скачать книгу бесплатно
Туман мира
Алексей Сергеевич Арутюнов
Главному герою потребуется масса усилий для восстановления памяти после автомобильной катастрофы. Но как только спутанные обрывки воспоминаний, наконец, сложатся в общую картину, в его жизнь вернется и тайна, на разгадку которой остается все меньше времени. Книга является продолжением событий произведения «Вне Сна», однако не требует обязательного предварительного ознакомления с предыдущей частью.
Туман мира
Алексей Сергеевич Арутюнов
Редактор Сергей Игоревич Арутюнов
Дизайнер обложки Анастасия Васильевна Арутюнова
© Алексей Сергеевич Арутюнов, 2017
© Анастасия Васильевна Арутюнова, дизайн обложки, 2017
ISBN 978-5-4485-5963-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть первая
Пробуждение
В комнате, которая своей обстановкой ничем не напоминала больничную палату, находились трое. Двое из них, невысокий мужчина, на вид около сорока с небольшим лет, со спокойным, но несколько напряженным лицом, и второй, чуть моложе, зашли не более пяти минут назад и сейчас сидели в креслах друг напротив друга, изредка обмениваясь короткими репликами.
Третий, мужчина лет тридцати, лежал на рядом стоящем диване. Он был без сознания, и, судя по смертельной бледности, граничащей с прозрачностью, был болен.
В какой-то момент Альберт – именно так звали третьего мужчину – начал, наконец, подавать слабые признаки жизни. Первые двое, находившиеся в комнате именно в ожидании этого пробуждения, оживились, второй встал с кресла и громко произнес что-то, чего Альберт не разобрал, еще не придя в себя до конца. Пробуждение было тяжелым и мутным, словно после длительного наркоза.
– Расскажи мне, кто был этот джентльмен, проникнувший в твою машину столь неординарным способом? – продолжил второй через несколько секунд.
– Джентльмен… В машину? – на Альберта болезненно нахлынули отрывистые воспоминания, – Была авария…
Лежащему на диване мужчине вмиг стало еще хуже, захотелось так и лежать здесь, не приходя в сознание и не вспоминая, что именно произошло. Чувствовал он себя так, будто в нем оставалась лишь малая капля жизни, хотя какой-либо раздирающей боли пока не было.
И еще он вспомнил, что в машине был не один.
Меньше всего на свете Альберту сейчас хотелось услышать, что того человека, который ехал с ним в одном автомобиле, больше нет.
Полежав молча еще несколько секунд в ожидании возможного появления болезненных ощущений, Альберт все же открыл глаза и, не шевелясь, взглянул перед собой.
– Где я? Кто вы? – тихо проговорил он.
Второй мужчина, явно не ожидавший такого вопроса, с удивлением поднял брови. Первый отреагировал чуть погодя, но без единой эмоции:
– Меня зовут Вильям Гарсиа. Я – ваш врач. Это Элиас, – он указал на второго, – мой ассистент.
Альберт закрыл глаза и через некоторое время неохотно открыл вновь.
– Я что, в больнице? Это же не больница, – прошептал он, не особо пытаясь разглядеть комнату и ее обстановку.
– Вы в частной клинике. Ее убранство, действительно, не напоминает больничные покои, но, тем не менее, вы под хорошим присмотром, будьте уверены.
Серьезной боли по-прежнему не было. Альберт попытался пошевелить конечностями. По ощущениям, он смог разобрать минимальный отклик от всех частей тела, хотя любая попытка пошевелиться почти полностью затухала где-то на половине пути к задействованным в движении мышцам.
– Не советую, – тихо, но категорично произнес Вильям, разгадав попытку пациента привстать с дивана, – Пока не стоит питать излишних иллюзий по поводу своего состояния. Вы сильно истощены, и слабость может продлиться еще не один день.
Альберт без долгих уговоров оставил попытки подняться. Элиас снова сел в кресло. Минуту в комнате сохранялась тишина.
– Что с ним? С тем человеком, который ехал со мной? – через силу выдавил из себя Альберт, понимая, что услышать ответ рано или поздно все же придется.
– По невероятному стечению обстоятельств, с ним все в порядке, – ответил ассистент.
