скачать книгу бесплатно
– Что со мной произошло? – я обернулся на удивленный голос Софьи и увидел, что девчонка потирает лоб, словно пытаясь разогнать скопившуюся там боль.
– Не поверишь, понятия не имею, – я посторонился. – Тебе просто внезапно захорошело. Надеюсь, это не ПМС? А то не хотелось бы несколько дней проводить в грызне, только потому, что ты не с той ноги встала.
– А уж как я надеюсь, что меня не заставят торчать здесь с тобой больше одного дня, – Софья опустила руку и кивнула на открытый дверной проем. – Заходим?
– Эм, – я закатил глаза к потолку, изображая крайнюю задумчивость. – Только после вас, миледи.
– И почему мне кажется, что это вовсе не проявление так внезапно прорезавшейся вежливости, – фыркнула Софья, но вперед, тем не менее, не пошла.
– Нет, конечно. Как ты могла так плохо обо мне подумать. Ты ведь наверняка знаешь, почему мужчины пропускают женщин вперед? Да чтобы она храбро приняла первый удар на себя, будь то рухнувший в крыши кирпич или выпрыгнувший из глубин подвала монстр.
– Спасибо, что просветил, у меня прямо камень с души свалился, – и Софья, гордо вздернув подбородок, зашла в подвальное помещение. Я тут же последовал за ней, и даже не удивился, когда дверь за нашими спинами тут же захлопнулась, оставив нас внутри.
Глава 3
Я стоял и приоткрыв рот смотрел на заваленное различным хламом подвальное помещение. В иных местах горы различного сваленного на пол барахла достигала колена и приходилось пробираться сквозь него, рискуя переломать ноги. Пройдя пару метров, я плюнул на это бесполезное занятие и повернулся к сопровождающей меня девице.
– Так, Волкова, колись, почему дверь закрылась, отрезав нам путь назад к теплым постелькам?
– Закрытие двери ограничено временем работ, – Софья пожала плечами. – Не менее двух часов ежедневно. Больше можно, но уже при открытой двери. Меньше тоже можно, но дверь будет закрыта. Твоя работа будет продолжаться, пока все не будет разобрано, а пол не вымыт.
– Так, хорошо, – я сложил руки на груди. – Тогда пара вопросов: первый, какого плана запор на двери стоит, магический или какой-нибудь механический таймер, и второй вопрос, а не получится ли так, что я начну весь этот хлам разгребать, а через какую-нибудь дырку на потолке мне на голову не начнут скидывать еще и еще?
– Не получится, потому что все то, что когда-то посчитали хламом, запрещено скидывать в подвал уже более ста двадцати лет. Для этого есть центры сортировки и переработки, – Софья решила ответить сначала на второй вопрос, а потом уже перейти к первому.
– А что раньше все это отправить куда следует не могли? – я обвел рукой окружающее меня пространство подвальной свалки.
– Видимо нет, я-то откуда знаю? – Софья пожала плечами. – И вообще, почему ты меня спрашиваешь о таком? Сходи к Викентию, пускай он тебе все разъяснит.
– А я не могу сходить, ни к Викентию, ни в сортир, потому что нас здесь заперли, – я с необъяснимой яростью посмотрел на дверь. – Кстати, каким именно образом нас здесь заперли? Ты так и не ответила.
– Ну откуда я знаю? – Софья глаза закатила. – Как-то заперли. И даже не пытайся ничего делать с дверью, не получится. Сомневаюсь, что ты внезапно стал более сильным магом, чем Викентий.
– А я сомневаюсь, что Викентий стал напрягаться, чтобы таймер для провинившегося учащегося на двери лично устанавливать, – я все еще продолжал смотреть на дверь, прикидывая, как бы ее половчее открыть.
– Ну это смотря насколько он перед этим разозлился, – Софья фыркнула. – Мог и сам собственными ручками.
– Мог и сам, – я почесал затылок. Ну его, завтра, перед походом сюда, попытаюсь что-нибудь нарыть по таким вот замкам, да Кузю напрягу, он пацан башковитый, может чего и присоветует. Но вот в чем вопрос, что мне делать сейчас? Начать грандиозную уборку, грозящую затянуться до конца этого учебного года? Я покосился на свою надсмотрщицу, которая выудила из огромной кучи барахла старый, но вполне пригодный к эксплуатации стул, отряхнула его и села, сложив руки на груди. – Да, Волкова, тебе бы вырез пооткровенней, сапоги на шпильке и хлыст в руки, такой типаж пропадает, – я сокрушенно покачал головой, засучил рукава, и поднял двумя пальцами с пола какую-то тряпку, с которой сиротливо свисали замызганные кружева. – Вот кто бы мне объяснил, что здесь делает вот это? И, да, что мне с этим делать? – Софья улыбнулась и жестом фокусника извлекла из сумочки, которую я сначала даже не заметил, целый рулон мусорных пакетов.
