banner banner banner
Великая тайна Великой Отечественной. Глаза открыты
Великая тайна Великой Отечественной. Глаза открыты
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Великая тайна Великой Отечественной. Глаза открыты

скачать книгу бесплатно

Великая тайна Великой Отечественной. Глаза открыты
Александр Николаевич Осокин

Перед вами итоговый том документально-публицистического исследования Александра Осокина «Великая тайна Великой Отечественной». Доказывая свою гипотезу о том, что 22 июня 1941 года началась «не та война», к которой готовились Сталин и Гитлер, автор воссоздал уникальную по подробностям картину первого дня боевых действий. Он собрал и прокомментировал факты и документы, во многом меняющие хрестоматийные представления о событиях начала Великой Отечественной войны и предвоенных лет. Если же какие-то версии Александра Осокина покажутся читателю парадоксальными или даже невероятными, не стоит дожидаться того часа, когда гостеприимно распахнутся все архивы, сейфы, «особые папки» – и все странное станет понятным, а тайное явным. Думайте, сопоставляйте, делайте выводы сами, глаза открыты.

Александр Николаевич Осокин

Великая тайна Великой Отечественной

Глаза открыты

© Осокин А. Н., 2013

© «Время», 2013

Предисловие

Всякая истина рождается как ересь и умирает как предрассудок.

    Томас Гексли

Да, эта теория безумна. Но весь вопрос вот в чем: достаточно ли она безумна, чтобы оказаться истинной?!

    Нильс Бор

Это странно, но это истина, ибо истина должна быть странной. Более странной, чем фантазия.

    Джордж Байрон

Прошло более 70 лет со дня начала Великой Отечественной войны, однако события 22 июня 1941 г. продолжают оставаться самой большой загадкой в истории нашей страны. Как случилось, что самая мощная армия мира – Красная Армия – была почти полностью разгромлена в первые же дни войны, если с 1919 по 1935 г. Германия фактически не имела армии?

Как получилось, что все связанное с первым днем той войны остается тайной для нашего народа? Почему Парад Победы не повторялся до 1965 г., а День Победы не был государственным праздничным днем с 1948 по 1964 г.?

На эти и множество других вопросов о причинах страшной катастрофы 22 июня 1941 г. у нас сегодня дается множество порой противоречащих друг другу ответов в книгах, фильмах, телепередачах и т. п. Какой же из них правдивый? Как объяснять произошедшую в этот день трагедию учащимся школ, техникумов, колледжей, вузов, а также военных училищ и академий?

Все версии о начале войны 22 июня 1941 г. в конечном счете сводятся к трем:

1. Официальная советская версия (фактически – версия Сталина), созданная в годы войны советской пропагандой, необходимая тогда, но совершенно неправомерно поддерживаемая отечественной исторической наукой и по сей день: фашистская Германия напала: а) превосходящими силами, б) имея лучшую военную технику, в) вероломно. Однако опубликованные в последние годы данные показали, что «а» и «б» не соответствуют действительности, а «в» – просто глупость, ибо какая могла быть вера Гитлеру, постоянно нарушавшему все договоренности и захватившему к тому времени почти всю Европу.

2. Версия В. Резуна-Суворова, впервые озвученная Геббельсом и Риббентропом утром 22 июня 1941 г. и изложенная как «открытие» в книге В. Суворова (Резуна) «Ледокол» в 1992 г.: Сталин готовил нападение на Германию, а Гитлер, узнав об этом, опередил его и нанес превентивный удар. Расположение советских и немецких частей на границе СССР (наши в 30 – 300 км от границы, немецкие – до 1 км) и отсутствие в передовых советских частях боеприпасов и горючего (в то время как на фото немецких танков первого дня войны видно, что каждый из них увешан канистрами да еще имеет по две бочки бензина в прицепе) – это факты, которые решительно опровергают версию № 2.

3. Версия, предложенная мной и впервые полностью опубликованная в моей книге «Великая тайна Великой Отечественной. Новая гипотеза начала войны» (2007): советские войска стягивались к западным границам, потому что Сталин готовил их не к обороне и не к удару по Германии, а к транспортировке через Польшу и Германию к берегам Ла-Манша. Об этом он договорился с Гитлером, взамен пообещав обеспечить переброску немецких войск через СССР к Ираку. При этом в обоих случаях боеприпасы и горючее должны были перевозиться отдельно от живой силы и оружия. Эта переброска в обе стороны условно названа мной Великой транспортной операцией. (Вполне возможно, что решение о том, куда нанести удар – по Англии или по Германии, Сталин собирался принять в последний момент, оказавшись на берегу Ла-Манша.) Узнав об этом, Черчилль приказал заманить в Англию или даже выкрасть Гесса (что должно было вызвать недоверие Сталина к Гитлеру) и через него договорился с Гитлером о нанесении совместного удара по СССР на рассвете 22 июня 1941 г, но обманул его. В результате с этого дня Германии пришлось вести войну на два фронта. Вот почему документы о пребывании Гесса в Англии по сей день не рассекречены. Эта, совершенно невероятная на первый взгляд, версия при внимательном рассмотрении объясняет все странности и загадки первого дня войны. Не случайно, что заявка, а затем и сценарий именно на основе этой гипотезы победили в 2006 г. на конкурсе Федерального агентства по культуре и кинематографии по теме «Начало Великой Отечественной войны в свете новых исторических исследований». Благодаря этому получил финансирование и был снят на студии «Встреча» документальный 52-минутный фильм «Тайна 22 июня» (режиссер С. Головецкий, сценарий А. Осокина и С. Головецкого, продюсер Н. Гугуева). Его премьера на большом экране состоялась в Доме кино 15 января 2008 г., а в телеэфире – 22 июня 2008 г., когда фильм и его 47-минутное обсуждение показали на телеканале «Звезда».

Этот «дуплет» – вышедшие практически одновременно книга и фильм – произвел сильное впечатление и кажущейся невероятностью изложенной гипотезы, и, по мнению многих, «ненаучно-историческим» методом автора, который считает рассказ участника событий, или чудом сохранившуюся его записную книжку 1941 г., или фотографии тех дней столь же серьезными документами, как и официальные архивные. Мне показалось, что нельзя просто сидеть в архивах, изучая события 1939–1941 гг., когда еще живы люди, в них участвовавшие. После выхода книги некоторые ветераны стали писать и звонить в издательство и выходить на контакт со мной. От них я услышал самое важное для себя: «Спасибо вам за то, что объяснили нам многие непонятные вещи, происходившие с нами в июне 1941 года». «Хорошо, что мы успели узнать, что тогда происходило на самом деле».

Ведь когда я решался на публикацию своей гипотезы, мое единственное сомнение заключалось именно в этом – не нарушит ли она душевный покой наших ветеранов. То, что я услышал от этих людей, необходимо было донести до всех, а новым для меня фактам дать объяснения. Поэтому я много встречался с участниками войны, в первую очередь с теми, кто воевал с ее первого дня, искал ответы на поставленные ими новые вопросы, подбирал и изучал фото– и кинокадры. В результате этих встреч и бесед написал еще одну книгу, расширяющую мою гипотезу и дающую более полную картину предвоенных событий и первого дня войны – «Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке». Она была издана в том же издательстве «Время» и вышла в свет в январе 2010 г. Как только сообщение о выходе этой книги вместе с аннотацией издательство разместило на своем сайте, там сразу же появился следующий комментарий, написанный человеком, который явно прочитал первую книгу и лишь аннотацию ко второй:

«Эта версия останется всего лишь курьезом, хотя, может, и заслуживает внимания не только как набор остроумных интерпретаций. Поизрасходовали пыл и незыблемость неприкосновенных основ на Резуна, так что реакция будет вялой и снисходительной» (Сергей Панин).