В одно мгновение гора упала с плеч Альберта. Место которой, впрочем, сразу же стали занимать другие опасения. На скорую руку он попытался восстановить в голове хронологию последних событий и потерпел полное фиаско: события были разорваны между собой во времени, перепутаны, многие не имели деталей и происходили как будто даже не с ним.
В комнате вновь воцарилась тишина. Доктора не спешили тревожить пациента ни вопросами медицинского толка, ни расспросами насчет причин попадания сюда. В любом другом случае такое их поведение вполне могло бы даже вызвать разного рода подозрения, но в своем нынешнем состоянии Альберт удовлетворился тем, что жив сам, никого не убил, и для восстановления ему, видимо, лишь требуется время. Он еще с минуту попытался поковыряться в памяти, после чего, вконец обессилев, незаметно для самого себя вновь провалился в бессознательное состояние.
Когда Альберт вновь стал приходить в себя, в комнате он был один. Чувствовал он себя не лучше, чем в прошлый раз, но мысли будто стали слегка яснее. Каждое малейшее движение по-прежнему давалось ему с таким трудом и отнимало столько сил, что о попытках подняться не было и речи.
Пациент без интереса оглядел ту часть комнаты, которую мог видеть, не прибегая к движениям головы. Картина перед глазами показалась почти знакомой, хотя Альберт был уверен, что ранее в этой комнате ему точно бывать не приходилось. Странное наблюдение заставило пациента вернуться к неприятной теме воспоминаний.
Не утруждая себя долгим выбором тематики, он снова мысленно оказался в автомобиле за несколько мгновений до аварии. С содроганием прочувствовал момент, когда машина полностью утратила управление. Длилось все лишь секунду и запомнилось почти физическим ощущением абсолютного отсутствия контроля над происходящим. Ощущение оставило след глубже уровня памяти.
До момента полной потери управления Альберт, по идее, должен был бы пытаться удержать машину на дороге, бороться с заносом, уходить от столкновения – что бы там ни происходило, – но эти, казалось, важные мгновения совершенно не отложились в памяти. Будто он спокойно ехал по дороге, а в следующую секунду машина уже вертелась в воздухе, как подброшенный волчок. И… как они так приземлились, если он не переломан, ни в гипсе, живой?
Через несколько минут после пробуждения пациента в комнату снова зашел врач.
– Как дела сейчас? – спросил он.
Альберт не нашел, что ответить. В голове по-прежнему была каша.
– Доктор. Прошу прощения, я забыл, как вас зовут.
– Вильям.
– Вильям? Вильям, лучше вы мне расскажите, как у меня дела.
Доктор чуть помедлил с ответом, видимо, подбирая нужные слова.
– На мой взгляд, дела ваши обстоят приемлемо: вы почти не травмировались. Опасность одна: вы сильно ударились головой. Несколько дней почти не приходили в сознание, но сейчас я вижу, что ситуация нормализуется. Можете вспомнить, что с вами происходило? Как и почему вы попали сюда?
– Была автомобильная авария. Я был за рулем. Мы, кажется, перевернулись, не помню, почему. Может, перевернулись несколько раз. И, если честно, я вообще не очень хорошо все помню. Детали аварии и… то, что ей предшествовало.
В этот момент в комнату вошел ассистент, поздоровался, сел рядом.
– Не знаете, что с машиной? Мы еще кого-то задели? – продолжил Альберт.
– Нет, – включился в разговор Элиас, – дорога именно в те секунды была почти пуста. Что с машиной, не знаю. Думаю, с ней все хуже, чем с вами.
На секунду пациент задумался, после чего продолжил:
– Ко мне кто-нибудь приходил? Откуда я здесь? Не скорая же меня сюда привезла.
– К вам несколько раз приходили ваши друзья. Насколько я понимаю, это они посодействовали, чтобы вас перевели к нам на лечение. С главврачом общался один из них по фамилии Портнов. К вам их, разумеется, пока не пускают…
Альберту стало спокойнее, когда он услышал фамилию старого товарища.
– Я чувствую себя крайне слабо. Почти не могу двигаться. Как будто нахожусь в каком-то желе. Я даже самого себя чувствую как-то странно, не как привык.
– Все это неприятные, но прогнозируемые последствия травмы. Полное восстановление займет время. Кроме того, нам, похоже, нужно вместе поработать с вашей памятью.
