banner banner banner
Прах на ветру
Прах на ветру
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Прах на ветру

скачать книгу бесплатно

Прах на ветру
Анна Чиж-Литаш

Всегда ли закон – вершина правосудия? Или все-таки сердце, а не разум – главное мерило людских поступков? Можно ли оправдать убийцу, определив его мотивы? И может ли жертва стать главным обвиняемым?

В своем кабинете убит директор крупнейшей строительной фирмы страны. Кто оставил двенадцать пуль в груди жертвы? Полковник Виноградов вновь пробует размотать преступный клубок противоречий.

Анна Чиж-Литаш

Прах на ветру

© Чиж-Литаш А., 2018

© ОДО «Издательство “Четыре четверти”», 2018

«Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас…»

    Библия (Мф.5:44)

Глава 1

«Пока мы спим, наша душа путешествует по небесам»

Стрелка часов показывала без двадцати одиннадцать вечера. Тишину за окном нарушали проезжающие мимо автомобили, и трамвай с периодичностью в десять минут издавал небольшой гудок.

Десятиэтажное офисное здание дремало, аккуратно прикрыв веки. С парадного входа одиноко светилось окно охраны, хотя бравый сторож уже как час прибывал в объятиях Морфея. Правда, с улицы его силуэт говорил о другом: ночной охранник бдительно следит за обстановкой на мониторе компьютера.

Если бы Василий Николаевич не так сильно утомился за день, болтая с уборщицами, его глаза не болели бы от тактической компьютерной игры, где он в роли стального монстра победил всех врагов, то, возможно, он бы заметил, что в сейфе с ключами от офисов не хватает одного. Возможно, он даже совершил бы обход вокруг здания и, приподняв глаза, увидел, что в одном из кабинетов на седьмом этаже свет так и остался включенным. Тогда бы он обязательно поднялся наверх, чтобы выругаться в тишину, рассказывая пустым коридорам о том, что какой-то болван вновь забыл выключить свет и сдать ключи, или, еще лучше, напился и уснул прямо в рабочем кресле. А ведь такие случаи имели место с периодичностью раз в неделю. И этот факт не мог не радовать Василия Николаевича.

Разбредаясь по домам, подвыпившее руководство оставляло после себя целое банкетное меню. Правда, нарушив его первозданную целостность. Это нисколько не смущало Василия Николаевича. В работе сторожа были свои преимущества. В первую очередь то, что гарантированный завтрак, обед и ужин доставались исключительно ему. Конкурентки, сложив швабры в подсобку, в это время уже опочивали дома на желтых в красные маки простынях.

В своем шкафчике на замке, ключ имелся лишь у Василия Николаевича, он хранил целый набор пластиковых емкостей, которые он специально купил несколько месяцев назад с премии за образцовую работу. И когда «большие» начальники разбредались по домам, он, вооружившись пакетом с контейнерами и присвистывая на ходу, направлялся на банкет. Причем сам Василий Николаевич никому не навязывал свои услуги. Задержавшиеся гости лично просили охранника посодействовать в уборке кабинетов. Порой даже оставляя неплохие чаевые. Этот факт сперва смущал сторожа, ведь гости, по сути, уже щедро благодарили его угощением со стола, но затем Василий Николаевич решил, что уборка стоит гораздо больше, чем полкило отборной ветчины и нескольких тарелок со свежими овощами.

И сейчас, размеренно посапывая в кожаном кресле, Василий Николаевич даже и не подозревал, что всего в нескольких десятках метров над его головой, в яростном танго, кружит смерть.

Глава 2

«Ветер подхватил песок с земли, покружил его над деревьями и домами, но уже через несколько секунд растворил в воздухе»

Дубовый стол с ручной резьбой по краям, диван, обтянутый телячьей кожей, шкафы и стулья ручной работы, бесчисленное количество офисных аксессуаров, стоимость которых составляла такое же бесчисленное количество условных единиц, служили главным украшением комнаты. Посреди этого кабинетного шика и необоснованной роскоши лежал персидский ковер. Хозяин кабинета был крайне недоволен, когда кто-либо из подчиненных наступал на него. К слову, это относилось не ко всему контингенту фирмы: уже начальникам отделов ходить по нему было дозволено. Для обычного клерка это была запретная зона. Заходить в кабинет было нельзя, впрочем, дышать возле входа тоже не рекомендовалось.

