banner banner banner
Преданья старины глубокой
Преданья старины глубокой
Оценить:
Рейтинг: 5

Полная версия:

Преданья старины глубокой

скачать книгу бесплатно

Преданья старины глубокой
Александр Валентинович Рудазов

Преданья старины глубокой #1
Красива и богата земля Русская. Раскинулись от моря до моря ее леса и поля, рассыпались по бескрайним просторам города белокаменные. Сидят в своих кремлях князья полновластные, скачут в поисках подвигов богатыри непобедимые, звенят над Божьими храмами колокола благозвучные.

А посреди голой пустоши Кащеева Царства возвышается мрачная цитадель Костяного Дворца. Восседает на железном троне костлявый старик с мертвыми глазами. Казна его ломится от злата-серебра, но корона на голове выкована из чистого железа.

Неистово шипит черный меч Кащея Бессмертного, и недолго небесам над Святой Русью оставаться ясными. Уже сгущаются беспросветные тучи, уже собираются со всех концов земли орды нелюдей.

Близится последний бой. Бой Жизни со Смертью.

Хек. Хек. Хек.

Александр Рудазов

Преданья старины глубокой

У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом;
Идет направо – песнь заводит,
Налево – сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несет богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою-Ягой
Идет, бредет сама собой;
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русский дух… там Русью пахнет!

    Александр Сергеевич Пушкин

Глава 1

19 вересня 6714 года от Рождения Адама.

Велика Русь и обильна. Десятки княжеств, и в каждом правит Рюрикович. Владимир, Новгород, Суздаль, Рязань, Киев, Тверь, Волынь, Переяславль, Чернигов, Смоленск… Устанешь перечислять их все, да так и не перечислишь.

Но все же есть и границы у земель русских. Степи кочевые на полудне, города латинянские на закате, леса корельские на полуночи… и царство мрака на восходе. Тиборское княжество – самое крайнее. Восходнее него нет добрых земель, есть только Тьма и Кривда.

И, конечно, их порождения.

Костяной Дворец продувается всеми ветрами. Холод и мрак, туман и слякоть, да вечные тучи, затмевающие ясное небо. Угрюмые леса подступают с полуночи, болота непролазные с полудня, скалы Каменного Пояса с восхода. Дикие земли, вдали от власти русских князей и половецких ханов. В этих краях только одна власть – власть Костяного Дворца и его хозяина.

Кащея Бессмертного.

– Хек. Хек. Хек.

Эти сухие холодные звуки прозвучали так, будто кто-то откашлялся. Кто-то, у кого сильно першит в горле. Но на самом деле то был смех. Равнодушный бесстрастный смех, без единой живинки, без души и чувства. Смех высохшего скелета… однако ж издавало его живое существо.

Ну, по крайней мере, отчасти живое.

Игорь Берендеич в ужасе смотрел на чудовище, которое так неосторожно поклялся прикончить. За руки его держали молчаливые стражи в глухих латах, веющих могильным холодом. Молодой князь даже не был уверен, что это люди.

Но сколь ни страшны слуги Кащеевы, сам он страшнее стократ.

Сухопарый костлявый старик, восседающий на железном троне, напоминал змею. Холодные равнодушные глаза, хищный нос коршуна, впалые щеки, неподвижные черты, мертвенно-сизая кожа, испещренная струпьями, похожая на ветхий пергамент. Он почти не шевелился – за последние десять минут на лице не вздрогнул ни единый мускул, не опускались веки, не дрожали губы.

Маска. Высохшая кожаная маска, туго натянутая на костяной череп, вот чем казалось лицо Кащея. С затылка и висков свисают пряди седых волос, но большая часть макушки – голая плешь. Усы и брови белоснежные, длиннющая борода свисает чуть не до пояса. Каждый волосок паутинной тонкости – невесомый, почти прозрачный…

Не человек на троне сидит – кошмар ночной.

Одеяние Кащея напомнило князю Игорю свое собственное, княжеское. Риза почти такого же покроя, такое же парчовое корзно, те же кожаные остроносые черевики. Вся одёжа – черным-черна, словно вороньи перья, лишь сверху да снизу малость вызолочена.