Эта короткая, ироничная и двусмысленная по форме, но очень глубокая по сути рецензия сразу двух версий начала Великой Отечественно войны является очень точной оценкой вреда, нанесенного правде о начале войны «Ледоколом» Резуна-Суворова. Раскрыв для читательской массы долго скрывавшуюся нашими пропагандистами и историками часть правды (во-первых, что официальная версия начала войны не соответствует действительности и, во-вторых, что велась тайная переброска советских войск к границе), Резун объяснил ее неправдой (якобы подготовкой Сталиным удара по Германии). Это означало, что он признавал справедливость гитлеровско-геббельсовского объяснения нападения Германии на СССР и выводил из-под удара Черчилля, который это нападение спровоцировал. Поэтому понять, в чем, по моему мнению, состояла правда (Сталин по договоренности с Гитлером готовил свои войска не к удару по Германии, а к Великой транспортной операции), читательской массе теперь действительно будет гораздо труднее, так как свои эмоции и восторги по поводу узнавания правды о начале войны она уже поторопилась излить на Резуна. Конечно же это сильно затянет процесс понимания и признания новой гипотезы, но ни в коем случае не остановит его.

К тому времени я обнаружил, что большинство изданных в советские годы мемуаров о начале войны (не говоря уж о книгах многих историков) были сильно скорректированы цензурой и самоцензурой, подгонявшей их под действовавшие тогда каноны. Особенно заметно это было по описаниям встреч военачальников и руководящих работников со Сталиным. Вышедшая в 2008 г. книга «На приеме у Сталина» (тираж 350 экз.!), содержащая ежедневные записи секретарями времени посещения его кабинета с точностью до минуты, опровергала сведения очень многих авторов.

Я понял, что для документального подтверждения фактов, дат, установления истоков тех или иных решений, принимаемых высшим руководством страны, а если точнее – лично Сталиным, необходимо обратиться к архивам. Начал я свой поиск в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ), где хранится Архив Политбюро и часть Сталинского фонда (самые важные и знаковые документы которого остались в Архиве Президента Российской Федерации – АП РФ), а также в Архиве внешней политики Российской Федерации (АВП РФ).

В этих архивах мне удалось найти ряд уникальных документов и фотографий, отражающих особые предвоенные отношения СССР с Германией. Результаты моих поисков были опубликованы в газете «МК» 22–23 июня, 11–13 августа и 28–29 октября 2010 г., а также 21 июня и 19–20 июля 2011 г. (в общей сложности около десяти газетных полос). Поскольку все представленные там материалы вы найдете в этой книге, отмечу лишь два факта. Из обнаруженных мной и впервые опубликованных в «МК» документов следует, что почему-то делегация Риббентропа, находившаяся в Москве в августе – сентябре 1939 г., почти на треть состояла из личного окружения Гитлера, а при приезде Молотова в Берлин там оказалось столько советских руководителей и военачальников, что вполне можно было назвать публикацию об этом событии «Выездное заседание Совнаркома в Берлине».

На радиостанции «Говорит Москва. 92 ФМ» прозвучал цикл авторских передач о начале войны в свете этой гипотезы. Несмотря на то что этот цикл занял в 2010 г. второе место в конкурсе Центрального федерального округа «Победа…» в номинации «Неизвестная война», со стороны историков – гробовая тишина. А что им сказать? Как объяснить, что «непрофессионал» находит в самых серьезных архивах и вводит в научный (и всенародный) оборот важнейшие документы, не обнаруженные историками-профессионалами более чем за 70 лет?

Все найденные мной в архивах интересные и важные документы, проливающие свет на предвоенные отношения СССР и Германии и объясняющие невероятные события предвоенного периода, 22 июня 1941 г. и первых недель войны, вошли в книгу, которую вы держите в руках. Она завершает мою трилогию о первом дне войны – «Великая тайна Великой Отечественной».

Сегодня в борьбе мнений о начале Великой Отечественной сложилась такая ситуация, когда официальная советская версия практически если не опровергнута полностью, то девальвирована опубликованными с начала перестройки мемуарами советских генералов и маршалов, а также рядовых участников войны, зарубежными изданиями и вновь открытыми документами российских и зарубежных архивов. Установлено, что предвоенное военно-техническое сотрудничество СССР и Германии было весьма плодотворным для обеих сторон. Оказывается, немцы не только передали СССР практически все запрошенные самолеты, но и перегнали их большую часть в СССР силами немецких летчиков. Непрерывно совершались поездки военно-технических делегаций и комиссий в обе стороны (до мая 1941 г.). Были осуществлены колоссальные поставки в СССР немецких изделий, документации, технологий и оборудования для авиации, артиллерии и боевых кораблей (в том числе был продан СССР новейший тяжелый крейсер «Лютцев», правда недостроенный), а также огромное количество самого разного военного снаряжения, боеприпасов и приборов. Такие поставки могли осуществляться только предполагаемым союзникам, но никогда – вероятным противникам. В обмен на них CCCP отправлял в Германию крайне необходимые ей горючее, сырье и продовольствие.

Главное же – четко зафиксирована тайная переброска к западным границам СССР в апреле – июне 1941 г. колоссального количества советских воинских частей и соединений вплоть до армий. До последнего времени именно это крупнейшее предвоенное мероприятие Красной Армии считается основным подтверждением правильности суворовской версии начала войны – подготовки советских войск в 1941 г. не к обороне, а к удару по Германии, тем более что впервые эти мероприятия были зафиксированы именно им.

Но я считаю, что только новая гипотеза о Великой транспортной операции объясняет истинную причину этой переброски и убедительно показывает, что она была согласована с Гитлером, а значит, не могла быть причиной нападения Германии на СССР, как не может служить его оправданием и сегодня. Скорее всего, оно было спровоцировано английской разведкой и авиацией по указанию Черчилля.

Открытие правды о причине катастрофы Красной Армии 22 июня 1941 г. нисколько не умаляет величия нашей Победы в войне с германским фашизмом, а напротив, лишь возвеличивает подвиг нашего народа, сумевшего разгромить сильнейшего врага после столь тяжкого поражения в первые дни войны. И главное, становится понятным, что причина катастрофы первых дней войны – не слабость нашей разведки, промышленности и армии, а личный проигрыш Сталина в предвоенной игре тайной дипломатии. Это было то же, что выдающийся публицист и социолог XIX в. Николай Данилевский, говоря о начальной фазе Отечественной войны 1812 г., назвал «великой политической ошибкой, обращенной духом русского народа в великое народное торжество».

