скачать книгу бесплатно
Двергурим
Алексей Ткачик
Унесшая миллионы жизней Темная Эра завершилась больше десяти тысяч лет назад. Память о том страшном времени сохранилась лишь в редких легендах народов и племен Континента. Наступила эпоха относительного мира и процветания, великих открытий, торговых союзов и путешествий. Однако всему приходит конец.Дагна Тяжелый Молот – последний дварф и наследник трона королевства Дренг-ин-Дар. Его дом был разрушен задолго до его рождения, а народ истреблен. Для остальных дварфов он не более, чем обычный двергурим. Дагна не стремился быть великим воином или героем, мечтая лишь о жаркой кузнице и семейном очаге. Но судьба распорядилась иначе. Пройдя через горнило жестоких войн, потеряв всех, кто был ему дорог, лишившийся смысла жизни одинокий двергурим решает отправиться в свое последнее путешествие.
Алексей Ткачик
Двергурим
Пролог.
Дварф стоял в центре огромного круга, покрытого искусной резьбой. Руки его были прикованы цепями к толстым стальным кольцам, вделанным прямо в гранитный пол исполинской пещеры. Совет Старейшин в полном составе сидел вокруг него на своих тронах.
– Твоим преступлениям нет оправдания! – прогремело эхо. – И тяжесть их столь велика , что ни одна кара не будет достаточна. Даже пытки и казнь были бы слишком мягки для искупления твоих грехов, двергурим. Тебе есть что сказать?
– Я уже все сказал, Верховные, – спокойно ответил Дагна, без страха глядя в глаза старцам. – Они заслужили своей участи.
– Не тебе решать, презренный! – эхо от голоса говорившего заметалось под самым потолком. – Ты нарушил священный закон, пролив кровь собратьев вне судебного поединка!
Дагна молча разглядывал десять старых дварфов, бороды которых спускались почти до самого пола. Из-под длиннополых одежд, расшитых золотыми нитями и драгоценными камнями, выглядывали чуть загнутые кверху носы сапог искусной выделки. Дагна несколько отрешенно думал о том, как все эти вещи должны быть неудобны. Отчего-то в тот самый миг, когда решалась его судьба, он думал о таком пустяке, как одеяние Старейшин.
– Дагна Тяжелый Молот! – голоса звучали повсюду, а Верховные дварфы будто даже не открывали ртов, – Твою участь будет решать Всеотец!
Старейшины поднялись с тронов и слитно грянули тяжелыми аргенитовыми посохами о гранитный пол Чертога, высекая снопы синих искр.
– Здесь и сейчас!
Вспышки искр и звон ударов.
– Зерор Кователь Душ!
Звон и искры.
– Услышь своих детей!
Искры и звон.
– Хорм трогир, Зерор!
Удары слились в единый гул. Сияние залило весь Чертог, ослепляя Дагну. Голоса Старейшин завибрировали, окружая его со всех сторон.
– Хорм трогир Зерор, аул Дренгр! Хорм трогир, аул Солар! Хорм трогир, двергур Фатар!
Тишина и темнота тараном ударили Дагну, заставив согнуться от неожиданности. Не понимая где верх, а где низ, дварф вертел головой, не в силах что-либо разобрать. Во всем теле была необъяснимая легкость. Дагна поднес руки к лицу и поглядел на них, но ничего не увидел, кроме одной лишь тьмы.
– Ёнги…
Дагна оглянулся, но снова ничего не увидел.
– Ёнги… Дитя…
Голос словно был совсем рядом и в то же время нигде.
– Я везде, ёнги. Нет нужды искать.
– Кто ты? – спросил Дагна, не слыша звука собственной речи.
– Я всегда рядом. Но тебя привели туда, где тебе не нужно быть.
– Ты Зерор? – Дагна обернулся или подумал, что обернулся. Все было одинаковым вокруг. Он не ощущал тела. Даже мысли едва пробивались сквозь ничто, что было везде.
– Да, дитя. Другие отроки винят тебя, они хотят суда. Смешные.