– Надеюсь, ты умеешь этим пользоваться, – вот же стервочка. Я вырвал рулон у нее из рук, отделил один, заметив, что сделан он не из привычного мне целлофана, а из какого-то другого материала, вроде бы похожего, но это все равно было не то, по ощущениям. Мешок оказался огромным, литров на сто пятьдесят не меньше. Встряхнув, я забросил в него так и неопознанную тряпку. Просто стоять, ожидая, когда откроется дверь, было неинтересно, и я поковырял ногой лежащую передо мной кучу. Внезапно очертание одного из предметов привлекло внимание. Присев на корточки, я вытащил из кучи выкидной нож.
– Хм, а это я все-таки удачно зашел, – я убрал нож в карман куртки и уже не вставая принялся активно копаться в мусоре, в котором, как оказалось можно нарыть кое-что интересное. Не знаю, сколько времени я провозился, но Софья велела отложить в сторонку только непонятную херню из стеклянных кубиков, соединенных между собой… как-то. Я так и не понял, как именно они соединены, но это нечто не только весьма прочно удерживало всю конструкцию, но и позволяло кубикам двигаться, как минимум вращаться. – Не поделишься, что это за дрянь, которую ты так любовно уложила у стеночки? – я повернулся к девушке и увидел, что она сидит, обхватив себя руками. – Замерзла? – Софья утвердительно кивнула. – Знаешь, Волкова, будь я благородным до мозга костей инфантилом, то сразу предложил бы тебе свою куртку, нагретую моим разгоряченным от работы телом. Но беда в том, что мне почти плевать на то, что ты дрожишь как мышь. Думать надо было, прежде чем почти голой в подвал переться. Но, так как я подонок еще не совсем пропащий, то могу дать совет, присоединяйся, когда работаешь, что определенно начинаешь согреваться, – и я похлопал по небольшому пространству освобожденного от мусора пола. – Есть, конечно, альтернативный способ согреться, и гораздо более приятный, так что, ты только попроси, я сразу же поддамся на твои слезные уговоры.
– Скотина, – с чувством произнесла Софья, соскальзывая со стула и начав весьма активно копаться в барахле, чтобы хоть немного согреться.
– Ты повторяешься, – я потянулся и зашвырнул в мешок уже четвертый по счету учебник из лежащей передо мной стопки. Учебники были стандартные, тех же авторов, что и мои, только в отличие от этих, мои были целыми, с полным набором листов. В этих же неизвестный хозяин повырывал кучу листов. Уж не знаю, на что он их использовал: то ли на самокрутки, то ли в туалете туалетная бумага резко закончилась. Подняв следующую книгу, я перевернул ее и потряс, в надежде, что оттуда вывалится забытая кем-нибудь заначка. Пара сотен рублей мне бы не помешала. Хоть с территории школы выйти в большой мир до новогодних каникул было невозможно, возле внешней ограды расположились вполне приличные магазинчики, в которых можно было купить много чего совершенно необходимого. Из книги ничего не выпало, и она отправилась в мешок, вслед за предыдущей. Я же, потянувшись за очередным учебником, повторил вопрос, заданный ранее. – Так что это за стеклянная хреномуть, от одного взгляда на которую меня тянет блевануть?
– Это кристаллический преобразователь конечного магического эффекта, – Софья провела по щеке тыльной стороной ладони, отбрасывая выбившийся из прически локон, и оставляя при этом на щеке грязную полоску. – Он сломан, поэтому его и выбросили. Но конкретно этот экземпляр вполне возможно починить, самое главное, что все двенадцать звеньев цепи преобразования целые и не имеют дефектов в виде царапин, сколов, трещин…
– Понятно, что вообще ничего не понятно, – я покосился на нее. – Тебе не тяжко быть настолько начитанной и эрудированной?
– А почему мне должно быть тяжко? – Софья вперила в меня грозный взгляд. Но она находилась так близко, что я видел только эту проклятую грязную полосу на щеке и пульсирующую жилку на шее, что вполне мог игнорировать грозные взгляды.
– Ну так парни не любят особо умных барышень, – я перевел взгляд на книгу у себя в руках, тряхнул головой и перевернул ее, уже не надеясь что-то получить. – Мы на их фоне себя ущербными начинаем чувствовать.
– Мне-то что, пускай не любят, – она пожала плечами.
– А как же «Выйти замуж, не оканчивая школы»? Разве не это девиз всех девушек, которые здесь учатся?
– Мне это не нужно, я с пяти лет помолвлена, – ровно проговорила Софья, и резким движением зашвырнула в мешок непонятно каким образом оказавшийся здесь цветочный горшок и останками безвременно увядшего растения, определить принадлежность которого не представлялось возможным.
– О как, интересно, – я даже и не знал, что здесь практикуются браки по расчету, заключаемыми родителями детей подходящего пола, невзирая на возраст. Переваривая эту новость, я, наверное, слишком сильно тряхнул книгу, потому что на этот раз мои усилия увенчались успехом – на пол из книги что-то выпало. Швырнув книгу в мешок, я поднял выпавший предмет и поднес его поближе к глазам. Это была маленькая фигурка из белого мрамора, изображающая какую-то странную тварюшку. Фигурка показалась мне забавной, и я уже хотел сунуть ее в карман, как меня остановил возглас Софьи.