Необходимо сказать правду о начале Великой Отечественной войны хотя бы через 70 лет со дня ее начала. Историю Великой Отечественной писали не историки, а пропагандисты, но так и следовало делать в годы войны. Сейчас же необходимо представить истинную картину происходившего в те дни, а главное – назвать причины трагедии. Пора снять вину за нее с наших военачальников, командиров и рядовых красноармейцев. Много лет партийные идеологи в нашей стране делали все, чтобы возложить ее на невиновных. Пора восстановить справедливость.

И еще один довод, почему это сделать необходимо. Мне рассказали, как совсем недавно на одном из часто посещаемых россиянами турецких курортов 9 мая произошел такой случай.

Большая компания наших соотечественников за сдвинутыми столиками отмечала День Победы, в это время мимо них проходила группа немцев. Один немец что-то сказал своему спутнику. Молодой русский мужчина крепкого сложения заметил это и громко спросил: «Что, не нравится наш День Победы? А вы его не забывайте!» Немцы благоразумно удалились… Но уже в дверях здоровенный немец задержался и вернулся к праздничному столу. Наклонившись к нашему здоровяку, он негромко сказал: «Ми помним девятый маи, а ви не забывайт, что был и двадцат два юни». Затем повернулся и спокойно ушел. «Ты понимаешь, мне даже сказать было нечего!» – переживал рассказчик.

И вдруг я понял, что, несмотря на проигранную войну, немцы гордятся ее первым днем, когда они были победителями, так же как французы гордятся победами Наполеона в России. Недаром на Триумфальной Арке в Париже выбит целый список русских городов, захваченных его армией в 1812 г. А ведь эти немцы не знают, что их предки 22 июня 1941 г. «побеждали» фактически безоружных людей. Вот для чего еще нужно рассказать истинную правду о 22 июня!

Скрытая правда – это всегда мина замедленного действия, рано или поздно она обязательно взорвется. Не будем забывать и о том, что после разгрома Германии часть документов, проливающих свет на предвоенное германско-советское сотрудничество и нападение Германии на Советский Союз 22 июня 1941 г., оказалась в руках наших союзников по антигитлеровской коалиции – США и Англии. А это значит, что захваченные ими архивы представляли для руководства СССР и лично Сталина не меньшую опасность, чем атомная бомба, ибо тоже наверняка использовались для шантажа. Вот тогда и пошла речь о постоянной «советской угрозе» и началась бешеная гонка вооружений, ибо личную предвоенную ошибку Сталина западные политики возложили на весь советский народ. Из-за скрытой правды о начале Великой Отечественной под угрозой ядерной войны в течение десятков лет жили уже дети тех, кто перенес все тяготы фашистского нашествия. Давайте же наконец откроем эту правду! Цель книги, завершающей трилогию о первом дне войны «Великая тайна Великой Отечественной», – только в этом.

Выражаю искреннюю благодарность и признательность всем, кто помог мне в подготовке этой книги к изданию:

советами и замечаниями – Станиславу Ивановичу Аверину, Николаю Михайловичу Анитову, Валентину Анатольевичу Белоконю, Агдасу Хусаиновичу Бурганову, Александру Ивановичу Владимирову, Григорию Григорьевичу Водолазову, Теодору Кирилловичу Гладкову, Александру Валентиновичу Глушко, Сергею Анатольевичу Головецкому, Николаю Николаевичу Ефимову, Анатолию Ивановичу Канащенкову, Александру Федоровичу Корнякову, Олегу Васильевичу Кустову, Леонтию Михайловичу Матиясевичу, Юрию Андреевичу Остапенко, Александру Борисовичу Симкину, Виктору Григорьевичу Трифонову, Льву Дмитриевичу Цесаркину, Виктору Васильевичу Черкашину;

в подборе материалов – Анатолию Николаевичу Антипову, Виктору Михайловичу Бабурину, Анатолию Борисовичу Бакушеву, Ларисе Яковлевне Бессоновой-Таубиной, Марии Ивановне Громыко, Ефиму Владимировичу Дубровскому, Вениамину Михайловичу Ивлиеву, Ольге Николаевне Ивлиевой, Николаю Борисовичу Квасову, Марку Владимировичу Коновалову, Сергею Александровичу Корнякову, Валерию Васильевичу Лаврику, Анатолию Ивановичу Леонову, Александру Аркадьевичу Льву, Рою Александровичу Медведеву, Леониду Ивановичу Матвееву, Александру Васильевичу Новобранцу, Виктору Александровичу Островскому, Александру Семеновичу Себко, Геннадию Семеновичу Тысляцкому, Осипу Яковлевичу Хотинскому, Александру Борисовичу Шпитальному, Александру Федоровичу Щеглову, Николаю Васильевичу Якубовичу;

в редактировании – Наталье Анатольевне Рагозиной, Татьяне Николаевне Саранцевой;

в оформлении текста и фотоматериалов – Валентину Павловичу Вахламову, Татьяне Романовне Савицкой, Анне Вячеславовне Саранцевой.

Отдельная глубокая благодарность бывшему директору Историко-документального департамента МИД РФ Константину Константиновичу Провалову, его заместителю Игорю Владимировичу Фетисову, коллективу АВП РФ и лично – Надежде Павловне Мозжухиной, Сергею Витальевичу Павлову и Наталье Владимировне Сергеевой,

Особая искренняя благодарность коллективу РГАСПИ и лично – заместителю директора Валерию Николаевичу Шепелеву, сотрудникам Ирине Николаевне Селезневой и Михаилу Владимировичу Страхову.

Версальская мина

Кто заказал Вторую мировую войну?

Итоги Первой мировой войны и революции в России (Версальская конференция)

До сих пор не дано четкого объяснения причины, по которой интервенция иностранных государств в Советскую Россию в годы Гражданской войны была спонтанной, разрозненной и кратковременной. Почему Антанта, закончив войну с Германией, не перенесла ее на территорию России, не создала сплошной фронт и не направила все свои силы против Красной Армии? Ведь именно тогда морской министр Великобритании У. Черчилль призвал к крестовому походу против большевиков. Но поход не состоялся. Советская пропаганда объясняла это, во-первых, тем, что империалисты Европы боялись контакта своих армий с революционной Россией, чтобы не занести коммунистическую заразу на территорию собственных стран (как это случилось с кайзеровской Германией), а во-вторых, непобедимостью Красной Армии «от тайги до британских морей».

Западные политики в своих объяснениях напирали на то, что их народы, а в первую очередь армии, устали от четырехлетней мировой войны, ресурсы истощены и экономика подорвана. Не последнюю роль в прекращении вооруженной борьбы с Советской Россией сыграли и небывалые людские потери в Первой мировой войне. Франция потеряла убитыми 1 млн 518 тыс. чел., Великобритания – 911 тыс. чел. (Россия потеряла более 2 млн человек, что, однако, не удержало ее от двух революций и кровопролитной Гражданской войны.)

Скорее всего, вопрос о том, что делать с Советской Россией, страны-победительницы тайно решали на Парижской мирной конференции 1919–1920 гг., одновременно с решением судьбы стран Тройственного союза (Германии, Австро-Венгрии и Турции). После длительных секретных совещаний на этой конференции был выработан и подписан Версальский мирный договор 1919 г. Он вступил в силу 10 января 1920 г., после того как его ратифицировали Германия и четыре страны-победительницы – Великобритания, Франция, Италия и Япония.