Пренебрежение витало в коридорах, жило на полках в кабинетах, прочными масками отпечаталось на лицах персонала. Входящий сюда по запаху понимал – здесь живет зло. Описать этот аромат было сложно, практически невозможно. Как будто кто-то специально каждое утро распылял баллон с этой жидкостью, заставляя стены сохранять память. Единожды вдохнув пары этих офисных кулуаров, ассоциации оставались в памяти навсегда, постепенно разрушая разум и пачкая душу.

Кабинет хозяина персидского ковра пах особенно. Сладковатый аромат цветов слился с запахом отсыревшего подвала и только что потушенных сигарет. К слову, сигаретное амбре пропитало не только мебель, но и стены. Выветрить запах из кабинета было невозможно. Хозяин кабинета всячески маскировал аромат, забрызгивая кабинет едкими духами, но подчиненные точно знали, когда была выкурена последняя сигарета. Столь активный интерес к вредной привычке со стороны сотрудников был вызван запретами хозяина дубового стола курить в кабинетах и даже на специально отведенной территории возле здания. Логически аргументировать столь нелогичную цепочку его мыслей не представлялось возможным. Занавес справедливости здесь не опускался никогда. За тридцать лет существования фирмы правды не добился никто. Те, кто боролись за нее, погибли в жестком бою условностей и цинизма.

Хозяин дивана из телячьей кожи всячески пропагандировал товарищеские отношения в коллективе, построенные исключительно на гуманности, справедливости и честности. Хотя ни разу за все время своего правления не последовал ни одному из этих принципов, считая своих подчиненных идиотами, не способными думать, чувствовать и оценивать ситуацию. Единственное, о чем искренне жалел офисный планктон, – это о невозможности изменить ситуацию. Всяческие попытки произвести малейшую революцию терпели фиаско.

Желание владеть умами и сердцами коллег осталось лишь желанием. Повелитель дубового стола, дивана, шкафа, стульев и еще кучи барахла так и остался лишь хозяином кабинета.

Глава 3

«Не задумываясь о содержимом, мы теряем суть бытия»

Персидский ковер лежал не на положенном месте. Левый край был слегка загнут, бахрома спутана. Прямо в центре на бежево-песочном фоне кровавыми красками была нарисована абстракция. Алые капли крови напоминали разбросанные по полю маки. Справа от композиции лежало тело мужчины. На белоснежной рубашке отчетливо вырисовывались следы огнестрельных ранений. На обездвиженном лице читалось удивление. Встреча со смертью в этот день у него запланирована не была. Лист ежедневника был исписан полностью, но в списке дел прощание с жизнью не значилось.

Жертва – глава крупной строительной фирмы «Строй с нами» Мазалевский Артур Валерьевич, считался одним из лидеров на рынке строительства. В должности директора проработал десять лет, а в компании – все пятнадцать. За время работы успел нажить себе не один десяток врагов. Образ жизни, стиль общения, манера ведения бизнеса оставляли желать лучшего. Поэтому десяток пулевых ранений в груди поставил жирную точку в его конфликте с жизнью.

Крепкий сон не позволил сторожу услышать звуки стрельбы. Иначе он давно бы поднял тревогу. Позже Василий Николаевич будет винить себя в том, что не смог спасти бизнесмена, но медики успокоят его, сообщив, что помочь ему было уже невозможно.

Мертвую тишину разряжал негромкий храп Василия Николаевича. Слегка склонив голову набок и приоткрыв рот, он периодически вздрагивал. Ему снился сон о том, что, придя на очередной банкет, он не обнаружил на столе еды. Ни мясной нарезки, ни овощного пиршества, ни заморских деликатесов не было. На пустом столе валялась лишь открытая бутылка красного вина. Кровавая лоза растекалась по скатерти и мелкими каплями падала на пол. От звука капель Василий Николаевич вздрагивал. Страх пропитал его тело, сдавил горло, сковал душу. Тщетно пытаясь проснуться, он все глубже погружался в ночные иллюзии.

Оковы сна разрушил зазвеневший будильник. Стрелка часов показывала шесть утра. Открыв глаза, Василий Николаевич не сразу понял, где он находится. Проведя рукой по лицу, он заметил, что кожа покрыта испариной.

– Белый свет! Сколько же я проспал? Что за кошмарный сон!

Послевкусие сна яркой вспышкой отпечаталось в памяти. Умывшись и оправив форму, он прикурил сигарету и вышел на улицу. Надеясь, что утро с первыми лучами солнца развеет его кошмары. На горизонте только начинало светать. Огни большого города еще освещали дорогу ранним путникам. Василий Николаевич неспешно обогнул офисное здание. Приподняв голову и наблюдая, как клубы дыма растворяются в темноте, он стал рассматривать бесчисленные окошки бизнес-высотки. В одном из них горел свет.

