скачать книгу бесплатно
– Ясно, всё ваши имена. И кто ты сегодня, Вия или Шусове какая-нибудь?
– Таких имён не бывает, – сказала Лара с грустью. Прибавила печальнее: – А что, я не могу хотеть чего-то такого? Я хочу имя не такое, как у всех.
– А зачем? Вот я этого не понимаю. Имя человека не меняет. Разве всем плохо живётся? Нет. Если будешь с другим именем, значит будешь оторвышем. Не понимаю я, не по мне всё это.
– А почему тогда у городов остались их имена?
– Так у городов и посёлков не имена, а названия. Да и как знаешь, но мне тут видится детская каприза с гордыней сразу: я не такая, как все. И прочая ерунда. Это поза, поза, – спокойно дразнил он её. – У всех должны быть условные имена.
Он помолчал.
– Одиночества не боишься?
– Нет, – Лара подождала, пока он обыщет свои карманы и перестанет смотреть по сторонам. – Часто слышать стала про боязнь в последние дни. – Она призадумалась. – И чем же хороша обычная жизнь?
– Тем, что это хорошая жизнь, вестимо.
Против такой прямоты Лара не находила, чем возразить.
– Жарко.
– Сейчас, я забыл… – сказал Эрл и развернулся.
Она зачем-то пошла за ним, хотя он её не звал.
– Да, жарко, – запоздало согласился он, подходя к сараю.
Он вошёл, пригнув голову. Она прошла следом, не понимая, что повторяет его движения. Как и он, пригнулась. Ей этого не нужно было делать из-за невысокого роста.
В сарае стоял едкий запах, похожий на смесь мочи и кофе.
– Тут вонище, – сказал Эрл и подтолкнул её к выходу. Она не задумывалась, зачем он туда ходил.
Выйдя, она вскинула голову – посмотреть, какие облака живут на небе. Они с Эрлом зашли в большую подсобку, куда часто ходили работники во время обеденного перерыва. Сейчас тут никого не было. Эрл предложил Ларе чай, но она отказалась. Неприятный запах до сих пор слышался у краешка носа.
– Остальные странные, – ухмылялся Эрл и покрутил рукой, словно в воздухе ощупал невидимую вазу, – скажем так, странные.
Он описывал новеньких, привезённых из Ивлево.
– Среди всех, конечно, есть и дебилы открытые…
От печенья она не отказалась.
– Можно промокнуть в твоём чайке? Сухое, – сказала Лара.
– Да, конечно, – он поставил чашку ближе к ней. Она быстро промокнула, но печенье, перед тем как быть съеденным, капнуло рыжей каплей на пол. Чай в такую жаркую погоду почти не остывал.
Захватило дыхание от мысли: отопьёт он сразу или нет.
Отпил. Это открыло ей многое и раскрепостило задать один вопрос.
– Ты так и не прочитал? – спросила она то, что давно хотела спросить.
– Нет времени. Ты же знаешь, в каком ритме я живу. Тут не то что прочитать, иногда полежать пару минут некогда. И сегодня не прочту – все идут на праздник.
– Да, была бы у тебя электроника какая-нибудь, электронный помощник, легче бы стало.
– Ага, – немного в сторону сказал Эрл, – вот тогда и прочёл бы.
Раскрепощения хватило и на другой вопрос.
– Как там твои сёстры?
– Не видел их в последние дни.
Вот ведь странно, испугалась Лара, они же были вчера на кухне. Я не могла ошибиться домом. Да и это были они, точно они, его сёстры.
Спустя час она провожала его на праздник.
– Жарко, да. Но на праздник пойду, – к чему-то сказал Эрл.
Лара не слушала. Зной обретал почти видимую плоть, и устали даже стрелки часов, миновавшие пятую станцию.
На перекрёстке их встретила Лара.
– Привет. А ты почему не работаешь? – легко спросила Лара.
– Так праздник ведь – сокращённый день. У многих выходной, – ответила подруга.
– Ну, мы пойдём, нас уже ждут, – сказал Эрл, встав рядом с Ларой.
– Хорошо, – вздохнула Лара.
– Может, с нами?
– Нет, храм ведь.
– Ах да. Ну, ничего. Всё равно не грусти. Все сегодня радуются.
Эрл и Лара пошли на праздник. Лара мысленно обратилась к Эрлу: уже и не нужна я тебе? Нет, вру. Соврала сегодня продавцу мотозапчастей, потом – тебе, теперь – себе. Нужна, знай, я нужна тебе.
Она вспомнила, что гриф так и не взлетел, и отвернулась от удалявшихся друзей.
Чем дальше Эрл и Лара отходили от посёлка, к праздничным палаткам и длинным накрытым столам, тем вернее в гуле моторов они могли отличить автомобильный от мотоциклетного.
– А чем они, в их церкви, отличаются от тех, кто вместо цифр использует прозвища, от дикарей? – спросил Эрл. – Вот показатель эффективности говорит об эффективности. А имя зачем?
– Не знаю. Её дело.
– Как бы не стало это не только её делом.
– Ладно, – сказала Лара и махнула рукой.
– Да, пусть. Мне тут должны привезти несколько упаковок свечей зажигания, особых. Они маленькие, меньше стандартного по ширине. И ящик шлангиков ещё…
Лара дошла до дома, где дверь и замок, благодарные за доброе обращение, ждали её с нетерпением.
