скачать книгу бесплатно
Ветер и искры (сборник)
Алексей Юрьевич Пехов
Ветер и искры
Мир Хары утратил самое ценное – знание. Все, что тысячелетие назад было обыденным и привычным, теперь кажется сказкой. За жалкие крупицы великого искусства прошлого маги ведут кровопролитные войны.
Самая страшная и беспощадная война вот уже пять веков длится между теми, кто правит миром, – Ходящими и Проклятыми. Тьма и свет, некромантия и целительство сплелись в смертельный тугой клубок, уничтожающий всех, кто посмеет к нему прикоснуться. Нэсс и Лаэн бросают вызов носителям Дара, чтобы спасти свою жизнь.
Что станет ставкой в их игре – совесть, любовь, деньги, знания, бессмертие?..
Алексей Пехов
Ветер и искры (сборник)
Искатели ветра
Кто ищет ветер – найдет бурю.
Пролог
В эту ночь Луку не повезло. Пришлось заступать в чужую смену, да еще и толком не выспавшись. Ежась от утренней прохлады, стражник постукивал ногами и грел в рукавах озябшие пальцы. Каждую уну[1 - В сутках – 24 нара. В наре – 60 минок. В минке – 60 ун. – Здесь и далее примеч. авт.] его мысли возвращались к грандиозной пьянке, которую должны были устроить в пятой казарме в честь праздника Имени. Основная часть гарнизона намеревалась начать с утра пораньше, а он тут ерундой занимается!
– Лопни твоя жаба, – пробормотал солдат и шмыгнул покрасневшим носом.
Если комендант боится несуществующих врагов, почему не приказал закрыть ворота? Последние годы огромные сорокаярдовые створки стоят нараспашку даже ночью, и ни одна крыса так и не осмелилась через них проскользнуть. Для чего усиливать караулы, если гораздо проще опустить решетку.
Проклятый тупой капитан! Проклятый сержант! Проклятая судьба, лопни твоя жаба!
Бормоча под нос ругательства, Лук направился по стене от башни Льда к башне Огня. По пути кивнул приятелям, пьющим горячий шаф[2 - Горячий шаф – слабый алкогольный напиток со специями, настоянный на хмеле и различных травах (чабрец, ромашка, зверобой, липа). Холодный шаф – бодрящий напиток без алкоголя, изготавливается преимущественно из мяты и ромашки.], услышал очередную шуточку в свой адрес, вяло отбился и поскорее пошел прочь, пока ему не напомнили о долге. Отдавать деньги Лук не слишком любил.
Врата Шести Башен – величайшая крепость мира, созданная самим Скульптором, перекрывала единственный перевал через западную часть Самшитовых гор. Легендарная цитадель за свою тысячелетнюю историю выдержала не один штурм, но ни разу не была взята. Армия Набатора сломала о серые камни зубы и потеряла много воинов. Чтобы заставить крепость сдаться, потребуется нечто более прочное, чем сталь и храбрость.
Пока существуют Врата – мягкое «подбрюшье» Империи надежно защищено.
Лук увидел, как из башни Дождя на стену вышли две женщины. Ходящая и Огонек. Маги о чем-то беседовали, и стражник, не решаясь прервать их разговор, остановился. Отвернулся к бойнице, разглядывая окрестности.
Он родился в небольшой степной деревушке и даже теперь, через шесть лет после того, как увидел заснеженные пики, не уставал поражаться красоте горных вершин. Врата, построенные между двух хребтов, перекрывали въезд в долину, откуда начиналась дорога в глубь страны.
В былые годы на юг шло множество караванов. Оружие, шелка, ковры, пряности, лошадей и сотни других товаров провозили через Врата из далеких земель. Но золотые времена миновали, дорога опустела. Лишь местные пастухи да разведчики, которых комендант то и дело рассылал по соседним ущельям, осмеливались ходить по старому тракту и лезть в негостеприимные горы.