– О мой Бог, это же Амо-но-дзаку, из Хиякки Яко Кастурского! – я посмотрел на девушку и увидел, что ее щеки пылают, глаза лихорадочно блестят, и она приложила ладони к щекам, чтобы унять необычное волнение, которое ее охватило, стоило ей лишь взглянуть на тварюшку.
– Эм, а поподробнее, – я повертел фигурку, пытаясь понять, что же привело девушку в такое интересное состояние. – Не надо на меня так смотреть, да я неуч и во всех этих ёкаях ни хрена не смыслю.
– Сначала переверни ее, – попросила Софья. Я перевернул фигурку и посмотрел на девушку. – Там что-нибудь есть?
– А.В.К, написано зелеными буквами, – я снова перевернул тварюшку и демонстративно засунул ее в карман к уже лежавшему там ножу. – Колись, от чего ты так быстро согрелась, хоть я тебя и пальцем не тронул?
– Алексей Ванадьевич Кастурский сделал под влиянием момента, как он всегда говорил, девятнадцать фигурок самых типичных представителей Хиякки Яко – парада ёкаев, который, по легенде ежегодно проходит по улицам крупнейших городов Империи самураев. Эти фигурки существуют в единственном экземпляре, и они уникальны, потому что работать с титановым мрамором так, как это делал Кастурский, применяя настолько тонкую магию, не может больше никто. Восемнадцать фигурок собраны в частной коллекции Козыревских, а вот Амо-но-дзаку считался утерянным. Кто бы мог подумать, что он просто валялся все это время почти на свалке, – и Софья покачала головой. – Козыревские заплатят очень хорошую цену, чтобы собрать всю коллекцию.
– И сколько же они могут заплатить? – я прищурился, представляя несколько миллионов на счету в банке, неплохое такое окончание так неудачно начавшегося дня.
– Не думай, что слишком много, – Волкова очень точно интерпретировала мой заинтересованный взгляд. – Одна фигурка без всех остальных стоит примерно сто тысяч рублей, именно такую цену недавно назвал аукцион редкостей. Самую большую ценность она представляет для владельца остальной части коллекции. Я слышала в частном разговоре, что Козыревский готов заплатить за нее до двухсот тысяч. Вот когда коллекция будет полной, то речь пойдет о миллионах, – Софья задумалась. – Ты же знаешь, что клан Козыревских переживает небывалый подъем. Ему проще убить и насильно завладеть желаемым, чем отдавать сумму, которая больше того порога, что он себе определил.
Я снова вытащил фигурку. Дорогая игрушка для ценителей. За которую можно получить деньги, а можно пулю в лоб. И что делать? Первым моим желанием было швырнуть тварюшку в мешок, но затем я прищурился и посмотрел на Софью.
– А в какой-такой частной беседе ты, Волкова, могла услышать столь интимные подробности?
– Это мой отец разговаривал с Григорием Козыревским, – неохотно ответила девушка, не отводя взгляда от фигурки. – Надпись сделана вовсе не красками. Это перемолотый в порошок нефрит, который Кастурский внедрил в мрамор. Фирменный знак художника, между прочим. Такой техникой так никто и не научился владеть в полной мере, так что экспертиза его работ начинается как раз с изучения этой подписи.
– Это все, конечно, охренительно интересно, но, Волкова, никогда бы не подумал, что ты можешь подслушивать, – я благополучно пропустил мимо ушей все, что она сказала мне насчет самой статуэтки и сосредоточился на деталях, которые были мне действительно интересны.
– Я не… – под моим насмешливым взглядом девушка смутилась, а затем вскинула голову. – Ну да, я подслушивала, и что?
– Да ничего, просто констатация факта, – я подбросил тварюшку и, ловко поймав, положил в карман. – Побудешь посредником? Мол, знаю парня, готов продать, потому что уже жрать нечего, а любованием шедевра сыт не будешь. Тебя-то точно не прибьют, раз твой папаша с этим ценителем редкого искусства так близок.
– Скорее всего, не прибьют, ты прав, – Софья задумчиво посмотрела на меня. – Вот что, надо сделать магический оттиск, чтобы показать Козыревскому.
– И как ты собираешься его показать? – я вернулся к куче неразобранных книг, потому что почувствовал, что даже в куртке начинаю замерзать. Софья тут же последовала моему примеру и в мешок посыпался откровенный мусор. То, что она говорила, было логично, вот только как Софья Волкова могла бы передать изображение в большой мир, если из школы можно было выйти лишь на новогодних каникулах, на летних каникулах, и после окончания сего достойного учебного заведения? Ну, или, если тебя из него выпрут, что тоже нельзя исключать.
– Ты что забыл, что в субботу день посещений? – я покосился на нее. Ага, забыл. Собственно, я и не знал. Об этом никто не говорил при мне вслух, скорее всего, просто потому, что про день посещений все знали и ждали его с нетерпением.
– Забыл, если честно, – неохотно признал я очевидное. – Да и мама уже была здесь у Викентия, когда решался вопрос о моем исключение, и я не думаю, что она придет еще раз в субботу.