Конечно же статьи этого документа в первую очередь касались будущего Германии. Они предусматривали изъятие у Германии огромных территорий. Она возвращала Франции Эльзас-Лотарингию; Бельгии – округа Мальмеди и Эйпен, а также так называемую нейтральную и прусскую части Морене; Польше – Познань, части Поморья и другие территории Западной Пруссии; г. Данциг (Гданьск) и его округ были объявлены «вольным городом»; г. Мемель (Клайпеда) передан в ведение держав-победительниц (в феврале 1923 г. он был присоединен к Литве). К Чехословакии отходил небольшой участок силезской территории. Саар переходил на 15 лет под управление Лиги Наций, а по истечении 15 лет его судьба должна была решиться путем плебисцита, одновременно тем же путем должен был решиться вопрос о ряде граничащих с Польшей германских земель. Угольные шахты Саара были переданы в собственность Франции. Всего по Версальскому договору Германия потеряла 67,3 тыс. кв. км, а также лишилась всех своих колоний, которые позднее были поделены между главными державами-победительницами на основе системы мандатов Лиги Наций.

Согласно Версальскому договору вооруженные силы Германии должны были быть ограничены стотысячной сухопутной армией, создаваемой на добровольной основе. Обязательная военная служба в этой стране отменялась. Основная часть сохранившегося военно-морского флота подлежала передаче победителям. Были также наложены жесткие ограничения на строительство новых боевых кораблей, в частности Германии запрещалось строить подводные лодки. Запрещалось также иметь многие современные виды вооружения – боевую авиацию, бронетехнику (за исключением небольшого количества устаревших машин для нужд полиции). Условия Версальского мирного договора были не просто оскорбительными и жестокими по отношению к великой державе Германии. Фактически они оказались провокационными, поскольку неизбежно вели к катастрофическому падению жизненного уровня населения, а следовательно, к крайней социальной нестабильности внутри страны. Сложившаяся ситуация порождала в Германии стремление к реваншу, усиление ультраправых сил и способствовала приходу к власти крайне реакционной фашистской партии. Поэтому можно сказать, что Версальский мирный договор был миной замедленного действия, которая должна была взорвать Германию и бросить ее на войну с Советской Россией. На эту мысль наводит и тот факт, что выполнение целого ряда жестких ограничений, наложенных на Германию, европейские державы должным образом не контролировали, а прямое нарушение их намеренно спускали ей с рук (в том числе аншлюс Австрии, отторжение Судетской области от Чехословакии и последующую оккупацию Чехии и Моравии).

Об отношении к Советской России и ее дальнейшей судьбе в Версальском договоре прямо ничего не говорилось. В разделе XIV «Россия и русские государства» оговаривались лишь два момента, связанные с обязательствами Германии в отношении России: а) «Германия… обязуется уважать как постоянную и неотчуждаемую независимость всех территорий, входивших в состав бывшей Российской империи к 1 августа 1914 года», а также «окончательно признает отмену Брест-Литовских договоров, а также всяких иных договоров, всех других Договоров, соглашений и конвенций, заключенных ею с максималистским правительством в России» (статья 116). б) «Германия обязуется принять полную силу всех Договоров или Соглашений, которые Союзные и Объединившиеся державы заключили бы с государствами, которые образовались или образуются на всей или на части территорий бывшей Российской империи» (статья 117) (Итоги империалистической войны: Серия мирных договоров. Ч. 1. Версальский мирный договор / Полн. перевод с франц. Ю. В. Ключников, А. Сабанин. М.: Литиздат НКИД, 1925). Эти уделенные России две статьи Версальского мирного договора (полстранички из 172 страниц русского перевода его полного текста) фактически ставили под сомнение легитимность большевистского режима в России и предполагали ее развал на ряд мелких государств.

Генуя – Рапалло – путь к милитаризации Германии и СССР (Генуэзская конференция и Рапалльский договор)

Однако выпадение таких гигантов, как Россия и Германия, из мирового экономического сообщества не могло не привести к его тяжелейшему мировому кризису, с целью предотвращения которого весной 1922 г. (10 апреля – 19 мая) в Генуе и была созвана международная конференция по экономическим и финансовым вопросам. Официальной целью конференции было изыскание мер «к экономическому восстановлению Центральной и Восточной Европы». Фактически же главным был вопрос политический – об отношениях между Советским государством и капиталистическим миром. Последний был заинтересован в том, чтобы вернуть на мировой рынок Советскую Россию, а также Германию и ее бывших союзников, потерпевших поражение в Первой мировой войне.

Эта была первая встреча дипломатов стран Запада с руководством Советской России. Делегации возглавляли лидеры стран или их представители. Председателем советской делегации был назначен В. И. Ленин, но он не приехал, и руководство на месте осуществлял его заместитель по делегации нарком иностранных дел Г. В. Чичерин. Западные страны попытались заставить РСФСР признать долги царского и Временного правительств, вернуть промышленникам-иностранцам предприятия, национализированные Советской властью, или компенсировать их стоимость, а также ликвидировать в Советской России монополию государства на внешнюю торговлю. Чичерин отверг все эти требования и выдвинул контрпретензии: возместить Советскому государству убытки, причиненные военной интервенцией и блокадой (причем если довоенные и военные долги России составили в сумме 18,5 млрд золотых руб., то предъявленные убытки Советского государства в результате интервенции и блокады – 39 млрд золотых рублей). Делегация РСФСР представляла на этой конференции все советские республики, существовавшие в то время на территории бывшей Российской Империи: Азербайджанскую, Армянскую, Белорусскую, Бухарскую, Грузинскую, Украинскую, Хорезмскую, а также Дальневосточную. Советская делегация заявила, что РСФСР признает довоенные долги и право бывших собственников получать в концессию или аренду ранее принадлежавшее им имущество при условии признания всеми де-юре Советского государства, оказания ему финансовой помощи и аннулирования военных долгов и процентов по ним. Ею также был поставлен вопрос о всеобщем сокращении вооружений. Однако вопросы сокращения вооружений и урегулирования взаимных финансово-экономических претензий не были разрешены.

Зато 16 апреля в ходе Генуэзской конференции советской дипломатии удалось предотвратить создание единого фронта государств, добивающихся дипломатической изоляции Советской России, и заключить с Германией Рапалльский договор. Этот договор, заключенный ночью в гостиничном номере германского канцлера Ратенау, вызвал негодование стран Большой и Малой Антанты, так как прорвал кольцо блокады вокруг Советской России. Благодаря ему, а также подписанным 11 августа 1922 г. секретным соглашениям Германия получила возможность в течение 11 лет создавать на территории СССР полигоны, на которых испытывалась новейшая немецкая военная техника, разрабатывалась и отрабатывалась тактика ее боевого применения, а также обучался личный состав обеих стран. Россия же получала за это оплату в валюте, а также «право участия в военно-промышленных испытаниях и разработках». Значительная часть образцов немецкой военной техники запускалась в серийное производство на советских заводах, а часть разработок осуществлялась в советских КБ с участием немецких специалистов. В результате такого тайного взаимовыгодного сотрудничества Советская Россия и Веймарская республика сумели не выпасть из русла научно-технического прогресса и не отстали в военно-техническом отношении от великих держав-победительниц в Первой мировой войне.