Хотя с разведкой в последнее время творилось что-то странное. Уже второй отряд северян задерживался. А ведь по всем срокам давно должен был вернуться. Командор бесился, срывал зло на капитанах, а те соответственно на сержантах и простых солдатах.
Стражник, в отличие от офицеров, втайне радовался, что десяток, в котором служит рыжий Га-нор, все еще гуляет по окрестностям. Лук должен северянину деньги. А с монетами у него не очень. В последний раз слишком много продул в кости. Почти все месячное жалованье ушло на раздачу долгов, лопни твоя жаба! Сейчас в кошельке остался один сол[3 - Сол – мелкая серебряная монета.] – это не те деньги, которые согласится принять Га-нор, а отдавать придется, северяне народ прямой, коли что не так – сразу в зубы.
Солдат высунулся в бойницу, смачно плюнул. С надеждой проследил за плевком, мечтая попасть в какого-нибудь зазевавшегося олуха, но под стеной, к вящему разочарованию Лука, никого не наблюдалось. Он в сотый раз за утро выругался и вернулся к созерцанию окрестностей.
Перед Вратами раскинулся небольшой городок. Низенькие домики были сложены из круглых камней и глины, взятой с берегов ближайшей горной реки. В поселении жили семьи пастухов, торговцев шерстью и искателей серебра. Людей нисколько не пугало, что они живут на самой границе. Крепость неприступна, солдаты опытны. Сюда никакие горные племена не сунутся. Они уже не раз получали по носу и знают, что Врата не взять. Быстрее прогрызть под горами проход, чем обрушить могучие стены неприступной цитадели.
В воздухе, несмотря на раннее лето, пахло легким морозцем. Солнечные лучи окрасили розовым снежные пики кутающихся в дымку гор. Светило медленно поднималось из-за восточных кряжей. Еще минка, и снег на вершинах засиял столь ярко, что Лук зажмурился и вновь помянул жабу.
Когда стражник открыл глаза, он увидел, что на пустой утренней дороге показались два тощих мула, тянущих старенький фургон. С такой высоты тот был не больше ладони, но Лук никогда не жаловался на плохое зрение и прекрасно разглядел, что на козлах сидит женщина.
Одета едва ли не в лохмотья. С виду – настоящее чучело. Воин недоуменно нахмурился. Кто-то из поселенцев вздумал направиться в Ельничий брод? До него пятнадцать лиг. Везти шерсть на ярмарку, устроенную в честь праздника Имени, глупо. Для успешной торговли следовало выезжать наров на шесть раньше. Теперь же только зря животин гонять. Если и поспеешь, то к самому закрытию торговли.
Странный фургон. Незнакомый. И баба эта… Точно нищенка…
Лук, нахмурившись, попытался вспомнить, у кого в городке два столь исхудалых мула и повозка с синим верхом в придачу? Перебор знакомых имен и прозвищ ничего не дал. Если стражника не подводила память – такой рухляди он ни у кого не видел. За время службы ему не раз довелось стоять у Створок, и всех, кто отправлялся по делам в Ельничий брод, солдат хорошо знал.
Тут одно из двух. Во-первых, мало ли кто проехал в городок, пока была не его смена? Во-вторых, незнакомый фургон мог притащиться из-за перевала. А следовательно, из самого Набатора.
Странной повозке оставалось проехать до Врат ярдов двести, когда Лук окликнул болтавшего с двумя другими стражниками приятеля:
– Эй, Рек!
– Чего тебе?! – недовольно откликнулся тот.
– Глянь.
Рек недовольно заворчал, но все же повернулся в указанном направлении. Несколько ун он с безразличием смотрел на дорогу, а затем перевел взгляд на Лука:
– И что?
– Знаешь такую?
– Нет.
– Вот и я нет. Уж не с перевала ли?
Услышав про перевал, остальные солдаты высунулись в бойницы.
– Капитану бы сообщить… – неуверенно протянул Рек.
– Вот сам и сообщай, – пробормотал Лук. Но потом все же порекомендовал:
– Крикни вниз, чтобы проверили, чего там и как.