– Ну ты сравнил, – Софья хихикнула. – Конечно, придет. Тем более, что ваш поместный дом располагается в столице, и до школы вполне можно на машине добраться, – о, вот об этом я знал, в руке что-то хрустнуло и, опустив взгляд, я заметил, что слишком сильно сжал уже и так сломанную линейку, которую держал в руке. Поместных домов у каждого клана всегда два: один городской, неважно в каком городе он находится, не каждый может себе позволить жить в Твери, которая в этом мире являлась столицей нашей необъятной; и загородный – настоящее родовое гнездо, место сборищ всего клана на таких значимых событиях, как празднование свадеб или похорон. Так вот, у Савельевых загородного родового поместья не было. Когда, в какой промежуток времени мы его лишились, я не знаю, не в этом веке – это точно, а более подробно я еще не узнавал, и вряд ли буду узнавать, если только для саморазвития, потому что ума не дам, как можно было бы вернуть хотя бы этот признак знатности. Так что, кроме имени у меня ничего не было, и перспектива жениться на богатой наследнице плебейского происхождения уже не выглядела какой-то дикой. Насколько я знаю, такие в школе учатся, надо бы присмотреться к ним получше. И ведь останавливало меня только то, что я плохо ориентировался в том, кто из них аристократка, а кто из нуворишей, как Лосев, например. Ведь не исключено, что их папаши за княжеский титул, который получит дочка и в перспективе внуки в том случае, если у нас все-таки появится император и подтвердит титулование, а по местным законам каждый новый император это делал, согласятся на брак и даже помогут выкупить «Тихую заводь» как называлось наше родовое гнездо. Я нашел его название и описание в книге знатности – очень красивое, уединенное место, в котором было бы приятно жить. Вообще, забавный этот закон об обнуление титулования в момент смерти очередного императора. Старый умер, и аристократы становились просто наследными дворянами. Появился новый – самым знатным их княжеские титулы вернули. Я понимаю, почему кланы типа Лосевых против того, чтобы на троне снова сидела знаковая фигура. Так они вроде бы как даже ровны нам по происхождению, хотя бы чисто номинально. А правит все равно Совет кланов. Хотя у императора было право вето и право забрать власть в свои руки полноценно во время войны. Зашвырнув останки линейки в мешок, я повернулся к Софье.
– И кто тебя должен навестить? Сомневаюсь, что твой отец решит поиграть в посредника.
– Нет, конечно, – как кошка фыркнула девушка. – Отец всегда занят, и его дела гораздо важнее, чем встреча с дочерью, – если в ее словах и послышалась горечь, то очень быстро сменилась обычным ехидством. – А мама занята благотворительностью. Меня навещает мой старший брат, и вот он-то как раз не откажется помочь сестренке.
– Хм, ну давай попробуем, – я завязал полный мешок и оттащил его волоком к стене, где уже стояли его собратья. – Думаю, на сегодня достаточно, ты так не считаешь? – Софья в очередной раз кивнула и поднялась с пола. Я же достал статуэтку и поставил ее на стул. Девушка подошла поближе, соединила пальцы треугольником и направила их в сторону шедевра таким образом, что статуэтка визуально поместилась в этот треугольник, откинув голову, она прошептала заклинание и треугольник словно сорвался с ее рук и накрыл статуэтку, чтобы через полминуты упасть на пол в виде этакой 3D модели.
– Переверни ее, чтобы была видна подпись, – тихо попросила Софья, и я тут же выполнил эту несложную просьбу. Еще одно изображение упало рядом с первым, и Софья опустила руки. Я же все это время смотрел на ту грязную линию на ее щеке. Опомнившись первым и забрав статуэтку, я подобрал изображения и протянул их девушке. Когда убирал тварюшку в карман, то нащупал там платок, вытащив который, шагнул к Софье.
– У тебя здесь грязь, давай попробую убрать, – тихо произнес я, и протянул палец, обмотанный платком к нежной коже. Грязь убиралась легко, скорее всего, это была всего лишь пыль. Опустив руку, я сделал еще один шаг в направлении внезапно посерьезневшей девушки… Щелчок открывшейся двери заставил нас обоих вздрогнуть и засуетиться. – Ну, наконец-то, – нарочито весело заявил я, быстро шагнув к двери и распахнув ее перед Софьей. – После вас, сударыня, – она нервно хихикнула и выскользнула на лестницу. Я последовал за ней, но пока запирал дверь и искал заднюю, через которую мне надлежало ходить на мои отработки, Софьи на горизонте уже не было. – Ну, что тут сказать, похоже, рылом ты, Сава, все-таки не вышел. Но ничего, главное, чтобы эту штуковину загнать помогла и не кинула в процессе, а там, прорвемся.
Глава 4
– Эй, Сава, куда торопишься? Остановиться и поговорить не желает твоя светлость? – да чтоб тебя! Когда Лось уже от меня отвяжется? И что такого сделал ему местный Савельев, что он никак не оставит его в покое? В детском садке в кашу плюнул что ли? Или с Эльзой шуры-муры мутил, что маловероятно, но вдруг. А я такой шанс упускаю потискать местную примадонну. А ведь еще вчера, казалось бы, Лось, сидя в приемной директора слегка присмирел. Только вот ненадолго.
