Гроссмейстер

скачать книгу бесплатно

Гроссмейстер
Ярослав Гончар

RED. Мистика
Легендарный гроссмейстер после очередной защиты титула чемпиона мира пошутил, что хочет сыграть партию с Дьяволом, ведь достойных соперников среди людей нет. Вечером того же дня он упал в обморок, а когда пришел в себя, узнал: у него неизлечимая стадия рака. Ночью к нему явился Люцифер с предложением сыграть партию. Условия просты: победа – исцеление, проигрыш – смерть. Кто же одержит верх в самой тяжелой партии за всю историю шахмат? И какова цена победы? Ибо на кону стоит не одна жизнь…

Комментарий Редакции: Мистический роман о самой рациональной и все же непостижимой до конца игре, в которой бывшие пешки берут в руки королей и пытаются изменить судьбу.

Ярослав Гончар

Гроссмейстер

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована иллюстрация:

© Sergei Krestinin / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

* * *

Школьная вечеринка закончилась довольно поздно, и уже начинало темнеть, когда Джоана и Элисон сели в свой «фольксваген» и выехали на пустое шоссе. Праздник был приурочен ко Дню независимости, когда ученики шили себе красивые костюмы эпохи Войны за независимость США, разучивали танцы тех времен, пытаясь подражать дамам и господам, тем самым отдавая должное всем, кто сражался за свободу. Элисон заказала платье у одного из лучших портных района, ведь она очень хотела понравиться Адаму, капитану местной футбольной команды, так как все девочки её возраста просто с ума сходили по футболистам, являющимся престижем и гордостью школы. Девочка полюбила этот район: чистота, спокойствие, а самое главное – никакой преступности, многие местные даже не закрывали свои дома, что никак не укладывалось в голове человека, выросшего в менее благополучном квартале, где грабежи и убийства были не так уж редки. Она сразу нашла здесь подруг, которые с радостью приняли её в свой маленький коллектив. Хотя Элисон и происходила из бедной семьи по меркам местных жителей, но её отец был национальным героем Америки, что очень сильно повышало её вес в глазах сверстников. А школа казалась пределом мечтания любого подростка – современное здание с бассейном и огромным спортзалом. Даже футбольное поле не уступало по качеству и красоте полям ведущих команд. Вкусная и свежая еда, красивая школьная форма, приветливые учителя и другие приятные бонусы заставляли чувствовать себя частью чего-то важного и нужного, потому, покидая пределы учебного заведения, она уже через несколько минут начинала скучать по нему.

– А Эшли сама шила платье для вечеринки, – сказала Элисон, хлопнув задней дверцей автомобиля. – Потратила кучу времени, но получилось не очень, хотя Итон оценил.

– Ну вот видишь, добилась своего, – Джоана нажала кнопку блокировки дверей и медленно пошла к дому. В окне второго этажа тускло горел свет. – Посмотри, отец уже приехал. Видимо, пока нас нет, решил прилечь почитать.

– Класс, я покажу ему фотки с вечеринки, – довольно захихикала девочка.

По возвращении Джейсона из Ирака, где он стал настоящим героем, они решили сменить жилье на более престижное и дорогое. Да и как могло быть иначе, теперь они показательная семья, пример того, как страна чтит своих героев. Джоана Меллори всегда мечтала о красивом доме с бассейном, поездках за границу и приятных вечерах в кругу семьи, когда все собираются вместе за большим столом. Жили они не бедно, муж служил в армии, она работала продавцом в одном из маленьких магазинчиков, но денег хватало только на текущие нужды, не говоря уже о хорошем образовании для дочери и лучших жилищных условиях. Но все изменилось в один момент, когда Джейсон сумел захватить крупного иракского военачальника и добыть координаты военных баз противника. Звезда героя, всеобщее признание – и вот она, новая жизнь.

Открыв дверь, Джоана повесила сумочку на крючок и уже потянулась, чтобы снять обувь, как внезапно услышала звуки борьбы и выкрики со второго этажа.