В доме было скучно. Все ушли за город, на праздник всеобщего единения. Сколько ни наслаждайся лёгким предрассветным холодом – всё одно, будешь вариться в дневной жаре. Нужно отоспаться перед ночной сменой. Всё плохое пройдёт, нужно только ждать. Эрл обязательно – настанет день – поймёт, что ему нужно не общее имя, а индивидуальное. Первый крючок я забросила: пускай читает «Память героев». Дальше я как-нибудь расспрошу его о пьесах, и если он не заинтересуется сразу, то начну навязчиво рассказывать каждый день, так что свыкнется. Лара мне надоедает с переходом в дневную смену, я буду делать то же самое.
Она прижала лоб к стеклу, и стало прохладнее. Лизнула, попробовала на вкус место на пальце, которое зажило после ранки.
Завираться я начала не сегодня. Но знать, понять бы самой, почему. Вчера вот соврала Ларе, что зарплату нам не повысили.
3
С утра было очень вяло, и ветер на дворе тяжело хватал за одежду. Они сидели около его дома. Лара плохо улавливала и понимала речь Эрла, объяснявшего что-то по поводу своего индекса эффективности.
– Я внесу надбавку, может, в субботу. Если работа с новым чоппером успеется.
Лара немощно кивнула.
– Ты меня слушаешь? – спросил Эрл потому, что уже какое время его слова, казалось ему, скорее доходили до стен и деревьев, чем до ушей Лары.
Она старалась взять себя в руки и бороться с усталостью, с больши?м трудом пыталась понимать.
– Ты слушаешь? Я рассказывал…
– Да, о празднике? – перебила она.
– Праздник хорошо прошёл. Были все. Ну, кроме некоторых.
– Выходит, не все, – она говорила урывками, так как прикусила утром язык и старалась быстро сказать, прижать к зубам кончик языка и почувствовать слабую боль.
– Нет, другие не в счёт. Ты же знаешь сама.
– Не в счёт и не надо, – она зевнула.
– Всё прошло как и в прошлый раз. Песни там какие-то пели, но мы больше на мотоциклы ходили посмотреть. Я узнал, как один байк собрать, мне там показали. Стол большой был ещё, прямо под открытым небом. Отлично всё прошло.
Эрл задумался о том, что сказать об отличном ему, собственно, и нечего, но сразу вспомнил, что для всех и этого хватит. Ничего больше и не нужно.
– Там такие светильники были над столом яркие, круглые, – вдруг вспомнилось ему. Он посмотрел на точку в пространстве, где бы располагался такой светильник, будь он подвешен тут. Лара посмотрела туда же. Как представляла она, обоим иллюзорно виделась лампа в их собственном доме.
– А с посёлком твоим интересней, – отклонился от воображаемого созерцания Эрл. – Вообще его ликвидировали. Управа, конечно же. Причин не было. Вчера как раз на празднике один старикан рассказывал. По законам индекс эффективности, общий для посёлка, тогда не мог быть меньше тридцати тысяч. Возможно, его сократили за низкий уровень эффективности самого посёлка.
Лара не поняла его объяснение.
– С законами шутки не шути, – добавил Эрл.
– Слушай, – сказала Лара, – а твоих сестёр как звать?
– Ларами, конечно. В ваш храм они, к счастью, не ходят. Ну и вопросы у тебя.
Такие имена фурии не носили, подумала Лара.
– А нельзя, если, будучи, например, одним из обыкновенных жителей, общий индекс сбросить изнутри? – спросила Лара.
– Это ты, брат, лешего хватил.
– Что? – с шутливым возмущением сказала Лара. Она поняла, что эту фразу он подхватил вчера на празднике и теперь будет её употреблять, пока все друзья-знакомые не услышат её как минимум два-три раза.
– Но вот с нами это тоже может случиться, – резюмировал Эрл какую-то мысль, которую она не услышала.
– Что именно? – сказала Лара. Она сама плохо понимала, почему так устала. А почему же, попыталась догадаться она. Все фразы ронялись куда-то мимо, в окружившую её бездну рассеянности. Одна жара, к которой она быстро привыкла в этом году, так не убивает.
– Ведь новеньких десяток или больше человек, но такие показатели эффективности у них маленькие, что это только нам на плечи ложится. Эффективность ангара, где они работают, понизилась. Из-за них понизилась. Людей больше, норма больше с посёлка, но новенькие не смогут наверстать упущенное. Они еле-еле работают. И то с непривычки подыхают, когда нормальные только в раж входят.
– А их откуда перевели?
– Из Ивлево. Ты что спрашиваешь, знаешь ведь сама. Ты их видела?
Но Лара упустила вопрос.
– В Ивлево что такое, что их перевели?
– Да не знаю, не знаю, – заводился Эрл.
– Может, и само Ивлево сократили?
– Это уже, знаешь, паранойя какая-то. Зачем сокращать? Хотя, – рассуждал он сам с собой, – может, они что-то нарушили.
– А нам зачем лишняя обуза в виде пары десятков лентяев с мизерными индексами?
Тут Лара вспомнила, что сама не показывает высокую эффективность на работе.
– Не знаю, – ответил Эрл.
– Я бы поняла, если бы они были трудягами, нам в помощь. А так…
– Нет, если бы сократили, – Эрлу понравилось дискутировать самому с собой, и он смотрел куда-то на дорогу и близлежащие дома, – сократили бы весь посёлок. Не стали бы отрезать ото всех двадцать человек. Хотя их там и не двадцать, может. А если бы кого и оставили, то точно не этих экономически невыгодных работников. Не могут же они являться самыми работоспособными из Ивлево.
– Не знаю, – Лара устала говорить.
– И как узнаешь-то?
– Просто. Спросить их.
Эрл улыбнулся в одну половину лица. Просто и точно. Гениальная простота.
