скачать книгу бесплатно
Живые и Железные
Анастасия Алексеевна Войно-Ясенецкая
Люди проиграли войну агрессивным и неуязвимым огнедышащим тварям. И оружие, и оборонительные сооружения против них бессильны. И на кого теперь надеяться? На безродного геолога из подземного поселения, обнаружившего в катакомбах загадочный механизм? На курсанта военного училища и его необычного питомца? На бесчувственного бойца особого отдела, хранящего мрачную тайну? Или сбудется пророчество, и людей спасёт непонятно откуда взявшийся Однокрылый Избавитель? И чем могут помочь легендарные герои, погибшие восемь лет назад?
Светлой памяти Артёма посвящается.
Живые и Железные.
Историческая справка. Информация, официально разрешенная для представителей низшей расы. Обязательна для использования в ареале их обитания. Все прочие версии истории континента Мириния признаются недопустимыми и еретическими. Распространение карается смертью.
«Две тысяч лет назад Мириния и Раттания были единым континентом со внутренним морем в центре. Из этого моря вытекала река, на берегах которой возвышались две скалы – Бараньи Рога. Именно под ними из недр земли восстал Извечный Враг Человечества – Древний змей. Гигантский огнедышащий дракон уничтожал пламенем один город за другим, пока герой по имени Эзза Бин Шедекоббах не поразил его огненным копьём. Но и сам он был убит ударом в спину от предателя – своего бывшего соратника Шеори. Эзза и сраженный им Змей рухнули на землю, и по материку пошёл разлом, разделивший его на два, ныне нам известных – Миринию и Раттанию.
Почти пять столетий после этого люди жили в мире и спокойствии. Но потом обитатели Миринии и Раттании по неизвестной причине развязали между собой войну. В разгар этого противостояния у людей появились новые враги – горюны, загадочным образом выжившие потомки Древнего Змея. Это были летающие огнедышащие ящеры с разным количеством голов, агрессивные и практически неуязвимые. Любая отрезанная часть тела горюна почти мгновенно отрастала заново. А если змею отрубали голову, на её месте спустя примерно полминуты появлялись две новые. Горюн умирал только тогда, когда сгорал целиком или же когда его раны прижигались металлическим предметом. Но сделать это в бою было практически невозможно: проворные ящеры с лёгкостью уклонялись от зажигательных снарядов.
За несколько лет Раттания стараниями горюнов превратилась в безжизненную пустыню. Но жители Миринии, где была развита наука, нашли способ защититься. Крупные города укрыли куполами из огнеупорного стекла на металлическом каркасе. Остальному населению пришлось перебраться под землю.
Однако, под куполами плохо росли сельскохозяйственные культуры. Поэтому фермы вынесли за их пределы. Наделы регулярно подвергались атакам горюнов, уничтожавшим и крестьян, и скот, и урожай.
Ещё одной проблемой стало сообщение между поселениями. Изначально города планировали связать подземными железнодорожными тоннелями. Но их строительство пришлось свернуть практически сразу же после начала. Едва тоннель выходил за пределы поселения, начинались подземные толчки неясной природы. И подобное наблюдалось по всей Миринии.
Попытки использовать наземные железные дороги также провалились. Этот вид транспорта, возможно, из-за шума, буквально притягивал горюнов. Единственными средствами передвижения, которые по каким-то причинам оставляли ящеров равнодушными, оказались конные повозки и дирижабли. Для них опасность представляла лишь случайная встреча с горюнами.
Но существующее оружие не позволяло полноценно защитить поля и транспортные цеппелины. Решение нашел молодой военный инженер Герман Ковальски из столицы Миринии – города Дампфбурга. Он изобрёл огнемечи: клинки, в рукоять которых был встроен кристалл-аккумулятор, собирающий энергию солнечного света. Она разогревала лезвие, что позволяло одновременно наносить удар и тут же прижигать рану. А для того чтобы настигать горюнов в небе, были созданы флюги – раскладные крылья с компактным реактивным двигателем на газе, которые крепились на теле воина с помощью ремней и особого корсета. Для управления служила специальная перчатка. От флюга к ней шли тонкие провода с датчиками. Двигая кистью и пальцами, можно было совершать разнообразные манёвры.
