banner banner banner
«Ни кацапа, ни жида, ни ляха». Национальный вопрос в идеологии Организации украинских националистов, 1929–1945 гг.
«Ни кацапа, ни жида, ни ляха». Национальный вопрос в идеологии Организации украинских националистов, 1929–1945 гг.
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

«Ни кацапа, ни жида, ни ляха». Национальный вопрос в идеологии Организации украинских националистов, 1929–1945 гг.

скачать книгу бесплатно

«Ни кацапа, ни жида, ни ляха». Национальный вопрос в идеологии Организации украинских националистов, 1929–1945 гг.
Алексей Иванович Баканов

Восточная Европа. XX век
Профессиональными историками и публицистами сломано немало копий в дискуссиях относительно сотрудничества украинских националистов с немцами, борьбы УПА с Красной Армией и Вермахтом, участия солдат УПА в уничтожении мирного гражданского населения. «Проблема УПА» все еще остается вопросом, раскалывающим украинское общество. Для одних члены ОУН и УПА – это бандиты, «украинско-немецкие националисты», простые исполнители воли своих зарубежных хозяев. Для других – это несомненные герои, а украинский национализм – сила, сражавшаяся в неравной борьбе против двух тоталитаризмов, и никогда ничего общего не имевшая с фашизмом. Так кем же были украинские националисты на самом деле? Предлагаемая вниманию читателя работа в некоторой степени отвечает на этот вопрос. Не претендуя на всеохватность и написание исчерпывающей истории ОУН и УПА, автор поставил пред собой более скромную цель: рассмотреть национальные аспекты идеологии ОУН, понять, какой смысл вкладывали украинские националисты в понятие «нация», как формировалось и развивалось отношение украинских националистов к национальным меньшинствам, как представления о роли и месте национальных меньшинств на Украине соотносились с практической политикой украинских националистов.

Алексей Баканов

«Ни кацапа, ни жида, ни ляха». Национальный вопрос в идеологии Организации украинских националистов, 1929–1945 гг.

Серия «Восточная Европа. XX век» издается с 2011 года Выпуск 5.

Рецензент д.и.н. А. В. Шубин

© Баканов А. И., 2014.

© Фонд «Историческая память», 2014.

© Издательство «Алгоритм», 2014.

* * *

Вместо предисловия

Украина является соседом России; ее прошлое тесно переплетается с российским. Одной из узловых проблем новейшей истории Украины является деятельность Организации украинских националистов (ОУН) и Украинской повстанческой армии (УПА). Сегодня эти аббревиатуры знакомы даже далеким от украинской истории людям. Профессиональными историками и публицистами сломано немало копий в дискуссиях относительно сотрудничества украинских националистов с немцами, борьбы УПА с Красной Армией и Вермахтом, участия солдат УПА в уничтожении мирного гражданского населения. «Проблема УПА» долгое время оставалась, и все еще остается, вопросом, раскалывающим украинское общество. В сознании одних закрепился образ ОУН, сформированный советской и постсоветской историографией и пропагандой, представлявшей украинских националистов бандитами, «украинско-немецкими националистами», простыми исполнителями воли своих зарубежных хозяев. Для других, воспитанных на опыте личного общения с украинскими националистами, знакомых преимущественно с националистической и эмигрантской историографии, украинские националисты и воины УПА – это несомненные герои, а украинский национализм – сила, сражавшаяся в неравной борьбе против двух тоталитарных режимов, и никогда ничего общего не имевшая с фашизмом.

Так кем же были украинские националисты на самом деле? Предлагаемая вниманию читателя работа в некоторой степени отвечает на этот вопрос. Не претендуя на всеохватность и написание исчерпывающей истории ОУН и УПА, автор поставил пред собой более скромную цель: рассмотреть национальные аспекты идеологии ОУН, понять, какой смысл вкладывали украинские националисты в понятие «нация», как формировалось и развивалось отношение украинских националистов к национальным меньшинствам, как представления о роли и месте национальных меньшинств на Украине соотносились с практической политикой украинских националистов.

Насколько удалась автору данной работы эта цель – судить читателю.

Глава І

Национальный вопрос в идеологии ОУН до начала Великой отечественной войны

1.1. Организационное и идеологическое становление ОУН

Украинское национальное движение, движение за украинскую «самость» уходит корнями в середину XIX века. Именно тогда возникают организации, ставящие своей целью обретение Украиной государственности. В то время земли будущего украинского государства принадлежали двум империям – Российской и Австрийской (позднее Австро-Венгерской). Формирование представлений о существовании отдельного от русских и поляков украинского народа происходило практически одновременно на территории российской Украины и в австрийской Галиции.

В 1846 г. в Киеве возникло Кирилло-Мефодиевское братство во главе с такими видными деятелями украинской культуры, как Н. Костомаров, П. Кулиш, Т. Шевченко. Братство ставило своей целью создание независимого украинского государства в федеративном союзе с другими славянскими странами. Столицей нового государства должен был стать Киев. Федерация славянских стран должна была иметь республиканскую форму правления и быть свободной от крепостного права. В 1847 г. братство было раскрыто, его члены арестованы. Одновременно украинское национальное движение развивалось на территории австрийской Украины. В 1830-е гг. в Галиции, принадлежавшей австрийской империи, возникла так называемая «Руская[1 - В отличие от российской Украины в Галиции, Буковине и Закарпатье к началу XIX века сохранилась идущее от Древней Руси самоназвание «русин» (прилагательное – «руськi»). Однако использование этого самоназвания не означало, что западные украинцы данных областей отождествляли себя собственно с русскими, то есть великорусским населением Российской империи.] троица» («Руська трiйца»), куда входили М. Шашкевич, И. Вагилевич, Я. Головацкий. В 1837 г. в Пеште вышла их книга «Русалка Днестровая». Она стала важной вехой развития украинского национального движения в Галиции, поскольку была написана простым языком, на основе западноукраинских говоров. Новый импульс украинскому национальному движению в Австрии придала «Весна народов» 1848 г. 2 мая 1848 г. во Львове был образован Главный Руський Совет («Головна Руська Рада»). Он провозгласил лозунг о единстве русинов Галичины и украинцев Российской империи, и выступил за разделение Галиции на украинскую и польскую части. Однако с поражением революции Головна Руська Рада прекратила свое существование.

В свою очередь, в России в 1850-е гг. после смерти царя Николая І наметилась некоторая либерализация режима. В 1859 г. в Санкт-Петербурге возникла культурная организация украинцев «Громада» («Община»). Там же в 1861-1862 гг. выходил украинский культурно-просветительский журнал «Основа», в котором печатались различные материалы на украинском языке. Изначально царское правительство достаточно терпимо относилось к культурной деятельности украинцев, однако в 1863 г. вспыхнуло польское восстание. Восстание было подавлено, а украинское национальное движение сразу после этого было заклеймено как польская интрига. Вскоре был издан знаменитый «Валуевский циркуляр». Им запрещалось печатание каких-либо книг на украинском языке кроме фольклорных (сборники народных песен, сказок и т. д.). Однако украинское движение не погибло. В России продолжали действовать объединения сторонников украинской культурной самостоятельности – «громады». Украинские громады в 1860-е гг. были созданы в Петербурге, Киеве, Полтаве, Чернигове, Харькове[2 - Подробнее об их деятельности см., например: Іванова Л.Г, Іванченко Р.П. Соцiально-полiтичний рух 60-х рр. XIX ст. в Украiнi: до проблеми становлення iдеологii. К., 2000.].

В 1860-е гг. в городах Галиции также стали создавать украинские громады. В 1868 г. было создано общество «Просвiта» («Просвещение»), занимавшееся распространением украинской литературы и культуры и сыгравшее важнейшую роль в формировании украинской нации.

В России в 1876 г. указом Александра ІІ была запрещена печать любых книг на украинском языке[3 - Подробнее о политике царских властей по отношению к украинскому движению см.: Миллер А. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). СПб., 2000.]. В этих условиях центр украинской издательской деятельности перекочевал в Австро-Венгрию, однако поначалу там тон задавали выходцы из Российской империи М. П. Драгоманов, позднее М. С. Грушевский. Там, в условиях контакта западной, австрийской, и восточной, российской, частей Украины происходила выработка единого национального языка и единого правописания, которое установится позже. После манифеста 17 октября 1905 г. украинский язык получит полную свободу, однако вскоре вновь начнется наступление на украинский язык, которое особенно усилится после начала Первой мировой войны.

Вплоть до конца XIX века российские украинцы выступали с требованиями широкой автономии (с собственным парламентом и независимой внутренней политикой) в федеративном союзе с Россией[4 - Подробнее о том, как в Российской империи разные политические движения понимали федерализм и автономию в начале XX в. см.: Храпченко Т.И. Понятия федерация, децентрализация, автономия в социалистическом и либеральном дискурсах Российской империи (конец XIX – начало XX века) // «Понятия о России» к исторической семантике имперского периода. М., 2012. Т.2. (99-142). Относительно позиции председателя УЦР М. Грушевского см.: Грушевський М. Яко? автономi? i федерацi? хоче Укра?на. Вiдень, 1917. О соотношении понятий автономия/федерация в программах украинских партий см. также: Тисяча рокiв украiньскоi. суспiльноi думки у девяти томах. Киiв, 2001. Т. VІ. С. 116–119, 131-153.]. Однако на рубеже веков ситуация меняется. Практически одновременно в Российской империи и в Австро-Венгрии появились украинцы, ставившие задачей не просто получение той или иной культурной автономии или федеративного союза с Россией, но полное отделение Украины от России и создание независимого украинского государства. В 1895 г. в Галичине украинский социалист, член Украинской Радикальной партии (УРП) Ю. Бачинский опубликовал свою программную работу «Украина irredenta»[5 - Бачинський Ю. Украiна irredenta. Берлiн, 1924.]. В ней он выдвинул лозунг освобождения Украины и обозначил будущие границы этой независимой Украины «от Сана до Кавказа»[6 - Бачинський Ю. Украiна irredenta. Берлiн, 1924, С. 98.]. Надо отметить, что именно такие границы Украины мы найдем позже, в 1930-1940-е гг., в планах ОУН. В 1900 г. идею о необходимости независимой Украины выдвинул харьковский юрист, член Украинской революционной партии (РУП), выходец из российской Украины Н. Михновский. Во Львове им была издана книга «Самостоятельная Украина» («Самостiйна Украiна»)[7 - Мiхновський М. Самостiйна Украiна. Киiв, 2003.]. В ней он доказывал необходимость создания независимой Украины. Михновский полагал, что в XVІІ веке между Украиной и Россией был заключен международный договор о протекторате, однако вскоре Россия нарушила договор и полностью подчинила себе Украину. В десяти заповедях, изданных возглавляемой Н. Михновским Украинской народной партией (УНП), утверждалось, что «москали, ляхи, венгры, румыны» – это враги украинского народа, поскольку они господствуют над ним и эксплуатируют его. Михновский выдвинул лозунг «Украина для украинцев», который в 1920-е гг. воспримут украинские националисты. Даже брак с «иноземцами» рассматривался лидером УНП как предательство Украины, поскольку дети от такого брака могли вырасти врагами Украины[8 - Укра?нськi полiтичнi партi? кiнця XIX – початку XX ст.: програмовi i досвiд. Матерiали / Упоряд. В.Ф. Шевченко та iн. К. 1993. С. 75–76.]. Михновский положил начало движению за полную независимость Украины, которое получило название «самостийництво». Работы Михновского оказали большое влияние на будущих украинских националистов. В постановлениях ІІ Съезда ОУН (бандеровцев) и во многих оуновских работах Н. Михновский указывался как основоположник современного украинского национализма[9 - Постанови ІІ Великого Збору ОУН (С.Бандери) // ОУН в 1941 роцi. Документи. / Вiдп. ред. С. Кульчицький. Киiв, 2006. Ч. 1. С. 35; См. также, например: ГДА СБУ Ф. 13. Спр. 372. Т. 14. Арк. 13-13 об., 82; Спр. 376. Т. 12. Арк. 541 об.]. Идеи Михновского хотя и не получили в свое время достаточно широкой поддержки, стали важным рубежом украинского национального движения, отделившим демократический национализм XIX в. от зарождавшегося украинского этнического интегрального национализма XX в.

