скачать книгу бесплатно
– А-а,– догадалась она.– Сейчас найду… Как же ее… а-а, вот она…
И на весь салон заиграла та самая мелодия, под которую мы танцевали с Макроном. Я смущенно спрятала лицо за плечо подруги, когда Борис со Светланой многозначительно переглянулись с моими родителями.
– Передаю тебе,– отправила Лада мелодию на мой коммуникатор, и я сразу поставила ее на сигнал.
– Как тебе этот Босгорд?– поинтересовался папа у меня, как будто не понимал, что я отвечу.
– Многие говорят, что хомони не особо любят людей, но я не заметила, что они презрительно к нам относятся,– издалека начала я.– Вот хорд Сновард был очень любезен, и так мило шутил… А Макрон Босгорд тоже очень…
– Безумно любезен и дружелюбен,– исполнила свой фирменный жест Лада с закатыванием глаз.
Светлана и мама засмеялись.
– Я и не говорила, что хомони презрительно относятся к нам, просто они обычно не выбирают людей для брака,– сказала Светлана.
Улыбка начала сползать с лица.
– Насколько я могу судить о мужчинах, потому что сам мужчина,– с умным видом заметил папа,– то ты понравилась этому парню.
Я снова улыбнулась и украдкой переглянулась с Ладой.
– О да! Вы давно понравились друг другу!– беззвучно проговорила она.
«Не выбирают! Может, я исключение…»
*27
Мы попрощались с Хворостовыми у нашего дома, когда Антон вышел с близнецами встретить нас.
– Как прошло?– спросил он, сунув руки в карманы широких брюк, делая вид, что интересуется только из вежливости.
– Отлично!– пропела я и поспешила в дом, чтобы скорее переодеться.
– Ты на ужин-то придешь?– прокричала Лада.
– Да!– уже за входной дверью крикнула я и побежала к себе.
Я приняла душ, оделась в привычную домашнюю одежду и устроилась на кровати. Открыв сообщение Макрона на коммуникаторе, я все перечитывала и перечитывала его, поочередно рассматривая лицо мужчины и пытаясь составить ответ на его просьбу. Я ведь не ответила ему сразу. Сообщение должно быть простым и легким, но отчего-то я медлила: хотелось написать много, но это непозволительно глупо с моей стороны так откровенно вести себя с малознакомым мужчиной.
Я поднялась, побродила по комнате, раскладывая вещи по разным углам, будто это помогло бы уложить эмоции и успокоиться, но места все равно не находила. Включив мелодию, под которую мы танцевали, я стала вальсировать, запрыгивая на кровать, обнимая подушку, смеясь и разговаривая с ней, будто это Макрон.
В коридоре послышались шаги родителей. Я убавила звук, прислонила голову к двери и затихла.
– Я оценила, что этот парень проявил внимание ко всем и затем полностью посвятил его Дарье. Это благородно с его стороны,– задумчиво проговорила мама, будто была слегка расстроена.
– Да, воспитание налицо,– заметил папа.
– Однако его семья не подошла к нам познакомиться. Разве это не странно?
Сомнение мамы расстроило и меня. И правда, почему?
– А разве не хватило того, что сам Макрон познакомился с Дари? Жену-то брать ему,– парировал папа.– Его решения достаточно, чтобы семья подала заявку на торги. И потом, это же хомони.
В словах папы было больше истины. Я откинула сомнения мамы и довольно улыбнулась, хотя и не поняла, что папа имел в виду под «это же хомони».
– И мне кажется, что наша Дари совсем взрослая. Я сегодня увидел ее совсем с другой стороны,– добавил папа.
«Я его обожаю! Он всегда находит нужные слова для мамы и для меня».
– Дай бог, Вить…
– Какой такой бог?– прошептала я и снова заплясала по комнате.