Сам Ковальски стал первым инструктором будущих солдат. Он же возглавил отряд, названный Гелайтом, который производил разведку маршрутов для дирижаблей и их сопровождение. Помимо Гелайта было сформировано ещё три подразделения: Штерайф – для охраны сельхозугодий, Гезетц – внутренняя полиция, и Канджиён – полумонашеский военный орден для особых поручений. Его члены благодаря секретным духовным практикам обретали полный контроль над своими эмоциями, многократно увеличивая физические возможности. Элитой Канджиёна стали так называемые «проводники воли небесной» или кондактеры. Их степень отречения от всего человеческого была наивысшей.
Во время службы в Гелайте Герман Ковальски лично обучил немало воинов, самым известным из которых стал Рэй ван Оггенберг. По слухам, командор нашёл этого безродного восемнадцатилетнего юношу в тюрьме, среди приговорённых к смерти преступников. Ван Оггенберг был необразованным и грубым. Но благодаря своей невероятной ловкости и быстроте реакции он прославился как сильнейший в истории истребитель горюнов. А доброта и весёлый нрав быстро сделали Рэя всеобщим любимцем. Ван Оггенберга называли главной надеждой человечества, но и он, и командор Ковальски, и большая часть тогдашних бойцов Гелайта нашли свою смерть в битве у Змеиного моста – одного из тех, что соединял Миринию и Раттанию. Они отправились в экспедицию на соседний континент, чтобы найти и уничтожить предположительно находившееся там гнездо горюнов. Но отряд командора Ковальски наткнулся на многотысячную стаю змеев. Прибывшие им на подмогу бойцы Канджиёна никого не застали в живых.
Тогда же впервые зафиксировали встречу с существами, получившими название алевы или огнезвери. По версии ученых, они были родичами горюнов, но превосходили их по силе и интеллекту. Каждый алев обладал уникальными особенностями. У Змеиного моста появилось три огнезверя. Первый был покрыт красной чешуёй и отличался гигантским размером. Кожа второго имела жёлтый оттенок, а на голове находился массивный закрученный рог. Третий огнезверь более походил на птицу, так как его чешуя напоминала перья. Судя по всему, алевы обладали способностью управлять обычными горюнами и были своего рода змеиной «элитой».
После трагедии у Змеиного моста дальнейшие экспедиции были признаны нецелесообразными, а Гелайт отказался от разведки новых маршрутов и сосредоточился на охране дирижаблей. Цеппелины стали следовать исключительно по проверенным Воздушным коридорам. Встречи с горюнами удалось свести к минимуму – благодаря внедрённой ещё командором Ковальски системе раннего обнаружения противника. Относительное спокойствие продолжалось в течение восьми лет, вплоть до так называемого Шош-Шаарского инцидента».
(Учебник истории, из архива Королевской библиотеки, основанной Её Величеством Александрой ван Оггенберг)
Глава 1.
Айзен.
Шия, как и большинство обитателей подземных поселений, не имел фамилии. Ему было тринадцать лет, и он работал геологом-разведчиком. В этом деле юноша уже успел проявить недюжинный талант. Шия обладал каким-то особенным чутьём и мог с почти стопроцентной точностью сказать, где будут обнаружены залежи железной руды, угля или месторождение газа.
Родители Шии погибли, когда ему едва исполнилось четыре года. Они были из тех, кто, наплевав на запреты, осмеливался подниматься на поверхность за пределами купола – чтобы биться с горюнами. Или изучать их. Ходили слухи, что отец Шии сумел приручить одну особь и даже летал на ней верхом. Но сам разведчик в это не особо верил. Как можно приручить горюна, тупую тварь, у которой есть только один инстинкт – жечь всё вокруг? От родителей у Шии остался лишь своеобразный сувенир: железная деталь в локоть длиной в виде двух переплетённых вертикальных спиралей. Отец подарил её мальчику, уходя на поверхность, чтобы больше уже не вернуться.