– Чего тебе, Лосяш? – я повернулся и выматерился про себя. Если раньше Лось предпочитал сам отоваривать Савельева, утверждаясь в собственной крутизне, и неважно, что соперник находился в другой весовой категории, подумаешь, на тридцать-сорок килограмм меньше весит, то после последнего фиаско его тактика несколько изменилась: он притащил с собой группу поддержки из числа особо приближенных к своей персоне, и по выражению его лица, я сделал вывод, что на этот раз просто больничкой дело может не закончиться. Покидать этот бренный мир, надеясь на очередное перерождение, меня как-то не прельщало, а то мало ли, забросит в какого-нибудь пуделя, ходи и облаивай всех от злости, в надежде, что тебя прикончат, и ты снова обретешь новое человеческое тело. Прикинув расстояние между нами, я медленно спустил с плеч тяжелый школьный рюкзак, и перехватил лямки одной рукой, при этом продолжая говорить с приближающимся Лосевым. На его команду поддержки я не смотрел, сосредоточившись на главном. – Я вот не пойму, Лось, ты чего ко мне такой неравнодушный? На Эльзу не стоит, что ли? Но ты это, не обижайся, но я исключительно по девочкам. А твоя потная туша меня ни в каком виде не привлекает, так что не надо меня так настойчиво преследовать. Кстати, кто это с тобой? Черлидерши? А где пипидастры и коротенькие юбочки, что так ласкают взгляды? Неужели они просто будут скандировать тебе лозунги без зрелища? И да, учти, на конфеты и цветы я тоже на поведусь…
Как мало, оказывается, надо человеку, чтобы выйти из себя до состояния невменяемости. Неужели Лось все-таки латентный… этот самый, раз мои слова его так сильно задели? Вот только долго рассуждать над ответами на эти вопросы мне не дали. Лось, взревев как его дикий тезка в брачный период, понесся на меня, вращая налитыми кровью глазами и размахивая очень даже впечатляющими кулаками. Ему только рогов не хватало, чтобы сходство стало стопроцентным. Хотя не могу с полной уверенностью утверждать, что Эльза оставила его без этого сомнительного украшения. Очень возможно в Лосе просто говорит попранная мужская гордость, что его возлюбленная вынуждена искать удовольствий на стороне, коль сам он не в состоянии ее полностью удовлетворить. Лосинная команда поддержки была не слишком готова к такой резвости своего лидера и слегка отстала от него, что дало мне шанс выйти из этого прямо скажем тухлого положения не слишком потрепанным.
Их было пятеро вместе с Лосем и все они имели совершенную разную степень подготовки к процессу мордобития. Оценка обстановки произошла мгновенно. Если бы не тщедушное тельце Савельева, которое за эти пару недель я, естественно, не сумел подготовить к банальной драке, то задача в принципе была бы не столь критичной. Слишком уж они бежали не синхронно. Но вот чего-чего, а физического преимущества я пока не имею, зато у меня есть опыт, который в меня вбивали в самом прямом смысле этого слова в течение двух лет, да и моя, так называемая работа, не всегда проходила за рулем автомобиля, поэтому его, в смысле, опыт, как говорится, не пропьешь.
Лось был уже близко, когда я перехватил рюкзак второй рукой и послал его этой дурмашине прямиком в его дубовую рогатую башку. Рюкзак был набит книгами, и весил достаточно, чтобы своей инерцией компенсировать неудачный бросок. Блямс! Голова Лося проиграла в противостоянии с рюкзаком, и он начал падать, нелепо замахав руками. Мне хватило двух секунд, чтобы подбежать поближе и сделать точным ударом ноги в тяжелом ботинке, носки и каблуки которого я так старательно набивал в последнюю неделю различными железками, неплохую яичницу в лосевских штанах. Он взвыл, схватившись за причинное место и повалившись на землю, выбыв из поединка достаточно надолго, чтобы не брать его пока в расчет.
Но тут случилось нечто необычное, лосевские шестерки во время временной недееспособности своего босса начали проявлять чудеса тактического мышления, чего раньше я за ними не замечал. Вот что значит подавляющее инициативу лидерство. Стоило лидеру уйти в туман и оказалось, о чудо, они-таки умеют думать.
Лосевские шестерки разделились и ускорились. Я не сумел вовремя среагировать, когда один из них подбежал ко мне со спины и обхватил поперек груди, фиксируя руки, и в то же время до нас добежал второй, занося кулак для удара. Уклониться по понятным причинам я не мог, и сделал единственное, что было мне в тот момент под силу: навалившись спиной на держащего меня не то что здорового, просто очень грузного парня, я, используя его грудь как опору, качнулся и сумел нанести удар замахнувшемуся барану обеими ногами в грудь. Удар был так себе, даже не на троечку, и существенного вреда он барану не принес, но от неожиданности тот отшатнулся, что дало мне пару секунд для маневра, во время которого я с небывалым удовольствием впечатал затылок в морду держащего меня толстяка. Тот взвыл и расцепил удерживающие меня руки, но я не собирался просто так его отпускать. Тем более, что получивший в грудь копытом уже очухался и несся с неизбежностью паровоза прямо на меня в надежде достать и втоптать в землю. Перехватив руку толстяка, я вывернул ее на болевой, одновременно переходя за его спину, используя вместо живого щита. Сделал я это вовремя, потому что стукнутый в это время прямо в движение нанес удар в то место, где я только что стоял. Погасить его он уже не мог, все-таки Лось подобрал себе в свиту достойных его бронтозавров, и увесистый кулак смачно впечатался в носяру толстяка, который и так был уже мною слегка подправлен.