– Жди здесь. Если что, беги к соседям и вызывай полицию, – обратилась она к дочери.

Крики прекратились, но раздались громкие глухие удары. Женщина медленно поднималась по ступеням, каждый шаг отдавал стуком в висках.

– Джейсон! – из-за наползающего страха голос казался чужим. – Дорогой! С тобой все в порядке?

Звуки затихли. Переступив последнюю ступеньку, она замерла, не решаясь идти дальше. Внезапно в проходе комнаты появился знакомый силуэт, что-то державший в правой руке.

– Милый, что происходит? – Джоана узнала мужа, но что-то внутри било тревогу и настойчиво требовало бежать без оглядки.

– Так вот ты где, – не спеша приближаясь, прошипел мужчина.

– Джейсон, это я, Джоана, что происходит? – голос дрожал. Сделав шаг назад, она почувствовала твердую стену.

– Я убью тебя! Отправляйся обратно в Ад! – мужчина резко бросился вперед, нанося сильные удары ножом. С каждым ударом он повторял одни и те же слова. Он бил все сильнее и сильнее, пока женщина не перестала дышать. Вдруг, резко поднявшись, он начал шарить взглядом вокруг себя, будто что-то потерял.

– Папа? – Элисон видела все, что случилось с её матерью. – Зачем ты маму?..

Мужчина повернул голову в её сторону, его взгляд был полон ненависти.

– Так вот ты где, грязный ублюдок, – и рванулся вниз по лестнице. Девочка не могла двинуться от страха, а он был уже в двух шагах от неё.

– Папа, не надо, – тихо сказала Элисон, чувствуя, как огромный военный нож входит в её тело.

* * *

Алан поднялся из-за стола, на котором оставалось всего несколько фигур, указывающих на победу во всей партии. Седьмой раз он опрокидывал претендента на его титул безоговорочным блицкригом из серии побед, не давая даже призрачного шанса отыграться. Соперник гроссмейстера, протягивая руку, поздравлял с седьмой защитой титула чемпиона мира. Алан, пожимая руку, обратил внимание, что на лице претендента нет и малой толики сожаления о поражении, хотя откуда ей взяться, когда уже в третьей партии было понятно, что преимущество чемпиона колоссально. Все предыдущие претенденты также заканчивали свои попытки, не оказав никакого серьезного сопротивления.

Шахматный стол и игроков окружали десятки репортеров, повсюду мерцали вспышки фотокамер, слышались крики поздравлений и возгласы восхищения. Диктор, объявляя окончание партии победой Алана Тишмана, уверенным голосом констатировал, что чуда не произошло и очередной соперник пал под мощным натиском блестящей игры чемпиона мира.

Пожав руку сопернику и поблагодарив за игру, Алан повернулся к журналистам, всем своим видом показывая готовность отвечать на вопросы.

– Как у вас получается так легко обыгрывать своих соперников? – один из журналистов смог протиснуться через стену коллег, протягивая микрофон.

– Я просто ставлю мат, – он улыбнулся, всем видом показывая непринужденность и легкость, с которой ему далась победа, в зале прозвучал гул одобрения и аплодисменты.

– Вы стали легендой шахмат, никто до вас не был чемпионом так долго, как вы прокомментируете это? – коллеги постепенно отодвигали журналиста, но он, проявляя чудеса ловкости, оставался на своем месте.

– Я могу играть – я играю, я могу побеждать – я побеждаю. Сколько раз я буду победителем – не имеет никакого значения, только игра, и ничего больше.

Вперед протиснулась маленькая девушка, резким движением заслоняя предыдущего репортера.

– Как вы считаете, есть ли хоть один достойный соперник, который смог бы противостоять вам? – она сделала шаг вперед, практически вплотную приблизившись к шахматисту.

– Из существующих гроссмейстеров нет, я смогу победить любого без особого труда, – Алан сделал расстроенный вид, глядя в ее карие глаза. Выдержав небольшую паузу, шахматист добавил: – Если только сам Дьявол не захочет сыграть партию.