Несмотря на работы Н. Михновского и Ю. Бачинского, до начала Первой мировой войны идея о том, что необходимо добиваться не автономии или федеративного союза Украины с Россией, а независимой Украины, не разделялась большинством деятелей украинского национального движения, и сама эта идея была скорее маргинальной. До 1918 г. среди украинских политических партий Российской империи только Украинская народная партия Михновского стояла на открыто сепаратистских позициях[10 - Доманиицький В. Єтапи розвитку науки про нацiю. б/м. 1962. С. 48.].

Во время Первой мировой войны большинство российских деятелей украинского национального движения, включая С. Петлюру, выступило за поддержку украинцами Российской империи. Политические деятели Галичины создали Главный Украинский Совет (Головну Украiнську Раду – ГУР), которая издала манифест, призывающий бороться всех украинцев за Австро-Венгрию, в надежде добиться объединения украинских земель под Габсбургрской короной с последующим обретением широкой автономии. Для осуществления этих целей был создан легион Украинских Сечевых Стрельцов (УСС). Его участники станут впоследствии видными участниками украинского национального движения, а один из них, Е. Коновалец, станет первым лидером ОУН. Одновременно в Австро-Венгрии был создан Союз освобождения Украины, призывавший украинцев поддержать Австро-Венгрию, при поддержке которой они планировали создать независимое украинское государство. К этой организации присоединились и некоторые надднепрянцы, включая будущего идеолога украинского национализма Д. Донцова.

После Февральской революции 4 марта в Киеве была создана Украинская центральная Рада (УЦР), включавшая представителей основных общественных и политических организаций Украины. 10 июня 1917 г. УЦР приняла первый универсал (манифест), провозглашавший автономию Украины в составе России. Октябрьскую революцию УЦР не признала. 7 ноября 1917 г. центральная Рада приняла третий универсал, провозгласивший создание Украинской Народной Республики (УНР) в составе федеративной России. Отношения между УЦР и большевиками продолжали накаляться, в декабре 1917 г. – январе 1918 г. они перешли в вооруженную фазу. В этих условиях 22 января 1918 г. УЦР приняла четвертый универсал, провозгласивший полную независимость Украины. В результате развернувшихся на территории Украины гражданской и советско-польских войн ее территория была разделена между советской Украиной в составе СССР и польским государством, к которому отошла большая часть украинских земель – Галиция и Западная Волынь. Земли Северной Буковины и Бессарабии были захвачены Румынией, закарпатские земли – присоединены к Чехословакии. Несмотря на то, что среди части западноукраинских политиков Польши были распространены, особенно в начале 1920-х гг., просоветские настроения[11 - Соляр І.Я. Радянофiльство у Захiднiй Украiнi (1920-тi рр.) // Украiнський iсторичний журнал. 2009. № 1. C. 55-67.], большая их часть не видела в УССР и СССР той Украины, за которую они боролись.

14 марта 1923 г. Совет послов официально утвердил передачу западноукраинских и западнобелорусских земель Польше с условием предоставления украинцам и белорусам автономии. Однако эта автономия предоставлена так и не была.

Поражение борьбы украинского народа 1917-1921 гг. за независимость привело к тому, что среди значительной части западноукраинского населения вся вина за поражение стала возлагаться на социалистические партии, демократию. Лидерам «украинской революции» ставилось в вину то, что они не смогли найти общий язык между собой и тем самым упустили возможность создания украинской державы. Неприятие вызывал и пацифизм украинских политических лидеров, им ставилось в вину, что они, полагая армию отжившим институтом, ничего не сделали для создания украинской армии, способной защитить государство. В упрек украинским политическим лидерам стало ставиться и их доктринерство, нерешительность, ориентация на чужие идеологические образцы, жертвование национальными интересами во имя социалистических, нежелание сразу разорвать все связи с Россией, что, по мнению их оппонентов, также служило поражению дела «украинской революции»[12 - См. например: Бурнатович О. Украiнська iдеологiя революцiйноi доби. Вiдень, 1922. С. 50–55, 90-103; Андрiевський В. До характерiстики украiнських партiй. Берлiн, 1921; Донцов Д. Пiдстави нашоi полiтики. Вiдень, 1921. С. 149–178; Онацький Є. У вiчному мiстi. Записки украiнського журналiста. Т. 2. Роки 1931-1932. Торонто, 1981. С. 285–291.]. Украинская борьба за создание независимого украинского государства 1917-1921 г. радикализировала часть западноукраинского общества, особенно молодую его часть. В этих условиях надежды на борьбу за украинское государство она стала связывать не с развитием парламентаризма и мирных переговоров со странами-«оккупантами», но и с созданием крепкой единой политической организации непарламентского типа, которая стала бы основой борьбы за украинскую независимость. История ОУН начиналась.

Еще в 1920 г. была создана Украинская военная организация (УВО) во главе с Е. Коновальцем. Это была подпольная террористическая организация, ставившая своей целью создание независимого украинского государства, ей суждено будет стать основой ОУН. В середине 1920-х гг. практически одновременно и независимо друг от друга возникают и другие украинские праворадикальные организации. В 1922 г. в Чехословакии создается Группа украинской национальной молодежи (Група украiнськоi нацiональноi молодi – ГУНМ). В 1925 г. в той же Чехословакии была создан Союз украинских националистов (Легiя украiнських нацiоналiстiв – ЛУН) во главе с одним из будущих лидеров ОУН Н. Сциборским. ЛУН состоял в основном из выходцев с «Великой Украины»[13 - То есть с земель УССР.] (сам Сциборский был из житомирщины). Именно от ЛУН пошло широкое использование слова «националист» и первая часть националистического приветствия «Слава Украине! – Героям слава!»[14 - Бутко С. Украiнсько-росiйськi вiдносини в поглядах чернiгiвцiв – засновникiв ОУН // Сiверянський лiтопис. 2006. № 1. С. 3.]. В 1926 г. во Львове как молодежное крыло УВО образуется Союз украинской националистической молодежи (Союз украiнськоi нацiоналiстичноi молодi – СУНМ) во главе с О. Боднаровычем. Впоследствии из СУНМ вышли такие видные деятели ОУН как С. Ленкавский, И. Габрусевич и С. Охримович. Между этими организациями велись переговоры об объединении. В результате в ноябре 1927 г. в Берлине была проведена Первая конференция украинских националистов. На ней были определены детали объединения и учрежден Провод украинских националистов (ПУН) во главе с лидером УВО Е. Коновальцем. В апреле 1928 г. состоялась Вторая конференция украинских националистов. На ней было принято решение о надпартийном характере создаваемого политического образования и нелегальной форме его деятельности[15 - Кентiй А.В. Збройний чин украiнських нацiоналистiв. 1920-1956. Історико-архiвнi нариси. Т. 1. Вiд Украiнськоi Вiйськовоi Органiзацii до Органiзацii Украiнських Нацiоналiстiв 1920-1942. К., 2005. С. 66–69.].

В конце января – начале февраля 1929 г. в Вене состоялся І Конгресс[16 - Его иногда называют также съездом.] Организации украинских националистов (КУН). На нем все эти отдельные украинские националистические группы объединились в Организацию украинских националистов (ОУН). Был принят устав ОУН, а также резолюции по различным вопросам. В уставе ОУН обозначалось, что «нация является наивысшим типом людского сообщества, которая … имеет свою одну внутреннюю форму, созданную на основе схожего природного положения, общего переживания исторической судьбы и неустанного стремления осуществлять в полноте силовые усилия»[17 - Конгес Украiнських Нацiоналiстiв 1929 р.: Документи i матерiали. Львiв, 2006. С. 285.]. Полноправным членом истории нация могла стать только посредством создания своего государства: «Через государство становится нация полным членом мировой истории, поскольку только в государственной форме своей жизни она занимает все внутренние и внешние признаки исторического субъекта»[18 - Конгес Украiнських Нацiоналiстiв 1929 р.: Документи i матерiали. Львiв, 2006. С. 286.].

Устав ОУН определял и общие черты политического устройства Украины. По мнению разработчиков устава «во время освободительной борьбы только национальная диктатура, созданная в ходе национальной революции, сможет обеспечить внутреннюю силу Украинской Нации и наибольшую ее способность к внешнему сопротивлению». После этого должен был пройти переходный период, результатом которого должно было стать окончательное устройство государства: «Во главе упорядоченного государства встанет призванный представительным органом глава государства, который назначит исполнительную власть, ответственную перед ним и наивысшим законодательным органом». Помимо этого предусматривалось самоуправление – «каждый край будет иметь свой представительный законодательный орган, созванный местными организованными общественными слоями («верствами»), и свою исполнительную власть»[19 - Конгес Украiнських Нацiоналiстiв 1929 р.: Документи i матерiали. Львiв, 2006. С. 286–287.]. В общих чертах подобные планы государственного устройства Украины сохранятся до начала Второй мировой войны и до программных изменений в идеологии ОУН-Б в 1943 г. В Уставе ОУН никак не разъяснялось, что имелось в виду под «национальной диктатурой», однако, по всей видимости, «национальная диктатура» на первоначальном этапе означала не что иное, как диктатуру украинских националистов, ОУН.