– Керн, сука! – толстяк с появившейся откуда-то невероятной силой вырвал руку из моего захвата и что есть силы пнул своего обидчика в живот, а после этого повалился на землю рядом со скулящим противником, зажимая руками разбитый нос, из которого хлестала кровища.
Все это хорошо, но осталось еще двое, которые были более осторожные и подбирались ко мне с двух сторон. Они в отличие от остальных не выглядели слишком массивными, и, судя по достаточно плавным движениям, драться умели, что для меня было не особо весело.
Не обращая внимания на поскуливающих членов этой группировки, валяющихся на земле, я присел и, не отводя взгляда от приближающихся парней, захватил с дорожки песок и мелкий гравий, сколько влезло в ладонь. Они запоздало поняли, что я хотел сделать и резко разошлись в стороны, зажимая меня с двух сторон, не вставая на одну линию. Но мне этого и не нужно было. Я качнулся в сторону одного из них, полностью выпуская из вида второго и швырнул то, что было в руке ему в лицо. Один пока неопасен на то время, которое ему понадобится, чтобы глаза и нос прочистить. Резко развернувшись ко второму, я увидел летящий в мою сторону кулак. Кровь хлынула из разбитого носа, а вместе с этим пришла злость. Резко присев, я выкинул кулак, целя в пах. Да, подлый удар, но мне плевать, зато эффективный. Когда он согнулся, я распрямился, обхватил его за плечи и надавил, вынуждая опуститься ниже, а когда высота его морды меня устроила, мое колено впечаталось ему под челюсть. После этого, отпустив его, я подошел к тому неудачнику, который все еще прочищал глаза, и резко пнул его окованным носком ботинка под коленную чашечку, а затем добавил косым под челюсть сцепленными в замок кулаками.
Подняв рюкзак, я не отказал себе в удовольствии пнуть уже не скулящего Лося, и побрел в направлении общаги, чувствуя, как на меня накрывает боль. Как оказалось, разбитый нос – это было не единственное повреждение, нанесенное мне бандой Лося. Сильно болела грудь, все-таки толстяк так страстно меня сжимал в своих объятьях, что похоже парочка ребер как минимум треснула. Болела рука, а резкая боль в паху заставляла хромать. Похоже, что потянул связки, которые пока не были разработаны так, как я привык, хотя, временя я даром не терял, постепенно начиная наращивать мышечную массу и работать с этими самыми связками. Нет, так дело не пойдет. Надо какое-то оружие себе соорудить, иначе меня точно убьют, и выкидуха, которую я нашел в подвале – не вариант. Ею я могу только убить, а убивать все же нежелательно без далеко идущих последствий. Значит, решено, иду в подвал и начинаю там активно копаться, чтобы соорудить себе по совету Любаши кастет. И больше времени уделяю физике. И да, надо все-таки узнать, за что Лось так на меня взъелся.
Шанс получить ответ на последний вопрос у меня появился очень скоро. Когда я уже шел по коридору основного корпуса общаги, то увидел, как мне навстречу вырулила Эльза. Как всегда, в блузке на размер меньше, чтобы никто ненароком не забыл, насколько у этой двадцатилетней самки сексуальная грудь, с аккуратным весьма искусным макияжем, делающим ее, впрочем, больше похожей на лакированную куклу, нежели живую девушку, и выражением, застывшем на красивом породистом лице, будто она проходит мимо помойки, и только воспитание позволяет ей скрыть гримасу отвращения.
– Вот ты-то мне и нужна, красотка, – пробормотал я, заступая ей дорогу. Мне повезло два раза: мы были в коридоре одни, и остановились как раз напротив маленькой кладовки, где штатный уборщик хранил ведро и швабру. – Надо поболтать, – добавил я вслух. Эльза скривила четко очерченные карминовые губы, глядя на мое залитое кровью лицо.
– Ты берега случайно не спутал, Савушка? Я вижу, ты с Валей опять повстречался. Тебе бы морду лица слегка помыть, а то кровавый грим сейчас не в моде.
– Да, было дело, повстречался я с твоим веселым Валентином, – я развязно улыбнулся. Наверное, на окровавленном лице моя улыбка смотрелась очень эффективно, потому что Эльза отшатнулась. – Боюсь, он сейчас для тебя в постельном плане бесполезен, и может только как святой Валентин утешать никем не понятых геев, так что будь умницей, поговори со мной и можешь бежать к своему дружку, чтобы утешить. И да, на этот раз фокус с директором не прокатит, потому что Валя решило наказать обнаглевшего Савельева не одно, а со товарищи. Не дергайся, – я жестко ухватил ее за плечо и втолкнул в распахнутую дверь кладовки, втиснулся туда сам, прижав Эльзу к стене, и закрыл дверь. Как только дверь закрылась, под потолком вспыхнула дежурная лампа, настолько тусклая, что практически ничего на освещала, и я с трудом мог разглядеть лицо Эльзы, которая смотрела на меня широко распахнутыми глазами. С нее очень быстро слетела вся надменность, уступив место банальному страху.
