скачать книгу бесплатно
– Наверное, это результат творчества его фанатов.
– Выходит, бесполезно искать в этом смысл?
– Почему же… Первый отрывок про человеческую душу, второй про вождей антикультуры, третий о плоти… Посмотри на четвертый… «Современная программа полового воспитания, которую ныне вводят в средних школах, включает тему: «как преодолеть стыд». Понятно, что чувства стыда и совести бывают мучительны для человека, они создают в нас какой-то внутренний разлад, борьбу, болезненность, тревогу и неспокойность, или дискомфорт, как теперь любят выражаться. Но эти беспокоящие нас таинственные сигналы из глубин нашего естества крайне необходимы, как бывает нужна физическая боль, поскольку указывают на наличие раны, тревожат и заставляют искать врача, не позволяют недугу затаиться и втайне сеять смерть. Поэтому чувство стыда свойственно каждому психически нормальному человеку, оно как раз естественно для нашего неестественного состояния. Даже с точки зрения медицины – известно, что в раннем детстве в центральной нервной системе преобладают процессы возбуждения, а социо-культурные механизмы способствуют формированию активного сознательного торможения, которое как раз и лежит в основе освоения базовых элементов любой культуры. Культура обязательно включает систему запретов, табу во всех сферах жизнедеятельности человека. По свидетельству создателя генетической психологии Пиаже, познавательные качества человека определяются его способностью к самоограничению. Таким образом, о прямой связи воздержанности, целомудрия, упорядоченности чувств человека с его творческими и интеллектуальными способностями известно не только христианству. Кто желает победить стыд и избежать угрызений совести, приобрести свободу и преодолеть комплекс неполноценности, вернуться к своему первоестеству, избежать раздвоения личности, тот должен учиться этому не у сатанистов нашего времени, наподобие Ницше и Фрейда с их последователями, а у тех, кто знает, в чем Истина…».
– Не может быть, – прошептал я, когда Вика закончила читать.
– Что такое? – озадаченно спросила она, повернувшись ко мне лицом.
– Четыре отрывка. Понимаешь? Четыре.
Вика смотрела в мои искрящиеся от восторга глаза, пытаясь понять, на чем зиждется моя радость, но для нее это было недоступно.
– Можно яснее, – попросила она.
– Он писал о четырех первичных типах. Он знал, кто я и что я должен буду здесь оказаться, – от волнения я глотал слова, поэтому моя речь сама по себе являлась сбивчивой и непонятной.
– Ты говоришь ерунду. Брат считал, что ты Малкин. Да и зачем ему писать всё это, если согласно его плану ты должен был умереть.
Вику недоумевала, однако я всё видел в истинном свете.
– Теперь я всё понял. Твой брат мнил себя богом, но на самом деле был всего лишь пешкой в большой игре. Тот, кто писал эти письмена, также не джокер в колоде, но ему известно, зачем я здесь, и он постарается мне помешать.
– А что за четыре типа?
– Прочитал в одной из книг твоего брата. Это часть какого-то ребуса, но я всё еще не знаю и не понимаю его сути.
– Тот, кто писал это, должен знать суть?
– Возможно, а может и нет. Видишь ли, год назад я закончил работу над одной из своих книг, носящей название «Психоматрикс». В ней я убеждаю читателя освободить свой мозг от Вселенской догматики и поверить в себя.
– Ну и что?
– Не исключено, что мне это только мерещится, но в том, что написано на этих стенах, я вижу помыслы своих злейших оппонентов.
– Постой! – Вика едва не кусала локти; было видно, что мои слова перестают ее радовать, – Я ничего не знаю ни про «Психоматрикс», ни про первичные типы, ни про Вселенскую догматику… Мне непонятно, как всё это связано с тем, что происходит сейчас. Но я знаю, что нам во что бы то ни стало нужно разобраться с теми, кто оживляет мертвецов.