– А это еще что такое? – Василий Николаевич потушил сигарету и быстрым шагом направился к зданию.

Глава 4

«Лучше изувеченное тело, чем изувеченная душа»

Александр Петрович Виноградов уже пять минут неподвижно стоял перед зеркалом, пристально рассматривая свое лицо, точнее, одну его составляющую. Смена имиджа была наглядно продемонстрирована на лице полковника. Края всегда идеально подстриженных усов теперь спускались вниз по пухлым щекам. Александр Петрович терзался сомнениями: оставить или укоротить. Главное достояние его лица в последнее время подверглось критике со стороны любимых домочадцев. Алла Владимировна молча улыбалась, бросая озорные искорки в сторону мужа. Настя перешла в открытое противостояние:

– Папа, ты похож на кубанского казака! Хотя нет, лучше на барона Мюнхаузена.

Беляк, когда увидел его, пятнадцать минут заливался смехом:

– Старая умора! Ну ты даешь, дружище! Дай я тебя сфотографирую.

Сергей Васильевич достал телефон и включил камеру:

– Ты просто неотразим! И еще раз, улыбочка!

Наивный и слегка поглощенный мнимым тщеславием, Александр Петрович выпрямил спину и, не отрывая взгляда, посмотрел в камеру.

Сегодня он уже понимал, что старый приятель не оценил его новый облик, а просто решил поиздеваться.

– За живое ведь зацепил, – приглаживая перед зеркалом усы расческой, сказал он. – Ну ничего, я подожду, пока твои оставшиеся три волосины, как осенняя листва, опадут на землю, – полковник запустил свою крепкую ладонь в густую шевелюру.

Решив, что еще денек-другой подумает над тревожащим его вопросом, полковник положил расческу для усов в нагрудный карман тенниски и вышел из ванной.

Легкий июньский ветерок помог ему открыть окно на балконе. Облокотившись о подоконник, Виноградов подкурил сигарету. Клубы дыма в лихом танце обогнули полковника и продолжили движение в сторону кухни. Александр Петрович, спохватившись, быстро закрыл балконную дверь. Алла Владимировна не приветствовала вредную привычку супруга, тем более на территории квартиры.

Поток мыслей о недостатках дворовой парковки прервал телефонный звонок.

– Привет, старина, – по ту сторону телефона послышался родной голос Беляка.

– Привет. Неужели ты про меня вспомнил?

– Ты уже постриг усы? – смех приглушил голос собеседника.

– Нет! И хватит уже мусолить эту тему! – полковник грубым движением потушил окурок.

– Просто я дал себе слово, что не буду находиться с тобой в одном месте, пока ты не уберешь со своего лица физиономию глупого гусара, – в трубке раздался заливистый смех сменившийся кашлем.

– Смотри не подавись!

Александр Петрович вышел с балкона и уютно расположился в своем любимом кресле. Увидев, что хозяин ничем не занят, Бах плюхнулся прямо ему на ноги и завилял хвостом.

– А теперь давай по делу, чего звонишь?

– Хотел предложить тебе выгулять мозги. Сегодня ночью убили генерального директора одной из крупнейших строительных фирм страны.

– Фамилия?

– Мазалевский. Артур Валерьевич. Фигура крупная, но жутко неприятная. По телефону сообщать подробности не буду, все слишком запутанно.

– А твои буржуи как отнесутся к моему участию? Наше общество, знаешь ли, не привыкло к инициативным пенсионерам. Это раздражает. Даже меня.

– После того, как ты раскрыл дело Колесниковых, генерал лабызал тебя на каждом совещании, ты стал героем на Добромысленском. Но после твоего отказа вернуться на работу он больше тебя не вспоминал.

– Это все лирика. Куда ехать?

– Другое дело. Пиши адрес.

Перед входом в кабинет толпился народ. Любопытство брало верх над приличиями. Офисный планктон выл от лоскутных сплетен, собранных по кусочкам и неподтвержденных никакими фактами.

– Его застрели! Две обоймы!

– Нет, я слышала, как один из ментов сказал, что зарезали.

– Кто-то сказал, что он еще жив!

– Не может быть!

– Чушь! Он умер еще ночью!

Правоохранители отогнали толпу на безопасное расстояние, освободив проход в кабинет. Но сейчас, судя по их лицам, они здорово пожалели, что не закрыли от любопытных глаз весь этаж. Назойливости коллег убитого могли позавидовать самые голодные и наглые мухи.

