем настоящий». Теперь Борис вспомнил его слова.
В салоне самолета тоже чувствовалось некоторое напряжение. Пассажиры понимали: что-то идет не так. Во-первых, часть пассажиров таинственно исчезла. Во-вторых, самолет садится в Чите, а не во Владивостоке, хотя изначально командир объявлял, что самолет должен сесть в Иркутске. В-третьих, самолет несколько раз крепко тряхнуло, он очень круто развернулся, и вообще не смог сесть с первого раза. Что все это значило? Ответы стюардесс, о том, что все в порядке, не очень устраивали обеспокоенных пассажиров. Маша даже попыталась активно возмущаться и уточнить, куда пропали их мальчики. Но более мудрая Вика ее быстро успокоила. Девочки нервничали, усевшись в одном ряду. Они крепко взялись за руки и ждали. Солнце медленно выкатилось из-за горизонта. Было как в сказке: чем дальше, тем страшнее.
Наконец, самолет под управлением изрядно потрепанного сильным нервным перенапряжением Бориса вышел на глиссаду. Борис снова выпустил закрылки и предкрылки, снова выпустил шасси и приготовился к посадке. Самолет снизился. Показалась земля и полоса. Боря аккуратно потянул штурвал на себя, самолет мягко задрал нос и пошел по глиссаде. Боря то прибавлял, то убавлял тягу двигателя. Самолет подходил к земле. Бориса трясло, да и остальных ребят тоже. Все молчали и, затаив дыхание, ждали. Высота была слишком большой для посадки. Боря отодвинул штурвал от себя и начал резко снижаться, полоса подползала под самолет. Права на ошибку не было, полоса для такого большого самолета была короткой, сесть можно было, но запас на торможение был маловат. Нос самолета приблизился к полосе, а самолет был немного правее полосы. Его внушительные размеры требовали четкого попадания на полосу, шасси, попавшие на траву у полосы, могут так развернуть самолет на огромной скорости, что все это закончится трагедией. Борис активно нажимал на педали управления хвостом и, забыв об осторожности и плавности, которую ему так замечательно удалось отработать за полет, начал достаточно резко выруливать на полосу. Борис боялся, что самолет не попадет на полосу и разобьется. Как только самолет более-менее вышел на полосу, Боря начал выравнивать его по крену и по тангажу. Самолет снова приподнял нос, полоса была уже под ним, но вдруг начала резко падать скорость, самолет начал уходить в «сваливание». Боря резко дал газу, самолет опять начал стремиться вверх, что в планы Бориса никак не входило. Он снова сбросил газ. Часть полосы уже была позади. Самолет подпрыгивал, как телега на проселочной дороге, причем трясло так, как будто телега ехала по ней именно со скоростью самолета. Боря потянул штурвал от себя, самолет приблизился к полосе, затем снова на себя. Все затаили дыхание. Произошло касание полосы, причем, достаточно резкое. Но произошло. Затем самолет подпрыгнул и еще более резко плюхнулся на задние шасси. Боря резко дернул ручку управления тягой назад, включая реверсы, затем выкинул интерцепторы (воздушный тормоз) и начал, как безумный, давить на тормоз. Самолет сильно затрясло, половина полосы была уже позади. Скорость гасилась не так быстро, как хотелось бы, и уже показался конец полосы. Друзья вжались в кресла и схватились за все, что было под рукой. Наконец, практически в самом конце полосы, перед выходом на рулежную дорожку, самолет остановился. Боря быстро вырубил реверсы, и поставил самолет на стояночный тормоз.
Глава 3. Земля без людей
– Приземлились! – с облегчением сказал Илюха.
– Боря, ты – просто герой! Как хорошо, что ты в авиаклуб ходил.
– Да, уж! – хмуро произнес Борис, с которого градом лил пот.
– Все нормально, дружище! – похлопав Бориса по плечу, радостно произнес Захар.
В кабину вбежали ликующие стюардессы и поздравили Бориса и его команду с удачным приземлением.
– Надо же, а я, и правда, сомневалась, что вы сможете посадить самолет.
– А зря! Наш Боря – пилот высшего класса.
– Ну-ну, только явно не тяжелой авиации. Но все равно – это было круто, спасибо тебе, Борис! Только, может, уберешь самолет с полосы, а то мало ли кто еще будет садиться.
Боря быстро прыгнул за штурвал, сдвинул самолет с полосы и начал, уже немного успокоившись, буксировать его к зданию аэропорта. Пассажиры громко аплодировали Борису, но он их не слышал.
– Дайте коньячку, – почти простонал Борис.
Когда самолет подкатил к зданию аэропорта, у наших друзей от того, что им пришлось там увидеть, буквально «челюсти отвисли». Борис подвел самолет прямо к входу, типа, сервис такой. Само здание аэропорта, судя по всему, не эксплуатировали уже лет 20. Стекла были выбиты, повсюду валялся мусор, вокруг всё поросло мхом и мелким кустарником. Неподалеку стояли два ржавых самолета. Гордая надпись «Чита» на крыше здания аэропорта, некогда встречающая гостей, потеряла две буквы, валявшиеся теперь перед входом в здание, а оставшиеся буквы были сильно потрепаны временем.
