скачать книгу бесплатно
Обратная сторона Земли
Юлия Горелова
Она не искала приключений. Но кто-то приготовил ей сюрприз. В конце рабочего дня она нашла на работе труп. Но обнаружить мертвое тело – это еще цветочки! Что делать, когда рушится не только твоя жизнь, но и граница между мирами? Как не сойти с ума, остаться в живых и при этом не ошибиться в выборе мужчины?! Вот настоящий квест для обычной девушки! Получится ли у героини, выбираясь из передряг, попутно спасти мир? Или в финале мы оставим её безутешно рыдать на его обломках?
Юлия Горелова
Обратная сторона Земли
Эпиграф
Солнце никогда не заходит. Просто иногда ты не на той стороне Земли.
(с) Саша Иванов.
Глава 1
В медцентре было тихо. Марина выключила компьютер, заперла сейф и пошла переодеваться. Работала она администратором второй месяц, поэтому уходила домой позже других, лишь тщательно пересчитав, разложив карты, талоны, проверив, везде ли закрыты окна. Не хотелось что-то пропустить, недоглядеть и получить на следующий день звонок от начальства или сменщицы с высказыванием замечаний. Уборщицу она уже отпустила. Та, прокричала что-то снизу на прощание, погремела ключами и ушла, захлопнув за собой дверь. Марина осталась одна. День выдался самый обычный, не слишком трудный, но усталость свинцовой тяжестью легла на лоб и виски. Нагнувшись застегнуть молнию на сапогах, Марина почувствовала, как эта тяжесть пульсирует в висках, мешая поднять голову. В ушах застучало.
«Странно, – подумала она, мы замечаем стук собственного сердца только тогда, когда оно нас подводит. А ведь сердце всю жизнь качает кровь по сосудам». Кровь.
Что-то т?плое потекло из носа! Марина поднесла руку к лицу и медленно разогнулась прямо напротив зеркала. Лицо в зеркале было уставшим и слегка напуганным. Переведя взгляд на свою ладонь, она с облегчением вздохнула, так как не увидела на ней алых пятен, но пальцы были мокрыми. Ч?ртов насморк! Теперь нос будет заложен неделю.
Внезапно быстрое движение показалось ей в зеркале. Она резко обернулась. Никого. Коридор за открытой дверью пуст. «Совсем заболеваю, уже мерещится всякое!» – подумала Марина и решила напоследок обойти кабинеты, проверить, закрыты ли окна. Шурша бахилами на сапогах, она включала и выключала свет в каждом кабинете, бросая взгляд на шпингалеты окон, окидывала взглядом застеленные кушетки и пустые мусорные корзины.
В гинекологии щёлкнув выключателем, она сразу посмотрела на окно и пустой стол врача, потом взгляд её скользнул влево, где располагалось медицинское кресло и оборудование. Марина не сразу поняла, что увидела в следующий момент.
Кресло не было пустым! Из него торчали женские ноги, обутые в высокие замшевые сапоги! Сердце Марины чуть не выпрыгнуло через горло, моментально напомнив о своём присутствии в организме, неприятно заныл какой-то другой орган в глубине живота! Марина медленно подошла, обходя кресло по кругу, чтобы увидеть женщину целиком. Да, это была доктор гинеколог, глаза её были открыты, рот тоже, застывший взгляд устремлён в потолок.
Мозг Марины отказывался думать, внутренний диалог, постоянно мучавший её сознание, внезапно прекратился. А сердце прыгало в груди через огромную скакалку, толкая каждый раз горло и с грохотом приземляясь прямо на желудок! Несмотря на охвативший её ужас, Марина протянула руку и слегка дотронулась до красивой ухоженной шеи женщины в надежде, что та проснётся. Хотя, как можно спать с открытыми глазами? Шея была холодной.
Марине стало совершенно очевидно, что в этой комнате билось только одно сердце – её собственное. Женщина в кресле, кем бы она ни была, была мертва. Но на вид она была именно доктором гинекологом, которая полчаса назад попрощалась с Мариной на ресепшен.
«Как же так?» – возмутился Маринкин мозг. – «Она же ушла! Я же ей ещё конверт от руководства передала! И уборщица потом кабинеты мыла!»