*27
За чаем настроение мамы показалось совсем другим, чем до поездки на бал. Она выглядела задумчивой. То украдкой улыбалась каким-то своим мыслям, то внимательно присматривалась ко мне, будто не могла чему-то поверить, но молчала. Вернее, поддерживала разговор с папой, но не выдавала своих мыслей. Я же отчего-то болтала без умолку обо всем, что шло на ум и, конечно, много об увиденном на балу и о том, как со мной могло произойти такое нелепое падение. Да и сам этот случай, который, казалось бы, должен был меня расстроить, сейчас вызывал только иронию. Но мама с папой уже не переживали по этому поводу, как в тот самый момент. Кажется, над всеми нами витал дух Макрона Босгорда.
Собираясь на ужин к Хворостовой, я выбрала одно из своих трех платьев, и оно показалось как нельзя лучшим выбором. Даже подкрасила губы и ресницы.
Такой взвинченной, как после этого бала, я себя не помнила. Меня мало увлекали подобного рода общественные мероприятия. Но это стало особенным не только потому, что имело прямое отношение к моему будущему, но и потому, что я уже знала, чего хочу… Вернее, кого… Я всем сердцем надеялась на то, что именно Макрон станет тем мужчиной, который войдет в мое будущее не просто знакомым, а самым близким и родным. Закрадывались тревожные мысли о том, что его семья не позволит ему выбрать меня – человека… Но ведь такое все же случалось раньше? Почему не со мной теперь? Тем более мужчина имел право голоса, он мог убедить свою семью… ведь я ему понравилась…
Мне кажется, именно об этом странном щекочущем чувстве рассказывала мама, когда однажды дотошные сестрицы спросили ее, что такое «любовь»:
– Когда не думаешь больше ни о чем, кроме одного. Когда ежесекундно помнишь о том, кто появился в твоей жизни. Когда хочешь слышать и видеть только его и не представляешь, что вы могли никогда и не познакомиться… А еще глупая улыбка не сходит с лица, и каждое слово кого бы то ни было с трудом достигает разума, потому что все мысли только об одном…
«Макрон Кхелан Гот Босгорд! Макрон Кхелан Гот Босгорд!..»
– И имя его музыкой звучит, и каждый день зажигается яркими красками при первом воспоминании о нем…
Да, именно это я испытывала сейчас! И уверена, что то же буду ощущать завтра и после, после, после… завтра…
«Я буду рада нашей встрече в наш следующий выходной»,– написала я простой ответ моему Будущему.
Короткое ответное сообщение не заставило долго ждать:
«Благодарю, Дари! Могу я написать тебе завтра?»
«Да!»
Но моя истинная реакция была иной: я визжала в подушку и колотила ногами по матрасу в неописуемом восторге: «да! Да! ДА!!!»
*29
На ужин к Ладе я прилетела, словно на крыльях. Хотелось поделиться обо всем, что сейчас творилось на душе.
Ужинали мы у бассейна. Лю Мин тоже была с нами. И Антон крутился рядом, делая вид, что занят учебой, но я знала, что его одолевает любопытство: что же там было на балу, тем более Хворостовы, наверное, обмолвились обо мне и Босгорде. Говорить о том, что я чувствую, когда здесь был Антон, было как-то неловко, поэтому мы нашли другие темы для обсуждения.
– Мне кажется, на балу было больше невест, чем семей женихов,– заметила Лю Мин.
– Так и есть,– кивнула Лада и откусила большой кусок от сочного фрукта.– Но это только видимость. Хомони рождают практически одних сыновей, поэтому женихов предостаточно, и они разбирают всех особо отличившихся девушек гамони и хемани.
– А тех, кто не отличился?– спросила я, покусывая тягучую конфету в виде палочки.
– Их берут в жены люди. После сорока всем нужно состоять в браке.
– А если с женой что-нибудь случилось?
– Да, помните, у Кхелан Босгорд муж погиб,– вспомнила Лю Мин.
– Всем можно заключить повторный брак,– пожала плечами Лада, будто мы должны были это знать.
