скачать книгу бесплатно
Повести о взрослении
Антон Владимирович Лемесев
Включенные в сборник повести развивают одну сюжетную линию. В «Рыцаре и времени» компания школьных друзей сталкивается с типичными для подростков проблемами: страхом перед будущим, трудностями самоопределения и скукой. Герои повести расстаются со старыми иллюзиями и оказываются в плену новых. «Заключительная церемония» продолжает историю персонажей из «Рыцаря и времени». Повзрослевшие друзья заканчивают учебу в университете и готовятся к началу взрослой жизни.
Повести о взрослении
Антон Владимирович Лемесев
Иллюстратор Александра Барановская
Дизайнер обложки Анастасия Шишканова
© Антон Владимирович Лемесев, 2017
© Александра Барановская, иллюстрации, 2017
© Анастасия Шишканова, дизайн обложки, 2017
ISBN 978-5-4483-2002-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Рыцарь и время
Посвящаю школьным друзьям, без которых не было бы этой повести,
и семье, без которой бы не было меня
Не помогли тому его доспехи.
Песнь о Роланде
Недавно наша семья переехала. Поселились мы в новом районе на краю города. Дома там строятся прямо посреди поля. Поле – заросшее и бескрайне пустое. Над ним постепенно вырастают высокие новостройки. Рядом с ними ровными рядами выстроились частные домики, которые построили еще до нашего прибытия. Я вижу, как приезжают машины, слышу, как кричат дети и как работает строительный кран, и постепенно привыкаю к новому месту.
Вместе с нашей семьей переезжало много вещей. Их было куда больше, чем нас самих. Все вещи мы свалили в одну комнату. От этого она стала похожей на склад.
Я высунулся из окна и увидел поле. Оно раскинулось вплоть до размытой линии горизонта. Мертвые головы репья качаются на ветру. Смотря на поле, я чувствую пустоту, которую хочется заполнить.
Я перевел взгляд на комнату и увидел вещи, беспорядочно раскиданные на полу. Человек очень сильно к чему-то привязан.
Родители долго ждали переезда, потому что на старом месте в нашей жизни ничего не происходило. Папа постоянно говорил о смене обстановки, а сестре хотелось отдельную комнату. Раньше мы с ней жили сообща. Теперь у нее есть своя собственная комната. Это обещает мне больше свободы.
Однако мне выделили комнату-склад. Поначалу это меня огорчило, ведь я совсем не мог развернуться в этом нагромождении вещей. Но папа пообещал в скором времени освободить комнату. Я согласился и попросил привести в порядок компьютер. Мы раскопали его из-под завалов, собрали по частям и поставили на стол в углу.
Я попробовал поиграть в историческую стратегию, но ничего не вышло. Моих рыцарей нещадно расстреливали вражеские лучники. Я проиграл оборону замка и решил заняться чем-нибудь другим.
Я вышел во двор. Он у нас вполне ничего. Есть газон, песочница, кольцевая асфальтовая дорожка, цветы, небольшое деревце. Его посадил сосед. Он уже седой и немного хромает. Я помахал ему рукой. Он помахал мне в ответ. Я спросил, можно ли посмотреть, как он будет сажать дерево. Он разрешил. Потом мы немного поболтали. Сосед сказал, что давно мечтал о своем собственном доме. Родом он из деревни. Воевал. Был ранен. Потом работал на заводе. Когда СССР развалился, он открыл фирму и стал успешным бизнесменом. Так и накопил на дом.
Сосед сказал, что ему надо кормить собаку, и ушел. Он улыбнулся мне вслед. Я увидел его пожилую жену. Мне показалось, что по молодости она была ничего. Еще я разглядел его собаку. У собаки коричневая спина и черная мордочка. Она быстро виляет хвостом и громко лает. Я бы хотел как-нибудь с ней прогуляться.
Дома я спросил папу, хотел бы тот иметь собственный дом. Папа сказал: «Да». Но сейчас он рад тому, что есть.