– Вы считаете, что сможете обыграть Дьявола? – девушка саркастически улыбнулась, а из толпы послышался смех.

– Я не против рискнуть, раз уж среди людей никто не в состоянии противостоять мне. Представляете заголовки газет: «Алан Тишман – человек, поставивший мат Сатане», – он громко рассмеялся, а вместе с ним и все присутствующие.

* * *

Закончив общаться с прессой, гроссмейстер двинулся по коридору к выходу, он не любил долгих интервью, церемоний и почестей, считая их праздником лицемерия. И ничто не могло поколебать его уверенности в том, что журналистам все равно, на каком мероприятии присутствовать, им нужна сенсация, а как известно, сенсация стоит дорого. Он шел по коридору один, никогда не изменяя привычке всегда покидать турниры в одиночестве, по пути сбрасывая напряжение специальными дыхательными упражнениями, которые почерпнул из одной интересной книги непризнанного целителя. Вопреки критике многих известных врачей, метод оказался крайне эффективным. Подходя к выходу, шахматист услышал быстро приближающиеся шаги. Он знал, кто это, за годы сотрудничества с этим человеком Алан по звуку шагов мог определить Натана Грина, своего агента. Этот деятельный человек невысокого роста, коренастый, с очень цепким взглядом карих глаз, которым и зацепил будущего чемпиона, когда тот еще был всего лишь претендентом, обладал особым талантом монетизировать чужой успех. Натан Грин чувствовал людей, он знал, можно ли заработать на том или ином человеке, даже если этот человек пока еще моет полы в «Макдоналдсе». Умение угадывать нужных людей помогло агенту заработать хорошие деньги и иметь дело со многими талантливыми представителями человечества – он делал из них звезд, а они делали ему деньги.

– Алан, поздравляю с победой! – Грин догнал шахматиста и протянул ему руку. Он всегда носил только самые дорогие итальянские деловые костюмы, которые вкупе с начищенными до блеска туфлями и белой сорочкой указывали на успешность и высокий статус владельца.

– Спасибо, но что-то я не замечаю восхищения в твоем голосе, – гроссмейстер, пожимая протянутую руку, посмотрел в глаза Натану с лукавой улыбкой.

– Оставь восхищение своим поклонникам, меня же интересуют только деньги, ты же знаешь. Кстати, я неплохо заработал на тотализаторе, поставив на твою победу.

– Я не удивлен, делать деньги всегда и везде и даже во сне – вот главный девиз Натана Грина.

Тишман открыл дверь на улицу, пропуская агента вперед.

– Таковы реалии современного общества, деньги дают практически неограниченные возможности, тем более моя страсть ко всему дорогому требует немалых финансов, – он кивнул охраннику на выходе и продолжил: – Ты не забыл, что завтра вечером прием в честь семикратного чемпиона мира?

– Обязательная процедура для бомонда, который хочет казаться лучше и умнее, чем есть на самом деле? – подойдя к машине, Алан достал ключи и нажал кнопку разблокировки дверей.

– Игра есть игра, друг мой, таковы правила. Ты продаешь себя мне, я продаю тебя им, они покупают возможность чувствовать себя интеллектуальной элитой, хотя каждый не смог бы продержаться и десяти ходов.

Грин прислонился рукой к машине Тишмана. Это был новый «Форд-Эксплорер», который Алан купил на свой тридцать третий день рождения два месяца назад. Он любил большие внедорожники, они позволяли чувствовать себя в безопасности на любой дороге, а как истинный американец, гроссмейстер не мог позволить себе купить автомобиль иностранного производства.

– Игра есть игра, и играть надо по правилам, я буду завтра на приеме, он же в честь меня. Тем более как можно пропустить возможность насладиться лицемерием? – шахматист открыл заднюю дверь и положил свой портфель на сиденье.

– Завтра в девять, и ни секундой позже, – отходя от машины, Натан взмахнул рукой и направился обратно к зданию, в котором недавно закончился турнир.