В уставе ОУН, как и в Обращении Конгресса Украинских Националистов, присутствует фраза о «полном устранении всех захватчиков с украинских земель» («повне усунення всiх займанцiв[20 - В Обращении КУН «оккупантов».] з украiнських земель»)[21 - Конгес Украiнських Нацiоналiстiв 1929 р. С. 289.]. Некоторые исследователи понимают это положение как решение об изгнании с украинских земель поляков и евреев[22 - Полiщук В. Гiрка правда: злочиннiсть ОУН-УПА (сповiдь украiнця). Торонто-Варшава-Киiв, 1995. С. 109–111. К этой точке зрения также склоняются Е. и В. Семашки, К. Лада и Ч. Партач (Motyka G. Kwestia polska w swietle zalozen ideologicznych i programowych OUN-B i innych ukrainskich sil politycznych w latach ІІ wojny swiatowej // Polska – Ukraina: trudne pytania. T. 10. Materialy XІ miedzynarodowego seminarium historycznego w latach ІІ wojny swiatowej. Warszawa, 26-28 kwietnia 2005. 2006. S. 17).]. С этой точкой зрения нельзя согласиться. «Усунення» (буквально «устранение») оккупантов не означало ни их уничтожение[23 - Действительно, в украинском словоупотреблении 1930-х гг. иногда встречается слово «усунути» как синоним слова «убить». См., например: Свобода. 1936. 24 сiчня (No. 1919). С. 1. Однако в данном случае, очевидно, не имелось в виду убийство.], ни принудительное изгнание. Подобной трактовке этого положения противоречит сам ход дискуссий на Конгрессе. Так, на заседании культурно-образовательной комиссии на КУН в своем докладе М. Загривный обозначил, что «молодое украинское государство без вреда для своего народа не имеет материальной возможности содержать для национальных меньшинств параллельные системы национальных школ этих народов, а с другой стороны, принцип единой национально-государственной системы, направленный и планируемый в направлении развития общего национально-государственного интереса, не допускает в украинском государстве чужих образовательных систем»[24 - Конгес Украiнських Нацiоналiстiв 1929 р. С. 161–162.]. Украинские националисты в 1929 г. не гарантировали национальным меньшинствам на Украине прав на национальное развитие, но признавали их право на существование. В постановлениях Конгресса и материалах заседания различных комиссий мы также не найдем подтверждений тезиса о том, что украинские националисты уже в 1929 г. приняли решение о выселении или уничтожении поляков, русских или евреев. В данном случае под «усунення» (устранением) «захватчиков» и «оккупантов», вероятно имелось в виду освобождение Украины из-под власти иностранных государств (которые украинские националисты рассматривали как оккупационные государства), а не изгнание всех неукраинцев.

Практически общим местом современной историографии является утверждение, что украинские националисты малое внимание уделяли различного рода социально-экономическим вопросам. По отношению к І Конгрессу Украинских Националистов это утверждение представляется ошибочным. В материалах Конгресса[25 - Конгес Украiнських Нацiоналiстiв 1929 р. С. 161–162.] мы обнаруживаем, что социально-экономические вопросы волновали украинских националистов ничуть не меньше, чем политические. Экономическим вопросам было посвящено несколько докладов на КУН. М. Кушнир в своем докладе доказывал, что экономические отношения между УССР и Россией являются колониальными, а экономическая политика СССР по отношению к Украине является прямым продолжением политики царской России[26 - Кушнiр М. Економiчнi взаемовiдносини помiж Украiною та Росiею в С.С.С.Р. // Конгес Украiнських Нацiоналiстiв 1929 р. C. 239-246.]. Аграрной политике в будущем украинском государстве была посвящена работа Н. Сциборского. Его позиция носила ярко выраженный антипомещичий характер. «Приобретения аграрной революции должны быть непременно оставлены в силе», – ратовал он в своем докладе. По этой же причине он выступал против выкупа помещичьих земель. В тоже время позиция Сциборского по отношению к выкупу определялась еще и национальностью помещика: украинским помещикам в некоторых случаях могла быть частично возмещена стоимость земель, однако и здесь это явление не должно было иметь массовый характер[27 - Сцiборський М. До аграрноi полiтики нацiоналiзма // Конгес Украiнських Нацiоналiстiв 1929 р. С. 276–277.]. Одновременно Сциборский выступал за частную собственность на землю, против централизации сельскохозяйственной продукции[28 - Сцiборський М. До аграрноi полiтики нацiоналiзма // Конгес Украiнських Нацiоналiстiв 1929 р. С. 278–280.].

Такие политические вопросы, как отношение украинских националистов к этническим меньшинствам в будущей независимой Украине, оставались в тени. Это можно объяснить тем, что на КУН основной тон задавали теоретики, имевшие большие теоретические познания в различных социально-политических вопросах. Однако потом в «Крае»[29 - То есть на западноукраинских землях.] инициатива перешла к молодому поколению, менее образованному и хуже теоретически подготовленному, более занятому практической деятельностью, чем разработкой теоретических вопросов. Именно это молодое поколение, а не представители старого эмигрантского поколения, стали основой бандеровцев, что и предопределило их внимание к разного рода практическим, а не теоретическим социально-экономическим вопросам.

Как легко заметить, практически вся деятельность по созданию ОУН происходила в эмиграции, однако ОУН репрезентовала себя не как эмиграционную, но как общеукраинскую организацию. Поэтому в 1930 г. была проведена І Конференция ОУН на Западноукраинских землях (ЗУЗ), избрана Краевая экзекутива (КЕ, исполнительный орган ОУН в Западной Украине). Первым главой КЕ стал З. Пеленский[30 - Кентiй А.В. Вказ. прац. С. 81.].

Изначально планировалось, что ОУН будет политической ветвью УВО, и террористические акты смогут совершать только члены УВО[31 - Патриляк І. К. Вказ. прац… С. 70.]. Однако такая ситуация продлилась недолго, и уже в 1931 г. УВО фактически слилась с ОУН. Все террористические акты в Западной Украине совершались теперь от имени Краевой Экзекутивы ОУН[32 - Патриляк І. К. Вказ. прац… С. 70.].

Первоначально ОУН еще пыталась решить проблему положения западноукраинских земель в Польше мирными средствами. ОУН в 1931 году разослала меморандум министерствам иностранных дел западных стран, указывая на угнетенное положение украинцев в Польше[33 - Розбудова Нацii. Ч. 1-2. Л. 28-29.]. Однако Лига Наций отказалась рассматривать ОУН в качестве выразителя интересов украинского народа. 30 января 1932 г. ОУН была осуждена Лигой Наций как террористическая организация[34 - Piotrowski T. Poland` s Holocaust: Ethnic Strife, Collaboration with Occupying Forces and Genocide in Second Republic, 1918-1947. Jefferson. 1998. P. 194.]. Одновременно в Западной Украине украинские националисты начали применять индивидуальный террор. 29 августа 1931 г. был убит видный польский политический деятель, депутат сейма Теодор Голувко, выступавший за смягчение польской политики по отношению к украинскому населению Польши и за переговоры с украинскими политическими силами. Но украинские националисты полагали, что Голувко таким образом стремится к ассимиляции украинцев, и поэтому считали его опасным врагом[35 - Примечательно, что ПУН приказа ликвидировать Т. Голувко не отдавал. Е. Коновалец полагал, что данное убийство не выгодно ОУН, так как оно было совершено в момент рассмотрения Лигой Нации проблемы польской «пацификации». Решение об его убийстве было принято националистами в Галичине – см.: Ходак В.Я. Суспiльно-полiтична дiяльнiсть Органiзацii украiнських нацiоналiстiв (1929–1934 рр.). Дисертацiя на здобуття наукового ступеня кандидата iсторичних наук. Івано-Франкiвськ, 2005. С. 131.].

Террористические акции продолжились. В марте 1932 г. был убит комиссар польской полиции во Львове Е. Чеховский. 30 ноября 1932 г. с целью «экспроприации» боевкой было совершено нападение на почту в Городке-Ягелонском. Нападение закончилось провалом. Часть нападавших была убита, двое – В. Билас и Д. Данилишин – осуждены на смертную казнь, однако ОУН удалось превратить это поражение в победу, создав настоящий культ казненных националистов[36 - Подробнее об этик акциях см.: Мiрчук П. Нарис iсторii ОУН 1920-1939 роки. Киiв, 2007. С. 214–227, 232-235.].

В 1933 г. главой Краевой Экзекутивы ОУН стал С. Бандера. С его именем связано усиление террористической активности ОУН в Крае. После его прихода к власти начались активные столкновения боевых националистических групп (боевок) ОУН с западноукраинскими коммунистами и их сторонниками. В 1933 г. М. Лемиком в качестве мести за голод на Украине был убит сотрудник советского консульства. Венцом террористической деятельности ОУН на данном этапе стало убийство в 1934 г. министра внутренних дел Польши Б. Перацкого, ответственного за кровавую пацификацию[37 - Пацификация – политика «умиротворения», проводившиеся польскими властями силами полиции и армии в Галичине в 1930 г. в ответ на «саботажную акцию» ОУН. В ходе пацификации было убито несколько украинцев, более сотни ранено. Пацификация сопровождалась порчей украинского имущества, издевательствами над украинскими национальными символами и т. д. Подробнее о пацификации и саботажной акции см.: Скакун Р. «Пацiфiкацiя»: польськi репресi? 1930 року в Галичинi. Львiв, 2012.] западноукраинских земель, которая проводилась им в 1930 г. в ответ на крестьянские волнения. После убийства Перацкого в 19341935 гг. Бандера и большая часть актива ОУН были арестованы и в 1936 г. осуждены на различные сроки заключения[38 - Кентiй А.В. Вказ. прац. С. 109–113.]. В результате организация понесла существенные потери, однако её деятельность не была остановлена, и с течением времени ей удалось восстановить свою организационную сеть и влияние.