Я с детства мечтал о собаке. Я все время воображал, какая у меня может быть собака. Она может быть либо большой и мохнатой, либо маленькой и с длинными ушами. По-другому никак. Мы бы вместе гуляли, я бы мог купать ее в ванной с шампунем. Она бы брызгала на меня водой и лизала щеки. Я бы научил ее различным командам. Мы смогли бы участвовать в собачьих соревнованиях. Если бы моя собака выиграла, я бы купил ей красивый ошейник с табличкой, где выгравировано ее имя
Мы бы очень хорошо проводили время вместе.
Я не могу сказать, что без собаки ощущаю себя одиноко. В конце концов, у меня есть сестра.
Когда мама была беременной, я думал о братике. Но родилась сестра. Поначалу, конечно, я немного грустил. Казалось, что меня разлюбили. Но потом мы с сестрой сдружились. Как-то раз родители ушли за покупками и оставили нас дома одних. Я подошел к сестре. Она играла с куклой. Я скорчил рожу. Сестра засмеялась. Я тоже засмеялся. С тех пор мы хорошо ладим. Хотя до этого я ее частенько обижал. Ведь я не смог до конца забыть, что хотел братика. Мы с сестрой лазали за диван, играли в войнушку и в динозавров. Однажды в пылу сражения я кинул в сестру кубиком, и она заплакала. Потом я тоже заплакал, потому что мне стало ее жалко, и я боялся наказания.
Вообще, родители у меня не строгие. Конечно, когда я был маленьким, они заставляли меня рано ложиться, запрещали смотреть, как в фильмах целуются и обжимаются. Папа был не против показать мне фильмы ужасов из своей коллекции, но мама противилась. Она не хотела, чтобы я заработал травму психики. Но это все равно случилось. Только по-другому.
В один день, когда я еще ходил в садик, мама долго не забирала меня домой, и мне показалось, что я остался совсем один на свете. Потом, конечно, мама пришла. Но с тех пор я понял, что быть одному очень грустно.
1
Наши соседи – это семья из трех человек: папа, мама и их дочь. Как-то раз мы вместе ужинали. Сестра решила остаться дома смотреть телевизор. Правильно, с кем ей в гостях играть. Я-то заинтересовался соседкой. За столом я сидел напротив нее и время от времени на нее поглядывал. Я запоминаю внешность людей не сразу, а по кусочкам. Вот что я заметил после нашей первой встречи с соседкой: прямые волосы каштанового цвета, тонкие губы (нижняя чуть толще верхней), немного приподнятый кончик носа, ногти без маникюра, голубые глаза и родинка с левой стороны подбородка.
Соседка тоже на меня посматривала. Я не сразу понимаю, что люди обо мне думают. Но вообще мне показалось, что она не против моей компании. Когда родители разговаривали о перспективах на будущее, я закатил глаза. Соседка заметила это и быстро улыбнулась.
Ее родители не похожи на моих. Отец у нее более серьезный, чем мой. Он все время рассказывал о бизнес-плане своей конторы по установке кондиционеров. Говорил, что с учетом глобального потепления он рассчитывает на серьезную прибыль в следующем году. Мой папа в ответ кивал и все пытался сменить разговор на историческую тему. Когда-то отец закончил истфак, но сейчас он работает в отделе городского планирования. Папа не мог подхватить разговора о кондиционерах, а сосед был не в силах развить тему экономики России рубежа XIX и XX веков.
Женщины не стали вмешиваться в разговор мужей и шептались о чем-то своем. Я мог услышать, как они обсуждали покупку косметики через интернет.
Потом на некоторое время за столом установилась тишина. Но тут соседская девушка намекнула на десерт, и вскоре мы уже вовсю хлебали чай. Папа предложил сделать прогноз на будущее. Сосед предположил, что финансовый кризис обойдет Россию стороной, а партия власти останется у власти. Отец и тут отличился. Его понесло. Он начал громко говорить, что вновь урежут зарплаты бюджетникам и поднимут цены на продукты первой необходимости. Тогда сосед достал хлеб, соль, спички и разложил все это на столе. А потом сказал, что вот они – продукты первой необходимости. Что по сути это очень простые вещи, и остаться без них было бы просто нелепо. В случае чего он даже обещал помочь. Отец унялся. Мама косо на него посматривала. Я понял, что ситуация застопорилась. Но тут на помощь снова пришла соседская девушка. Она сказала, что пойдет к себе в комнату, и невзначай предложила мне к ней присоединиться.
