скачать книгу бесплатно
– Э-э… Первый вопрос такой: когда вы лжёте?
– Никогда.
– Дьявол предлагает вам бессмертие без условий – принимаете его?
– Уже.
– Какое качество вы более всего цените в мужчине?
– Мужественность.
– Какое качество вы более всего цените в женщине?
– Женственность.
– Какой недостаток вы легче всего прощаете другим людям?
– Их существование.
– А какой недостаток вы вообще не прощаете никому?
– Идиотизм.
– Какое ваше главное достоинство?
– Достоинство.
– Что вам нравится в себе?
– Всё.
– А что не нравится?
– Всё.
– Давайте представим, что вы ушли на тот свет и предстали перед всевышним. Что вы ему скажете?
– Я не верю в бога.
– Без разницы верите ли вы в бога или нет, просто теоретически…
– Я же сказал тебе: я не верю ни в какого бога!
– Но а всё-таки?
– Так, ты чё, из меня петуха делаешь? – тут Арсеньев резко вскочил на ноги. – Вон отсюдова! Знаю я вас таких, не зря две ходки отмотал. Сначала, значит, сочувствие проявляете, вопросы душевные задаёте, а потом в рот ебать будете! Не надо – проходили! Вон! Кхы, кхы… ебаный дизель…
На этом собственно и завершилось моё знакомство с великим писателем. До сих пор неясно, что всё же послужило причиной для отказа выпустить это интервью в эфир. Мировая обстановка, сам выпуск или, возможно, его утеря – кто знает.
Но что нам известно точно, так это то, что мы с вами большие везунчики, поскольку живём в великую эпоху – эпоху Андрея Арсеньева!
Мне посчастливилось узнать автора лично и через его книги. А чтобы вы могли сделать это так же, я и написал эту небольшую, но правдивую, без прикрас, статью. Но если этого окажется недостаточно для вас, чтобы познать всю истинную глубину автора, не печальтесь. Ведь у вас есть его книги, а значит и он сам. Ведь доподлинно известно, что ничто так не раскрывает внутренний мир художника, как его произведения.
Эдуард Застольников
Начало из начал
Офис. Вечер. Рабочее время уже почти час как закончилось, но Семён – работник одного книжного издательства, помогающий (не за бесплатно, конечно же) авторам опубликовать свои произведения, – сидит за компьютером и с недовольным лицом завершает вёрстку книги некоего Андрея Арсеньева, который, как назло, понаделал множество ненужных, по мнению персонального помощника Семёна, сносок и к тому же большинство их номеров поместил между квадратными скобками, которые после конвертации файла книги не отображаются, в результате чего «гениальная» задумка автора оказывается нереализованной, что – как это ни странно – очень веселит нашего персонального помощника Семёна, который и помыслить не собирается, чтобы исправить это самому или даже указать на эту проблему автору и помочь ему советом, ведь Семён наш не подписывался сидеть здесь до ночи ради каких-то 3 тысяч рублей (+ 1 тысяча за вёрстку) и мучиться над этой Арсеньевой чепухой, прочитать которую, кроме нашего персонального помощника Семёна, никому в голову не придёт, и поэтому он, зевнув и взглянув на часы, быстренько просматривает свою работу – не забыв при этом усмехнуться на «гениальную» задумку автора, – одним глотком допивает остывший кофе и отправляет файл книги Андрею Арсеньеву на почту, не упустив возможности уколоть его, написав сообщение:
Вёрстка книги сделана. Если всё в порядке, я готов отправить вашу книгу на модерацию. Вы всем довольны?
После чего Семён тут же встаёт, обмывает кружку, надевает пиджак и уже тянется к мышке, чтобы закрыть браузер и выключить компьютер, как вдруг звучит сигнал пришедшего сообщения. Глаза Семёна видят имя отправителя – Андрей Арсеньев – и ехидно поблёскивают, а рот расплывается в улыбке. Щелчок на сообщение. Читает:
А ты как думаешь?
Сердце нашего Семёна ушло в пятки. Какая-то странная дрожь прошла по спине, а кожа превратилась из человеческой в гусиную. Силясь выйти из этого непонятного ступора, наш персональный помощник Семён первым делом решает выключить компьютер и покинуть офис, но сдавленная в руке мышь никак не хочет сдвинуться с места. «А, скажу, забыл выключить», – мыслит наш Семён и отпускает мышь. Затем поворачивается к двери, отрывает от пола ногу и – что это? – звучит рабочий телефон на столе Семёна. «Кому в голову пришло звонить в 8 вечера на этот телефон?» – задаётся вопросом наш персональный помощник и дрожащей рукой тянется к трубке. Поднимает её, подносит к уху – тишина. Ему это кажется или кто-то сопит в трубку?