Вырастил Шию брат, Славомир. На самом деле, Мирко не был ему родственником, просто их родители дружили. Вместе они и погибли на поверхности. Мирко тогда было десять, и он взял Шию на попечение. Спустя пять лет Славомир пошёл работать в отряд геологов, а вскоре пристроил туда же и Шию – в качестве ученика.
…На поверхности, под защитой куполов, жили в основном избранные: знать, священники, учёные, военные и те, кто их обслуживал. А обитатели подземных городов большую часть жизни (а иногда и всю жизнь) в подземелье и проводили. Тем, кто там родился или имел постоянную регистрацию, под страхом смерти запрещено было выходить на воздух без особого на то разрешения. Но раз в году у каждого из жителей подземелья появлялся шанс подняться на поверхность. В честь Дня Короля лучшие работники в качестве награды получали приглашение на праздник, что проходил на главной площади города под куполом. За две недели до торжества комендант посёлка вызвал Шию к себе и, стараясь придать своему голосу как можно больше торжественности, зачитал приказ:
– Ученика геолога Шию за успешное осуществление трудовой деятельности, высокую дисциплину и стабильное перевыполнение нормы премировать выходом на поверхность. В одно… однократном объёме…
– Это один раз, что ли? – переспросил разведчик.
– Ну, типа того. Повезло тебе, парень, – сказал комендант. – В тринадцать лет солнце-то увидеть. Я вот до двадцати пяти ждал…
Шия воспринял новость спокойно. Солнце, небо, поверхность были для него материями абстрактными. Сам он привык жить делами насущными, и на сегодня для Шии было важнее другое: провести разведку в одном из отдалённых коридоров.
Едва начав работу, он столкнулся с преградой. Одна из стен тоннеля неожиданно обрушилась, едва не засыпав разведчика с головой. Шия, повздыхав, принялся расчищать завал. Спустя несколько минут он наткнулся на нечто, не отмеченное на карте – наспех заложенную крупными камнями и всяким мусором дверь в боковой коридор. Шие стало любопытно. Он без особого труда освободил проход настолько, что смог пролезть туда. Тоннелем, судя по всему, давно уже не пользовались. Там было грязно и сыро, конструкции прогнили, а сами стены местами развалились. Шия, не обнаружив ничего интересного, хотел было уже возвращаться, но вдруг услышал чьи-то приближающиеся шаги. Разведчик на всякий случай выключил фонарик и спрятался в небольшой нише в стене. Из-за поворота вышли двое мужчин. Первый, высокий подтянутый блондин, был в чёрной военной форме. На его нагрудном шевроне поблёскивали четыре расположенные крестообразно стрелы – эмблема Канджиёна. Второй, худощавый и темноволосый, держал в руках небольшой фонарик в виде светящегося цилиндра. Толку от него в мрачном тоннеле было немного. Но незнакомцы вполне могли бы обойтись и без тусклого света этого фонарика – на них обоих были надеты массивные очки, в стёклах которых мерцали зеленоватые точечки. Шия слышал о подобном приборе, позволяющем видеть в темноте. Но пользоваться этой, наверное, весьма удобной штукой простым смертным почему-то не позволяли.
– Лейтенант, – сухо обратился канджиёновец к своему спутнику. – Мы уже не один час тут ходим, а всё без толку. Либо ваши карты неверны, либо айзена здесь нет. А он вообще существует, вы уверены?
– Командор Равенвуд, ошибки быть не может, – слегка гнусавя, ответил лейтенант. – Зэйран, используя украденную профессором информацию, собрал своего айзена именно в этом поселении. И спрятал его где-то тут, в заброшенных тоннелях.
Шия вздрогнул. Зэйраном звали его погибшего отца. Конечно это могло быть простым совпадением, но…
– Профессор немало крови нам всем попортил, – покачал головой Равенвуд. – Я слышал, у вас с ним стычка в своё время произошла?
– Да, когда он отнял у Вильгельма Копию. Я пытался ему помешать, так он мне нос сломал…
– Думаю, в ближайшее время ваш нос и ваше уязвлённое самолюбие, лейтенант, будут отомщены. Вчера я получил донесение от кондактера Блэкторна. Он вышел на след профессора – где-то между Райхаттой и Павелецком. А зная Блэкторна, могу сказать: он его обязательно поймает, рано или поздно.
