banner banner banner
Комбат. Идеальное вторжение
Комбат. Идеальное вторжение
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Комбат. Идеальное вторжение

скачать книгу бесплатно

Комбат. Идеальное вторжение
Андрей Николаевич Воронин

Комбат
Возвратившись из очередной спецкомандировки, Борис Рублев узнал о жестоком убийстве своего друга, талантливого журналиста Игоря Буданцева. Игоря заинтересовала деятельность фирмы «Новая жизнь», сравнительно недавно появившейся на рынке услуг, и он начал собирать факты, стоившие ему жизни.

Прочитав оставленное Буданцевым письмо, бывший командир десантно-штурмового батальона решил продолжить расследование.

Андрей Воронин

Комбат. Идеальное вторжение

© Подготовка и оформление Харвест, 2011

Глава 1

– Ща мы вдарим! Ох, как мы щас вдарим! – Фитиль хищно оскалился, будто норовя вцепиться металлокерамическими клыками в горло жертвы, и нацелил кий в центр шара, остановившегося точно напротив лузы.

Мобильный телефон зазвонил в тот момент, когда кий в его руках замер на мгновение перед тем, как устремиться вперед.

– Кому еще приспичило! – раздраженно выдохнул Фитиль, от неожиданности смазав верный удар.

Он посмотрел на высветившийся номер и, тут же сменив гнев на милость, спросил:

– Привезли?

Получив на свой вопрос утвердительный ответ, Фитиль коротко распорядился:

– Все подготовьте и ждите меня. Я скоро буду… Ну давай, че телишься?

Последние слова относились к сопернику Фитиля, все еще размышлявшему, как лучше распорядиться подарком судьбы. Но шары раскатились в сторону от лузы, да и игроком он был неважнецким, поэтому вместо того, чтобы воспользоваться неожиданным шансом, снова умудрился сделать подставу. Наученный горьким опытом, Фитиль отключил телефон и смачным ударом загнал шар в лузу. А следом и второй, после чего оглядел поле бильярдного боя и, убедившись, что точное попадание крайне сомнительно, увел парочку шаров в бесперспективное для неприятельской атаки место. Последовало несколько тактических ходов, когда соперники лишь затрудняли друг другу активные действия, а затем противник сделал очередную подставу, и Фитиль поочередно загнал в лузы сразу три шара.

– Партия! – он сгреб лежавшую на столике кучку банкнот и сунул в карман.

Через пять минут Фитиль уже сидел за рулем «БМВ», а еще через двадцать небрежно раскинулся на просторном диване, стоявшем в большой, метров тридцать комнате. Перед ним на столике лежала коробка сигар и налитый почти до верха бокал виски. Вообще обычно Фитиль курил сигареты, но изредка менял свои привычки, скорее всего подражая героям американских гангстерских саг.

В нескольких метрах от него стояла женщина. Хотя Фитиль бросал на нее довольно откровенные взгляды, женщину трудно было назвать мечтой поэта. Или хотя бы такого прожженного типа, каковым являлся Фитиль. Она была чуть ниже среднего роста и при этом весила как минимум центнер. Поиск ее талии стал бы безнадежной задачей даже для опытнейшего анатома или портного. Ее лицо, когда-то, возможно, бывшее миловидным, сейчас напоминало наглядное пособие о вреде переедания и малоподвижного образа жизни. Пожалуй, ее грудь могла воодушевить ценителя женской красоты. Да и то лишь облаченная в бюстгальтер, придающий ей видимость формы и не позволявший расползаться куском раскисшего теста по груди и верхней части живота.

Между прочим, если внимательно присмотреться, можно было заметить во взглядах Фитиля не эротическое желание, а худо-бедно скрываемое нетерпение. Нарочито медленно он раскурил сигару, отхлебнул из бокала и сделал глубокую затяжку:

– Ну, давай, показывай новеньких.