Кто выдвинул Гитлера в фюреры

Арестованный, а затем осужденный за участие в «пивном путче» 8–9 ноября 1923 г., ветеран Мировой войны (слово «первая» к этому названию тогда еще не прилагалось), бывший ефрейтор 16-го баварского полка Адольф Гитлер, в то время председатель небольшой баварской Национал-социалистической рабочей партии, 13 месяцев провел в камере ландсбергской тюрьмы, где начал писать свои мемуары.

Ему помогали его сокамерники – члены его партии, участвовавшие в «пивном путче» в Мюнхене: Р. Гесс (его личный секретарь), Э. Маурис (личный шофер) и В. Хевель (знаменосец во время путча); двое первых поочередно печатали текст на пишущей машинке, а последний держал корректуру. Книга называлась «4 1/2 года борьбы против лжи, глупости и коварства», первая ее часть вышла в свет летом 1925 г. под названием «Моя борьба» («Майн кампф»). В ней кроме фактов автобиографии Гитлер дал свое объяснение причин и результатов Мировой войны, изложил свою политическую программу и идеи национал-социализма, основанные на расизме и милитаризме. Он обвинил марксистов и евреев в ликвидации в Германии монархии и в появлении демократической республики. Однако заявил, что собирается захватить власть в стране демократическим путем – в результате победы Национал-социалистической рабочей партии Германии (NSDAP) под его руководством на выборах в рейхстаг. А предвыборная кампания требовала огромных средств, которых у мелкой региональной рабочей партии не было. Поэтому, скорее всего, главной задачей этой книги было не что иное, как привлечение спонсоров. Для этого надо было объявить, чего ждать от прихода к власти NSDAP под руководством Адольфа Гитлера. И он объявил: «Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе. Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены» (http://ru.wikipedia.org/wiki/Моя_борьба).

Таким образом, в отличие от остальных претендентов на власть, обещающих возрождение Германии путем реванша (что означает возврат аннексированных по Версальскому договору территорий и прекращение выплаты репараций), Гитлер заявляет, что главной целью его политики станет завоевание новых земель на Востоке, то есть война с Советской Россией. А по поводу реванша он пишет: «Надо временно отодвинуть вопрос о возвращении отторгнутых областей и все внимание сконцентрировать на том, чтобы укрепить оставшиеся территории…» И тут же закладывает еще один краеугольный камень своей антисоветской и антирусской политики, утверждая, что все выдающиеся достижения России были достигнуты только благодаря немцам: «Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам – превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы».

Совершенно очевидно, что для завоевания новых земель требуется милитаризации экономики и создание мощного современного вооружения. А союзники Германии в этой книге указаны прямо: «Для Германии возможны только два союзника в Европе: Англия и Италия». Немыслимо, чтобы Сталин посчитал это приглашением к альянсу с нацистами (что приписывают ему некоторые «исследователи»)и начал «приводить к власти Гитлера». Главный из тех, кто это утверждает – Резун-Суворов. Но это опровергается тем, что после прихода Гитлера к власти одиннадцатилетнее послерапалльское советско-германское сотрудничество было существенно сокращено[1 - Когда рукопись этой книги уже находилась в издательстве, я обнаружил решения Политбюро «О торговом соглашении с Германией» № П23/184 от 22 марта 1935 г. [18. С. 115] и «О торговых заказах в Германии» № П24/107 от 7 апреля 1935 г. [Там же. С. 117]. Оказалось, что на их основании торгпред Д. Канделаки 9 апреля 1935 г. заключил торговое соглашение с Германией с кредитом на такую же сумму, как при подписании пакта Молотова – Риббентропа, – 200 млн марок! Причем уже к 3 сентября того же года от Германии было получено товаров на 115 млн марок. И еще один факт, на который почему-то никто не обратил должного внимания. В 1937 г., в разгар гражданской войны в Испании, на осенних маневрах Белорусского военного округа, проводившихся под руководством командующего округом И. П. Белова и под наблюдением наркома обороны Ворошилова и начальника Генштаба Шапошникова, «в качестве гостей присутствовали генералы и офицеры немецкого генерального штаба». Об этом сообщил маршал Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях» [28. С. 152]. Интересно отметить, что об участии военных представителей других стран он не упоминает. Все это свидетельствует о том, что, вопреки общепринятому мнению, между СССР и Германией и в 1933–1939 гг. продолжалось сотрудничество.] и возобновлено на гораздо более высоком уровне только после заключения договора о ненападении между СССС и Германией 23 августа 1939 г. На все эти посылы Гитлера среагировали именно те, кому они и были адресованы, а именно промышленно-финансовые силы мира, заложившие в 1919 г. «версальскую мину». Вот он, тот человек, который должен возглавить Германию и повести ее в ими же указанную сторону – на Восток (пресловутый «Дранг нах Остен»). Такого лидера и его партию надо серьезно поддержать, и в первую очередь – деньгами.

Конечно же нашлись покровители и среди немецких промышленников и банкиров: Тиссен, Кирдоф, который распоряжался секретным фондом тяжелой индустрии, и, наконец, финансовый гений – Ялмар Шахт. Однако следует помнить, что национал-социалисты предпочитали революционные методы борьбы, то и дело переступая границы законности, а для германской промышленности самым важным в тот момент была стабильность. Поэтому, хотя хорошо известно, что отдельные германские финансисты и промышленники помогали нацистскому движению и лично фюреру, значительных вливаний в бюджет партии от них не могло быть. Но зато на Гитлера обратили серьезное внимание те, кто заложили «версальскую мину». В этот период возле фюрера начинают появляться странные личности: либо иностранцы, либо лица с двойным гражданством, связанные с крупными англосаксонскими монополиями.

Первым из них можно назвать главного «пиарщика» Гитлера в период между «пивным путчем» и приходом к власти нацистов – Эрнста Ханфштенгля. Он родился в 1887 г. в Мюнхене в семье известных издателей. Его отец был немец, а мать американка. Детство и юность он провел в Германии, а затем переехал в Америку. В 1909 г. окончил Гарвардский университет и был принят в самых высших кругах США – среди его друзей и знакомых были экс-президент Т. Рузвельт и будущий президент Ф. Д. Рузвельт, поэт Т. Элиот, журналисты У. Липпман и Д. Рид, банкир Д. П. Морган, промышленник Г. Форд, дочь президента В. Вильсона и неисчислимое множество других «сильных мира того». В 1921 г. (спустя год после подписания Версальского договора!) Ханфштенгль вернулся в Германию. В 1922-м по рекомендации помощника военного атташе США в Берлине капитана Трумэна-Смита он впервые увидел Гитлера, а затем и познакомился с ним. Став вскоре близким другом и советником фюрера, знакомил его с нужными людьми, а также оказывал личную финансовую помощь (первую тысячу долларов Гитлер получил от него на покупку двух ротационных машин, что позволило превратить жалкий нацистский листок «Фелькише Беобахтер» в ежедневную газету). Ханфштенгль содействовал изданию первого тома «Майн кампф». В последующем он несколько раз спасал Гитлера от ареста и однажды даже от самоубийства. Войдя в ближайшее окружение фюрера, он получил прозвище Путци (весельчак, шутник) и считался придворным шутом, имеющим право говорить Гитлеру все, что угодно. После прихода Гитлера к власти Ханфштенгль получил официальный пост руководителя Службы иностранной прессы.