– Я готов, Создатель.
Дварф чувствовал, как его сознание начинает сливаться с тем, что его окружало. Или он окружал всё. Дагна будто бы распался на мириады мельчайших частиц, и каждой из них ощущал пристальный взор. За долю мгновения вся его жизнь была поднята из глубин памяти и развернута невероятных размером полотном.
– Сколько боли, дитя… – голос сквозил скорбью и искренним сожалением. – Твоя душа изранена. Но чиста. Отроки ошиблись. Судить буду их. Заигрались.
– Где я?
– В пустоте. Ты там, где не должно быть. Но ты тут.
Дагна начал погружаться сам в себя, а затем медленно, закручиваясь в спираль, направленную внутрь и наружу, разделился.
– Найди свой дом, дитя.
Дагна вытягивался в многокилометровую струну, стремительно летя вверх.
– Создатель… отец говорил… что мы прогневили тебя… и ты… разрушил наше королевство, – дварф упрямо, с трудом, с большими перерывами выговаривал слова, одной только железной волей удерживая рвущийся на части разум. – Что я найду в руинах?
Переливчатый, будто хрусткие льдинки, негромкий смех понес на своих волнах Дагну сквозь миры и эпохи.
– Ёнги, ты все узнаешь позже.
Ласковый голос умиротворял и бережно окутывал дварфа. Мыслить сразу стало легче.
– Почему не скажешь сейчас?
– Твой разум уже плавится от моих слов, что несут даже крупицу знаний. Ищи моих первенцев, они расскажут тебе остальное.
– Я устал, Создатель, выгорел, во мне больше нет силы. Если ты и правда Зерор, то знаешь, зачем я здесь. Даруй мне покой, прошу.
– Знаю, ёнги, – печально произнес голос. – Но не могу. Я ни у кого не отнимаю жизни.
– Выживших после твоего Суда можно пересчитать по пальцам! – беззвучно вскричал Дагна.
– Я лишь раскрываю картину жизни, ёнги. Каждый сам делает свой выбор. И ты свой уже сделал. Пламя твоей души еще тлеет, жаждет жизни. Выполни мой завет, дитя, и обретешь так желаемый тобой покой. Найди Дренг-ин-Дар и успокой пустоту в его недрах первородным пламенем. Иначе беда. Я всегда рядом, дитя, и помни, ничто не происходит случайно. С тобой останется мой Зов, используй его с умом в трудный час. Теперь иди.
Дагна свернулся в точку и, сверкнув, рухнул вниз. Сквозь пустоту внезапно проступил свет, и у дварфа перехватило дыхание, когда он с размаху влетел себе в макушку.
Цепи опали с его рук ржавой трухой. Дагна упал на колени, когда его скрутило в порыве жесточайшей рвоты. Борясь с сильным головокружением, Дагна с большим трудом поднялся. Он утер кровь, бегущую из носа по усам и бороде, его била крупная дрожь, все тело покрывал выступивший холодный липкий пот.
– Зерор свершил свой приговор… Ты прощен, двергурим. Теперь ступай отсюда и больше никогда не возвращайся!
Дагна взглянул мутными глазами на говорившего Старейшину.
– Зерор судит всех. Тех, кого привели, и тех, кто привел, – старый дварф скорбно обвел рукой пустующие троны.
Шестеро из десяти Старейшин лежали на полу в страшных позах.
– Уходи же! – хрипло крикнул старый дварф. – Уходи! Прочь отсюда! Прочь!
На негнущихся ногах Дагна заковылял к выходу. А эхо старческого дребезжащего, уже совсем не величественного, крика все звучало в Высоком Чертоге.
– Уходи! Прочь! Прочь!