ОУН на Западной Украине изначально действовала на землях Галичины. Но постепенно она стала развиваться и на других украинских землях. В Буковине в 1930 г. был создан «Легион Украинских революционеров», который с 1934 г. объединился с ОУН[39 - Фостiй І.П. Пiвнiчна Буковина i Хотинщина у Другiй свiтовiй вiйнi. Чернiвцi, 2004. С. 107–108.]. С 1931 г. выходил ежемесячник «Самостiйна думка» («Самостоятельная мысль») под редакцией С. Никоровича. С 1934 г. выходил журнал «Самостiйнiсть» («Независимость») под редакцией Д. Квитковського, П. и И. Григоровича, Л. Гузара, С. Никоноровича. В 1937 г. журнал за антигосударственную пропаганду был закрыт. Многие сотрудники редакции арестованы и осуждены на несколько лет заключения[40 - Фостiй І. Дiяльнiсть ОУН на Буковинi у 1940-1941 рр. // З архiвiв ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. – № 2/4 (13/15). 2000 р. С. 2. // http://www.sbu.gov.ua/sbu/doccatalog/document?id=42164 (http://www.sbu.gov.ua/sbu/doccatalog/document?id=42164) (Дата обращения: 20.02.2010).].

Развивалась ОУН и на Волыни, но там в 1930-е гг. организация только начинала формироваться, гораздо большей популярностью на Волыни пользовалось другое радикальное движение – Коммунистическая партия Западной Украины (КПЗУ). Согласно польским отчетам, численность ОУН на Волыни в 1930-е гг. составляла (с учетом сокращения численности после репрессий) немногим меньше тысячи человек. Скорее всего, эти данные несколько занижают реальное число членов ОУН. Согласно данным ОУН, возможно завышенным, на Волыни в 1941 г. численность ОУН составляла 5 тысяч человек[41 - Дарованець О. Боротьба Органiзацii Украiнських Нацiоналiстiв проти асимiляцiоно-репресивноi полiтики польскоi влади щодо украiнцiв Волинi // Украiнський визвольний рух. Зош. 2. Украiнско-польский конфлiкт 30-40-вi роки XX ст. Львiв, 2003. № 2. С. 64–65.].

С 1929 г. украинские националисты действовали в Закарпатье. Здесь их деятельность была структурно поделена на два направления и носила как легальный, так и нелегальный характер[42 - Пагiря О., Посiвнич М. Военно-полiтична дiяльнiсть ОУН у Закарпаттi (1929-1939) // Украiнський визвольний Рух. Львiв, 2009. № 13. С. 45–47.].

Среди видных деятелей ОУН были не только галичане, но и представители Восточной Украины. Например, видный оуновец Е. Онацкий был надднепрянцем с Черниговщины, Н. Сциборский – с житомирщины, Д. Андриевский – с Полтавщины.

Философские основы идеологии украинского национализма были заложены раньше создания организации. В 1926 г. Дмитрий Донцов написал книгу «Национализм», которой было суждено сыграть важнейшую роль в становлении философско-идеологических основ ОУН. Д. Донцов, бывший украинский социал-демократ, после поражения «украинской революции», как и многие другие, разочаровался в демократических ценностях и сделал крен вправо. Несмотря на то, что Д. Донцов никогда не был ни членом УВО, ни ОУН (хотя лидер УВО, а впоследствии ОУН Е. Коновалец делал попытки включить украинского идеолога в националистическое движение организационно), влияние его на идеологию движения украинских националистов, особенно на молодое поколение, было огромно и признавалось всеми украинскими националистами. Книга Донцова не носила практического характера, не была осмыслением каких-либо практических вопросов, стоящих перед украинским национальным движением, а излагала философские подходы, которые легли в основу украинского национализма.

Своей книгой Донцов порывал практически со всей украинской политической дореволюционной традицией, которая, как он считал, рассматривала украинскую нацию не как самоцель, а лишь как средство достижения других, часто не национальных, а социальных целей. Украинской демократической традиции XIX века, главным представителем которой для Донцова был М. Драгоманов, ставился в вину «квиетизм», непонимание законов развития природы, стремление избежать конфликтов, веру в «мирное сожительство разных рас»[43 - Донцов Д. Нацiоналiзм. Вiнниця, 2006. С. 32.]; жертвование интересами украинской нации во имя общечеловеческих ценностей. Сама нация понималась Донцовым как эссенциалистский, исторически вечный организм. Желание людей, быть или не быть членом нации, для него роли никакой не играло: «кто родился украинцем, должен был быть украинцем»[44 - Донцов Д. Нацiоналiзм. Вiнниця, 2006. С. 54.]. При этом возможность, выражаясь современным языком, двойственной идентичности, то есть возможность быть одновременно, например, украинцем и русским или украинцем и поляком Донцовым безжалостно отвергалась.

Отчетливо проявился в работе Донцова и призыв к объединению всех «этнографических территорий» Украины независимо от того, какую экономическую ценность эти регионы имеют для Украины и какой прочной экономической связью с остальными украинскими землями обладают[45 - Донцов Д. Нацiоналiзм. Вiнниця, 2006. С. 59.]. Нацию Донцов рассматривал как биологический вид, species, который имеет свою единую волю, единые национальные интересы. В вину украинским демократам ставилось то, что они не видели в украинской нации единого целого и считали ее лишь совокупностью воль и интересов отдельных человеческих единиц. Донцов верил в существование «наций-господ» («нацiй-панiв») и наций плебеев[46 - Донцов Д. Нацiоналiзм. Вiнниця, 2006. С. 72.]. Само слово «раса» довольно часто встречается у Донцова. Долгом человека являются «стремления, борьба, завоевание природы и низших рас». Образцом для Донцова была «мужественная философия западных рас»[47 - Донцов Д. Нацiоналiзм. Вiнниця, 2006. С. 128–131.], дух «Окцидента», а слова «украинский буддизм» и «украинские индусы» использовались как оскорбления политических противников, поскольку эти религии были свойственны «завоеванным народам», сами «буддистские» расы рассматривались им как «слабые». Борьба «окцидентального» (западного) мировоззрения с «буддистским» была воплощением борьбы «рас сильных с расами слабыми»[48 - Донцов Д. Нацiоналiзм. Вiнниця, 2006. С. 196.]. Украинскому «провансальству» Донцов ставил в вину близость к слабым буддистским расам. Однако, вероятно, для Донцова деление на расы господ и плебеев, не носило никакого врожденного характера, закрепленного на все времена, каждая нация на разных этапах своего исторического развития могла принадлежать как одной, так и другой категории. Современных ему украинских политиков-«провансальцев»[49 - Слова «провансальство», провансальцы» использовались Донцовым в качестве уничижительного слова к политическим противникам, чтобы подчеркнуть, что, подобно французским провансальцам, украинские политики преследовали сугубо культурные цели и не боролись за Украину как независимое государство.] идеолог национализма относил к «низшей расе». Место украинцев Донцов, естественно, видел среди наций-господ. Для последних характерна экспансия. Нежелание украинской империалистической экспансии – еще один упрек Д. Донцова украинским демократам: «Там, где нет воли, нет экспансии; где нет экспансии – есть только оборона; где есть только оборона – есть идеал мира и исчезновение потребности в организационно-государственном центре, а, когда наступает это исчезновение, свои наивысшие функции и народ передает другой нации, а сам перестает ею быть»[50 - Донцов Д. Нацiоналiзм. Вiнниця, 2006. С. 75.].

Несмотря на то, что Донцов оперировал понятием «политической нации», видение этой политической нации не было созвучно современному понятию политической нации. Под «политической нацией» Донцов имел в виду именно этническую украинскую нацию, «политическую», то есть обладающую собственным украинским государством.

Донцов особенно подчеркивал, что недостаточно любви к своей нации – должна быть еще ненависть к чужой, к врагам своей нации. В отношении России Донцов утверждал, что мало ненависти к российскому абсолютизму, поскольку борьба за украинскую независимость требует борьбы со «всем российским обществом»[51 - Донцов Д. Нацiоналiзм. Вiнниця, 2006. С. 146.].

Донцов объявлял основой всего не разум, но волю. Каждая нация обладает своей единой волей. При этом важнейшую роль в жизни, согласно Донцову, играет воля к жизни, воля к власти, желание господства.

Всего Донцов выделил шесть требований «волевого национализма». Первым и вторым требованиями национализма Донцов считал волю к жизни и волю к власти. Под ними он понимал антиинтеллектуализм и антипацифизм. Третьим условием был романтический догматизм. Под романтизмом Донцов понимал желание бороться за нематериальные, неличные интересы, «которые нельзя потрогать». Характерной особенностью этого романтизма должен был быть догматизм, то есть безоговорочная вера в какие-либо идеи. Четвертым условием волевого национализма украинский идеолог называл фанатизм и аморальность. Согласно Донцову, моральным является все, что приносит пользу твоей нации-species[52 - Species (лат.) – «вид». Термин используемый в биологии для обозначения биологического вида. Использовался Д. Донцовым, чтобы подчеркнуть, что различные нации соотносятся между собой как разные биологические виды. Однако Донцов не вкладывал в этот термин биологического, расового смысла.]. Пятым условием волевого национализма должно быть прогрессивность идеи не только для нации, но и для всего мира, поскольку одного фанатизма для успеха идеи мало. Под прогрессивностью Донцов понимал «право сильных рас организовывать людей и народы для укрепления существующей культуры и цивилизации». Шестым требованием было инициативное творческое меньшинство. «Истинным двигателем истории» Донцов провозглашал «незначительное меньшинство», несущее в массы свои идеи[53 - Донцов Д. Нацiоналiзм. Вiнниця, 2006. С. 144–191.]. Народ для Донцова был лишь объектом политической деятельности и истории, но никак не субъектом.

Несмотря на то, что Донцов совершенно не рассматривал конкретные вопросы социально-политического устройства, непосредственное влияние его идей об «инициативном меньшинстве» мы находим в работах украинских националистов. Идея об активном меньшинстве была активно воспринята таким видным идеологом ОУН как Н. Сциборский. Однако, не отходя от учения Донцова об активном меньшинстве, он в своих работах все-таки большее значение, чем Донцов, придавал участию народа в политической жизни. Остальные признаки «волевого национализма» также прочно укоренились в идеологии предвоенного украинского национализма и сохранялись в качестве основ украинского национализма вплоть до 1943 г.

Несмотря на то, что Д. Донцов заложил концептуальные основы украинского национализма, членом ОУН он никогда не был, и непосредственно идеологию ОУН разрабатывали другие люди.

Стоит отметить, что ни Е. Коновалец, ни его «наследники», А. Мельник и С. Бандера, крупными идеологами не были и каких-либо видных идеологических работ после себя не оставили. С. Бандера, который с 1931 г. до 1933 г. был главой КЕ ОУН, референтом[54 - Референт – глава референтуры (своего рода, исполнительный орган ОУН, «министерство»). В ОУН сущестовало несколько референтур: идеологическая военная, пропагандистская, организационная и т. д.] пропаганды КЕ ОУН[55 - Ходак В. Я. Вказ. прац. С. 124–126.], свои основные идеологические работы написал уже после окончания Второй мировой войны.

