скачать книгу бесплатно
Не бойтесь быть отвергнутыми! Люди так делают не со зла. От неумения любить, от не знания. Любите свою маму. Она у вас самая лучшая. И кто, как ни она нуждается в любви. Покажите ей свою любовь и научите излучать её. Мама любит вас очень сильно, но так же как и все боится показать своё чувство. Жизнь её не жалела, чтобы научить любить, но мама ваша напротив отказалась от этого чувства. Научите обязательно её любить.
Любите друг друга. Будьте верными плечами друг для друга. Будьте одним целым, продолжением друг друга. В этом мире любовь спасает от одиночества, а вы ни одни: у вас есть мама и вы друг у друга.
Любите своё дело. Не работайте там, где вам не нравится или противиться душа. Уходите оттуда сразу и не задерживайтесь. Не мучаете себя изнутри, заставляя быть на нелюбимом месте. Ищите занятия по душе, от которого вам будет кайфово и драйвово.
Дарите свою любовь безвозмездно, и она вернётся к вам, делая вас счастливее.
Ваш любящий всем сердцем отец!
Глава 3 Авторитеты. Все боги умирают
Зевс метнул копьё в сердце Посейдона!
Он упал и не стало больше Бога!
И ундины запели странные песни,
А Бог оказался не бессмертный!
Зал вновь наполнился людьми, которые каждый уселся на своё прежнее место. Они между собой бурно общались и решали какие-то серьёзные вопросы. Плавно зашли присяжные и так же расселись по своим удобным креслам. Они были серьёзны и молчаливы. Последним в зал зашёл судья. Его ирокез с красного цвета поменялся на синий. Об этой странности заметил Андрей, который до сих пор всё это время сидел на своём стуле и тайно сжимал в руках авторучку и исписанный блокнот. Судья занял своё место за трибуной и было уже взял резиновый молоточек, но гул сам по себе утих. Наверное, гости за время перерыва успели всё обсудить и насытились разговорами.
Кирилл Игнатьевич и Иларион Иннокентьевич, как лучшие друзья, зашли вдвоём последние и шутливо обсуждали вопрос об существовании времени. И чем его можно измерять кроме часов, минут и секунд.
– Продолжим, – улыбнулся адвокат обвинителю, который в ответ пожал ему руку. В зале царила добрая атмосфера. И даже не скажешь, что минут тридцать назад здесь была жёсткая словесная борьба, решавшая судьбу человека.
– Всем встать! – стукнул молотком для вида судья. Зал хором встал, – Суд продолжает заседание по делу Андрея Петрович Замятина. Садимся, – приказал он всем сесть и сам это сделал.
Гости и присяжные умостили свои задние точки на кожаные кресла, а Кирилл Игнатьевич и Иларион Иннокентьевич стояли поодаль друг против друга у противоположных стенок.
– Получается? – задал вопрос адвокат, подойдя к клетке, где печально сидел Андрей.
– Ага! – коротко ответил он ему.
– Вот и хорошо! – улыбнулся старичок, – время у тебя ещё есть!
– Для чего время? – решился на вопрос Андрей, понимая, что этот старичок его соратник.
– Пиши и узнаешь! – коротко ответил Кирилл Игнатьевич, и на его лице появилась тайная улыбка.
– Ну-с, – протянул старичок, обращаясь к Илариону Иннокентьевичу, – Пойдёмте дальше! Следующий пункт обвинений! Мы ждём.
Обвинитель, до этого думавший о чём-то важном, резко пришёл в себя, взбодрился и застукал каблучками от лакированных туфлей по паркету.
– Уважаемые судья, присяжные и гости нашего заседания, – обратился он ко всем, – хотелось бы, чтобы предыдущие два обвинения были тщательно рассмотрены и вынесен соответствующий приговор. Этого преступника надо судить по всей строгости закона вселенной! И перейдём к очень важному пункту нарушения всей жизни и течения мирозданий. Андрей, – обратился он к подсудимому, который поднял на него удивлённые глаза – первый раз к нему обратились за всё время процесса, а он длился уже около двух часов, – скажите пожалуйста, Вы создавали себе кумиров в течении своей жизни?
Андрей задумался и начал анализировать свою жизнь. Пошли воспоминания в голове, но прикинуть кумира он не мог:
– Нет! – утвердительно ответил он.
– О как! – улыбнулся с ухмылкой Иларион Иннокентьевич, ожидая этот ответ, на который у него был готов контраргумент, – А если хорошо подумать! – заязвил он.