Глава 1
Двадцать лет спустя
Потрепанный шерстяной плащ развевался и хлопал на холодном осеннем ветру, очерчивая коренастую могучую фигуру. Русобородый дварф цепким взглядом смотрел на городок с холма, раскуривая можжевеловую трубку. Глубоко затянувшись, он недовольно отвернул голову, когда очередной порыв ветра сорвал с него капюшон, разметав заплетенные в три косы волосы, и бросил ему в лицо сор и пыль. Дагна глянул прямо на небо и сощурился, выдыхая синеватый клуб дыма, который тут же развеялся и унесся ему за спину. Слегка поведя плечами и откинув полу плаща, вывернул перекрутившуюся лямку заплечного мешка, и лучи солнца заиграли яркими бликами на синем оголовье боевого топора на поясе. Он поправил свой немногочисленный, но увесистый скарб на спине низкой косматой лошадки, достал из переметной сумы кусок твердого как подошва вяленого мяса и с трудом отгрыз кусок. Его губы скривила гримаса отвращения.
– Бездна, так без зубов можно остаться… – тщательно пережевывая мясо, а от того невнятно, пробормотал он и немного рассеянно похлопал свою лошадку по холке. – Ну, ничего. Потерпи, скоро передохнем.
Дагна сплюнул, плотнее закутался в плащ и, держа кобылу под уздцы, чтобы та не повредила ногу на каменистом склоне, стал спускаться в долину.
Городок был обнесен крепкой бревенчатой стеной с дозорными башнями и караулкой у широко распахнутых ворот, в которые заезжали редкие в это время года торговые обозы. Проходя мимо стражей, Дагна заметил, что один из них, тот, что постарше, удивленно на него покосился.
Дагна, усмехнувшись в усы, прошел мимо. Войдя в городок, который носил незамысловатое название Грот, он первым делом отправился на поиски постоялого двора. Жутко хотелось есть и в кои-то веки выспаться на настоящей кровати. И уделить, наконец, время своей ране. Недавняя стычка с разбойниками прошла не так гладко, как привык дварф. Одинокий путник всегда привлекал к себе ненужное внимание лихого народа, но каждый раз Дагна каким-то шестым чувством предугадывал грядущую опасность и потому всегда успевал надеть доспехи. Рана вроде бы и была для него пустяковой – удар ржавого тесака лишь глубоко рассек кожу и едва не задел мышцы, но, прошедший горнило жестоких войн, дварф прекрасно знал, чем может обернуться беспечность в таком деле. Приматывать каждый день к поврежденному бедру мох, чтобы остановить кровотечение и не допустить загноения, ему порядком надоело. Нужно было наложить швы, а для этого Дагне требовалась горячая вода, обильная еда и покой. Последние несколько недель выдались тяжелыми и лишенными даже самых простых удобств.
Он остановился у первого же попавшегося небольшого трактира. Небрежно намалеванная и уже порядком выцветшая вывеска «Плакучая Ива» слегка покачивалась на ржавых цепях. Судя по всему, заведение было не из популярных, а значит, кроме пары завсегдатаев в трактире должно быть пусто. Дагне хотелось тишины и покоя. Кинув поводья и мелкую монетку подбежавшему слуге, дварф толкнул скрипнувшие двери.
Быстро окинув взглядом зал, где сидело несколько человек, он, слегка прихрамывая, подошел к стойке, за которой стоял толстый трактирщик, лениво протирая глиняную кружку. В сторону нового посетителя он даже не взглянул.
– Хозяин! – хрипло окликнул его Дагна. – Пинту светлого тернарского!
Трактирщик со вздохом поставил кружку на полку, а затем, опершись локтями о стойку, сказал:
– Для начала неплохо было бы поздороваться, долгобородый.
– Прости, почтенный, устал с дороги, – слегка склонил голову дварф и, громко прочистив пересохшее горло, добавил. – Доброго тебе дня и долгих лет! Дагна Тяжелый Молот к твоим услугам.
– И тебе здравствовать, мой подгорный друг! – кивнул трактирщик. – Я – Элмер Браун, можно просто Элмер. А что касается услуг – все цены на доске. Куда путь держишь? Какими судьбами в нашем захолустье?
– Что насчет пива, Элмер? – спросил дварф, потирая саднящее горло.