Лейтенант что-то хотел ответить, но тут Шие в нос попала пыль, и разведчик громко чихнул. Равенвуд отреагировал моментально: метнулся к стене и за шиворот вытащил юношу на середину коридора.
– Шпионишь? – бесстрастно поинтересовался канджиёновец.
– Н-нет, – выдавил из себя Шия, пытаясь достать болтающимися в воздухе ногами до пола. – Я местный, геолог, разведку тут проводил…
– В заброшенном коридоре, которым лет десять уже никто не пользуется? – скептически хмыкнул Равенвуд. – Лейтенант, пристрелите его.
Спутник командора достал из кармана жилетки небольшой пистолет и направил его на Шию. Но разведчику каким-то немыслимым образом удалось вывернуться из цепкой руки Равенвуда и броситься наутёк. Но далеко убежать у него не получилось. Прогнившая балка, удерживавшая свод тоннеля, рухнула и похоронила Шию под собой.
– В лепёшку, – Равенвуд равнодушно пнул носком сапога кучу земли, упавшей с потолка. – Тем проще… Короче, лейтенант, если мы в течение ближайшего часа не найдём айзена, то… Завтра зачистите тут всё, чтобы наверняка уничтожить механизм, если он и правда существует. Эти ваши… способности… они позволят вам это сделать?
– Да… да, конечно, – отстранённо пробормотал лейтенант, глядя на балку, засыпанную землёй и камнями. – Давайте продолжим поиски.
С этими словами он развернулся и быстрым шагом направился прочь. Равенвуд последовал за ним.
*
Командор ошибся: балка не раздавила Шию. Судьба была благосклонна к юному разведчику. Прямо под ним оказался забитый всяким хламом люк, в который Шия и провалился. Юноша полетел вниз и очутился в небольшой пещере, скрытой под тоннелем. А посреди этой самой пещеры, на каменном полу лежал… огромный горюн.
Шия вскрикнул и замахнулся рукой, но ящер даже не пошевелился. Разведчик увеличил яркость фонарика на своём шлеме и тут же вздохнул с облегчением. Существо оказалось сделанным из железа. Горюнов Шия видел лишь на картинках. В учебниках их рисовали длинношеими уродами, покрытыми складчатой бурой кожей. Находка Шии же была изящной, с золотистыми шипами на манер короны на голове и багровой чешуей по всему телу. На боку дракона виднелась гравировка: «Шарлак». Разведчик решил, что это – имя железного существа.
Глаза Шарлака были закрыты, широкие крылья лежали на полу. Чтобы как следует осмотреться, Шия снял с пояса второй фонарик, включил его и осветил стены пещеры. Она явно была рукотворной. То есть кто-то очень давно (судя по толстому слою пыли, покрывавшему Шарлака) вырыл это убежище и спрятал здесь металлического горюна. Но только вот кто? И зачем? Размышляя так, Шия подошёл к Шарлаку поближе. Молодой человек встал на левое крыло – оно слегка спружинило под ногами – и поднялся на горюнову спину, где находилось некое подобие седла. Устроившись в нём, Шия осмотрел шею Шарлака. Там он увидел кое-что интересное – на загривке стального ящера темнела спиралевидная выемка. По очертанию и размеру она чертовски напоминала ту странную деталь, что досталась Шие на память от родителей и была спрятана у него дома.
«Интересно, – подумал Шия. – А если её сюда вставить, то что будет? Может, это ключ от механизма? И этот дракон что-то делать начнёт? Ну там, огнём пыхнет или крыльями помашет?» Юноша продолжил осмотр своей находки. По обе стороны шеи Шарлака обнаружились небольшие округлые отверстия – по пять с каждой стороны. Шие не пришло в голову ничего лучшего, как засунуть в них пальцы.