Включив свое любимое радио, Алан развернулся и выехал на дорогу, наслаждаясь приятными звуками классической музыки.

Партия закончилась поздно, и на город опустилась ночь. Зажглись уличные фонари, вывески магазинов, машины включили фары, и улицы превратились в какофонию разноцветных огней. Тишман любил ездить по ночному Лос-Анджелесу, он любовался небоскребами, покрытыми огнями, подсветкой улиц и аллей и, как ни странно, рекламой – ему нравилась реклама, та оригинальность, с которой каждый хозяин какого-нибудь заведения пытался выделиться на фоне остальных. И, конечно же, огромные экраны, минута на которых стоила как доход простого рабочего за всю жизнь. Американская мечта, красота и блеск, за которыми миллионы людей стремятся в США. Они мечтают о славе, деньгах, ковровых дорожках, кабинетах в крупных компаниях, но, увы, для большинства все это так и остается просто мечтами. Все же есть и те, у кого получилось, и они тут же начинают мелькать в различных ток-шоу, всем своим видом показывая реальность этой самой мечты, привлекая еще больше мечтателей в машину человеческих душ. Никто никогда не покажет обратную сторону успеха: самоубийц, алкоголиков, наркоманов – тех самых вчерашних покорителей Америки, будущих богачей, решивших бросить родной дом ради призрачного шанса пройти по ковровой дорожке и превратившихся в отходы ненасытного монстра.

Алан любовался красотой человеческих достижений, которая манила людей, как цветы приманивают пчел, и которая пожирала их. Здесь человек со временем терял свою уникальность, превращаясь в ресурс для тех, кто управлял монстром. Это тоже были люди, они были богаты, знамениты, им можно было все: ломать судьбы ради развлечения или наоборот – дать шанс победителю, который готов пойти на что угодно, лишь бы попасть в их круг. Тишман попал. Он являлся американцем и принадлежал к среднему классу. Его отец работал страховым агентом и полностью обеспечивал семью: хороший дом с бассейном, дорогая машина, сбережения, все как у примерной американской семьи. Мальчик с детства любил шахматы. Увидев по телевизору, как играют чемпионы, он настоял, чтобы родители отвели его в шахматный клуб и оплатили обучение. Отец согласился сразу, так как считал эту игру главной для развития интеллекта ребенка. Тишман-младший с головой погрузился в шахматы, изучая всю доступную литературу, проводя вечера за игрой в парке, он даже начал прогуливать школу, что совсем не понравилось его отцу. Но результат превзошел все ожидания, мальчик стал гроссмейстером в одиннадцать лет. А дальше типичный сценарий американской мечты – единственный американец многократный чемпион мира. Он блистал в глянце, он стал лицом нескольких крупных брендов. Сильные мира сего гордились знакомством с ним и всегда очень рады были приветствовать на своих светских мероприятиях. Гроссмейстер стал показателем качества и статуса любой персоны, с которой водил дружеские отношения.

Музыка перестала играть, и из динамиков послышался строгий голос ведущего новостей. Как всегда, мировая политика и экономика, различные достижения и смешные происшествия сообщали слушателям каждые три часа. Тишман редко придавал значение выпускам новостей, но в этот раз одна из них приковала его внимание. Протянув руку к дисплею радио, шахматист сделал громче.

– Сегодня ночью в районе Маунтин-Бич был задержан серийный маньяк-педофил Джереми Спаркс, на счету которого не менее восьми убийств. Как стало известно, его жертвами становились дети от пяти до двенадцати лет, в отношении которых совершались действия сексуального характера и по окончании чего с ними жестоко расправлялись. По мнению следствия, все преступления носили ритуальный характер. На данный момент устанавливаются ближайшие контакты маньяка, на случай если он действовал не один.

– Этот мир сошел с ума, – покачал головой Тишман.