Рек отвернулся от бойницы, приложив руки ко рту, зычным голосом рявкнул стоявшим во внешнем крепостном дворе стражникам. В этот самый момент из казармы появился капитан с двадцатью несчастными, обреченными заступать на службу в праздник.
Между тем двое стражников вышли за стену и не спеша направились к фургону. Еще с десяток, в основном любопытствующие, встали у Створок. Женщина натянула поводья и что-то ответила на вопрос солдата. Лук бы дорого дал за то, чтобы слышать, что именно. Через мгновение он увидел, как из фургона выскочили восемь человек. Шестеро оказались облачены в доспехи и прилично вооружены. От вида еще двоих кровь застыла в его жилах, а в животе неприятно закололо. Они носили белые балахоны!
Некроманты Сдиса!
Стражник хотел крикнуть, привлечь внимание Ходящей, но от страха у него пропал голос. Вытаращив глаза, он смотрел на то, как воины в цветах набаторского королевства убивают опешивших солдат и бегут к цитадели.
Внизу завязался бой.
Что-то треснуло, взвыло, зашипело, и капитана вместе с его людьми кровавыми ошметками разметало по крепостному двору. Посох одного из сдисских колдунов излучал серое сияние.
Вновь громыхнуло, на этот раз не в пример громче прежнего, и от некроманта и ближайшего к нему набаторца осталось мокрое место. Ходящая призвала Дар, а Огонек стояла рядом, прижимая ладони к спине Госпожи.
– Врата! Закройте Врата, лопни твоя жаба! – взревел опомнившийся Лук.
Он увидел, что со стороны городка к крепости во весь опор скачут несколько сотен всадников. Рядом с набаторцами, не отставая от лошадей ни на шаг, бежали худые, похожие на черных скелетов создания.
Морты!
Рек оказался у огромного рога и, набрав в легкие воздуха, дунул. Низкий рев разнесся над башнями, возвещая о тревоге и поднимая гарнизон на ноги. Отовсюду бежали ничего не понимающие люди. Многие были без оружия.
Створки ворот, наконец, дрогнули и начали медленно закрываться.
Слишком медленно.
Под стеной кипел бой. Шестерка набаторских воинов при поддержке уцелевшего колдуна могла продержаться до прихода основных сил. Загрохотала опускаемая решетка, затем еще одна. Тут же взревело, и по крепостному двору разнесся предупреждающий крик, что «колдун сжег решетки».
Если Ходящая в ближайшие уны ничего не сделает – дела плохи.
Словно отвечая на мольбу Лука, воздух замерцал, сгустился над Госпожой и Огоньком, превращаясь в гигантское многогранное ледяное копье. Оно развернулось, нацелилось на сдисца… В это время сидевшая на козлах фургона женщина отвлеклась от созерцания схватки и вскинула руку.
Грохнуло!
Луку на мгновение показалось, что он умер и оказался под барабаном бога северян – Уга. В ушах звенело, вокруг висела плотная завеса пыли. Стражник с удивлением понял, что упал.
Он ошеломленно потряс головой, встал на четвереньки. В ушах шумело, по лицу, кажется, текла кровь. Сплевывая попавший в рот песок и отчаянно кашляя, он с трудом встал на ноги и бросился туда, где стояла Ходящая.
Гигантские камни, сложенные в стену великим Скульптором, оказались вырваны и разбросаны на сотни ярдов. Одна из глыб упала на казарму второй роты, превратив ее в руины. Другая, пущенная точно из катапульты, – разбила фасад башни Дождя. Третья рухнула на дорогу, раздавив в лепешку пяток набаторцев вместе с лошадьми и троих зазевавшихся мортов.
Участок стены, по которому пришелся удар магии, оказался сильно поврежден. Словно великан молотом ударил. Но Ходящая была жива. Позабыв недавнюю робость перед владеющей Даром, Лук бросился к женщине. И содрогнулся. Таких ран он не видел за всю службу и теперь старался смотреть только на уцелевшее лицо. Лишь сейчас он понял, что ей не больше девятнадцати лет и у нее небесно-голубые глаза.