– Что за прикол?
– Добро пожаловать в Сталкерский клуб.
– В прошлый раз все хотя бы сохранилось нормально.
Друзья так и сидели, выпучив глаза на обветшалое здание аэропорта. В кабину вошла радостная стюардесса и громко спросила:
– Ну, что? Есть кто живой в аэропорту, нам трап будут подавать или как?
– Или как, тут вряд ли кто-то есть, – грустно продекларировал Захар.
Стюардесса от удивления села на второе откидное кресло и пристально уставилась в окно. Такого она даже представить себе не могла.
– Я тут была неделю назад – все было в порядке! – еле выдавила она.
– Тут лет 20 уже нет жизни.
– Ничего не понимаю.
– Мы тоже.
Так они вчетвером, молча, смотрели на опустевший аэропорт пока, не вошла вторая стюардесса.
– Что случилось, когда нам трап подадут?
– Никогда, открывай аварийный трап.
– В смысле? Что случилось?
– Смотри, – Катя указала на опустевший лет 20 назад аэропорт.
– Мамочки! – воскликнула Лена.
– Иди – готовь самолет к аварийной эвакуации.
Катя взяла гарнитуру второго пилота, к которой Илья давно охладел, и дрожащими руками включила громкую связь с салоном:
– Уважаемые пассажиры! Наш самолет произвел аварийную посадку в городе Чита. Просим вас соблюдать спокойствие и приготовиться к аварийному выходу из самолета. Сейчас будет выставлен аварийный трап, по которому мы вас и просим спуститься из самолета. Соблюдайте спокойствие. После выхода мы настоятельно просим всех оставаться около самолета и организованно ждать эвакуации пассажиров.
– Скажи им, что самолет в полном порядке, а то разбегутся нафиг, – прошептал Борис.
– Наш самолет в полном порядке, и вашей безопасности ничто не угрожает.
– Обычно еще погоду говорят, – ухмыльнулся Илья.
– Как только ты мне ее сообщишь, я с радостью ее озвучу, – съязвила Катя.
– Поздравляю, Илья, у тебя появился достойный собеседник.
– А то!
Началась эвакуация из самолета. Пассажиры весело съезжали по надувному трапу вниз, и группировались у выхода. Но, взглянув на мрачные остатки аэропорта, все теряли дар речи, а затем начинали засыпать стюардесс вопросами, на которые те явно не имели ответов. Отключив всю самолетную технику, последними из самолета вышли наши герои. И вместо оваций, троих героев, которые спасали их жизни, толпа встретила явным негодованием.
– Ты куда нас привез?
– Что это за издевательство?
– Мы на вас жалобу подадим!
– Негодяи!
– Мы больше не полетим вашей авиакомпанией.
– Боря, что случилось?
– Так! Все наорались? – грозно произнес Борис. – Меня будет кто-нибудь слушать, или мне подождать?
– Говори, давай!
– А ты слушай.
– Уважаемые граждане! Давайте успокоимся и послушаем командира корабля, – машинально продекларировала Катя.
Народ потихоньку замолк.
– Во-первых, я временно исполняющий обязанности командира корабля, ибо, куда делся сам командир, мне неизвестно. Скажите спасибо, что я – пилот, и смог посадить самолет, иначе еще пару часов, и вы все предстали бы перед Создателем, ибо запас топлива у самолета ограниченный. Во-вторых, мне пофигу, какую авиакомпанию вы выберите следующий раз и кому вы будете жаловаться. Особо ретивые и кверулянты могут направиться вот в этот аэропорт, найти кабинет начальника и все ему высказать, если, конечно, от него что-нибудь осталось. Но все возмущенные идут решать проблемы сами. В-третьих, я не знаю, что произошло с городом Чита, с нашей страной, с миром и так далее за то время, что мы летели, и предлагаю вместе в этом разбираться. Я спал так же, как и вы, и тоже хочу во Владивосток не меньше вашего. Но суровые реалии говорят о другом. Согласитесь, что решать проблемы на твердой земле проще, чем в воздухе. Кто хочет продолжить полет – милости просим – за спиной у меня стоит самолет, погода – сами видите, какая, полоса там. Удачного пути! Итак, в чрезвычайной ситуации или мы держимся вместе или расходимся, и пусть каждый выживает, как может. Поэтому все, кто не доволен, выйдите из толпы сейчас или, чтобы я вас больше не слышал до окончания разрешения данной ситуации.
Борис смолк. Народ безмолвствовал. Из толпы вышел тот самый человек, невысокого роста, который бузил еще в воздухе и требовал, чтобы его отвезли во Владик.
– Я не доволен. Во-первых, вас никто не назначал и не выбирал командиром. В воздухе, согласен, вы – пилот и командир. Во-вторых, я очень спешу во Владивосток на важную встречу.
– Всё? В-третьих, вон самолет – вали во Владик! Кто тебя держит? До свидания, – перебил его Борис.
Воцарилось молчание.
– Уважаемый, до свидания, – грозно повторил Борис.
– Ладно, это я так, извините!