Далее у него начались трения с министром образования и пропаганды Геббельсом, и в 1937 г. он тайно выехал в Швейцарию, а затем в Англию. После начала Второй мировой войны Ханфштенгль был интернирован в Канаде, откуда по личному указанию президента США Рузвельта его доставили в США, и до 1944 г. он работал консультантом Вашингтона по вопросам личных взаимоотношений и внутренних событий в нацистской верхушке, а также по вопросам психологического противостояния и геополитики. На снимке Гитлера с группой приближенных на фоне самолета во время избирательной кампании 1932 г. Э. Ханфштенгль, высокий, элегантный мужчина, стоит крайним слева рядом с Гитлером. Но кто же стоит там крайним справа?

Э. Ханфштенгль – личный пресс-секретарь Гитлера, А. Гитлер, личный адьютант Ю. Шауб, личный фотограф г. Гофман, личный пилот г. Баур, неизвестный. Предвыборная кампания 1932 г.

Как ни удивительно, на этом месте мог стоять Рандолф Черчилль, родной сын Уинстона Черчилля! Намек на это дал сам Ханфштенгль, который в своей книге «Мой друг Адольф, мой враг Гитлер» написал: «Превращение Гитлера в фигуру национального и международного масштаба породило одно из тех противостояний, которые так любимы историками, – конфронтацию (??? – А. О.) с сэром Уинстоном Черчиллем… Сэр Уинстон упоминает этот случай в своих мемуарах… Я весьма часто видел его сына Рандолфа в ходе наших предвыборных поездок. Я даже пару раз устраивал так, чтобы он путешествовал вместе с нами на самолете. Он сказал, что его отец собирается посетить Германию и нам следует организовать встречу. В апреле (1932 г. – А. О.) во время или сразу после президентской кампании я приземлился с Гитлером в мюнхенском аэропорту, и там меня ожидала телефонограмма от Рандолфа. Его семья с сопровождающими лицами остановилась в мюнхенском отеле “Континенталь” (а не в “Регина Палас”, сэра Уинстона подвела память[2 - Имеется в виду упоминание Черчилля о своей поездке в Мюнхен в его книге «Вторая мировая война».]), и Рандолф приглашал меня к ним на ужин и надеялся, что я смогу привести с собой Гитлера, чтобы он встретился с его отцом. Я сказал ему, что сделаю, что смогу, но мы устали, нам нужно привести себя в порядок…» [94. С. 225]. Далее на трех страницах Ханфштенгль подробно описывает, как он уговаривал Гитлера встретиться с Черчиллем, но «Гитлер так и не появился. Он просто струсил…» [Там же. С. 226–228]. И дает этому объяснение: «Когда он сталкивался с человеком, равным ему по политическим способностям, в нем снова просыпался неуверенный буржуа». На этих же трех страницах Ханфштенгль описывает ужин с семьей У. Черчилля в отеле «Континенталь» и их беседу, во время которой Черчилль затронул ряд весьма серьезных вопросов, например, попросил: «Передайте своему боссу от меня, что антисемитизм может дать хороший толчок, но в качестве лозунга он не подойдет». Или: «Скажите мне, что ваш лидер думает о союзе между вашей страной, Францией и Англией?» Итак, в разгар избирательной кампании частное лицо из Англии (а на самом деле один из лидеров партии консерваторов!) У. Черчилль приезжает в Германию, причем не в Берлин, а именно в Мюнхен, где находится главный штаб национал-социалистической партии, причем в тот самый день, когда туда прилетел непрерывно разъезжавший в то время по Германии ее кандидат в канцлеры – Адольф Гитлер. Похоже, что встреча была согласована обеими сторонами, в том числе и через сына У. Черчилля Рандолфа, который по непонятной причине участвовал в германской избирательной кампании и даже летал с Гитлером в одном самолете. Тогда возникает несколько вопросов. Не затем ли приехал в Германию У. Черчилль, чтобы лично посмотреть на кандидата в канцлеры Германии Гитлера и даже побеседовать с ним? Не для того ли он передавал Гитлеру советы через Ханфштенгля, чтобы тот победил на выборах? Может быть, встреча и беседа Черчилля с Гитлером все же состоялась? Какое-то время я был уверен, что высокий человек справа на вышеупомянутом групповом снимке все-таки и есть Рандолф Черчилль. То есть Черчилль сначала послал своего сына для участия в избирательной кампании Гитлера, а затем сам приехал посмотреть на кандидата и побеседовать с ним. Ниже я привожу несколько фото Р. Черчилля в разные периоды его жизни, а также фото адъютанта Гитлера В. Брукнера, так как пилот Гитлера Ганс Баур в своей книге утверждает, что это он крайний справа на указанном групповом снимке.

У. Черчилль с сыном Рандолфом

В. Брукнер

Неизвестный

Внимательно рассмотрев эти фото, я убедился, что крайний справа на фото группы, участвовавшей в предвыборных полетах Гитлера, все же Брукнер, а не Рандолф Черчилль, хотя на этом месте вполне мог стоять и он.

Небезынтересно, что следующий контакт с фюрером влиятельные круги Великобритании осуществляли с помощью двух очаровательных молодых аристократок – сестер Дианы и Юнити Мидфорд (кстати, У. Черчилль, приходившийся им двоюродным дядей, общался с ними и даже дал Диане прозвище Динамит). На одном из приемов в Лондоне в 1933 г. Диана (тогда подруга, а затем жена лидера английских фашистов Освальда Мосли) познакомилась все с тем же Эрнстом Ханфштенглем. Он пригласил присутствовавших в Германию, чтобы своими глазами увидеть «новый порядок», к созданию которого он как политтехнолог имел прямое отношение. Диана вместе с сестрой Юнити отправились в столицу нацистской партии Мюнхен, разыскали там Ханфштенгля и получили от него приглашения на очередной партийный съезд в Нюрнберг вместе с необходимыми билетами и заказанным номером в гостинице. Юнити была потрясена увиденным на съезде, ко всему прочему она еще и влюбилась в фюрера, поэтому немедленно переселилась в Германию, горя желанием с ним познакомиться. Ханфштенгль якобы эту идею не поддержал и не стал ей в этом помогать, но она сама начала буквально «охотиться за фюрером». 9 февраля 1935 г. она добилась своего и познакомилась с Гитлером, а 11 марта представила ему сестру Диану. В результате Юнити и Диана оказались в самом близком окружении фюрера. «Сестры были вхожи в мюнхенскую квартиру Гитлера на Принцрегентенплац, составляли его эскорт при посещении ресторанов, по его личному приглашению ездили на партийные съезды и вагнеровский музыкальный фестиваль в Байройте. Он часто приглашал Юнити в свой загородный дом Оберзальцберг в баварских Альпах, однако она никогда не оставалась там на ночь. Диане была несвойственна экзальтация вообще и в отношении Гитлера в частности. Она импонировала ему другим: своим острым умом, осведомленностью в политике, трезвыми суждениями. В отличие от Юнити, Диана не афишировала свои связи с нацистами и потому сохранила свое положение в лондонском обществе, что было для Гитлера очень важно: он верил, что английские аристократы-германофилы не допустят войны между Англией и Германией. Диана, возможно, была единственным на свете человеком, одинаково близко знавшим и Гитлера, и Черчилля. Она часто проводила наедине с фюрером долгие вечера в его квартире в здании Имперской канцелярии – после напряженного дня он не мог уснуть и вел с ней долгие беседы у камина об Англии и Черчилле. В свою очередь, Черчилль интересовался ее мнением о Гитлере, но когда она предложила устроить им встречу, отказался» [2].

