скачать книгу бесплатно
– Для тебя, может, и небольшое… ладно, тащите его в подвал, пока он правда концы не отдал!
Напарники втащили полуживого человека в коттедж, спустили по лестнице в большой захламленный подвал и остановились перед старым платяным шкафом.
Хозяин особняка подошел к этому шкафу, открыл его дверцы, раздвинул висевшие на плечиках старые пальто и куртки, открыв заднюю стенку. Пошарив по верхней части этой стенки рукой, он нашел неприметную кнопку, нажал на нее – и задняя стенка шкафа отодвинулась, за ней обнаружился проход в потайную часть подвала.
Эта часть подвала была больше первой и куда аккуратнее. В ней не было никакого хлама, только обшитые пластиковыми панелями стены, офисная мебель и какие-то непонятные приборы.
Напарники втащили израненного человека в потайное помещение, усадили его в кресло на колесиках и привязали за руки и за ноги.
Закончив эту процедуру, они встали по сторонам пленника чуть ли не по стойке «смирно».
Хозяин коттеджа оглядел пленника, потом перевел взгляд на бравых напарников и проговорил:
– Ну что, приступим…
Он повернулся к раненому, осмотрел его, затем достал из ящика стола пузырек нашатырного спирта и поднес к лицу пленника. Тот отдернулся, охнул, глаза его открылись.
– Привет! – проговорил шеф. – С приездом!
Пленник заморгал, потом тряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями.
– Ну что, вспомнил, кто ты такой? Может, даже догадался, кто я?
– Нетрудно догадаться… – прохрипел пленник.
– Ну и хорошо, по крайней мере, мне не придется тебе представляться. А раз ты знаешь, кто я, – ты знаешь, что мне от тебя нужно. Так что давай избавим друг друга от лишней головной боли. Скажи мне, где ты это спрятал, и поставим на этом точку, закончим наш разговор. Ни тебе, ни мне он удовольствия не доставляет.
– Отчего же! – прохрипел раненый. – Мне кажется, ты от таких вещей балдеешь…
– Не болтай ерунды! – рявкнул шеф, наклонившись над пленником, и ткнул его пальцем в болевую точку позади уха. Пленник вскрикнул.
– Еще раз спрашиваю – где ты это спрятал?
Пленник ответил мрачным взглядом.
– Я бы тебе не советовал отмалчиваться. Ты же не хочешь попасть на Каменный остров? Говори, где ты это спрятал?
– А вы машину обыскали? – спросил пленник.
В глазах его при этом появилось какое-то странное выражение, которое не укрылось от шефа. Он снова повернулся к бравым напарникам и спросил:
– А скажите мне, орлы, как вы его захватили? Как его машину остановили?
– А ее и останавливать не пришлось! – радостно выпалил рыжеволосый. – Он сам остановился! Мы подъехали – он стоит возле пустыря… мы перед ним встали, он и опомниться не успел!
– Стоял возле пустыря, говорите? – Шеф нахмурился. – Посреди ночи? А зачем он там стоял? Вам ничего в голову не пришло?
– А чего? – переспросил рыжий в удивлении.
– Ну да, чтобы туда что-нибудь пришло, для начала эта голова должна быть на плечах… и в ней должны быть хотя бы полторы извилины… ну ты-то вроде малость поумнее! – Шеф повернулся к бритоголовому. – У тебя никакая мысль не шевельнулась?
Лицо бритоголового вытянулось.
– Может, ждал он кого-то… – наконец проговорил он растерянно.
– Вот именно! – процедил шеф. – Он был там не один! С ним еще кто-то ехал, и этот кто-то вышел на пустырь отлить! А вы не проверили, не подождали… нет, глупость неизлечима!
Шеф снова склонился над пленником и спросил:
– Кто с тобой был? Кого ты ждал возле пустыря?
Раненый молчал, тогда шеф снова надавил на болевую точку.
Пленник застонал, лицо его побелело, как бумага.
– Не надо… – пролепетал он. – Пожалуйста, не надо…
– Тогда отвечай! С тобой в машине кто-то был?
– Ну да, я женщину подвез… пожалел… она шла ночью, одна…
– Женщину? – переспросил шеф. – Что за женщина?
– Молодая женщина… девушка…
– Кто такая?
Пленник молчал, и шеф сильнее надавил на болевую точку.
Пленник вскрикнул и поспешно проговорил:
– Катя… ее зовут Катя… медсестрой она работает в ортопедическом… там рядом больница, она со смены возвращалась.
– Ты ей что-то сказал? Что-то дал? – Шеф снова надавил за ухом. – Говори, это у нее?
Пленник снова застонал. Вдруг его стон оборвался, глаза широко открылись, на лице проступило выражение радостного удивления, как будто он увидел что-то прекрасное.
Ну или, по крайней мере, как будто он понял, что его мучения закончились раз и навсегда.
– Вот черт, кажется, он помер! – удивленно протянул рыжеволосый громила.
– Твоими стараниями! – прошипел шеф. – И вот что теперь прикажете делать? Его вы угробили, девку какую-то прозевали, а то, что нам нужно, не нашли.
– Шеф, мы все исправим! – забормотал рыжеволосый. – Девчонку ту мы найдем. Он же сказал – она медсестра в соседней больнице, звать Катей.
Авангард царской армии поднялся на плоскую вершину холма и остановился. Начальник правого полка огляделся, тронул тростью из позолоченной слоновой кости возницу, тот слегка шевельнул вожжи, и колесница полководца выкатилась вперед, на самый край, откуда лучше просматривалась равнина.
Впереди, за холмом, расстилалась бесконечная, безбрежная степь, кое-где изрытая сухими руслами ручьев и балками. Желтовато-зеленое море травы с рыжими проплешинами голой земли тянулось до самого горизонта.
Вторую неделю ассирийская армия неотступно шла по следам скифских отрядов, но неуловимые степные жители исчезали при появлении ассирийских разъездов, как утром под первыми лучами солнца исчезает ночной туман.
Тут и там ассирийцы видели следы недавно прошедшей степной конницы, тут и там попадались им еще не остывшие кострища и вытоптанные копытами участки, тут и там ассирийские разведчики видели на горизонте небольшие конные отряды – но догнать их никак не удавалось, крепкие мохноногие скифские лошади были быстры и неутомимы.
Ассирийцы не находили ни селений, ни полей, а значит, не могли пополнить свои запасы продовольствия.
Полководец всмотрелся в пыльный степной горизонт и вдруг разглядел вдали, на самом краю видимого мира, там, где тускло-голубой небосвод смыкался с тускло-золотой степью, приближающихся всадников. Они мчались навстречу ассирийцам, поднимая клубы пыли, скрадывавшие их облик и число. Еще нельзя было разглядеть отдельных воинов, но их было много, очень много.
Неужели боги вняли мольбам царских военачальников и даруют им битву с неуловимыми врагами?
Начальник полка снова тронул тростью из слоновой кости спину возницы, и тот понял без слов, развернул колесницу и покатил к центру великой армии, к огромной колеснице, которую влекли двадцать четыре могучих коня.
Как положено, начальник полка остановился за двадцать локтей от колесницы главнокомандующего, спрыгнул на землю и дальше пошел пешком, почтительно опустив взор.
Остановился перед самой колесницей – позолоченным сооружением из кедрового дерева и слоновой кости, украшенным изображениями крылатых богов и страшных зверей сиррушей, – преклонил одно колено и проговорил:
– Великий, боги услышали нас! Скифская армия идет навстречу нашим непобедимым полкам!
Главнокомандующий привстал, поправил красную, выкрашенную хной бороду, радостная и злая улыбка озарила его широкое лицо, как зарница освещает предгрозовое небо.
– Боги услышали меня! – проговорил он высоким резким голосом. – Выступаем на битву! Веди свой полк вправо, твой брат поведет свои колесницы налево, мы охватим армию варваров клещами, как скорпион, и тогда я ударю в центр и сокрушу их, как молот сокрушает соломенное чучело!
Начальник правого полка почтительно склонился, коснулся лица и сердца, показывая, что понял приказ, вернулся к колеснице и помчался к своему полку.
Теперь уже хорошо были видны скифские всадники. Их было много, очень много, но это ничуть не беспокоило ассирийского военачальника. Ему приходилось сокрушать не меньшие силы – два года назад он поверг к ногам царя головы хеттских вождей, а ведь те были славными, опытными воинами, не чета этим степным варварам! А пять лет назад боги даровали ему победу над дикими горными племенами, столь же многочисленными, как скифы.
Начальник полка отдал команду, и колесницы, медленно набирая ход, скатились с холма. Сворачивая вправо, они помчались по степи – быстрее, быстрее, быстрее…
Степь гремела под ассирийскими колесницами, как боевой барабан. Опытные, привычные к сражениям кони ржали, предчувствуя кровь. Лучники натягивали звонкую тетиву своих луков, копьеносцы готовили копья к бою.
Впереди, немного отступив от основных сил, мчались страшные серпоносные колесницы, к осям которых были прикреплены огромные острые серпы, срезающие все живое на своем пути, как перезрелые ячменные колосья, подрезающие ноги вражеских коней и шеи вражеских пехотинцев.
Страшный боевой клич издавали ассирийские воины, клич, вселявший ужас в сердца врагов.
Скифы же мчались навстречу в безмолвии – и это внушало не меньший страх, чем грозный клич ассирийцев.
Вот лучники уже изготовились по команде начальника выпустить стрелы – и вдруг скифская конница резко повернула влево, и вся безмолвная лава сменила направление.
Начальники сотен взмахнули черными флажками – и туча стрел взлетела в воздух, как гигантский пчелиный рой.
Но там, куда направили свои стрелы ассирийские лучники, уже никого не было. Скифские всадники рассыпались, как горошины из лопнувшего стручка, разделились, и вот они уже скакали в обратную сторону, удирая от ассирийских колесниц.