Я впервые был в комнате девушки. Раньше мне всегда казалось, что это что-то нереальное. Но в комнате моей соседки оказалось вполне привычно. Я оценил цветовое соотношение интерьера, компактную мебель и постер с Ларисой Мондрус. Я и не думал, что кто-то до сих пор ее слушает. Но тут девушка скорчила такую физиономию, что я перестал сомневаться.
У нее на стене висела старая карта мира. На ней еще были ФРГ и ГДР. Соседка упомянула своего деда, который служил в ГДР. Он описывал ей Бранденбург пятидесятых. В нем тогда было полторы тысячи проституток и две тысячи эссесовцев. Моя соседка рассмеялась. Во время смеха у нее на щеках образуются ямочки. А я, когда смеюсь, то чувствую себя глупым.
Мы сидели на кровати и обменивались информацией, какой обычно делятся незнакомые люди при первой встрече. Моя соседка расспрашивала меня насчет старой квартиры. Но я не очень хотел рассказывать о том, что уже позади. На кухне все еще болтали наши родители. За окном шумела автомобильная сигнализация. Все происходило как-то само по себе. Время текло в разных плоскостях. Я сказал об этом вслух.
– Хватит умничать, – сказала соседка.
Эта фраза меня приободрила. Иногда меня «не в ту степь заносит», как выражается моя бабушка.
Поговорка понравилась моей соседке. Я решил еще чем-нибудь таким выделиться и прочитал ей стихотворение Маяковского. Оказалось, что ей не нравятся футуристы. Она больше ценит символистов. Соседка называет их «изящными» и вспоминает строки из Северянина.
Вскоре ужин закончился. Я не хотел расставаться с соседкой.
На прощание каждый друг другу что-нибудь пожелал. Отец сказал соседу, что они еще как-нибудь обсудят экономику России, мама попросила переписать у соседки «тот чудесный» рецепт песочного печения. А я тем временем долго соображал, как бы распрощаться со своей новой подругой так, чтобы потом поскорее увидеться вновь.
– Надо будет разобраться в перспективности нашего района, – сказал я в итоге.
Она поняла намек.
2
Раньше я думал, что мечта – это что-то недостижимое. Вроде как полет на Луну или выигрыш в многомиллионной лотерее. Я воображал себе что-то заоблачное, а потом ощущал себя слишком слабым для достижения подобных высот фантазии. Но потом мне стало ясно, что мечта состоит из множества целей.
Когда-то я решил стать писателем. Тогда это была самая настоящая мечта: идеалистичная и подпорченная сомнениями. Я пробовал писать на очень многие темы. Вот некоторые из них:
– любовь
– смерть
– одиночество
– отчаяние
– насилие
– недостижимость идеала
Я размышлял над вопросами:
– как человеку добиться счастья?
– как доказать всем, что ты чего-то стоишь?
– как быть самим собой?
– почему в жизни все так непросто?
– почему так важно быть с кем-то?
Начинал я, конечно же, со стихотворений. Я рифмовал все подряд и находил это занятие весьма легким. Один раз я начитался какого-то поэта и поставил себе план: по стихотворению в день.
Тогда я еще не обладал чувством самоиронии и считал свое творчество чрезвычайно трагичным.
Вот пример моей тогдашней поэзии:
Мы встречались на закате.
На закате встречались мы.
На закате мы когда-то встречались,
И однажды в закат ушли.
Потом на меня что-то нашло, и я избавился от тетрадей со своими стихами. Я рвал тетради одну за другой, складывая обрывки в мусорный мешок. В тот момент я чувствовал себя очень свободно. Я избавлялся от самой настоящей обузы.
Потом я решил писать только прозу. Мне показалось, что я смогу избавиться от надуманной романтики, прекратив рифмовать «страх» и «прах». Перед этим я прочитал книгу Кинга «Как писать книги». В ней автор давал много всяких советов и рассказывал про то, какой он сейчас успешный. Я не брал в расчет местные реалии и следовал совету Кинга, набирая по две страницы печатного текста в день. Из-под моих рук выходили рассказы, повести и эссе. Мне казалось, что я гений. Тем временем мою гениальность мало кто замечал. Из издательств не отвечали, школьный учитель по литературе лишь кратко резюмировал мою писанину и каждый раз приговаривал:
– Главное, не забрасывай.