Юнити и Диана Мидфорд среди эсэсовцев. 1935 г.

Отношения Гитлера с внучатыми племянницами Черчилля были столь близкими, что регистрация брака Дианы и О. Мосли произошла в Берлине в доме Геббельса, а единственными гостями на свадьбе были Гитлер и Геббельс. 2 августа 1939 г. сестры обедали с Гитлером, и он сказал им, что война неизбежна (совершенно очевидно, имея в виду нападение на Польшу. – А. О.). Диана вернулась в Англию, а Юнити, вопреки призывам британского консульства, не сделала этого и 3 сентября, узнав об объявлении войны, выстрелила себе в висок из пистолета. Ее спасли, лечили в лучшей клинике, Гитлер много раз навещал Юнити и подолгу сидел возле нее. Затем через Швейцарию ее отправили в Англию, где она долго болела и умерла в 1948 г.

Говоря о видных англичанах, встречавшихся с Гитлером, нельзя не сказать и о его общении с четой герцогов Виндзорских, посетивших Германию вскоре после того, как король Великобритании Эдуард VIII отрекся от престола и женился на американке Уоллис Симпсон, при этом они получили титулы герцога и герцогини. Во время своего кратковременного правления (январь – декабрь 1936 г.) Эдуард VIII симпатизировал Гитлеру, выступал против вмешательства во внутренние дела Германии и поддерживал Муссолини в агрессии против Эфиопии. Что же касается Уоллис, то в правительственных британских кругах было подозрение, что она агент Германии. Ходили разговоры о том, что Гитлер даже обсуждал возможность возвращения Эдуарда на английский престол в случае победы в войне и якобы имел с ним переписку в годы войны.

Герцог и герцогиня Виндзорские на приеме у Гитлера в Бергхофе

Возможно, поводом для этого послужила известная в те годы неприязнь Эдуарда к Черчиллю. В любом случае приведенные выше факты близкого общения Гитлера с представителями англосаксонского истеблишмента показывают, что мое предположение об англосаксонской «версальской мине», заложенной с целью привести Германию к войне против СССР и в итоге приведшей ко Второй мировой войне, не лишено оснований. Эта цепочка «неофициальных» общений с Гитлером, преимущественно английских, ясно показывает: Гитлер постоянно находился в контакте с высшими кругами Англии, разъяснял свои действия, получал советы, можно предположить, что порой и запреты (естественно, неофициальные, и в первую очередь – экономические, например, на что можно тратить получаемые им колоссальные кредиты и на что ни в коем случае нельзя). Но поскольку Англия и другие страны Европы и Америки являлись демократическими по форме, то, для того чтобы получать поддержку своих парламентов, им необходимо было доказать, что Германия стала вполне приличной европейской страной, ну, разве что с некоторыми особенностями, называемыми «новым порядком».

Для этого очень пригодились две Олимпиады, пришедшиеся на 1936 г.

Олимпиады 1936 г. легитимизируют власть нацистов

Еще в 1931 г. Международный олимпийский комитет избрал Берлин местом проведения XI летних Олимпийских игр 1936 г. Этим жестом мировое сообщество как бы вновь принимало Веймарскую республику в свои ряды после изоляции, последовавшей за поражением Германии в Первой мировой войне и жесткими решениями Версальской конференции. Ведь Германия уже выигрывала право на проведение Олимпиады в 1916 г., но тогда помешала Первая мировая война, и игры были отменены. Предоставление Германии права провести у себя Олимпийские игры 1936 г. рассматривалось как компенсация. Однако в 1933 г. к власти в Германии пришли нацисты во главе с Гитлером. Молодая и потому слабая демократия Германии была уничтожена и заменена жесткой диктатурой, были введены расовые законы, к политическим преследованиям добавились расовые, основанные на «арийском» превосходстве. Все это в корне противоречило олимпийским принципам. Однако те, кто заложил «версальскую мину», уже осуществляли финансирование германской промышленности, поэтому им надо было показать всему миру, что благодаря Гитлеру и NSDAP Германия не просто вышла из кризиса, но достигла значительного прогресса, а также представить мировой общественности размах ее экономических преобразований, приятный фасад, порядок, организованность – все, что так привлекательно для бизнеса. Тайной целью этой демонстрации было подхлестнуть дальнейшую милитаризацию страны. Поскольку в те годы преимущественное право проведения зимней Олимпиады имела страна, проводящая летнюю, то Германии было предложено провести и зимнюю тоже. Она проходила в Гармиш-Партенкирхене 6 – 16 февраля 1936 г. Гитлеровские власти на время проведения Олимпиад сделали все, чтобы скрыть следы своей преступной расистской политики, особенно тщательно в этом плане была подготовлена гораздо более многочисленная и по числу спортсменов, и по числу зрителей летняя Олимпиада. Временно исчезли антиеврейские надписи и знаки, смягчился расистский тон прессы. Благодаря таким стараниям зарубежным зрителям и журналистам предстал образ мирной и процветающей при «новом порядке» Германии.

Однако буквально через три недели после окончания зимней Олимпиады, 7 марта 1936 г., три батальона немецких солдат численностью меньше 4 тысяч человек возвратили демилитаризованную Рейнскую область в состав рейха. Это было первое территориальное нарушение Германией пункта Версальского договора, согласно которому Англия и Франция имели право в случае ввода немецких войск в демилитаризованную зону оккупировать Германию, но они не сделали этого. Скорее всего, потому, что это был сигнал Гитлера крупному мировому капиталу о готовности Германии действовать в его интересах: «Готов к боевым действиям! Вы только увеличивайте нам инвестиции». Но это был сигнал лишь для посвященных.

Прогрессивные круги мировой общественности восприняли захват Рейнской области совсем иначе. Во многих демократических странах Запада началось движение за бойкотирование летней берлинской Олимпиады. Появилась идея провести контролимпиаду в Барселоне, и туда отправились тысячи спортсменов. Но игры там пришлось отменить из-за вспыхнувшей именно в это время (июль 1936 г.) гражданской войны в Испании. Не будет лишним напомнить, что в этой войне Германия поддержала именно франкистских мятежников, которые, сорвав олимпиаду в Барселоне, содействовали успешному проведению ее в Берлине. (Я никогда не верил в случайные совпадения!) Руководство Третьего рейха сделало все, чтобы XI летняя Олимпиада (с 1 по 16 августа 1936 г.) была блестяще организована и ярко отрекламирована. Немецкая команда не только завоевала самое большое количество медалей, но и получила от нацистских идеологов объяснение своей победы – она якобы показала, что высшая немецкая цивилизация по праву стала преемницей «арийской» культуры классической античности.