– Вынужден расстроить тебя, Дагна Тяжелый Молот, пива нет.
Дагна нахмурился, с удивлением посмотрев на трактирщика.
– Ну, хорошо, нет тернарского, давай какое есть, – раздосадовано произнес уставший дварф. В его кошеле оставалось еще немного денег, но несмотря на жесткую экономию Дагны, он уже показывал дно. Вскоре снова придется искать заработок, но сейчас необходимо было хорошенько подкрепиться нормальной едой. И страшно хотелось расслабиться с кружкой свежего пива.
Трактирщик покачал головой.
– Ты не понял, ни тернарского, ни марезийского, ни местного – никакого. Извини уж, но могу предложить воды или свежего молока, чай опять же неплохой жена заваривает. Последний обоз с хмелем был на той неделе. Третьего дня как все кончилось – людей нынче много пришло в городишко.
– А в других… – начал было Дагна, но трактирщик только усмехнулся и махнул в сторону улицы рукой.
– В остальных кабаках тоже в погребах сухо, долгобородый, можешь не искать. Может с чем другим помочь смогу? Еда найдется, за это будь спокоен, и комнаты свободные есть.
– Комнату на ночь, – без раздумий сказал Дагна. – Трапезу туда прикажи подать и бадью пусть поставят с кипятком. Ткань чистая для перевязки найдется?
– Найдем, – понятливо кивнул Элмер, покосившись на пропитавшуюся кровью штанину дварфа. – Может за лекарем послать?
– Сам справлюсь, – буркнул Дагна.
Трактирщик пожал плечами и кликнул слугу, который топтался около входа в кухню, из которой доносились столь соблазнительные запахи, что у дварфа незамедлительно начало сводить желудок. Поварёнок молнией побежал исполнять заказ.
– Итак, изволь, – трактирщик выпрямился и, выпятив объемистый живот, обтянутый на удивление чистым фартуком, выложил ключ от комнаты на стойку. – За ночлег и ужин двадцать монет серебром, за место в стойле для коня и фураж еще десять.
Дагна с изумленным видом уставился на него и перевел взгляд на доску, где были написаны цены.
– Элмер, поправь меня, если я ошибаюсь, но за эти деньги в постели меня будет ждать знойная куртизанка, а мою кобылу накормят имбирными пряниками.
– Шутишь? – с сомнением поглядел на дварфа трактирщик.
– И в мыслях не было. Я тебе прямо говорю, что это грабеж.
– Что? – нахмурился Элмер. – Ты когда в городе последний раз был, мой подгорный друг?
– Не твое дело, – огрызнулся дварф, с досадой пересчитывая монеты в кошельке. Он рассчитывал, что денег хватит еще как минимум на неделю.
– Цены все время растут, если ты не знал. Да и время сейчас неспокойное, – сказал, как ни в чем не бывало Элмер. – Но если хочешь, организуем и куртизанку, и пряники. За дополнительную плату.
– Спасибо, как-нибудь обойдусь.
– Так что, отменять заказ или как?
Трактирщик выжидательно и красноречиво посмотрел на раненую ногу Дагны, потянувшись забрать ключ.
Беззвучно выругавшись, дварф высыпал на стойку серебряники и уже повернулся, чтобы подняться по деревянной лестнице на спальный этаж, но хозяин, на ухо которого что-то прошептал только что зашедший с черного входа конюх, окликнул его.
– Слушай, Дагна, ты так и не ответил! Чего ищешь в наших краях? Я же вижу, что денег у тебя не густо, вон кошель какой тощий, зато на твоей лошадке тюк с доспехами и молот со щитом, да и топор ты на поясе явно не чтобы плотничать носишь.
Дварф сжал челюсти и, играя желваками, развернулся обратно, отчего ногу прострелило вспышкой боли.
– Надеюсь, что у твоего конюха просто такой наметанный глаз, раз он сходу определил, что у меня в тюке, а не потому, что рылся в моих вещах.
Побледневший конюх испуганно замотал головой.