Работа с памятью
Спустя некоторое время врач снова зашел к Альберту. Мельком пробежав что-то в записях в принесенной с собой тетради, он сразу перешел к вопросам.
– Вы помните, откуда и куда ехали?
– Мы, кажется, ехали к моему дому. Откуда, не помню.
– Вы были в машине не один, так?
– Да.
– Всю дорогу?
– Да, кажется, всю… Ну, не на ходу же он запрыгнул.
– Но откуда вы ехали, не помните?
– …Нет. – Попытки заглянуть в недоступные части памяти давались Альберту с ощутимым трудом.
– То есть не помните первую часть пути?
– Я не помню только, откуда мы ехали. Хотя, как мой спутник оказался на заднем сидении, тоже не помню.
Альберт постарался поднять все свои воспоминания и, с трудом проследив обратный путь от места аварии максимально близко к точке отправления, добавил: – Мы, кажется, ехали откуда-то с набережной. А вот как мы там оказались – совершенно не помню.
– Тот человек, с которым вы ехали – кто он?
– Мы познакомились незадолго до аварии. За несколько дней. Он представился как Семен. Семен… – задумчиво повторил Альберт и через секунду продолжил, — Говорил странные вещи. С чего вдруг мы вместе куда-то ехали, ума не приложу… Стоп. На какой вообще машине мы ехали? Моя, кажется, была разбита. Еще до того. Я точно помню, я влепился на ней в столб месяц назад… Кстати, сколько я здесь?
– Здесь неделю. Еще неделю после аварии вы были в другой больнице, куда вас привезли изначально. Авария была не так давно.
– Две недели… Паршиво. Я пытался вспомнить все подробно. Есть пробелы. Похоже, действительно, что-то с памятью. Плохая симптоматика, да?
– Предсказуемая. Восстановление памяти – это моя работа, одно из основных направлений, на которых я специализируюсь. Вашу голову тщательно проверили, необратимых повреждений нет, поэтому готов предположить, что воспоминания скоро вновь окажутся в вашем распоряжении. Но не сами по себе. От вас потребуются усилия.
Пока вы здесь, мы будем беседовать раз или два в день – в зависимости от вашего состояния. И все встанет на свои места.
Вернемся к предшествующим аварии событиям.
– Доктор, мне всерьез кажется, что я ехал на своей машине! Вы не знаете, что за автомобиль там был?
– Боюсь, что нет. Однако сразу должен предостеречь вас от того, чтобы намеренно упираться в пока недоступные вам элементы памяти: это может усугубить ситуацию. Под недоступными элементами мы будем понимать либо те события, которых вы не помните совсем, даже если по логике вытекающих событий они должны были иметь место, либо те события или их детали, которые явно противоречат другим вашим воспоминаниям. Насколько могу судить, что-то подобное происходит с воспоминанием про ваш автомобиль. Пока оставьте его в покое.
Логика наших бесед будет простая: доходим до того момента, которого вы не помните, либо который вызывает явные сомнения, и перемещаем фокус внимания на другие события этого же периода. Постепенно перелистывая доступные страницы, обнаружите среди них и утраченные листы. Хорошо?
– Хорошо, – по инерции кивнул Альберт, которому раньше не доводилось сталкиваться с пробелами в собственной памяти.
– Ваш рассказ должен быть подробен и, по возможности, последователен, впрочем, если в процессе рассказа вы почувствуете, что всплывают важные воспоминания из смежной темы, можете перейти на них. Степень подробности вашего рассказа определяете вы. Но обращение к деталям всегда способствует восстановлению нарушенных путей, по которым идет информация. Соответственно, чем обстоятельней ваш рассказ, тем ближе мы к цели. В то же время детали вашего рассказа интересуют нас только с точки зрения активизации структур мозга, ответственных за память. Поэтому, если какие-то конкретные моменты вам озвучивать по личным причинам не хочется и одновременно вы уверены, что хорошо помните их, можете их не озвучивать. Если же есть сомнения, лучше затронуть и их. Вся информация, которая будет сказана вами, в любом случае останется в этих стенах.
Повторюсь: как только вы упираетесь в недоступный участок памяти, переходите на другую, близкую, тему. Попытки в вашей ситуации взять память штурмом ни к чему хорошему не приведут, могут возникнуть лишь дополнительные блоки.
