Квест. Омут. Книга-игра

скачать книгу бесплатно


Едва густая ивовая поросль скрывает тебя от посторонних глаз, ты с наслаждением освобождаешься от верхнего сарафана. День был жаркий, и ты и в самом деле не прочь хорошенько выкупаться. За кустами слышится разудалое хлюпанье Петро, и, желая поскорей опробовать воду, ты легонько носочком касаешься поверхности. На удивление вода не кажется тебе холодной.

«Может, сперва тут окунуться, пока никто не видит?» – лезет в твою голову шальная мысль, и, поддавшись искушению, ты задираешь подол нижней сорочки, чтобы скинуть её через голову.

За спиной слышится хруст ветки.

Вздрогнув, ты оборачиваешься и пристально всматриваешься в густую листву, но там тихо. Кто-то, верно, затаился в кустах, чтобы подсмотреть за тобой!

«Ай, Петро! Вот же развратник! – не зная, злиться или смеяться, думаешь ты. – Мало тебе Олеси, поповской дочки, решил ещё и за мной приглянуть! Ну я тебя сейчас…»

Как ни в чём не бывало продолжая медленно снимать сорочку, ты, словно запутавшись в рукавах, прошагиваешь к соседним кустам, змейкой юркаешь под раскидистую крону, торопясь откручиваешь ловкими пальцами тонкий прут с нависшими листьями и, затаив дыхание, крадёшься к предпололагаемой засаде Петро.

А вот и тёмный силуэт на корточках. «Вот я тебе покажу!» – злорадствуешь ты, с кратким воплем наскакиваешь на неудавшегося шпиона и веткой хлещешь его по спине.

«Ай!» – чуть слышно взвизгивает женский голос, и твоя рука с занесённым ивовым прутом застывает в воздухе, так и не довершив начатое.

Вся съёжившись, словно выпавший из гнезда птенец, Маришка сидит на корточках, обхватив себя руками. «Да она же совсем голая!» – вдруг осеняет тебя. Вот так да…

«Слушай, Мариш, я думала, Петро подсмотреть пришёл! Мне и в голову не пришло, что ты тут…» – не совсем зная, как сформулировать предмет, ты предусмотрительно замолкаешь.

Не поднимая головы, Маришка молчит, пряча лицо под распущенными локонами. Кудрявые завитки бегут по её плечам, наполовину прикрывая плечи и грудь, лишь в свете луны отчётливо белеет тонкая девичья спина.

«Да ладно тебе, Маришка, не обижайся!» – примирительно шепчешь ты, протягивая ей руку.

«Вставай, Маришка!»

Сменив гнев на милость, она послушно кивает головой, откидывает свесившиеся на лицо пряди волос и, крепко ухватив тебя за запястье, легко поднимается.

Довольная, что подружка не сердится, ты улыбаешься ей, думая, как бы ещё загладить свою вину. «Может, подарить ей завтра ленты? Ну те, мои, кумачовые, на которые она всё время заглядывается?» – проносится у тебя в мозгу, в то время как в голове вдруг начинает верещать противный предупредительный жучок.

«Ой, ладно! – продолжаешь мысленно рассуждать ты, пытаясь понять, что не так, и поскорее усмирить душевную сигнализацию. – «Что, мне для подруги жалко, что ли?»

И тут вдруг понимаешь, что жадность тут ни при чём. Просто вцепившаяся тебе в руку обнажённая девушка – не Маришка.

Смотри главу 75.

Глава 16

Мутная жидкость сладким нектаром растекается по нёбу, обволакивая твоё горло. Секунда, две, три, а ты всё ещё жива. Притарный привкус спускается по твоим внутренностям и затихает в желудке.

Одновременно по всему телу начинает разливаться необыкновенная лёгкость, будто вместе с упавшей одеждой тебе удалось стряхнуть всю массу своего тела, и, ощущая себя невесомой пушинкой, ты вдруг радостно смеёшься.

«Ай, краса! Ай, молодец!» – удовлетворённо поводя головой, любуется тобой ведьма.

А посмотреть действительно есть на что. Роскошные серебристые пряди струятся по плечам, кажется, они вытянулись ещё и доросли до самых колен. Талия постройнела, бёдра, отливающие перламутровой белизной, округлились, тонкие запястья стали почти прозрачными, а грубая от работы в поле кожа рук – мягкой как у младенца.

Но самое главное – тебе вдруг жутко захотелось пить. Непреодолимая жажда влечёт тебя к воде, и, кажется, ты прямо чуешь свежее дыхание речных брызг, доносимых ночным ветерком, словно охотничий пёс, который безошибочно чувствует запах дома.