Нахлынувшая новая волна ужаса лишила возможности двигаться, руки и ноги стали деревянными, а в ушах размеренной канонадой бухал собственный пульс. Мозг в панике заметался внутри черепной коробки! Маринка чуть не заметалась вслед за ним: хватать телефон, вызывать скорую, полицию!
Но её взгляд по-прежнему был прикован к шее женщины, до которой она только что дотронулась. Чуть ближе к воротнику белого халата, там, где у живой женщины на шее билась бы нежная жилка пульса, были видны две фиолетовые точки.
Мозг перестал метаться, затих, сдался и замолк в тихом ужасе. Объяснить происхождение этих двух точек Маринкин мозг мог, только используя информацию, полученную из фильмов и книг о вампирах!
«Да вы прикалываетесь?! Я схожу с ума!» – провопил Маринкин мозг напоследок! Если б он мог, он бы присел в уголке на корточки, закрыв руками глаза и уши! В этот момент Марина сама крепко зажмурилась в надежде, что видение исчезнет и она проснётся дома в своей постели.
Видение не исчезло. Открыв глаза, Марина по-прежнему стояла в кабинете гинекологии, уставившись на тело в кресле и судорожно сжимая ключ от сейфа в кармане своего рабочего халата. Ключ впился в ладонь, Марина поморщилась от боли, несколько раз моргнула и прерывисто задышала.
Чехарда мыслей в голове прекратилась, и, как иногда бывало с Маринкой в стрессовой ситуации, несмотря на всю её повседневную беззаботность, внезапно включилось непонятно откуда взявшееся хладнокровие и трезвость ума. Она резко повернулась всем корпусом, быстрым шагом дошла по коридору до стойки ресепшен, взяла рабочий телефон и набрала номер гинекологини, холодеющей в кресле. Шли гудки, но звука мобильного не было слышно из кабинета. Внезапно женский голос ответил узнаваемым глубоким сопрано:
– Алло!
– Маргарита Львовна!» – вскрикнула в трубку подпрыгнувшая от неожиданности Маринка. – Простите, не помню, я вам конверт отдала или нет?
– Отдала, Мариночка, отдала! – ласково ответил голос Маргариты Львовны из недр своего автомобиля, судя по звуку, шуршащего покрышками колёс по мокрому от дождя шоссе.
– Маргарита Львовна, ждём вас в среду к 9:00. У вас 15 пациентов, – упавшим голосом на автомате оттарабанила вконец оторопевшая Марина и опустила руку с телефоном, обречённо нажав на «отбой».
Потом она судорожно схватила свой смартфон и набрала номер Макса.
С Максом они много раз то сходились, то расходились, но он всегда приходил ей на помощь, когда она просила. Вот и сейчас они не виделись уже больше двух месяцев, а он моментально взял трубку.
– Макс, привет, забери меня из Медцентра, пожалуйста!
– Из какого медцентра? – удивлённо спросил Макс, и Марина вспомнила, что он не знает о её новом месте работы.
– Медцентр на Юбилейной, дом 82. Я не заболела. Я теперь тут работаю. Приезжай, пожалуйста! Очень нужно.
– Через 15 минут, – буркнул Макс и повесил трубку.
Марина быстро оделась, машинально разложила рабочие журналы по местам, взяла ключи, сумочку, выключила свет и спустилась к выходу, не заходя в злополучную гинекологию. Вряд ли там что-то изменилось. Марине было уже всё равно. Она не собиралась всю ночь объяснять полиции происхождение тела в кабинете. В голове пульсировала тупая боль, в носоглотке растекался отёк, хотелось поскорее сесть в машину, чтобы через 15 минут оказаться в тёплой постели. Даже если утром за ней придут, она хотя бы успеет немного поспать. Ключ в дрожащих руках не слушался, долго не хотел лезть в замочную скважину. Едва Марина вышла на тротуар, подъехала машина, и Макс открыл для неё дверь.
– Привет! – бросила она, плюхнувшись на сидение, и попыталась улыбнуться.
– Уже по телефону поздоровались, – мрачно процедил Макс.