Шлагбаум поднялся, пропуская белый «Форд-Эксплорер» на подземную парковку под многоэтажным жилым комплексом. Алан закрыл машину и неспешно пошел к лифту. Он жил на двенадцатом этаже дома в небольшой трехкомнатной квартире с панорамными окнами. Это место было для него маленьким островком тишины в огромном городе, где он мог расслабиться и подумать. Именно здесь он разработал свои победные стратегии последних пяти чемпионатов. Шахматист прошел к холодильнику, где стояла открытая бутылка вина, и налил себе бокал. Сделав несколько шагов, Алан оказался у комнаты, где в центре находился шахматный стол, на котором располагалась доска с фигурами. Они были расставлены так, как в последнем матче чемпионата. На доске красовался мат белыми. Он сыграл победную партию до её начала, предугадав все ходы соперника.

Тишман прислонился к стене, ощущая приятную прохладу хрусталя в руке.

– Как по нотам, – с улыбкой гроссмейстер поднял бокал и осушил его.

Он вспомнил свою первую гроссмейстерскую партию, когда совсем мальчишкой сел за стол с одним из лучших шахматистов мира. Страх перед игроком такого уровня мешал думать, желание сдаться захватывало все больше и больше, но в какой-то момент Тишман смог вывести из игры ферзя соперника, что придало сил и уверенности. Результатом стала победа и звание гроссмейстера. Желание отца сделать из сына юриста превратилось в пыль, как только соперник признал поражение. Он принял то, что его желаниям не суждено сбыться, и полностью поддержал маленького Алана на шахматном пути. Джон Тишман начал оплачивать поездки сына на различные соревнования и всегда был рядом, готовый подставить плечо в любой ситуации, а таких ситуаций было множество. Несколько лет Алан не мог выиграть ни одного более-менее значимого турнира и уже хотел бросить шахматы, когда отец настоял на поездке на чемпионат США. Тогда Тишману-младшему было всего восемнадцать лет и он совсем не надеялся даже войти в пятерку лучших. Алан изучал игры всех соперников и строил стратегии, сидя в гараже, где никто не мог помешать, пытаясь предугадать каждый ход, и ему это удалось. Он обыграл почти всех претендентов и занял первое место. В дальнейшем Тишман постоянно изучал своих противников, зная о них больше их самих, только так можно было гарантировать себе победу.

Воспоминания рассеял телефонный звонок. Звонила Кэтрин Биглз, его ассистентка. Шахматист не спеша поставил бокал и взял трубку.

– Привет, Алан, как прошел матч? Ты снова на коне? – в трубке послышался веселый женский голос.

– Я всегда на коне, но ты же уже в курсе, не так ли? – гроссмейстер знал, что Кэтрин не могла не следить за таким значимым для него событием.

– Конечно, как я могла пропустить триумф собственного шефа, поздравляю, остаешься легендой.

– Благодарю покорнейше, – улыбка расплылась по лицу, она всегда поднимала настроение, даже когда случались неудачи. – Но это не отменяет работу, завтра в девять начинаем готовить статью к выступлению на международном форуме.

– Да, сэр. Серьезные люди всегда думают о деле, и ничто не может их отвлечь, даже ядерная война, – она засмеялась.

– Именно так, я победил еще не во всех партиях, потому покой нам только снится, – Алан попытался изобразить максимальную твердость в голосе.

– У тебя так жизни не хватит, придется помочь. До завтра, чемпион, только выспись получше, работа предстоит сложная.

– Завтра начнется новая партия, до встречи.

Помимо шахмат, Алан занимался изучением проблемы онкологических заболеваний мозга. Тишман был убежден, что если серьезно не заниматься этим, то количество случаев будет очень быстро расти. А так как он являлся лицом известным – и в какой-то степени легендарным, – то его персону мечтала заполучить в свои ряды любая общественная организация. Он встретил Кэтрин на одном из симпозиумов, посвященном медицине. Тишман представлял доклад об исследованиях в части процедур омоложения и их непосредственного влияния на мозговые процессы. После окончания выступления к нему подошла хрупкая девушка, державшая в руках небольшую папку. Она была одета в белый вязаный свитер и темные брюки. На ногах, подчеркивая деловой образ, выделялись черные туфли с белой застежкой, такие маленькие, что казалось, будто под ними скрывается кукольная ножка. Темные волосы были аккуратно собраны в хвост, а в ушах красовались небольшие сережки-гвоздики.