– И все-таки, я чего-то не пойму,– озадаченно прищурилась Лю Мин.– Я знаю многих коренных, кто заключил второй брак, но не видела, чтобы женщина носила две фамильные печати. Это как понимать?
– Все могут повторно заключить брак, но печать рода имеют только одну, кроме хомони и женщин, вышедших за хомони, так как считается, что в обычном браке женщина и ее дети будут принадлежать только к одному роду. Другие дети будут принадлежать только семье второго мужа и не имеют тех прав, что первые дети.
– Как-то жестко слишком,– нахмурилась я.
– Да,– усмехнулась Лада,– это не наши заморочки. Женщины хомони – всегда в цене. Они имеют права и на вторую печать. Все их дети будут ценны, как в первой семье, так и во второй.
Мы с Лю Мин затихли, переваривая услышанное. Сколько же нюансов в законах и кодексе хомони! О многих я даже не догадывалась.
– Почему нас этому не учат?– недоуменно спросила я.
– Потому что детали и тонкости только для законников,– похвалилась Лада, вытягиваясь в полный рост.
– Ох, слишком уж много деталей…
– Ну и хорошо!– наконец высказалась Лю Мин.– Представляете, если бы женщина в третий раз заключала брак, куда печать ей ставить?
Мы оглянулись на подругу одновременно, а Лада с умным видом заметила:
– На лоб. Потому что той, кто заключит брак с хомони в третий раз, именно туда и ставят печать, какого бы народа ни была женщина. Так что не отрави своих первых мужей креветками, а то у тебя слишком узкий лоб для овальной печати.
Я не выдержала и засмеялась в полный голос. На меня тут же оглянулся Антон.
– Что у вас за разговоры такие?– проворчал он с другого конца крыши.– Будто вам невтерпеж вступить в брак. Что вас на балу так впечатлило?
Лада сама еле сдерживалась, чтобы сохранить серьезный вид.
– Почему сразу отравить?– обиженно надула губы Лю Мин и дернула Ладу за волосы.
– Ну, готовить-то ты абсолютно не умеешь,– покачала головой Хворостова.
Тут уж я дернула Ладу за волосы с другой стороны.
– Да что у вас обеих за привычка – дергать меня за волосы!– возмутилась Лада.– Уж и приврать нельзя…
– Легко обмануть тех, кто не владеет законами, как ты,– сдерживая улыбку, фыркнул Антон на сестру.
– Комплимент превзошел твой упрек, только поэтому я тебя еще не выгнала отсюда,– язвительно заметила Лада.– Что ты тут вообще делаешь… с девчонками? Шел бы с друзьями гулять!
Антон посмотрел на сестру взглядом «когда-нибудь-я-тебя-придушу-во-сне», взял свой визор и перед тем, как уйти, сказал:
– А знаете, кто выиграл торги нашей соседки Хармани? Хорд Сабон Гради Фобир – преподаватель в вашем колледже.
Американка Хармани Девидсон была на год нас старше, и я недавно общалась с ней в Торго до полета на Кетару. Она обмолвилась, что скоро станет известно имя ее жениха. Но тогда я была занята обсуждением полета и не придала этому особого значения. А сейчас новость о завершении торгов Хармани заставила задуматься над словами Антона.
– Преподаватель в нашем колледже?– уставилась в потолок Лада, вспоминая, кто это такой. И вдруг вскочила с места и округлила глаза.– Хорд Фобир?! Семидесятилетний вдовец?! На нашей Хармани?! Бес его раздери!
– Семьдесят лет?!– я приложила ладонь к щеке и посмотрела на изумленную Лю Мин.
– Да!– довольно кивнул Антон и, закрывая двери за собой, добавил:– Так что не мечтайте о торгах: вас может выиграть любой, даже такой старикашка.
Лада опустилась на шезлонг и, переводя шокированный взгляд с Лю Мин на меня и обратно, выдохнула:
– Я повешусь на первом дереве, если меня выиграет такой старикашка!