И его тут же парализовало. Разведчик не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. А затем и все чувства пропали. Шия ничего не ощущал, не слышал, был полностью слеп. Но он не успел даже толком испугаться. Перед глазами заплясали какие-то серые тени, затем они успокоились и сложились в картинку: стену пещеры, освещённую лучом упавшего на пол фонарика. Шия попытался повернуть голову, но это ему не удалось. Руки-ноги тоже по-прежнему не слушались. Тут Шия понял, что в стене, которую он видел перед собой, было что-то не так. Будто бы он смотрел на неё, лежа на полу, а не сидя на спине дракона. Разведчик ещё раз попробовал пошевелить головой. Откуда-то издалека, гулко, словно из трубы, раздался скрежет металла. Изображение чуток сдвинулось. Шия максимально скосил глаза и посмотрел вбок. И увидел свою ногу, которая упиралась в стальной бок Шарлака. Юноша поднапрягся и заставил себя взглянуть вверх. Снова заскрежетал металл, и… перед его глазами оказался он сам, верхом на драконе. И тут до Шии внезапно дошло. Он смотрел глазами Шарлака и двигал его шеей! «Подними голову! – подумал Шия. – Подними голову!» И потихоньку, словно нехотя, железный дракон начал подчиняться. Шия смог повернуть его башку сначала вправо, потом влево. Затем вверх-вниз. После этого попытался почувствовать лапы. На это ушло чуть больше времени. Шия заставил Шарлака встать.
Неожиданно связь с драконом прервалась. Яркая вспышка перед глазами – и Шия вернулся обратно в своё тело, сидящее на спине железного чудища. Юноша вытащил пальцы из отверстий и мешком свалился на пол. Силы полностью покинули его. Некоторое время Шия просто лежал на спине, глядя в каменный потолок и тяжело дыша, прежде чем смог встать и выбраться из ямы. Поднявшись обратно в коридор, разведчик наскоро закрыл дыру в полу куском армирующей сетки, которая отвалилась от стены тоннеля. Чтобы отыскать место потом, юноша поставил рядом знаки-конусы, достав их из своего рюкзака. Они были совершенно незаметны в тёмном тоннеле, но при приближении к ним сигнальный брелок на поясе разведчика начинал мигать. Закончив с этим, Шия направился в сторону поселения. Он хотел найти Славомира и рассказать о своей странной находке.
Мирко был дома. Он сидел за столом, который сам же и сколотил из старых ящиков, и с аппетитом ел куриный окорочок. Ещё пара таких же плавала в тарелке с золотистым бульоном.
– О, братуха, здорово! – Славомир поприветствовал Шию с набитым ртом. – Есть хочешь?
– Да не особо, – Шия покосился на миску. – Откуда это вообще? Опять оборудование налево толкнул, что ли? Снова в тюрячку захотел? Да мне в этот раз тебя не на что выкупать будет…
– Ну а что делать-то, – Мирко разгрыз кость и принялся высасывать мозг. – Нам уже два месяца не платят… Да ты не боись, не продавал я ничего. Просто сегодня на погрузке подработал чутка, вот и прикупил.
– Это с каких же пор грузчикам так хорошо платят, что на мясо хватает? – покачал головой Шия и присел рядом с Мирко на скамью, сделанную, как и стол, из ящиков. Славомир продолжал наслаждаться едой. Шиин названный брат был высоким девятнадцатилетним парнем. Его длинные растрёпанные волосы имели ярко-красный цвет. Столь необычную расцветку Мирко приобрёл ещё в раннем детстве, в результате какой-то болезни, и очень этой своей особенностью гордился.
– Говорят, ты на поверхность приглашение получил? – Славомир сыто рыгнул и отодвинул тарелку.
– Ну типа того… – Шия потупился. – Ты не помнишь, где та спиральная деталька, что от родителей осталась?
– Да вроде где и была – в спальне в ящике валяется. А что такое?
Шия рассказал названому брату о своей находке. Мирко выслушал его на удивление серьёзно и задумчиво произнёс:
– Значит, айзен действительно существует…
– Айзен? – с недоумением посмотрел на него Шия.