Она улыбнулась и сказала очень тихо, но удивительно внятно:
– Передай сестрам, Корь вернулась.
Проклятая!
– Вы уверены, Госпожа? – пролепетал задохнувшийся от ужаса Лук.
Ходящая не ответила. Глаза ее погасли, и стражнику отчего-то ужасно захотелось плакать.
Череда магических ударов обрушилась на Врата. Они уцелели, но перестали закрываться. Передовой отряд набаторцев продержался ровно столько, сколько требовалось для того, чтобы всадники и морты влетели во двор.
Началось избиение. То и дело серым полыхал посох сдисца.
Проклятая все так же сидела на козлах фургона и со скукой наблюдала, как бесконечная сине-черная лента втягивается в павшую цитадель…
Глава 1
День выдался жарким, и коровы, лениво пережевывая жвачку, прятались от полуденного зноя в тени бредняка[4 - Бредняк – кустистое растение, обычно встречающееся у берегов рек.]. Замученный оводами годовалый теленок по пузо залез в реку и то и дело окунался, сгоняя с себя злющих насекомых. Пегая мамаша протяжным мычанием пыталась выгнать сынка из воды, но тот был слишком занят и не обращал на призывы никакого внимания…
Порк огорченно вздохнул и отложил самодельную дудочку в сторону. Какая тут может быть музыка, когда вокруг такой шум? Проклятущая корова не унималась. Надо бы выгнать теленка из реки, да лень. И без толку это. Опять забредет.
День казался бесконечно долгим. Кувшин молока опустел наполовину, хлеб остался нетронутым. Есть не хотелось. Работать, впрочем, тоже. Пока деревенская ребятня ловила форель и играла в рыцарей, ему приходилось присматривать за буренками. Впрочем, брать в свои игры великовозрастного деревенского дурачка дети не хотели. Порк соответственно ужасно обижался, не понимая, почему все над ним смеются и крутят пальцем у виска.
Зевнув, он уже собрался поспать, благо тень от кустов, где он разлегся, еще не скоро уползет в сторону, но тут заметил, что вдалеке, на дороге, появилось четверо всадников. Не торопясь, они перебрались через реку по крепкому, срубленному крестьянскими руками деревянному мосту и, добравшись до Лысого камня[5 - Лысый камень устанавливают на всех перекрестках. По поверьям, он не дает злу найти дорогу к домам людей.], направились в сторону деревни.
Выпятив нижнюю губу так, что слюни потекли на рубаху, Порк с интересом смотрел на незнакомцев.
Желающих заглянуть в Песью Травку всегда было немного. Деревня находилась в нескольких лигах от отрогов Самшитовых гор, среди дремучего Лесного края. Сюда редко кто приезжал.
Всадники совершенно не походили на сборщиков податей Наместника. У тех – красивые черно-белые мундиры, которые Порк очень мечтал примерить, а у этих – простые кожаные куртки да льняные рубахи.
– И герольда с трубачами нет, – забормотал дурачок под нос. – Не-е-е, воины Наместника куда лучше. Правда, у этих мечи тоже есть. Острые. Гораздо острее отцовского ножа, которым Порк порезался до крови. Больно было, ух! А у одного даже арбалет. Наверное, настоящий. Из такого стрельнешь – дырка будет. Был бы у Порка арбалет, больше бы никто над ним не смеялся. У Гнута есть лук, и над ним не смеются. Не-е-е!.. Его девушки любят. Да. И лошади у этих дядек лучше деревенских. Такие враз растопчут, мокрого места не останется. Рыцарские кони. Когда Порк уйдет из деревни, тоже рыцарем станет. Дев спасать будет. Но эти дядьки – не рыцари. Где тогда разноцветные гербы, плюмажи и доспехи? У каждого рыцаря должны быть! А тут нету. Если они и рыцари, то – неправильные. Да. А мож, это разбойники? Не, тоже не похожи… Даже пятилетняя мелкота, которую родители не отпускают в лес за грибами, знает, что разбойники так смело по дорогам не разъезжают – иначе солдаты Наместника повесят их на ближайшей осине. Да и таких рыцарских коней у разбойников нет. А еще все разбойники злые, трусливые, грязные и с ржавыми ножами в зубах! Эти не такие. К тому же что им делать в деревне? У местных отродясь ничего ценного не было. Разве что лихие людишки, как называл их отец, решат брюкву у старой Рози спереть.