Женщина подала знак, и в комнату грациозно вошли пять молодых женщин. Они соблазнительно покачивали бедрами, поворачивались вокруг своей оси, демонстрируя ножки, призывно улыбались. Не хватало только музыки, соответствующей обстановке.

Впрочем, музыка была бы лишней, только отвлекла бы Фитиля от дела. Ведь он был не клиентом увеселительного заведения, а его хозяином. Толстая женщина была главным менеджером сего гнезда разврата или, в просторечии, мамочкой. Последний месяц у руководимого ею бизнес-проекта не задался. То есть клиент шел, как обычно, и доходы оставались на прежнем уровне, но Фитиль потерял сразу четырех девочек.

Одна из них вышла замуж. И у проституток такое случается, хотя очень редко. Мамочка потребовала отступных в размере десяти тысяч зеленых (так сказать, выходное пособие наоборот), угрожая в противном случае рассказать свежеиспеченному мужу о бурной прошлой жизни его супруги, однако девица заупрямилась. Она, в свою очередь, пригрозила сообщить куда следует о незаконном бизнесе. Мамочка бросилась к Фитилю, но тот лишь развел руками. Если бывшая проститутка обратится к ментам, потери борделя окажутся куда весомее жалких десяти кусков зелени. И, в конце концов, у нас демократия, каждый волен поступать, как ему заблагорассудится.

Вторая ночная бабочка упорхнула не только из профессии, но и из нашего суетного мира. Ее обнаружили мертвой на съемной квартире. Смерть наступила от передозировки героина. Фитиль, как рачительный хозяин, по этому поводу устроил мамочке серьезную головомойку. Та, как могла, оправдывалась. Не всем девочкам нравится то, чем они занимаются. Некоторые от этого очень даже страдают и ложатся с мужчинами в постель лишь потому, что не умеют иначе зарабатывать деньги. Такие страдалицы начинают искать утешение в алкоголе и наркотиках, и бороться с их пагубными привычками так же бесполезно, как атаковать с копьем наперевес ветряную мельницу.

Последний случай оказался самым тяжелым. В начале месяца исчезли две проститутки. Их навсегда увели прямо с рабочего места. Охранники точки легкомысленно прошляпили клиентов, поскольку те расплатились сразу и не торгуясь. А через две недели ночных бабочек случайно обнаружили в лесной чаще, забросанных сосновыми ветками. Милиция установила, что перед смертью над проститутками жестоко издевались. Нормальному человеку даже в голову не придет то, что с ними вытворяли садисты. У матери одной из погибших, когда она увидела останки своего ребенка, случился обширный инфаркт, спасти ее медики уже не смогли.

По большому счету Фитиля не шибко волновала судьба его наемных работниц. Подумаешь, еще две труженицы сферы интимных услуг сгорели на работе. Его возмутил сам факт убийства. Какие-то отморозки нагло бросили ему вызов, не побоялись мести за преступление, действовали так, будто команда Фитиля не опаснее набора игрушечных солдатиков. Фитиль бы стерпел удар, нанесенный по самолюбию, но среди конкурентов могут пойти слухи: типа, Фитиль – фуфло, его телок безнаказанно убивают. А там недалеко и до оргвыводов, когда другие паханы попытаются захватить выгодное дело. Поэтому Фитиль приказал своей братве хоть из-под земли достать кровавых садистов. А заодно озадачился поиском новых девочек, способных решить возникший кадровый дефицит. Замену выбывшим ночным бабочкам нашли быстро, и теперь Фитиль оценивал качество товара. После своеобразного дефиле он слегка поморщился, тем самым сделав экспресс-оценку новым работницам: и ткнул пальцем в ближайшую девушку:

– Эй, ты, подойди сюда!

Когда та выполнила требование хозяина, последовала серия новых команд:

– Сними лифчик… голову подыми… покрути жопой… ладно, пойдет для сельской местности.

Такому же осмотру подверглись две следующие девушки, с той лишь разницей, что вторую Фитиль соизволил собственноручно шлепнуть по ягодице, сказав при этом:

– Ишь, оторва!