Некоторое время ехали молча. Марина пыталась собраться с духом и рассказать Максу, что произошло. Она подумала, что может будет лучше сделать это не в машине, поэтому сказала:
– Ты снова выручил меня. Я тебе очень за всё благодарна. Ещё одна просьба – можно я сегодня у тебя останусь? Если ты один, конечно…
Макс молчал.
– Снова дружеский секс? – с ядовитой усмешкой выдавил он.
Марина тоже криво усмехнулась. Губы её едва заметно дрожали. Она невольно всплеснула руками.
– Никак не можешь простить мне той шутки? Я просто хотела как-то разрядить обстановку. Ладно, отвези меня, домой, пожалуйста! Я простудилась, а у тебя всегда холодно в квартире, хочу к себе, в тепло…
Рассказывать Максу о теле в гинекологическом кресле сразу расхотелось. Лучше не надо его впутывать. Дальше ехали молча. Он высадил Марину возле её подъезда и сразу уехал.
Дома, поставив кипятиться чайник, она долго старалась унять дрожь в руках и пожалела, что не попросила у Макса сигарету, хотя сама давно не курила. Происшествие не укладывалось в голове. Волны паники периодически накрывали сознание. Да, жаль, что она не осталась у Макса, у него всегда водились антидепрессанты и транквилизаторы, не помешала бы таблеточка, чтобы заснуть. Придется обходиться своими средствами. Марина разделась и встала под душ. Тёплые струи воды обняли её тело, обволокли журчащим коконом, согрели, прогнали дрожь. Марина хватала ртом воздух, как рыба, и снова подставляла голову и лицо под потоки живительной влаги.
Ночью ей снились странные, прерывистые, яркие сны. Она шла по узкой, мощ?ной булыжником улочке старинного городка. Чужие незнакомые дети шли ей навстречу, широко улыбаясь, и, смеясь, махали ей руками. Незнакомые мужчины, красивые, привлекательные, статные, сексуальные, к которым её влекло неудержимо, подходили близко настолько, что обжигали своим возбужд?нным дыханием! Наклонялись, словно готовясь её поцеловать, дыша желанием! Это было так горячо, так явно, так откровенно, что она готова была отдаться прямо на улице. Но мужчины, почувствовав отклик её желания, тут же теряли к ней интерес и проходили мимо один за другим.
Глава 2
Проснулась Марина в своей постели поздним утром, никто не звонил, не стучал в дверь. В медцентре уже часа четыре, как шёл рабочий день, работала другая смена.
Заложенность носа прошла, голова не болела, жизнь налаживалась.
Прошаркав в тапочках на кухню, насыпав кофе в турку и поставив её на газ, она вспомнила свои сны, и вчерашнее происшествие тоже стало казаться ей ночным кошмаром. А может и правда – приснилось?!
И всё же. А Макс ей тоже приснился? Она взяла смартфон и набрала его номер. Тот ответил сонно, но сразу.
– Ты сегодня не работаешь? – спросила Марина.
– Нет, а что ты хотела? – сразу отозвался он.
– Да просто… Я тоже выходная… Вчера я очень сильно испугалась на работе, потому тебя и попросила приехать.
Повисло молчание. Потом Макс внезапно сказал:
– Через час будь готова. Я за тобой заеду.
И положил трубку, не дожидаясь ответа. Зачем? Разве он о чём-то спрашивал?
Он не терпел возражений. Не спрашивал мнения. Он действовал. В этом был весь Макс. Марине это нравилось в нём.
Марина на всякий случай проделала привычные противопростудные манипуляции, умылась, сделала лёгкий макияж.
Через час они уже бродили по торговому центру, она рассматривала платья, он – ремни и зажигалки, потом пили крепкий сладкий кофе в бумажных стаканчиках и к обеду вернулись к нему домой. Марина заметила, что с момента её последнего визита в его холостяцком жилище стало больше пыли, но все её вещи, что она оставила, лежали на прежних местах.
Она так и не рассказала ему о вчерашнем теле в кресле, боясь нарушить хрупкую идиллию, снова возникшую между ними.
Максу льстило, когда она готовила для него. Когда это случилось в первый раз, он стоял позади неё на кухне, наблюдая за движениями её рук, и произнёс:
– На этой кухне до тебя ещё ни одна женщина не готовила. Ты первая!
Маринка не знала, хорошо это или плохо, быть первой. У своего бывшего мужа, как потом выяснилось, она была первой. Он был старше на 5 лет, казался ей опытным, взрослым и надёжным мужчиной. Она выскочила замуж в девятнадцать, чтобы вырваться из-под гнетущей опеки собственной матери. Муж сразу принялся учить её всему, чего сам хотел от неё в постели. Как выяснилось, он совершенно не знал ничего о женщинах на самом деле, но очень хотел узнать. Марина скоро стала чувствовать себя подопытным кроликом в его неумелых сексуальных экспериментах. Своим экспериментаторством он умудрился в короткий срок испортить всё хорошее, что между ними было в начале. Одним тем, что после секса зачем-то с пристрастием допрашивал Марину, кончила она или нет, он несколько раз доводил её до истерики и скандала. Его поведение не укладывалось у Маринки в голове. Марина обнаружила, что не может продолжать семейную жизнь с мужчиной, который за год совместной жизни так и не понял, что ей нравится в постели, а что она категорически не приемлет. Или не хотел понимать. Марина не желала больше поддерживать его сексуальные фантазии. Однажды она поймала себя на мысли, что нестерпимо хочет секса с кем угодно, только не с собственным мужем. В тот вечер она спонтанно переспала с парнем, обратившим на неё внимание на улице, имени которого даже не запомнила. Этот случайный секс позволил ей снова почувствовать себя живой и желанной. Мужу Маринка сказала, что разлюбила его. Можно долго возмущаться по этому поводу, что и делал её благоверный, но насильно, как говорится, мил не будешь.
Как и почему в её жизни появился Макс, Марина уже не помнила, словно знала его всегда. Во всяком случае, они были знакомы ещ? до Маринкиного скоропалительного замужества. Он часто оказывался поблизости, внезапно заезжал «на огонёк» с пирожными или с курицей, которую самому лень было готовить, предлагал покататься или съездить за покупками. Макс никогда не ухаживал за Мариной. Он был просто другом. До того момента, пока Марина сама не решила перевести их отношения в другую плоскость. Он никак не мог понять, зачем она хочет встретиться с ним поздним вечером после работы.
Именно тогда она и ляпнула ту самую фразу про дружеский секс в ответ на его вопрос о том, что именно от него требуется. Маринка не могла предположить, что через некоторое время в ссоре он предъявит ей эту фразу, как упрёк.
Макс давно был для Марины привычным и родным со всеми его странностями. Но та фраза словно создала между ними определённую дистанцию, молчаливое соглашение о которой витало в воздухе. Марину устраивали такие правила игры. Не все женщины после развода снова хотят замуж. Её озадачивала мысль, что такой, как Макс, мог обидеться на неё за секс. А он чего хотел, сука? Большой и светлой любви что ли? Тут что-то не сходилось в Маринкиной картине мира. Ей не казалось зазорным, что она хотела от двухметрового брутального байкера секса без обязательств и ненавязчивого проведения совместного досуга.
И на этот раз досуг удался. День катился по обычной, накатанной колее. После обеда они завалились в постель, и ленивая сиеста незаметно перешла в бурный, длительный секс до самого ужина.
После ужина и ещё одной порции умопомрачительного секса, уже засыпая, Маринка вдруг решилась и прошептала ему в затылок:
– Макс, я хотела рассказать тебе, что меня напугало вчера…
Не поворачиваясь, он перебил её, сонно пробормотав:
– Не бойся, тебя не тронут. Спи, давай! – и, устроившись поудобнее, отодвинул её руку, давая понять, что разговор окончен.
Она долго не могла заснуть после его слов. Но переспрашивать не стала, зная, что услышит непреклонное: «Спи или домой пешком пойдешь!»
Макс был эксцентричен. Одно из его непреложных правил гласило: «Сон это святое». Если он ложился спать, все живое вокруг должно было либо последовать его примеру, либо выйти вон из его квартиры. Спорить было бесполезно, так как над этой квартирой всегда витала словно в воздухе начертанная надпись: МОЯ ТЕРРИТОРИЯ – МОИ ПРАВИЛА.
Лёжа в тишине и слушая, как меняется во сне дыхание Макса, Марина пыталась унять чехарду мыслей в своей черепной коробке. С работы никто не позвонил. Значит рабочий день там прошёл, как обычно. И куда же тогда делось тело из кресла в гинекологии? Или его там не было, а ей всё это просто приснилось или померещилось?! И что означает фраза Макса: «Тебя не тронут»?! Кто не тронет?! Он что-то знает или это обычная попытка пустить пыль в глаза, придав себе значимости с помощью таинственной многозначительной фразы. Макс любил изображать покровителя.
Наконец, Маринкин мозг устал сам себя истязать вопросами, на которые не находил ответа, и стал медленно погружаться в липкий тяжёлый сон…
Во сне Марина шла по узкой улочке с мостовой из брусчатки. На ней были туфли на шпильках, поэтому шла она медленно, чтоб не попасть каблуком между камней. Светлое пальто было распахнуто, под ним платье цвета красного вина и длинные жемчужные бусы, мечущиеся по груди. Навстречу шли незнакомые дети, они снова улыбались ей. Потом мужчины совершенно незнакомые подходили так близко, словно собирались станцевать с ней танго, дышали желанием и уходили, когда она уже почти готова была отдаться танцу.
Сон прервался, потому что Маринке вдруг стало холодно. Ужасно нестерпимо холодно! Она повернула голову туда, откуда шёл этот холод, и, с трудом разлепляя глаза, увидела открытую дверь балкона, за которой стоял и курил Макс. Он, ссутулившись, опирался на перила, чуть повернув голову влево на свет фонаря так, что Маринка отчётливо видела его профиль и зажатую в зубах сигарету. Лёгкий ветерок относил дым в сторону фонаря, запаха в комнате не чувствовалось.
Маринка заворочалась, бурча недовольно себе под нос, потянула на себя одеяло, которое почему-то не поддавалось. Она повернулась на другой бок и… уткнулась в спину спящего рядом с ней Макса!
Резко вскочив на четвереньки, как кошка, приземлившаяся в падении, она вскинула лицо в сторону балкона, отбросила волосы с лица и увидела фигуру Макса, медленно распрямляющую плечи. Из его сутулой спины прямо на её глазах немыслимым образом вырастали огромные чёрные крылья! Маринка зажмурилась и потрясла головой! Раздался шум взмаха огромных крыльев, и порыв ветра ударил прямо в лицо! Она кубарем скатилась с дивана и бросилась закрывать балконную дверь. Балкон был пуст. Лишь в пепельнице дымился непотушенный окурок.
Маринка повернула шпингалет и резко развернулась. На диване спал Макс. Ему тоже было холодно, он по?жился и натянул на голову одеяло…
Босые ноги быстро остывали на холодном полу возле балконной двери. Дрожа от холода и не только, Марина подошла к дивану и попыталась забраться под край одеяла, которое уже почти полностью натянул на себя Макс.
Совершенно офигевшая от происходящего, она потрясла Макса за плечо и то ли попросила, то ли приказала странно изменившимся голосом:
– Обними меня, я замёрзла!
Макс легко вздохнул, перевернулся на другой бок и послушно положил на Маринку сразу и руку и ногу, одновременно накрывая и укутывая её одеялом до самого носа. Пошевелиться и, тем более, повернуться как-то иначе для Марины стало практически невозможно. Так она и уснула, ошеломл?нная очередным видением и успокоенная теплом и весом тела своего любовника.
Глава 3
Утром они проснулись одновременно, синхронно вынырнув из пространства сна в пространство реальности. Макс перекатился на другой бок, словно снимая с Марины защиту, и смешно зевнув, потянулся за электронной сигаретой, которую всегда оставлял рядом с постелью. Марина тоже потянулась, повернулась на спину, положив руки под голову, задумчиво глядя на Макса, зевая, спросила:
– А обычные сигареты ты всё еще куришь?
– Нет, – ответил Макс, – уже месяц не покупал. Даже не тянет.
«Интересно, а если я сейчас встану и обнаружу на балконе окурок?» – вяло подумала Марина.