Только шапка не похожа на княжескую, что в форме полушара. Да и вообще не шапка – плешивую макушку Кащея плотно обвивает легкая корона из чистого железа. Зубцов ровнехонько дюжина, все острые, будто иглы. Кажется, что волосы растут именно из нее – выше этого железного обруча не взбирается ни единая волосинка. Никаких украшений ни в одежде, ни на короне – лишь обычное сукно и металл.

До такой степени тощ чудовищный старец, восседающий на железном троне, что без содрогания и глядеть нельзя. Кажется, дунь посильней – улетит, ударь разок – все кости старикашке переломаешь. Какая угроза может исходить от этого длиннобородого скелета? Он же едва с места сдвинется – тотчас от натуги помрет.

Однако первое впечатление часто бывает ошибочным.

– Как твое имя, русич? – бесстрастно спросил Кащей.

Игорь шумно выдохнул, собрал всю оставшуюся храбрость и смачно харкнул на каменный пол. Кащей молча проводил жирный шматок слюны одними глазами – голова даже не шевельнулась.

– Я имя свое, родителями даденное, и человеку-то не всякому скажу, а уж нелюди поганой и подавно не дождаться! – гордо провозгласил Игорь.

– Забавно, – по-прежнему без единого чувства в голосе сказал Кащей. – Как же мне тогда к тебе обращаться?

Игорь молча набычился, исподлобья глядя на железный трон.

– Ты полностью в моей власти, русич. Мне достаточно произнести одно слово, и эти дивии просто оторвут тебе руки. Прояви же учтивость перед лицом царя, назови свое имя.

– Ты не царь!!! – бешено взревел Игорь. – Ты нелюдь поганая, чародей черный, засевший в лесах дремучих и чинящий непотребие над людом православным! Никто тебя не короновал, ни над кем ты не царь!

– К чему такой высокий стиль? – равнодушно поинтересовался Кащей. – Я короновал себя сам, перед самим собой. Мне этого вполне достаточно. Всякий, кому это не по нраву, волен сбить с меня корону и вволю изведать царского гнева. Не испытывай же мое терпение, русич, представься. Я желаю знать имя человека, потревожившего мой покой.

Но Игорь по-прежнему молчал. Да и что тут удивительного? Надо быть полным дураком, чтобы сказать свое имя первому встречному.

Тем более такому, как этот.

– Забавно, – вновь прокомментировал его молчание Кащей. – Я вижу, ты положительно не хочешь назвать свое имя. Что ж, Игорь Берендеич, дело твое, неволить не стану.

Игорь вздрогнул, как от удара.

– Разумеется, я с самого начала знал, кто ко мне пожаловал, – пожал плечами жуткий старик. – Ты не к знахарке деревенской явился, князь, а к Кащею Бессмертному. Верно, слышал, что я делаю с теми, кто приходит без приглашения. Но все равно пришел. Для чего?

– Сразиться с тобой в бою честном, нелюдь! – прорычал князь.

– Честном, говоришь? – чуть шевельнул головой Кащей. – А что ты понимаешь под честным боем, князь? Взгляни на меня – я стар и немощен. Взгляни на себя – ты молод и силен. Правда, при мне слуги верные – пожелаю, и не будет тебе никакого честного боя, будет лишь голова княжеская на колу. Хек. Хек. Хек. Что на это скажешь?

Игорь понурился. Не так он представлял себе все это, совсем не так. В мечтах ему виделось триумфальное шествие по Костяному Дворцу. Челядь кащеева разлетится, как сухие ветки, а потом будет героическая битва один на один.

Конечно же, быстрая победа. Может быть, легкое ранение – чтобы потом остался героический шрам, напоминающий о великом подвиге. Злодей повержен, прекрасная Василиса спасена, их уста сливаются воедино на фоне рушащегося дворца…

С чего вдруг дворец Кащея должен обрушиться, Игорь особо не задумывался – просто именно так ему это представлялось.

И на тебе! Челядь вовсе не поспешила убраться с дороги – наоборот, безмолвно скрестила бердыши перед его носом. Их оказалось гораздо, гораздо больше, чем он предполагал дома… Молодой хоробр сумел-таки зарубить пару татаровьев, но остальные молча скрутили его и передали дворцовым стражам – дивиям. А уже эти доставили к своему повелителю.