Оторве повезло больше всех. Дело в том, что кроме борделя проститутки Фитиля работали на улицах в двух так называемых точках. Они являлись низшей кастой ночных бабочек, и их было раза в четыре больше, чем счастливиц, принимающих клиентов в комфортных условиях. По решению Фитиля оторва осталась в борделе, а две ее коллеги в ближайшее время отправились на улицу.

Фитиль сделал большой глоток виски, выдержал паузу и ткнул пальцем в оставшихся дамочек:

– А это что за хрень?

Действительно, обе девушки отличались от своих подружек более высоким ростом, крепкими мускулистыми ногами, широкими плечами. Кроме того, у одной из них на руках рельефно выделялись бицепсы.

– Трансы, – подтвердила подозрения Фитиля мамочка. – Сейчас это модно. Трансы есть в любой уважающей себя фирме.

– Знаешь, где я видал твою моду? – спросил Фитиль и тут же в нескольких крепких выражениях назвал мамочке адрес. – Пусть другие хоть всех своих баб поменяют на трансов, а у меня они работать не будут! Разве что…

Не договорив, Фитиль поднялся, подошел к гибридам мужчины и женщины и резко ударил кулаком в живот ближайшего к нему транса. Тот, охнув от боли, скрючился в три погибели.

– Нет, в охранники они тоже не годятся, слишком хлипкие. Пошли на хрен отсюда! – Фитиль от души залепил второму трансу ногой под зад и повернулся к мамочке. – А ты мне добудь еще пару девочек. Только не этих бывших мужиков, а нормальных женщин!

Глава 2

– Да, Борис, здоровья у тебя, как у молодого бычка, только руки к нормальному труду не приспособлены.

– Хотите сказать, дядя Федор, что они у меня из другого места растут, не как у людей?

– Ну, это уже будет слишком, хотя элементарные вещи тебе бы знать не мешало.

– Так ведь меня совсем другому учили, не строить, а разрушать. И в этой науке я многого добился, – посерьезнев, ответил Комбат.

– В таком случае немедленно забудь о своей науке, а то все, что мы делаем, развалится к чертовой матери! – шутливо заметил дядька.

– Слушаюсь! – в тон ему ответил Борис.

– Тогда придержи бревнышко, а я его затешу.

– Это я запросто, – сильной рукой прижав бревно, второй Комбат достал из пачки сигарету, зажал губами и щелкнул зажигалкой.

Дядька умело заработал топориком – только стружки в разные стороны полетели. Его здоровью тоже можно было позавидовать. Дядьке перевалило за шестьдесят, а он уже несколько часов без устали занимался строительством сарая. Конечно, самая тяжелая физическая работа перепадала Борису, который был на подхвате, но и дядька успел основательно намахаться.

Комбат глубоко затянулся. Решение на время уехать из Москвы пришло к нему внезапно, когда Борис с удивлением обнаружил в своем почтовом ящике письмо. Этот анахронизм, практически исчезнувший в эпоху интернет-переписки, вызвал у Комбата ностальгические воспоминания. А когда он ознакомился с содержанием, добавилось чувство стыда. Борис перестал общаться с деревенскими родственниками после того, как провел себе Интернет. Так вышло. Комбат обменивался в сети посланиями с друзьями, а дядька и его семья выпали из поля зрения Бориса.

В письме родственник интересовался здоровьем Комбата, связав его молчание с болезнью, звал к себе подышать чистым воздухом и поправить здоровье медом с лечебными травами. Обозвав себя нехорошими словами, Борис отыскал несколько листов чистой бумаги и тут же накатал пространное послание, в котором сообщал, что у него все отлично, в том числе и с самочувствием. Однако дядька, кажется, не поверил. Ведь раньше племянник поддерживал с ним регулярную связь. К тому же Борис, чувствуя стыд, весьма туманно объяснил причины своего молчания. И родственник, желая расставить точки над «i», пустился на хитрость. Дядька прислал ответное послание, суть которого заключалась в следующем. Он рад, что Борис находится в добром здравии, тем более, что ему самому из-за возраста уже тяжеловато заниматься серьезной работой, а необходимо поставить новый сарай. Не хочет ли племянник погостить у него пару недель, а заодно помочь со строительством.