– Что ты хочешь со мной сделать, – прошептала она, пытаясь отодвинуться, но двигаться было некуда, кладовка едва вмещала нас двоих, а ведь в ней еще и ведро стояло. И про швабру не надо было забывать.
– А ты что же, на что-то надеешься? – она была ниже меня, и пришлось наклониться, чтобы сказать ей это. – Хотя, если ты сильно попросишь, то я вполне могу… что-нибудь с тобой сделать, – и я прижался к ней еще плотнее, положив руку на стену, рядом с ее головой, задевая при этом практически выставленную напоказ грудь. – Ну что, будешь просить?
– Да пошел ты, – она, словно очнувшись, посмотрела на меня с вызовом.
– Да я бы с удовольствием… когда на один мой вопрос ответишь, всего на один. Нахрена твоему Вале посвящать свою жизнь охоте на меня? Что я ему сделал? – я наклонился еще ниже, почти касаясь ее губ.
– Не знаю, – Эльза легко выдохнула. – Я спрашивала, но он сам не может ответить определенно. Я поняла только, что его отец против тебя настроил, но почему, похоже, никто кроме главы клана не знает ответа на этот вопрос.
– Приехали, – я резко отодвинулся от нее, спиной открыв дверь. – Охереть просто какие новости и открытые для меня перспективы.
– Сава, – я обернулся и посмотрел на Эльзу, которая полностью пришла в себя и уже возвращала своему лицу вечно недовольное миром выражение.
– Что? – она пару секунд рассматривала меня, потом тряхнула длинными пепельными волосами и отвела взгляд.
– Ничего, – Эльза быстро пошла по коридору в сторону выхода, больше не посмотрев в мою сторону. Я же направился в комнату, стараясь не хромать слишком уж сильно, и через раз задерживая дыхание, которое отдавало в поврежденных ребрах болью.
Кузя был в комнате не один. Когда я зашел, то он сидел на кровати вместе с Ниной, и они рассматривали какую-то книгу, тесно прижавшись друг к другу. Кузя только бросил на меня взгляд и тут же попытался подняться, но я махнул рукой, показывая, чтобы он дурью не маялся, и что я сам справлюсь. Стянул через голову рубашку, снял брюки и бросил их в корзину с грязным бельем, которую сегодня вечером должна забрать обслуга, благо завтра суббота, и занятий не было.
– Виталя, ты не мог бы не раздеваться при мне? – тихо спросила Нина. Спрашивать, кто мне умывальник начистил смысла не было, всем и так давным-давно известны мои весьма непростые отношения с Лосем.
– Нет, не мог, – я медленно повернулся к ней и демонстративно просунул пальцы за резинку трусов. – Ты же должна когда-нибудь увидеть обнаженное мужское тело в живую, а не только на картинке, а то еще помрешь, так и не увидев.
– Сава, ты бы это… тормозил на поворотах, что ли, – тихо проговорил Кузя.
– Не задавая глупых вопросов, не будешь рисковать нарваться на такие же ответы. Мне в душ надо вот прямо сейчас, и где я по-вашему должен раздеваться, если в нашей комнате только полотенце влезает, вне душевой кабины. Или тебе понравилась моя вчерашняя идея – принимать душ одетым?
– Не говори ерунды, – Кузя махнул рукой. – Я понимаю, что ты сейчас на взводе, но это не повод на всех кидаться.
– Извини, – буркнул я и прошествовал в пресловутый душ.
Там, стоя под тугими струями воды, я закрыл глаза и внезапно ощутил потребность в медитации. Опершись на стену руками, я снова и снова повторял мантру про себя, и в один момент вода словно ожила. Она больше не текла бездушными тугими струями, она обвивала мое тело, нежно прикасаясь к поврежденным местам, едва не вызывая стоны удовольствия. Я на физическом уровне ощущал, как она залечивает раны, убирает острую боль в груди, прокалывающую при каждом вздохе. Снимая отек с носа…
– Эй, Сава, ты там не утонул? – Черт! Я потерял концентрацию и вода снова била по спине бездушными струями.
– Нет, все нормально, – крикнул я и выключил воду.
– Тогда мы ушли. Дверь запри, когда уходить будешь. И, я нашел универсальную открывашку, как ты просил, на столе формулу бросил, – глухой голос Кузи еле различался сквозь шум в ушах, который все никак не оставлял после пробуждения дара.
– Ладно, я понял, – протерев запотевшее зеркало, я успел заметить, как из глаз исчезает пронзительная синева, а на то, что мне сегодня практически сломали нос, не указывает вообще ничего. – Это странно, – резюмировал я, задумчиво разглядывая свое лицо. – О таком я точно нигде не слышал.