Мировая пресса, захлебываясь, писала о «немецком чуде». «Нью-Йорк Таймс», например, заявила, что Игры «вернули Германию в лоно наций» и даже сделали ее «опять более человечной». Талантливая Лени Рифеншталь сняла о берлинских Олимпийских играх эффектный документальный фильм, получивший массу международных наград, в том числе престижные золотые медали на Всемирной выставке в Париже в 1937 г., на Венецианском кинофестивале в 1938 г. и специальную золотую медаль Олимпийского комитета в 1938 г.

Эмблема берлинской Олимпиады 1936 г.

Война в Испании показала – Гитлер готов воевать

Гражданская война в Испании началась с мятежа испанской армии, находящейся в Марокко, против республиканского правительства 17 июля 1936 г., за две недели до начала летней Олимпиады в Берлине. С первых же дней мятежники получили поддержку Германии и Италии в виде поставок оружия и боеприпасов. Это помогло франкистам уже в августе 1936 г. захватить город Бадахос и установить сухопутную связь между своими северной и южной армиями. После подписания 25 октября 1936 г. Германией и Италией Берлинского соглашения о военно-политическом союзе «Ось Берлин – Рим» в конце октября этого же года в Испанию прибыли германский авиационный легион «Кондор» и итальянский моторизованный корпус. Советский Союз, поддержав республиканское правительство, отправил в Испанию значительные партии вооружения и боевой техники, в том числе танки и самолеты, а также военных советников и добровольцев. Однако следует признать, что масштабы помощи Германии и Италии франкистам во время гражданской войны в Испании существенно превышали советскую помощь республиканцам. Об этом свидетельствует следующая таблица:

Военная помощь, оказанная Германией, Италией и СССР во время гражданской войны в Испании в 1936–1939 гг.

Фактически в этот период Испания превратилась в международный полигон, на котором Германия, Италия и СССР в боевых условиях испытывали свою новейшую технику.

«Из Германии и Италии поступило заказанное ранее иностранное вооружение. Кроме пулеметов, полевых, противотанковых и зенитных пушек, прибыли новинки танкостроения – только что сконструированные в Аугсбурге и Турине машины противоснарядного бронирования. Это было семейство танков нового поколения: 20-тонные германские “Т-III” и итальянские 11-тонные “М-39” и 24-тонные “П-40”. Все они явились реакцией на рост могущества противотанкового оружия и на сражавшиеся в Испании советские легкие танки. “М-11” и “П-40” уже мало чем напоминали компактного и проворного, но слабо вооруженного и тонкобронного предшественника – “Фиата-Ансальдо”. Новые итальянские машины выдерживали попадания 20-миллиметровых снарядов и несли по пять расположенных тремя ярусами огневых точек вместо двух, в том числе 47-миллиметровые пушки. “T-III” в свою очередь был неизмеримо сильнее и совершеннее уже снятого с производства “T-I”. Он имел автоматическое 37-миллиметровое орудие, три пулемета, хорошую оптику, радиостанцию и обладал плавностью хода. Его 30-миллиметровая броня была не толще, чем у “П-40”, но качественно лучше. Будучи не тяжелее итальянского коллеги, “Т-III” далеко превосходил его в подвижности, живучести и надежности механизмов. Советские “Т-26” и «БТ-5” заметно уступали ему в бронезащите, в оптических приборах и в удобстве управления. Ему суждено было в дальнейшем стать “рабочей лошадкой” немецких танковых сил – “панцерваффе” и отличиться не только на полях Европы, но даже в пустынях Африки. Бомбардировочный парк “легионариев” (летчиков легиона «Кондор». – А. О.) пополнился подвижными и лучше защищенными двухмоторными “Юнкерсами-86”, “Дорнье-17” и “Фиатами-20”. Они были на уровне советских “СБ”, как “Ю-86”, или же превосходили их в дальности полета и в живучести, как “Дорнье”.

К 1939 году в испанском небе прибавилось машин принципиально новой конструкции, одномоторных двухместных пикирующих бомбардировщиков – германских “Юнкерсов-87” и итальянских “Бреда-65”, которые ранее в единичных экземплярах, начиная с фронтов Астурии и Леванта, с успехом поражали небольшие цели на поле боя.

Старые и легко воспламеняющиеся бипланы “Хе-51” немцы из истребителей превратили в штурмовики и легкие бомбардировщики. Итальянцы убрали с передовой хрупкие многоцелевые бипланы “Ромео-37”, оставив за ними функции разведки и связи.

Место уходивших со сцены деревянно-полотняных бипланов занимали цельнометаллические монопланы. В “Легионе Кондора” почетное место занял будущий “король воздуха” – легкий универсальный истребитель “Ме-109”, впервые появившийся в Испании над Бискайей и Брунете, где из-за конструктивных недоделок, неопытности пилотов и слабого оснащения часто терпел поражения. Теперь он получил пушечное вооружение и улучшенный мотор, а его механизмы стали надежнее.

Его соперником среди “легионариев” стал к 1939 году однотипный с “Мессершмиттом” новый и очень неплохой итальянский истребитель – моноплан “Фиат-50”. Оба они по большинству показателей, кроме маневренности, превосходили «Чатос» (так испанцы называли советский истребитель-биплан И-15, – А. О.) и «Москас» (так они называли первый советский истребитель-моноплан И-16. – А. О.). Наконец, осенью 1938 года Третий рейх прислал в Испанию несколько опытных, не завершивших испытаний образцов новейших самолетов. Среди них были скоростные истребители “Хейнкель-70” и “Хейнкель-112”, многоцелевые машины “Юнкерс-88”. Последние проектировались в качестве бомбардировщиков и дальних разведчиков, но в Испании смогли выполнять еще и функции истребителей сопровождения».

Я позволил себе привести столь длинную цитату из капитального труда историка Ю. А. Данилова «Гражданская война в Испании. 1936–1939», поскольку в ней в очень сжатом виде дана исчерпывающая информация о вооружении противоборствующих сторон этой войны.

Нельзя не упомянуть и о том, что в 1936–1939 гг. боевой опыт в Испании получили 405 летчиков-истребителей люфтваффе, которые стали его ударной силой в первые годы Второй мировой войны (с советской стороны там сражались 772 летчика, 36 из них стали Героями Советского Союза). Во время испанской кампании немцы также испытали и усовершенствовали свою 88-миллиметровую тяжелую зенитную артиллерию, которую они использовали для уничтожения танков, укреплений и самолетов.

Аншлюс Австрии и захват Клайпеды

Участие Германии в гражданской войне в Испании показало, что ее военная мощь достигла такого уровня, который позволяет ей начать действия по возвращению территорий, отнятых у нее по Версальскому договору, а также по «оказанию помощи» немцам, компактно проживающим в других странах. Проводившаяся западными странами политика невмешательства в отношении Испании постепенно превратилась в попустительство политике Гитлера и Муссолини в Центральной Европе. Уступки диктаторам преподносились миру как вынужденные меры, направленные на предотвращение новой войны. Так, еще до начала войны в Испании, 13 января 1935 г., был проведен «демократический» плебисцит в Саарской области, в ходе которого 81 % ее жителей высказались за ее присоединение к Германии, и 1 марта присоединение состоялось.

16 марта 1935 г. в Германии была введена всеобщая воинская повинность.