Помочь человеку Комбат никогда не отказывался, тем более, если речь шла о родственнике. Хотя о том, как ставить сарай, он имел весьма смутное представление. Однако на месте выяснилось, что дядька в первую очередь интересовался состоянием племянника, а к работе даже толком не подготовился. Первую неделю Борис откровенно валял дурака, в меру своего умения наслаждаясь отдыхом. Поскольку рыбак из Комбата был примерно такой же, как из крота снайпер, много времени он проводил в лесу. Борис перенес туда свою традиционную утреннюю разминку, много бегал по лесным тропинкам, нашел удобную полянку, где проделывал комплекс специальных упражнений. Кроме того он долго ходил по лесу, наслаждаясь природой. Здесь, в трехстах километрах от столицы, различная живность худо-бедно существовала без губительного влияния человека. Белок Комбат замечал ежедневно, несколько раз спугивал косуль, а однажды обнаружил большую сову, затаившуюся на толстом нижнем суку большой сосны. Густые ветви давали тень, позволявшую хищнице в течение всего дня избегать яркого солнечного света. Борис осторожно подошел ближе. Если бы он захотел, то, наверное, смог бы, сделав рывок и подпрыгнув, ухватить сову руками. Но Комбат лишь внимательно разглядывал редкую птицу, замерев на месте.

Все же и здесь Борис ежедневно сталкивался со следами человеческой жизнедеятельности. Слишком много людей желало отдохнуть на природе, а культура русского человека застыла на таком уровне, что его вполне можно назвать неандертальцем с плеером. Комбату повсюду встречались обрывки полиэтиленовых пакетов, которые, как известно, в природе разлагаются столетиями, пластиковые бутылки, другой мусор. А в субботу он наткнулся на развеселую компанию, с утра пораньше успевшую хорошо выпить и теперь выдумавшую странное развлечение. Рядом с поляной, где они разбили лагерь, росло около десятка молодых елочек. Молодые люди заспорили, сумеет ли кто-то из них срубить деревце с одного удара. Один, вооружившись топориком, приступил к варварскому занятию. Он успел погубить три елки, когда появился Комбат. Увидев печальную картину, Борис поинтересовался:

– Они тебе чем мешают?

Молодой парень взглянул на Комбата и, чувствуя поддержку двоих приятелей, дерзко ответил:

– А чем надо, тем и мешают. Вали отсюда, дядя, не мешай культурно отдыхать.

– Я свалю, без вопросов, только сначала оставь деревья в покое.

– Не лезь не в свое дело, а то! – юноша замахнулся топориком.

Он только угрожал, почти наверняка у него не хватило бы духа ударить человека так же хладнокровно, как бездушное дерево. Но юноша был пьян, и этот момент следовало учитывать. Чуть отклонив корпус, Борис хлестанул ногой по челюсти молодого человека. Тот без сознания рухнул на травку. Когда друзья пострадавшего осознали происшедшее, Комбат уже завладел топориком и уверенно шагнул в их сторону. Раздался испуганный визг. Это подружки юношей решили придать инциденту достойное звуковое оформление. Причем когда кавалер одной из них замахивался топориком, девушки молчали, но стоило Борису завладеть опасным орудием труда, и они устроили шумную истерику.

– Тихо, детишки! – с улыбкой сказал Комбат. – Я не собираюсь делать с вашими бойфрендами то же самое, что они утворили с елочками. Я хочу сказать вам элементарную вещь. Если вы будете так варварски относиться к природе, вашим детям и внукам достанутся отравленные реки и безжизненные пустыни вместо лесов. А теперь отдыхайте, только по-человечески.