Я следовал этому совету и писал как помешанный. Родители считали, что у них растет необычный ребенок.
Я планировал написать роман. У меня даже была специальная папка, куда я собирал заготовки для книги. Еще я вел десяток txt-файлов с заметками. Я распечатывал каждую страницу и скрупулезно правил текст. Мне хотелось достигнуть совершенства.
В один момент развитие сюжета остановилось. Перечитав написанное, я пришел в отчаяние: то было сплошной ложью. И я решил заморозить проект.
По совету Кинга я пробовал посылать рассказы в литературные журналы. Не отвечали.
Я пробовал продавать рассказы в школе. Из-за этого меня вызвали к директрисе. Та подозревала меня в распространении подрывной литературы. Впрочем, один мой рассказ на военную тематику пришелся директрисе по нраву. Там еще писалось:
«Сырая земля под ногами и серые облака над головой. Повсюду слякоть и лужи. На душе тяжело и тоскливо, и так же искорежен мой разум, как черные уродливые ветви голого осеннего леса. Осень, вот что такое осень, не та прекрасная пушкинская, а суровая и грязная, как и есть в жизни».
Рассказ «Друзья» выставили на городской конкурс рассказов на тему Великой отечественной войны. Я занял третье место. Один из членов жюри – полный мужчина с бородой – спросил меня, воевал ли кто-то из моих родственников. Я рассказал про погибшего прадеда. Член жюри уточнил, не рассказывал ли мне кто-нибудь фронтовые истории. Я ответил: «Нет». Разве что только дед про свое голодное военное детство. Дед клянется, что ни за что не желает никому пережить подобное. Он рад, что мое детство прошло без голода и бомбежек. Говорит, что цель моей молодости состоит совсем в другом. А бабушка только и рада подлить мне чай да подсунуть горячую плюшку вприкуску.
Я честно признался члену жюри, что читал про войну в книгах, видел ее в фильмах и в компьютерных играх. Тот похвалил мою фантазию, но отметил, что в рассказе не хватило правдивости и художественности. Потом он отвел меня в сторону и спросил, не играл ли я в Call Of Duty. Я подсказал ему прохождение в одном из уровней.
Уже в свои годы я могу сказать, что литература доставила мне много проблем.
«Друзей» директриса-то одобрила. Но это было до того, как она наткнулась на рассказ «Борцы».
«Есть один человек, которого я терпеть не могу. У нее противные очки в черной оправе и жуткое платье в горошек. От нее пахнет духами столетней давности. Каждый раз, когда я ее вижу, я жалею, что не родился слепым.
Этот человек терроризирует всю академию. Мы – Борцы – объединились, чтобы свергнуть ее».
Так начинался рассказ.
Директриса угадала в нем пародию на себя и на некоторых других учителей. Созвали педсовет, отчитали меня у доски. Там были и мои родители. Хорошо, что они встали на мою сторону, защищая разгул юношеской фантазии. Я признался, что писал про студенческие бунты царской поры и вовсе не мечтал поднять школьников на восстание против учителей. Такое оправдание понравилось нашей учительнице по правоведению. Она – женщина старой закалки – любит рассказывать нам на уроках про подвиги революционеров. Она-то и предложила директрисе посмотреть на мой рассказ под другим углом.
Вскоре с меня сняли всякие подозрения. Впоследствии я прекратил продавать рассказы. И вот уже очень долго я ничего серьезного не писал.
Литературная карьера перестала быть для меня мечтой.
Другое дело цель. Поставил ее перед собой и выполняй.
У меня было много целей в жизни, которые я успешно выполнил:
– научился кататься на велосипеде
– смог проплыть километр без остановки
– дожил до выпускного класса
– прочитал «Войну и мир»
– дошел пешком до края города
– однажды получил пять за четверть по математике.
Есть и другие достижения. Всех я просто не припомню.
Я решил ставить цели и добиваться их. Только так я смогу двигаться по жизни дальше.
Я прочитал соседке Маяковского.
Пригласил ее погулять.