И тот, разумеется, даже не собирался сходиться с Игорем в героическом двобое. А тем паче – позволить себя убить.

Нет, Кащей Бессмертный рассматривал князя, словно какое-то мелкое насекомое.

– Нелюдь поганая!!! – взревел Игорь, не выдержав этого равнодушного взгляда.

Он изо всех сил дернулся и сумел-таки высвободить руки из мертвой хватки дивиев – те не ожидали столь внезапного рывка. Молодой князь одним прыжком подлетел к трону, и на горле сомкнулась могучая рука.

Только вот горло принадлежало Игорю, а рука – Кащею.

– Хр-р-р… – невнятно пробулькал полузадушенный хоробр, с ужасом ощущая, как тощий старик без видимого труда поднимает его над полом.

Кащей выпрямился во весь рост, держа своего гостя, как кот крысу. Пальцы, похожие на голые костяшки, неохотно разжались, и Игорь брякнулся на пол, растирая горло. Приложи Кащей чуть больше усилий, он просто оторвал бы ему голову голыми руками, и оба это прекрасно понимали.

– Встань, князь. – Старик пихнул корчащегося юношу носком черевика. – Негоже владыке целого города в пыли валяться. Не по чину. К тому же пол чистый, а вот ты – не очень. Через болото шел?

– Через болото… – стыдливо признался Игорь.

Костяной Дворец расположился так, что даже просто подойти к нему удается далеко не каждому. С полуночи сплошь глухие вековечные леса, соваться в которые молодой князь побоялся – говорят, тамошние лешие куда крупнее и злее привычных лесовиков тиборских рощ. И с Кащеем в большой дружбе – незваного гостя не пропустят.

Подобраться с заката оказалось и того труднее – эта сторона обращена как раз к обжитым землям, к Святой Руси, и там у Кащея сплошь кордоны. Татаровьины, дивии, псоглавцы и, говорят, еще кое-кто похуже…

Поэтому князь обошел Кащеево Царство по большой дуге и явился в цитадель с полуденной стороны, едва не попав в плен к людоящерам и чуть не утонув в болоте… но все-таки дошел.

Хотя лучше бы не дошел.

– Я не желаю тебе худа, князь, – холодно сказал Кащей. – Вижу, что явился ты не просто ради свершения подвига – судя по твоему гневу, я чем-то тебя сильно обидел. Может, скажешь, чем? Не припоминаю, чтобы в последние годы я вредил Тиборскому княжеству…

– Издеваешься, да?! – скрежетнул зубами Игорь. Натренированная рука привычно потянулась к поясу, ища рукоять меча. – Верни мне жену, нелюдь!

– Кого-кого? – по-прежнему равнодушно осведомился Кащей.

Но теперь это было уже какое-то удивленное равнодушие – Игорю даже показалось на миг, что в голосе жуткого старика скользнули человеческие нотки.

Конечно, на самом деле такого быть не могло – все знают, что Кащей-Ядун на диво бездушен и бессердечен, чувства и страсти ему воистину неведомы. Никто и никогда не видел, чтобы он хоть единожды улыбнулся – пусть бы даже зловредно.

– Вот уже два века княжества русские и царство твое бок о бок живут, не враждуют, – с огромным трудом подавил гнев Игорь. – Зачем же ты, царь, бесчинства учиняешь?! Зачем у князя Ратичского честную супругу умыкнул?!

Игорю пришлось проглотить всю гордость без остатка, чтобы произнести такие слова. Никто на Руси не признавал Кащея Бессмертного царем, а его поганые земли, населенные татаровьинами, псоглавцами и людоящерами, – царством.

Хотя и прийти к нему, чтобы в лицо заявить, кто он на самом деле такой, духу ни у кого не хватало. Да, примерно раз в три-четыре года кто-нибудь непременно заводил разговор о том, что не дело, мол, терпеть по соседству такое непотребство, пора уж наконец укорот Кащею дать. Но дальше разговоров никогда не заходило – большинство князей придерживались разумной политики «коли не ковырять, так не особо и пахнет».