– Раньше, если мне нужно было вспомнить что-то, я наоборот пытался сконцентрироваться на недоступном воспоминании…
– Это действенный способ, когда механизмы памяти работают в своем стандартном режиме. К вам это сейчас не относится. Кроме того, именно я, как ваш врач, несу ответственность за финальный результат нашей работы. Поэтому у меня просьба строго выполнять мои рекомендации, без этого мы потратим больше времени.
– Настырный… – отметил про себя Альберт, – наверное, знает, что делает.
– Итак, – продолжил доктор, – что происходило до аварии, пока вспомнить не получается. Вернемся в чуть более ранний период. Несколько дней, недель.
– Машину я разбил, это я сейчас хорошо помню. Последнее время происходило что-то странное… То есть, сами по себе события были, в общем-то, рядовыми, но вот подобрались они все как специально к одному и тому же времени.
Альберт замолчал, чувствуя, как с воспоминаниями возвращается груз реальности.
«…если бы вы знали, сколько мне всего разгребать, когда я выйду отсюда», – мысленно обратился он к доктору. Но, рассудив, что врача едва ли интересуют бессмысленные жалобы, собрался с мыслями и начал выстраивать свой рассказ:
– Еще месяца два-три назад у меня все было относительно нормально. Потом стало меняться. Достаточно внезапно. Не в один день, конечно, но… Мне пришлось уйти с работы. Так как в планы нового руководства компании мое участие в бизнес-процессах, видимо, не входило. Несмотря на то, что я заранее предполагал, чем дело кончится, нового места работы еще не нашел. Сначала медлил, а потом уже было не до этого. Оно и к лучшему, сейчас бы искали меня с фонарями.
Близкая подруга от меня ушла. Сам не до конца понимаю, что подвигло ее на такой шаг. Видимо, устали друг от друга… Еще эта кража. Квартиру обворовали, буквально за пару недель до аварии. Вместе с остальными вещами украли ее ноутбук. Что очень сильно ее обидело. Не спрашивайте, каким образом я был выбран в качестве объекта обиды – это необъяснимый для меня момент.
В дополнение ко всему мой автомобиль был разбит. Не в той аварии, после которой я оказался здесь, а еще до того… Помню, я потом отдавал его в ремонт, – Альберт почувствовал, что приближается к чему-то важному, но воспоминаний о том, как он забирал машину уже отремонтированной, как будто не было. Вспомнив высказывание доктора про попытки взять память штурмом, он почти отпустил эту нестыковку, как вдруг его осенило: он может не помнить не только какие-то часы, предшествующие аварии, но, возможно, гораздо больший период! Дни. Или недели. И тогда количество дней, проведенных им в больнице, – не единственная неизвестная величина в расчетах текущей даты. Как раз с этого и стоило начинать!
– Доктор, а что за дата сегодня? – произнес Альберт в ожидании новых откровений.
– Какую дату вы можете предположить? – в ответ спросил врач и, заметив вопрос на лице собеседника, добавил: – Ваше ощущение времени мне нужно для диагностических целей. Дату я обязательно сообщу, но если назову ее раньше вас, это может повлиять на ваш ответ.
Альберт задумался. События, про которые он рассказывал и которые воспринимались им как последние, теряли свой след в самом конце сентября. Две недели в больницах. В середине сентября его авто было крепко разбито, ремонт при самых оптимистичных расчетах занял бы не менее двух месяцев. И когда Альберт снова попал в аварию две недели назад, он уже был на отремонтированной машине. Если, конечно, это была именно его машина, в чем сам Альберт начинал сомневаться.
Даже простые расчеты, а до того и сами воспоминания, вызывали ощутимую потерю сил. Пациент сдался, остановившись на временном периоде, который больше походил на правду просто по ощущениям.
– Сейчас, должно быть, середина или конец октября? Число, может, двадцатое? – предположил он.
– Так и есть. Восемнадцатое. Почти точное попадание.
Альберт закрыл глаза. «Почти точное попадание» означало, что либо он далек от понимания происходящего так же, как и раньше, либо его обманывают. Что из этого хуже, было непонятно и неинтересно.
Новые воспоминания