Возвращаясь обратно, Комбат подумал о том, что одними словами наших людей не проймешь. Человек должен испытать все прелести бездумного отношения к природе на собственной шкуре. Нужны какие-то особенные меры против осквернителей окружающей среды. Допустим, если человек оставил после себя горы мусора, отправить его на свалку. Пусть он поживет там денька три, на собственном горьком опыте убедится, что необходимо бережно относиться ко всему живому.

Только в начале второй недели дядька вплотную занялся сараем. Он возводил нехитрое сооружение основательно, будто на века, хотя его дети, два сына и дочь, давно перебрались в город, и никто из них не собирался продолжать дело отца, возвращаться в деревню.

Завершение строительства по русскому обычаю следовало отметить. Дядька затопил баню. Комбат, смыв грязь, устроился в парилке. Дядька, придирчиво осмотрев несколько веников, принялся азартно хлестать забравшегося на полок племянника. Затем они поменялись ролями и, разомлев, еще какое-то время посидели на самой верхотуре, где концентрировался самый жар.

– Ну и какая разрекламированная сауна устоит супротив русской бани! – растираясь полотенцем, заявил дядька.

Комбат из вежливости согласился, хотя больше всего он любил, разогревшись до невозможности, занырнуть в бассейн и немного поплавать. У дядьки, разумеется, бассейна не было и в помине, охлаждались они, стоя под самодельным душем, в котором текла вода из поставленных сверху бочек.

– Попарились? Теперь быстро за стол, – встретила мужчин жена Федора.

А на столе стояла запотевшая бутылка водки, окруженная разнообразными вкусностями домашнего приготовления. Тут и хрустящие огурчики, и помидорчики, и маринованные грибочки, и сальце домашнее, тающее во рту, и самодельная буженинка. Под такую закуску да на свежем воздухе бутылка сорокаградусной ушла со свистом. Комбат даже толком не запьянел. Дядьку, конечно, слегка развезло, и он ударился в горделивые рассуждения касательно своего и Бориса рода:

– Мы, Рублевы, всегда славились разными уменьями. Нас помещики ценили на вес золота. Недаром дали такую фамилию. Ведь не Копейкины или Пятаковы, а, – дядька наставительно поднял вверх большой палец, – Рублевы! Ты знаешь, Боря, сколько можно было купить за рубль в старые времена?

– Да уж побольше, чем на нынешний доллар.

– Не то слово, племяш! Когда-то за рубль можно было целый месяц жить и еще оставалось. Эх, были времена! Ни олигархов, ни химии в речках, ни рекламы по телевизору! Красота, чистота!

– Телевизоров тоже не было, – подсказал Комбат.

– Да? Ну что ж, у каждого времени свои недостатки. Зато в каждом доме бегала дюжина спиногрызов, мал мала меньше. А сейчас только смотрят по телевизору передачи про секс, а чтобы самим этим делом заняться, так кишка тонка.

– Не кишка, дядя Федя, кишки немного для других вещей предназначены, – снова поправил родственника Борис.

– А-а-а, какая разница! Главное, что суть понятна. Не сиди, наливай.

– Нечего наливать, пустая бутылка.

– Ерунду говоришь, племянник! В этом доме всегда найдется, чего налить. Погоди, я сейчас.

Дядька начал вставать, но был тут же перехвачен женой:

– Хватит уже. Посмотри, тебя шатает.

– Это от ветра, а я сам трезв, как стеклышко.

Комбат понял, что настала пора вмешаться, иначе супруги могли устроить настоящий скандал.

– Дядя Федя, давайте лучше выпьем чайку. Мне ведь завтра домой возвращаться, неизвестно, как я с бодуна перенесу дальнюю дорогу.

Вмешательство Бориса переломило ситуацию. Дядька угомонился, и вскоре мирно прихлебывал чай, продолжая вечную для людей в возрасте тему – о том, как хорошо было раньше, и насколько плохо стало в нынешнее время. Утром Комбат не без сожаления распрощался с родственниками и отправился домой.