– Хорошо подумать, – ответил Андрей, – в такой ситуации и обстановки совсем не возможно. Я не могу собраться с мыслями, ибо я не понимаю, что происходит, и где я нахожусь. Но на сколько память мне не изменяет, я всегда пытался окружающим донести, что не стоит создавать себе кумиров, а надо жить по своей совести и умению, – Андрей не вставал с места, понимая, что это может привести к неприятному удару током.
– Вы можете вставать, – обратился к нему панк-судья, – когда к Вам обращаются. За это Вам ничего не будет.
Андрей привстал и подошёл к решётке, взявшись за неё обеими руками. Обвинитель заулыбался, пристально вглядываясь в него, словно смотрел внутрь его души.
– Значит, – продолжил Иларион Иннокентьевич, – Вы утверждаете, что никогда и ни при каких обстоятельствах не создавали себе кумиров, у вас не было авторитетов, на которые Вы ровнялись?
– Я думаю, да! – неуверено ответил Андрей.
– Хорошо! – одобрительно кивнул обвинитель, – можете присесть. А я продолжу, – повернулся он резко на каблуках к присяжным, – Мне кажется, Андрей Петрович нас обманывает! И даже не краснеет, – засмеялся он. Старичок взглянул на подсудимого и спокойно кивнул головой, мол не беспокойся.
– Может быть без слов, – продолжил обвинитель, – посмотрим фильмы из жизни этого человека, если можно его так назвать! – зал молча согласился, переключив своё внимание на висевший экран посередине комнаты.
Вновь быстро замелькали кадры, словно кто-то включил перемотку назад. И вот всё остановилось, и пошёл показ нового видео, которое должно было оголить пороки Андрея.
Андрей, сидя за столом прекрасным солнечным весеннему утром, уплетал бутерброды с колбасой. Он воодушевлённо рассуждал:
– Уберём траву. Территория не маленькая, справимся.
– Точно! – вопросительно уточняет у него супруга.
– Да, конечно, – уверенно и с энтузиазмом отвечает он, – если надо, позову ребят. За бутылку помогут! Как уберём, там можно поставить баньку, дом. Большой дом, – продолжал рассуждать Андрей, мечтая, – Большой дом. На всю семью, чтобы все под одной крышей жили. Дружно жили и весело, сообща. В дальнем углу выкопаю прудик и запущу туда рыбок. Правда я в них не соображаю. Ну, ничего страшного. Почитаем литературку, в интернете посмотрим. Детская площадка, бассейн, качели, зона отдыха – веранда. Будет супер. И не нужны мне эти квартиры. Пацанам оставим. С возрастом переедут, а мы там и останемся. Свежий воздух, природа, тишина.
Иларион Иннокентьевич остановил фильм:
– Нуу?! – вопросительно протянул он, обращаясь к Андрею. Тот в ответ пожал плечами и сказал:
– Это была моя мечта…
– Мечта? Ваша? – начал удивлённо спрашивать обвинитель, давя на подсудимого, – Вы уверены?
– Да, всю жизнь хотел большую дружную семью и дом, – вновь твёрдо ответил Андрей.
– Ну, тогда посмотрим другой фрагмент из Вашей жизни, – он перемотал фильм, и на экране появился Андрей. Он находится в гостях у своего дяди, будучи ещё подростком.
Вот они сидят за богато накрытым столом и пируют. Только так можно было назвать это состояние. Не отмечают праздник, а пируют. Вот они уже стоят на улице вдвоём, и его дядя лет сорока водит его по огороду, показывая где и что растёт. Рассказывает, какие он хитрости применял в посадке помидоров и огурцов. Рассказывал он с большим энтузиазмом. Затем они поднялись по крутой лестнице, ведущей на чердак, где дядя Андрея начал строить новую комнату. Было красиво и восхитительно! Такие идеи! Такие познания! Так скурпулёзно он всё изучил прежде, чем что-то начать делать. И так делает все аккуратно. Андрей про себя отметил, что это правильный подход и надо его применять в жизни.
Иларион Иннокентьевич остановил сюжет:
– Вопрос, – проговорил он, – Это что? Если не кумир…
Андрей спокойно поднял свой взгляд на обвинителя, осознавая, что вновь его добродушный старичок готов парировать оппонента. И он не заставил его долго ждать:
– Это? – улыбнулся Кирилл Игнатьевич, – Ну. Голубчик мой, – обратился он к обвинителю, – Разве это обвинение? Совершенно беспочвенно. Молодому человеку надо с чего-то начинать. Как-то жить. Брать с кого-то пример. Пример брать хороший, а он действительно хороший. Навык потребления знаний формирует развитие. Развитие тела, мозга и души. Любознательность она присуще каждому.