«К чёрту!» – решает Семён и резко кладёт трубку обратно. Снова поворот на дверь и – когда же это закончится? Когда сердце нашего Семёна отыщет дорогу назад, а грудь начнёт свободно и плавно подниматься и опускаться? На этот раз причиной страха стала ветка, бьющаяся о стекло. Хотя как она может биться об него, если офис этот находится на 10 этаже?
Бежать! Домой! В кроватку! Укутаться в одеялко и забыться сладким сном!
Быстро захлопнул дверь, вызвал лифт, нажал кнопку, ведущую в самый низ, в подземную стоянку, где припаркован его автомобиль.
В гараже темно из-за слабо работающих люминесцентных ламп, то и дело мерцающих светом. Охранника на месте нет. Может, оно и к лучшему? Подходит к машине, достаёт ключ, нажимает на разблокировку дверей – но они почему-то не разблокировались. Ещё раз. Ещё. Ещё. Пока пальцами не утопил кнопку до самого дна, где она и осталась. А двери всё равно заблокированы. Но есть же сам ключ! Да что же это? Свет совсем потух. Хотя нет, изредка помаргивает пара светильников. Пытается нащупать замок, то пальцами, то ключом. Уже начал орудовать им, как серийный убийца ножом. Начинается паника, изо рта вырываются испуганные а, а глаза бегают по гаражу, пока не натыкаются на тень человека, стоящего за колонной, из-за которой промежутками клубится дым, а рядом в темноте маячит огонёк сигареты.
Может, пора бросить эти прелюдии? Разбить стекло, залезть в окно, завести машину – если не ключом, так замыканием проводов, как в кино, – и угнать отсюда подобру-поздорову, а Семён? Э-э, Семён, ты где?
А Семён наш уже несётся к выходу, выбивая искры из-под ног.
Наконец-то свобода. Огни вечернего города. Люди, хоть их и мало. Семён наш начал чувствовать себя в безопасности. Нужно вызвать такси. Да где же оно? Наш Семён уже пять минут стоит, вглядываясь в поток машин, но ни одной шашечки не видит. На всякий случай лучше пешком, чем стоять на месте, может, по дороге и встретится. Но ведь можно такси вызвать! Достаёт телефон. Чёрт! Сел. Голову в плечи, глаза на тротуар и дорогу, мысли домой. Поворот на перекрёстке. Новая улица. Из людей никого. Даже как-то странно. Хотя нет, сзади раздаются чьи-то шаги. На миг оборачивается – какой-то мужчина в головном уборе. Ветер доносит из-за спины запах табака. Спешный шаг. Зебру на красный. Незнакомец ждёт зелёный. Быстренько до следующего перекрёстка, за угол, в переулок. Стоит, ждёт. Ага, снова шаги. Или это сердце? Нет, незнакомец. Прошёл мимо. Свободный выдох. Осторожно выглядывает из убежища и назад в обходную, на свой маршрут. Прошло пять минут, а Семён наш не встретил ни одного человека в головном уборе. Может, показалось? Может, накрутил себе? Может. Ещё пять минут проходят спокойно. Осталось всего каких-то десять. И дом! Из-за чувства облегчения и слабой отдышки, возникшей с непривычки от долгой и спешной ходьбы, Семён наш останавливается на тротуаре чутка передохнуть. Смотрит в сторону и – о нет! – незнакомец стоит на противоположной стороне улицы и глядит прямо на него. Чёрный берет натянут по самые глаза, скрывая их от света фонарей, в руке дымится сигарета. Когда незнакомец подносит сигарету к лицу, прямо перед ним без остановки проносится автобус, после чего незнакомец пропадает из виду. Куда он подевался? Ведь не мог же он сесть в едущий автобус. Или мог? К чёрту отдых. Быстро перебирает ногами. Вот его улица. Во дворе никого. Подходит к двери. А ключ? Нет, не забыл. Подъезд. Вызов лифта. Заходит. Рука нацеливается на кнопку своего этажа, как вдруг кто-то заходит с улицы и, крича «Задержите!», заскакивает в кабину. Двери закрываются, и этот кто-то облегчённо стаскивает с лысой головы чёрный берет и улыбается Семёну жёлтыми зубами. Нос вообще – хоть трусы на него надевай. В общем, лицо трезвого алкаша.
– Фу-у, – заполняя кабину запахом табака, – успел.
А что Семён? А Семён наш стал бледнее мёртвого. О-па! – сейчас вообще умрёт.
– Что такое? – недоумённо на Семёна. – Застряли?
Этого ещё не хватало. Лифт стоит на месте. Панически, будто рука сама, Семён нажимает кнопку с номером своего этажа. Ничего. Попробовал диспетчера. Тишина. Стал перебирать остальные, как баянист. Бесполезно.