Дождавшись, когда за Кузей и его подружкой захлопнется дверь, я вышел из ванной и упал на кровать, даже не удосужившись набросить полотенце на бедра. Полежав и дождавшись, когда в голове прояснится, потому что в этот момент я мог думать только о воде, о стекающих по обнаженной коже каплях, которые словно хотели проникнуть внутрь меня, стать одной неделимой со мной частью, я поднялся и принялся одеваться для похода в подвал. Все это время я пытался выбросить произошедшее в душе. Это была не магия в том ее понимании, что было для меня доступно. Это было нечто большее, какое-то странное соединение с чисто теоретически подвластной мне стихией. Но я не слышал никогда о таком! А раз о таких метаморфозах никому не известно, потому что в этом случае хоть какие-то упоминания хоть в сказках, да появились бы, значит, ничего подобного попросту не существует. Скорее всего, мне это показалось, на фоне боли, стресса и чего-нибудь еще. Ну а то, что мои раны зажили с ненормальной скоростью – это скорее всего произошло потому, что я изначально неправильно оценил степень повреждений, и они были гораздо меньше, чем мне казались. Приняв такую версию за подходящую, я наконец-то немного успокоился и уже нормально собрался, не путая в смятение штанины с рукавами.
Перед выходом, забрал со стола приготовленную заботливым Кузей формулу открытия дверей и направился к выходу из комнаты, нащупывая в кармане куртки фигурку, очень ценную для коллекционеров, которую я не решился выложить, размышляя таким образом, что уж в куртке ни одному ослу не придет в голову ее искать.
После этого, заперев дверь, направился на место отработки моего взыскания. На сегодняшний день у меня была цель: собрать хотя бы кастет, отпереть запор на двери, чтобы самому контролировать свое время пребывания на работах, и попросить Софью помочь мне в одном весьма деликатном деле, от которого, тем не менее, определенным образом зависело мое будущее.
Глава 5
На этот раз я подошел к подвалу первым. Моей надсмотрщицы на горизонте не наблюдалось, может ее действительно только на один вечер ко мне определили, чтобы мешками мусорными пользоваться научила, кто знает? Викентий точно передо мной в таких вещах отчитываться вряд ли будет.
Постояв немного перед монументальным монстровидным сооружением, которое почему-то назвали дверью, я решил не дожидаться Софью, которая вполне возможно вообще не придет, а я так и буду здесь стоять, переминаясь с ноги на ногу, словно ожидая свидания с продинамившей меня девахой, и вставил ключ в замочную скважину, открывая дверь. В подвале ничего не изменилось с прошлого вечера. У стены сиротливо стояли заполненные мусором мешки. Недалеко от двери сиротливо примостился стул. Стеклянную хреновину, я уже и не помню, как она называется, Софья забрала с собой.
Постояв еще немного у открытой двери, я решил уже войти внутрь, чего на пороге болтаться. Максимум, что меня ждало – это провести два часа в одиночестве, не слишком жуткое наказание за попытку разобраться с замком, а вот стоять в проеме, скорее всего, не рекомендуется слишком долго, с двери станет резко закрыться, запихивая тебе во внутрь всем своим навороченным железом. Поэтому я, отбросив сомнения, вошел внутрь и… ничего не произошло. Дверь не закрылась за моей спиной, а продолжала стоять раскрытая и совершенно неподвижная.
– Сломалась ты, что ли? – ухватившись за ручку, я потянул ее на себя. Дверь послушно последовала моим усилиям и довольно мягко закрылась, что было удивительным, учитывая ее размеры и вес. Однако звука закрывающегося замка так и не последовало. Меня совершенно однозначно не собирались запирать. – Зашибись! – проговорил я с чувством и сел на стул. Что же это получается, мне не просто взыскание назначили, надо мной еще и решили вот таким образом приколоться что ли? Чтобы я день убил в поисках открывалки, а в итоге она оказалась не нужна? Ведь не мог Викентий всерьез думать, что я не попытаюсь выбраться из этой клетки. Мой взгляд упал на горы мусора, которые не становились меньше после всех приложенных вчерашним вечером усилий. – Вот вам, товарищ военнослужащий, бритва, вот вам сортир, развлекайтесь, только ни дай бог, кафель поцарапаешь, тебе не жить, – пробормотал я, поднимаясь со стула и направляясь к недоразобранным вчера учебникам, вытаскивая на ходу рулон с мусорными мешками, которые я догадался взять у завхоза, прежде, чем сюда идти. Совхоз долго ворчал, особенно на тему того, что полные мешки придется вывозить, мол, кому этот мусор вообще помешал, лежит себе и лежит уже пару сотен лет, и еще столько же пролежит. На что я ответил, что окончательный вывоз мусора – это вовсе не мои трудности, и если его устраивают те горы, то после моей сдачи директору подвала, он вполне может снова все рассыпать там по полу, заодно на мешках сэкономит, которые выбрасывать не придется. – И где Волкову черти носят? – пробормотав этот риторический вопрос, я опустился на колени перед кучей различного хлама. – А вдруг я тут компактный синхрофазотрон надыбаю, да выброшу по незнанию? Кто будет за мной наблюдать и предотвращать этот акт вандализма? – Взяв старый учебник, я раскрыл мешок. – Ну, начинаем начинать, как говорил один очень упоротый персонаж.