С колесницей начальника правого полка поравнялся всадник – его адъютант, который во время боя передавал приказы начальникам сотен. Лицо его сияло грозной радостью.
– Господин! – выкрикнул он звонким молодым голосом. – Степные варвары отступают! Они не выдержали праведного гнева нашего наступления!
– Подожди радоваться! – ответил ему начальник полка. – Скифы хитры!
Ассирийские колесницы набирали ход, стараясь нагнать скифов и ударить в их арьергард.
Они уже нагоняли последних скифских всадников. Начальник полка отдал приказ лучникам, и туча стрел снова полетела вслед скифам, на мгновение заслонив солнце.
Колесница начальника полка мчалась одной из первых, и полководец увидел скачущего перед ним рыжебородого скифа. Тот обернулся, и глаза их встретились. В глазах варвара не было страха, не было горечи и стыда поражения. В них было торжество, как будто скиф держал в своих руках победу.
Начальник полка почувствовал беспокойство. Он подумал, не следует ли прекратить погоню, не лучше ли остановить армию и послать вперед конных разведчиков. Но лавина боевых колесниц мчалась вперед столь грозно, столь неудержимо, что остановить ее было не в человеческих силах.
Начальник полка почувствовал какую-то перемену. Он привстал, вытянул шею, вгляделся в раскинувшуюся впереди степь – и увидел, что она сжимается, уходя в узкую лощину между двумя невысокими каменными отрогами.
Отыскав глазами адъютанта, он крикнул, пытаясь перекрыть грохот колесниц:
– Остановить! Сейчас же остановить полк! Развернуть колесницы направо!
Но он и сам уже понимал, что выполнить его приказ невозможно: если бы какой-то опытный возничий попытался замедлить ход своей колесницы, на него обрушились бы те, кто мчался сзади; если бы он попытался повернуть коней, его колесницу перевернули бы и растоптали сотни других колесниц.
Даже сам начальник полка не мог замедлить бешеное стремление своей колесницы, он мог только с нарастающим ужасом наблюдать за происходящим.
Передние колесницы втянулись в лощину, как в бутылочное горло. Лощина сужалась, и колесницы сталкивались боками, опытные возничие пока еще с трудом справлялись с управлением, с трудом удерживали колесницы от падения.
Но вот в узкое горло лощины одна за другой влетели серпоносные колесницы, и страшные лезвия полоснули по ногам мчащихся рядом лошадей.
Равнину огласило мучительное ржание, трава обагрилась кровью, кони с перерезанными сухожилиями падали на землю, под колеса мчащихся колесниц, под ноги других коней. Колесницы сталкивались, опрокидывались, ломались с оглушительным треском.
В считаные минуты грозная ассирийская армия погрузилась в смятение и хаос.
Со всех сторон доносились крики боли и ужаса.
И тут на холмах, которые с двух сторон сжимали лощину, показались скифские всадники. Их было много, много, как травинок в степи, много, как песчинок в пустыне, как капель воды в море. Скифы натянули свои короткие тугие луки, и тысячи стрел взлетели в воздух, чтобы через мгновение обрушиться на растерянное, мятущееся, вопящее от ужаса ассирийское войско.
Стрелы летели со всех сторон, они жалили ассирийцев, как смертоносные пчелы.
А потом бородатые всадники на низкорослых выносливых косматых лошадях обрушились со склонов холмов на остатки ассирийского войска.
Как волки на овечье стадо, подумал начальник правого полка. Как волки на беззащитное стадо.
Впрочем, самого правого полка больше не существовало.
Начальник разбитого полка успел подумать, что не переживет этого позора, и успел увидеть несущегося на него степного всадника, его разорванный криком рот, его длинную русую бороду, обагренную ассирийской кровью кольчугу, копье в его руке, успел даже обнажить свой меч и нанести удар.
Копье скифа скользнуло по его закаленным доспехам, тогда как меч ассирийца достиг цели, вонзившись в плечо варвара. Ассириец выдернул меч из раны и нанес еще один удар.
Но тут сбоку возник другой скиф, с окованной медью дубинкой в руке – и на начальника правого полка обрушилась тьма.
Обычно Лена просыпалась быстро, глаза откроет – и вскочит, валяться не любила. В этот раз, однако, глаза не хотели открываться, пока Лена не приказала им это сделать.
Она долго не могла понять, где находится, пока не осознала себя в собственной постели. Она спала почему-то в юбке и в колготках, завернувшись в покрывало, вместо того, чтобы, как все нормальные люди, улечься в ночнушке на простыни. Наверное, поэтому все тело неимоверно чесалось.
Лена со стоном села на кровати, и комната вокруг стала тихонько кружиться. Лена не стала ей мешать, а попыталась вспомнить, что же случилось вчера.
Вспомнила про паршивку Катьку, и про Валеру, и про отвратительное пойло, которое пришлось пить, и про несвежую еду. Вот отчего так худо, нужно просто принять горячий душ и выпить крепкого черного чаю, кофе явно не пойдет.