Поддерживающие тебя девушки начинают ласково гладить твои плечи, скользя нежными как шёлк подушечками пальцев по обнажённой коже. Воспользовавшись тем, что тебя отпустили, ты задираешь подбородок к небу, лениво жмуришься и плавно потягиваешься в лунном сиянии. Свободная от забот, ты больше никуда не спешишь, готовая продлить эту ночь до бесконечности.

«Вяжите её! – громом среди ясного неба падают в уши хриплые слова ведьмы. – Тащите в ущелье!»

Будто того и ждали, нагие девушки моментально подхватывают тебя под руки, ловко накидывая обручи тонких прядей, стягивающихся кольцом на твоей талии, намертво приматывая твои руки вдоль тела. Способная шевелить лишь ногами, от ощутимого толчка в спину ты сдвигаешься с места, ведомая цепочкой возбуждённых спутниц по мягкой лесной подстилке. Прежде тягучие и расслабленные, девушки преображаются на глазах. Их лица отсвечивают каким-то охотничьим азартом, в глазах зажёгся опасный блеск, движения стали резкими и хищными.

Заметив, что вы направляетесь сквозь сосны прямо к воде, ты невольно напрягаешься. Опасно иметь дело с русалками в их стихии. Выйдя на крутой глинистый обрыв, не останавливаясь, вы продолжаете путь по берегу, огибая раскиданные всюду громадные валуны, пока наконец не выходите на узкую извилистую тропку.

Ещё издали ты замечаешь ревущий шум воды, а вырастающие с обеих сторон скальные останцы меж сосен рассеивают последние сомнения. Вы в Чёртовом ущелье. Глубокий каньон, словно рана на каменном теле, прорезывает окрестные скалы. Внизу бурлит поток, выбрасывая в воздух клочья пены и клубы брызг. Хлипкий подвесной мостик болтается над пропастью, раскачиваясь на ветру.

Кажется, ничего хорошего тебя тут не ждёт. Отбиваясь от воображения, рисующего в твоём мозгу картины страшной расправы (а иного в твоём незавидном положении предположить и нельзя), краем глаза ты вдруг замечаешь огромную чёрную выбоину под сосной. Будто кто-то специально оттащил в сторону тяжёлый древесный корень.

Решив, что второго шанса не будет, ты юркаешь меж сопровождающих тебя тел, на ходу разматывая опутавшие тебя пряди, и, стремглав долетев до солидного, в три обхвата, ствола, без малейших колебаний гибкой стрелой летишь внутрь.

Смотри главу 32.

Решив, что попытка бегства в случае неудачи лишь разъярит твоих полоумных сопровождающих, ты шествуешь по тропинке мимо сосны, с сожалением провожая взглядом зияющий провал. «Непременно улучу момент на берегу!» – утешаешь себя ты.

Смотри главу 63.

Глава 17

«Идём, милая! – словно не замечая, ласково шепчет незнакомец, не переставая поглаживать рукой твои волосы. – Идём, красавица!»

Продолжая увлекать тебя всё ближе к воде, он настойчиво шепчет тебе на ухо. Повторно мотая головой, ты снова слышишь в мозгу тревожный голосок, и, несмотря на то, что парень тащит тебя дальше, колом встаёшь на месте. Но лишь только ты выказываешь неповиновение, ласковые руки вдруг становятся жёсткими, впиваясь в мягкую кожу. От боли в руке ты словно выходишь из оцепенения.

«Пусти!» – пытаешься отбиться ты, но тонкие полупрозрачные пальцы вдруг скрючиваются в огромных размеров когти, покрытые наростами и нарывами, их бугристая поверхность намертво запутывается в твоих кудрях, и ты чувствуешь, как мёртвая хватка загибает твою голову назад, заставляя обнажить белое беззащитное горло.

«Не хочешь, красивая?» – повизгивая, внезапным фальцетом подвывает парень, его ровный нос вытягивается огромной уродливой горбинкой, а растянутый в улыбке рот с мелким рядом жемчужно-белых, как на подбор, зубов внезапно оказывается в опасной близости от бьющейся на твоей шее жилки.

«Зря ты пришла на берег! – едко шипит он, с каждым новым витком наматывая на ладонь длину твоих волос. – Жаль губить такую красоту!»

Почти уложенная навзничь, ты ощущаешь, как он насильно затаскивает тебя в реку, холодная вода заливает твои колени, лихорадочно шаря по дну рукой, ты хватаешь первую попавшуюся гальку и с размаху бьёшь его в висок. Парень ойкает и падает ниц, его ладони погружаются на дно, и намотанные волосы тянут твой затылок всё ниже. Размотать сразу не удаётся, речная вода потоком хлещет в ушную раковину, кромка влаги ползёт по щеке, ты хватаешь незнакомца за руки, пытаясь расцепить его пальцы, но он держит крепко.