В 1927 г. на І Конференции Украинских Националистов был образован ПУН во главе с Е. Коновальцем. В его состав также входили секретарь и референт пропаганды В. Мартынец[56 - Владимир (Володимир) Мартынец (1899-1960) – уроженец Львова. Воевал в составе Украинских Сечевых Стрельцов. После войны в эмиграции. Член ГУНМ (Группы украинской национальной молодежи). В 1928 г. избран членом ПУН, секретарь ПУН. В 1928-1934 гг. редактор журналов «Сурма» и «Розбудова Нацii». После раскола ОУН остался с мельниковцами.], идеологический референт Д. Андриевский[57 - Дмитрий (Дмитро) Андриевский (1892-1976) – уроженец Полтавщины. Обучался в Санкт-Петербурге. В 1918-1920 гг. секретарь Дипломатической службы УНР в Швейцарии. Член УВО. Активный участник 1-ой и 2-ой Конференций Украинских Националистов, Конгресса украинских националистов. С 1932 г. был референтом внешних связей ПУН. В споре мельниковцев и бандеровцев поддержал первых. Референт внешних связей ПУН. В 1944 г. был узником нацистского лагеря Ораниенбург. После войны жил в эмиграции.], политический референт Н. Сциборский[58 - Николай (Микола) Сциборский (1897-1941) – уроженец житомира. Служил в Российской армии, затем армии УНР. Создатель и глава ЛУН (Союза украинских националистов). Крупный теоретик ОУН. После раскола ОУН поддержал мельниковцев. Член мельниковских походных групп. В августе 1941 г. убит при невыясненных обстоятельствах в житомире.]. На Конференции также было принято решение об издании журнала «Розбудова Нацii», который был официальным органом ПУН и выходил в Чехословакии в 1928-1934 гг. вплоть до того момента, когда после убийства Б. Перацкого чехословацкие власти, не желая ссориться из-за украинских националистов с Польшей, запретили издание журнала. На страницах «РН» появлялись статьи разных авторов, как членов ОУН, так и не членов организации, в которых освещались различные вопросы идеологии, организационного устройства ОУН; положение украинцев в различных странах: СССР, Польше и т. д.; политическое развитие зарубежных государств, в том числе фашистской Италии; статьи, посвященные истории «украинской революции» и борьбы других народов бывшей Российской Империи за свою свободу в период революции и т. д. Вторым важнейшим органом стало издание «Сурма» («Труба», «Горн»), которое было официальным органом УВО. Редактором обоих изданий стал В. Мартынец. В нем преобладали статьи по военной тематике.

На І Конгрессе украинских националистов в январе-феврале 1929 г. был утвержден новый состав ПУН. Помимо В. Мартынца, Н. Сциборского, ставшего организационным референтом, Д. Андриевского, получившего должность политического референта, туда были включены Д. Демчук, который стал финансовым референтом, Ю. Вассиян[59 - Юлиян Вассиян (1894-1953) – уроженец Галичаны. Воевал в составе УСС и УГА. После войны и революции в эмиграции. Закончил Карлов университет в Праге. В 1926-1928 гг. глава ГУНМ. В 1929-1934 гг. идеологический референт ПУН. После раскола ОУН поддержал мельниковцев. После войны жил в эмиграции.] (идеологический референт), Н. Капустянский (военный референт), а также Л. Костарив и П. Кожевников, которые референтур не получили и вскоре время были выведены из Провода[60 - Ходак В. Я. Вказ прац. С. 35, 56-57.]. После ареста Ю. Вассияна в 1934 г. идеологическим референтом стал И. Габрусевич.

Пожалуй, одним из самых значимых идеологов предвоенного национализма был организационный референт ОУН, член ПУН и заместитель главы ПУН Н. Сциборский. Им был написан ряд работ, посвященных различным сторонам идеологии ОУН. Среди них, «Нациократия»[61 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. 2007.], своего рода политическое «credo» украинского национализма и «Земельный вопрос»[62 - Сцiборський М. Земельне питання. б/м. 1939.].

Видным идеологом ОУН был также член ПУН, глава идеологической референтуры Ю. Вассиян. Им была написана программная статья «Идеологические основы украинского национализма». Позже им был написан ряд философских работ по национализму[63 - Вассиян Ю. Одиниця i суспiльнiсть (суспiльно-фiлософiчнi нариси). Торонто, 1957; Вiн же. Твори Т. І. Степовий сфiнкс: суспiльно-фiлософiчнi нариси. Торонто, 1972.]. В 1932 г. Вассиян был осужден польским судом на четыре года[64 - Мiрчук П. Вказ. прац. С. 638–639.]. В тюрьме он написал часть своих работ.

Заметную роль в идеологической жизни играл уроженец Восточной Украины Е. Онацкий. В 1912-1917 гг. он обучался на историкофилологическом факультете Киевского университета. В 1917 г. он стал членом центральной Рады. После революции жил в Италии и стал представителем ОУН в этой стране. Е. Онацкий неоднократно публиковался на страницах «РН». Положительно оценивая итальянский фашизм, Е. Онацкий одновременно критически относился к немецкому национал-социализму. После раскола ОУН остался с мельниковцами[65 - Мiрчук П. Вказ. прац. С. 773.].

В период становления ОУН влияние на становление идеологии организации оказал М. Кушнир. Уроженец Черкасс, выпускник историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета, член УЦР. Позже, в эмиграции, в 1929 г. он был избран главным судьей ОУН. В конце 1920-1930-х гг. глава Украинского Бюро в Женеве. В 1937 г. в результате автомобильной аварии потерял зрение, после чего отошел от активной политической деятельности[66 - Мiрчук П. Вказ. прац. С. 726.].

Среди идеологов ОУН стоит отметить и М. Колодзинского. С 1929 г. он был референтом военного обучения («вiйськового вишколу»), с 1930 г. военным референтом. Эту должность он занимал до своего ареста польскими властями в 1932 г. В 1935 г. им была написана «Украинская военная доктрина», которая пользовалась большой популярностью среди националистов. В марте 1939 г. погиб при обороне «Карпатской Украины»[67 - Мiрчук П. Вказ. прац. С. 101, 125, 709].

Заметную роль в националистическом движении играл врач и писатель Ю. Липа, сын известного украинского писателя И. Липы. В 1929 г. Ю. Липа вместе с другим известным поэтом Е. Маланюком создал художественную группу «Танк», выступавшую с националистических позиций в искусстве[68 - Кентiй А.В. Вказ. прац. С. 101.]. В дальнейшем Ю. Липа отметился рядом работ, посвященных геополитическим задачам Украины и различным расовым вопросам. Он сотрудничал в 1920-е гг. с изданиями ЛУН, Д. Донцовым[69 - Мiрчук П. Вказ прац. С. 61, 470, 732.]. Его геополитические работы активно использовались украинскими националистами[70 - См., например: ЦДАВОУ. Ф. 3833. Оп. 1. Спр. 269. Т. 1. Арк. 3-5, 7, 9, 11.].

Влияние на становление идеологии украинского национализма оказал и боевой референт первой КЕ З. Коссак. Им были составлены «12 черт украинского националиста» и «44 правила жизни украинского националиста», ставшие «азбукой» украинских националистов. Позже он стал организационным референтом ОУН. В 1939 г. во время обороны «Карпатской Украины» З. Коссак погиб[71 - Мiрчук П. Вказ. прац. С. 715.].

В 1932 г. должность идеологического референта КЕ ЗУЗ занял Я. Стецько (и занимал ее вплоть до своего ареста в 1934 г.), который сыграл важнейшую роль в развитии идеологии украинского национализма на рубеже 1930-1940-х гг., (он был участником ІІ съезда ОУН 1939 г., член ПУН, затем участник ІІ съезда ОУН-Б в Кракове 1941 г.). В 1941 г. Я. Стецько стал главой созданного бандеровцами украинского «правительства»[72 - Мiрчук П. Вказ. прац. С. 820.].

С 1937 г. членом ПУН был О. Кандыба – «Ольжич», писатель, сын известного украинского поэта, выходца с Восточной Украины О. Олеся (Кандыбы). Он стал референтом только что созданной референтуры культурно-образовательной работы[73 - Мiрчук П. Вказ. прац. С. 377.]. Им был написан ряд работ, освещавших литературу и историю Украины с точки зрения националиста. Впоследствии он стал видным мельниковским деятелем и главой мельниковского Провода на Восточных украинских землях, заместителем главы ПУН. Заместителем О. Ольжича по референтуре стал О. Чемеринский (псевдоним «Я. Оршан»). О. Чемеринский в 1935-1940 гг. был главой «Националистической прессовой службы» в Германии, активным участником ІІ съезда ОУН в Риме в 1939 г. В 1941 г. О. Чемеринский стал членом одной из мельниковских походных групп, а в 1942 г. он был расстрелян немцами[74 - Мiрчук П. Вказ. прац. С. 393, 449.].

Видным идеологом ОУН начала 1940-х гг. был Д. Мирон, который с конца 1938 г. был политическим референтом КЕ, с 1940 г. Краевым проводником[75 - Проводник – руководитель. Краевой проводник – руководитель ОУН на тех или иных украинских землях.] ЗУЗ, а в 1941-1942 гг. главой Краевого провода на СУЗ («схiдних украiнських землях» – восточных украинских землях) ОУН-Б. Еще в 1930-е гг. Д. Мирон совместно с З. Коссаком написал «44 правила жизни украинского националиста»[76 - Мiрчук П. Вказ. прац. С. 472, 757].

Среди авторов, уделявших внимание «расовым вопросам», выделялся украинский поэт, антрополог, член ОУН Р. Ендик. Он был популизатором расизма и автором выдержанной в хвалебных тонах биографии Гитлера, вышедшей в серии «Библиотека Вестника» как приложение к редактируемому Д. Донцовым журналу «Вестник» («Вiсник», также известному как «Лiтературно-науковий вiсник»)[77 - Примечательно, что в 2011 г. дрогобычское издательство «Вiдродження» переиздало брошуры, которые былы посвящены национальным лидерам европейских стран, вышедшие в серии «Библиотека Вестника», включая выдержанную в хвалебных тонах биографию Б. Муссолини М. Островерхи, но не биографию А. Гитлера, написанную Р. Ендиком.]. Во время Второй мировой войны Р. Ендик был членом мельниковской киевской походной группы. После окончания войны сотрудничал с оуновскими журналами[78 - Єндик Ростислав-Роман // http://www.history.org.ua/?l=EHU&verbvar=Endyk_R_R&abcvar=7&bbcvar=17 (http://www.history.org.ua/?l=EHU&verbvar=Endyk_R_R&abcvar=7&bbcvar=17) (Дата обращения: 18.04.2011); Мiрчук П. Вказ. прац. С. 682.].