– Да! – прервал его Иларион Иннокентьевич, – Но Андрей Петрович не просто взял навык скурпулёзности на своё вооружение, хотя он не смог его применить в жизни. Он создал мечту в своей голове про дом, но чужую. Это не его! Это чужая мысль. А значит он создал в своей голове авторитета и кумира в виде своего дяди.
– Не совсем, – улыбнулся старичок, – Во-первых каждый человек берёт тот или иной пример с другого, более взрослого и опытного. Ведь жить как-то надо уметь, а чтобы уметь, надо учиться. Пример прекрасен. Но давайте не будем забывать, что ещё в детстве Андрея, его отец обещал ему дом в деревне, который достанется ему от бабушки. Отец подсудимого тщательно его благоустраивал и занимался всеми документами по оформлению. В голову Андрея Петровича с детства была вбита программа о собственном доме за городом, на свежем воздухе. Да вот только, если кто помнит, дом Замятину не достался. Хитростью его тётя забрала его ещё при жизни отца. Как вы думаете, в такой ситуации, когда у тебя в голове сидит идея о том, что ты должен жить в доме, но что-то пошло не так, по независящим обстоятельствам от тебя, возможно отказаться от неё?
Зал снова начал неуверенное обсуждение ответа на поставленный вопрос.
– Не утруждайте себя, – улыбнулся старичок, успокаивая всех, – ответ очевиден. Естественно он будет мечтать и искать методы и действия, как это воплотить в жизни. Поэтому Андрей Петрович, будучи подростком, увидев красивый, богатый дом у дяди принял его стандарт, а модель поведение дяде, который смог прийти к постройке такого жилища, как истинный путь. Затем я не вижу никаких созданий авторитетов, тем более кумиров.
Иларион Иннокентьевич устрашающе посмотрел своему оппоненту в глаза:
– Ну, продолжим? – задал он вопрос к судье, который, посмотрев на Кирилла Игнатьевича и убедившись, что у того все, одобрительно кивнул головой.
– А как же тогда у одноклассника, у которого он взял способ поведения? – спросил Иларион Иннокентьевич.
– У кого из них? – спросил лукаво Кирилл Игнатьевич.
– Ну. У Вячеслава! – чувствуя победу, ответил обвинитель.
– У Вячеслава? – призадумался адвокат, – Взять нормы поведения, которые тебе помогут в дальнейшей жизни… Почему бы не взять? Вячеслав или, как проще Славик, пользовался природной популярностью среди девочек в классе. Андрей в этом плане не был одарённым мальчиком. И чтобы проявлять чувство любви с противоположным полом, надо как-то их привлекать. Здесь Андрей взял нормальный способ поведения. Он же не стал капризным, как Славик или эгоистичным? Он просто взял то, что поможет ему. Это вновь не кумир. А у Сашки он же не принял метод поведения в аналогичных ситуациях, хотя тот ни меньше Славика был не обделён вниманием девчонок. Почему? – сделал пауза Кирилл Игнатьевич, – Потому что ему его поведение и методы не нравились! Это не создание кумира или авторитета. Это вновь обучение и приспособление к человеческой жизни.
Какие Вы ещё, милый мой, приведёте примеры? – улыбнулся старик, – Давайте, я Вас избавлю от трудностей и преждевременно расскажу следующее Ваше обвинение и развею миф об этом.
То, что он когда-то, будучи студентом, работал в охране и слушал своего напарника, то здесь много факторов. Первый – молодость. Второй – напарник был шестидесятилетним дедушкой, которого надо уважать. Из-за уважения к возрасту Андрей слушал его. Это хорошее качество, но я скажу одно, Андрей так и не воспринял картину мира, которую вкладывал в его голову его напарник. Есть одно… – остановился адвокат, – Хотите узнать, что подсудимый взял от него? – молчание в ожидании. Пауза в несколько десятков секунд и последовало дальнейшее повествование, – Он принял от этого человека одну вещь. Читай все, слушай всех, но ничего не принимай, как за правду. Все теоретически может существовать. Любую теорию можно подтянуть за уши любыми фактами, отрицая противоположное. Читай и учитывай все и всех, но не думай, что эта правда в последней инстанции. Что же это означает? А одно! Никогда не создавай себе кумира и авторитета тоже входит в этот совет. И Андрей неоднократно прибегал к этой мысли. Я не вижу в его жизни созданных авторитетов или каких-то взглядов, которым он полностью бы отдался, как фанатик. Я надеюсь, вопрос снят по этому пункту обвинения? – посмотрел старичок сквозь очки, вопросительно.
