banner banner banner
Милицейский спецназ
Милицейский спецназ
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Милицейский спецназ

скачать книгу бесплатно

Милицейский спецназ
Александр Александрович Тамоников

Тамоников. Честь имею
Слова: долг, честь, совесть – для него не пустой звук. Бывший офицер-"афганец", а ныне старший инспектор ДПС старший лейтенант милиции Владимир Кузьмичев всегда твердо стоял на страже закона. Ни взяток не брал, ни богатства не нажил. Только наступили новые времена, и оказался Кузьмич белой вороной. А что творится вокруг: наркоторговля, проституция, рэкет… И заправляет всеми грязными делами в небольшом городке не кто иной, как сынок главы местной администрации отморозок Фома. Ни закон ему не писан, ни управы на него нет: все перед всесильным папашей на задних лапках ходят. Тогда Кузьмичев решил: хватит, пора вывести бандитскую нечисть на чистую воду. А боевого опыта спецназовцу не занимать…

Александр Тамоников

Милицейский спецназ

Того и называют подлецом,

Чья задница становится лицом!

    Григорий Стернин

ГЛАВА 1

Мелкий моросящий дождь накрыл Горинский район к вечеру. Весь день плывущие с юга тучи наконец разродились влагой. И все бы ничего, если бы не ветер. Он превращал теплый до дождя августовский вечер в ненастные сумерки осени.

Старший лейтенант Кузьмичев Владимир Кузьмич, облокотившись о капот служебного автомобиля и накрывшись плащ-накидкой, смотрел на дорогу. Трассу, ведущую в Горинск из соседней области. Иногда закуривая и пряча сигарету в кулаке под накидкой. Машина стояла на выезде с проселочной дороги, капотом выступая на обочину. Сержант Максим Губин читал в салоне своего незабвенного Чейза, произведениями которого буквально упивался. Кузьмич не мешал молодому напарнику. Пусть читает. Это не самое плохое дело в жизни.

Старший лейтенант отошел от автомобиля, прошелся по обочине. С левой и правой стороны дороги под резкими порывами ветра шумел кустарник, скрывающий своими ветвями довольно крутой кювет. Инспектор дорожно-патрульной службы подумал: надо бы вырубить кустарник, сколько уже водителей разных машин на этом участке, останавливаясь по нужде, сваливались в придорожные канавы, просто не замечая кювета. Но кому до этого было дело? Сам Кузьмич писал рапорты, но их аккуратно подшивали в папку, и на этом все заканчивалось. То же самое и с предупреждающими знаками. Дорожники местной передвижной механизированной колонны в трех местах на дистанции в пару километров разлили битум, намереваясь в дальнейшем покрыть заплаты асфальтом. Но что-то там у них вышло из строя, асфальтовый завод, что ли? И полосы битума так и остались на дороге. В сухую погоду это опасности не представляло, а вот в дождь такие участки превращались в сплошной каток, похлеще любого гололеда, лишая колеса автомобиля сцепления с дорогой и запуская в неуправляемый ход. А предупредительных знаков не выставили. Хотя ограничения скорости до пятидесяти километров в час ввели. Но и на пятидесяти километрах при резком торможении водитель лишался управления. А рядом кювет, заросший кустарником. До беды, большой беды недалеко. Поэтому сегодня Кузьмичев и решил встать здесь. Его фигура, видимая издалека, до начала опасного участка, заставит лихачей снизить скорость, а с ней и вероятность аварии.

Дождь немного усилился, зато заметно стих ветер. Поправив под плащ-накидкой штатный автомат «АКСУ-74», радар и светящийся жезл, старший лейтенант вышел на асфальт. В Москве, говорят, новую форму вводят. Пока в Москве и области. Потом, понятно, переоденут и всех остальных сотрудников ГИБДД, но это, скорее всего, уже без него, Кузьмича. Старшему лейтенанту служить осталось совсем немного до конца месяца. Потом дембель. Третий за не такую уж и длинную жизнь. В июле Кузьмичеву стукнуло сорок пять лет. Двадцать семь из них он отдал службе. Сначала в армии, потом в милиции.

Кузьмич закурил очередную сигарету. Обычно на дежурство он брал две пачки «Примы». Это было много. Но зато дома, вне службы он курил редко. В последнее время память Кузьмичева все чаще возвращала его в детство, юность и боевую молодость. И объяснить сей факт старший лейтенант не мог. Вроде не старый еще, чтобы предаваться воспоминаниям, но тем не менее…

Воспитывался Володя в детском доме, потеряв родителей в двухлетнем возрасте. Нелепый случай, как он узнал позже, лишил Кузьмича семьи. Они жили в небольшой деревушке тогда еще Горьковской области, в лесу. Как и все односельчане, родители Володи, как только вызревала черника, выходили на сбор ягод. Вышли они на этот промысел и летом 1959 года. Уж как получилось, неизвестно, но отец с матерью заблудились и попали на болото. Попытка выбраться на твердую землю закончилась трагедией. Топь поглотила их, оставив на поверхности лишь зеленый материнский платок, который потом дед Егор привез Володьке в детский дом и с которым вот уже тридцать восемь лет Кузьмич никогда не расставался. Этот дед и поведал семилетнему Кузьмичеву историю гибели его родителей. Тогда он воспринял это спокойно. Может, оттого, что не помнил ни отца, ни матери, или своих забот хватало. Детский дом – не пионерский лагерь. Годы жизни сложной, далеко не безоблачной. Жизни, когда утверждаться в ней приходилось на десяток лет раньше сверстников, живших в семьях. Как завидовал Владимир пацанам и девчонкам, проходившим мимо их дома с родителями! Они шли в уютные квартиры, получали заботу и тепло. Им не нужно было ложиться спать по команде на жесткие солдатские кровати, накрываясь казенным одеялом и складывая такую же, пахнувшую каким-то особым запахом, казенную одежду. И их не душили ночами слезы. Слезы жалости к себе и обиды на всех за свою казенную судьбу.

Кузьмичев вздохнул, стряхивая пепел.

Да, тяжело ему было в детском доме. Тяжело. Но, как говорится, ничто на земле не проходит бесследно, и каждая монета имеет две стороны. Трудности, которые пришлось преодолевать Володе в детском доме, рано закалили не только тело крепкого мальчишки, но и его характер. В пятнадцать лет он уже знал, что такое настоящая дружба, умел различать людей, считал порядочность и верность данному слову – законом, ненавидя ложь, предательство и подхалимство. А главное, в свои пятнадцать лет Володя Кузьмичев четко осознал, что никто и ничего ему на блюдечке не преподнесет и всего в жизни придется добиться самому. Он занялся спортом, классической борьбой, считая этот вид спорта одним из самых честных. Классика не допускала приемов с использованием всевозможных подножек, подсечек, болевых захватов, выявляя победителя по силе и ловкости. Затем к борьбе прибавился бокс. Володя участвовал во многих соревнованиях за родной детский дом и добился того, что к семнадцати годам выполнил первые разряды по обоим видам спорта.

Проблемы, кем быть, перед Кузьмичевым не стояло. Он твердо решил связать свою жизнь с армией. Оформил документы для поступления в Московское общевойсковое училище. Но не прошел по конкурсу. Не хватило знаний. Это был первый удар во взрослой жизни Кузьмичева. Ему советовали обратиться к начальнику училища за разрешением пересдать один из экзаменов, за него готов был хлопотать начальник кафедры физической подготовки и спорта, но Владимир отверг предложение. Он не хотел быть зачисленным благодаря чьему-то вмешательству извне или пользуясь теми льготами, которые в то время имел как воспитанник детского дома. Гордость не позволила. Он остался в столице, поступив в профессионально-техническое училище. А после его окончания, получив специальность «слесаря по ремонту автомобилей и водителя категорий «В» и «С», был призван в Вооруженные силы тогда еще Советского Союза. По всем параметрам служить бы Кузьмичеву где-нибудь в автобате или рембате, но, оценив его физические данные, Владимира определили в воздушно-десантные войска. Срочную службу он проходил в Узбекистане, в Фергане. В 1979-м поступил в школу прапорщиков, откуда опять вернулся в родной парашютно-десантный полк старшиной роты. А тут грянул и Афганистан. И для прапорщика Кузьмичева началась другая жизнь, именуемая войной…

Мысли Кузьмича были прерваны окриком сержанта из патрульной машины:

– Кузьмич! И не надоело тебе на шоссе столбом торчать? Иди в тачку, вымок же весь, наверное?

Старший лейтенант отмахнулся:

– Сиди, где сидишь! А я еще на свежем воздухе побуду!

– Странный ты, Кузьмич! И вправду мужики из отдела говорят, чудак-человек!

– Это точно! А у тебя что, книжка закончилась?

– Угу! Классная вещь! И умеет же писать этот американец!

– Чейз – англичанин!

– Откуда знаешь?

– Знаю!

– А чего ж он об Америке пишет?

– Это ты у него спроси!

– Ага! Спросишь! Но пишет обалденно! Наши так не могут.

Кузьмичев улыбнулся:

– А ты наших-то читал?

– Читал!

– Кого?

– Не помню! Но читал. Только у нас в натуре все круче, чем в книгах, хотя и в романах есть такое, что стошнит.

– Ладно, Максим, закройся!

– А чего? И, вообще, чего ты такой молчаливый, Кузьмич? Как бирюк!

– Какой есть! Короче, не закроешься, на улицу выведу, будешь рядом со мной службу тянуть!

– Понял! Молчу! Я уж лучше в салоне вздремну, один черт никого на трассе. Ты, если что, по капоту стукни, ладно?

– Ладно!

Сержант удобнее устроился на сиденье водителя служебной «Волги», опустив немного спинку назад. Через полуоткрытое боковое окно донеслась тихая мелодия.

Кузьмич вновь оперся о капот машины.

Слева горизонт замерцал зарницами. Вскоре показался пока еще сведенный в одну точку свет фар. Сквозь пелену дождя эта точка разбрызгивалась разноцветными лучами крошечного салюта. Какой-то автомобиль приближается к передвижному посту. И приближается быстро. Вот уже фары видны раздельно.

Навстречу шел легковой автомобиль. Кузьмич вытащил из-под плащ-накидки радар, ударил ладонью по капоту «Волги», заставив Губина встрепенуться. Старший лейтенант описал согнутой в локте рукой круг, что означало распоряжение водителю патрульной машины включить маяки световой сигнализации. Мачта начала переливаться красно-синим ярким светом, не увидеть который водитель приближающейся машины не мог. И тут же старший лейтенант навел на свет фар радар. Цифры высветили скорость в 82 км/час, замерев на этой отметке. Кузьмич мог бы зафиксировать скорость нарушителя, но не стал делать этого, сознательно давая тому плавно притормозить. Но машина скорость не сбросила. Опустив радар, Кузьмичев выставил в сторону светящейся жезл, сделал отмашку, приказывая лихачу остановиться. Тот выполнил требование инспектора, остановив машину метрах в двадцати от Кузьмича.

Старший лейтенант, сбросив капюшон и поправив фуражку, пошел к «ВАЗ-2109». Из его салона вышел молодой мужчина, согнувшись под струями дождя.

Кузьмич, как положено, представился:

– Старший инспектор дорожно-патрульной службы старший лейтенант Кузьмичев! Пройдемте к вашей машине и приготовьте документы к проверке.

Мужчина протянул портмоне:

– Они у меня с собой!

– Пройдемте к машине. Вы едете один?

– Да. А в чем, собственно, дело?

– Я вам все объясню.

Они сели в «девятку». Кузьмич показал водителю цифры дисплея радара:

– Вы превысили скорость! Но сначала давайте разберемся с документами.

Посмотрев паспорт технического средства, удостоверение на право управления автомобилем, талон прохождения технического осмотра, он вернул бумаги водителю.

– С документами порядок! Вернемся к нарушению. Повторю, вы превысили скорость на 32 километра.

Водитель попытался изобразить изумление:

– Но позвольте, инспектор, насколько мне известно, правила дорожного движения устанавливают скорость вне населенных пунктов до девяноста километров в час, а ваш радар показал восемьдесят два. В чем нарушение?

Кузьмичев посмотрел на нарушителя. Вздохнул, терпеливо объяснив:

– Нарушение в том, что на этом участке, от окраины леса до поворота на объездную дорогу, ограничение в скорости составляет пятьдесят километров в час, о чем предупреждает дорожный знак, установленный на границе участка.

– Не видел я никакого знака!

– А вот это плохо! Значит, к тому же машину ведете невнимательно.

– Да не было никакого знака!

– У нас есть возможность убедиться в обратном. Разверните автомобиль и проедем до леса, я покажу вам знак.

Водитель ударил ладонью по рулю.

– Ну, хорошо! Верю! Но я его, честное слово, не видел.

– Как не видели и сигналов проблесковых маяков патрульного автомобиля?

– Сигналы видел!

– Почему же не начали снижать скорость?

– Я снижал, ведь остановился же! Только резко этого сделать не мог, дорога, сами видите, мокрая!

– Вижу! Я фиксировал вашу скорость. И хватит лгать, не люблю я этого. Сдайте машину к патрульному автомобилю, будем составлять протокол.

Водитель посмотрел на Кузьмича:

– Командир! А может, обойдемся без протокола? Нет, я не против заплатить штраф, но на все эти проволочки с протоколом уйдет время, а я спешу, мне еще до Переславля пилить. Вот полтинник, инспектор! Разойдемся?

– Нет, не разойдемся! И уберите деньги! Вы же не хотите, чтобы я вас задержал за попытку подкупа должностного лица при исполнении служебных обязанностей!

Мужчина хмыкнул:

– Как хотите! Не хотите пятьдесят рублей, ничего не получите. И даже при том, что я действительно нарушил правила, предупреждаю, протокол не подпишу. И вы ничего не докажете.

– Как сказать. Последнее время нарушители стали наглее, так что приходится и нам прибегать к маленьким хитростям.

Водитель поднял на инспектора настороженный взгляд:

– О чем это вы?

– О диктофоне. Знаете, есть такие компактные и очень чувствительные приборы? Так что весь наш разговор записан на пленку. Можете не подписывать, от ответственности вам все равно не уйти, это я гарантирую. Сдавайте машину назад.

– Ну, и… служители порядка!

Он, видимо, хотел еще что-то добавить, но сдержался, вероятно, помня о диктофоне. Завел двигатель, включил заднюю передачу, рывком тронулся назад. Перед «Волгой» так же резко остановился.

Кузьмич вышел из «девятки». Из служебной машины показался и сержант Губин. Старший лейтенант указал на водителя:

– Максим, оформи протокол о превышении данным гражданином скорости на тридцать два километра в час. Штраф по максимуму. Особо отметь, что водителем инспектору была предложена взятка в размере пятидесяти рублей!

– Понял! Прошу, молодой человек, в гости!

Сержант распахнул дверцу «Волги». Водитель «девятки» сел в патрульный автомобиль.

Кузьмич осмотрел дорогу. Она была темна и пуста. Закурил очередную сигарету.

Вскоре сержант отпустил водителя. Тот вышел, скомкав свой экземпляр протокола в карман легкой куртки. Проходя мимо Кузьмича, бросил на старшего лейтенанта злобный взгляд. Кузьмич спокойно выдержал его. Мужчина прошипел:

– Счастливо отторчать у кювета дежурство, старлей!

– Доброго пути! Совет на прощание, не нарушайте правила дорожного движения и не пытайтесь выставить себя умнее других. Это далеко не соответствует действительности.

Водитель, садясь в «девятку», больше ничего не сказал и тронулся плавно, удаляясь от временного поста дорожно-патрульной службы.

Губин высунулся из «Волги»:

– Кузьмич?

– Ну?

– Чего это ты его по полной? Да еще с этой взяткой?

Старший лейтенант вместо ответа сам спросил:

– Он подписал протокол?

– Да! Но только в части признания нарушения правил.

– И это хорошо! А наказал я его за наглость! Чтобы к тебе относились по-человечески, сам будь человеком! Понял?