Украинские националисты пользовались работами и «непартийных» ученых. Так, для определения этнографических украинских границ – тех границ, до которых должно было простираться независимое украинское государство, украинские националисты пользовались работами украинского этнографа В. Кубийовича и географа С. Рудницкого[79 - ЦДАВОУ. Ф. 3833. Оп. 1. Спр. 269. Т. 1. Арк. 4,12; Іщук О. Молодiжнi органiзацi? ОУН (1939-1955). Торонто, 2011. С. 421, 461.].

Использовали украинские националисты и работы по национализму[80 - Здесь имеется в виду национализм в широком смысле, как историческое явление, а не как украинское политическое движение.], написанные представителями демократического крыла украинского национального движения, прежде всего труд западноукраинского социал-демократа В. Старосольского «Теория нации»[81 - Старосольський В. Теорiя нацii // Володимир Старосольський: 1878-1942 / Ульяна Старосольська. Нью Йорк-Париж-Сидней-Торонто, 1991. С. 161–324.]. Это было связано с тем, что книга В. Старосольского была одной из немногих научных работ, в которых проблема «нации» и возникновения новых «наций» изучалась на должном историческом и социологическом уровне[82 - Іщук О. Молодiжнi органiзацi? ОУН (1939-1955). С. 443; Ребет Л. Свiтла i тiнi ОУН. Мюнхен, 1964. С. 46.].

Говоря о предвоенных идеологах ОУН, нельзя не сказать и о С. Ленкавском. В 1926 г. С. Ленкавский стал одним из основателей СУНМ (Союза украинской националистической молодежи) и членом Провода этой организации. В 1929-1931 гг. он был идеологическим референтом КЕ ОУН. Автор «Декалога» – десяти заповедей украинского националиста. В 1931-1936 гг. Ленкавский находился в заключении. Во время раскола ОУН подержал Бандеру. Член Провода ОУН-Б, референт пропаганды, один из авторов «Манифеста ОУН» и «пропагандистских указаний», входивших в инструкции «ОУН во время войны»[83 - О них смотри ниже.], в 1941 г. С. Ленкавский был членом «правительства» Я. Стецько. В июле 1941 г., после отказа Я. Стецько дезавуировать акт 30 июня 1941 г. о провозглашении независимости Украины, он был арестован и через некоторое время отправлен в Освенцим. В декабре 1944 г. был освобожден немцами. После окончания войны жил в эмиграции[84 - Мiрчук П. Вказ. прац. С. 731; Сич О.М. Степан Ленкавський в iсторii Органiзацii украiнських нацiоналiстiв (1929-1977 рр.). Диссертацiя на здобуття наукового ступеня кандидата iсторичних наук. Киiв, 2008. С. 64–89.].

Таким образом, можно заключить, что идеологической работой в ОУН в разное время занимались люди, которые находились на разных ступенях иерархии в организации. Совокупность их работ создавало амальгаму идеологии украинских националистов в рассматриваемый период.

Однако, пожалуй, самым крупным идеологом ОУН был Н. Сциборский. В 1935 г. вышла работа его «Нациократия», ставшая «credo» всего националистического учения. Достаточно сказать, что украинские националисты стали использовать термин «нациократия» для обозначения предлагаемого ими общественного строя вплоть до 1943 г. В этой работе украинский идеолог поочередно рассматривает разные концепции государственно-политического и социально-экономического устройства: демократию, социализм, коммунизм, фашизм, «диктатуру», и формулирует новую формулу политического устройства – нациократию.

Говоря о «Нациократии» Сциборского нельзя не сказать несколько слов о самом термине «нациократия». Термин «нациократия»[85 - По-польски «нациократизм» («nacjokratyzm»).] в 1930-е гг. уже активно использовался в польской политической мысли. В некоторых случаях использование слово «нациократия» было близко к современному использованию слова «национализм». Так, польский мыслитель, экономист Ф. Млинарский, рассуждая о национализме, называл нациократией идеологию, согласно которой мировой порядок должен основываться на национальных государствах, относя зарождение «нациократии» к концу XIX в.[86 - http://www.polskietradycje.pl/article.php?artykul=328 (http://www.polskietradycje.pl/article.php?artykul=328) (Дата обращения 1.09.2012).]. Однако для него нациократия была неразрывно связана с парламентарной демократией и противоположна тоталитаризму, который Млинарский рассматривал как антинациональное явление.

Схожим было определение «нациократии» данное в 1937 г. видным украинским социологом, жившим в Чехословакии, учеником Т. Г. Масарика О. Бочковским, который под нациократией понимал победу нации над государством, приспособление государства для нужд нации и господство наций в ближайшем будущем. Он также не отделял «нациократию» от демократии, противопоставляя «пан-нациократии»[87 - «Паннациократией» О. Бочковский называл националистические европейские режимы вроде итальянского фашизма и немецкого национал-социализма. В целом используемый Бочковским термин «паннационализм» близок по значению к более распространенному термину «интегральный национализм». Сам Н. Сциборский в своей работе термин «паннациократия» не использовал.] Н. Сциборского демократическую нациократию[88 - Бочковський О.І. Вступ до нацiологi?. Мюнхен, 1991-1992. С. 300–303, 324-326.].

В отличие от этих мыслителей украинские националисты не отождествляли демократию и нациократию. Для них нациократия представляла, прежде всего, власть нации в своем государстве и никак не была связана с демократией и антитоталитаризмом.

Демократии, которая, по мнению Н. Сциборского, была, несомненно, более прогрессивной формой правления, чем старый режим, монархия, вменялось в вину неспособность соответствовать вызовам нового времени, когда «формально свободный гражданин превратился в раба новой социально-экономической системы»[89 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. 2007. С. 20.]. Провозглашенные лозунги равенства на практике вели к неравенству. Идеи гражданских и политических прав стали средством установления зависимости большинства от меньшинства. Другим упреком демократии был якобы ей присущий «примитивный материализм»[90 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. С. 21.]. Такие же претензии предъявлялись социализму[91 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. С. 29.]. Сциборский отдавал должное полезности некоторых политических положений концепций социализма (в этом мы должны видеть одно из отличий украинского национализма от гитлеровского национал-социализма), но полностью отрицал его духовную составляющую: «Следует признать, что социализм как политическое течение сыграл в свое время позитивную роль в деле борьбы рабочих с капиталистической эксплуатацией за завоевание своих прав на культурное, правовое и материальное развитие. Определенные полезные элементы социалистической концепции приспосабливаются и будут приспосабливаться к жизни новыми реформаторскими движениями. Однако настоящим историческим злом марксизма являются его мировоззренческие положения. Война с ними – это война живых строящих идей с отравляющей мертвячинной диалектичной схоластикой, примитивизирующей и вульгаризующей естество человека и общества»[92 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. С. 33.].

Коммунизм и социализм Н. Сциборский, хотя и выделял их как разные политические движения, считал их происходящими из единого корня. Разногласия между социализмом и коммунизмом тактические, но не мировоззренческие[93 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. С. 34.]. Сам коммунизм Сциборский считал сугубо российским явлением и называл его в подавляющем большинстве случаев «московским коммунизмом» или «московским социализмом». «В создании этих черт московского социализма определенную роль сыграли и особенности московского духа и психологии, – писал Сциборский. – В них глубоко укоренены элементы мистики, дающие им то характер пассивной «стоящей воды», то вновь быстрого стихийного бешенства… Вся культурная и политическая история Москвы определяется этими взрывными поисками какой-то абсолютной «правды всех правд», лежащей где-то вне границ реального существования. При всей своей глубокой патологии, вульгарно упрощающей разнообразный мир идей и явлений, заменяя их смысл и качество внешними формами божественного фетиша. Так было раньше, когда московские массы добровольно шли на кострища в споре между собою, тремя или двумя «перстами» креститься; должна или не должна быть какая-то буква в церковных книгах? Позднее эти характерные психологические черты проявились в примитивном «народолюбстве» московской интеллигенции, в больном душевном самокопании достоевщины, в цареславном идолопоклонстве, и, наконец, в московском коммунизме. Духовное напряжение москаля никогда не бывает радостным и творческим, его непременно сопровождает аскетизм, какая-то азиатская фатальность, связанные с нездоровой экзальтацией (в том, что большевизм пользуется в своей современной практике методом так называемого «энтузиазма», нет ничего случайного). Будучи продуктом московского духа и культуры, Ленин эти черты перенес на свой коммунизм»[94 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. С. 36–37.]. Как мы увидим, Сциборский перенял образ русских, описанный до него представителями украинского национального движения, С. Рудницким, Д. Донцовым и другими. «Московский дух» у Сциборского постоянен и неизменен. Именно им, а не социально-политическими или религиозными обстоятельствами, он объясняет раскол в русской церкви, именно этот дух обусловил развитие и укрепление идей «московского» коммунизма. Видно, что «московский дух» для автора совершенно неприемлем, он рассматривает его как явление сугубо негативное. Обращает на себя внимание, что «московский дух» виделся автору проявлением азиатчины («азиатская фатальность»), которому, как подразумевалось, противостояло европейское начало Украины.

Компартия предстает «эманацией московского духа и московской психологичной стихии со всеми приметами их негативности, примитивности и самоотрицанием», а СССР – это «проявление обновленной московской великодержавности». Именно поэтому СССР проводит империалистическую политику по отношению к подчиненным народам, прикрываясь лозунгами интернационализма[95 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. С. 45.]. Рассмотрение сложных социально-политических явлений как «эманаций» того или иного духа было достаточно распространенным явлением в первой половине XX века. Куда более известный, чем Сциборский, видный немецкий экономист В. Зомбарт, например, воспринимал капитализм как эманацию еврейского духа. Как мы увидим, идея, что Советский Союз и советская национальная политика является простым продолжением царской политики, проходит красной линией через всю идеологию ОУН.

Украинский национализм рассматривал коммунизм как антиобщественное движение. Для идеолога ОУН «абсолютная равность» была «абсолютным злом», поскольку она не учитывала «качественную» разность людей.

Сталинизм же – «это остатки неактуальной уже коммунистической догмы, полностью подчиненной тактике вынужденных компромиссов»[96 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. С. 43.]. Сталинский коммунизм обернулся не диктатурой пролетариата, а диктатурой партии, что стало «логичным результатом примитивной программы коммунизма»[97 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. С. 44.].