– Ага. Отец рассказывал, что он вместе с твоими родителями какой-то механизм построил и называл его «айзеном». И этим механизмом может худо-бедно управлять любой, но по-настоящему слушаться он будет только одного человека. Я не понял, что отец имел в виду, но он говорил, что в крови каждого из нас есть какой-то особый узор. И его можно считать. Так вот, механизм строится на основе этого узора, и он полностью подчиняется лишь тому, чью кровь использовали… Не знаю, что это значит… Отец просил никому об этом не рассказывать, даже тебе, но раз уж ты сам на айзена напоролся…
– Надо на деталь взглянуть! – Шия встал и направился в соседнюю комнату. Покопавшись в ящиках, он вернулся со спиралью в руках. Славомир принялся внимательно изучать витой ключ.
– Братуха, глянь-ка! Тут написано что-то! Только мелко очень.
Шия достал лупу. На внутренней стороне одной из спиралей действительно красовалась гравировка: «Айзен Шарлак». Под ней была ещё одна, больше похожая на какую-то шифровку: «ГАЦ ЦАТ ТАГ АЦТ». А чуть ниже значилось: «Шия».
– Ух ты! Так значит, этот айзен как бы твой, – присвистнул Мирко.
– И что же мне с ним делать теперь? – Шия нахмурился. – Эти два типа как раз айзена искали. И что-то совсем не радужные у меня предчувствия по поводу их намерений…
– А вот посмотри-ка ещё, – Славомир, пропустив мимо ушей слова названного брата, протянул ему коробку из-под спирального ключа. Шия перевернул её и увидел на дне странный рисунок, которого раньше не замечал. Слева на нём была изображена чёрная человеческая фигурка с крыльями за спиной. В области сердца у этой фигурки находился небольшой светлый кружок. Справа красовался этот же силуэт, но уже белый и однокрылый. У его ног лежали два существа: рогатый грифон с изогнутым клювом и когтистыми лапами и железный ящер, очень похожий на Шарлака. Под этим рисунком виднелись стёршиеся буквы. С большим трудом Шие и Славомиру удалось разобрать надпись. Она гласила: «Тебя позвал Тот, кого мы ждём; Тот, кто воскреснет из мёртвых Чёрным Шипом и обернётся Лучом света; Тот, кто вернёт нам нашу свободу, объединив Своей волей Живых и Железных…»
Глава 2.
Шош-Шаарский инцидент.
Тиль Готтентойл, рыжеволосый парнишка, похожий на маленького серьёзного воробья, сидел на каменных ступеньках архива и неторопливо перелистывал страницы старой потрёпанной книги. Книга, честно говоря, выглядела не просто потрёпанной – половину обложки явно кто-то сгрыз, оставшаяся половина была покрыта бурыми пятнами, в одном из которых чётко угадывался след подошвы, к корешку прилип кусочек луковой шелухи. Тиль время от времени сдвигал очки в круглой оправе на кончик носа, силясь разобрать стёршиеся буквы. Рядом с Готтентойлом, парой ступенек ниже, устроилась Василина Ловеч – девочка с бледной, почти белой кожей, тонким носом, пронзительными чёрными глазами и двумя тёмными косами, которые делали её и без того худое лицо совсем узким. Обоим подросткам на вид было лет по тринадцать-четырнадцать.
– Тиль, – негромко спросила Василина. – Что это за книга у тебя? Ты её на помойке нашёл?
– Ну почти… В библиотеке, среди книг, которые утилизировать собирались… Она про Шеори-змееборца.
– Так ты веришь в то, что это он, а не Эзза Древнего Змея победил?
– Ну не то что бы, – Тиль оторвался от книги и посмотрел на свою собеседницу. – Но я все версии знать хочу.
– Как бы тебя за эти «версии» не арестовали. Книга-то из запрещённых, – покачала головой Василина. Тиль собрался что-то ответить, но тут дверь архива открылась и на пороге появился старший брат Василины – Андржей, или как все его называли, Рейко.
Брат и сестра мало чем походили друг на друга – разве что, щедрой россыпью веснушек на щеках. Андржей был румяным, круглолицым курносым парнишкой с каштановыми вьющимися волосами и весёлыми глазами цвета бутылочного стекла. Если Василина казалась совершенно бесстрастной, почти неживой, то Андржей наоборот, фонтанировал эмоциями, словно сорванный пожарный гидрант. Оба они были детьми Эдмунда Ловеча – известного учёного, одного из тех, кто проектировал вентиляционные системы куполов. Год назад их отец исчез при странных обстоятельствах. По официальной версии Эдмунд Ловеч числился пропавшим без вести во время урагана, когда он вместе с инженерной бригадой помогал ремонтировать воздуховод на внешней стороне купола…
– Ну что там, Рейко? – Василина приподнялась навстречу брату.