Расширенными от ужаса глазами ты видишь, как его губы начинают быстро шевелиться, искривлённые безумной ухмылкой, будто произнося какое-то заклинание. В испуге ты наваливаешься на него сверху и начинашь топить.

Из скрывшихся под водой губ уже не различить слов, бурлящие пузыри от взбитой пены начинают подниматься из его рта, и ты отворачиваешься, чтобы не смотреть.

Трепыхания слабеют и прекращаются, оставшись без кислорода, незнакомец теряет сознание, стремясь поскорее освободить волосы, ты бьёшь его по руке, и вдруг замечаешь, что пальцы слишком нежные и тонкие, да и сам кулак не мужской вовсе. Озадаченная, ты вглядываешься в воду и ахаешь.

Вместо таинственного парня на тебя с мелководья глядит лицо Маришки. Конопатый нос, знакомый прищур, только её волосы вдруг вытянулись и стали белее снега. Длинными серебристыми нитями переливаются они в свете луны перламутровым блеском, и вся она как-то светится холодной неземной красотой. Улыбка её не двигается, словно замерла в хищном оскале. Чёрная гладь реки смыкается у тебя перед глазами, и, теряя сознание, ты интуитивно различаешь далёкий, словно подавленный, горестный вопль русалки.

Глава 18

Едва ты успеваешь поудобнее умоститься в засаде, как нестройный хор голосов вихрем проносится над рекой. Отзываясь пронзительным эхом, голоса тонут в гуще сплетённых ветвей. Ты на цыпочках прокрадываешься к кустам, чтобы хорошенько рассмотреть речной поворот, как тут со стороны дальнего ущелья позади слышится жуткий хохот, зловещими оглушающими раскатами сострясающий окрестные ивы.

Глухо вскрикнув, ты в испуге зажимаешь себе рот рукой и несколько минут стоишь так, пытаясь отдышаться. Используешь это время, чтобы уразуметь, что за бесовские выходки всё происходят и происходят вдоль реки в эту колдовскую ночь.

Какой-то шорох доносится из-за нагромождённых обломанных веток, хаотично прикрывающих выход на покосившийся плотик, притулившийся над водой, и, вздрогнув, ты начинаешь пристально всматриваться в тропу. Никого. «Наверное, показалось!» – решаешь ты. Что ж, о том, чтобы вновь сунуться к омуту, и речи быть не может. Вздохнув, ты поворачиваешь обратно.

Как назло, лунный диск на миг затянуло тучами, и, вперив глаза во мрак, ты различаешь лишь длинные тени от сосен, ровными рядами перекрывающие извилистую тропинку.

Вот наконец ветерок прогоняет тучи, и мерный свет заливает пространство между деревьями. «Фух!» – выдыхаешь ты. То, что ты во тьме приняла за силуэт, оказалось просто огромным валуном.

«Ай да ночка! – осеняет тебя страшная мысль. – Уж не русалки ли балуются в ущелье?»

Чу, голоса!

Затаившись как мышь, юркаешь за ближайший безобразный пень и всматриваешься во тьму. Прямо на тропе начинается какое-то движение. Из-за поворота одна за одной, пригнувшись, выскальзывают семь девушек. Одежды на них нет вовсе, как нет и волос, и ничем не скрытая нагота девичьих тел светится серебристым мерцанием в лунных лучах. Собравшись полукругом, они начинают исполнять какой-то танец, плавно покачиваясь из стороны в сторону и отклоняясь назад.

Вот вышла сама ведунья. На голове вместо платка – узорчатая сеточка, расшитая кружевом. Не обращая внимания на девушек, идёт прямо к тебе, будто по-кошачьи видит сквозь тьму! Затаив дыхание, ты прижимаешься к земле и скорчиваешься, стараясь слиться с лесной подстилкой. Ведьма подходит вплотную. Боишься поднять глаза, но ты слышишь её дыхание, чуешь исходящий от неё аромат сладковатой речной тины.

Не оборачиваясь, танцующие девушки смыкают полукруг, и ведьма протягивает указующий перст в сторону огромной сосны, раскинувшейся на самом краю леса.

«Туда! – шипит ведунья, плюясь мелкими брызгами. – Идите!»

Девушки в трансе покачиваются, вертятся вправо-влево, стонут и водят руками по воздуху, делая странные пассы в сторону реки. Затем обходят вокруг могучего ствола и по очереди вдруг исчезают под корнями. Сама же ведьма не торопится. Скинув с себя одежду, она поднимает руки к небу и начинает протяжно петь звонкие заклинания. Раскрасневшись, движется она, словно зомби, выставив вперёд длинные пухлые руки с крючковатыми пальцами.