Александр Петрович в черных, идеально отглаженных брюках, темно-синей рубашке и до блеска начищенных туфлях переступил порог строительной компании. Уверенной походкой полковник направился в сторону ярко-оранжевой ленты, заграждающей проход к месту преступления. Рядом с ним шел Сергей Васильевич Беляк. Изысканностью вкуса он не отличался. Оранжевая рубашка, помятые брюки, не видевшие утюга много недель. В руках он держал коричневый портфель, сильно потрепанный временем. Расставаться с ним Беляк не желал уже лет пять. Порой портфель служил ему и столом, и стулом, и даже подушкой.

– Полковник Беляк, а это полковник в отставке Виноградов, – Сергей Васильевич отработанным до автоматизма движением достал и через несколько секунд спрятал в карман удостоверение. Милиционер, стоявший на входе, лишь кивнул головой и отошел в сторону.

– Здесь что-нибудь трогали?

– Работали эксперты и следственная группа.

Сергей Васильевич внимательно осмотрел кабинет: труп лежал посередине ковра. По количеству кровавых подтеков можно было легко посчитать количество пуль, оставшихся в груди жертвы. На первый взгляд, их было не меньше десяти. Зевающий на входе милиционер, наблюдавший картину расследования с восхода солнца, внимательно посмотрел на тело. На секунду ему показалось, что по лицу погибшего пробежала тень усталости. Будто он просил закончить здесь и поскорее унести его отдыхать. Уставший конвоир мысленно отогнал от себя скверные мысли и, отвернувшись от двери, стал рассматривать столпившихся сотрудников.

Александр Петрович присел на корточки рядом с телом и пристально посмотрел в лицо жертве, как будто там хранилась важнейшая информация, ключ к разгадке. Надев перчатки, полковник дотронулся до груди, изрешеченной пулями.

– Двенадцать. И не пулей больше, – задумчиво проговорил он, – гильзы нашли?

– Они у экспертов, – молодой лейтенант внимательно наблюдал за действиями усатого пенсионера.

Александр Петрович встал, медленно выпрямляя спину. Периодически боли еще тревожили его суставы, отзываясь острым ударом в каждой косточке: так они напоминали полковнику о былых болезнях.

Виноградов обогнул стол и удобно устроился в кожаном высоком кресле.

– Комфортненько. Хозяин явно не бедствовал и привык к роскошным вещам.

– У него денег куры не клюют, – сказал Сергей Васильевич, – и, как мне кажется, причина столь быстрой кончины кроется именно в финансовом благополучии.

– Люди так уж устроены, им всегда всего мало, – сказал Виноградов, тщательно рассматривая содержимое стола. – Даже когда нам якобы всего хватает, мы хотим заполучить еще больше.

Александр Петрович аккуратно провел рукой по столу и спинке кресла. Затем, нагнувшись, он провел пальцами по полу и пристально посмотрел на руку.

– Хм. Странно, – еле слышно прошептал он. Резко поднявшись из-за стола, Виноградов подошел к окну. – Значит вот как! Понятно.

Беляк приподнял брови и внимательно посмотрел на полковника.

– Что ты уже унюхал, старый пес?

– То, что твоя нюхалка никогда и не заметила бы! – улыбнувшись, сказал он.

Александр Петрович принялся тщательно рассматривать кабинет, медленными шагами перемещаясь из одного угла комнаты в другой.

– Что там? – спросил Беляк, заметив, что Виноградов снова сидит на корточках.

– Думаю.

– Ну да, в такой же позе легче думается, – добрая усмешка проскользнула по его лицу. Сергей Васильевич знал полковника лет двадцать, поэтому странное поведение товарища было всегда оправданно. Ведь в итоге именно он всегда приходил к разгадке.

– Уважаемый, будьте любезны, продемонстрируйте нам улики с места преступления, – Виноградов обратился к следователю, который как раз опрашивал одного из сотрудников фирмы. Получив одобрительный кивок от Беляка, он протянул полковнику пакет.

– Неожиданный поворот, – полковник взял пакет и, положив его на стол, удобно устроился в кресле. Затем из внутреннего кармана пиджака он достал маленький блокнот, перетянутый резинкой, и черную перьевую ручку. К слову, с ней он не расставался уже многие годы, не признавая других предметов для письма.

Улики – осмотр кабинета Мазалевского А. В.

5 мая 2016 года, время: 10.15 утра.

Отложив на секунду ручку, Александр Петрович внимательно рассмотрел содержимое пакета.

резинка для волос (женская);

два окурка от сигарет. Один от тонкой сигареты, другой от обычной;

пуговица от рубашки жертвы;