При этом, осуждая в целом коммунизм и как идеологию, и как практику, украинский национализм одобряет некоторые практические шаги советского руководства. Например, «стремление коммунизма к ликвидации нетрудовых паразитических слоев, не могло само по себе вызывать возражений[98 - Здесь и далее курсив Н. Сциборского.]. Действительно, у кого могут вызывать симпатии непроизводящие эксплуатационные элементы, которыми проникнут социальный строй современной капиталистической демократии?»[99 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця.]. Однако, в Советском Союзе разделение на «трудовые» слои и «нетрудовые» потеряло всякий смысл, и к нетрудовым относят попросту несогласных с политикой коммунистической верхушки[100 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. С. 44–45.]. Как видим, в некоторых случаях националисты критикуют не столько какие-то теоретические положения социализма, сколько советскую практику (хотя следует подчеркнуть, что это делается только эпизодически). Впоследствии это поможет быстрой «социализации» идеологии украинского национализма после 1943 г., когда социальные требования, борьба социальные изменения займут важное место в риторике ОУН.

Примечательно, что сам сталинский строй теоретик национализма определял не как коммунизм или социализм, но как «государственный капитализм»[101 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. С. 47.].

Фашизм рассматривался украинскими националистами как более конструктивное явление. Согласно Сциборскому, фашизм появился как ответная реакция на негативные явления демократии, социализма и коммунизма. Особенно позитивно воспринималось то, что фашизм во главу угла ставил нацию, которую считал «наивысшим историческим, духовным, традиционным и реальным сообществом, в рамках которого проходят процессы существования и творчества всех поколений – мертвых, живых, не рожденных, связанных между собою неразрывно»[102 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. С. 49.]. «Исторической заслугой фашизма» является то, что он сумел «задушить внутренние разрушительные силы» и смог заложить основы построения нового строя. Фашизм, а вместе с ним и украинский национализм, отрицают «врожденные человеческие права», а признают обязанности человека, и прежде всего – перед нацией-государством. В отличие от демократии, фашизм, а за ним и украинский национализм, выдвигают лозунг «обязанность, иерархия, дисциплина»[103 - Ср. Opera omnia di Benito Mussolini / A cura di E. e D. Susmel. Firenze, 1961. V. XIX. P. 196.] вместо прежнего девиза «свобода, равенство, братство»[104 - Там же. С. 52.]. Хотя украинский национализм признает свое родство с итальянским фашизмом, отмечает его историческое значение, рассматривает как, несомненно, прогрессивное явление (в отличие от демократии и социализма), в то же время он критикует «некоторые основы» фашизма. Прежде всего, чрезмерную, на его взгляд, роль диктатуры[105 - Там же. С. 56.]. Позже это некоторое недовольство фашистской практикой найдет свое воплощение в Конституции Сциборского, допускающей демократическое самоуправление на местном, муниципальном уровне. Н. Сциборский также отмечает, что социально-хозяйственная система фашизма не совершенна и «к некоторым ее элементам можно подходить и с критическими замечаниями»[106 - Там же. С. 51.].

Тут необходимо подчеркнуть отличие между отношением украинского национализма к социализму, демократии и фашизму. Если в социализме Сциборский находил некоторые положительные моменты, считая политическую программу социализма насквозь ложной, то с фашизмом наоборот, сама фашистская концепция признавалась конструктивной и правильной, и критиковались только некоторые ее недостатки.

По мнению Сциборского, одной диктатуры для нормального развития общества недостаточно. Поэтому необходимы «элементы народного контроля (в здоровых формах)». Это нужно для предотвращения «перерождения диктатуры в антиобщественный фактор»[107 - Там же. С. 63.].

Народ в концепции Сциборского не является простой массой, ведомой «проводниками», но источником кадров и идей для этих «проводников». «Достаточно взглянуть, – пишет Сциборский, – на этнографию, эпос, искусство, мастерство («мистецтво, штуку»), музыку и т. д. данного народа, чтобы убедиться в той важной роли, которую играет творческий инстинкт его масс. Еще больше история дает также примеры, когда собственно народные массы в своем здоровом консерватизме и духовном постоянстве («устiйненостi») проявляли в решительных событиях далеко большее упорство, чем их руководящие слои; они сберегали приобретения национальных культур и политическо-государственных традиций даже тогда, когда их элиты, под влиянием ассимиляций, вставали на службу враждебных исторических факторов. Это самое происходило в истории Украинского Народа»[108 - Там же. С. 59–60.]. И далее: «элита (руководящее меньшинство) есть функция собственного народа, её внутренний смысл и способности в большой мере зависят от его зрелости и развития, а руководящая роль – от постоянного контакта с народом через втягивание наиболее глубоких его прослоек в процесс активного сотворчества с ней»[109 - Там же. С. 61.]. Подобное отношение к народу как к резервуару кадров для руководящей элиты мы найдем в работе другого украинского идеолога бандеровского направления Д. Мирона[110 - Орлик М. Ідея i чин Укра?ни: нарис iдеологiчно-полiтичних основ украiнського нацiоналiзму. Киiв, 2001. С. 66–76.].

Народ для украинского национализма был не просто резервуаром кадров, но и силой, способной в решающие моменты взять на себя ответственность за судьбу своей страны. Народ был хранителем народного духа: «творчество избранников данного народа (проводников) обуславливается мерой богатства его духа, его культурных, социальных и материальных ресурсов, его внутренней свободой, его внешней независимостью, его государственными традициями. Собственно, эти признаки делят народы на аристократов и плебеев, на сильных и слабых, господствующих и порабощенных, производителей ценностей и их потребителей, либо… разрушителей»[111 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. 2007. С.61.]. Деление народов на аристократические и плебейские, и, особенно, на производителей ценностей, их потребителей и разрушителей было весьма характерно не только для украинского национализма, но для расистского мышления того времени. Было оно характерно и для нацистской Германии.

Говоря о роли нации в идеологии украинского национализма вообще, стоит отметить, что украинский национализм объявлял нацию наивысшей ценностью. Украинский национализм провозглашал лозунг: «нация превыше всего!», поэтому ОУН строила свою идеологию на «максимализме, здоровом эгоизме, нетерпимости к чужому»[112 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. 2007. С. 69–70.]. Украинские националисты противопоставляли свое «интегральное» понимание нации «атомистическому» пониманию нации либерализмом. Нация определялась украинскими националистами как народ, который стремится к построению собственного государства[113 - ГДА СБУ. Ф. 13. Спр. 372. Т. 14. Арк. 86-87.]. Именно нация, а не государство, была основой основ для украинского национализма. Человек мог принадлежать только к одному народу, нельзя было одновременно быть украинцем и поляком[114 - ГДА СБУ. Ф. 13. Спр. 372. Т. 14. Арк. 85.]. Выражаясь современным языком, возможность существования двойственной идентичности, самоидентификации, украинскими националистами отрицалась. При этом самоидентификация человека играла важную роль для украинского национализма. В одном из идеологических «вишкилов»[115 - «Вишкiл» – лекция, курс лекций или другие образовательные материалы, которые преподавались украинским националистам или предназначались для прочтения в целях образования.] подчеркивалось, что именно субъективное отождествление человека с тем или иным народом, а не какие-либо объективные признаки (такие как, например, религия, общие антропологические признаки и т. д.) является первоочередным в определении его национальной принадлежности[116 - ГДА СБУ. Ф. 13. Спр. 372. Т. 14. Арк. 85.]. Эта идея была заимствована украинскими националистами из работ украинского ученого В. Старосольского[117 - Владимир (Володимир) Старосольский (1878-1942) – украинский ученый, социолог, общественный и политический деятель. Автор ряда работ, посвященных национальной тематике. С присоединением Западной Украины к СССР арестован. Умер в лагере.], подчеркивавшего роль субъективного фактора – самоотождествления человека с народом в качестве одного из основных факторов в определении национальности[118 - В. Старосольський. Теорiя нацii // Володимир Старосольський: 1878-1942 / Ульяна Старосольська. Нью Йорк-Париж-Сидней-Торонто, 1991. С. 161–324.]. Как отмечал в своих воспоминаниях Л. Ребет[119 - Ребет Л. Свiтла i тiнi ОУН. Мюнхен, 1964. С. 46.], работы Старосольского активно использовались украинскими националистами. Тем не менее большое внимание самоидентификации человека вовсе не мешало тому, что украинские националисты видели в нации аналог биологического вида, когда подчеркивалась именно общее происхождение нации, «объективные» черты, нежелательность межнациональных браков[120 - См. например брошюру: Нацiя як спецiес. Теребовля, 1941 // ГДА СБУ. Ф. 13. Спр. 376. Т. 1. Арк. 1-10.].

Государство для Сциборского, и для украинских националистов вообще, было тем единственным средством, с помощью которого возможно развитие нации: «только посредством своего собственного государства нация становится творческим фактором истории и полноправным хозяином своей собственной судьбы», – писал Сциборский. Без этого нация неминуемо становится объектом со стороны других государственных акций. Естественной целью государства было построение национального государства на всем «этнографическом просторе» данной нации. Из этого следовал еще один принцип украинского национализма – «великодержавности»[121 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. 2007. С. 71.]. Для ОУН «государство не является оторванной от жизни самоцелью», но оно «становится вместе с нацией наивысшей целью, которой подчиняются все прочие цели и интересы»[122 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. 2007. С. 73.].

Что касается собственно национального вопроса, отношения украинского национализма к национальным меньшинствам, то оно прописано в работе недостаточно четко. Россия и Польша однозначно провозглашались Н. Сциборским «историческими врагами», но каких-либо практических выводов для будущей политики по отношению к полякам и русским в независимом украинском государстве на основании этого не делалось[123 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. 2007.]. Более четко обозначена экономическая политика относительно национальных меньшинств. Помещичьи и колонизаторские владения подлежали конфискации[124 - Сцiборський М. Нацiократiя. Вiнниця. 2007. С. 85]. Если с помещиками все ясно, то термин «колонизаторы» требует некоторого разъяснения. К «колонистам» относились польские осадники[125 - Наиболее полным исследованием военного осадництва на сегодняшний день, вероятно, является работа Стобняк-Смогожевской: Stobniak-Smogorzewska J. Kresowe osadnictwo wojskowe 1920- 1945. Warszawa, 2003.] (польские ветераны, поселившиеся на Волыни в период Второй Речи Посполитой), а также население, поселившиеся на Украине после начала Первой мировой войны. В пользу такой трактовки слова «колонисты» свидетельствует более поздний проект Конституции Сциборского (о нем речь пойдет ниже), который признает гражданами Украины всех лиц, постоянно проживавших на Украине до 1914 года. Соответственно нет ничего удивительного в том, что когда в 1943 г. УПА стала создавать свои повстанческие «республики» на Волыни, то одной из первоочередных мер новой власти была конфискация польских земель. Эта мера имела преемственность с довоенными проектами украинских националистов. Однако разница в том, что если Сциборский предполагал ликвидацию землевладения «колонистов» (при всей размытости и неопределенности этой категории), то во время Второй мировой войны конфискации со стороны УПА подлежали уже все польские земли.