Глава 3

Ресторан считался одним из самых лучших и дорогих в столице. Чтобы посидеть здесь скромненько, без излишеств, требовалось около тысячи баксов. По своей инициативе Фитиль захаживал в такие заведения по очень большим праздникам, но сегодня его пригласил друг еще школьных лет Артур Юдин. Артур с переменным успехом занимался бизнесом, то умудрялся сорвать куш, то прогорал, но при любом раскладе всегда имел в кармане приличную сумму денег. Ведь за его спиной стоял отец, круто поднявшийся на лесозаготовках. Он при первом же требовании снабжал любимое чадо наличностью. Впрочем, Артуру было куда ее тратить, и не так уж хорошо он относился к другу детства, чтобы поить его в шикарном кабаке. У Артура к Фитилю возникло серьезное дело, это бы понял даже человек, абсолютно не обремененный интеллектом. Но Фитиль не шибко заморачивался по этому поводу. Выпьет и закусит он с удовольствием и даже поможет Юдину, если сумеет без проблем выполнить его просьбу. Если же Артур захочет слишком многого, будет ему на десерт вежливый, но категорический отказ.

Друзья устроились за столиком в нескольких шагах от сцены. Чувствовалось, что Юдин здесь уже бывал, причем несколько раз. Он уверенно сделал заказ и повернулся к Фитилю:

– Ну, давай, пока есть время, поговорим за жизнь. Скоро начнется стриптиз, а здесь такие девочки, что глаз не оторвать. Как твои дела?

– Еще бы! Не хватало выпустить на сцену кривоногих и безгрудых уродок! Да за такие бабки здесь должны выступать исключительно королевы красоты, – подумал Фитиль и лаконично ответил на вопрос Юдина: – Дела идут нормально, на жизнь зарабатываю.

А что еще он мог сказать? В подробностях расписать то, как функционирует бордель, сколько девочек стоит у него на улице, замерзая в холод, промокая под дождем и рискуя нарваться на жестокого маньяка?

Затем Фитиль в свою очередь поинтересовался делами Артура. Тот оказался более откровенен. И в самом деле, что ему скрывать? Ведь папаша Юдина, решив, что сам нагрешил вполне достаточно, категорически потребовал от сына вести дела честно.

– Будь уверен, даже если начнешь прогорать, я тебя всегда подстрахую, выручу советом и деньгами. Но если ты вздумаешь заняться сомнительными махинациями, не получишь от меня ни цента, – напутствовал он сына, когда тот решил начать собственное дело.

Артур хорошо изучил характер отца и действовал честно даже тогда, когда имел возможность одним ловким движением, довольно расплывчато описанным в Уголовном кодексе, заработать пару десятков тысяч долларов. Но что значили эти жалкие суммы по сравнению с отцовскими миллионами! И молодой человек сидел тихо, не рыпался.

– Дела пошли в гору. Я вовремя подсуетился с последними моделями смартфонов. Какое-то время публика раскочегаривалась, но теперь расхватывает их, как горячие пирожки. Продажи смартфонов с лихвой покрывают убытки от реализации обычных мобильников.

– Странно, – молвил Фитиль.

– Что именно?

– Теперь даже пенсионеры и сопливые дошколята шастают с мобильниками. Спрос должен быть сумасшедший. Почему у тебя от них убытки?

– Это же любому известно. Большинство «мобил» оказываются в стране по черным и серым схемам. Поэтому стоят они дешевле, чем легальные аппараты, которыми я торгую.

– А что тебе мешает работать, как все?

– Иногда выгоднее оставаться белой вороной, – туманно ответил Артур.

Фитиль не стал добиваться разъяснений. В его бизнесе люди всегда говорили только то, что считали нужным, и задавать лишние вопросы считалось ну очень дурным тоном. К тому же началось представление, и на сцену выпорхнула первая стриптизерша. Увидев ее, каждый полноценный мужчина невольно задавался вопросом: