скачать книгу бесплатно
Не надо пофигизма
Андрей Владимирович Курпатов
Универсальные правила
Не надо пофигизма.
Полки книжных магазинов ломятся от переводных изданий «учителей жизни». Что они нам рекомендуют? Они исповедуют «искусство пофигизма»: забей и расслабься! Звучит заманчиво, но подходят ли такие советы человеку нашей, российской культуры? К сожалению, нет.
В этой книге вы найдете ответы на самые важные вопросы – избавитесь от психологических комплексов, получите рекомендации, как построить гармоничные отношения и быть успешными!
Что такое для нас личная жизнь и как сделать ее счастливой?
Как относиться к деньгам и как зарабатывать деньги в России?
Из-за чего мы переживаем и тревожимся и как с этим справиться?
Пофигизм нам не нужен, у нас этого добра и так предостаточно. Нам нужны инструменты и советы, улучшающие нашу жизнь! И вы найдете их здесь!
Андрей Курпатов
Не надо пофигизма
Зрелость – это переход от ожидания внешней поддержки к обретению внутренней.
Фредерик Перлз
Эксклюзивный обладатель прав на серию книг Курпатова А. В. «Универсальные правила» – ООО «Издательский дом «Нева»
www.vk.com/av.kurpatov
www.facebook.com/av.kurpatov
www.youtube.com/andreykurpatov
www.instgram.com/kurpatov_official
© А. В. Курпатов, 2020
© ООО «ИД Нева», 2020
Вместо предисловия
Опустимся на нашу грешную землю
Нет ничего худшего, чем блуждать в чужих краях.
Гомер
Правда в том, что мы с вами – социальные животные. Мысль, конечно, не нова – принадлежит ещё Аристотелю, – но за последние две с половиной тысячи лет в этом отношении мало что изменилось.
Мы формируемся обществом, мы живём в обществе, да и проблемы, с которыми мы сталкиваемся, обусловлены в первую очередь нашими отношениями с другими людьми.
Естественно, что здесь же – в обществе – мы ищем людей, на чьи жизненные взгляды, опыт, знания мы могли бы опереться. Этих людей называют учителями, философами, менторами, коучами…
У этой потребности есть глубокий эволюционный смысл: если какой-то примат был настолько успешен, чтобы выжить в агрессивной внешней среде и добиться высокого положения в своей группе, значит, у него надо учиться.
И мы учимся… Зачастую сами того не осознаём, но мы воспроизводим поведение тех людей, которых мы считаем успешными. Этот механизм называется «социальным научением» и был описан в своё время великим психологом Альбертом Бандурой.
Видите, я и сам ссылаюсь на авторитетного исследователя, которого очень уважаю. Осознаю ли я в этот момент, что нахожусь под воздействием «социального научения»? Нет, потому что это глубоко вшитая в меня программа. В меня и в вас.
Но как мы находим или выбираем для себя тех авторитетных фигур, чьи мысли и действия будут определять наше поведение, наше восприятие мира?
Когда дело касается науки, где действуют механизмы контроля результатов, осуществляется проверка данных, да и вообще речь идёт об объективной, так сказать, материи, с авторитетностью авторитета вопросов, как правило, не возникает.
Но, к сожалению, наука не может с той же точностью исследовать мировоззренческие установки людей, как она исследует, например, работу мозга или квантовую физику. Так что в этих вопросах мы действуем на свой страх и риск.
Риски эти, надо сказать, сильно увеличиваются, когда мы обращаемся к «авторитетам», авторитетность которых обусловлена их успехами в общественной и гуманитарной сфере в другой стране, в другой культуре, которую зачастую мы понимаем очень поверхностно и шаблонно.
Нам кажется, например, что успешный американец намного круче любого успешного россиянина, просто потому, что сами Соединённые Штаты во многих отношениях куда успешнее России.
Какой-нибудь англичанин кажется нам куда более мудрым и образованным человеком, потому что за ним стоят образы многовековой британской аристократии, Её величества королевы, первых в Европе университетов и т. д. и т. п.
Но достаточно глупо, мне кажется, сравнивать мокрое с квадратным – воспроизводить мировоззренческие и просто жизненные установки общественных животных из другого общества.
Уверен, знай мы все факты – о том обществе, культуре, о том экономическом, политическом и социальном устройстве – мы бы рассуждали по-другому.
Однако же реальность такова, какова она есть: мы ориентируемся на людей, которые лишь кажутся нам успешными и достойными подражания.
И эти люди рассказывают нам о «богатом папе и бедном папе», о «тонком искусстве пофигизма», о «силе подсознания», о «науке быть богатым и великим», о «том, как находить друзей» и «будить в себе исполина».
Думаю, что хотя бы какую-то из книг с подобными заголовками вы читали – все они у нас бестселлеры. Справедливости ради должен сказать, что среди таких «мотивационных» текстов действительно временами попадаются очень неплохие работы.
Но на мой взгляд, крайне опрометчиво принимать на веру даже очень правдоподобные утверждения, если их произносит человек, успешный в другой культуре.
Мы можем пытаться понять восточное мировоззрение, но мы никогда не станем индусами, японцами, китайцами или тибетцами из Индии, Японии, Китая или Тибета, способными воспринять их действительный смысл.
Мы всё равно будем иметь дело с собственной, российской интерпретацией соответствующих мировоззрений, которая на некоторых наших согражданах, бывает, выглядит как на корове седло.
То же самое касается и англосаксонской или протестантской культур: это совершенно другое мировосприятие, другие, унаследованные представителями этих обществ традиции и способы восприятия действительности.
Разумеется, я не против культурных заимствований, но мне кажется, что они прежде должны быть нами хорошо осмыслены и соотнесены с реальной – нашей с вами, российской – жизнью.
Когда замечательный автор, выходец из богатой американской семьи, да ещё и живущий, делающий карьеру в Соединённых Штатах, рассказывает россиянину о «тонком искусстве пофигизма», это очень интересно и увлекательно.
Но прежде всего как взгляд человека из другого мира, как антропологическое исследование соответствующего общества. Согласитесь, было бы и странно, и опрометчиво считать его мировоззрение адекватным для нашей с вами жизни.
У современной американской культуры множество весьма специфических особенностей, на простое понимание которых у наших эмигрантов уходят годы, а адаптация к ним и вовсе занимает у них десятилетия.
Марк Мэнсон – автор книги «Тонкое искусство пофигизма», – на которого я сейчас ссылаюсь, провозглашает необходимость освободиться от образа успешного и счастливого человека, принять свои негативные эмоции и страдания, перестать стесняться своих неудач и находить смысл в пережитых трагедиях. Звучит, на мой взгляд, очень правильно, но есть проблема…
В нашем с вами обществе нет этого образа «успешного и счастливого человека», от которого нам, если верить Мэнсону, следовало бы отказываться. Нам никто этот образ не только не навязывает, у нас в принципе нет понимания, как такой человек должен выглядеть.
Мы не те, вынужденные постоянно улыбаться и говорить «ай эм файн» и «вэри вэл» американцы, к которым на самом-то деле и обращается автор. Мы наследники культуры царского, а затем советского крепостничества, где «грабь награбленное» – чуть ли не главный мировоззренческий императив.
Наша культура в принципе другая: у нас опасно прослыть успешным и счастливым – хату сожгут, раскулачат, отправят за 101-й километр. Поэтому мы почти рефлекторно испытываем страх и неловкость, когда сообщаем окружающим, что у нас «всё хорошо», «никаких проблем» и «всё супер».
Напротив, мы считаем своим долгом посвятить всех и каждого в то, насколько нам тяжело живётся, сколько у нас неразрешимых проблем, как мы измучены, как нас все достали и т. д. и т. п. И смысл этой подсознательной стратегии вполне понятен: мол, дорогие мои, и так всё плохо, не просите, не ждите, не рассчитывайте, не завидуйте, идите своей дорогой…
У нас, иными словами, жизненно важно изображать страдание и жертвенность, у них – в США – счастье и успех. Почему у них так? Да чтобы потенциальные конкуренты, рассеянные по капиталистическим просторам «Дикого Запада», робели, боялись и – да, тоже держались подальше.
Обе эти стратегии, на мой взгляд, учитывая современные реалии, – глупость несусветная. Но дело не в этом, а вот в чём…
• Нельзя людей, привыкших демонстрировать страдание, гордиться страданием, воспевать страдание, учить тому, чтобы они ещё больше во всё это безобразие погрузились.
• Нельзя людей, целенаправленно демонстрирующих безразличие и пофигизм в отношении окружающих, учить пофигизму.
• Нельзя людей, у которых нет богатых родителей, да и вообще финансовой стабильности (естественной для прослойки западного общества, способной читать книги по саморазвитию), учить хоть тонкому, хоть толстому «искусству пофигизма».
С равным успехом можно рекомендовать человеку прыгать головой вниз в бассейн с метровой глубиной. Прыгнуть-то он прыгнет, но вот основание черепа, прошу прощения, у него одно и обладает жизненно важной функцией – держать голову на плечах. Поэтому, когда оно поломается, хорошо не будет никому.
Самая большая экономия, которая возможна в области мысли, – согласиться, что мир непознаваем, и заняться человеком.
Альбер Камю
Не так давно я участвовал в качестве спикера в дискуссионном мероприятии в рамках Всемирного экономического форума в Давосе – «Деловом завтраке Сбербанка», темой которого стала «Трансформация человека в цифровую эпоху».
Может быть, вы даже видели моё выступление, где я рассказывал о влиянии информационного потребления на базовые нейронные сети мозга, цифровом аутизме и других последствиях цифровой зависимости.
Но кроме меня там, конечно, были и другие спикеры – в частности, сразу за мной выступала Сьюзен Дэвид. Сьюзен – автор книги «Эмоциональная гибкость», очень милая по-своему женщина.
Мы с ней встречались за день до мероприятия, с интересом пообщались. Она рассказала, что собирается повторить свой доклад, который уже сделала в своё время на конференции TED – про ту самую «эмоциональную гибкость».
Основной посыл её выступления был идентичен тому, что звучит в книге Марка Мэнсона: мы должны научиться принимать свои негативные эмоции, осознавать их, не стыдиться за них – мол, хватит изображать из себя героев, которыми мы не являемся.
Что ж, по-моему, это очень крутая идея: да, мы испытываем негативные эмоции, мы уязвимы, мы не из бетона и стали, это нормально, это надо принять.
Воображение доставляет нам больше страданий, чем действительность. Многое мучит нас больше, чем нужно, многое – прежде, чем нужно.
Сенека
Но я совсем не ожидал разговора, который произошёл у нас со Сьюзен, когда мы следующим утром занимали свои места за столом предстоящего «делового завтрака».
– Как вы спали? – тревожно спросила Сьюзен, подавшись ко мне всем корпусом.
– Как я спал? – несколько удивлённо повторил за ней я и пожал плечами. – Хорошо, спасибо, спасибо. А вы?
Я и в самом деле спал как убитый. Доклад у меня был подготовлен, перед этим был насыщенный встречами день. Ещё и воздух горный. Ну и просто мне нужно было выспаться, чтобы в семь утра у меня язык не заплетался. Как я мог ещё спать? Конечно, хорошо!
– Да?! – чуть не воскликнула Сьюзен. – А я глаз не могла сомкнуть!
Ну, мероприятие, и правда, ответственное – редко увидишь в одном помещении несколько сотен миллиардов долларов… Но, если ты учишь людей «эмоциональной гибкости», разве не должен ты уметь справляться с собственными эмоциями? Оказывается, что нет.
Пусть мысли, заключённые в книгах, будут твоим основным капиталом, а мысли, которые возникнут у тебя самого, – процентами на него.
Абу-ль-Фарадж
И тут я подумал, что моей коллеге – представительнице американской культуры – было бы очень неплохо освоить «тонкое искусство пофигизма» от Мэнсона, а не только красивую идею о «принятии своих эмоций» (ну или, по крайней мере, изучить несколько нехитрых психотерапевтических техник, помогающих унять невротическую тревогу).
Но важно тут другое: если бы я к своему докладу, да и к подготовке к нему отнёсся с тем же «пофигизмом», о котором говорит Мэнсон и который, возможно, помог бы Сьюзен, то я вряд ли бы в момент своего выступления чувствовал бы себя лучше, чем моя растревоженная обвалившейся на неё ответственностью коллега.
Как бы там ни было, но я бы категорически не рекомендовал представителям нашей культуры следовать заветам «пофигизма». Не из того материала мы склеены, чтобы этот «пофигизм» нам помог, тем более учитывая объективные обстоятельства нашей жизни – общественные традиции, экономику и т. д.
Я назвал эту книгу «Не надо пофигизма». Нам с нашим в целом достаточно депрессивным и пессимистичным мировоззрением, а также отсутствием психологической устремлённости в будущее, которое всё ещё свойственно тем же американцам или китайцам, не надо учиться «пофигизму».
Нам бы надо было научиться не попадаться на уловки естественного для нас с вами «пофигизма». И в этой связи, кстати, меня совершенно не удивляет успех книги Мэнсона на российском рынке – приятно ведь, наверное, прочитать, что ты всё делаешь «правильно», когда шлёшь всех, как он и рекомендует, на четыре матерные английские буквы.
Нам, я полагаю, если мы хотим быть успешными и счастливыми, надо вытравливать из себя естественный для нашей культуры «пофигизм», а не искать в американских учебниках подтверждение, что это правильная жизненная стратегия.
То, что «правильно» для другого общества, другой культуры и другой экономики, – правильно для них, а не для нас. Нам, напротив, надо учиться работать и быть востребованными, учиться быть эффективными, прикладывать усилия, воспитывать себя.
Конечно, я понимаю, что куда приятнее читать книги о том, как бы на всё плюнуть и обрести «внутреннюю свободу», «счастье», да ещё и «успех» в придачу. Но тут уж – вопрос выбора, а как говорит тот же Марк Мэнсон: «Мы всегда делаем выбор, осознаём мы это или нет. Всегда».
Сейчас вы держите в руках книгу, которая станет ещё одной такой поворотной точкой в вашей жизни. И вы в очередной раз сделаете выбор, поскольку, даже если вы его не сделаете, вы его сделаете.
Я согласен и с этой, и многими другими идеями Мэнсона, а также других моих зарубежных коллег по цеху. Но в этой книге я бы хотел сделать специфический акцент на том, как воспринять идеи успеха и способы его достижения в рамках нашей культуры, нашей жизни, применительно к нам, а не к абстрактному человеку, который может существовать лишь в воспалённом и слишком романтизированном воображении неисправимых идеалистов.
Мы поговорим в этой книге о любви, об отношениях, семье, о страхах и комплексах, о деньгах, карьере, работе и многих других вещах – и всё по-русски. Впрочем, я надеюсь, что мне удастся избежать тех пресловутых и глупых клише, которыми обычно окутывают «любовь по-русски», «карьеру по-русски» и т. д.
Старая мудрость гласит: «Что русскому хорошо, то немцу – смерть». Думаю, что это уравнение действует и в обратную сторону, да и не только на немцев распространяется, но и на американцев, французов, тибетцев.
Так или иначе, но мне хочется думать, что, будучи изданной именно на русском языке, эта книга найдёт своего идеального читателя.
Часть первая
Секс, отношения, семья
Я хочу любить ближнего не потому, что он – я, а именно потому, что он – не я. Я хочу любить мир не как зеркало, в котором мне нравится мое отражение, а как женщину, потому что она совсем другая.
Гилберт Честертон
Секс, отношения, семья – от каждого этого слова мы ждём чего-то хорошего, каждое из них обещает радость и счастье. Но за этими прекрасными обещаниями-ожиданиями, к сожалению, нас ждут разочарования, боль, отсутствие взаимопонимания, глубокая внутренняя неудовлетворённость.
Любой взрослый человек понимает, насколько всё это непросто. В определённый момент мы смиряемся с тем, что без конфликтов, напряжения, взаимных претензий ни секс, ни отношения, ни семья невозможны.
Это уже кажется нормальным, иначе и быть не может – всё очень сложно, а жизнь долгая. Проблему отношений между двумя людьми дополнительно омрачают родственники, родители, дети и весь окружающий мир – с его заботами, работами, искушениями и катаклизмами.
По идее, перед лицом сложностей и напастей близкие люди должны объединяться, поддерживать друг друга, но, к сожалению, это не всегда происходит именно так. Возможны, как говорится, и варианты.
Если уж речь заходит о тех сложностях и напастях, которые идут не извне, а изнутри отношений, то есть провоцируются одним из супругов, то тут статистика и вовсе удручающая – измены, предательство и прочее безобразие.