– Ваши доводы очень интересны, но я не услышала ни одного предложения по решению проблемы безопасности переливания крови с её последующим насыщением витаминами. Это наводит на мысль, что вы не знаете, как справиться с причиной и ищете возможности снизить последствия – это нерационально, – она смотрела ему в глаза не отрывая взгляда, от которого шахматисту стало как-то не по себе.

– Есть предложения? – Алан скептически посмотрел на папку в её руках.

– Да, и они помогут полностью изменить ситуацию там, где до этого она казалась неразрешимой.

Кэтрин заметно нервничала, переминаясь с ноги на ногу, но взгляд голубых глаз оставался прежним.

– Что ж, вы меня заинтересовали. Здесь есть неплохое кафе, я вам обед, а вы мне свои идеи, идет? Кстати, я Алан, – на лице гроссмейстера сияла добродушная улыбка.

– Кэтрин Биглз, – сухо представилась девушка. – Хорошо, я согласна, идемте, – она двинулась по направлению к лестнице, ведущей на этаж, где находились различные кафе и рестораны.

Тишман был скептически настроен на этот разговор, собеседница была еще слишком молода, чтобы понимать, как ведется политика и каково отношение правительства к подобной борьбе, ведь лобби фармацевтических кампаний просто огромно, но он ошибался. Предложения Кэтрин были весьма убедительны и не лишены здравого смысла, при определенных ресурсах и влиянии проблемы развития заболеваний после переливания можно было исследовать глубже и в необходимом объеме, чтобы выработать достаточно эффективные меры по снижению количества будущих проблем со здоровьем. Алану ничего не оставалось, как признать её правоту и предложить работать с ним, на что девушка охотно согласилась.

* * *

Утро. Как он не любил утро, а еще больше будильник. Алан считал его прямым доказательством существования зла, ведь только абсолютное зло могло дать человечеству такой механизм, который не давал спать и вызывал столько ненависти к себе. Выключив будильник ударом по кнопке, гроссмейстер поднялся и покачиваясь направился в ванную комнату. Последние несколько месяцев он просыпался разбитым, казалось, будто все ночи проходили не смыкая глаз. Сварив кофе и позавтракав на скорую руку яичницей с беконом, шахматист спустился в гараж и завел двигатель. Погода стояла по-летнему теплая, потому получилось обойтись только желтой футболкой и тонкими хлопковыми брюками серого цвета.

Город оживал, открывались магазинчики и ресторанчики. Люди спешили на работу, по пути читая свежую прессу или обсуждая что-то с коллегами, а может, это были и не коллеги, а просто знакомые, которым надо в ту же сторону этим солнечным утром. Веселый дворник, взмахивая метлой, что-то насвистывал себе под нос. Даже грозные полицейские выглядели так, будто вышли просто прогуляться и поприветствовать прохожих.

Кэтрин приехала раньше и уже заканчивала выкладывать документы, необходимые для выступления на симпозиуме. Войдя в кабинет, Алан обратил внимание на свою ассистентку, стоящую у стола и что-то записывающую в блокнот. Она изменилась. Серая юбка-карандаш обтягивала округлые бедра, подчеркивая тонкую талию. Белая блузка казалась воздушной, облегая красивую грудь и подтянутый живот. Волосы девушки струились по плечам, нисколько не скрывая тонкую лебединую шею. Гроссмейстер и не мог представить, что Кэтрин может быть такой привлекательной. Она любила ходить в свитерах и джинсах с вечным хвостом на голове, но сегодня предстала в новом свете. Он увидел женщину, которую могли желать миллионы мужчин, и все это время она ходила рядом. Тишман молча стоял и любовался её красотой.