Она встала, потягиваясь, подошла к балконной двери. «Ага, а если найду?» – иронизируя сама над собой, подумала Марина. В пепельнице за стеклом лежал фильтр. Сигарета сама догорела на ветру. «Ну вот, нашла, и что? Вот лежит». Марина прекрасно знала, что Макс не является поборником чистоты. Окурок в пепельнице на его балконе мог пролежать сколько угодно.
«Если я ему сейчас расскажу, что видела ночью, он ответит, что я сумасшедшая! И окажется прав!», – подумала Марина и отправилась на кухню варить кофе.
Макс уже собрался на работу, а Марина так и сидела на высоком табурете, потягивая кофе, в его старой растянутой майке, в которой обычно спала у него.
– Макс, оставь мне, пожалуйста, ключи. Мне сегодня некуда торопиться. Если хочешь, я ужин приготовлю.
Он положил ключи на стол перед Мариной и вышел за дверь, не сказав ни слова.
Они встречались с тех пор, как Марина переехала в квартиру своей матери, но отношения так и застыли на стадии свободных встреч. Она могла прийти к нему без предупреждения, но следов присутствия других женщин не обнаруживала. Её вещи всегда лежали открыто там, где она их оставляла. Иногда они ссорились и не виделись пару недель, иногда больше. Но потом всё неизбежно начиналось сначала. Однако, к совместной жизни ни Марина, ни Макс не стремились.
Ему не нравилось в её квартире. А она постоянно мёрзла в его холостяцкой пещере. Квартира, в которой жила Марина, была светлой и тёплой, с большими окнами на юго-восток. А в квартире Макса было сумрачно и прохладно даже в самый солнечный день. Мрачности добавляли серые обои, напоминающие туман, и разнообразные готические атрибуты. Тут был кинжал в держателе в виде обвивающего его дракона, висящий на стене, огромное панно со светящимся черепом, которое Макс сам срисовал с маленькой картинки, светильник в виде черепа, шкатулка в виде маленького гробика.
Однажды Макс подарил Марине майку. Ну, даже не подарил, а просто дал. Сказал:
– Вот возьми, я размерчиком ошибся, а тебе подойдет, – и бросил на диван новую черную майку с уже отрезанной биркой. На груди был череп, через глазницы которого сочился светящийся туман, а на спине пентаграмма с какими-то непонятными письменами вокруг. Размерчик действительно был Маринкин. Она любила надевать эту майку, когда Макс брал её с собой кататься на своём двухколесном «коне». В этой майке в сочетании с короткой кожаной курткой, стилизованной под косуху, Марина вполне соответствовала имиджу подруги байкера. У Макса было погоняло «байкер», но он никогда не участвовал в коллективных тусовках мотолюбителей. Он пребывал в образе одинокого волка. Мог пообщаться с другими ребятами по поводу ремонта, но ездил всегда один, иногда брал с собой Марину. Ей нравилось чувство полёта на мотоцикле за его спиной.
И ещё она надевала эту майку, если ей предстояло отправиться в дорогу одной. В транспорте или на улице к ней частенько клеились не слишком приятные типы. Стоило ей распахнуть курточку и показать рисунок на майке, этих липучек как ветром сдувало. Как будто, если б не майка… Странно, но майка служила своеобразным оберегом.
Марина умылась, привела себя в порядок, оделась и вышла на балкон. Единственный окурок, догоревший до фильтра, так и лежал в пепельнице. Окурок, как окурок. Может, он тут уже два месяца лежит. Макс никогда не спешил выбрасывать мусор, пока тот помещался в отведённые ему ёмкости. Она встала так, как стоял тот, кто курил тут ночью. И повернула голову туда, куда он смотрел. Собственно говоря, получалось, что он смотрел на перекрёсток, пересечение двух дорог, одна из которых шла вдоль дома, а другая пересекала её, проходя между рядами пятиэтажек. Какой-то знакомый и понятный смысл на секунду показался Марине в простой геометрии, открывшейся с высоты пятого этажа. Она моргнула, удивлённая посетившей её мыслью, но странным образом забыла о ней через секунду, залюбовавшись ажурной листвой берёзы. Маринка уселась в шезлонг, занимающий половину балкона, блаженно вытянула ноги, подоткнула подушки, укуталась в клетчатый плед, и вскоре заснула, убаюканная танцем солнца в ажурной листве.