– Бесполезно, – доставая пачку сигарет. – Курите?
Судорожно замотал головой.
– А я вот, если не возражаете, закурю… Не возражаете? – чирк зажигалкой. Затяжка. Кашель. Тяжёлое сглатывание. Недовольное бормотание в сторону. – Живёте здесь?.. Никогда вас не видел. Вот так вот, живём в одном доме и даже не знакомы. Андрей, – протягивая руку.
Семён вкладывает ладонь в руку незнакомца, как воришка первый раз в сумку спящего человека.
– А вас?
– Э-э… Владислав.
Незнакомец ухмыляется и отпускает руку.
– Чем занимаетесь, Владислав?
– Э-э… так, ничем… Я вообще даже и не живу здесь… так… приехал… к сестре… проведать.
– А-а, тогда понятно. А живёте где? Здесь, в городе?
– Э-э… в деревне.
– Ммм… прямо в настоящей деревне? Огороды там, трактора?
– М-мгу.
– А работаете кем?
– Т-тракторист.
– Угу… а я вот здесь живу… Пишу, знаете ли… Писатель. – Семён стоит как столб и глядит перед собой, напрягши челюсть, брови и… – Может, слышали: Андрей Арсеньев?.. Нет?.. Ну, это не удивительно, ведь я ещё не опубликовал книгу. Идёт подготовка к этому. Сейчас вот книгу на вёрстку отправил, – зевая, – заплатил, чтобы всё качественно было… – долгая пауза и засмеялся. – Представляете, полчаса назад прислали. Готовую, – гортанный смешок. – Сделано пишет… а там! – громкий смех.
Семён наш подходит к дверям лифта и начинает вглядываться в невидимую щель между ними – авось пролезет.
Вволю отсмеявшись, Андрей Арсеньев тоже подходит к дверям.
– Знаете, Владислав, меня всегда притягивала деревня. В детстве у бабушки жил. Нравится мне там, свежий воздух и всё такое… Ответьте мне – меня маленького это всегда интересовало – вы ведь картошку копаете?.. Трактором?.. Угу, а вы копалку к куну цепляете?.. А копалка от кардана работает?.. Угу… И что же получается, вы в таком случае трактором задом наперёд едете, сами, значит, раком на куне полёживаете, а кардан жопой крутите?
– П-почему?
– Ну а как же копалка у тебя от куна работать будет, да ещё и с карданом? Ведь кун – это такая штука спереди на тракторе, куда, например, ковш цепляется, а кун его поднимает и опускает… – с усмешкой заглядывая в Сёмкины глазёнки. – А копалка сзади цепляться должна, кажется… Или я что-то путаю?.. А, Сёма?
Рука Андрея тянется к нагрудному карману Сёминого пиджака – о боже! – на котором прикреплён бейджик «Семён. Персональный помощник одного книжного издательства», где вдобавок название издательства зачёркнуто ручкой, а снизу надписано «Арсеньевского дерьма».
– Дерьмо, значит, да?
Пальцы Андрея отпускают бейджик, ноги отталкиваются от пола, локоть оттягивается назад в замахе, а тело зависает в воздухе…
На этом волнующем моменте наша повесть обрывается, уважаемый читатель. Что произошло в лифте дальше, нам, к сожалению, неизвестно. Но что мы знаем точно, так это то, что книга Андрея Арсеньева была опубликована и «гениальная» задумка автора оказалась реализованной. А вот чьи руки сделали эту «невыполнимую» вёрстку – методом проб и ошибок, впервые ознакомившись с fb2-редактором, – мы, к сожалению, тоже не знаем и знать, если честно, не хотим.
В случае убийства кричите «А»
I
Это произошло рано утром. Звонок. На телефон.
До этого – вечером – я снова навестил его. Сколько лет прошло, а я до сих пор обращаюсь к нему за советом. Всё заросло травой, сорняками. Никогда не понимал этих уборок. К чему? Если кто-то меня за это осуждает – прошу, мне сорняков не жалко. Не мои.
Это он привил – вдолбил – мне стремление к совершенству во всех своих делах. И я строго этому следую. Везде: и тут и там.
Всегда засиживаюсь допоздна. Молчком. Все вопросы в голове. Ушёл лишь тогда, когда Большая Медведица с помощью ковша запрокинула себе ночь за шиворот. По дороге домой они неспешно скрылись обе.
Поспал всего два часа. И вот он. Тот самый. Звонок. Снова убийство.
Задолбали.
Круизный теплоход. У себя в каюте найден мёртвым немалоизвестный бизнесмен Кирилл Андреевич Шифер. Туловище на кровати. Ноги на полу. Височная доля тю-тю. Пистолет в районе правой руки. Но не в ней, что логично.