Поёжившись от нахлынувшись мурашек, ты решаешь, что насмотрелась достаточно. В этот момент ведунья вдруг останавливается, осторожно вынимая из-за пазухи и разворачивая на вытянутых руках русалочью прядь. Такая же длинная, она почему-то не серебрится в свете луны, и, едва налетевший порыв ветра доносит до тебя запах, ты понимаешь, что белизна её испорчена кровью. Пропитанная тошнотворным притарным ароматом, она, словно сложенные аккуратными завитками свиные кишки, поднимает в тебе животное омерзение. Глядя на луну остекленевшими глазами, ведьма по прядке разбирает колдовские волосы и начинает усердно вплетать себе в голову кровавые пряди.

Закончив дьявольский ритуал, она молча скрывается под сосной.

Тебя так и разрывает от любопытства. В самом деле, кажется, тебя никто не заметил. А когда ещё в жизни вот так увидишь настоящих русалок? Может, проскользнуть за ними под сосну и рассмотреть поближе?

Едва ты успеваешь подумать об этом, как твой внутренний голос, видимо, принимая тебя за полоумную, вкрадчиво шепчет: «Домой иди!»

Как бы тебе ни хотелось узнать все тайны русалочьих ритуалов, внутренний голос предупреждает, что это опасно, и ты с ним полностью согласна. Повинуясь интуиции, ты соглашаешься вернуться домой.

Смотри главу 39.

Как бы тебе ни хотелось узнать все тайны русалочьих ритуалов, внутренний голос предупреждает, что это опасно. Но ведь колдовская ночь одна в году, а значит, надо ловить свой шанс! Отринув интуицию и мольбы испуганной утробы, ты сама смело направляешься в объятия соснового исполина.

Смотри главу 49.

Глава 19

Одна из щелей между камнями выглядит слишком широкой. Так и есть! Проснув руку, чтобы проверить, ты ощупываешь тыльную часть камня. Кажется, он не закреплён. Чуть надавив, проталкиваешь его наружу, и тебе в глаз бьёт огненный луч рассвета.

Отттуда, из-за каменной стены, веет свежей утренней прохладой. Не теряя ни секунды, ты принимаешься выдавливать соседние камни, освобождая себе дорогу к свободе.

Пара минут – и в образовавшийся проём легко пролазят твои голова и плечи. Без раздумий высовываешься наружу и с наслаждением вдыхаешь полной грудью ароматы ночной росы и утреннего тумана. Красный шар ещё спит, скрытый за горизонтом, но первые предрассветные лучи уже просочились сквозь мглу и раскрасили небосвод алыми перьями.

Бросив последний взгляд на жемчужины, всё ещё недовольно шипящие в едкой жидкости, ты с радостью выбираешься наружу.

Смотри главу 86.

Глава 20

С каждым гребком рассеянный лунный свет тает, не в силах пробиться сквозь толщу тёмной воды. «Шесть, семь, восемь!» – ритмично считаешь ты.

«Интересно, как глубоко…» – подушечки пальцев мягко касаются песка, и, не задерживаясь, ты начинаешь спещно обшаривать всё вокруг. Тучи рассыпчатого песка вздымаются из-под твоих пальцев, но под ним ничего нет. «Должно же быть здесь! – мысленно негодуешь ты. – Да где ж?»

Чуть успокаиваешься и уже более методично проверяешь дно, пальцем то и дело протыкая песок. Есть! Холодная гладкая поверхность попадается под руку, и ты судорожно копаешь, вгрызаясь пальцами в мокрый песок. Жемчужина! Ровный перламутровый шарик выкатывается в ладонь, и, накрепко сжав кулак, чтобы ненароком не выронить своё сокровище, ты бултыхаешь ногами, переворачиваясь лицом вверх. Какой-то сопливый стебель касается тыльной стороны руки, и ты раздражённо смахиваешь его, но он жгутом затягивается на запястье, привязывая тебе ко дну. «Да что ж за водоросли пошли!» – поворачиваешься ты обратно вниз головой, силясь разоравать сковавшие тебя путы.

И тут только видишь, что это не водоросли. Длинные тонкие пальцы, не больше пары сантиметров в ширину и совсем плоские, удерживают тебя, не давая всплыть на поверхность. Ты не поверила бы своим глазам, но вон и синеватые ногти хорошо различимы.

«Так, а откуда взялся этот свет?»

Странное сияние исходит от мертвенно-бледной кожи, словно жемчужный перламутр растёкся по её поверхности и фосфоресцирует в толще воды.

«Жемчужину взяла, а расплатиться не хочешь?» – вдруг шепелявит в уши невесть откуда взявшийся голос.

Испугавшись, ты дёргаешь изо всех сил, но руку держат крепко, и в слабом свете ты замечаешь ещё с полдюжины таких же уродливых конечностей, неотвратимо ползущих прямо на тебя по дну.