Порк представил, как шайка немытых, заросших бородами, сжимающих в зубах тесаки мужиков, кряхтя, перелезает через плетень и, испуганно озираясь по сторонам, выкапывает из грядок злой бабки брюкву. А та стоит на крыльце, потрясает клюкой и костерит недотеп на чем свет стоит, призывая проклятия на их дурные головы. А может и клюкой кинуть, гадина. В Порка, когда он сломал ей однажды забор, кинула. Вот такенная шишка на голове была! Отец сказал, что Порк теперь точно поумнеет. Но ничего не случилось. Над ним, как и раньше, все смеялись, называли дураком и в игры свои не брали. Ну и не больно-то хотелось, если честно.
Один из всадников заметил пастуха, что-то сказал товарищам. Те съехали с дороги и через поле направились прямо к нему.
Поначалу Порк сильно струхнул. Хотел броситься наутек, но убежать – значит, оставить коров без присмотра. А ну, как разбредутся? Ищи их потом. Опять же, если корова в овраг забредет, обревешься, но не вытащишь. От отца крепко влетит. Не углядел – получи крапивой или хворостиной. Неделю на задницу не сядешь. Так что бежать – смысла нет. Да и до леса далеко. А эти вооруженные бугаи на лошадях. Догонят, тогда уж точно накостыляют. К тому же еще неизвестно, зачем они идут, а отец точно по голове не погладит. И, выбрав между явной и призрачной угрозой, Порк решил остаться на месте и посмотреть, что будет дальше.
Всадники приблизились, натянули поводья.
– Ты из деревни, приятель? – спросил самый пожилой из четверки. Худой, высокий, с острым лицом и глубоко посаженными умными глазами, мужчина смотрел на Порка без злобы. Приветливо и чуточку насмешливо.
Еще никто не называл Порка «приятелем». Пастуху понравилось, как это звучит.
– Ага, – кивнул осмелевший дурачок.
– Из Песьей Травки?
– Ага.
– Далеко до нее?
– Не. Не очень, дяденька. Вон за тем пригорком. Как на него заберетесь, так сразу и увидите.
– Добрались наконец, – с видимым облегчением выдохнул другой мужчина – с лицом, изъеденным оспой. – Хорошо же он заныкался, а, Кнут?
– Ты сомневался в словах Молса, Бамут? – усмехнулся тот, кто назвал Порка «приятелем».
Третий всадник – совсем молодой – ответил согласным ворчанием. Он Порку сразу не понравился. Хмурый и злой. Такой запросто по ушам надает. И смеяться будет.
– Трактир у вас есть?
– В таком-то захолустье?! До гор не больше десяти лиг, какие трактиры?! – сверкнул голубыми глазами молодой.
– Есть у нас трактир, – обиделся пастух. – Прямиком у дороги, если через деревню ехать. Большой такой. С трубой красной. Там пироги вкусные. И шаф. Мне раз отец дал попробовать. А вы зачем к нам? А мечи у вас настоящие? Подержать дадите? А лошади, они рудесской породы, да? Ваши? Как у рыцарей! А я тоже скоро рыцарем буду. Быстрые, наверное? Вы сами не рыцари, случаем?
– Погоди, погоди! – весело рассмеялся худой. – Не все сразу. Экий ты торопливый, приятель. Давай вначале я спрошу. Коровы-то твои?
– Не. Я за ними гляжу. Ага.