Самоубийство?
Улыбаюсь и верчу головой в стороны.
У убитого на правой руке нет четырёх пальцев. Только большой. И это случилось не сейчас. Давно.
Нанял меня кто-то из представителей Шифера. Полиция дала добро. Я уже давно верчусь в своём поприще. И благодаря великолепным результатам легко позволяю себе отклонять любое неинтересующее меня дело.
Я согласился.
Отправился тут же. Собрал чемодан: всякие детективные примочки, чёрный смокинг – для детектива самое оно, шляпа – на всякий случай, бутерброды – в дорогу, и яйцерезка – для пыток. А также не забыл про пистолет. Magnum S & W500 с 21-сантиметровым дулом – детектив всегда должен быть соблазнителен для женщин.
Дорожный костюм на мне. В путь. До теплохода десятки километров. Можно было сначала по дороге, затем по воде. Я решил сразу по воде. Благо расположение реки позволяло это. Вода была прохладная. К наступлению вечера стала совсем холодная. В середине пути решил перекусить. Вскоре возобновил путь. Вдали завиднелись огни теплохода. Он стоял в ожидании меня. На палубе кто-то находился. Заметив меня, замахал рукой. По комплекции догадался, кто. Это был звонивший в полицию. Мне рассказали про него и назвали фамилию – Бочёнкин. Он служит охранником на этом маленьком судёнышке.
– Андрей Арсеньев? – протягивая мне руку из бочки. Казалось, будто кто-то в шутку натянул униформу на деревянную винную бочку. Но перед этим, конечно же, засунув в неё человека. – Бочёнкин Анатолий Викторович. Это я звонил в полицию.
Макушкой он доставал мне до носа. Волосы чёрные, короткие, на висках аккуратно подстрижены. Лицо круглое, доброе. Верхняя губа украшена тоненькой полосочкой усов. Прямо над самым ртом. Похоже, Бочёнкин старательно каждый день выбривает её под носом, а снизу ножницами, чтобы не лезли в рот. Не исключено, что ему даже приходится прибегать к щипчикам, очень уж эта полосочка смахивала на обдерганную бровь. Это был редкий случай заблудившейся моноброви. Цветом она была не чёрная, как волосы на голове, а скорее каштановая, коричневая по-простому. Будто он только что выпил какао.
Всё это время Бочёнкин стоял с протянутой рукой и пялился на меня, пока я, не обращая на него внимания, снимал с себя дорожный костюм. Он весь промок. Я сбросил его на пол и остался стоять в чём мать родила.
– Моя каюта готова? – беря с пола чемодан. – Мне нужно переодеться.
– Э-э… да, да, идите за мной.
С чемоданом в руке, высоко задрав подбородок и махая писюном, я последовал за сконфуженной спиной Бочёнкина под доносившееся где-то с палубы:
– Да чтобы я!.. ещё хоть раз!.. бросил якорь!.. из-за какого-то хуя!
Бочёнкин привёл меня к двери, вставил ключ, провернул, и теплоход пришёл в движение. Каюта была ничего так, с уютом. В правом, дальнем от двери, углу стояла кровать с прикроватной тумбочкой и зеркалом, в левом углу – столик со стулом, а в следующем, слева от двери, висела перекладина с вешалками для одежды – одно плечико облачилось в халат. По центру стены, напротив входа, имелось круглое окошко с видом на палубу. И всё. Я выразил желание не откладывать осмотр тела до утра и заверил моего нового товарища, что дорога меня ничуточки не вымотала. Быстро привёл себя в порядок: костюм, расчёска и маузер. Бочёнкин не захотел присутствовать при моём одевании и остался за дверью. За это время я задал ему кое-какие вопросы и узнал, что на теплоходе обустроены восемь кают, разделённые пополам коридором, один конец которого ведёт в столовую, а второй – на палубу. У входа в столовую друг напротив друга располагаются два туалета: один мужской, а другой… сами догадаетесь. На палубе, в стороне от единого сооружения из кают и столовой, одиноко стоит рулевая рубка. Что касается людей, то сейчас на судне находятся одиннадцать человек, исключая меня и убитого: шесть из них пассажиры, один охранник – Бочёнкин, один повар, два музыканта и штурман – он и есть капитан и владелец теплохода.
– Это он так разозлился на меня? – спросил я, выходя из каюты с детективным чемоданчиком в руке.
– Да. Но не обращайте внимания, он всегда не в духе.
Я двинулся за провожатым. В коридоре царила тишина.
– А как все отреагировали на случившееся?
– Шок, конечно, – ответил Бочёнкин, остановившись у двери каюты под номером 1 и доставая ключи.
– Кроме убийцы, конечно же.