После ее слов мои приоритеты поменялись. Действительно, эта канитель со снами, библейскими эпосами и попаданием неизвестно куда уже порядком меня достала. Хотелось заняться чем-то более близким к реальности, так что я заявил:
– Думаю, ты права. Нужно валить отсюда.
– Тогда чего же мы ждем?
– Своих вещей, – подойдя к обломкам письменного стола Акимыча, я вскрыл нижний ящик.
Мои ожидания оправдались. Там я нашел свое оружие и письмо от незнакомца. Когда письмо оказалось в моем кармане, мои дела в гэбэшном офисе себя исчерпали, и мы направились к выходу. Обратная дорога являлась точной копией пути прибытия, и в тоже время что-то изменилось.
– Ты слышишь? – с нервной дрожью прошептала Вика, пальцами цепляясь за мое плечо.
– Что? – спросил я, но в следующее мгновение понял о чем идет речь.
Этот звук несся по сумрачным коридорам нулевого этажа, петлял в его лабиринте и исчезал в тупиках, сливаясь с непреклонной серостью бетонных стен. Мы оба пришли к выводу, что ничего хорошего ожидать не следует, поэтому прижались спиной друг к другу и стали ждать.
Сначала свет начал мигать еще отчаяннее, чем прежде, после чего совсем погас. Держа Викторию за руку, я чувствовал, как через ее тело проходит паническая дрожь. Понимая, что вот-вот тоже самое состояние доберется и до меня, я выхватил пистолет и сделал несколько выстрелов в никуда.
По-видимому, мои аргументы показались местным электрикам убедительными, от чего искусственный свет вспыхнул с новой силой. Но данное обстоятельство не принесло долгожданной радости. Теперь, при достаточном уровне освещения было видно, что мы стоим в округлом холле, от которого радиально расходятся коридоры. Коридоры уходили, а их содержимое приближалось к нам, гремя цепями и еще чем-то грозным и страшным.
– Зачем же так грозно, Игорёк, – обиженно заявил первый подоспевший гость.
Нойман стоял передо мной в своем кроваво-злобном обличье и ухмылялся.
– Вот так взял и лишил меня органа зрения. Что теперь прикажешь делать?
Его правая рука, потерявшая свой естественный цвет из-за запекшейся на ней крови, медленно потянулась к левому глазу, скрюченными пальцами проникла в глазницу и с шамкающим хлюпаньем выдрала ее содержимое. Поглядев на добытое сокровище, Нойман усмехнулся, обнажая свои поросшие гнилью черно-коричневые зубы, и бросил его в мою сторону.
Оно с металлическим стуком проскакало по мрамору пола и остановилось передо мной. Держа пистолет перед собой на расстоянии вытянутой руки, я присел и захватил ладонью другой руки подарок мертвеца. Из него торчал измятый кусочек свинца.
– Разве так поступают с друзьями-товарищами? Смотри, вот и Гена подошел. Кажись, у нас намечается корпоративная вечеринка.
Из разодранной глазницы Ноймана узкими ручейками стекала темная кровь, но это ничуть не смущало его новую сущность.
– Что думаешь?
Не знаю почему, но когда я смотрел на сборище мертвых гэбэшников, стекавшихся к холлу, во мне присутствовало лишь призрение к ним и желание уничтожить всю эту мерзость. Другое дело Макс и Гена. И пускай мы были едва знакомы.
– Я не верю, – прошептал я, – Я не верю, что можно так просто взять и стать трупом. Это безумие.
– Безумие, говоришь, – из глотки Ноймана вырвался дьявольски веселый смех, который с лихвой переполнил мои уши, а затем убежал куда-то в страхе, – Ты думаешь, что это Бобрик сделал меня таким? Ошибаешься. Как я мог умереть, если никогда не был живым? Он лишь помог мне понять то, что является настоящей реальностью, а не глупой иллюзией, которой я услаждал свой слепой затерявшийся разум. Теперь мои мысли блещут зеркальной чистотой. Это и есть Истина.