– Ничего, – покачал головой Андржей. – Всё, как обычно. «Новой информации о вашем отце не поступало».
– Ясно, – Тиль закрыл книгу и тоже встал со ступенек. – Теперь куда? Домой?
– Думаю, да, – Рейко почесал в затылке и спустился с крыльца. Василина и Тиль последовали за ним.
Все трое жили в Шош-Шааре, небольшом подкупольном городке на юге. Брат и сестра Ловечи дружили с Тилем с детства. В семь лет Готтентойл поступил в ученики к их отцу, профессору Эдмунду. Тот разглядел в парне талант к точным наукам и пророчил ему блестящую карьеру инженера. Родители Тиля были благодарны профессору Эдмунду за то, что тот учил их сына совершенно бесплатно. Поэтому, когда учёный пропал, они без разговоров взяли на себя заботу о его детях. Жена Эдмунда Ловеча приходилась матерью только Андржею, и она умерла от болезни, когда ему было три года. Спустя некоторое время профессор привел в дом Василину – свою дочь от неизвестной женщины. Девочка казалась многим странноватой: первое время она разговаривала с акцентом и шарахалась буквально от всего – от лошадей до дирижаблей, словно никогда раньше их не видела. О Василине ходили разные слухи. Поговаривал даже, что матери у неё и не было никогда, а Эдмунд вырастил дочь в пробирке, в лаборатории. Но всё это было пустыми сплетнями: вряд ли профессор Ловеч – специалист по вентиляции – имел достаточно навыков для выращивания гомункулов.
– Тиль, а Тиль, – Андржей дёрнул друга за рукав. – Ты уже думал, чем после школы заниматься будешь? Мы же через год выпускаемся…
– Я хочу в Дампфбургский университет поступать, – ответил Тиль. – Я уже писал им, они ответили, что будут рады видеть у себя ученика Эдмунда Ловеча.
– Инженером собираешься стать? – задумчиво произнесла Василина, глядя куда-то вдаль.
– Да, как твой отец. Только я хочу системы водоотведения проектировать для куполов. А ты, Вась, чем планируешь заниматься?
– Ну, я не думала ещё, – повела плечами Василина. – Может, в лавке буду работать или в больнице, медсестрой. Если честно, меня ни к чему конкретному не тянет…
– Васька, а ты выходи замуж за Тиля! – засмеялся Рейко. – Он известным инженером станет, разбогатеет, будешь жить припеваючи!
– Да ладно тебе, – Готтентойл покраснел. – Рано ещё об этом думать.
– Тилечка, будущее надо заранее планировать. Я вот не такой умный, как ты, мне хорошая карьера точно не светит. Возьмешь к себе на должность «принеси-подай»?
– Рейко, а ты на военную службу поступить не хочешь? Там неплохо платят.
– На корм горюнам пойти? Ну уж нет, ни за какие коврижки!
– Так ты в Гезетц иди! Полицейские вообще пределы купола не покидают.
– Не, что-то всё равно не вдохновляет, – Андржей насупился.
– У нашего Рейко не получится пользоваться флюгом, – улыбнулась Василина, повернувшись к Тилю.
– Это почему же?
– Да он просто высоты боится до чёртиков.
– Ничего я не боюсь! – возмущённо воскликнул Андржей. Тиль лишь усмехнулся в ответ.
Подростки были увлечены беседой и не заметили, что за ними от самого архива следует крепкий светловолосый мужчина, одетый в военную форму. Пройдя несколько кварталов, он остановился возле арки, ведущей во двор высокого кирпичного здания.
– Ну что? – раздался негромкий голос из темноты.
– Думаю, это они, – ответил военный, не оглядываясь. – Девчонка очень похожа. Я её, правда, лет семь-восемь уже не видел, но готов спорить – это она. А парень тогда, получается – профессорский сынок.