Лю Мин прикрыла рот ладонью и захихикала. Лада шутя злобно прищурилась и спихнула ту с шезлонга. Лю Мин упала на бок и захохотала в голос, а за ней и мы с Ладой.
Но смеясь, я чувствовала, что впереди и правда тревожный период. А вдруг в претендентах на меня окажется кто-то еще, кроме Пауло, такой же дряхлый, невыносимый брюзга и нетерпящий чужого мнения и веселья в принципе, как хорд Фобир?
Я содрогнулась и потерла озябшие плечи.
– Да ну их всех!– махнула рукой Лада, усаживаясь поудобнее.– Теперь рассказывайте: кто, с кем, о чем и когда… Я могла просмотреть все интересное, что было у вас на балу. Разумеется, кроме твоего громкого падения,– поморщилась она в мою сторону.
Тут уж я закатила глаза и показала подруге язык.
*30
После бала жизнь стала совсем не похожей на прежнюю. Каждый день я просыпалась с ощущением невероятного счастья и ожиданием того самого выходного. Макрон будил меня трогательными приветствиями утром, и с его же добрыми пожеланиями я засыпала ночью. Я вела себя скромно и ничем не выдавала свой интерес к нему. Отвечала только после его сообщения и всегда в уважительной форме.
Но общались мы много: утром по дороге в колледж, днем, иногда созванивались в перерывах между занятиями и говорили обо всем на свете. Даже не знаю, как у нас – совершенно разных по воспитанию и окружению народов – находились общие темы, которые мы обсуждали подолгу и с таким упоением, будто давно знакомые друзья. Я почти ничего не знала о нем, потому что сдерживала любопытство, но он очень живо интересовался моей жизнью. Иногда мы переписывались по полдня, так, что я не могла сосредоточиться на занятиях. А иной раз не спали до утра, каждый со своей планеты рассматривая звезды. Он был самым потрясающим мужчиной, о котором я все чаще думала, как о будущем муже. Ничего не могла с собой поделать.
Если бы не Лада, которая буквально возвращала меня в реальность, заставляя не только физически присутствовать на занятиях, а и слушать, смотреть, выполнять задания, то не знаю, сколько бы замечаний от преподавателей я получила. С трудом выныривала из чата с Макроном, брала себя в руки, погружалась в обучение и продолжала сдавать экзамены. Понимание, что скоро стану выпускницей колледжа, делало меня более ответственной.
После занятий я практически все время проводила с Ладой и Лю Мин, обсуждая знакомство с Босгордами. Неудивительно, что Лю Мин была поглощена общением с Ликросом. Они тоже еще не встречались после бала, но так же активно переписывались, как и мы с Макроном.
А вот Пауло я совсем забросила. Почему-то на него не хватало времени. Только на короткую переписку. Я с полной уверенностью оправдывала свою занятость большой нагрузкой и дополнительными занятиями дома, потому что впереди было итоговое тестирование. Но с другой стороны, я действительно была занята. В то же время я совершенно перестала мечтать о стажировке на КНИС до торгов. Я не хотела покидать Тоули, потому что Макрон планировал какие-то дела в Тоусэле, и надеялась, что он легко найдет меня, если бы ему этого захотелось.
*31
Наступил тот самый выходной, в который у нас с Макроном назначена встреча. Первая после бала. Утром я проснулась от звука коммуникатора о новом сообщении. Я была уверена, что это очередное пожелание доброго утра от Макрона. Сладко потянувшись под одеялом, я оттягивала момент открытия чата, чтобы еще немного пофантазировать, что на этот раз мог пожелать самый потрясающий мужчина.
Каково было разочарование, когда сообщение оказалось от Пауло, который написал, что, как и всегда в выходной, заедет с Лю Мин и Ладой в 09:30, чтобы отправиться в Латук[22 - Латук – прибрежный город планеты Тоули.] для прогулки.
Я возмущенно нахмурилась и тут же написала Хворостовой:
«Лада, ты что, не сказала Пауло, что я с вами не еду?!»