Характерной чертой украинского национализма был его антикапитализм. Полагая, что и капитализм, и коммунизм являются классовыми политическими движениями, которые отражают интересы буржуазии и пролетариата соответственно, украинский национализм провозглашал надклассовый характер будущего украинского государства. Поэтому основой экономического строя будущей Украины должен был стать государственный синдикализм. Его лозунгом должно было стать изречение «продукт труда принадлежит работающим». Все работающие группы людей объединялись в единственные в данной отрасли профсоюзы. В плане производства продукции Сциборский выступал за «хозяйственный план», который должен был заменить «производственную анархию» капитализма[126 - Там же. С. 86–90.]. В соответствии с концепцией государственного синдикализма участие партий в политической жизни отменялось, поскольку Н. Сциборский считал, что именно объединение граждан в профсоюзы, члены которых будут представлены во Всеукраинском хозяйственном Совете («Всеукраiнськiй Господарськiй Радi»), имеющей законосовещательный голос, и будет «режимом господства всей нации в собственном государстве»[127 - Там же. С. 91.]. Очевидно, что эти идеи были заимствованы из доктрины фашизма.

Воплотиться все эти оуновские идеи должны были после «вооруженного выступления Украинской Нации против оккупантов», в результате которого вся полнота власти должна была перейти украинским националистам. Н. Сциборский допускал возможность участия в будущей политической жизни украинского независимого государства представителей действующих политических партий, но не самих партий. Партии обвинялись в отстаивании узких партийных интересов, отрицании национального единства, отсутствии влияния на общество и т. д. Важно отметить, что украинские националисты подчеркивали свой республиканизм и крайне отрицательно относились к монархическому прошлому и попыткам некоторых украинских политических сил (В. Липинский) его реставрировать[128 - Там же. С. 91–99.]. Украинские националисты отрицали идею суверенитета монарха и признавали идею суверенитета нации. Более того, националисты не отказывались и от концепции прав граждан: «нациократия защищает здоровые (созданные самой демократией, хотя и не соблюдаемые ее же политической практикой) принципы равенства граждан перед законом, личных и общественных прав, сотрудничества власти и народа в управлении государством. Но, в противоположность демократическому хаосу и его культу «прав без обязанностей», – она эти необходимые элементы правового государства расставляет в точно обозначенные интересами нации места и пределы»[129 - Там же. С. 99.].

В проекте украинского государства, который Н. Сциборский обрисовал в «Нациократии», существовал отдельный законодательный орган – Государственный Совет («Державна Рада»), члены которого избирались прямым всеобщим тайным голосованием. Депутаты в Государственный Совет выдвигались синдикатами. «Глава Государства» («Голова Державы») являлся Вождем Нации. Но, в отличие от дуче, фюрера и всех прочих «вождей», украинский Глава Государства избирался на 7 лет не прямым голосованием, а на Большом Съезде («Великом Зборе»), созываемом из Государственного Совета, Всеукраинского Хозяйского Совета и Территориальных Советов. Вождь Нации имел право распускать Государственный Совет, был главой правительства, и министры должны были быть ответственными не перед Государственным Советом, а перед ним[130 - Там же. С. 100–101.]. Очевидно, украинский «вождь» обладал практически неограниченными полномочиями, сходными с теми, которыми обладали лидеры западноевропейских фашистских и авторитарных режимов, от которых его отличала только его выборность.

Влияние «Нациократии» Сциборского трудно переоценить. С момента выхода работы Сциборского, и по крайней мере до середины войны нациократия считалась официальной формой общественнополитического устройства будущего украинского государства.

В августе 1939 г. в Риме состоялся ІІ Съезд ОУН. Позже его результаты не были признаны ОУН-Б и, таким образом, решения римского съезда продолжали действовать только для ОУН-М. Согласно «устрою» (уставу) во главе ОУН стоял «Глава ПУН». Постановлялось, что «за свою деятельность и решения Глава ПУН отвечает перед Богом, Нацией и собственной совестью»[131 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 337. Л. 131.]. В уставе закреплялся узкоэтнический, эксклюзианистский характер организации: «членом ОУН может быть каждый украинец и украинка»[132 - Там же. Л. 132]. Таким образом, неукраинцам путь в ОУН был заказан. Верная традициям учения Д. Донцова ОУН выступала против «обездуховленного и бесплодного интеллектуализма». В «сфере идей и духа» ОУН исходила «из основ психологически-общественного волюнтаризма и действующего идеализма»[133 - Там же. Л. 135.]. Идеалом социально-политического устройства оставалась нациократия – «власть нации в государстве, которая опирается на организованное и солидарное сотрудничество всех социально полезных слоев («верств»), соединенных – соответственно с их общественными функциями – в представительных органах государственного руководства». В будущем украинском обществе каждая единица имела свое место и функцию. ОУН выдвигался лозунг антипартийности, «надклассовости и национальной солидарности». Одновременно признавалось широкое местное самоуправление[134 - Там же. Л. 136об-137.]. В будущей Украине все партии были бы запрещены, единственной формой политической организации допускалась ОУН «как основа государственного порядка и фактор национального образования и организации общественной жизни» (п. 12)[135 - Там же. Л. 139об.]. Забастовки рабочих и локауты работодателей запрещались «как несоответствующие понятиям национального государства и противоречащие основам социальной солидарности» (п. 6). Сами рабочие организовывались в профессионально-сословные («професiйно-становi») организации по отраслям производства (п. 2)[136 - Там же. Л. 141.]. Очевидно, что все эти идеи были тождественны идеям, выдвигаемым итальянским фашизмом[137 - О фашистской корпоративной системе см., например: Лопухов Б.Р. Эволюция буржуазной власти в Италии. Первая половина XX века. М., 1986. С. 109–141.]. Доподлинно известно, что крупнейший идеолог ОУН Н. Сциборский интересовался фашистским опытом и пользовался конспектами о фашистском общественном устройстве, составленными в начале 1930-х гг. оуновским резидентом в Риме Е. Онацким[138 - Онацький Є. У вiчному мiстi. Записки украiнського журналiста. Т.2. Роки 1931-1932. Торонто, 1981. С. 258–260. Стоит отметить, что Е. Онацкий был не просто украинским резидентом в Италии. По некоторым вопросам касательно идеологии фашизма он мог получать информацию из первых рук. Так известно, что он был лично знаком с фашистским министром корпораций Дж. Боттаи и даже называл его (видимо все-таки безосновательно) своим «другом»: Онацький Є. У вiчному мiстi. Записки украiнського журналiста. Т. 2. Роки 1931-1932. Торонто, 1981. С. 31–34, 484]. Но сами украинские националисты, как мы убедимся ниже, всячески противились простому отождествлению их движения с итальянским фашизмом или национал-социализмом.

В программе ОУН, принятой на съезде, обозначалось, что нация – «это наивысший тип человеческой общности («спiльноти»), которая при своей духовной и общественной различности («зрiзничкованости») имеет один внутренний унитарный смысл, созданный единством природного положения, общим переживанием исторической судьбы и непрекращающимся стремлением к полному самоосуществлению»[139 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 337. Л. 138об.]. Украинские националисты понимали украинскую нацию скорее мистически, ни о каком гражданском понимании нации как сообществе людей, населяющих страну, тут нет и речи.

По мнению руководства ОУН, отношение к национальным меньшинством должно зависеть от их отношения к украинскому государству: «Свое отношение к национальным меньшинствам государство сделает зависимым («узалежнить») от их отношения к освободительной борьбе Украины и ее государственности» (п. 13)[140 - Там же. Л. 139об]. Некоторые украинские исследователи трактуют данный пункт как свидетельство миролюбивости планов ОУН. Однако проблема заключается в том, что у национальных меньшинств Польского государства и Советского Союза отсутствовали какие-либо стимулы и резоны поддерживать создание украинской государственности, поэтому возможностей найти факты, подтверждающие нелояльность того или иного меньшинства к украинской государственности, было предостаточно.

В церковной политике ОУН встала на путь отделения церкви от государства, тем не менее это отделение не мыслилось полным: «Национализм не имеет своей отдельной теологии, но имеет свою мораль» (п. 2)[141 - Стоит отметить, что фраза «национализм не имеет своей идеологии, но имеет свою мораль» является прямой цитатой-заимствованием из «Доктрины фашизма», статьи, написанной Б. Муссолини и Дж. Джентиле для энциклопедии Треккани, в которой излагалась квинтэссенция фашистского учения. См.: Opera omnia di Benito Mussolini / A cura di E. e D. Susmel. Firenze, 1961. V. XXXІV. P. 131. Русский текст «Доктрины фашизма» см.: Доктрина фашизма // Муссолини Б. Третий путь: Без демократии и коммунистов. М., 2012. С. 249–269.]. И далее: «Национализм признает свободу совести до тех пор, пока она не идет в разрез с добром и моралью Украинской Нации» (п. 3). Пропаганда атеизма и антинациональных учений запрещалась. В отличие от последующих решений съезда бандеровцев, программа римского съезда не содержала конкретных выпадов против «московства» в области церковной политики, «украинскими церквями» провозглашались и православная, и греко-католическая (примечательно отсутствие среди национальных церквей католической)[142 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 337. Л. 140об.].

Был среди программных положений ОУН и отдельный параграф о евгенике. В нем отмечалось, что будущее украинское государство «будет использовать меры для улучшения популяции, запретит супружеские связи больным определенными болезнями, поведет решительную борьбу против социальных недугов, … будет контролировать гигиену общественной жизни»[143 - Там же. Л. 141об.].

В увлечении украинских националистов евгеникой нет ничего удивительного. Евгеническое движение успешно развивалось в межвоенной Европе[144 - Краткий обзор развития довоенной евгеники в сравнительной перспективе см.: Turda M. Modernism and eugenics. 2010.]. Евгенику принято делить на «позитивную» и «негативную». По определению видного историка биологии Э. И. Колчинского, если сторонники позитивной евгеники стремились к «улучшению наследственности путем селективных мероприятий», то поборники негативной евгеники выступали за «насильственное устранение от размножения носителей вредных признаков»[145 - Колчинский Э.И. Биология Германии и России – СССР в условиях социальнополитических кризисов первой половины XX века (между либерализмом, коммунизмом и национал-социализмом). СПб., 2006. С. 136.]. Таким образом, программные постановления ОУН принятые на ІІ съезде скорее соответствовали идеологии негативной евгеники, а не позитивной.