– Доброе утро, сегодня я решила приехать пораньше, чтобы подготовить все к обсуждению, – девушка расплылась в улыбке и, обратив внимание на его странное поведение, нахмурилась. – С тобой все порядке?

– Привет, все со мной отлично, как всегда, а вот ты как-то изменилась, – Алану было трудно говорить, так как он еще не отошел от впечатления.

– А, да, я решила одеться по-деловому, сегодня приезжает моя тётя, а я ей говорила, что работаю в серьезной организации, занимающейся проблемами медицины, вот и должна соответствовать. Ты же знаешь людей старой закалки, – Кэтрин немного замешкалась.

– Ты прекрасно выглядишь, – гроссмейстер наконец-то пришел в себя. – Давай лучше для тети ты будешь одеваться как обычно, а на работу вот так.

– Не дождешься, я люблю свободу, а все эти деловые одежды не дают нормально двигаться, ну а про каблуки вообще молчу, тяжелее только балеринам в пуантах, – она подошла к доске и начала что-то рисовать маркером.

– Как знаешь, только все эти неудобства прямо пропорциональны мужскому вниманию, – поставив сумку, Алан взял со стола лист с планом выступления.

– Если ради внимания каких-то мужчин приходится терпеть неудобства, то это не мой вариант, – повернувшись к столу, она взяла пачку бумаги и протянула Тишману. – Я написала твой доклад на симпозиуме, надо его прочитать и внести коррективы.

Отложив листок с планом, шахматист сел в кресло и начал изучать доклад, время от времени делая пометки, что-то зачеркивая и продолжая читать дальше. Через четверть часа Алан встал и подошел к столу, за которым сидела Кэтрин.

– Я считаю, что стоило бы уменьшить вводную часть и уделить больше времени технической стороне вопроса. И еще… – он оторвал взгляд от страниц и пристально посмотрел ассистентке в глаза. – Ты уверена, что стоит вообще затрагивать вопрос коррупции? Ведь расходы на медицину лежат на плечах граждан, а дополнительное финансирование наших предложений – тема довольно щекотливая.

– Я думала о более глубоком рассмотрении технической части, но, с одной стороны, это важная часть выступления, а с другой – не совсем. Дело в том, что технических специалистов на таких симпозиумах крайне мало, а политиков много. А ты сам знаешь, что для политической элиты важен вопрос нужности таких решений, а не то, как они будут осуществляться. Политики хотят получать плату в виде голосов за свои действия, потому я сделала больший упор в сторону необходимости внедрения наших предложений. В докладе ты более подробно расскажешь, как всем от этого будет хорошо, что повсюду одни плюсы. Не забывай, борьба за здоровье ничем не отличается от борьбы за пост президента! – взяв карандаш, она начала тихо постукивать им по столу.

– Возможно, и так, я недооценивал твои политические способности, может, передо мной будущий лидер страны? – Алан присел на край стола. – Что скажешь по второй части моего вопроса?

– Ничего не скажу, вопросом о коррупции я хочу подтолкнуть правительство к принятию нашего предложения. СМИ покажут симпозиум, и смотреть его будут во многих странах мира. Представив проект как всеобщее благо, позволяющее выявлять заболевания на ранней стадии, которому может помешать только коррупционная составляющая в высших эшелонах власти, я предложу руководству единственный путь. Если они согласятся на проект, то получат одобрение мирового сообщества и поддержку народа, а если не согласятся, то будут выглядеть как коррупционеры, не желающие процветания всем гражданам США, – она смотрела на него с улыбкой человека, который просчитал любой исход партии. Гроссмейстер представил себя с такой же, когда побеждал соперника на доске у себя в квартире до начала игры.

– Я начинаю тебя бояться, – Алан подумал, что из неё мог выйти неплохой шахматист.

– То ли еще будет, – Кэтрин протянула руку за докладом. Немного помедлив, Тишман отдал девушке доклад, указав на некоторые пометки на полях. Перед тем как он ушел, они обсудили еще несколько вопросов, касающихся выступления на симпозиуме.

* * *