Да и сам Игорь уже несколько лет княжит в городе, расположенном фактически на границе с Кащеевым Царством, но до этой осени даже не помышлял о том, чтобы идти в Костяной Дворец походом.

Нет, бывало, конечно, иногда – все-таки двадцать пять едва-едва стукнуло, кровь молодая еще вовсю играет. Порой перепивал Игорь меду хмельного, да вина зеленого, и начинал хвастаться перед дружками-приятелями, что вот, мол, как-нибудь соберется, да и пойдет с Кащеем ратоборствовать. А те знай поддакивали, да княжеское угощение за обе щеки наворачивали. Ясное дело, все наперебой кричали, что тоже с ним пойдут, помогут стражу Кащееву по кустам разгонять.

Только дружки тем и отличаются от друзей, что хороши лишь на пиру, да в веселье. А как до дела доходит, тут их и след простыл.

Но, конечно, Игорь Берендеич так и ограничился бы пьяным хвастовством, не случись страшное. Жена его, Василиса, дочерь покойного боярина Патрикея, Прекрасная да Премудрая, пропала невесть куда. А ведь еще месяц медовый не до конца закончился! Игорь только-только начал во вкус входить! И нате – пропала посреди ночи, прямо из своей горницы…

Как же клял себя Игорь, что впервые со дня свадьбы оставил молодую жену одну! Как же проклинал воеводу, уговорившего его поехать на ночную охоту – боевой дух-де в дружине поднять, а то они уже ворчать начали, что князь не о ратных делах думает, а лишь о бабе своей златокудрой! Чуть не зарубил сгоряча полководца.

Следов никаких не отыскали. У дверей Василисиных покоев всю ночь простояли двое стражей – самые верные, самые надежные, самые могучие и самые… пожилые. Игорь сам лично отобрал двух богатырей из числа тех, что о женских утехах и думать позабыли – естество мужское уже и рогатиной не подымешь.

Упаси Господи – в любимой жене он не сомневался нисколько! А вот во всех остальных – очень даже. Будь Василиса не его супругой, а чужой, так он бы княжеский венец отдал за то, чтоб ее умыкнуть. Недаром же ее Прекрасной прозвали…

Кустодии ничего не заметили. Чернавка, в Василисиной светлице почивавшая, так и проспала всю ночь без задних ног. Только и обнаружили, что распахнутое окно, да височное кольцо на подоконнике. И капельку крови на нем – видно, Василиса успела в последний миг его выдернуть, весточку мужу оставить.

А вот о ком та весточка, кто похититель – поди разгадай…

Ан разгадали все ж таки. Брат Василисы, Кирилл-Грамотей, покумекал, да и смекнул, что ни один человек не сумел бы уволочь Василису аж из верхней светлицы терема в пять этажей. Да еще так, что никто не проснулся. Чай, не колечко украл, не шапку – женщину живую! А Василиса хоть ростом и невысока, да и станом стройна, но в карман ее не запихнешь, за пазуху не спрячешь.

Значит, не человек то был вовсе, а некий злыдень чародейный!

Стал тогда Кирилл видоков опрашивать, и отыскал таких, что видели, как летел по небу черный вихорь. Сначала к терему княжескому, а потом – оттуда. И прямо на восход. А на восходе у нас известно кто угнездился…

Точно, Кащей Бессмертный, больше некому. Кто ж, кроме него, сумеет такое проделать?

Ни на миг не усомнился Игорь. Да и что тут сомневаться? Приказал он стражников нерадивых прогнать с позором из дружины, а чернавку глупую высечь как следует, и стал думать, как свою ненаглядную у Кащея проклятого отобрать.

Войной пойти?.. Силенок маловато – надо брата на помощь кликать, одному не справиться. Да только пока-то брат соберется, пока-то явится, Кащей уж сто раз успеет… на этом месте Игорь начал рвать на себе волосы и громогласно богохульствовать.

Значит, надо так идти, без брата. Собрать дружину малую, да поспешать к Костяному Дворцу – не так уж и далеко до него, пешим ходом за две седмицы дойти можно, а конным – вовсе за одну.